Все, что от меня осталось

Утром Том просыпается с мыслью, что упустил нечто важное. Эта мысль преследует его за завтраком, пока он лениво ковыряет уже остывшую овсянку, на занятиях по Чарам, где он в сотый раз отрабатывает уже знакомое движение палочкой, и даже во время прогулки у подмерзшего озера, где Уизли и Грейнджер впервые соглашаются оставить его одного. Он слушает, как звук их шагов теряется вдалеке, и трет носком ботинка по заледеневшей светло-серой кромке воды. О чем он мог забыть? Тот разговор со Снейпом — оба — выбили его из колеи, и теперь липкое и мерзкое чувство тревоги не оставляет его ни на минуту. Даже сейчас, наклонившись за камешком, чтобы кинуть его на лед, Том будто бы затылком чует чье-то чужое присутствие — ему кажется, что зельевар следит за ним, потому как не поверил ни единому его слову. Дурацкая паранойя. Том смотрит на свою скошенную тень и, выпрямившись, взволнованно оглядывается по сторонам. Никого. Вы можете идти, мистер Поттер. А я пока… осмотрюсь здесь. Том так и замирает с камешком в руке, уже отведенной для броска, а его сердце пропускает удар. Нет, этого не может быть. Он оставил диадему в комнате. Прямо перед первым занятием этого дурацкого кружка со Снейпом! И не пришел на него. Все еще сжимая камешек в ладони, Том бросается в сторону замка. Он должен проверить, что с ней. Должен узнать, на месте ли она... Чужие лица мелькают смазанными картинками набегу, кто-то из однокурсников даже пытается его остановить, но Том отмахивается и, не останавливаясь ни на мгновение, едва ли не взлетает на восьмой этаж. Дверь в Выручай-комнату появляется не сразу. Плохой знак. Том суетливо движется между рядами беспорядочно сваленных друг на друга вещей, пытаясь вспомнить место, где нашел диадему в первый раз. Несколько шагов вперед и направо, потом еще немного вперед. Поворот. Том ждет. Ждет, когда знакомое, ни с чем несравнимое ощущение тепла захватит его целиком, но воздух в комнате такой же выстуженный, как и десять минут назад. Нет, он просто ищет не там. Том оборачивается, испуганный и осторожный, и, зацепив взглядом краешек тряпицы, в которую была обернута диадема, с отчаянием тянет к ней руку. Под старой рассыпающейся тканью на него страшным зверем скалится пустота. *** — Гарри, ты так и не рассказал вчера. Как все прошло со Снейпом? — С профессором Снейпом, Рональд. — Да ладно тебе, Гермиона. Как будто он нас отсюда услышит. — Это элементарное уважение, Рон, неужели... — Прекратите, а? Том, отняв ладони от лица, с трудом выцепляет взглядом пикирующихся Уизли и Грейнджер. Перед глазами плывут темные круги, и Том не знает, страх это или он просто никак не может привыкнуть к мягкому свету гриффиндорской гостиной. — Нормально прошло. Мы достигли... понимания, — выжимает он из себя. — Но это же прекрасно, Гарри! — радостно выдыхает Гермиона, и Том запоздало чувствует ее подбадривающе прикосновение к плечу. — Да, друг, звучит неплохо. Ну... он это, не слишком исходил ядом? Еще же из-за пропущенного занятия, — голос Рона становится тише, будто он боится, что их подслушают в пустой гостиной, — по Защите. Оно, кстати, толковым вышло. Может, и не зря мы это все затеяли. Том смотрит на него одновременно устало и обреченно: — В следующий раз я приду. В противном случае он нашинкует меня для одного из своих зелий. Какого-нибудь особенно мерзкого, наверное. Он криво улыбается, и Грейнджер, хихикнув в кулак, по-дружески подбивает его локтем в бок. — А тогда... все пришли? — наконец, осторожно интересуется Том. Возможно, если он узнает, кто покинул комнату последним, или наоборот, пришел раньше всех и вел себя как-то необычно, он сможет вернуть диадему. — Кажется, да, — Гермиона хмурится, и тонкая морщинка над переносицей выдает ее сомнение: — А почему ты спрашиваешь? Том неловко ведет плечом — он не успел продумать хороший ответ, а потому придется раскрыть хотя бы одну карту. — Я пробовал сегодня зайти в комнату, и у меня вышло не сразу. Вот я и подумал, не было ли ни у кого проблем. — О, Гарри! — неожиданно тепло восклицает Грейнджер, и Том удивляется этой ее перемене. — Может быть, ты просто не знал, чего на самом деле хочешь? Невилл сказал, что на него комната тоже среагировала не сразу. Но потом... все получилось. Раскаяние. Хотел ли он его? Том оставил диадему там, потому что никак не мог решить, что же делать с ней, и теперь ему придется расплачиваться за эту ошибку неведением и страхом. Растяпа Невилл вряд ли бы смог найти ее, и Том едва находит силы подавить в себе раздражение — у кого, драккл подери, у кого она теперь? Он растерянно смотрит на ласковые языки огня в камине, и впервые так отчетливо осознает, что понятия не имеет, как ему быть дальше. Да и вообще — зачем он здесь? — Может быть, — тихо отвечает Том. Они так и сидят втроем до самого отбоя, болтая о всякой ерунде. Тень, тихо выскользнувшая из гостиной прямо за их спинами, остается незамеченной.