it takes an ocean not to break

Гарри попадает на второй этаж слишком рано, и он знает об этом, но это вышло само собой, правда. Найл вышвырнул его из комнаты, и, вместо того, чтобы пойти перекусить или просто побездельничать, он идёт в мастерскую. Поиск «маленькой» мастерской, как описал её Луи, занимает немного больше времени, чем он думал, но вдруг он понимает, что едва ли может заставить себя зайти внутрь. Нечего бояться, Луи сам пригласил его, но всё же. Гарри кажется, что Луи сейчас повернётся и скажет ему убираться прочь. Луи перекатывается с носков на пятки и немного сутулится. — У меня здесь что-то вроде творческого беспорядка, Гарри, так что не удивляйся, — его голос эхом разносится по кабинету, и Гарри испуганно подпрыгивает, потому что как, чёрт возьми, Луи узнал, что он здесь. Словно чувствуя это, Луи разворачивается лицом к младшему парню и улыбается. — Я не люблю, когда подкрадываются сзади. — Что ты рисуешь? Луи снова поворачивается к холсту и упирается руками в колени. — Любовь. Гарри медленно идёт в центр мастерской, переступая через ещё не законченные картины. Он чувствует себя очень неловко среди всего этого разнообразия красок, не говоря уже о том, что на нём пара тренировочных штанов, а Луи одет в изящные подвёрнутые брюки, которые открывают вид на его крошечные лодыжки. — Любовь, — повторяет Гарри. Он слегка наклоняет голову, пытаясь увидеть хоть что-то, но всё, что он видит, это брызги красной краски. Луи смеётся и прикрывает рот ладошкой, тем самым демонстрируя следы красной краски на его загорелой коже и под ногтями. Гарри на секунду задумывается, всегда ли Луи покрыт краской. — Это какой-то бред, да? Я был немного расстроен и размазал краску по холсту, надеясь, что это поможет. Наверное, мне стоит оставить всё так и показать своему профессору, обвиняя в том, что он дал мне дерьмовое задание. — Что за задание? Луи стонет. — Я должен «расширить свои горизонты», — говорит он с явным отвращением в голосе, - мой профессор хочет, чтобы я сделал что-нибудь отличающееся от того, что я делаю обычно, так что я решил нарисовать триптих: Любовь, Желание и Гнев. Это мой последний проект в семестре. Гарри рассматривает мастерскую и пытается понять, какие ещё картины нарисовал Луи. — Что ты обычно рисуешь? — спрашивает он, поворачиваясь к парню, и улыбается, — когда не расширяешь свои горизонты, конечно же. — В основном людей. — Тогда почему бы тебе не нарисовать портрет? – спрашивает Гарри, — человека, которого ты любишь? Луи сомневается, прежде чем покачать головой. — Так я только попаду в беду. Гарри хочет спросить, что означает этот загадочный ответ, но Луи пересекает комнату и идёт в противоположную сторону. Он останавливается около одного из столов, самого большого, замечает Гарри, и достаёт оттуда потрёпанный кожаный портфель. — Я пытался написать эссе к следующей среде и подумал, что, возможно, ты мог бы просмотреть его и сказать, хорошо ли вышло, или я совсем безнадёжен, — Луи улыбается Гарри и достаёт из рюкзака телефон и ноутбук. Бросая последний взгляд на странный рисунок, Гарри присоединяется к Луи. Пока он возится со своим ноутбуком, Гарри осматривает стол, его глаза натыкаются на незаконченные эскизы, нарисованные карандашом и углём. Когда Гарри замечает, что прекрасные голубые глаза Луи устремлены на него, он краснеет. — Прости, — бормочет Гарри, немного отодвигаясь от стола, — ты просто- ты чудесно рисуешь. Луи выглядит удивлённым, будто раньше ему никогда не делали комплиментов, и Гарри уверен, что он должен получать их каждый день. Его эскизы красивы и пугающе реалистичны, и если это просто эскизы, то Гарри с трудом представляет, как выглядят его законченные работы. — Ох, спасибо, Гарри, — Луи улыбается сам себе и сгребает рисунки в кучу, чтобы Гарри мог поставить на стол хотя бы локти. — Это полный кошмар, так что приготовься, — предупреждает он, указывая Гарри на ноутбук. Младший парень лишь улыбается и начинает читать, а Луи достаёт из стола листок и работает над каким-то рисунком. Комната погружается в тишину, пока Гарри не откашливается, не в силах больше продолжать читать. — Луи, ты же знаешь, что эта история не об уродливых обоях, да? Луи даже не отрывается от бумаги, он лишь начинает двигать карандашом немного медленнее. — Правда? — спрашивает он легкомысленно, — рассказ называется «Жёлтые обои», Гарри. Гарри не понимает, чего он хочет больше, засмеяться или поцеловать Луи, после этого забавного комментария. Вместо этого он прокашливается и поправляет волосы — его худшая привычка — и цитирует: «Если автору не нравятся её обои, я думаю, она должна просто смириться с этим. Они покрыты пятнами и разорваны, она говорит об этом бесконечное количество раз, так что я думаю, что она просто экономит на них. И жёлтый слишком яркий для спальни, разве нет?» Луи поднимает голову и ухмыляется. — Я очень горжусь этой частью, — объявляет он, — я использовал слово «бесконечное» и всё такое, — и он поправляет свою чёлку невероятно милым способом, улыбаясь так ярко, что Гарри видит морщинки вокруг его глаз. Не засмеяться просто невозможно, но у Гарри получается сдержаться. — Да, здорово. Я уверен, что нашему профессору понравится твой монолог о цвете обоев, но мне кажется, что это просто символизм. — Символизм, — Луи делает вид, что его тошнит от этого слова, — почему писатели не могут просто сказать то, что они имеют в виду? — Думаю, символизм делает всё сложнее и умнее, чем есть на самом деле. Луи громко смеётся, и его ладошка почти не тянется к лицу, чтобы заглушить его смех. Он пододвигается ближе к Гарри, после того, как захлопывает блокнот, чтобы Гарри не смог туда заглянуть, и вежливо просит младшего парня объяснить символизм в этом рассказе. Гарри замечает кое-что, пока объясняет. Он непроизвольно обращает внимание на мелочи и привычки, которых сам старший парень, кажется, не замечает. Он наблюдает за крошечными руками Луи и за тем, как этими самыми руками он играет с подолом и рукавами свитера, за тем, каким милым кажется Луи, когда Гарри задаёт ему вопросы. Гарри думает, что он может написать целую книгу о том, как трагически прекрасен этот хрупкий мальчик, и всё равно не сможет полностью описать то, насколько он красив. Просто есть что-то такое в Луи, что привлекает внимание и буквально заставляет тебя остановиться и посмотреть на него. Может быть, это его мягкий, сладкий голос, а, может быть, морщинки около его глаз или просто то, как он себя ведёт, будто он невероятно уверен в себе и знает всё обо всём. Он просто сияет, думает Гарри. Луи сияет как маленькое солнышко в огромной мастерской. — И она оставляет его, поэтому все считают, что она сошла с ума, — Луи прерывает его почти в конце рассказа. Гарри останавливается на полуслове и хмурится. — Да, она вроде как сошла с ума. Но, очевидно, это история больше о феминизме и- — Нет, — Луи качает головой, — нет, он же психиатр, да? Кто вообще поверит ей, когда у него такая профессия? — он выглядит так, будто может сказать ещё много чего по этой теме, но его телефон звонит. Луи хватает его со стола так быстро, что мелодия успевает проиграть лишь один аккорд. Он встаёт со стула и отходит в другую сторону кабинета, так что Гарри почти ничего не слышит. — Привет, малыш. Гарри сползает по стулу и пытается не выглядеть слишком грустным из-за звонка парня Луи. Чтобы отвлечь себя, он решает зайти на SparkNotes и посмотреть краткую версию рассказа на случай, если Луи понадобится ещё помощь с сочинением. — Нейтан, мы можем поговорить об этом, когда я приду домой, пожалуйста? — громкий шёпот Луи разрезает тишину как нож, — Нет, он не- Нейт, нет! Успокойся, пожалуйста. Мне нужно идти. Я люблю тебя, — он заканчивает звонок и идёт к Гарри, который делает вид, что ничего не слышал. — Мне очень жаль, — начинает Луи, но Гарри быстро прерывает его. — Всё хорошо, не волнуйся. Это твой парень, да? Луи прочищает горло и пожимает хрупкими плечами. — Да, это мой Нейтан. Гарри кивает, не зная, что сказать. Он думает, что хорошего можно сказать о Нейтане, но первое слово, которое приходит на ум – громкий. К счастью, Гарри не нужно много об этом думать, потому что Луи снова берёт в руки свой блокнот и просит его сидеть смирно. — Что ты делаешь? — Заканчиваю рисунок, — это всё, что он говорит, и Гарри успокаивается. Не проходит и трёх минут, как тишину нарушает звук рвущейся бумаги, и Луи пододвигает к Гарри листок с рисунком. Его дыхание сбивается, когда он понимает, что нарисовал Луи. Это он. Его пальцы порхают над ноутбуком, а профиль выглядит идеально затемнённым и жутко реалистичным. Его волосы выглядят немного сумасшедшими, кудряшки кажутся мягкими и растрёпанными, а одна рука тянется к ним, кажется, в надежде поправить. И это только для него, думает Гарри. — Ох… Луи. Это просто- — Я не мастер в словах, — прерывает Луи, — я слишком много путаюсь, и мой мозг работает так быстро, что порой невозможно выбрать что-то одно. Чаще всего я даже не понимаю, что хочу сказать, потому что не знаю, как собрать из чувств слова, но я могу сделать это. Я могу показать, как я вижу мир, не используя слов и предложений, и я не думаю, что это делает меня глупее кого-то. Возможно, кто-нибудь и считает меня глупым, но, думаю, я просто немного другой, ладно, немного странный, но я не- я не считаю себя глупым. Поэтому, пожалуйста, не думай, что, только потому, что я не понимаю всех этих метафор, и символизма, и других сложных слов, у меня нет мозгов. Гарри не может сказать и слова, потому что ему физически больно из-за этого мальчика. Этот прекрасный мальчик с перепачканными в краске руками и кусочками глины на одежде так сильно хочет, чтобы его поняли, и Гарри очень хочет это сделать. — Я не считаю тебя глупым, — говорит Гарри после затянувшегося молчания, — я думаю, что ты потрясающий. И твой рисунок удивителен, Луи, можно я заберу его себе? Луи закусывает губу, и румянец появляется на его щеках. Он сосредотачивает взгляд голубых глаз на своих руках и кивает. — Конечно. Он твой, Гарри. ~ Луи продолжает рисовать Гарри, и это становится проблемой. Прошло всего три недели с тех пор, как кудрявый парень буквально ворвался в жизнь Луи, и с каждым днём Луи растворяется в нём всё больше и больше. Ему приходится убирать, скорее даже прятать все рисунки, сейчас уже законченные картины, в столе мастерской, и это начинает его беспокоить. Не то чтобы кто-нибудь мог залезть в его стол без спроса, ведь ребята занимаются здесь не первый год, но Луи всё ещё очень волнуется, что кто-нибудь может понять, насколько сильно он привязался к Гарри. И ничего больше. Просто привязался. — Лу. — Хм-м? — Луи составляет список блюд для ужина и поднимает голову на Нейтана. Наверное, он снова отвлёкся на мысли о мальчике с зелёными глазами и каштановыми кудрями. Нейтан кивнул на список. — Может быть, добавишь салат? Луи хочет плакать и кричать, потому что, нет, чёрт возьми, он не хочет салат. Он хочет гамбургер, или пасту, или что-нибудь, что сможет заставить его бурчащий вот уже целую неделю живот, наконец, заткнуться. — Конечно, милый, — всё, что он говорит, откладывая листок подальше и опуская взгляд на Нейтана. Он, скорее всего, будет есть на ужин кучу всего, вроде стейка размером с его голову или огромной тарелки рёбрышек, и при этом говорить Луи, насколько он толстый. — Что ты думаешь о том, чтобы заняться этим прямо здесь, любимый? — спрашивает Нейтан игривым тоном. Луи пожимает плечами и пытается быстро придумать что-нибудь, чтобы перевести разговор в другое русло. — У Дейзи и Фиби день рождения через пару дней, я должен купить им подарки, — выпаливает он. — Дейзи и Фиби? Луи не понимает, серьёзно ли Нейтан. — Мои сёстры. Мои сестрёнки Дейзи и Фиби. Нейтан понимающе кивает, хотя он, скорее всего, до сих пор понятия не имеет, о ком говорит Луи, и пожимает плечами. — Не думаю, что ты должен это делать. Что хорошего твоя семья сделала для тебя? — говорит он, даже не глядя на Луи, — ничего по сравнению с тем, что сделал для тебя я. Луи не разговаривал с мамой и сёстрами почти два месяца, и это ужасно ранит, потому что он ненавидит общаться со своей семьёй через сообщения. Он вспоминает, чем закончилась его последняя попытка навестить семью, и тяжело вздыхает. Нейтан почти раздавил плечо Луи, когда он попросил съездить к своей семье, потому что у мамы была простуда, и некому было посидеть с девочками. — Они пытаются забрать тебя у меня! — кричит он в лицо Луи, — твоя мать никогда не любила меня, и теперь она пытается настроить тебя против меня! Ты никуда не поедешь, Луи, и это моё последнее слово. Если ты ещё хоть раз заговоришь о них, клянусь, я найду способ заставить тебя забыть об этом. Луи хочет закричать в ответ, но понимает, что Нейтан имеет ввиду то, что собирается сделать больно его маме и сёстрам. Поэтому он просто кивает, извиняется и обещает никогда больше не отвечать на звонки мамы. — Как дела на работе? — хрипит Луи. Слушая рассказ Нейтана, он пытается игнорировать боль в животе из-за недостатка еды и боль в сердце из-за недостатка мамы. ~ Гарри встречает Нейтана совершенно случайно. Он танцует с парнем, имени которого даже не знает, как вдруг Найл перекрикивает клубную музыку и наклоняется к Гарри. — Это не Луи? Из класса английского? — он кивает в противоположную сторону клуба. Гарри сразу же поворачивается, хватаясь за руку Найла, когда практически падает. Конечно же это Луи, он танцует с парнем, который намного выше и больше его самого. Он милый, думает пьяный мозг Гарри, и, когда он наклоняется и прижимается губами к губам Луи, Гарри понимает, что это Нейтан. — Я пойду поздороваюсь, — громко объявляет Гарри. Лиам и Найл смеются и кивают, словно разрешая Гарри проталкиваться через пьяные тела в поисках Луи и его парня, — Луи! Луи поворачивается и пытается отыскать человека, который произнёс его имя, пока не натыкается на Гарри. Он улыбается, но, когда Нейтан тоже поворачивается в сторону Гарри, глаза Луи наполняются страхом. Гарри этого не замечает и продолжает идти навстречу паре, он широко улыбается, когда подходит совсем близко. — Гарри, что ты здесь делаешь? — спрашивает Луи. Ледяные глаза Нейтана осматривают Гарри, и он хмурится. — Это Гарри? — его голос полностью противоположен голосу Луи, он не мягкий и нежный, он грубый и холодный. А взгляд словно у злодея из комиксов, думает Гарри. — Да. Гарри, это Нейтан, мой парень, — говорит Луи и закусывает губу, наблюдая за напряжением между этими двумя, — Нейтан, любимый, это Гарри, он помогает мне с английским, помнишь? Тёмные глаза Нейтана презрительно осматривают Гарри ещё раз. — Ты одна из игрушек Зейна, да? Гарри хмурится и уже собирается сказать то, что его пьяный мозг посчитает уместным, но Луи не даёт ему этого сделать. — Нет, малыш, Гарри любит девушек. Да, Хаз? — его ложь сопровождается поддельной улыбкой. — Я, — Гарри замолкает, не понимая, что происходит. Луи молча умоляет его: его руки трясутся, а из глаз вот-вот потекут слёзы, поэтому Гарри кивает, — очень люблю девушек. В отличие от Зейна, наверное, — он очень надеется, что вышло правдоподобно, но, судя по выражению лица Луи, это не так. Но Нейтан, кажется, это не замечает. Он закатывает глаза и икает. — Чёртов пакистанец — это просто нечто, ты должен увидеть его семью- — Нейт, пожалуйста, — шепчет Луи, выглядя напуганным. Неловкая тишина казалась бы нормальной, но, учитывая то, что музыка продолжает играть, ситуация кажется нереально неловкой. Гарри уже собирается что-то сказать, как Нейтан перебивает его. — Я принесу выпить, хочешь чего-нибудь, Гарри? — Нет, спасибо, с меня уже хватит на сегодня. Нейтан кивает и поворачивается к Луи, бросая на него серьёзный взгляд. — Веди себя хорошо, — его голос такой холодный, что Гарри понимает, что этот парень не шутит, он правда только что дал Луи приказ. Луи, в свою очередь, кивает, и Нейтан целует его в губы, прежде чем пойти к бару. Луи смотрит на удаляющуюся фигуру Нейтана и поворачивается к Гарри, когда его парень полностью пропадает из поля видимости. — Прости за него, — громко говорит он, чтобы перекричать музыку, — он очень ревнив. Поверь, так будет лучше. Гарри не знает, что сказать, и это странно, потому что обычно он полон мыслей и слов, но сейчас его голова пуста. С одной стороны он просто хочет уйти и сделать вид, что этого неловкого разговора никогда не было, возможно, присоединиться к своим друзьям и посмеяться с Найлом. Но, с другой стороны, в нём просыпается огромное желание взять Луи на руки и убежать с ним подальше от Нейтана. Возможно, у него бы получилось забрать старшего мальчика от его парня и спросить, что за хрень происходит, и действительно ли Луи нравится, когда ему говорят, что делать и как себя вести. Это ведь его жизнь, и только он может решать, что делать. — Увидимся во вторник? — Луи прерывает поток мыслей Гарри и отходит назад. — Конечно, вторник. Повеселись сегодня, — говорит Гарри, — сладких снов, Луи. Луи грустно улыбается и уходит, его крошечное тело растворяется в толпе танцующих и грубых руках Нейтана. ~ Для Луи нет ничего ужаснее, чем не закончить картину. Обычно он делает всё очень быстро, но не тогда, когда дело доходит финального проекта. Он совсем не продвинулся в изображении «Любви», поэтому решил послушаться профессора и начать с «Гнева». Он работает над ним прямо сейчас, уложив холст на пол, чтобы не пришлось стоять и ранить свои ноги, которые и так покрыты синяками. Луи гордится собой, потому что, даже если на полотне изображена пара разноцветных полосок, это похоже на гнев. Это акварель, хотя обычно он не использует её, предпочитая масло, потому что акварель лучше передаёт тёмные цвета. Улыбаясь, он садится и убирает волосы с лица. — Привет, Гарри, — говорит он, когда слышит скрип двери и мягкие шаги Гарри. — Привет, Лу, — весело отвечает Гарри, — я принёс тебе кофе. Луи не может сдержать улыбку, но он, по крайней мере, пытается, отворачиваясь к картине и взмахивая рукой, из-за чего на полотне остаётся ещё одно тёмное пятно. Гарри садится и, как всегда, внимательно рассматривает работу Луи, которая занимает очень много места к несчастью остальных ребят из мастерской. Луи тянется назад и берёт кофе из рук Гарри — чёрный с кучей молока и сахара, что делает его намного вкуснее. — Спасибо, любимый. Гарри, как обычно, опускает глаза и прелестнейшим образом краснеет. Стараясь отвлечься, он переводит взгляд на картину Луи. — Ты ведь говорил, что не собираешься рисовать портреты для этого проекта. — Это не портрет, Хаз, это- — Луи поворачивается обратно к работе, и его дыхание останавливается, когда он видит контур лица на холсте. Скорее всего, Гарри не поймёт, потому что всё получилось немного размыто из-за акварели, но это абсолютно точно Нейтан, — вот дерьмо. Гарри тихо смеётся и мягко гладит Луи по плечу. — Трудно избавляться от старых привычек, — и, если он заметил, что Луи вздрогнул от его прикосновения, он никогда об этом не скажет. Луи отчаянно стонет и хватает полотно. — Я никогда не закончу эту работу. — Эй, — говорит Гарри, — не выбрасывай, это красиво. Вот, — он встаёт и высвобождает холст из цепкой хватки Луи, помещая его на стол старшего парня к остальным невысохшим работам. Луи сердито потягивает кофе. Ничего из того, что он делает, никогда не получается правильно, даже вещи, в которых он должен быть мастером, выходят дерьмово. Неудивительно, что прошлой ночью Нейтан чуть не сломал его руку, когда краска из его портфеля случайно пролилась на пол в гостиной. Луи всегда всё портит. Но это, кажется, не волнует Гарри, который всегда улыбается и шутит, даже когда Луи делает что-нибудь идиотское вроде падения с лестницы на прошлой неделе, в результате чего Гарри просто помог ему подняться и спросил, не болит ли его колено. И сейчас он всё ещё сидит рядом и улыбается. — Не расстраивайся, хорошо? Если тебе не нравится, ты можешь попытаться ещё раз, и, я уверен, что получиться что-то ещё более прекрасное. У Луи ужасное настроение, поэтому он начинает спорить. — С чего ты взял? Улыбка зеленоглазого парня не дрогнула. — Потому что ты сделал красивым даже меня, значит, ты можешь сделать красивым всё на свете. — Ты и так красивый, болван, — бормочет Луи, пытаясь скрыть румянец на щеках, потому что он всё ещё не привык к комплиментам Гарри, — а теперь ты можешь помочь мне с поэзией, в которой я ничего не смыслю. Гарри мягко поднимает ноги Луи, в отличие от Нейтана, который всегда сжимает слишком сильно, и, когда их пальцы сталкиваются, на секунду замирает. Они занимаются за перепачканным в краске столом Луи, раскладывая учебники между латте и мокко, и Гарри начинает медленно объяснять стихотворение, которое они получили в качестве домашнего задания. Они примерно на середине, как вдруг видят Зейна, забегающего в мастерскую и спотыкающегося о чью-то картину. Делая ему одолжение, Гарри не смеётся так громко, как Луи, но смотрит на него своими огромными, словно блюдца, глазами. Восстанавливая равновесие, Зейн подходит ближе к ним. Он машет толстой книгой и улыбается. — Малыш, я закончил книгу и теперь могу отправить её в редакцию, так что- оу. Извините, — улыбка Зейна становится коварной, когда он замечает, как близко друг к другу сидят парни, — я не знал, Лу, что у тебя такой милый гость. Гарри пропускает это мимо ушей. — Привет, я Гарри, и я помогаю Луи с английским. — Ох, так это ты, — смеётся Зейн, подходя ближе, — не думаю, что видел тебя прежде, Гарри… - Стайлс. — Гарри Стайлс, — голос Зейна становится ниже и привлекательнее, — мне нравится. Я Зейн Малик. Луи знает этот голос слишком хорошо. Какое-то странное чувство зарождается внутри Луи, когда он понимает, что Зейн флиртует, и он почти плачет, когда понимает, что это чувство собственности. Гарри принадлежит ему, а не Зейну, и ему не нравится, как глаза Зейна исследуют стройное тело младшего парня. — Зейн, отвали от Гарри, — говорит Луи, делая вид, что шутит. — Прости. Я понял, он твой малыш, — говорит Зейн, целует Луи в щёку и бросает книгу на стол. Зейн работал над рукописью несколько лет, со средней школы, если точнее. Луи был единственным человеком, которому разрешалось читать черновики, которые Зейн называл «мусором», и он всегда знал, что его друг талантлив. Теперь у Зейна есть контракт и предложение на печать книги, так что его талант – это доказанный факт, и Луи знает, что вскоре увидит имя друга в списке бестселлеров на страницах New York Time’s. — Сколько слов? — спрашивает Луи, утыкаясь носиком в живот Зейна и позволяя другу запустить руку в свои волосы. Он открывает книгу и пролистывает несколько страниц. — Около двухсот тысяч. Луи закрывает глаза и усмехается. — Знаешь, я так горжусь тобой. Губы Зейна дрожат, и он шепчет проклятия себе под нос, наклоняясь и целуя Луи в лоб. — Очень надеюсь, что тебе понравится, Лу. Она посвящена тебе. — Мне? — смеётся Луи. Он открывает страницу с благодарностями и смеётся ещё громче, когда видит, что на ней написано. « Для Луи, моей лучшей половины, человека, который утирал мои слёзы и не позволял сдаваться. » Вдруг Луи встаёт со стула и обнимает Зейна так крепко, как только может, стараясь не задеть свои синяки. Он зарывается лицом в шею друга. — Ты становишься таким взрослым, — шепчет Луи, прикрывая глаза. Зейн смеётся и прижимает Луи к себе ещё крепче. — Говорит человек, который практически вышел замуж. Игнорируя комок, подступающий к горлу, Луи качает головой. — Я люблю тебя. Каждую минуту он боится, что следующий день может стать последним. Иногда ему снится, будто они с Зейном ссорятся, он приходит домой, и Нейтан, наконец, делает это, он заходит слишком далеко, и Луи даже не может попрощаться со своим лучшим другом, сказать, как сильно он его любит. — Я тоже тебя люблю, — шепчет Зейн в ответ, и Луи облегченно выдыхает. Они отходят друг от друга, и Зейн смеётся, вытирая слёзы со щёк Луи, — не могу дождаться, когда ты прочитаешь. Луи целует друга в щёку ещё раз и садится. — Я нарисовал тебя прошлой ночью, малыш, можешь взять себе, — он роется в рисунках, разбросанных по столу, пока не находит портрет спящего Зейна: он лежит на диване и держит в руках карандаш, рядом валяется миллион исписанных листков и старый ноутбук. — Нейтан этого не видел? — спрашивает Зейн. Его дразнящий тон расслабляет Луи. — Нет, потому что я не хотел показывать ему твоё ужасное лицо. Смеясь, Зейн берёт листок и кладёт его в рюкзак. Он не спрашивает, почему Луи нарисовал его таким, каким он выглядел примерно год назад, поэтому Луи не пришлось говорить, что он безумно скучает. Он нарисовал Зейна прошлой ночью, игнорируя боль в запястье, потому что хотел этого, потому что так ему казалось, что он снова вернулся в свою старую квартиру, где нет постоянно кричащего и причиняющего боль Нейтана, есть только Зейн, искусство, вечеринки и смех. Луи скучает всё больше с каждым днём и с каждым новым ударом от своего парня. Он просто хочет домой. — Так чем вы занимаетесь? — меняет тему Зейн, возвращаясь к Гарри, о присутствии которого Луи почти забыл. Луи откидывает голову на живот Зейна, позволяя ему играть со своими волосами, и слушает разговор двух парней. Луи зажмуривает глаза и болезненно стонет, когда Зейн дотрагивается до ушиба на его голове. Слёзы непроизвольно скапливаются в уголках его глаз, но он быстро их вытирает, пытаясь сделать вид, что ничего не произошло, но только идиот не поймёт, как больно ему было. — Лу, что такое? — обеспокоенно спрашивает Зейн. — Я ударился головой, а ты коснулся ушиба, — бормочет Луи, прикрывая пострадавший участок и инстинктивно защищаясь. У него небольшая шишка, потому что пару дней назад Нейтан швырнул его на кровать и продолжал бить головой о спинку кровати несколько минут подряд. Зейн подходит ближе, но Луи быстро отодвигается. — Лу, что случилось? Когда ты успел удариться? — Где-то два дня назад, — бормочет Луи, — я был сонным и врезался в дверь. Я идиот. Гарри хмурится, и его зелёные глаза полны сомнений. — Как ты мог удариться макушкой? — В основном пострадала правая сторона, — быстро говорит Луи. Гарри не знает, как всё было на самом деле, поэтому он просто усаживается в кресле поудобнее, но его взгляд всё ещё полон недоверия. Зейн, кажется, хочет сказать что-то ещё, но дверь студии скрипит. Теперь три взгляда устремлены на Луи, и он хочет заплакать. Нейтан стоит прямо здесь, занимая почти весь дверной проход своим огромным телом, и скрещивает руки на груди. Он хмурится, но, когда замечает Гарри и Зейна, его взгляд становится ещё злее. — Луи. — Привет, малыш, — Луи пытается сделать голос мягче, но его голова всё ещё чертовски болит, — что ты здесь делаешь? Нейтан идёт, пиная несколько холстов, и останавливается в центре мастерской. — Мы обедаем вместе, — просто говорит он. Глаза Луи широко распахиваются, и он пытается вспомнить, когда они договаривались об этом. — Мы? — спрашивает он испуганным голосом, — ты не говорил об эт- — Да, но я говорю об этом сейчас. Давай, Луи, собирайся, скорее всего, ты не вернёшься в университет сегодня, — командует Нейтан. Луи кивает и покорно собирает свои вещи со стола, убеждаясь, что книга Зейна лежит на самом дне рюкзака. Гарри и Зейн шокировано наблюдают за тем, как он молча собирает рисунки в папку и закрывает свой ноутбук. Луи становится интересно, когда он начал выполнять все приказы Нейтана, не задавая вопросов. Он мягко пожимает руку Гарри, когда полностью собирается. — Спасибо, увидимся завтра на английском, да? Гарри выглядит озадаченным, будто он хочет сказать ещё много чего по поводу этой ситуации, но просто кивает. — Да, завтра. Не забудь прочитать все стихотворения, урок пройдёт намного плодотворнее, если ты это сделаешь. Луи улыбается ему и пытается пройти мимо Зейна, надеясь, что ничего не произойдёт. Но, конечно же. — Не возражаете, если я присоединюсь? — спрашивает Зейн, обнимая Луи за талию, — я не разговаривал с Луи миллион лет, потому что он постоянно с тобой. — Да, потому что он мой парень, — глаза Нейтана сужаются, и живот Луи начинает болеть, потому что он понимает, что произойдёт, когда они останутся наедине. Но Зейн, конечно же, ни о чём не догадывается, а Луи не может сказать ему заткнуться, поэтому лишь легонько хлопает его по руке. — Правда? Я не заметил. Нейтан бросает ледяной взгляд на Луи, и младший парень практически выкарабкивается из объятий Зейна, падая в цепкие руки Нейтана. Лицо Зейна выражает боль и разочарование, и сердце Луи болит, но он не может изменить того, что сделал секунду назад. Он уже ничего не может изменить. — Я позвоню тебе попозже, хорошо, Зи? — Лу- — Он сказал позже, — прерывает Нейтан, хватая Луи за руку, — хотя я так не думаю. Хорошего дня, Зейн, — и, на глазах двух парней, он буквально тащит Луи за собой с дьявольской улыбкой. ~ Гарри яростно пишет о том, как Нейтан обхватил нежное плечо Луи, словно змея, и о том, как лицо шатена исказилось от боли. Он никогда не был так зол прежде, то есть это была не та злость, при которой он понятия не имеет, верны ли его догадки, и не может сделать ровным счётом ничего. Он останавливается на полуслове и поднимает голову, наблюдая за Найлом и Лиамом, которые крепко прижимаются друг к другу и хихикают над фильмом. — Эй, Ни, можно спросить тебя кое о чём? — Найл немного приподнимается и кивает. Лиам ставит фильм на паузу, и они оба поворачиваются к Гарри, — ты часто ревнуешь? В смысле, когда видишь Лиама с другими парнями. Найл фыркает и пожимает плечами. — Зачем? Я верю Лиаму, я просто знаю, что он никогда меня не обманет, — улыбаясь, он поворачивается к Лиаму и нежно его целует. — Лиам, а ты? — спрашивает Гарри, когда они заканчивают. — То же самое, — улыбается Лиам, — я знаю своего Найлера. Я имею ввиду, я просто схожу с ума, когда мы идём по улице и кто-нибудь пялится на него, но… это ведь другое, да? — он с надеждой смотрит на Найла, и успокаивается, когда рука блондина начинает поглаживать его волосы. — Точно. Так и есть, — соглашается Найл. Гарри хмурится и опускает взгляд на свои пальцы, задумываясь на мгновение. Все пары разные, он знает об этом, и он абсолютно уверен в том, что Луи и Нейтан встречаются не так долго, как Лиам и Найл, поэтому, возможно, это просто зависит от того, как долго ты знаешь своего партнёра? Но также Гарри знает, что он ненавидит то, как Нейтан обращался с Луи, когда пришёл в мастерскую, и что нормальные парни не ведут себя так грубо. — Но, Лиам, если бы я влюбился в Найла, ты бы попытался сделать так, чтобы мы не общались? — выпаливает Гарри. Брови Лиама ползут вверх, и он начинает неловко смеяться. — Наверное, нет. Думаю, Найл достаточно взрослый, чтобы выбирать себе друзей, — и затем он добавляет, — Гарри, ты пытаешься сказать, что ты влюблён в Найла? Найл и Лиам начинают громко смеяться, потому что глаза Гарри становятся огромными, и он качает головой около миллиона раз. — Нет! О боже, нет, что за чушь! Не то чтобы любовь к тебе — чушь, Найл, но ты… ты просто Найл! Парни не могут прекратить смеяться, поэтому Гарри тяжело вздыхает и прыгает обратно в постель. А затем снова встаёт, потому что он хочет поговорить с Луи. Сейчас пятница, поэтому он даже не уверен, что сможет найти Луи в мастерской, но он надеется, что всё получится. Они не сказали друг другу ни слова в среду, поэтому Гарри боится, что он просто надоел Луи. ~ Сначала мастерская кажется пустой, но потом Гарри слышит тихий плач и замечает Луи, который сидит за своим столом и держится за плечо. Приглушённый плач эхом разлетается по кабинету, пока звук скрипучих подошв Гарри не заменяет его. Луи даже не поднимает глаз со стола. — Я буду через минуту, изви- ой, — Луи отворачивается и быстро вытирает глаза, — Гарри, привет, любимый. Обычно Гарри бы опустил глаза в пол, улыбнулся бы и покраснел из-за того, как его назвал Луи, но не сегодня. — Луи, что случилось? Ты в порядке? — Да, я в порядке, просто мы с Нейтом подрались, а я убежал и сейчас я… наверное, должен идти, - он кивает сам себе и встаёт, немного пошатываясь, — я должен идти, чтобы извиниться. Гарри подбегает ближе, когда видит, что Луи почти падает, и ловит его за руку. — Эй, нужно успокоиться, да? Сейчас с тобой всё хорошо. — У меня кружится голова, — бормочет Луи, немного отстраняясь, — я ничего не ел. Брови Гарри подлетают вверх, когда он вспоминает разговор Зейна и Луи в кафетерии пару недель назад. Может ли быть такое, что Луи всё ещё на диете? — Как долго ты не ел? — спрашивает он, боясь ответа. Луи пожимает плечами и пытается держаться на ногах. — Только сегодня, — и Гарри уверен, что это ложь, потому что он покачивается из стороны в сторону, когда просто поднимает свой портфель. — Знаешь, мы так и не выпили кофе, хотя ты мне обещал. К удивлению Гарри, Луи смеётся, возможно, потому что не хочет показаться слабым. Это прекрасно и больно одновременно. — Хаз, мы с тобой покупали друг другу кофе около тысячи раз с тех пор. Гарри просто пожимает плечами и берёт Луи под руку, до сих пор боясь, что он может упасть и пораниться. — Да, а сейчас мы собираемся на настоящий обед, сладкий. И ты сможешь рассказать мне, что происходит у вас с Нейтаном, возможно, я смогу помочь. — Не обижайся, Гарри, но я не думаю, что ты сможешь, — Луи отступает назад, проверяя, может ли стоять самостоятельно, — но я согласен на обед. Понимая, что это чудо, что Луи вообще согласился пообедать с ним, Гарри широко улыбается и сосредотачивается на том, чтобы выйти из университета, не делая Луи больно; хотя теперь он прекрасно ходит и сам, Гарри не может оторваться от него ни на секунду, а Луи, кажется, не против. Они держатся за руки, когда добираются до кафе около университета, откуда Гарри обычно приносит кофе Луи. Луи пытается спорить, когда Гарри находит столик и отодвигает стул для Луи, но младший парень его будто не слышит. Когда Гарри возвращается с сэндвичами и напитками, он находит рисующего Луи с блокнотом в руках. Он аккуратно ставит еду на столик, чтобы не отвлекать шатена, и садится рядом, пытаясь заглянуть в блокнот. Наконец, Гарри берёт свободную руку Луи и кладёт её на сэндвич. — Что ты рисуешь? — Просто очищаю мозги, — объясняет Луи, — мне нужно немного подумать, потому что всё очень запутано. Гарри кивает и берёт кофе, улыбаясь, когда Луи заканчивает рисовать и откусывает кусочек своего сэндвича. Слышны лишь разговоры других посетителей, звук молочного коктейля, падающего на пол, и шорох карандаша Луи при соприкосновении с бумагой. Всё так спокойно, думает Гарри, было бы здорово, если бы этот день никогда не заканчивался. Кажется, что проходят часы, прежде чем Луи начинает говорить. — Как ты оказался в мастерской? И только сейчас Гарри осознаёт, насколько он сумасшедший. Он пришёл, потому что знал, что с Луи что-то не так, это невозможно объяснить, он просто знал и всё. — Я, хм, я просто беспокоился о тебе, — решает сказать он. Складочка залегает между бровями Луи, и его голос кажется запутанным. — Ты беспокоился обо мне? — Гарри кивает, и Луи хмурится, — почему? - Ты был очень тихим вчера и во вторник, когда пришёл Нейтан, - Гарри замолкает, когда видит страх на лице Луи, и съёживается, - чёрт, извини, я понимаю, это не моё дело. Мне так жаль, - Гарри смотрит в свой стаканчик с латте вместо глаз Луи и обхватывает его, чтобы скрыть дрожь в руках. Луи прочищает горло и рассеяно водит карандашом по бумаге. Когда Гарри осмеливается посмотреть на рисунок, он видит самого Луи с закрытыми глазами и тенью от ресниц, которая больше похожа на синяки. Луи замечает, что Гарри смотрит, поэтому быстро переворачивает страницу и начинает рисовать что-то другое. — Нейтан громкий, — говорит он, — мне жаль, если он тебя напугал. — Нет, он не напугал меня, я- — Я боюсь его, — голос Луи чуть громче шёпота, словно он просто думает вслух, а Гарри всё слышит. Комок образуется в горле Гарри, и он пытается избавиться от него, делая огромный глоток обжигающего кофе. Он собирает все свои силы, чтобы сказать то, что хочет. — Луи, если ты боишься Нейтана, возможно, тебе не стоит быть с ним. Луи тихо смеётся и качает головой. — Он любит меня. — Это не даёт ему права тебя обижать. — Разве нет? — и Луи выглядит правда удивлённым. Гарри собирается ответить, что, да, чёрт возьми, Нейтан не имеет права обижать и пугать его, как вдруг его взгляд падает на новый рисунок в блокноте Луи. Это чашка кофе с логотипом кафе, в котором они находятся, и вокруг неё обёрнуты длинные изящные пальцы. Луи пытается сменить тему и достаёт вторую руку Гарри из-под стола, улыбаясь. — У тебя мозоли, — он пробегается пальцами по большой ладони Гарри, — видишь? Это маленькое наказание всех писателей. Гарри опускает взгляд и рассматривает маленькую ладошку Луи. — Да, похоже на то. — Я люблю их, мне кажется, что они красивые, — улыбается Луи, его крошечные пальцы массажируют грубую кожу Гарри, — потому что твоё тело рассказывает людям о твоём любимом деле, — он убирает руки и возвращается к своему рисунку, добавляя на него эти прекрасные несовершенства. Гарри удивлённо смотрит на Луи. Он всегда принижает себя, всегда говорит, что ужасно управляется со словами, а потом делает это. Всего одним предложением помещает Гарри в состояния шока. — Я нарисую твои руки, ты же не возражаешь? — Нет, не возражаю. Луи ухмыляется. — Хорошо, потому что, в любом случае, я уже сделал это. Они оба хихикают, и атмосфера разряжается. Луи закрывает свой блокнот и начинает на самом деле есть сэндвич, а не просто откусывать маленькие кусочки. Он выглядит прекрасно, замечает Гарри, в этом огромном светлом свитере и красной бини, которую Гарри не видел прежде. Он замечает взгляд младшего парня и отвечает ему широкой улыбкой с зубами, из которых торчат листки салата. — Из-за чего вы с Нейтаном подрались? — спрашивает Гарри, чувствуя себя смелее. Луи пожимает плечами и начинает отделять корочку от тоста. — Он увидел, что я читаю книгу Зейна и рассердился, — тихо объясняет он, — Нейт выхватил её из моих рук, разорвал и бросил в сторону, я просто не смог сдержаться. Зейн потратил много денег, чтобы напечатать её для меня- скорее всего, он использовал для этого университетский принтер, потому что у него нет своего собственного, и я просто- Я не мог этого потерпеть, понимаешь? Я же не могу попросить Зейна сделать ещё один первый экземпляр, я не- — У меня есть копия, — останавливает его Гарри, — я ещё не читал, но она у меня с собой. Ты можешь взять её себе, Лу, — Луи почти роняет бутерброд, — Зейн дал мне её, когда я сказал, что хочу почитать, — объясняет Гарри и достаёт книгу из портфеля, — вот она. Шатен смотрит на книгу, которая теперь лежит на столе. Гарри практически видит, как усердно работает мозг Луи. — Я не могу, нет. Нейтан будет очень недоволен. Кроме того, это твой экземпляр. — Нет, он твой лучший друг. Если кто-то и должен прочитать её первым, то это ты, - уверенно говорит Гарри, — и если Нейтан правда будет сердиться, просто- просто не читай её дома, хорошо? Ты можешь просто прятать её от него. И после того, как Гарри осознаёт, что он только что сказал, он понимает, что это совершенно ненормальные отношения. Даже несмотря на то, что он никогда ни с кем не встречался дольше месяца, Гарри никогда ничего не скрывал от своих бойфрендов, так же как и Лиам с Найлом. Кроме того, он уверен, что нормально бы отреагировал на то, что его парень читает книгу своего лучшего друга, во всяком случае, он бы точно не кричал и не бил его. Но, опять-таки, их отношения ещё недостаточно крепки для того, чтобы об этом говорить. Луи закусывает губу и, наконец, берёт книгу, проводя рукой по обложке. — Можешь сделать мне одолжение? — Конечно, — мгновенно отвечает Гарри. — Спрячь её у себя, — грустно вздыхает Луи и отодвигает книгу обратно, — я в мастерской каждый день кроме понедельника, так что ты мог бы просто приносить её туда? Тогда Нейтан ничего не узнает и не будет её искать. Чувствуя себя эгоистом, Гарри не сдерживает улыбку. Он всегда хотел проводить больше времени с Луи, не только помогать ему с английским по вторникам, и вот его мечта сбылась. Возможно, старший парень будет не против ходить вместе с Гарри на обед или просто болтать с ним, боже, они смогут узнать друг друга получше, и кудрявый не может перестать улыбаться как идиот. — Хорошо, тогда я принесу тебе её завтра? Луи берёт Гарри за руку и улыбается, и это настоящая улыбка, потому что морщинки образуются вокруг его глаз. — Спасибо, Хаз.