Следуя за венской тенью. Часть 2

- Где Томас? Томас! Окрики разносятся по лагерю, растворяясь в суете и гвалте остальных, но Соня всё равно их слышит. Ей безумно хочется закатить глаза, но рядом с ней нет даже Харриет — та вцепилась в Айриса, будто всегда была его единственным другом, и бросила её в одиночестве. Соня не огорчается по таким мелочам. Иногда ей кажется, что грёбаный эксперимент стёр ей не только прошлое, но и избавил от эмоций в настоящем. Всё происходящее проносится в сознании рваными вспышками, не давая полной картины. Соне часто говорят — это другие-то девчонки, без памяти и ориентации в пространстве, — что она взбалмошная и рассеянная. На самом деле Соня не уверена, что когда-нибудь окажется способной подогнать себя под их рамки, сколько бы лет ни жила бок о бок и сколько бы ни преодолела плечом к плечу. Пока она пыталась отыскать глазами хотя бы кого-то знакомого (кому просто не наплевать), Томаса звать уже прекратили. Лагерь "Правой руки" поглощает беспокойство глэйдеров, нисколько не повредившись. Краем уха Соня слышит, что что-то опять не так с Брендой — заражённой, выдавшей себя сразу перед всем лагерем. Томаса считают избранным и чуть ли не способным на чудо. Соня передёргивает плечами на эту мысль — она не верит, что что-то в этом мире способно спасти неимунных от ненасытного вируса. Она не знает, зачем ввязывается во всё это — скорее, из страха остаться одной с шизами, чем ради блага всего человечества. Её внимание привлекают притихшие глэйдеры. Без своего главаря они больше не кажутся такими уж самоуверенными балагурами, и Соне даже жаль — в группе Б не было такой же жёсткой иерархии и такой же сплочённости. Ничего, Томаса скоро прогонят от Бренды — заражённым нужны отдых и покой, да и кто знает, справится ли она с этим. Соня как раз поеживается, представляя себе её участь, когда чуть не налетает на кого-то. — Привет, — бросает ей дежурно Ньют — наверное, раз в третий за день. У него странная привычка относиться с особым участием даже к тем, с кем он случайно пересекся — над его учтивостью часто подтрунивают остальные. Соня слабо кивает. Она бы выдала что-то ещё, но её опять обескуражил вид этого парня — взвинченный и уязвимый одновременно. Она не может объяснить себе, что именно в его внешности так часто приковывает её взгляд, но по какой-то причине она не может остаться равнодушной. Более того — от его появления в лагере она не испытала ни досады, ни восторга, лишь очередное чувство, которому в ее новой жизни нет названия (и, честно говоря, нет места). — Что? — спрашивает Ньют на её долгий, сверх всяких приличий взгляд. Соня отмечает выступающие скулы, взъерошенную шевелюру и тени под глазами — глэйдерам нелегко дался переход через Жаровню, что и говорить. — Ничего, — поспешно отвечает она и тут же выпаливает: — Как ты думаешь, кто-то из нас мог знать друг друга до Лабиринтов? — Томас и Тереза? — пожимает плечами Ньют, явно не понимая намёк. — Не только, — Соня неловко переступает с ноги на ногу. Как объяснить другому человеку, что ты чувствуешь, когда сама не можешь разобраться в себе на протяжении нескольких лет? — Я хотела сказать, что если бы один из нас испытывал что-то к кому-то, это же должно было бы остаться в памяти. У них ведь осталось. — Ты думаешь, что тоже любила кого-то? — Ньют послушно бредёт за ней в сторону от галдящего лагеря. Какое ему вообще может быть дело? Соня упорно пытается отвернуться, но не может оторваться от него. — Я не уверена, — наконец признаётся она. — Что-то изменилось с вашим прибытием сюда. Раньше мне было всё равно, я жила только одним моментом — может быть, это и помогло мне уцелеть в Лабиринте. Когда пришли вы, я почувствовала, будто встретила старого знакомого, но ведь это же невозможно, да? — Твоё чувство возникло к кому-то определённому? — Ньют хмурится на неё из-под упавшей на глаза чёлки, и это тоже кажется ей странно знакомым. — К тебе, — Соня с несчастным видом отстраняется. — Необычный способ подкатить, правда? — Эй, мы ещё не закончили! — кричит ей вслед Ньют, но она больше не может этого выносить. Должно же было бы остаться хоть что-то, думает она и впервые за долгие годы смаргивает слёзы. Какой смысл был в том, чтобы открыться едва знакомому человеку только из-за своих мимолётных ощущений, которые она до сих пор не может объяснить сама себе? Только выставила себя дурочкой не от мира сего. Взвинченная и вдруг уставшая, Соня возвращается обратно к группе Б, чтобы натянуто улыбнуться Айрису и Харриет. — Что, времени зря не теряешь? — немедленно поддевает её последняя. — Я же сразу заметила, что ты неравнодушна к этому блондинчику... — Между нами ничего нет, — Соня только морщится на смех друзей, сомневаясь, рада она этому факту или разочарована. — Мне кажется или это досада в твоём голосе? — подмигивает ей Харриет. Соня только вздыхает и садится к огню, обнимая руками колени. С чего она вообще взяла, что Ньюту будут интересны её мысли и она сама? Остаётся надеяться, что он не разнесёт её откровения по всему лагерю — он меньше кого-то ещё похож на сплетника. Её опасения не оправдываются — кроме Харриет, никто и не обратил внимание на их разговор тет-а-тет, лагерь занят обсуждением исключительно ПОРОК-а и хода болезни Бренды. Соне практически кажется, что этого и не было вовсе, но у Ньюта, похоже, другие планы. — Привет, — просто говорит он как ни в чём не бывало, выходя на слабый треск костра. Соня не дежурит — её не пускают в дозор то глэйдеры, то сорвиголовы из "Правой руки", но глаз сомкнуть она снова не смогла и поэтому оказалась снаружи, а не в тёплой сонной палатке. — У тебя есть часы? — уточняет она без особой надежды. — Четыре утра, — откликается Ньют, пропустив вопрос, и это опять напоминает ей о чём-то. — Я заснул ненадолго и увидел тебя. По-моему, мы были счастливы когда-то. — Не стоило мне навязываться с этой теорией, — от его слов Соня скорее чувствует себя виноватой, чем удивлённой. — Разве сейчас можно понять, что из этого правда, а что — наше воображение и ПОРОК? — Может быть, и не надо, — осторожно замечает Ньют. — Если мы когда-то были влюблены друг в друга, мы просто можем начать всё с начала. Как Томас и Тереза. — У них не очень-то получается, — возражает Соня, и Ньют фыркает. — И я не уверена, что это было, я просто не могу оставаться прежней рядом с тобой, это другое. — Может быть, — повторяет Ньют и садится рядом. — Только я тоже не в себе. Мне никто никогда такого не говорил. — А стоило бы, — Соня приподнимает брови, и он слабо улыбается. Молчать с ним оказывается тоже не так просто, как и выстоять под его взглядом. Она уже порывается встать, когда он одним движением удерживает её на месте. — Что ты делаешь? — сдавленно шепчет она, испуганно озираясь. — Хочу попробовать, может, это вернёт какие-то воспоминания, — в тон ей "объясняет" Ньют и целует её. Конечно, понимает Соня почти отстранённо, он старше и опытнее — даже в таких вещах. Она поделилась с ним самым сокровенным и стала уязвима, чем он тут же решил воспользоваться. Соня не отвечает, и он сам разрывает поцелуй, озадаченно хмурясь. — Что с тобой? — Ньют обеспокоенно берёт её лицо в свои ладони. — По-моему, я что-то вспомнил. Это не наша первая встреча. — Но ты не любишь меня, — шепчет она убито. — Ты не должен был этого делать. — Теперь всё по-другому, — Ньют отодвигается и ерошит себе и без того взлохмаченные волосы. — Я уверен, что когда-то любил тебя. Я должен был хотя бы попробовать. — Ты испытал то же самое, что я, так ведь? — внезапно догадывается Соня и неверяще качает головой, закрывая рот ладонью. — Прости, — Ньют протягивает к ней руку, и она спустя миг снова оказывается в его объятиях. — Я боялся сказать это. Я же совсем не знал, какая ты на самом деле. На заставе я решил, что ты не из таких. Как я. — Точно, — Соня окидывает его совершенно иным взглядом. — Ты из этих — как у вас там говорят? Кланкоголовых? — Ну хватит, — Ньют встряхивает её за плечи, но она всё равно смеётся, чем привлекает внимание дежурных глэйдеров. — Кое-кто опять соврал, — немедленно ворчит Харриет. — Не начинай, — Соня почти виновато прячется за Ньюта, и тот мимолётно целует её в висок. Соне кажется нелепым, что ей так мало нужно для полного восторга, но она не может подавить улыбку. Глэйдеры галдят, рискуя разбудить лагерь, Ньют шикает на них, и попытки с третьей они разбредаются подремать. Соня поеживается, и он забирает её ладони себе под куртку. — Теперь ни за что не угомонятся, — шелестит она, выдыхая облачко пара. — Если что, я их заткну, — самоуверенно обещает Ньют, снова веселя её и осторожно притягивая её к себе. — Да пусть, — Соня впервые без смущения выдерживает его взгляд. — Они всё равно не поймут, да и мы тоже. — Зачем нам знать прошлое, если мы можем создать новые воспоминания лучше прежних, — соглашается Ньют. Соня робко целует его, растворяясь в первых солнечных лучах. Когда на обломках старого мира, уже потеряв своего солнечного глэйдера и смысл сражаться дальше, она найдёт засекреченные секреты ПОРОК-а, она не издаст ни звука. Харриет примчится только спустя выстрел, одиноко пронзивший тишину, но опоздает.