Секрет

Йоги добрый и смелый. Преданный, честный и сильный. Йоги хороший. Он замечательный друг. А еще у Йоги есть секрет. Но Гареки знать об этом не стоит. Ведь Гареки, думает Най, ужасно нервничает, когда узнает, что людям он не безразличен. А особенно – так, как он небезразличен Йоги. Най чувствует, что тут есть какое-то отличие… Хотя и не может понять, какое. Най многое узнал с тех пор, как стал жить в Циркусе. И продолжает узнавать новое каждый день. Научился правильно выражать свои мысли и нашел подходящие определения почти всему, что чувствует. Самое прекрасное – любить. Наю очень нравится чувствовать любовь. Он знает, что окружающие согласятся с этим, правда, рассказывать подробнее о любви люди не торопятся. Словно любовь… Да, словно любовь надо скрывать, но в ней нет ничего плохого. Он спрашивал. Почему-то Йоги очень боится, что Гареки узнает. Най не любит создавать людям проблемы и молчит, пока молчит Йоги. Даже когда чувствует, как сильно бьется его сердце, отзываясь болезненным эхом в груди Ная. Такое происходит все чаще, если Гареки рядом с ними. Кажется, что это доставляет Йоги неудобство. Най знает, как он хочет окликнуть Гареки, когда тот уходит. А еще с некоторых пор к этим переживаньям добавилось легкое головокружение и странное ощущение внутри. У Ная начинает ныть живот, не то что бы неприятно, но по какой-то причине вызывает смущение. Совершенно запутавшись в чужих эмоциях, он держит рот закрытым, и всякий раз, как Йоги страдает, Най понимает – это от любви — и очень хочет помочь другу. Най надеется узнать, что же чувствует Гареки. Сделать это непросто, ведь молчаливый юноша – загадка даже для сверхчуткого нидзи. И все же Най мечтает узнать, что думает по этому поводу его хладнокровный спаситель. Новой поездке в Радужный лес Най обрадовался. Там, как ему сказали, его родина. Кажется, Най понимает, что это значит. Ему хорошо и тепло в Радужном лесу. И это тоже любовь. Гареки не мог отпустить Ная одного, хотя путешествие обещает быть приятным, но таков уж Гареки – всегда настороже. А следом за ним увязался и Йоги. В лесу слух Ная еще обостряется, однако, дискомфорта не причиняет. Тут все звуки наполнены любовью – к жизни, и от этого Наю спокойно и радостно. Друзья тоже попадают под лесное очарование, ощущая небывалое умиротворение в окружении древних деревьев. Зайдя в чащу, Най припадает к земле и долго лежит, слушая звуки из самых недр. На некоторое время он выпадает из реальности, полностью поглощенный переживаниями. А когда приходит в себя, понимает, что снова доставил друзьям беспокойство – они наверняка ищут его. Най пробирается через высокую траву, сознавая, что потерялся, но совсем не боится. Здесь его дом, в котором много любви и света. Наконец, он слышит знакомые голоса и идет на встречу с друзьями. Приблизившись, Най решает подождать со своим появлением. Судя по тону Йоги, он намерен сказать Гареки что-то важное. Его сердце опять быстро бьется. Най против воли задерживает дыхание. Он видел любовь повсюду, даже в мрачных и пугающих формах, но впервые станет свидетелем чего-то настолько… трепетного и чудесного. Най присаживается на корточки и слушает. Ему хочется счастья для Йоги, потому что Йоги замечательный, и для Гареки, потому что ему-то счастья как раз не хватает. — Черт бы его побрал. Несносный мальчишка. Как его найти среди всей этой… природы, — Гареки морщится, словно буйно цветущая зелень вокруг слепит ему глаза. – Не лес, а клумба какая-то. Ты посмотри, вон та крыса ни капельки нас не боится! — Это не крыса, — Йоги прикладывает ладонь ко лбу и всматривается. – Редкий вид… единственный экземпляр землеройки треххвостой… — Да плевать, как она называется! – Гареки пинает упруго гнущийся стебель и запоздало понимает, что это не трава… — Проклятье! Йоги озадаченно наблюдает за товарищем, скачущим на извивающихся живых ростках. — Тебе здесь не по себе, да? — Не знаю, чего ждать от местной флоры… которая скорее фауна, — Гареки стряхивает проворное щупальце. – Я люблю город. Дома. Пыль дорог. Там есть где спрятаться, и стена за твоей спиной не оживет и не начнет тебя лапать. — Разве это не расслабляет? – Йоги вдыхает полной грудью и подбоченивается. – Как здесь спокойно. — Шутишь? – Гареки бросает на него разъяренный взгляд. Йоги тут же жалеет его и идет на попятную. — Ладно, найдем Ная и можем возвращаться. Неожиданно Гареки смущается. — Тебе не нужно было произвести какие-то замеры? – бормочет он, напоследок придавив особо настырный росток. — Ах да, — Йоги лезет в задний карман штанов, опускаясь на корточки. Гареки с иронией думает, что вполне обеспеченный парень подбирает странный гардероб: сплошные дыры и прорехи в одежде, в которых просвечивает худое тело. Худое, но мускулистое. Гареки, снова смутившись, вспоминает, как этот раздолбай не раз спасал его от гибели. – Не поможешь мне? — Рыться в земле? – Гареки присаживается рядом. — Да. Нужно взять образец. Хорошо, что мы вышли к озеру. Почва здесь то, что надо. — Наверняка и в воде полно монстров, — юноша подозрительно щурит холодные серые глаза, а потом, боковым зрением, замечает, что Йоги таращится на него… и поспешно отводит взор, когда Гареки поворачивает голову. Несколько минут блондин сосредоточенно ковыряет землю. Молчание ему совсем не свойственно. Гареки убеждается — что-то не так. — Погоди, не туда, — Йоги видит, что Гареки перепутал пробирки. – Это вот сюда, а тот кусочек в другую. — Они же одинаковые, какая разница? — В пробирках разные реагенты. — О!.. Черт. — Ладно. Ничего. Скажу, что я напортачил, — Йоги вытягивает пробирку из его руки, но Гареки сжимает пальцы и не отдает. — Зачем ты это делаешь? – спрашивает он, вынуждая Йоги поднять взгляд. — Что? — Выгораживаешь меня. Постоянно прикрываешь мои косяки. — Да? – ресницы у блондина, настолько черные, что кажется, он их чем-то красит, трепещут, и это забавляет его язвительного приятеля. — Да, — передразнивает он. — Хм… ну… не замечал… — Хватит! – Гареки выдергивает у него пробирку и прячет её за спину. – Полно врать-то. — Я, кхм, считаю, что… друзей надо защищать, — тихо отвечает «сияющий принц»*. — Вот как? — Знаю, ты еще не готов назвать меня своим другом, — бормочет несчастный, — но я думаю, что вкладываться в отношения никогда не бывает лишним. То есть с моей стороны… Я ни к чему тебя не принуждаю, — испуганно добавляет он. — Да уж. У тебя тактика пассивно-агрессивная, — говорит Гареки. Йоги встревожено смотрит на него и видит, что тот ухмыляется. Отважный агент Циркуса неуверенно улыбается. — Знаешь, что такое пассивно-агрессивное поведение? – спрашивает Гареки. Йоги мотает головой. Выражение лица у него становится по-детски беззащитным, но почему-то Гареки это нравится. Облизнув губы, он продолжает: — Я перечислю кое-какие признаки, а ты выбирай. Попытки избегать конфликта и соглашаться с чужим мнением, только чтобы не создавать этот самый конфликт. Знакомо? Постоянные никому ненужные извинения. Создание хаотической ситуации и якобы ненамеренное внесение беспорядка в жизнь нормальных людей… — Но, Гареки, ты же сам… — Переход на личности, упреки и припоминание старых проблем, — повышает голос мучитель. — Но разве ты не нуждался… — А главное – подавление собственных чувств и предпочтений. Впрочем, кое с чем полностью согласиться трудно. Ты же постоянно талдычишь о великой силе дружбы. Что всё это ради меня и моего благополучия, да? Может быть, Йоги, — Гареки делает страшные глаза, — это НЕ ВСЕ твои чувства? — Что? – шепчет блондинчик, от растерянности усаживаясь задницей в белых штанах на сочащуюся соком траву. — Я говорю, может, ты подавляешь что-то? Скрываешь за дружескими преследованиями некие, так сказать, иные намерения. — Я… тебя… преследую? – горестно вопрошает Йоги. – П-прости, я не думал… Давай не будем ссориться? — он вытирает взмокший лоб, оставляя на коже грязные разводы. – Я очень сожалею. — Да прекрати, — прикрикивает Гареки. – Ты именно это и делаешь сию минуту. — Что? — Делаешь то, о чем потом извиняешься. Может, хватит? Йоги наклоняет голову; увидев пятна на одежде, охает и вскакивает. Гареки сдерживает смех, кусая губу. На самом деле он уже давно перестал сердиться из-за неусыпной опеки старшего товарища, но подначивать бедолагу так… весело. И приятно. Да, почему-то это приятно. — Ой-ёй-ёй! – Йоги крутится на месте и пытается заглянуть себе за спину. – Я оплошал, — он сдается, опускает руки и, повесив голову, смотрит вниз. Гареки догадывается, что речь не об одежде.— Я тебе надоел. Ты меня ненавидишь. — Вовсе нет, — произносит Гареки прежде, чем успевает прикусить язык. – Я не ненавижу тебя, — хмуро добавляет он. Выпрямившись, прячет руки в карманы, вновь чувствуя себя неуютно. Ждет, что Йоги завопит и бросится к нему, выкрикивая, как счастлив быть его не-ненавидимым другом. Но тот молчит. Тяжело вздыхает. Гареки поднимает взор – плачет, что ли? Йоги смотрит ему в глаза, слабо улыбаясь, и Гареки впервые отмечает, что улыбка у него печальная. — Что? – хрипло начинает он. Прочищает горло и снова спрашивает. – Теперь-то что? — Я не хочу, чтобы ты ненавидел меня, — говорит Йоги. Гареки отшатывается; кровь приливает к щекам. Он чувствует опасность — они приближаются к чему-то… К чему-то, что сложно остановить, если не пресечь в самом начале. И вообще – ни к чему это. Зачем… — Гареки, — подается к юноше Йоги, и тот отворачивается. Сжимает кулаки, поднимает плечи. «Заткнись», — мысленно просит – себя или его? — Ты уйдешь? – звучит после паузы грустный голос. — Кхм… — Ты покинешь нас. Ты – птица вольная, — обреченно продолжает Йоги. – И нет, наверное, ничего, из-за чего ты мог бы остаться. Даже если я очень попрошу тебя… ты же все равно уйдешь, да? — Я планировал задержаться, пока с Наем не уладится. К тому же, я обещал ему. Пока Кароке не очнулся, обещание не выполнено. Я не могу уйти… Гареки сбивается, когда крепкие руки обхватывают его. Тихо выдыхает, переводя дух. Выходка в стиле Йоги. — Это не обязательно, — начинает он, но Йоги говорит, обдавая горячим дыханием его шею: — Я очень хочу, чтоб ты остался. Из-за Ная, из-за обещания. Из-за чего угодно. Оставайся, Гареки. Или… или мое сердце разорвется. Гареки ошеломленно молчит. У него горят уши. Тело ноет. С ужасом он понимает, что хочет повернуться и сказать… что-нибудь, не важно – что. Но ведь это Йоги. С ним, пожалуй, удар случится, если откровенно признаться. И Гареки повторяет себе: «Заткнись», — а вслух произносит: — Сломал. — Что?! – Йоги разнимает объятья, Гареки освобождается… и почти сожалеет об этом. — Да вот что, — он вынимает из кармана кусочки стекла от пробирки. — Ты поранился? – Йоги хватает его руку, тянет на себя. — А что, там было что-то ядовитое? – Гареки делает шаг к нему, тоже всматриваясь в царапины на своей коже. — Да нет. Надо только промыть рану. — Тоже мне рана, — фыркает юноша и вновь вздрагивает, когда Йоги прижимается губами к его ладони.— Что?.. Перестань, — тихо просит он. — Вот. И не будет болеть. Меня в детстве учили, — улыбается недотепа, кивая головой в нелепо пышных золотистых кудрях – словно шапку надел. — Надеюсь, вы не лечили подобным образом все болезни, — бормочет Гареки. Он чувствует, как что-то глубоко внутри раскалывается и уносится прочь, в потоке, переполняющем сердце. Он чувствует, что не выдержит. Что нельзя так сразу и много. Он вообще не собирался, никогда. — Гареки, скажи, пожалуйста, еще раз, — говорит Йоги, подступая вплотную. – Скажи, что останешься. Мне нужно услышать это. — Най бы услышал всё с первого раза, — Гареки прикрывает веки.– Я же ясно дал понять, — дыхание Йоги пахнет чем-то сладким, фруктовым, — что… счастлив буду… остаться… пока… — Ура! – раздается вопль из кустов на опушке леса. – Гареки сказал. Гареки сказал! Най счастлив, что Гареки счастлив. Теперь я… Ой! — Какого?.. Най запинается о корень и летит носом в землю. Его спасает мягкая водянистая почва близ озера. — Он что, подслушивал там, что ли? – Гареки машет рукой. – Вот чудила! А мы тебя везде ищем, — кричит он. Йоги рядом смущенно хмыкает. Они идут к незадачливому нидзи, сидящему в грязи. — Я ждал и ждал. Я думал, Гареки никогда не скажет. Но ты сказал, — Най заглядывает в серые прищуренные глаза. – Ты сказал, — восторженно твердит он. Друзья снова не хотят говорить об этом. Най убеждается, что у людей принято молчать о любви. Но когда они возвращаются к кораблю, Най идет впереди и своим сверхчутким слухом различает их сердцебиение – он знает, что так звучит радость; слышит, как соприкасаются их ладони, и к нему приходит мысль, что те, кто любят, предпочитают не говорить, а действовать. «Сияющий принц»* - так называет себя Йоги, выступая на представлениях в роли сказочного персонажа Няньпероны.