1) pov Дани
5 июля 2015 г. в 01:13
Примечания:
Писалось под:
The Spiritual Machines — Couldn't Stop Caring.
Полина Республика — Ты для меня не вечность.
Indochine — College Boy.
Пальцы обжигает сигарета настолько неожиданно, что окурок сам по себе летит в горшок с кактусом. Пепел осел на штанины потёртых джинс, раздражённо стряхиваю эту херню с колен.
Последнее время я слишком часто впадаю в прострацию, пялюсь слепо в монитор ноутбука и ничего не вижу. Спрашивая у хамоватой продавщицы бутылку "Советского шампанского" и сам залипаю, когда суёт в руки пакет с дешёвым бухлишком.
Полтора года сделали из меня морального инвалида. Когда каждый день грызня, похуистические сообщения ночью, частые драки с серьёзными травмами, то ты по воле опускаешь руки перед отношениями и шепчешь голосом отвязных парней из боевиков: “Окей, сейчас я подниму руки и сдамся. Но потом я опять буду делать то, что собирался, улавливаешь?"
И таки делаешь несусветную поеботу, за которую стыдно, можно прозвать неуравновешенной истеричкой. А иначе никак, к горлу подступает страх: вдруг всё рухнет, если уделять больше свободы, не следить. Кшиштовский — вольная птица, да и я не ебучая константа. Почему целостность интересует только меня?
Ведь нет никаких отношений. Перепихи во время встреч, конференции в Скайпе, чаты в Вайбере и ВКонтакте, совместные видео и редкие улыбки в питерской халабуде, когда срубываемся в “Бэтмена".
Что я сочинил в отбитой и пропитой голове? Даже пьянка не приносит счастья, хотя Чак настойчиво зовёт на огонёк.
Вчерашний разговор мягко говоря не удался:
— Ничего уже и нет, если ты не заметил, - барабанит в подкоре колкая фраза.
И всё же дрожащими от перепоя руками печатаю кособокое подобие извинения без "прости".
(7:21. 02.05.2015):
"Удачного полёта и поездки. Аккуратно там, ну и такое дерьмо".
Через пару минут получаю.
Кшиштанананананаский (7:25. 02.05.2015):
"Окей, спасибо".
Какой, блядь, эмоциональный отклик.
Весь день провожу на иголках, всегда потряхивает при мысли, что где-то в небе, на расстоянии сотен километров от земли обетованной, трясутся Миша и Руслан.
Курю, что есть мочи и пишу стэнд-ап в перерывах на кофе. Чёрный, аморальный и сортирный юмор — лучшее успокоительное.
Странно, что законченным невротикам не прописывали выход на сцену. Здесь в увеселительном тоне можно рассказывать, как чуть не сдох от передоза сильнодействующими седативными, попутав с валерьянкой.
Ближе к одиннадцати часам вечера Кшиштовский объявляется в Скайпе, набираю его. Мне похуй, что осадочек остался. Нужно менять что-то, либо прекращать. С подростковых тупых лет ненавидел стагнацию со склонностью к негативному исходу.
Небритое лицо резко появляется в экране, Миша уже в гостинице, судя по Усачеву, который педантично раскладывает шмотьё по комодам на заднем фоне.
— Привет, Миша. Как добрались? Как там город моих юных лет просирания полимеров?
Кшиштовский вздыхает неопределённо:
— У меня свистнули чемодан. Поездка прямо в лучших традициях.
Руслан покидает комнату, а судя по звукам и номер.
— Слушай, будь аккуратнее, я серьёзно, - Даня не знает почему, но он чувствует иррациональную тревогу за Мишу, будто предчувствие неизбежного. Кшиштовский хмурится сильнее прежнего:
— Хватит саспенс нагонять, столько стран объездили. И тут тебе — получай, Украина станет переломной вехой. Ты слишком много...- незаконченное предложение висит в воздухе.
— Загоняюсь, - оканчивает Даня, зажимая сигарету в зубах. Миша отрицательно качает головой.
— Заботишься, волнуешься. Напрягает.
Игнорирую фразу, чтобы снова не превращать беседу в сраную драму в стиле Шекспира, который двинул коней почти 400 лет назад. Кому-то нужно воскресить трагедию.
Дальше говорим о предстоящем туре, узнаю, что пока вы на пару дней в Киеве, а дальше поедете куда-нибудь на Западную Украину. Прощаемся сухо.
Всё действительно сходит на нет. Засыпаю под утро, прямо на паркете в окружении царства шуток на А-4.
Во сне происходит странное.
Я вижу Мишу со вспоротым брюхом, он пытается заткнуть кровоточащее место, похрипывая при напрасных попытках. Лицо начинает синеть, а после блекнуть. Пытаюсь помочь, но руки ловят пустоту. Органы почти вываливаются, а глаза начинают слезиться.
Стоит ли говорить, что проснулся я в диком страхе и первым делом начал строчить предупреждающие сообщения с наставлениями?