Южный бриз в Северном месте

На следующий день Джон возобновил работу своей фабрики, и осознал, что никогда в своей жизни не был столь занят, ведь ему нужно было заниматься всеми делами на фабрике и планированием свадьбы. Во время обеда Торнтон обратился к своей матери: — Я видел Мистера Хейла сегодня вечером, как ты уже знаешь, и мы договорились, что Мисс Хейл, и я должны пожениться как можно скорее. Я завтра же получу специальную лицензию на брак и поговорю со священником об организации свадебной церемонии. Я надеюсь, что все можно будет устроить к следующей неделе, и мы могли бы пожениться вместе с Фанни и Энтони с утра в среду, а затем провести здесь свадебный завтрак. — О, Джон, это будет превосходно, если мы поженимся в один день! — воскликнула Фанни. — Ты знаешь, сколько гостей будет присутствовать со стороны Хейлов? — спросила Ханна. — Список гостей будет очень мал, думаю, ожидаются только родственники из Лондона и крестный отец Мисс Хейл Мистер Белл. Я посещу Мистера Хейла завтра вечером, чтобы поговорить о дальнейших планах. — Я в таком случае могла бы попросить Мистера Белла быть моим посаженным отцом, — сказала Фанни. — Думаю, что он будет только рад, — сказал Джон. — Будет ли у вас медовый месяц? — спросила Ханна. Торнтон покачал головой. — Нет, вряд ли. Будет правильнее отложить свадебное путешествие минимум на месяц или два. С запуском фабрики мне нужно получить достаточное количество заказов, прежде чем я смогу уехать на какое-то время, — ответил Джон, втайне надеясь, что Маргарет не будет слишком разочарована, что у них не будет свадебного путешествия. — К тому же я обещал Энтони, что помогу ему с возобновлением работы его фабрики. Миссис Торнтон одобрительно кивнула. — Не волнуйся ни о чем, Джон. У нас с Энтони тоже не будет свадебного путешествия, а со всеми приготовлениями я помогу Маргарет, — добавила Фанни. На следующий день Торнтон получил лицензию и договорился насчет церкви. Вечером Мистер Хейл, Маргарет и Торнтон сидели в гостиной за чашкой чая. Джон приготовил сюрприз для Маргарет. Прежде чем уйти он планировал подарить ей обручальное кольцо. Простое, но с прекрасным бриллиантом, который светился, как ее глаза, пленившие его с самого первого взгляда. Вспомнив свой разговор с матерью, Торнтон вежливо поинтересовался, сколько гостей планировалось на свадьбу. — Мистер Белл и Миссис Хампер придут, но Миссис Шоу, Миссис и Мистер Леннокс, и Генри Леннокс прислали свои сожаления вместе со своими поздравлениями, — ответил Мистер Хейл. Торнтон с облегчением вздохнул, он был уверен, что Маргарет не будет часто видеть Генри Леннокса в будущем из-за значительного расстояния между Милтоном и Лондоном. — А как насчет ваших гостей, Джон? — спросил Мистер Хейл. — С моей стороны и со стороны Фанни ожидается только мама и несколько партнеров по бизнесу с членами их семей, — ответил Торнтон. — А разве Фанни не пригласила свою подругу Мисс Латимер? — спросила Маргарет. — Насколько я знаю, их дружба осталась в прошлом, — ответил Джон, и они посмотрели друг на друга с молчаливым пониманием. — Уже поздно, но у меня есть одна вещь, которую я хотел бы отдать, прежде чем уйду. Маргарет и Мистер Хейл выжидательно посмотрели на Торнтона. Он полез в карман и достал маленькую серебряную коробочку. Открыв ее, он показал им обручальное кольцо. — О, Джон, оно прекрасно! — ахнула Маргарет. Торнтон улыбнулся и встал, ему нравилось, когда она называла его по имени. Она до сих пор по привычке большую часть времени называла его Мистер Торнтон. Мистер Хейл и Маргарет поднялись и встали вместе с ним. Достав кольцо, Джон отдал коробочку Мистеру Хейлу. Смотря с нежностью на Маргарет и Торнтона, Мистер Хейл подумал с тоской, что Миссис Хейл должна была быть там, чтобы насладиться сценой, происходящей перед ним. Джон потянулся к левой руке Маргарет и положил ее под свою ладонь, а затем надел кольцо ей на палец. — Маргарет, пожалуйста, носите это кольцо, как символ нашей любви и верности. Для меня большая честь, что вы скоро станете моей женой, а я буду вашим мужем, — Торнтон поднял ее руку и поцеловал кольцо. Затем он обратился к Мистеру Хейлу: — Ричард, я сочту за честь присоединиться к вашей семье и называть вас своим тестем. Мужчины тепло пожали друг другу руки. Они простояли в тишине некоторое время, в то время как Маргарет восхищалась своим кольцом, пока Торнтон не нарушил молчание. — Я действительно должен идти, уже довольно поздно, и я уверен, что нам всем нужно немного отдохнуть. — Я провожу вас до двери, — сказала Маргарет. — Спокойной ночи, отец. — Спокойной ночи, Маргарет. Спокойной ночи, Джон. Мы увидим вас завтра вечером? — Да, я буду здесь в обычное время. Спокойной ночи, Ричард. После того как они покинули комнату, Мистер Хейл широко улыбнулся, это действительно было благословение, когда ты видишь своих детей устроенными. Торнтон и Маргарет немного постояли в холле, прежде чем он надел свою шляпу и перчатки. Джон взял руки Маргарет в свои и потянул их ближе к своей груди. Они имели так мало приватности, поэтому эти мимолетные минуты, прежде чем он покидал дом Хейла каждый вечер, были для него дороги. — Маргарет, вы бы хотели, чтобы ваш отец жил с нами? — внезапно спросил Джон, и она удивленно посмотрела на него. — Вы серьезно? — недоверчиво выдохнула она. — Ваша мать… — Моя мать примет мои пожелания. Это мой…наш дом. Мы свободны в выборе жильцов. У нас много свободных комнат и у него будет свой личный кабинет. — Он не захочет создавать неудобства… — Вы думаете, несмотря на то, что я дружу с вашим отцом достаточно долго, я еще не знаю его? — улыбнулся Джон. — Я сумею убедить его, ведь я буду только рад читать с ним классику каждый вечер, и вам не нужно будет разрываться между своим бывшим домом и фабрикой Мальборо. Так что будет лучше, если он будет рядом, не так ли? — Да, конечно, — ответила Маргарет с сияющим лицом. — Значит решено. Доверяете ли вы мне поговорить с ним об этом? — неуверенно спросил он. Она уверено кивнула и улыбнулась ему. — Я надеюсь, ваше свадебное платье будет готово к назначенной дате? — продолжил он. — Фанни заверила, что все будет готово в срок. — Я могу побиться об заклад, что моя сестра гарантирует, что вам будет, что одеть в день свадьбы, даже если ей придется заставить всех портних в Милтоне работать день и ночь. Маргарет рассмеялась на его забавный комментарий, когда образ сотен женщин, всю ночь создающих платье для нее появился в ее мыслях, а Фанни управляла ими, раздавая приказы, чтобы все было включено. Конечно, этого не было бы в реальности. Свадьба была так близко теперь, и она просто могла бы одеть свое любимое платье — и действительно, это было бы не так уж плохо. В конце концов, ее главным желанием было выйти замуж за Джона. — Я знаю, что не смогу увидеть его заранее, но могу ли я спросить, какого оно будет цвета? — внезапно спросил он. — Оно будет белое с голубым кружевом. — Непорочность и верность, — нежно сказал Торнтон. — Вы знаете значение цветов? — удивилась Маргарет. — Довольно хорошо. — А какие цвета будете носить вы? — У меня будет черный смокинг, белая рубашка с голубым жилетом и голубым шейным платком. — Мы будем прекрасно смотреться вместе, — с восторгом сказала Маргарет. — Да, мы будем вместе идеально, — поправил Джон. Маргарет видела теплоту в его глазах, когда он пристально смотрел на нее. Под его взглядом у нее перехватило дыхание. Он наклонился, положив свою руку ей под подбородок, и нежно коснулся своими губами ее губ. Она закрыла глаза, наслаждаясь ощущением его легкого прикосновения. От него пахло цитрусовыми и сандаловым деревом. Они растаяли в друг друге, близко прижимаясь, отчаянно нуждаясь в заверении своих чувств. Когда Джон отодвинулся от нее после такой независящей от времени вечности, он сказал: — Я хочу что-то показать вам. Он полез в свой жилет и достал маленькую записную книжку. Она наблюдала, как он открыл ее, чтобы показать сжатую розу. Некогда бархатные лепестки все еще сохраняли свой яркий цвет, и эти лепестки заставили ее испустить непроизвольный вздох от распознавания. Это был тот же тип роз, что росли в саду в Хелстоне. Ее взгляд поднялся на него, сияя с множеством вопросов: — Но она же из Хелстона, не так ли? Как вам ее удалось найти? Он улыбнулся с чистой и неограниченной любовью, его глаза нежно искали ее, когда он погладил ее лицо, не в силах подавить свою потребность в ее прикосновении. — Я нашел ее в живой изгороди, когда посетил Хелстон на моем обратном пути из Лондона. — Я не знала, что вы были там, — сказала она, пораженная его признанием. — Я хотел увидеть место, где вы когда-то жили, — сказал он, смахивая заблудившиеся кудри с ее лба. Торнтон осторожно положил розу в записную книжку и поместил ее назад в карман жилета, прежде чем укутать ее своими сильными и защищающими руками. Он держал ее крепко и наслаждался ее присутствием. Постепенно он отстранился от нее. Прежде чем отступить назад, упираясь своим лбом о ее лоб, Джон пробормотал: — Моя Маргарет. Они еще некоторое время оставались безмолвны, наслаждаясь их близостью. На следующий вечер, когда Маргарет удалилась, чтобы заказать чай, Торнтон высказал их пожелание Мистеру Хейлу. — Маргарет не хочет, чтобы вы оставались один, — мягко пояснил он. — Я уверен, что я справлюсь, ведь у меня есть мои книги… — возразил Мистер Хейл, глядя на свой стол с книгами. — Я считаю, что нет необходимости для вас оставаться в отдельном доме, когда на фабрике Мальборо есть много пустых комнат. Вы можете иметь свой собственный кабинет и давать частные уроки, если хотите. — Я не хотел бы создавать беспокойство… — сказал Мистер Хейл, качая своей головой. — Это вовсе не беспокойство, наоборот, вы порадуете меня, если я буду в состоянии читать с вами каждый вечер и, конечно же, Маргарет будет спокойнее, если вы будете рядом, — заявил Джон. Мистер Хейл ничего не ответил на это, все еще колеблясь в принятии решения. — К тому же я хотел бы, чтобы вы читали моим детям, — продолжил Джон. Мистер Хейл удивленно посмотрел на него, и Торнтон опустил взгляд на мгновение, немного окрасившись. — Я надеюсь, что мы с Маргарет не будем тянуть с этим вопросом… — пробормотал он вполголоса. — Тогда конечно, — решил согласиться Мистер Хейл. — Ты переедешь к нам, отец? — догадалась Маргарет по триумфальной улыбке своего жениха, когда вошла в гостиную с подносом. — Я не смог отказать Джону, — ответил Мистер Хейл. — Я знала, что могу доверять вам, — сказала Маргарет, когда подавала Джону чашку чая. — Маргарет, вы же знаете, я постараюсь использовать каждую возможность, чтобы порадовать вас, — ответил он с улыбкой. — А что насчёт Мэри и повара? — спросила она, с надеждой смотря на него. — А что с ними? — повторил Джон. — Мы должны их взять также. — Тогда я полагаю, что для них найдется работа в нашем доме, — согласился Торнтон. — Спасибо вам, Джон, — широкая улыбка распространилась на лице Маргарет, и она с благодарностью поцеловала его в щеку. После того, как Маргарет и Джон спустились с лестницы, она попросила его подождать ее в кабинете, так как собиралась отдать ему кое-что. Когда она вошла в кабинет, то протянула ему пару перчаток. Джон взял перчатки и осознал, что они были его. Он вопросительно посмотрел на нее и увидел, что она смотрит на него с беспокойством. — Они мои, — сказал он. Она кивнула: — Вы забыли их в тот день. «В тот день» случилось так много всего, что он даже не заметил, что потерял их, но она сохранила их. Глаза Маргарет были зафиксированы на перчатках, а ее руки нервно сжимали ее юбку. — Почему вы сохранили их? — тихо спросил он, кладя их в карман пиджака. Интенсивность его голоса заставила ее встретиться с ним взглядом. — Я хотела сохранить что-то в память о мужчине, которого я люблю. Маргарет покраснела и опустила свой взгляд, боясь выглядеть слишком глупой и сентиментальной. Его глаза сузились от ее откровения, словно он только сейчас осознал, что она любила его, когда он любил ее. — О, Маргарет… — выдохнул он. Торнтон взял ее лицо в свои руки и наклонил его по направлению к нему, чтобы обронить нежный поцелуй на ее устах. Он протянул руки, чтобы притянуть ее к себе, и его ноги плотно укрылись в чувственном пространстве ее юбок. Руки Маргарет сжались вокруг него и ее глаза закрылись. Поцелуй за поцелуем, которые он предлагал, она с радостью принимала, отвечая ему всем своим существом. Они оба оказались в невесомости, подвешенные во времени, кружась опрометчиво в бездонной пропасти неутолимой страсти. Губы, которые первоначально были мягкие и нетребовательные, быстро стали настойчивыми и страстными. Его пульс стучал с безумным рвением, когда он привлек ее ближе, его дыхание сопровождали приглушенные вздохи от полнейшего экстаза, его благие намерения оказались в опасной близости от провала. Он переместил руку вверх так, что его пальцы могли скользить вдоль ее шеи и очертить мягкий овал ее лица, даже когда он продолжал целовать ее, вкушая и наслаждаясь ее сладостью, словно птичка лакомящаяся нектаром. Он продолжал дальше утопать под ее чарами. Когда ее пальцы начали двигаться по его шее, он был в восторге. Дрожащая пульсация терзала все его существо, заставляя его нервы звенеть. Его руки освободились от ее спины и зажались по обеим сторонам ее талии, его пальцы держали ее плотно, не осмеливаясь рискнуть и поблуждать там, где бы ему хотелось. Джон стойко цеплялся за быстро исчезающие нити его силы воли. Он не мог позволить себе выпустить на нее те фундаментальные страсти, которые жили в нем. Он любил ее так сильно в течение такого долгого времени — неужели он не сможет контролировать себя до того времени, как они поженятся? Он, который научился самоотречению в столь юном возрасте, не отбросит здравый смысл на все четыре стороны в такой опрометчивой манере! Он вынудил себя оторвать свой рот от нее, его дыхание было затруднено и нерегулярно. Торнтон знал, что должен был уйти. — Спокойной ночи, любовь моя, — наконец, сказал он и вышел из комнаты. Маргарет услышала, как Джон хлопнул входной дверью, выходя в ночной холодный воздух, позволяя невероятному счастью согреть его душу. В день свадьбы Мэри суетилась над платьем и волосами Маргарет до последней минуты. Кружева василькового цвета отделывали декольте, талию и манжеты платья. Сливочно-белый шелк платья идеально подчеркивал стройную фигуру Маргарет и смотрелся элегантно. Также нежный шелк и голубые кружева подходили к голубым глазам невесты и ее сливочному цвету кожи. Прежде чем представить Маргарет ее отцу, Мэри в последний раз обошла ее, чтобы убедится, что все было идеально. — Вы выглядите, как принцесса, Мисс Маргарет. Ваш отец будет так горд. — Спасибо тебе, Мэри. Ты хорошо поработала над моим платьем и прической. Мистер Хейл ожидал в кабинете, когда Мэри с улыбкой вошла туда. Затем послышался шелест шелка, и Маргарет появилась в дверном проеме. — О, Маргарет, ты видение! Ты потрясающе выглядишь! — воскликнул Мистер Хейл и Маргарет покраснела. — Спасибо, тебе отец. Это все благодаря Мэри, я бы не управилась без нее, — Маргарет с благодарностью улыбнулась Мэри. Наконец, настало время для Маргарет и Фанни, чтобы встретить Джона и Энтони у алтаря. Женихи стояли на своем месте рядом со священником. Церковь уже была заполнена приглашенными гостями. Мэри и Николас также сидели на стороне невесты, но они держались на расстоянии, помня о «Милтонском обществе». Джон сильно нервничал и был нетерпелив, но внешне казался спокойным и уверенным. Он решительно смотрел на дверь церкви, ведь Маргарет должна была прибыть в ближайшее время. Она станет его, а он станет ее. Хотя, по правде, он чувствовал, что он был ее уже некоторое время. Дверь церкви открылась, и головы гостей повернулись. Фанни появилась в дверном проеме церкви, держа под руку Мистера Белла. Зазвучали первые аккорды церковного органа и все встали в ожидании невест. Она неуклонно и медленно пошла по проходу. Маргарет вместе со своим отцом зашла вслед за ней. Энтони выглядел очень хорошо в своем темно-синем смокинге. Его голубые глаза были более яркими, чем обычно. У него перехватило дыхание, когда Фанни прошла через двери под руку с Мистером Беллом. Он выпрямился и пристально смотрел на проход, желая запечатлеть в своей памяти каждое мгновение, когда она шла к нему. Фанни выглядела более красивой, чем он видел ее, в своем белом восхитительном платье. Там было бормотание в толпе, но он ничего не замечал, кроме Фанни смотрящей на него. Джон едва слышал музыку, когда он наблюдал, как Маргарет и ее отец приближаются к нему. Она была прекрасна, в белом и голубом, как и обещала. В левой руке она держала букет из белых роз, синих колокольчиков и лаванды, означающих счастье, преданность и любовь. На ней была одета фата, но он мог видеть, как светились ее глаза и ее улыбку, когда она смотрела на него. Наконец, отец и дочь приблизились. Мистер Хейл поцеловал в щеку Маргарет и пожал руку Джона. Маргарет протянула своему отцу букет, и он аккуратно положил ее правую руку на вытянутую левую руку Джона, а затем незаметно присоединился к Мистеру Беллу. Джон и Маргарет никогда не переставали держаться за руки во время церемонии. Маргарет могла чувствовать уверенность Джона, и это помогло ей справиться со своими нервами. Как только Мистер Хейл передал руку Маргарет ему, Джон осознал, что она стала его ответственностью. Теперь он будет заботиться о своей жене так же, как он заботился о своей семье. Маргарет старалась внимательно слушать слова любви и обожания от Джона, когда он надевал кольцо ей на палец. Слова, которые навечно связывали их вместе и говорили о бесконечной преданности. Затем его рука поднялась к ее щеке, а его губы прикоснулись к ее губам. Ее тело вспыхнуло огнем, и только одна мысль пронзила ее чувства: «Это был самый лучший день в ее жизни». После церемонии, гости отправились в дом Торнтона в экипажах, которые заранее были подготовлены Ханной Торнтон. Она следила за тем, чтобы все было сделано правильно. Приехав в дом, она немедленно проверила, все ли было подготовлено к завтраку. Джон взял Маргарет за талию и обратился к гостям: — Друзья, мы очень рады, что вы с нами сегодня, чтобы отпраздновать мой брак и брак моей сестры Фанни. Мы ценим ваши добрые пожелания и хорошую компанию в этот особенный день. Джон посмотрел на Маргарет, чтобы увидеть хочет ли она что-нибудь сказать, но она застенчиво улыбнулась и покачала головой. — Спасибо, что пришли. Выпейте освежительные напитки, прежде чем сесть за стол, — закончил он. Вскоре Джон, Маргарет, Фанни и Энтони смешались с гостями, общаясь и принимая поздравления и снова благодаря их, что они присоединились к их празднику. Для Хиггинсов было решено подготовить две корзины с едой и со сладостями, потому что Мэри сказала Маргарет наедине, что ее семья не будет чувствовать себя комфортно среди других гостей свадьбы. Маргарет не хотела, чтобы ее друзья чувствовали себя не в своей тарелке и, конечно же приняла их извинения. После завершения завтрака все гости разошлись, а две пары молодоженов, Мистер Хейл, Мистер Белл и Ханна удалились в гостиную. Они еще долго сидели, обсуждая предстоящее возобновление фабрики Энтони, и их планы на свадебное путешествие. Джон планировал через месяц повезти Маргарет в Скарборо на неделю, а Энтони думал отвезти Фанни в Дорсет, чтобы, наконец, познакомить свою жену с его семьей, так как они не смогли приехать на бракосочетание. Джон не боялся оставить фабрику, потому что доверял Хиггинсу и Уильямсу. Во второй половине дня Мистер Белл и Мистер Хейл покинули дом. Энтони увез Фанни к себе домой, а семья Торнтонов осталась в гостиной, чтобы выпить чаю. Джон налил себе бренди, а Маргарет и Ханна пили чай с коньяком. Джон сидел рядом с Маргарет на диване и обнимал ее одной рукой за спину. Он был рядом весь день, и она чувствовала себя очень спокойной, ее волнение, накопившееся в течение дня, постепенно исчезло. Они сидели и говорили некоторое время до тех пор, пока Миссис Торнтон не удалилась к себе, чтобы позволить Маргарет и Джону побыть наедине. — Маргарет, не хотела бы ты присоединиться ко мне в моей комнате? — спросил Джон. — Да, конечно, — согласилась Маргарет. Она встала, и он вежливо сделал тоже самое. Маргарет улыбнулась ему и пошла впереди него, шелестя шелковым платьем. Когда Мистер Торнтон, наконец, провёл свою невесту до двери его спальни, он остановился, чтобы заключить её в свои объятия и поцеловать. — Я не могу поверить, что мы, наконец, вместе, Маргарет, — прошептал он, опираясь своим лбом о её лоб. — Я не поверю, что это не сон, пока ты не станешь моей. — Мы не должны ждать дольше, любовь моя, мы женаты и одни, — ответила она с улыбкой. Джон взял ее за руку и провел в свою спальню, тихо закрывая дверь за ними. Единственная свечка, которую он держал, мерцала, словно в непрерывном волнении, бросая тени на стены рядом с ним и на тяжелую мебель из красного дерева, которая была расставлена по комнате, вырисовывая силуэты, похожие на гиганты. Двигаясь проворно к софе, которая располагалась под окном, он поставил свечку, быстро поворачиваясь к ней. Маргарет потянулась к его шее и, развязав узел, медленно сняла ткань с шеи, разместив ее на спинке соседнего стула. Затем ее маленькие ручки помогли снять ему пиджак и расстегнуть пуговицы жилета. Мистер Торнтон стиснул зубы, потому что прикосновение ее мягких рук воспламеняло его, и ему понадобилась вся его сила воли, чтобы не сдавить ее к себе. В тишине, они медленно продолжили по очереди раздевать друг друга. Джон помог ей снять платье, кринолин и шесть нижних юбок, пока она, наконец, не предстала перед ним в корсете и панталонах. Когда Джон остался в одних брюках, он медленно сел на софу и стал снимать ботинки, пристально смотря на Маргарет, напряженность возросла между ними, и она почувствовала, что должна была что-то сказать: — Неужели это не сон? — Иди сюда, Маргарет, и я покажу тебе, что это не сон, — пробормотал он с улыбкой. Она подошла к нему и заметила многочисленные шрамы на груди и руках. Маргарет слегка провела по ним пальцами, и он вздрогнул. — Я сделала тебе больно? — с тревогой спросила она. — Нет, ничего подобного, — рассмеялся он. Эти шрамы были от ожогов, которые он получил, когда пытался спасти рабочих из горящего здания. Маргарет нежно потрогала шрамы, и устыдилась своих упреков, что он не заботился о своих рабочих. — Бедный Джон, ты так много страдал, — она погладила, а потом, наклонившись, поцеловала большой ожог на плече. — Сейчас я мучаюсь еще больше, — он сжал ее запястье. — Маргарет, ты не знаешь, что твое прикосновение делает со мной, я ведь могу потерять весь контроль. — Я действительно имею такую власть над тобой? — Маргарет тихо рассмеялась, продолжив исследовать его шрамы, останавливаясь на проколе от раны высоко на груди. — А это что? Он выгнул шею, чтобы посмотреть вниз и сморщил лоб в концентрации. — Это место, где ты пронзила мое сердце и чуть не разбила его. — Правда? — она пристально посмотрела на него, и у нее перехватило дыхание. — С тех пор как ты приняла мою любовь, ты сама сможешь увидеть, насколько хорошо зажила рана, — он потянулся к ней и стал ласкать ее голые плечи. От его прикосновения она вздрогнула. — Мне жаль, любовь моя, я совсем забыл, что мои руки грубые, а твоя кожа нежная. Она прервала его: — Нет, Джон, мне нравятся твои руки. Это руки человека, который ежедневно честно трудится. В отличие от мужчин, чьи руки мягкие, они несут доказательство того, что ты сам сделал свой путь в этом мире. Они являются руками мужчины, которого я люблю, — она посмотрела на него, краснея, и его удивленный взгляд пронзил ее душу. — А теперь, я хотела бы почувствовать твои руки на мне. — Маргарет, я не достоин тебя… — его голос дрожал от волнения. — Ерунда, — тихо сказал она. — Это я, кто недостойна тебя. Она погладила его по щеке, и он поймал ее руку, нежно поцеловав ее ладонь. Затем он легко поднял ее на руки и понес к кровати, положив на покрывало. Джон быстро разделся и помог ей освободиться от остатков ее одежды. У него перехватило дыхание от свечения ее атласной кожи при свете свечи. Затем он начал вынимать заколки из ее волос, позволяя длинным каштановым волнам падать вокруг ее лица и на плечи, предоставляя им свободу после строгого сдерживания в течение всего дня. После того, как все заколки были удалены, он провел рукой по их мягкости. Они пристально смотрели друг на друга, их одновременные мысли велели своим рукам привести к заключающим объятиям в естественном обладании другого. Их губы встретились в медленном, томном желании, уступая подавляющему крику своих сердец. Она чувствовала, как тепло крутилось в ее животе, не вследствие выпитого коньяка, а от чистой и неутолимой эмоции, которую он освободил внутри нее. Его глаза обжигали ее так, что она ощущала себя пойманной в их пламени. Она чувствовала, как ее совесть исчезла, когда ее тело стало следовать своим врожденным инстинктам. Ласки, которые он сейчас даровал ей, заставляли ее дрожать под его поцелуями. Она прижалась к нему сильнее. Он застонал, встречая свирепость, расщепляющую ее от равного желания, его язык исследовал ее губы с такой убедительной нежностью, что она неслышно застонала под замечательным потопом его действий. О! Как глубоки его поцелуи были и еще, как она приветствовала их, возвращая каждый с таким же рвением, с каким он предлагал их. Ее пальцы двигались в его волосах, танцуя среди черных волос, загребая сквозь их слои со страстной энергией, не сопротивляясь импульсу, который поднялся так заманчиво в ней и, не сдерживая действий, которые она так желала. Маргарет пробудилась от своего сна незадолго до рассвета и, не открывая глаз, почувствовала, что находится во властных объятиях Джона. Одна его рука лежала на ее животе, а другая крепко прижимала ее тело к нему и покоилась на ее груди. Только одно слово могло описать то чувство, которое она ощутила — Блаженство, и молча, желая погреться в лучах счастья, которое она нашла в объятиях Джона, Маргарет позволила себе снова погрузиться в сон. Джон проснулся, ощущая аромат лаванды. Его лицо находилось рядом с плечом Маргарет и ее каштановыми локонами. Теплое ощущение ее обнаженной кожи против него было опьяняющим, и он сразу же вспомнил о предыдущей ночи любви. Он приподнялся немного, опираясь головой о свою руку, наслаждаясь зрелищем спящей Маргарет. Джон смаковал этот момент, о котором не смел мечтать в течение года. Солнце как раз вставало, и свет стал заполнять комнату. Ему нужно было идти на фабрику и заняться неотложными делами. Он очень осторожно обронил целомудренный поцелуй на ее виске, позволяя задержаться себе на мгновение, но, не желая будить спящую красавицу. Затем осторожно отстранившись от Маргарет, он встал и быстро оделся. Когда он выходил из комнаты, он бросил еще один взгляд на свою возлюбленную. В этот же день Мистер Хейл вместе со слугами поселился в большом каменном доме напротив крупнейшей хлопковой фабрики в Милтоне. Ящики с книгами и любимые предметы мебели были перевезены из Крэмптона на постоянное место жительства в дом Торнтона. Никто не увидел беспокойства в глазах Ханны с изменением ею установленных порядков. Она знала, что это был дом Джона, и это было его право и привилегия, чтобы заполнить его как ему вздумается. Хотя порой неразумно вспыхивала ревность или страх ненужности, но Ханна всегда старалась сохранять жесткое самообладание. Мистер Хейл переехав в новый дом, в основном был в школе или оставался в своем новом кабинете. Но в один из вечеров, когда Маргарет возвратилась с Джоном от Фанни, она была приятно удивлена, застав своего отца в гостиной, сидящего напротив Миссис Торнтон. Ханна сразу же отложила в сторону свое шитье, а Мистер Хейл закрыл книгу, и комната наполнилась непринужденной беседой. Позже, когда Маргарет вошла в кабинет отца, она застала его сидящим в своем любимом кресле. — Я рада, что ты присоединился к нам во второй половине дня, отец. Хотя я знаю, что Миссис Торнтон не очень разговорчива… — Напротив, Маргарет. Я считаю, что она и я узнали много друг о друге. Я рассказал ей о деревенской жизни, а она в свою очередь поведала мне о своей жизни в Милтоне. Я думаю, что она замечательная женщина. Маргарет была рада, что он больше не чувствовал себя посторонним в этом доме. Джон же признал, что ему нравилась семейная жизнь. Его жена встречала его с нетерпением каждый день, когда он возвращался домой по вечерам. Разговоры за обедом стали более интересными, благодаря новым участникам за столом. После обеда он читал и обсуждал классику со своим тестем, а последние моменты бодрствования проводил с той, которую любил больше жизни. В ранее утро Рождества Маргарет поднялась с постели, одев тёмно-синий халат с кремовыми лентами и кружевом. Она остановилась у зеркала, и стала рассеянно теребить спутанные пряди ее длинных каштановых волос. Хотя узоры инея украшали снаружи оконные стекла, в спальне было достаточно тепло. Джон запрещал слугам входить к ним в комнату до того момента, как они были вызваны, и он уже сам зажег огонь, после первого пробуждения некоторое время назад. Румянец появился на её лице, когда она вспомнила о времени, проведенном под тёплым покрывалом в это прохладное утро. Она ждала этого дня, чтобы рассказать ему о секрете, который хранила в своём сердце. Словно прочитав её мысли, Джон встал рядом с ней и обнял её сзади за талию. Его скрещенные руки нежно надавливали ей на живот, и она подумала о естественном последствии их близости. — Джон, я должна сказать тебе кое-что, — начала она, поворачиваясь к нему, чтобы взглянуть на его лицо. — Я жду ребенка. Маргарет увидела, как изменилось его лицо от удивления. — Ты уверена? — пробормотал он. — Я уверена, — она опустила свои глаза и покраснела под его пристальным взглядом. Он испустил вздох радости и прижал её к себе. Джон не мог говорить, а только крепко держал её. Эмоции переполняли его грудь, и слёзы навернулись на глаза от мысли, что она носила свидетельство их союза, что она родит их ребёнка. — Ты хорошо себя чувствуешь? — вдруг спросил он, ослабив объятие и всматриваясь в её лицо. — Да, — кивнула она, и улыбка озарила её лицо. — Ты уже говорила с моей матерью? — спросил он. — Нет, я ещё никому не говорила, ты первый, — ответила она и была вознаграждена за это нежным поцелуем. Небольшой снегопад покрыл двор фабрики «Мальборо» на Рождество. Снаружи стояла редкостная тишина. Казалось, что мир замерз под одеялом белого снега, пока огонь в гостиной сверкал и потрескивал рядом с украшенной и сладко пахнущей елью в этот особый день. Семья Блейкни также была приглашена на семейное торжество. Энтони постоянно бросал восхищенные взгляды в сторону Фанни. Она сегодня выглядела великолепно в своем синем узорчатом платье с кружевами, которое шуршало при каждом ее движении. После того, как все выпили глинтвейна, пряный аромат которого заполнил всю комнату, они начали обмениваться простыми подарками, украшающими дерево. Пульс Маргарет ускорился, когда ее муж вытащил подарок, который она сделала для него. Это была маленькая металлическая доска с гравюрой, которая будет стоять на фабрике, как символ ее огромной веры в него, как хозяина — единственного хозяина фабрики «Мальборо». Она хотела передать ему свою искреннюю веру в то, что о фабрике никто не сможет позаботиться лучше, чем он, после того, как он торжествующе поднял ее из пепла к надежде. Посмотрев в его глаза, она поняла, что он будет дорожить ею, и широко улыбнулась, когда он положил ее в карман своего жилета. — А теперь протяни свою руку, моя дорогая, — поманил он таким убедительным тоном, что она сделала так, как он просил. Его глаза захватили ее глаза, когда он протянул свою руку. Застенчивая, ребяческая улыбка распространилась на его губах, когда он открыл ладонь, чтобы раскрыть маленькую бархатную коробочку, которая укрывалась там, и нежно передал в ее протянутую руку. Крошечный вздох сорвался с ее губ, когда она пристально посмотрела на роскошно украшенную коробочку. — Что это? — Открой ее, — убеждал он, его голос немного дрожал сейчас, потому что он надеялся, что ей понравится то, что он выбрал для нее. Весь день Торнтон ждал, чтобы подарить ей этот подарок и теперь, когда он сделал так, он был в предвкушении ее ответной реакции, чувствуя необъяснимую нервозность. Бог знает, сколько времени он потратил в ювелирной, желая что-нибудь купить. Джон увидел, как она кивнула своей головой, принимая его поддержку и осторожно снимая крышку, открыла то, что лежало внутри. Она увидела пару жемчужных сережек, которые мерцали, словно две чувствительные капли. Их простота, без показной роскоши или вульгарности, показалась ему такой похожей к ее вкусам, имеющим отношение к присущей ей грациозности. — Они тебе по вкусу? — спросил он с возрастающей тревогой. — О, Джон! Я не знаю, что сказать, — наконец, сказала она, когда ее взгляд поднялся к нему с сокрушительной благодарностью и любовью. — Они красивые! Я не могу поверить, что ты знаешь мой вкус так хорошо, — она наклонилась к нему, чтобы быстро прикоснуться своими губами к его губам. Затем Маргарет была заинтригована мягким смехом Джона, когда он получил в подарок перчатки от своей матери, узнав позже, что он получал новую пару каждый год, но всегда оставлял их где-нибудь. Маргарет подарила своему отцу коробку, содержащую его любимое лакомство, а Джон подарил ему новую книгу. Когда все подарки были получены, Маргарет села рядом с ее отцом, а Джон расположился рядом с его матерью. — Отец, — начала она, кладя свою маленькую руку на его. — У меня есть еще один подарок для тебя. — По правде говоря, это подарок и для тебя Ханна, — добавила она, взглянув проникновенно на свою свекровь, прежде чем снова обратиться к своему отцу. — Придет лето, и ты станешь дедушкой. Мистер Хейл на мгновение опешил, пытаясь понять смысл услышанного, а Ханна повернулась в сторону своего сына для подтверждения этой поразительной новости. Джон не смог подавить сияющую улыбку, которая озарила его лицо, когда он встретил пытливый взгляд своей матери и кивнул. Она взяла его за руку и сжала ее. Ханна пыталась сохранить власть над собственным сердцем, которое распирало от гордости и любви к ее сыну. Она знала, что он будет хорошим отцом. — Моя Маргарет станет матерью, — наконец, сказал Мистер Хейл. Он погладил ее гладкое лицо своими морщинистыми руками. — Дети — наследие от Господа, — процитировал он с благоговением. — Да, отец, — сказала она, почувствовав, как на ее глазах стали наворачиваться слезы. Она наклонилась вперед, чтобы обнять его, и он крепко прижал свою дочь к нему. Его собственные глаза увлажнились от переполняющих его эмоций. Он сожалел только об одном обстоятельстве, что его друга Мистера Белла больше не было с ними, чтобы поделится их счастьем, ведь он скончался вскоре после свадьбы Маргарет. Когда прозвучали поздравления и оба Мистер Блейкни и Мистер Хейл пожали руку Джона, все присоединились к праздничному столу. После Нового года Фанни сообщила, что они также были благословлены ребенком. Джон ощутил одновременно гордость и волнение, когда узнал от врача, что тот обнаружил два устойчивых сердцебиения внутри растущего живота Маргарет, но его страхи ушли прочь, когда в начале июня она родила ему двух здоровых близнецов — Ханну Марию и Ричарда Джона Торнтонов.