Понятие чести

С каждым решением мы меняем свое будущее.

Боится ли она мафию? Ха. Ха-ха-ха. Немножко опасается… чуть-чуть. Ла-адно, подловили, она её сильно опасается. Не то, чтобы она была настолько пугливой и никчёмной в своём деле, как могло бы показаться изначально. Вот обычно никто особо не верит, но Тсунаёши могла быть наглой в те моменты, когда этого требовала ситуация. Серьёзно, даже насмешливые ухмылки наблюдающих особо не пугали её, когда она погружалась в пучину азарта, бурлящего в крови. Наверное, именно поэтому она столь долгое время смогла удерживать себя на плаву в роли вполне успешного журналиста. Конечно, лучшей в отделе она не была. Она вообще лучшей не была, но начнём с того, что и не стремилась к этому. Саваде достаточно было иметь стабильный заработок и работу, на которой нельзя помереть со скуки за месяц. В общем, нужно быть осторожной в своих желаниях. Если бы когда-то давно, лет, эдак, десять назад она послушала причитания матери по поводу того, что она рушила семью своим решением, то подобного бы не произошло. Тсуна бы спокойно доучилась в Японии, устроилась бы учителем в начальной школе и каждый день возвращалась домой в пять-шесть вечера с кипой проверочных работ наперевес. Однако её стремление не сидеть на месте сыграло с ней неплохую игру, закинув практически на другую часть света в дом родителей отца. Не удивительно, что после этого мама не общалась с ней четыре года, ну, если не считать сероватые перекидывания фраз по видеосвязи. Так вот, не общалась с ней четыре года, а после не слишком уж радужного происшествия их связь вовсе разорвалась. Нет, желание Наны оставить родных людей ближе к себе было предельно понятно, но в то же время вызывало нестерпимый зуд раздражения. Так вот, к чему она вела всё это время? А к тому, что если бы не её чрезмерная самостоятельность, то, возможно, ей бы сейчас не пришлось сидеть на кровати и наблюдать за тем, как чёртов лигр вальяжно разлёгся на ковре, задумчиво стуча кисточкой по полу. Ужин прошёл. Именно такими словами, потому что как именно он прошёл, сказать было невозможно. Максимум, на что Савада была способна практически час, так это с умным видом катать горошек по тарелке, изредка поглядывая на собравшихся людей и стараясь мысленно описать их внешность, чтобы запомнить. К слову, все мафиози поголовно выглядели ещё теми чудиками, поэтому составить их портрет в своей голове было не так уж и сложно. Ну-у, к тому же Тсунаёши старательно прислушивалась к разговорам, но те велись на какую-то совершенно неясную тему, в которой она ни черта не смыслила. А после того, как парень с чёлкой, закрывающей половину лица, да к тому же сидящий напротив, резко поднял голову и, как ей показалось, впился в неё внимательным взглядом, улавливать смысл и вовсе перехотелось. Поэтому пришлось вернуться к горошку. Да и к тому же, есть она не собиралась изначально. И не из какого-то глупого принципа, а просто из недоверия к окружающим людям, чёрт, к окружающему всему. Тсунаёши не раз видела в фильмах, как неугодных людей травят. Конечно, вряд ли что-то подобное попытаются сделать с ней, но она любила жизнь, жизнь любила её, и расставаться так скоро в их планы не входило. В горло кусок не лез, внутренности буквально скрутило от волнения. Ощущения были такими, словно по ней автомобиль парочку раз проехался. Именно поэтому она смутно помнила, каким чудом умудрилась добраться обратно в свои покои. Единственное, что она отчётливо может воспроизвести в своей памяти, так это то, как Скуало презрительно фыркнул в её сторону и ушёл, оставив наедине с лигром. Какой сумасшедший вообще будет держать в своём доме подобное? Ладно, Тсунаёши, не будь наивной. Мафия держала это у себя и, похоже, была счастлива! В животе недвусмысленно буркнуло, намекнув на то, что голодовка за сегодняшним ужином не прошла мимо. Стало очень тоскливо. В какой-то степени захотелось всплакнуть, так горько и навзрыд. Саваде хотелось пожалеть себя, свою квартиру, работу, жизнь, судьбу, мечты и ещё долгий-долгий список. — Слушай, как тебя там… Бестер? — тихо шепнула Тсуна, заметив, как лигр лениво приоткрыл один глаз. — Может, ты пойдёшь спать в другое место, а? Ответом ей служила звонкая тишина. Ага, нашла с кем говорить, бурчание в животе усилилось. Савада приложила ладонь к нему, почувствовав дискомфорт. Если она здесь всё же помрёт, ей смогут организовать нормальные похороны? Или просто бросят куда-нибудь в яму и тихо закопают? Нет-нет-нет, слишком скверные мысли для живого человека! С этим нужно было что-то делать, решила Савада, аккуратно сползая на ковёр с противоположной стороны кровати, которая находилась ближе к двери. Кошка продолжала вести за ней наблюдение, никак не показывая агрессию. Вообще-то, она всегда рассчитывала свои шансы, прежде чем делать что-то. Правда, рассчитывала… ну, и не верьте, если не хотите! Но вот именно сейчас Тсуна почему-то была полностью уверена в том, что её не тронут. Вот просто уверена и всё. Один шаг, два, пять. Ладонь легла на ручку, надавив, и тут лигр вальяжно поднялся на лапы, прогнувшись в спине, перед тем как лениво подойти к ней, остановившись рядом. Сердечко, казалось, остановилось. Савада так и замерла в неудобной позе, боясь опустить взгляд, всматриваясь в поразительно знакомые бордовые глаза животного. И тут произошло то, чего она вообще никак не ожидала. Он. Её. Боднул! Несильно на пару секунд упёрся головой в бедро, подтолкнув. Казалось, Тсунаёши была на грани очередного обморока, но каким-то чудом совладала с паникой, открыв дверь. Первым неспешно вышел лигр, оглядевшись по сторонам и застыв посередине коридора. Савада, мысленно надеявшаяся на то, что он внял её словам, рассеяно застыла на месте. Может, закрыть дверь и остаться в комнате? Ну, животные ведь двери отрывать не могут, нет? Хотя, она уже ни в чём не уверена, впрочем, попытаться стоило. Она предельно медленно потянулась за ручкой, желая захлопнуть дверь, но лигр глухо рыкнул, для достоверности вновь подойдя к ней, раздражённо хлестая себя хвостом по бокам. Признаться, выглядело очень грозно и убедительно. — Хочешь, чтобы я пошла с тобой куда-то? — тихо поинтересовалась Тсунаёши, особо ни на что не надеясь, но получила в ответ рычание, но более спокойное. — Эм, ладно-хорошо, но, я надеюсь, это значит, что ты меня не укусишь? На неё взглянули, как на дуру. Ну-у, насколько вообще лигр мог смотреть на человека столь выразительно. — Хватит, я поняла, — полушепотом продолжила говорить Тсунаёши, выходя в коридор и закрывая дверь. За окнами ночь уже вступила в права, поэтому в особняке царил приглушённый свет. — Но это делает нас сообщниками, понимаешь? Животное попыталось вновь боднуть её в бедро, но Савада уже сама поспешила, оглядываясь. Несмотря на то, что лигр, похоже, каким-то чудом её понимал, что само по себе смотрелось дико, связываться с ним лишний раз она не желала. К крупным животным она всегда относилась настороженно, особенно после того раза, как её в детстве укусила злобная дворняга, которая была примерного одного с ней роста. А ей на тот момент было уже семь! Шли недолго, Тсунаёши успела двадцать раз пожалеть и столько же раз удостовериться в том, что выйти из комнаты была её лучшая идея. Безмолвно сидеть на одном месте она физически не могла, а здесь такой страх вперемешку с адреналином. Единственное, что её продолжало смущать, так это Бестер, но даже он держался поодаль, не перегоняя и больше не стремясь рычать. Будь она чуточку легкомысленнее, то обязательно бы забыла о его присутствии вообще, но нет. Правда, Савада чуть не попалась на спуске по лестнице, но вовремя успела бесшумно пробежать оставшиеся ступени и нырнуть за ближайший угол, чтобы закрыть рот руками. Парни, шедшие мимо, завидев лигра, который не утруждал себя скрытностью, ускорились и замолкли, быстро исчезнув. Наверное, взять это животное с собой было неплохой идеей. Хотя, кто кого ещё взял, если так разобраться. Вынырнув из-за угла, Тсунаёши вопросительно посмотрела на Бестера, который потрусил в одну ему известную сторону, ну, а ей ничего не оставалось, как поспешить следом. То, что этот кошак умнее, чем могло показаться на первый взгляд, она поняла уже давно. На глаза они больше никому не попались, с учётом того, что людей на первом этаже было в разы больше. Но зная свою особую удачливость, в поход без приключений Савада верила с трудом, так оно и произошло. В один прекрасный момент из-за поворота показалась группа людей, заставивших её нырнуть за ближайшую дверь, оставив Бестера в коридоре. Простояв в пустом помещении и прислушиваясь к голосам, она поняла, что мужчины лигра не слишком уж и испугались, максимум, обеспокоились, но уходить далеко не стали, остановившись прямо посередине коридора. Беззвучно выругавшись, Тсуна огляделась по сторонам, заприметив соседнюю дверь. Делать было нечего, сидеть до утра здесь она не планировала, поэтому тут же направилась к намеченной цели. Попала она вновь в какую-то комнату, к счастью, так же пустующую. Воровато оглядываясь по сторонам, она прошла в следующую и собиралась уже открыть очередную дверь, как услышала голоса. Замерев, Савада прильнула ухом к деревянной поверхности. Прекрасно, не хватало ей ещё и с этой стороны оказаться взаперти. Выходить через главную дверь вновь в коридор было опасно, она не знала, насколько далеко успела уйти от тех людей, а попадаться на глаза Тсунаёши желала меньше всего. Неизвестно, что ей будет за подобное своеволие. — … трус. — Я не уверен в том, что это нужно оставлять здесь, — шипел один из голосов, его обладатель находился, похоже, в дальнем углу, так как слышала Тсуна его слишком плохо. — В комнатах время от времени проводится обыск, а сюда заходит только прислуга, да и кому в голову придёт рыться в подобном? — а вот его собеседник говорил несколько громче и стоял явно ближе. — Я даже не знаю. — Нам продержать его до завтрашнего утра, неужели ты решил свинтить, бросив всё на меня? — Нет, но… — Завались, — пару шагов в сторону, звук отодвигающегося ящика. — Только посмей слиться, когда большая часть работы завершена. — Я не идиот, чтобы закладывать, — яростно шикнул первый. — Ты ведь знаешь Занзаса, эта жестокая тварь убьёт любого. Признаться ему в том, что ты участвовал в подобном, то же самое, что подписать себе смертный приговор. — Рад, что твоя пустая голова хоть это понимает. — Да пошёл ты. Тишина. Савада сжала подрагивающие ладони в кулаки, стараясь регулировать дыхание, чтобы никак себя не выдать. Она, конечно, не слишком отчётливо понимала, что именно происходило, но нечто ей подсказывало, что она попала на самую «горячую» часть. Наконец, звуки шагов, шуршание бумаги, звуки задвигающихся ящиков. — Сваливаем по одному и в интервале во времени, понял? — Не тупой. На этот раз звук тихо закрывающейся двери и тишина. Тсунаёши жадно вслушивалась в звуки, казалось, простояв вечность, когда второй всё же соизволил покинуть комнату. Выждав для достоверности ещё около десяток минут, она осторожно опустила ладонь на ручку, повернув. Дверь поддалась с изумительной лёгкостью, пропустив её в помещение, освещённое бледным светом луны. Оглянувшись по сторонам, Савада увидела несколько ящиков, к которым кинулась. Адреналин и понимание того, что она может быть в любую секунду поймана, захлёстывал рассудок. Она, словно помешенная, рылась в полках, пока между различных бумаг и старых газет не нашла пару листов в файлах в разных ящиках. Дрожащими руками вытряхнув из одного листы, Тсунаёши жадно вчиталась в строки, пытаясь вникнуть в суть. Колени невольно подогнулись, она осела на пол, продолжив читать без должного рвения. Этого не могло быть. Она взяла другую бумагу, там тоже самое. Это же… такого просто не могло случиться. Воровато оглядевшись, Савада поспешно запихнула листы обратно и, схватив оставшиеся файлы, спрятала под рубашку, застегнув сверху куртку. Так, думай логически. Если они вышли отсюда, значит, за дверью никто не стоял, она, конечно, не до конца понимала суть происходящего, но была твёрдо уверена, что официальность этим людям была ни к чему. Как и ей, впрочем. Осторожно пройдя к двери и прислушавшись к звукам снаружи, она аккуратно выбралась в коридор, чуть не столкнувшись с лигром, сидевшим посередине. Казалось, в бордовых глазах она видела чёткое осуждение. На секунду даже стыдно стало, прямо вором себя почувствовала. А после вспомнилось, как работа неоднозначно помахала ей ручкой, обещая не возвращаться никогда, и отпустило. Приложив указательный палец к губам, Тсуна прошептала, ни на что особо не надеясь: — Бестер, проводи меня обратно… пожалуйста. Казалось, кошак ей не внял, продолжал сидеть на месте и смотреть, а после, как-то тяжело вздохнув, поднялся на лапы и потрусил в обратную сторону. Оглядевшись по сторонам, Тсунаёши последовала за ним, чувствуя, если не симпатию, то благодарность. Не думала она, что в самом сердце мафии сможет встретить хотя бы одну понимающую душу, пусть даже и не человеческую. Однако даже не этот факт приятно грел душу. Бумаги, плотно соприкасающиеся сейчас с её кожей, были лучшей наградой весь тот бред, который она умудрилась пережить за эти сумасшедшие сутки.