it takes an ocean not to break

— Он прекрасен, — это первое, что слетает с губ Гарри, когда он видит немного рассеянного парня в лекционном зале. Найл, его друг, лишь закатывает глаза и пытается незаметно откусить кусочек от сэндвича задумавшегося приятеля. — Он? — бормочет ирландец из-за того, что его рот набит едой, — я не заметил, был слишком занят. Гарри забирает свой сэндвич обратно, нахмурившись. Он собирается сказать Найлу о том, что ему пора носить собственные завтраки, но вдруг чувствует, как чей-то мизинец касается его спины, и затем слышит шёпот: — Прости? Рядом с Гарри стоит прекрасный парень, который выглядит немного уставшим, и даже при слабом освещении видно, что его щеки покрываются румянцем. Его глаза голубые, замечает Гарри, такие голубые, что Гарри мог бы написать о них тысячу страниц. — Извини, это же кабинет английского номер двести сорок? — спрашивает он, его голос звонкий и сладкий. Гарри не может ответить ничем кроме кивка, и парень облегчённо выдыхает. Он садится на свободное место рядом с Гарри и достаёт блокнот, который выглядит немного потрёпанным, о чем говорят изрисованные страницы. — Заблудился и попал в кабинет истории, — объясняет сладкий-мягкий-милый, по мнению Гарри, парень, — это место занято? Сначала Гарри просто качает головой, но потом понимает, что пора, наконец, сказать хоть что-нибудь. — Нет, оно свободно, — все, что приходит ему в голову. И затем, — я Гарри. Сладкий мальчик улыбается и кивает, вокруг его голубых глаз образуются крохотные морщинки. — Луи, — и он переводит взгляд на профессора. Найл тыкает Гарри в плечо и поднимает бровь, кивая в сторону профессора. Он старается, правда, но все равно не может сосредоточиться. Все, о чём он может думать, это Луи, который сидит очень близко: его милые нахмуренные брови, ловкие пальцы, сжимающие карандаш, и зубы, закусывающие нижнюю губу, когда он отвлекается от рассказов профессора. В общем, Гарри, кажется, прослушал всю лекцию. Когда профессор говорит, что они свободны, Луи срывается с места, и это просто магия, то, как быстро он убегает. Опуская взгляд на свою тетрадь, Гарри замечает, что две строки просто исписаны вопросительными знаками, и он хочет попросить конспект Найла чуть позже, но сейчас все, о чем он может думать, это следы засохшей голубой краски на пальцах Луи. Светло-голубой, вообще-то, почти цвета молнии, как его глаза. — Этот парень тебе очень помог, да? — смеется Найл, глядя в «конспект» Гарри. Гарри кивает и встает, собирая книги в портфель, чтобы пойти в следующий кабинет. — Да, он помог, Ни. ~ К несчастью Гарри, следующие две лекции не совпадают с лекциями Луи. Он проводит их, сочиняя стихи о парне, которого едва знает, с руками, перепачканными в краске, и морщинками вокруг глаз. Когда ночью он возвращается в общежитие, после похода в кафе напротив, он видит Лиама и Найла в кровати Найла. Они болтают вполголоса, прижимаясь совсем близко и широко улыбаясь, и нежно поглаживают тела друг друга. Гарри понимает, что начинает грустить, потому что он тоже хочет чего-то такого, чего-то идеального. — Ты в порядке, Хаз? — спрашивает Лиам, отодвигаясь от Найла, и смотрит на нахмурившегося Гарри. Гарри кивает и падает на кровать, бесцельно исследуя глазами голубой потолок их комнаты и закидывая руки за голову. — Я хочу влюбиться, — говорит он. Они оба просто кивают и снова прижимаются друг к другу, совершенно не осознавая, как им повезло. ~ Луи оглядывается вокруг и понимает, что понятия не имеет, как сюда попал. Ну, технически не сюда, не на пол кухни, держась за ушибленный живот и стараясь не плакать, потому что прекрасно знает, как оказался здесь. Он просто удивляется, как его угораздило довести свою жизнь до такого и стать таким ничтожным. — Вставай! — два сильных удара приходятся на его бедро, и Луи сдерживает болезненный стон. Нейтану не нравится, когда Луи кричит и плачет, его это только злит, — я голоден, так что быстро всё переделай, эта дрянь сгорела. Понял? Луи кивает и икает сквозь слёзы. — Мне очень жаль, — шепчет он и ненавидит себя за это. Нейтан что-то бормочет и оставляет Луи одного, пытающегося подняться с пола и спасти цыплёнка. Луи не очень хороший повар, но он пытается быть им для своего парня. В этот раз он отвлёкся на переписку с Зейном и сжёг ужин. Нейтан разозлился. Новый цыплёнок уже готовится в чистой сковородке, и Луи осмеливается посмотреть в гостиную. Нейтан сидит на диване, громко смеясь над чем-то в телевизоре, и совсем не обращает внимания на Луи, который сидит на кухне. Медленно, словно в фильме о шпионах, Луи берёт телефон с другого конца стола и быстро печатает ответ Зейну, прежде чем снова вернуться к готовке. Когда цыплёнок и остальная еда готовы, Луи зовёт Нейтана и расставляет тарелки для них обоих. Пара сильных рук оборачивается вокруг тонкой талии и сжимает в местах синяков до боли. Луи сдерживает болезненные стоны и просьбы остановиться, решая просто стиснуть зубы и терпеть. — Не ешь так много, ты и так толстеешь, — прямо говорит Нейтан. Словно в доказательство своих слов, он тянется рукой к крохотному животу Луи и оттягивает кожу, пока Луи не кивает и разделяет свою еду на две части, складывая половину цыпленка и остальной еды обратно в кастрюли. Пара сидит за столом, к чему Луи уже привык, и Нейтан начинает рассказывать о том, как прошел его день. Он немного старше Луи, ему двадцать пять, если точнее, и он работает в юридической компании, делая всякие разные важные штуки с важными людьми. Он не даёт возможности сказать и слова, но Луи знает, что делать. Младший парень кивает, улыбается и вставляет несколько вопросов в правильных местах, пытаясь игнорировать то, как гудит его пустой желудок. — Как первый день твоих занятий? — мило спрашивает Нейтан. Он улыбается, его карие глаза намного добрее, чем были пару минут назад, и Луи думает, что, если сильно присмотреться, он сможет вспомнить причины, по которым влюбился в этого человека почти год назад. Луи пожимает худыми плечами и играет с едой на тарелке. — Все было хорошо. Думаю, я возьму ещё один урок английского, потому что я немного не понимаю лекции, хотя можно просто попросить Зейна позаниматься со мной. Лёд появляется в глазах Нейтана так же быстро, как в нём пропадает забота. — Я не хочу, чтобы ты проводил много времени с Зейном, понял? Луи хочет убить себя за то, что вообще сказал об этом. Даже когда они жили отдельно, Нейтан ревновал к Зейну. Два парня снимали квартиру вместе и, несмотря на то, что все, включая Нейтана, думали, что это они встречались, они были просто лучшими друзьями практически с рождения. Даже после того, как летом Луи переехал к Нейтану, эти двое оставались самыми близкими людьми на свете. — Нейт, он мой лучший друг, мы- Нейтан бьёт по столу кулаком так сильно, что Луи подскакивает на стуле. — Я не хочу, чтобы ты подходил к нему, Луи, это моё последнее слово! — кричит он, — тебе вообще повезло, что я разрешал тебе проводить время с этим маленьким ублюдком, видел бы ты, как он на тебя смотрит. Тишина, окутывающая их, растворяется только тогда, когда Луи берёт вилку и возвращается к еде. — Ты прав, — бормочет он, взволнованно прижимая ладони к коленям, — прости, Нейт, я знаю, что ты заботишься обо мне. Спасибо. Нейтан просто кивает и возвращается к своей еде. Он нанизывает кусочек цыплёнка на вилку и засовывает в рот, прежде чем гримаса появляется на его лице. — Твоя еда — полное дерьмо, понятия не имею, почему я вообще позволяю тебе быть рядом. Луи надеется, что сможет подавиться и не мучиться больше. ~ — Кто-нибудь должен знать его, Ли,— скулит Гарри, — ты правда никогда не видел его раньше? Лиам вздыхает и качает головой, наверное, сотый раз подряд с того момента, как они зашли в кафетерий. — Мне правда жаль, Гарри, но университет огромен, здесь куча невысоких шатенов. Ты не можешь просто подождать до завтрашней лекции по английскому? Гарри качает головой. Лиам поглаживает его по спине с виноватой улыбкой и встаёт, прогуливаясь по кафетерию. Гарри не голоден, поэтому он просто идёт за другим парнем, слушая, как он вслух сравнивает калорийность сэндвича и буррито. Он отвлекается от этого увлекательного монолога из-за голоса позади, который напоминает ему о вчерашнем дне. — Это просто небольшая диета. Я заметил, что набрал немного лишнего веса, вот и всё. Гарри оборачивается и сжимает плечо Лиама так сильно, что один из сэндвичей выпадает из его рук. Луи стоит рядом с автоматом с газировкой и разговаривает с каким-то парнем, который выглядит взволнованным и очень красивым, как кажется Гарри. — Лу, малыш, с твоим весом всё хорошо, тебе не нужна диета, — говорит парень, поглаживая плечо Луи, — ты идеален. Луи отстраняется от своего друга и смеётся. — Ох, Зи, просто посмотри на это, — он кивает на свой живот и смущённо пожимает плечами, — ничего серьёзного, просто пытаюсь избавиться от этого идиотского детского животика. Комок образуется в горле Гарри. Он пытается побороть желание подбежать к этим двоим и согласиться с другом Луи, сказать ему, как прекрасна каждая мелочь в нём, сказать ему, как он не писал почти месяц, а прошлой ночью исписал три страницы, вдохновлённый лишь знакомством с Луи. Друг Луи фыркает и шепчет что-то ему на ухо, но Гарри не может расслышать. В любом случае, его слова заставляют Луи напрячься и начать нервно оглядываться по сторонам. Гарри выглядит таким же озадаченным, как друг Луи, когда тот выбегает из кафетерия. Проходит пару секунд, и брюнет следует за ним. — Наверное, это его парень, — шепчет Гарри, вспоминая, как близко друг к другу они стояли. Лиам издаёт непонятный грустный звук и смотрит на Гарри взглядом грустного щеночка. — Хаз, мне очень жаль. Самая большая неудача в мире. — Да, мой тип неудачи, — выдыхает Гарри. Лиам качает головой, но ничего не говорит об этом, просто обнимая друга за плечи до тех пор, пока они не садятся и принимаются за буррито. Гарри возвращается обратно в общежитие, где этой ночью исписал десятки страниц своего блокнота, но сейчас у него ничего не выходит. Он просто водит карандашом по листам, обводит всё это несколько раз, пока не проделывает в бумаге дыру, и решает на этом остановиться. Он всегда был человеком, который слишком быстро влюблялся в красивые глаза и милые улыбки, всегда был тем, кто проводил ночи, исписывая страницы о прядях волос, которые спадают на глаза, и пальцах, которые проходят через эти самые пряди. Гарри всегда был тем, чьё сердце разбивали, и, возможно, поэтому никто никогда не полюбит его в ответ. ~ У Луи есть своя мастерская в квартире Нейтана, это то, что он больше всего любит в этом дурацком переезде. Когда он жил с Зейном, им пришлось отделить крохотную комнату в их и так крохотной квартире для работы. Невысохшие картины и эскизы Луи валялись рядом с мятыми рукописями Зейна и древней пишущей машинкой, которую Луи подарил ему на Рождество, когда им было по шестнадцать. Любой, кто осмеливался зайти в их студию, сразу начинал пахнуть масляными красками, глиной и гипсом, запахом, который эти парни любили так же сильно, как любили друг друга. Студия в квартире Нейтана совсем другая. Луи старается держать её в чистоте, чтобы не разозлить своего парня, поэтому сейчас в огромной комнате, полной невысохших картин и эскизов, есть лишь один источник света. Он сидит в центре комнаты на стуле прямо перед мольбертом, растирая между пальцев уголь для рисунка умирающего дерева, которое символизирует его самого, но он никогда это не признает. Ветви дерева получаются здоровыми, но, по мере приближения к стволу, они становятся гнилыми и спутанными, тёмными. Иногда Луи ужасно злится из-за того, что он творит с собой, но слова Нейтана всегда будут эхом отдаваться в его голове. Никто никогда не полюбит тебя так, как я полюбил. Ты заслуживаешь всего, что я делаю с тобой. Ты сам вынуждаешь меня делать это. — Луи? — зовёт Нейтан, приоткрывая дверь. Луи не двигается, рисуя самую ужасную ветку, пока Нейтан не подходит ближе и начинает смеяться, — посмотрите на моего прекрасного Луи и его картины. Что за идиотизм. Луи поворачивается, улыбается Нейтану и тянется за поцелуем, потому что у его парня сегодня хорошее настроение, и он собирается использовать это по полной. Нейтан быстро клюет его в губы и улыбается, глядя сверху вниз на младшего парня, позволяя его пальцам запутаться в волосах и спуститься на шею. — Я скучал по тебе сегодня. — Я тоже скучал, — говорит Луи в ответ, и это правда. Он скучал по Нейтану, по этому Нейтану. Он скучал по мягким прикосновениям и нежным словам. Нейтан опускается чуть ниже, опираясь подбородком на плечо Луи. — Что это? — Луи пожимает плечами, лучшее, что он может сделать, не толкаясь слишком сильно. Нейтан смеётся, — как-то уродливо, да? — Наверное, так и было запланировано, — говорит Луи, глядя на свои покрытые углём пальцы. Нейтан смеётся ещё громче и целует его в щёку. — Конечно, дорогой. Хорошо, что в этом доме не ты зарабатываешь деньги, иначе мы бы давно обанкротились, да? Луи сидит прямо напротив холста, когда Нейтан выходит из комнаты. Это уродливая картина, она уродлива, потому что он её нарисовал, а он уродлив. Ужасный, тупой, мерзкий. Судорожно выдыхая, Луи берёт картину и спускается вниз по стене. ~ Ранним утром в среду Гарри заходит в кабинет английского, Луи уже здесь, и он сидит на месте рядом с местами Гарри и Найла, как и в понедельник. Он удивлённо подпрыгивает, когда Гарри садится рядом, и мягко улыбается, когда понимает, кто это. — Привет, Гарри. — Ты запомнил моё имя, — шокировано говорит Гарри. К счастью, Луи просто смеётся и не говорит ни слова о том, как странно это было. Гарри не может заставить своё сердце не биться так часто, когда он слышит смех Луи, и он совершенно точно напишет об этом сегодня ночью. Луи наклоняется ближе с заинтересованным блеском в глазах. — А ты запомнил моё? — спрашивает он. Гарри усмехается и гордо кивает. — Луи. Это чудесное имя, его трудно забыть. Как и тебя. Глаза Луи расширяются, и он краснеет, отодвигаясь немного назад и отводя взгляд от Гарри. Вместо того, чтобы слушать профессора, он хмурится, достаёт телефон и что-то пишет. — Какая у тебя специальность? Луи вздрагивает, снова поднимая глаза. На секунду он думает, что, боже, не может быть, чтобы Гарри заговорил с ним снова. — Я, хм, искусство. Живопись. Гарри бросает взгляд на пальцы Луи, перепачканные во всех на свете цветах, и это заставляет Гарри поверить в то, что Луи и сам произведение искусства. — Я завидую, — смеётся он, — всё, что я рисую, можно повесить в детском саду рядом с рисунками шестилетних детей, и никто не заметит разницы. Луи смеётся и прикрывает рот маленькой ладошкой, чтобы не быть слишком громким. — А что насчёт тебя? — Я писатель. — Я должен был это предугадать, — ухмыляется Луи, — ты напоминаешь мне моего лучшего друга Зейна, он тоже писатель. Ты новенький? Не думаю, что видел тебя раньше. Гарри кивает, пытаясь не обращать внимания на счастье, которое разливается в его груди из-за того, что Луи разговаривает с ним. Луи снова переключается на свой телефон и кивает, отвечая кому-то. — Я первокурсник. Всегда хотел заниматься английским, думаю, это самое время. Луи печатает что-то ещё несколько секунд, и Гарри немного нервничает. Луи сутулится и хмурится, поднося палец к губам и начиная грызть ноготь. Гарри хочет спросить, что случилось, но они, наверное, ещё не очень близки, поэтому он не может ничем помочь и чувствует себя ужасно, когда Луи ставит телефон на блокировку и подпирает рукой подбородок. — Хаз! Я принёс еду! Все взгляды мгновенно устремляются на Найла, который выглядит очень довольным и широко улыбается. Он бросает коробку из McDonald’s прямо перед Гарри, и гордо садится на своё место. — Та-дам! — И зачем это всё? — Это маффин, просящий у тебя прощения за то, что я прогнал тебя из нашей комнаты в субботу. — Ты не прогонял меня из комнаты в субботу, — медленно говорит Гарри, но всё равно берёт маффин и хашбраун. Найл качает головой. — Нет, но сейчас я прошу тебя о том, чтобы ты не приходил в субботу. Мы с Лиамом собираемся… учиться, — он шевелит бровями и делает неприличный жест руками, из-за чего Гарри кашляет и давится булочкой. Найл закидывает голову назад и смеётся, пока Гарри не бьёт его в живот и снова начинает кашлять. Найл, Гарри и Лиам познакомились в первый же день средней школы на ланче, потому что им троим не с кем было сидеть. С тех пор они всегда вместе, каждый из них проявляет интерес к искусству, а Найл и Лиам проявляют ещё больший интерес друг к другу. Они должны были получить одну квартиру в общежитии, но произошла какая-то ошибка с распределением, поэтому теперь Гарри делит комнату с Найлом, а Лиам с каким-то парнем, которого все терпеть не могут. — Вы просто ужасны, вы оба, — бормочет Гарри, грустно осматривая кусочки маффина на своём столе, — почему вы не можете делать это в комнате Лиама? Найл закатывает глаза и злится на то, как грубо Гарри произносит имя Лиама. — Потому что его сосед — кусок гомофобного дерьма. Клянусь, если он сделает хоть- — У меня есть подруга, которая занимается распределением комнат. Я могу поговорить с ней, если хотите, — голос, который прерывает их, появляется, кажется, из ниоткуда, и он звучит невероятно мило и робко. Когда Гарри и Найл поворачиваются на этот голос, Луи сжимается ещё сильнее, а его щёки покрываются румянцем, — мне очень жаль, я не хотел подслушивать. Гарри хочет успокоить его и сказать, что не стоит волноваться, но Найл делает это за него. Блондин широко распахивает глаза и сумасшедшее улыбается, и иногда, думает Гарри, он может довести до слёз Сатану своим безумным энтузиазмом. — Ты правда можешь это сделать? — восклицает Найл, и его голос такой громкий, что Луи даже подпрыгивает, — Ли сказал, что он разговаривал с ними миллион раз, но свободных квартир не было! Луи пожимает плечами. — Это потому, что он новенький. В общежитиях сотни свободных комнат, нужно просто знать, к кому обращаться. Я поговорю с Эль сегодня, как зовут твоего парня? И Найл воспринимает этот вопрос, как ещё один повод поболтать о своём прекрасном бойфренде где-то семь минут, пока Гарри не толкает его в бок. Но Луи просто улыбается, он даже хихикает пару раз, поэтому Гарри перестаёт волноваться по этому поводу. И только когда профессор заходит в аудиторию и выключает свет, Найл решает, что можно прекратить рассказывать незнакомцу о любимом цвете Лиама, и возвращается на своё место. — Извини за него, — шепчет Гарри. Луи ухмыляется и качает головой. — Он милый. После он достаёт свой блокнот и начинает делать пометки. Когда профессор заканчивает, Луи, как и в понедельник, буквально выбегает из кабинета. Но на этот раз Гарри готов. Ему удаётся догнать Луи около лестницы, и он собирается окликнуть его, как вдруг кто-то делает это вместо него. — Лу! Хочешь пообедать? — Гарри поднимает голову и отступает назад, когда видит парня из кафетерия, — мы должны отпраздновать, — говорит он, улыбаясь. Луи распахивает глаза и качает головой. — Нет, не сегодня, Зейн. Я должен встретиться с Нейтаном во время ланча. Сердце Гарри танцует победный танец, потому что Луи называет этого парня Зейном. Это его лучший друг, он упоминал его пару раз как приятеля, а не бойфренда. Когда Гарри, наконец, успокаивается и возвращается к их разговору, он видит, что Зейн подходит ближе к Луи, а тот, в свою очередь, сжимает учебник так сильно, что костяшки белеют. — Мне правда нужно идти, Зейн, — бормочет Луи, немного дрожа, — он не любит ждать. — Лу- — Зейн, пожалуйста, — умоляет он, — мне правда нужно идти. Я позвоню попозже, хорошо? Мы можем потусоваться в выходные и отпраздновать. — Луи, малыш, поговори со мной, — шепчет Зейн. Гарри понимает, что это очень личный разговор, он не должен был слышать всё это, но сейчас он не может уйти, наоборот, он слушает ещё внимательнее. Кроме того, он хочет узнать, что происходит. Луи лишь качает головой и притягивает друга для объятий, прежде чем убегает вниз по коридору. Гарри наблюдает ещё мгновение, скрываясь за углом, пока, наконец, Зейн не уходит с тяжёлым вздохом. Чуть позже, за ужином Лиаму кто-то звонит и говорит, что он переезжает в комнату на этаже Гарри и Найла, и Гарри понимает, что правда хочет понять Луи. ~ Ложь Нейтану никогда не была хорошей идеей. Луи должен был понять это ещё пару месяцев назад и запомнить, как и все остальные правила, но не каждый день твой лучший друг выпускает книгу. Он думает, что это неплохое оправдание, пока не возвращается домой в пятницу вечером немного навеселе, и Нейтан ждёт его на диване. — Привет, любимый, — говорит Луи, надеясь развеять напряжение между ними. Нейтан встаёт с дивана и приближается к нему медленными короткими шагами. Словно дикое животное, которое загоняет свою добычу в угол, думает Луи. — Где ты был? — Луи вешает своё пальто на вешалку, рядом с курткой Нейтана. Он начинает снимать обувь, когда Нейтан хватает его за руку и резко дёргает на себя, — я задал тебе вопрос. Луи сглатывает и полностью снимает туфли, дёргая пальчиками ног, потому что это приятно. — Я говорил тебе, что задержусь в мастерской университета. Хватка Нейтана, кажется, становится только жёстче, и он притягивает парня ещё ближе. — С каких пор в мастерской раздают алкоголь? — рычит он в ухо Луи, — не смей мне врать. Где ты был? — Я- мы с Зейном погуляли. Он получил предложение на печать книги, мы просто немного, - говорит Луи, пока огромная рука Нейтана не сжимает его горло, — Нейт, пожалуйста, — задыхается он, беспомощно царапая маленькими руками толстые пальцы Нейтана. Не отпуская и не останавливаясь, Нейтан сжимает ещё сильнее. — Что я говорил тебе о Зейне, Луи? И ты всё равно идёшь и веселишься с ним, а потом напиваешься? Может, ты трахал его? Луи пытается потрясти головой, но сразу же жалеет об этом, потому что странные пятна начинают мелькать перед его глазами. — Нет, нет, пожалуйста, Нейтан, я этого не делал. Я бы никогда так не поступил, — он пытается говорить громко и внятно, но это трудно, когда руки такого большого парня обёрнуты вокруг твоей шеи, а перед глазами переливаются разноцветные картинки, всё больше, и больше, пока, наконец, всё не заходит слишком далеко. Он падает на пол, пытаясь подняться с деревянного пола и отдышаться. Луи интересно, когда этот кошмар закончится? Когда Нейтан не отпустит, или нажмёт слишком сильно, или ударит слишком больно? Когда Луи, наконец, просто не проснётся. — Ты грёбаная шлюха, — рычит Нейтан, его слова ранят почти так же, как удары, — вставай. Выполняя приказ, Луи с трудом встаёт на ноги и хватается за ручку двери, недостаток кислорода в лёгких всё ещё сказывается. Он тщетно пытается сохранить равновесие, но это бесполезно, потому что сумасшедший мозг Нейтана уже придумал план. Он хватает Луи за руку и тащит за собой, пока они не доходят до спальни. Понимая, что сейчас произойдёт, Луи пытается вырваться, но Нейтан намного сильнее. — Нейт, пожалуйста, прошу, — умоляет Луи, когда его бросают на кровать, как тряпичную куклу. — Мне это надоело, Луи! – кричит Нейтан, — мне надоело делить тебя с ним! Нейтан нависает над худым телом и хватает Луи за подбородок, вынуждая посмотреть ему в глаза. Его обычно карие глаза сейчас почти чёрные и просто ледяные. Эта картина отпечатывается в памяти Луи и заставляет его дрожать от страха, что, очевидно, вызывает маниакальную улыбку на лице Нейтана. — Ты принадлежишь мне, — шепчет он, впиваясь ногтями в нежную кожу, — никто никогда тебя не захочет, потому что ты такая шлюха. Никто не захочет даже связываться с тобой. Никто не полюбит тебя так, как я. Ты мой. Скажи это. — Я твой, — рыдает Луи, — Нейт, пожалуйста. Я не хочу- — А мне, блять, плевать, чего ты хочешь, — он бьёт Луи по левой щеке, и младший парень начинает плакать от боли. Затем он зажмуривается и продолжает держать глаза закрытыми следующие несколько часов. Когда Нейтан впервые сделал это, Луи даже не смог дать отпор. Он умирал каждую секунду: когда Нейтан бросил его на кровать и сорвал всю одежду, когда он вошёл в него без подготовки, не заботясь о болезненных стонах и просьбах остановиться. Сейчас всё по-другому. Сейчас Луи пытается отвлечься на что-нибудь другое, когда Нейтан уходит, оставляя его в слезах и синяках. Обычно он думает о доме, о своих милых маленьких сёстрах, которые любят прыгать на кровати, о маме, которая тянет его в свои объятия, и Зейне, который прижимал его к себе во время ночных кошмаров. Сейчас же он думает о том, как когда-то Зейн попросил полюбить его, а Луи отказался, и теперь он лежит в постели, желая умереть. Нейтан засыпает через пару минут после того, как оставляет рыдающего Луи одного, его глаза всё ещё зажмурены. Он медленно вытирает себя и осторожно идёт в ванную. Каждый маленький шаг причиняет ужасную боль, он уверен, что Нейтан этого и добивался, чтобы Луи вспомнил, кому он принадлежит. Не потрудившись даже включить свет, Луи включает душ и проверяет, что вода не очень горячая. Используя мочалку, он трёт, трёт и трёт свою кожу, пока она не становится ярко-красной, но это не помогает. Он по-прежнему чувствует себя грязным, никчёмным и использованным. — Луи? — свет в ванной включается, и Луи инстинктивно прижимается в стенке душевой кабины, — Лу, милый? Луи закрывает глаза, и его слёзы смешиваются с водой. Нейтан всегда так делает. Когда он ведёт себя по-настоящему ужасно, позже он всегда говорит добрые слова, и улыбается, и любит. Это происходит с самого первого раза, когда Луи случайно разбил рамку для фотографий и получил удар в живот от Нейтана, всё закончилось тем же. Он извинился, крепко прижал к себе Луи и клялся в вечной любви. — Любимый? Луи выключает душ и высовывает голову из-за занавески. Нейтан улыбается и протягивает ему пушистое полотенце. — Не могу заснуть без тебя, знаешь, — его голос такой мягкий, что Луи хочется плакать, потому что это он, старый Нейтан, которого он полюбил. Обернув полотенце вокруг талии, Луи идёт навстречу Нейтану, прямо в его объятия. Нейтан прижимает его к себе и начинает медленно раскачиваться взад-вперёд, поглаживая синяк на плече Луи. — Мне так жаль, Луи, — вздыхает он, — я не хочу делать этого, я хочу верить тебе. Я так сильно тебя люблю, детка. Всё должно быть не так, кричит разум Луи. Нейтан не должен причинять ему боль, другие бойфренды так не делают. Но, конечно, сомнения закрадываются в его голову. Он это заслужил. Нейтан попросил его не врать, не гулять с Зейном, и он единственный человек на свете, который может любить такое ничтожество как Луи. — Я знаю, мне жаль, — шепчет Луи, — я тоже тебя люблю. — Пойдём в постель, хорошо? — Нейтан приподнимает подбородок Луи гораздо мягче, чем раньше, но достаточно жёстко, чтобы Луи понял, что он серьёзно, — я не хочу, чтобы ты выходил из квартиры до понедельника, хорошо? Луи послушно кивает и идёт в постель. ~ Гарри нравится писать о любви несмотря на то, что никогда не чувствовал её прежде. Конечно он любит свою сестру, маму и друзей, но у него никогда не было человека, которого он мог бы назвать своим. У него были парни, например, Лукас, с которым он встречался за год до поступления в университет, который, как выяснилось, «просто пытался найти себя», и сейчас встречается с девушкой. Перед Лукасом был Энтони, а перед Энтони Джейк, но никто из них не был тем самым. Никто из них не был достоин бессонных ночей, потраченных на написание стихотворений и мечтах о будущем. Но Луи. И, да, он знает, что это жутко, влюбиться в кого-то так быстро, в человека, которого он едва знает, но он правда не может ничего с этим поделать. Он любит Найла, потому что он всегда пытается видеть в людях только хорошее. Он любит то, как его друг постоянно смеётся над чем-то, даже когда всё кажется безнадёжным и ужасным. Он любит серьёзного Лиама. То, как он может успокоить Найла лишь лёгким прикосновением, то, какие тёплые у Лиама объятия и слова. Гарри любит свою всегда энергичную и весёлую сестру, которая никогда не бывает грубой и злой. Он любит то, как его мама всегда знает, что сказать, как она знает, когда нужно надавить и быть серьёзной, ну, в тех случаях, когда Гарри ленится и пишет днями напролёт о лампах, не вставая с постели, или какой-нибудь подобный бред. И Луи. Конечно, Гарри почти не знает его, но он уверен, что Луи человек, у которого много секретов и тайн. Он может часами говорить о том, как Луи кусает нижнюю губу, когда волнуется, как ловко он управляет своими пальцами, перепачканными в краске, и о чём-то внутри этого крохотного тела, что пытается вырваться наружу. Гарри понимает, что Луи закрыт в себе, и, наверное, его друзьям понадобились годы, чтобы заслужить его доверие и любовь. И также он понимает, что хочет стать одним из этих людей. Гарри тяжело вздыхает, глядя на свой блокнот, и начинает грызть карандаш. Найл смотрит на него, отрываясь от ноутбука, который проигрывает микс-ап для какого-то проекта, и улыбается. — Как твой рот вообще столько всего в себя вмещает? — Пытаетесь меня совратить, мистер Хоран? Найл громко хохочет и бросает скомканный кусок бумаги в своего друга. — Ладно, ты всё ещё думаешь о своём парне? — Он не мой парень, — быстро отвечает Гарри. Найл улыбается и возвращается к своему ноутбуку, кивая. — Просто пригласи его куда-нибудь, Хаз. Выпить кофе или какая-нибудь подобная хрень, которую делают художники. Гарри грустно вздыхает и закрывает свой блокнот. — У него точно кто-то есть, Ни. Он прекрасен. Прекрасные художники просто не могут быть одинокими. ~ Когда в понедельник утром Луи идёт в университет, его тело всё ещё ужасно болит, и он должен носить шарф, чтобы прикрыть засосы на шее. Он уже привык к этому, постоянно носить рубашки с длинными рукавами и джинсы, которые могут прикрыть его синяки, использовать тональные средства, чтобы замаскировать мешки под глазами. Эта ложь зашла так далеко, что пару месяцев назад Луи сказал медсестре в больнице, которая накладывала гипс ему на руку, что он просто споткнулся на лестнице. Иногда Луи удивляется. Почему никто ничего не замечает? Почему они не видят, сколько боли ему приходится терпеть? Но вообще-то он понимает, что не может обвинять людей, потому что сам не просит о помощи. Всегда, когда Зейн спрашивает, что произошло с его рукой, ногой, лицом, он просто врёт. Когда медсестра спросила, точно ли он случайно упал с лестницы, он быстро ответил да, даже не сомневаясь. Он этого заслуживает. — Луи! Луи хмурится и поворачивается, сперва не понимая, чей это голос. Но он видит Гарри, милого первокурсника. Он пробегает мимо других студентов, возбуждённо улыбаясь, как маленький щенок. Когда он, наконец, подходит к Луи, он тяжело дышит и поправляет кудряшки руками. Широкая улыбка освещает его лицо, и сердце Луи тает, когда он видит милые ямочки на его щеках, в которых хочется тыкнуть. — Привет, Луи. Луи не может не улыбнуться из-за того, каким взволнованным выглядит Гарри. — Привет, Гарри. Тебе что-нибудь нужно? Улыбка Гарри пропадает, и на замену ей приходит очаровательный румянец. Луи очень хочет запечатлеть это на бумаге. Он думает о цветах, которые нужно смешать, чтобы получить этот необыкновенный зелёный для его глаз и нежно-розовый для губ. Он думает о том, как сядет прямо напротив Гарри и позволит кисти самой запечатлеть пухлую прикушенную зубами губу и мягкие кудряшки. — Я просто хотел сказать спасибо за то, что ты сделал для Лиама? — говорит Гарри, и его голос немного срывается в конце, что делает это больше похожим на вопрос. Луи ругает себя за то, что находит это прелестным. — В смысле, его сосед был идиотом, а Лиама часто задирали в школе, так что это много значит для него, и я- да. Спасибо? Луи инстинктивно прикрывает рот ладошкой, когда начинает смеяться. Нейтан постоянно говорит, что его смех слишком громкий и противный, поэтому прямо сейчас он пытается заглушить его. — Ты не должен меня благодарить, — говорит он, — думаю, в конце концов, он бы справился и без меня. Гарри кивает намного больше раз, чем нужно, и замолкает на пару секунд, оставляя между ними неловкую тишину. Луи обхватывает живот руками, словно защищаясь, когда зелёные глаза Гарри пробегают по его телу. Он просто ждёт, когда Гарри скажет что-нибудь о его плохо замаскированных мешках под глазами, или его жире, или о его ужасных волосах, на которые утром он натянул шапочку, потому что проснулся слишком поздно, чтобы укладывать их. Но Гарри ничего не говорит, пока вдруг не откашливается и спрашивает. — Не хочешь как-нибудь выпить со мной кофе? — он робко улыбается, и, когда Луи ничего не отвечает, начинает рассматривать свои ботинки. Луи знает, что не должен этого говорить, но он не контролирует себя. — Свидание? — спрашивает он, наконец, и его голос слишком высокий и звонкий. — Да, думаю, свидание, — кивает Гарри и снова поправляет чёлку, словно это привычка, когда он нервничает. — У меня есть парень, — быстро выпаливает Луи. Гарри делает шаг назад, выглядя очень расстроенным, и Луи понимает, что это звучало ужасно, — чёрт. Нет, Гарри, это правда. У меня правда есть парень, я не пытаюсь отшить тебя или что-то вроде того. Если бы я был свободен, я бы абсолютно точно согласился, — Луи немного в шоке от того, что он только что сказал, но Гарри, похоже, ещё в большем шоке. — Я должен был догадаться, — смеётся Гарри, проводя рукой по волосам, — я о том, что очевидно, что у тебя есть парень, да? Прости. — Нет, всё в порядке, Гарри, не беспокойся. Какая-то часть Луи хочет спросить, что Гарри имел ввиду под словами: «очевидно, что у тебя есть парень». Луи никто никогда не звал на свидания, даже перед Нейтом все его отношения сводились к бессмысленному сексу в барах и клубах. С Нейтаном всё было по-другому с самого первого дня, когда он буквально нашёл Луи в парке и потребовал, чтобы они пообедали вместе. Даже в начале их отношений Луи делал всё, что ему говорил Нейтан, потому что он ни в чём не видел больше красоты и власти, чем в этих карих глазах. Гарри прочищает горло и снова поправляет волосы, и, да, теперь Луи уверен, что это его милая нервная привычка. — Но, возможно, мы всё ещё можем выпить кофе? — Луи приподнимает бровь, и Гарри объясняет, — я имею в виду просто как друзья, я очень хочу быть твоим другом. То есть я бы никогда не- Он совершенно запутывается, поэтому Луи решает помочь бедному мальчику. — Ты хорошо знаешь английский, да? — Я писатель, это вроде как мой конёк, — брови Гарри удивлённо приподнимаются, образуя милую складочку, и Луи не может понять, чего он хочет больше, разгладить её пальцами или нарисовать. — И правда, глупый вопрос, — смущённо говорит Луи, — мой лучший друг Зейн, я говорил о нём, обещал помочь мне с английским, но сейчас он очень занят, — он лишь на секунду думает о том, что бы произошло, если бы Гарри узнал, что Зейн совершенно свободен. Лицо Гарри так светится, словно Луи только что предложил ему секрет лекарства от всех болезней на свете. — Конечно, я с радостью! — восклицает он, улыбаясь. Луи улыбается в ответ, потому что как он вообще может этого не сделать, когда Гарри так мил? — Я могу заплатить, если- — Ты не должен, — смеётся Гарри, и Луи замечает, что он делает это достаточно громко, но ему не нужно прикрывать рот рукой, потому что этот смех прекрасен, — уверен, что будет весело, когда мы сможем начать? После секундного молчания, Луи говорит, что свободен во вторник в обед, хотя обычно он проводит это время с Нейтаном или в мастерской. Он запросто может потратить два часа на Гарри, очаровательные ямочки и веселье. Как только он понимает, чем это может обернуться, его сердце начинает биться в миллион раз быстрее. Теперь всё, о чём он может думать, это злые глаза Нейтана и его пальцы и руки вокруг тонкой шеи. Луи быстро сглатывает, чтобы Гарри не заметил. — Луи? — его голос кажется очень обеспокоенным, и Луи хочет умереть, потому что он не должен быть таким. — Я в порядке, просто вспомнил, что через пару минут у меня ещё одна лекция. Увидимся завтра, хорошо? В обед я обычно рисую в маленькой мастерской на втором этаже, можешь подойти туда, если тебе будет удобно. Если не сможешь меня найти, просто спроси у кого-нибудь, и тебе помогут, — Гарри кивает, и Луи воспринимает это как прощание, поэтому он разворачивается и уходит. Он бежит по лестнице, доставая телефон и набирая знакомый номер. У Нейтана сегодня запланирована важная встреча, значит, он не сможет забрать его на обед, но Луи не хочет ждать до вечера, чтобы просто обменяться парой слов. — Привет, Лу, — быстро отвечает Нейтан, это значит, что рядом его босс или коллеги. — Привет, Нейт, угадай что? Я нашёл человека, который поможет мне с английским, — Луи чувствует, как его тело становится легче, когда он это говорит. — И ты позвонил мне на работу только для того, чтобы сказать об этом? Луи немного волнуется, сталкиваясь со студентами, спешащими в кафетерий. Он шепчет извинения и идёт к месту, в котором они обычно встречаются с Зейном, чтобы вместе пообедать. — Мы с ним будем заниматься по вторникам в обед, — говорит Луи Нейтану, не обращая внимания на его грубость. — С ним? — голос Нейтана такой жёсткий, что тело Луи дрожит, — ты же в курсе, что мы с тобой обедаем только по понедельникам и вторникам, я не могу пропускать из-за тебя работу. У меня есть дела, Луи, из нас двоих только я зарабатываю деньги. Опять, опять он говорит о деньгах. Луи не глупый, он знает, что без денег Нейтана он не смог бы позволить себе всего, что имеет, но он ненавидит, когда Нейтан упрекает его в этом. Нейтан сам попросил, даже потребовал, чтобы Луи бросил работу ещё в первый год университета, он говорил, что Луи не стоило беспокоиться о деньгах, потому что он сам мог заработать достаточно, чтобы обеспечить их обоих. — Я знаю, я же не говорил, чтобы ты пропускал работу, — говорит Луи, стараясь не звучать расстроено, — Нейт, мне правда нужны эти уроки. Я подумал, что мы можем заниматься во вторник, а не в выходные, чтобы мне не пришлось ездить в университет по субботам или воскресеньям. Нейтан истерически смеётся по ту сторону телефона, и Луи представляет эту снисходительную ухмылку. — Если ты думаешь, что я разрешу тебе выходить из дома по выходным после того, что ты сделал на прошлой неделе, ты, должно быть, сумасшедший. — Луи! — Луи поворачивает голову, и его глаза широко распахиваются, когда он видит Зейна, который подходит всё ближе и снова собирается что-то сказать. Луи быстро качает головой и прижимает динамик телефона к рубашке, тщетно надеясь, что Нейтан этого не услышал. — Это был Зейн? — голос Нейтана напряжён, и Луи хочет заплакать. Когда Зейн подходит совсем близко, Луи бросается ему навстречу и прикрывает его рот своей ладошкой, не давая возможности сказать хоть слово. — Нет, это мой профессор. Я должен идти, он обещал мне помочь кое с чем во время обеда. Мы поговорим об этом попозже, хорошо? Нейтан болезненно выдыхает, словно продолжать этот разговор спокойно он не в состоянии, но вокруг полно коллег. — Ладно. Не бери слишком много еды, вчера за ужином ты и так съел достаточно, — Зейн это слышит, и его глаза становятся чёрными, что напоминает Луи глаза Нейтана. — Знаю, малыш, я правда постараюсь, обещаю. Я люблю тебя. — Увидимся дома, — и Нейтан сбрасывает. Как только Луи убирает руку ото рта Зейна, он тихо рычит. — Это он придумал эту идиотскую диету для тебя, да? — усмехается он, — позвони ему ещё раз и дай мне поговорить с этим грёба- — Зейн! Зейн пытается выхватить телефон из рук Луи, но ему каким-то чудесным образом это не удаётся. — Ты не можешь разрешать ему так обращаться с тобой. Луи, ты не толстый, ты идеальный. Такой красивый. Луи качает головой и засовывает телефон в карман, подальше от рук Зейна. — Это просто диета, — бормочет он. Зейн хмурится, но ничего не говорит, решая перейти на другую тему. — Он пытается держать тебя подальше от меня? Поэтому ты врёшь ему? — Он просто- он всё ещё думает, что ты хочешь встречаться со мной, и ревнует. Он был безумно зол в субботу, Зи, я не хочу, чтобы это случилось снова. Взгляд Зейна становится мягче. — Что случилось, малыш? Он кричал на тебя? Луи пожимает плечами и играет со своим шарфом вместо того, чтобы снова встретиться глазами с Зейном. — Да, ничего особенного, просто то, что он обычно делает. Всё в порядке. Зейн знает, что Нейтан постоянно кричит, это одна из причин, по которой он его ненавидит. Он думает, что худшее, что может сделать Нейтан, это накричать, и Луи потратил последний год своей жизни, убеждая Зейна в том, что это правда. Даже когда они жили вместе, Луи всегда находил способы спрятать свои синяки. - Лу, - Зейн тянется к Луи, и он инстинктивно вздрагивает, - Луи- - Я в порядке. Мы можем просто пойти и пообедать, пожалуйста? Луи мысленно умоляет, чтобы Зейн отпустил его, но этого не происходит. Вместо этого он качает головой и скрещивает руки на груди. — Лу, пожалуйста, мы должны поговорить об этом. Пытаясь улыбаться, Луи сдаётся и собирается стереть всю эту ложь между ним и его лучшим другом. — Нет ничего, о чём бы я тебе не рассказывал.