THE FOUR TEMPERAMENTS

Он надеялся, что она рассердится, что она воспротивится ему, что ее глаза загорятся негодованием, что он увидит в них тот бунтарский дух, который уже видел, как ее надзиратель, ее дознаватель. Но нет, в них не было ни злости, ни ярости. Они были по-прежнему яркими, по-прежнему принимали и даже жалели его. Его гнев испарился, и он тяжело вздохнул. Она все еще смотрела на него, и он не знал, как на это отвечать. После пожара у него никого не было. Он никогда не обращался к проституткам, никогда не искал общения; он оттачивал свои навыки, ножи и фокусы. Он был не в силах понять ее, не в силах остановить, и поэтому отвернулся. В голове проносилось бесконечное множество сценариев, но ни один не закончился так, как хотелось бы ему. Многие - если не большинство - заканчивались в его постели: месте, которое до Иви никогда не знало вожделения. Он думал, что эта его часть давным-давно умерла. И все же, он не мог избавиться от ее образа, не мог выбросить из головы готовое отдаться ему тело. Его смятение было на стороне Иви, и она воспользовалась этим. Она шагнула к нему, обняла, прижимаясь к спине, и слабая улыбка заиграла на ее губах, когда она услышала его резкий вдох. - Вэ, - начала она, понижая голос, - пожалуйста. Позволь мне любить тебя. Лишь этой ночью. Он не шевелился, едва дышал, и она сказала на удачу: - Никаких обязательств, никаких ожиданий. Лишь мы. - Иви, - простонал он; во рту пересохло. - Ты жестокая женщина. Если бы я знал, что дойдет до этого, оставил бы тебя на полу в телевизионной студии. Оставил бы тебя... Она щекой прикоснулась к его спине, потерлась о парчу. - Но ты не сделал этого. - Нет, не сделал. И теперь расплачиваюсь за это. Он обернулся; маска все так же ухмылялась, не давая ни единого намека на то, как чувствует себя человек под ней. - Не думал, что ты превратишься в обольстительницу после того, что я заставил тебя пережить, - пробормотал он. - Значит, ты согласен? - Да, Иви. Согласен. Он без особых усилий подхватил ее на руки и, держа за плечи и под колени, понес в спальню. Она обвила его шею руками; губы изогнулись в улыбке; всего несколько секунд, и он покажет ей свою любовь и желание, но уже сейчас ее объятия, вес ее тела казались ему естественными. Прошлой ночью он спал беспокойно, отчего простыни были измяты; это говорило о состоянии его разума до ее возвращения. Он опустил ее на кровать, но она быстро встала. - Что-то не так? - В его голосе слышалось сомнение, и он горячо надеялся, что она не передумала. Она не ответила, но потянула за воротник его костюма и тут же поняла, что старинная одежда куда проще, чем казалась. Обычная застежка-крючок расстегивалась в один миг, но он стоял смирно, позволяя ей самой снимать его защиту слой за слоем. Под ними находилась тонкая черная броня, но она решила заняться этим позже. Иви сняла с его плеч накидку, стянула вторую перчатку и отбросила ее в сторону. Глаза Вэ были закрыты: он доверял ей. Воздух коснулся его тела, холодный после тепла френча, но он наслаждался вдруг изменившимися ощущениями. Ткань, он знал, не скрывала его уродства. Но рядом была она, согревала его своим жаром. Голова закружилась, и он протянул руку, обнял ее за плечи и прижал к себе. Ее запах, ее тело; она была в здравом уме и перезагружала его рассудок. Он терял над собой власть. Ее руки переместились на его талию, скользнули под броню, проследили путь, проложенный шрамами и пестрыми келоидными рубцами; она делала это так, что его кожа начала плавиться и стекать по его груди; в ее касаниях была нежность и ни капли сомнений. Она подняла тонкую рубашку вверх, освобождая его руки, и она повисла на его шее; рукава упали за спину. На левой стороне тела рубцов было значительно больше, но местами попадались участки гладкой, бледной кожи, нетронутой огнем. Он задрожал; другое человеческое существо касалось его кожи, и это пробуждало доселе спящие нервы его паха. Управлять собой было все сложнее. Он почувствовал, как она губами коснулась его мышц, как зашептал ее мягкий рот. Он застонал и откинул голову назад; верхняя часть парика съехала в сторону, и он поежился, когда кончики волос коснулись шеи. Это уже становилось в тягость. Он решился снова оттолкнуть ее, поднял руку, но остановился. Он практически не владел собой. Она перестала к нему прикасаться, убрала от него руки, и когда он открыл глаза, то обнаружил ее практически обнаженной, а затем ее трусики перекочевали на пол, к остальным вещам. Он до сих пор мог видеть, где его рука коснулась ее, хотя следов и не осталось; это был его разум, он проклял его, и он прошептал слова извинения, задаваясь вопросом, как могло случиться, что Бог не покарал его смертью за то, что он осмелился использовать против нее грубую силу. Мягкий изгиб ее бедер, округлость груди, темный треугольник внизу живота: она пленила его, и контролировать себя стало еще сложнее. Подстегнутый решением принять хоть какое-нибудь участие в собственном искушении, он сел и стянул с ног ботинки, а она прильнула к нему, рука скользнула под его руки, погладила его обнаженную кожу, а затем опустилась за пояс его брюк. Вэ бросил сапоги как попало, что было ему не свойственно, и рухнул на кровать. Его грудь вздымалась и быстро опускалась, шрамы натягивались и сжимались. Иви выпрямилась, поднявшись с постели, подняла каждую ногу и стянула с них носки, отправляя их куда-то за плечо. Склонилась над Вэ и, повозившись с застежкой на штанах, наконец-то освободила его; сжала пальцы на ткани и дернула ее вниз. Так же быстро она справилась и с его бельем: он лишь приподнял бедра, облегчая ей работу. Вся его воля балансировала на кончике иглы. Это было все, что осталось от его самообладания. Именно в этот миг он почувствовал, как ее грудь коснулась его ног и скользнула к его груди; ее дыхание было таким же тяжелым, как и его собственное, и он окончательно проиграл эту битву. Зачем сопротивляться, зачем контролировать себя, когда он уже столько ей открыл? Зачем продолжать прятаться? И тогда Вэ понял, что она была права; костюм, который, он убеждал себя, был частью Гая Фокса, оказался немного большим, чем клетка, которую он создал сам. Он поднял руку с задеревеневшими пальцами, стянул маску и парик с головы и бросил их на край постели, идеальные в своей пустоте. Он был таким уязвимым, таким беззащитным, но Иви скользнула вверх и прикрыла его, своим телом защищая его от воздуха. Ее губы поймали его, ее руки коснулись его щеки, затягивая его в поцелуй. Вэ сел, опьяненный и восхищенный ею. - Иви, - пробормотал он сипло. Она не улыбнулась, как он ожидал, ее губы были приоткрыты, глаза подернуты дымкой желания. Она лицом уткнулась в его шею и принялась покрывать ее короткими поцелуями, плавно двигаясь над ним. Он руками провел по ее спине, а затем оттолкнул ее от себя, бросил на подушки и навис над ней. Иви вздохнула, когда он ртом накрыл ее сосок. Ее слабый голос умолял о большем, о нем. Это привело Вэ в восторг, его тело откликнулось на это полностью, кровь прилила к паху и наполнила его член. Хотя он и не был с женщиной, вообще ни с кем, с тех пор, как его лишили свободы, но тело помнило, что такое удовольствие. Вэ ленивым движением опустил руку вниз ее живота и почувствовал, как покрывается мурашками ее кожа, когда его пальцы раздвинули ее половые губы. Она застыла, стиснув зубы, рукой нашла его плечо и впилась в него пальцами. Он продвинулся дальше, ласками вызывая всхлипы, заставляя дарить еще более вкусные стоны, пока она, наконец, не сломалась; ее голос умолял о большем или, наоборот, остановиться, пускай он выберет сам, пожалуйста, потому что она не может терпеть этого, потому что умрет. Он слышал все это в ее вздохах, в хныканье, полном близкого оргазма. Он добавил второй палец, но, прежде чем ввести их, погладил ее бугорок. Ее взгляд - напряженный и прямой - встретил его, и он снова поцеловал ее, губами прижимаясь к ее губам. Она охотно поддалась, потянула его на себя. Он замешкался на мгновение: у них не было никакой защиты. Он застыл в нерешительности и посмотрел на нее. - Вэ, ты нужен мне, - взмолилась она. Недолго думая, она обвила его талию ногами и притянула его ближе. Приподнялась, вместе с тем заставляя его наклониться, чтобы поцеловать его снова. - Иви, я не... - он страдал, неспособный ни продолжить, ни прекратить все это. Она секунду молчала, а затем прошептала ему на ухо: - Не останавливайся. Мне плевать, есть у нас это или нет, только не останавливайся. - Уверена? - Вэ приподнял ее колени и, погладив бедра, слегка отстранился. - Да. Ее слова были его спасением; он прильнул к ней. Сначала его проникновение встретило сопротивление, но затем он погрузился в нее, задыхаясь влажной теплотой, и двигался вперед, пока не вошел до самого основания. Ее глаза были закрыты, но ее сбившееся дыхание, ее руки, сжимавшие его плечи, его имя, срывающееся с губ шепотом, - все это было красноречивее любых слов. Ее ресницы дрогнули, приподнимаясь, и она посмотрела на него, когда он начал двигаться, сначала вниз, туда, где их тела сливались, и снова на него. Его взгляд помутнел, но он видел, что ее глаза двигаются, пытаясь поймать его собственные, и в этот миг он понял. Она не представляла другое лицо, другого человека в своих руках. Он чувствовал, как ее тело приветствует его, как ее ноги сжимаются вокруг него, а лицо обращается к нему. Ее взгляд то и дело возвращался к нему, чтобы убедиться - это и в самом деле он, это и в самом деле происходит. А потом она прогнулась под ним, вскидывая бедра навстречу его быстрым толчкам. Он упал на нее, удерживая вес тела на локтях; мышцы болели от напряжения. - Иви, - выдохнул он в ее припухшие губы и ускорил темп. Ее всхлипы он стирал поцелуями до тех пор, пока она не начала задыхаться и зарылась лицом в его шею. Ее стоны превратились в пронзительные крики, и она вцепилась в него, извиваясь всем телом и выкрикивая его имя, пока удовольствие не достигло наивысшей точки. Лишь когда она успокоилась, лишь когда жар ее оргазма начал отступать, он позволил себе кончить. Его бедра бешено задергались, когда он потерял себя в ней. Повисла тишина, которую нарушило лишь их сбившееся дыхание. Бедра Вэ дернулись, и Иви ахнула. Он улыбнулся, поцеловал ее в лоб и, выйдя из нее, перекатился на бок. Быстрым движением он высвободил из-под них простынь и набросил ее сверху, спасая их от холода. Опустил голову на грудь Иви, и та принялась гладить его шею и плечи, пока он не погрузился в сон. Иви проснулась и обнаружила, что Вэ рядом нет; рука онемела от тяжести его головы. Следы прошлой ночи были уничтожены; сапоги, плац, маска, парик - все исчезло. Она потянулась и нашла себя значительно посвежевшей. Она быстро натянула трусики и в поисках Вэ побрела в гостиную. Он был там - полностью одетый - и читал. Маска и парик вернулись на свое место, словно он никогда их не снимал. Она ласково ему улыбнулась, скрещивая руки на обнаженной груди. Он резко поднялся. - Я... постирал твою одежду. Другой у тебя здесь нет. Она улыбнулась и пожала плечами. - Ты в порядке? - В его голосе звучало беспокойство, но он был таким же, как прежде. Страстный человек, которым он был прошлой ночью, исчез, как исчезла и уязвимость, спрятавшись за неизменной маской. Она должна была понять, что одна ночь не изменит его сознание. Она слабо улыбнулась. - Я в порядке. - Иви, о прошлой ночи... - Ты... ты был потрясающим, Вэ. Он замер, выбитый из колеи этим заявлением. Она подошла к нему; руки опустились вдоль тела, и она поцеловала его макушку. - Спасибо, Вэ. За все. Там, под маской, губы Вэ улыбались с грустью. - Конечно, Иви. Конечно.