Поддержка

— Ну и почему? Гарри задавал этот вопрос, находясь в лазарете, и адресовал его Краму, который сидел, скрестив ноги, на широком подоконнике и курил, окружив сигарету плотным пузырем чар. Палочка на его коленях втягивала в себя весь дым, который Крам выдыхал. В лазарете было пусто — мадам Помфри выставила всех. Ну почти всех — кажется, Кориту даже мадам Помфри уже воспринимала за неотъемлемую составляющую больничного крыла, поэтому Гарри сейчас лежал головой на её коленях, и на его висках лежали теплые пальцы. — Что почему? — спросил Виктор, разлепляя глаза. — Почему ты ничего не сказал. — Не говорить английский, not understand, — фыркнул Виктор. — Переигрываешь. Ты даже на балу говорил лучше, — Гарри скривился. — Ваш министр этого не знает, — Виктор пожал плечами, и Гарри вспомнил, как тот же Фадж на чемпионате мира изгалялся, пытаясь жестами объяснить болгарскому министру магии происходящее, а по окончанию матча оказалось, что болгарин не сказал о том, что знает английский. Видимо, Фадж был известен вне Британии рядом своих очень консервативных взглядов . Гарри же толком и не сталкивался с ним, чтобы сформировать мнение. И вот на тебе — сформировал. — Просто... Такие вещи говорить опасно, — Виктор пожал плечами, — я не знаю, почему промолчал. Мне не понравился такая идея. — Постэффект от Феликса, — заметила Корита, — твое счастье, что в сутолоке из-за вашей пропажи тебя никто не стал проверять. Виктор насупился, хмуро уставившись на Кориту. — У Феликса есть побочка — чувство самоуверенности, — успокаивающе заметила Кор, — неужели Гера не говорила, что я — эмпат? Или ты думаешь, меня в лазарет пускают только потому, что я мадам Помфри подкупила? — Я не говорил с Гермионой о вас, — коротко отозвался Виктор, — а то она решила бы, что я узнаю информацию о Поттере. Не очень это романтично. — Как мило, — фыркнула Джан, — да не волнуйся, я не скажу никому. — Я рассчитывал, что действие прекратится раньше, — буркнул Виктор, снова отворачиваясь к окну и затягиваясь. — Переконцентрировал, наверное, — отозвался Гарри, — пара часов передержки на стадии созревания... — Ты готовил Фелицис, — Виктор с интересом уставился на Гарри. — Ну, я пытался, — Гарри уклончиво улыбнулся, — но типовой техпроцесс описан неважно, нужно выверять и корректировать, а длительность минимального цикла приготовления - шесть месяцев... Не успел, короче говоря. — Джей, ты так-то отвлекся, — заметила Корита, — если я тебе мешаю сосредоточиться — я могу убрать руки и все-такое. Это было абсолютно не заманчивое предложение, но если глядеть правде в глаза — повода прибегать к способностям Джан вроде как уже и не было. Паника, накатившая так, что он вдруг начал задыхаться прямо перед министром магии, отступила, мышцы, отходящие от Круциатуса, больше не подрагивали в болезненных мелких судорогах, и даже вспоротую руку ему зарастили — остался тонкий шрам, по словам мадам Помфри — из-за того, что рана была нанесена во время ритуала. Но даже шрам этот не послужил для Фаджа доказательством. — Вы лжете, мистер Поттер, — министр повторил это несколько раз. Как раз тогда на Гарри и накатило — легкие сжались в точку и дышать вдруг стало невозможно. Ведь он же видел! Видел! Видел Волдеморта. Он слышал его голос, от его прикосновения голову вдруг пронзило такой болью, будто она пыталась взорвать череп Гарри изнутри. Защитные чары матери больше не работали. Мадам Помфри выставила Фаджа, пустила Кориту, сунула Гарри под нос зелье с каким-то приторным запахом. Спазм прошел, стало легче дышать. — Все равно это было свинство, — заметил Гарри, — если бы ты подтвердил, у него было бы меньше шансов обвинить меня во лжи. — Мне жаль, — скупо отозвался Виктор, — буду тебе должен, Поттер. Гарри вздохнул и сел. То, что лежать под ладонями Кориты Джан легко и приятно — он и так до этого знал. Но нужно было начинать действовать. Волдеморт медлить точно не будет. В открытое окно влетел бумажный журавлик, проигнорировал подставленную руку Виктора, порхнул на ладонь Поттера. Гарри развернул записку, взглянул на короткое предложение, встряхнул головой. Подошёл к окну. Отчим стоял там — у черного озера, в черной широкой мантии. Смотрелось очень эффектно, особенно под пасмурным предвечерним небом. — Как думаешь, меня выпустят отсюда? — Гарри глянул на Кориту и кивнул в сторону кабинета мадам Помфри. — Мадам редко оставляет здесь пациентов, не нуждающихся в госпитализации, а к твоему состоянию вряд ли можно придраться. Нервозность только... Но это не повод привязывать тебя к кровати. Джан оказалась права, мадам Помфри действительно разрешила Гарри и Виктору покинуть лазарет. Гарри остро ощутил, что совершенно зря не захватил с собой мантию-невидимку, потому что за дверью больничного крыла обнаружилось столько фанатов, желающих поздравить его и Виктора с победой, что они могли вполне себе порвать обоих чемпионов на лоскуточки, и при этом еще даже и не на всех хватило бы. Однако мрачная физиономия Северуса Снейпа обладала потрясающей способностью вызывать обострение инстинктов самосохранения. Гарри и сам не заметил, когда отстали фанаты, когда разжалась ладошка Кориты, державшая его за локоть. И сам он остановился в паре шагов. — Дадли не позвали, — хмуро произнес он, cунув руки в карманы. — Ты ведь понимаешь, что твой брат тут ни при чем, — мистер Снейп пожал плечами. — Мама знает? — Я завязал с этим, — коротко отозвался отчим, — и да, ваша мать знает. — Охренеть. — Не выражайся, — мистер Снейп едва уловимо поморщился. — Как скажете, сэр, — буркнул Гарри, отмечая, что недовольство от слова "сэр" проступило явнее. — Ты в порядке? — осторожно спросил мистер Снейп. — Ну, сейчас — да, — Гарри неопределенно покосился налево — там пробегала стайка хихикающих девчонок. Даже Северус Снейп не мог напугать настолько, чтоб девчонки при виде Гарри Поттера не начинали хихикать и поправлять волосы. — Что там было? — продолжил свой допрос Снейп. — Какой-то ритуал. Потом Волдеморт. Потом Пожиратели. Потом дуэль. Не уверен, что выбрался бы без помощи Крама. Отчим замолчал, перевел взгляд на озеро. Из воды высовывались щупальца гигантского кальмара, вокруг которых на метлах летали дурмстрангские ученики. — Дерьмо, — устало произнес он. — Мама в безопасности? Отчим странно взглянул на Гарри. — Разумеется нет, она лежит сейчас связанная у ног Волдеморта и ждет, пока ты её спасешь, и вы вместе умрете. — Ха. Ха. Ха, — хмуро и делая паузы произнес Гарри. — Люси и Петуния в порядке, — мистер Снейп наконец соизволил ответить, — правда, наверняка Пет ужасно волнуется, так что мне не с руки задерживаться. — Идите, — Гарри взглянул в сторону шармбатонской кареты, увидел топчущегося рядом с ней Малфоя. — Я надеюсь, что у тебя нет ко мне вопросов? — отчим склонил голову. — Это вы зря. Вопросов у меня... Много. Очень много. — Ну точно меньше, чем должно, — отчим печально усмехнулся, — я тебе еще через пару лет такое расскажу, после чего ты меня самолично на дуэль вызовешь. — Почему не сейчас? — А ты сейчас сможешь дать мне достойный бой? — с иронией уточнил отчим. — Нет, я поберегу это пока при себе. Доживу — расскажу. Не доживу — расскажут за меня. До свидания, Гарри. — До свидания, мистер Снейп, — отозвался Гарри, старательно избегая семейного обращения. Не каждый день узнаешь, что твой отчим Пожиратель Смерти. Пусть даже и из уст Волдеморта. Даже если Снейпа это и задело — то он никак это не выказал, прощально кивнул и зашагал к замку. Его спина показалась Гарри напряженной, будто бы отчим с чего-то ожидал нападения.        — Ну как прошло? — осторожно спросил Дрей, а Гарри не стал отвечать. Осторожно прихватил Малфоя за лацкан мантии и отвел в сторону. К самым тыквам Хагрида, за которыми даже не двое школьником спрятаться могли, но и стая гиппогрифов. — Рассказывай, — произнес Гарри. Малфой стоял с виноватой рожей и раскачивался с носка на пятку. Так же, как и Гарри, он держал руки в карманах мантии, и... это неожиданно напрягало. Не то чтобы Гарри сомневался в лучшем друге, но странная паранойя все равно заставляла следить за движениями Дрея. — Он там был, да? — О да, вряд ли в магической Британии так много людей с именем Люциус. — Я тебе говорил, что он был Пожирателем, — вскинулся Дрей. — Был, — Гарри пожал плечами, — но мой отчим, который утверждает, что он завязал, на сходке отсутствовал. Твой отец — был. И смотрел, как меня круциатят, к слову. Дрей отвернулся к лесу, кажется, его потряхивало. — Это сложно объяснить, Джей, — измученно произнес он наконец. — И тем не менее ты просто обязан справиться, друг, — отрешенно откликнулся Гарри. — Ох, — Дрей растерянно потер лоб и, наконец, выдохнув, сел на тыкву, уставился куда-то в пустоту. — Я тебе сразу скажу, что я в этом не понимаю. Толком знают только целители, изучающие непростительные заклятия, и мои родители. Короче говоря, когда-то отца накрыли Империусом. Под ним же он получил Метку пожирателя. — Татушку с протеевыми чарами? — Это не только татушка с протеевыми чарами, Джей, — отозвался Малфой, — это как бы... триггер. Короче говоря, с помощью метки можно отправлять моего отца в неуправляемое состояние, с девизом, заложенным ему когда-то Империусом. А заложили ему тогда что-то вроде "Смерть магглам, грязнокровкам, предателям крови". Это состояние купируется с помощью менталистов, но окончательно от него избавиться нельзя. — То есть в любой момент Волдеморт может включить твоего отца в состояние берсерка, который жаждет крови грязнокровок? — ошалев уточнил Гарри. — Да. Волдеморт и, кажется, еще пара человек из его круга, — Дрей кивнул. — Почему же мистера Снейпа так не включили? — А Слизерин его знает, — Драко развел руками, — он так-то окклюмент, может, это помогает, но скорей всего у него есть метка, а Империусом его не прикладывали. — О эти чудные отношения в кругу Пожирателей Смерти, — саркастично улыбнулся Гарри, — я так понимаю, о том, что мы друзья, Волдеморт уже наверняка узнал. — Я очень надеюсь, что нет, — Дрей тяжело вздохнул. — Мы с отцом решили, что объективно нужно будет представить все так, что после Чемпионата мы с тобой больше не дружим. Будто ты был напуган его поведением, Пожирателями и перестал со мной общаться. — Ты поэтому занимался фигней в начале года? Малфой вздохнул. — В Слизерине есть ряд тех, кто на полном серьезе фанатеет от Волдеморта. Именно поэтому на публике и вне Шармбатона я старался держаться подальше от тебя. Это все выглядело неожиданно благородно. — Так, стоп, — Гарри потер виски, — откуда ты вообще знал, что в этом есть необходимость? — Метка отца в течение года чернела. Мы создавали пути отступления, — Малфой виновато взглянул на Гарри. — Мы не знали, что он имеет на тебя планы. — Ты все очень обоснованно излагаешь, да, но Лорд же леггелимент, так? — Ага, — хмуро кивнул Малфой. — Меня обучали окклюменции, надеюсь, не спалюсь. Ну... вернусь под Империусом с каникул, если все-таки Лорд узнает... Просто имей в виду — если я летом начну звать тебя куда-либо — не ведись. Лорд же не тупой. Он же не будет ожидать, что я буду без Империуса вести себя как под Империусом. При всем при этом Дрей еще и выглядел как провинившаяся собака, при том что Гарри на самом деле испытывал большое облегчение. Он ободряюще пихнул Малфоя в плечо кулаком. — Не дрейфь. Прорвемся. Дрей вдруг заулыбался, и это было хорошо. — Надеюсь, нам не надо устраивать демонстративную дуэль, чтобы поддержать твою легенду, — поинтересовался Гарри, — честно говоря, я вообще хочу забиться в нашу спальню и выпить столько сливочного пива, чтоб нас пегасы не смогли поднять. — Может, подождешь до завтрашнего Хогсмида? Там пива больше можно выпить, — практично заметил Малфой, высовываясь из-за тыкв. Вечером прилетела сова. Маленькая, черная, взъерошенная. Села на подоконник мальчишеской спальни, забарабанила клювом в окно. Гарри, хотел было её проигнорировать, еще не хватало ему писем с новыми нарисованными гадостями, но на конверте, привязанном к лапке совы, заметил красный сургуч. Конверты с карикатурами всегда были заклеены, сургуч же часто использовал Сириус. И точно. "Завтра, Хогсмид, у Визжащей Хижины, в три часа после полудня. Бродяга." Почему-то все близкие Гарри терпеть не могли писать толковые письма. И со сливочным пивом, кажется, завтра тоже не срастется.