История Элизабет Блэк. Лёд.

Вперед, мой верный скакун! Во славу нашего Лорда! — орал Кондор, оседлав Щенкевича — лорда-вампира клана Лупус. Вдвоем они носились около 31 палаты, нарушая покойную тишину, заставляя застоявшийся, провонявший скипидаром, воздух колебаться. От создаваемого ими ветра в трубке, которую с превеликим удовольствием курила Бьянка, краснел тлеющий табак. — Сегодня мы одержим победу! — слишком восторженно кричал юноша прямо на ухо улыбающемуся вампиру. Может быть это нормальное явление, когда человек, которому смерть дышала в затылок буквально несколько недель назад, кричит и смеется, даже переигрывает. — Кондор! — пытаясь не подавать вида, я подошла к ним. — Я рада, что ты жив, что ты теперь с нами, — я поддалась вперед, чтобы обнять парня, но Хенрич отступил назад, отстраняя его. — Эй! Эй! — Кондор возмутился, недовольно уставившись на него своими черными глазами, зрачки его, несмотря на свет от ламп, сильно расширились. — Ну-ка, давай, — похлопав вампира по бокам, парень прикрикнул, — дай пообщаться-то! Давно не виделись же! — Потом поболтаешь, что ты-ы-ы! — заверил его Щенкевич, махнув рукой. — Давай сначала до конца коридора и обратно, или испугался? — юноша, фыркнув ему на ухо, подобно полководцу, указал вперед, вампир сорвался с места и они оба исчезли за первым же углом. — Я поставлю тебя перед фактом, — услышав голос рыжего за спиной, что-то ёкнуло внутри. — Не подкрадывайся ты так, — приложив руку к сердцу, я повернулась к нему, — перед каким фактом? — В 31 палате всего две кушетки и обе, прошу заметить, заняты, хотя там вполне хватает места ещё для нескольких… — увидев мой непонимающий взгляд, Уильям перешел сразу к делу. — У твоего друга раздроблены ноги, практически полностью. Одну нам с горем пополам удалось зафиксировать и кажется она восстанавливается, вторая же… — достав из кармана зачерствевший крекер, рыжий сломал его, пока тот не превратился в мелкий зернистый порошок. — В общем от неё необходимо избавиться. Твой доктор сказал, что попробует провести операцию, но обещать ничего не может, — парень скрестил руки на груди. Мой доктор? Видимо он успел пообщаться с Доком. — Так же, — заговорила Бьянка, — будет подниматься вопрос об его обращении, так что возможно сюда прибудут некоторые вампиры. — Никаких обращений, — категорично заявила я, — и тем более больше никаких вампиров. Здесь слишком много людей и кто знает, как они себя поведут. — покачав головой, заявила я. — Тем более Вольфганг будет против, да и сэр Логан и сэр Грейсон выглядят слишком напряженно, не стоит выводить их из себя. Вампиры переглянулись и, ни сказав ни слова, мирно разошлись по разным сторонам коридора. Пока мы разговаривали, Уильям стучал ногой, а я, наблюдая боковым зрением за поведением соблазнительницы, заметила, что она рыскала глазами, вздрагивая от каждого звука закрывающейся двери или кашля больных. И вот вновь началась спокойная монотонная жизнь города, в котором всё шло своим чередом. По утрам ярко светило солнце, вечерами шел снег. Вольфганг постоянно думал о моем предложении назначить Лили человеком для решения межвидовых конфликтов, конечно, ежедневно мне приходилось напоминать ему об этом. Мужчина лишь отмахивался и, сверкая золотыми глазами, скрывался на кухне, где предпочитал проводить время, отдыхая от сестры. Линард же, несмотря на все его обещания и довольно крепкую дружбу между нами, занимался житейскими хлопотами — в основном следил, чтобы никто не утащил лишний сухой паек из хранилища. Иуда с Ахдре начали глобальную перестройку своего мини-бара, поэтому все деньги, которые им удавалось выручить от продажи бродячим торговцам каких-то мелочей, уходили на благоустройства «Холодного Солнца». Сальвадор по прежнему со мной не считался и предпочел вместе со своими людьми жить около Содома, в ближайшем лесу. Лидия перестала заниматься общими делами, переключившись на воспитание маленького Алистера. Конечно, у меня были ребята из утки, ворчащий Арчи с женой, неунывающий Вельвет и Алекс с Декстером, но и им требовалось время, чтобы привыкнуть к общей обстановке, из-за чего у меня совершенно не было времени с ними увидится. От бессмысленного существования, лишенного всяких мыслей о будущем Содома, да и вообще всей страны, меня отвлекло заявление Блатного. — То есть вы с Маришкой намерены пожениться…завтра, — уточнила я, облокотившись на стену, разговор застал меня в пустом коридоре, который в будущем должен был стать частью «Холодного Солнца». — Расскажи подробнее, что вы намерены сделать. Захария настолько широко улыбался, уголки его губ дрожали от напряжения: — В общем, мы с Маришкой подумали, что все сейчас такие грустные, загруженные, — он резко взмахивал руками, пытаясь убедить меня, что сейчас праздник — лучшее средство, чтобы сгладить обстановку, — кароче всем надо отдохнуть, и свадьба — лучший повод, вот кароче. — Ты чертовски убедителен, Захария, но скажи мне, — переведя взгляд на его нахохлившуюся подругу, продолжила я, — как и на что ты планируешь всё это провести, Вольфганг тебе ни шиша не даст. — Та это ваще не проблема, я тебе говорю, — махнул рукой парень, — кароче я обсуждал это с Маришкой, и к нам котяра черный тот зашел, и кароче сказал, что одолжит нам денег, тип подарок на свадьбу, вот. И это, он ещё сказал, что голубей выпустит, у него же есть голуби, вот кароче, как-то так. С одеждой выпендриваться не будем, что будет, то будет, кольцо ток где найти, — он в раздумьях почесал затылок, — до завтра то. — Ну вот, найдешь кольцо, закупишь выпивки, всё обдумаешь и уже тогда можно будем всем рассказать об этом, — размяв больное плечо, я хотела идти дальше, но в голове всплыл ещё один вопрос. — Подожди, а где ты всё это купишь? — Та у на тут короче рядом ребята одни живут…торгуют кароче всем: техникой, мебелью там, таблетками, людьми…Суровые парни, но ничо такие, достаточно дружелюбные, зуб даю, — щелкнув ногтем по переднему зубу, Блатной издал тихий, но неприятный звук, из-за чего в моем левом ухе засвистело. — Вот что, можешь сказать всем о свадьбе, она правда не повредит, но организовываете вы всё сами, — прочищая ухо, ответила ему я, замечательно, еще и глаз заныл. — Ваще без проблем, за этим дело не постоит, или чо, как там говорится, я кароч не помню, вот, всё, я побежал, — протараторив, Захария вприпрыжку поскакал на выход, из-за чего Грейс шлепнулась на пол и осуждающе закудахтала, но тут же всполошилась, когда сзади её начала обнюхивать Лайка. Курица же, отличаясь ужасным норовом и огромными размерами, предпочла клюнуть бедную собаку в нос и скрыться с места преступления, последовав за хозяином, смешно покачивая отъевшийся пернатой задницей. Где только Захария находит для неё еду? Черно-белая взвизгнула и, кинувшись на хозяина, чуть не сбила его с ног. Лесоруб и Дровосек о чем-то разговаривал с Алекс и Декстером, которого заваливал вопросами Френсис. Увидев меня, бородачи переглянулись и подозвали меня дружественным: «О, иди-ка сюда», помахав огромными руками, на которых я отчетлива увидела задубевшие мозоли, с моим то зрением. — Ну и что тут за сборище? — опустив голову, подошла я, глубоко в душе надеясь, что ничего серьезного не произошло. — У вас есть официальное разрешение? — Какого официальное разрешение, о чем ты, — широко улыбнувшись, рассмеялся Дровосек. «Какие же вы здоровые, чем вас только кормят» — пронеслось в голове. — Ну так, по какому поводу собрание? — не подавая вида, улыбнулась я в ответ, поддерживая левую руку. — Линард с ума сошел! — возмущался Лесоруб, сдвинув брови, из-за чего морщинки на его лбу стали видны. — Пришел значит и говорит: «Свалили все, теперь я веду учет еды, ключ мне и в хранилище без моего ведома никуда!». — всплеснул руками громила. — А Алекс только уговорила меня Декстера на эту должность поставить! — Мне кажется, что это дискриминация к усмиренным, — влез Френсис. — Мы такие же люди, как и все! — Так, тише! — от их голосов загудела голова. — Во-первых, я рада, что вы подружились. Во-вторых, я так же рада, что вы решили обеспечить новоприбывших работой, но об этом стоит заранее оповещать Вольфганга, чтобы он дал своё добро, — осматривала я собравшихся. — В-третьих, Линард с ума сошел что ли, котяра наглая, — открывая дверь в кабинет, где сидел кот, бесновалась я, — обменял меня на продукты! А кто учить то меня будет, сухой паек номер 5?! — Вообще-то 7, — поправил меня кот, скрупулезно заполняя какие-то бумажки, даже голову не соизволил поднять. — Какие-то проблемы, королева дома моего? «Ну хоть ответил по-человечески» — вздохнула я. — С каких пор ты стал канцелярской крысой, друг мой сердечный? Ребят! Зовите Владиса, у нас тут Линард головой ударился?! — Я? Да я нихрена не похож на крысу! — ударив по столу, кот вскочил, расправив усы, он улыбался. — Я решил, что Лесорубу с Дровосеком стоит заняться другими делами, которые, так скажем, подходят им. — А ты у нас прям лучше справишься, с твоей то слабостью к крепкому алкоголю и, — он уже отвлекся на какую-то букашку, кружащую вокруг стола, — невнимательностью? Чем тебе Декстер не угодил? — Я не доверяю ему, — серьезно ответил немец. — Мне не нравятся его полосы на шее, мне не нравится его поведение и реакция на происходящее, слишком заторможенный, слишком индифферентный. — Ты за языком следи, ясно? — встряла Алекс. — Он справится не хуже тебя, — зрачки её сузились, она буквально прожигала кота взглядом, — хоть ты и «нормальный». — Алекс, не лезь в бутылку. — Успокаивал жену усмиренный. — Линарду не нравится то, что раньше я работал на одного из генералов и могу быть опасным, моё нынешнее поведение вполне типично для состояния, в котором я нахожусь. Давай не будем раздувать, я просто найду другое занятия, — бесстрастно говорил Декстер. — И никакой дискриминации я здесь не вижу. На этом и закончился наш недолгий разговор, последнее слово стояло за Декстером, что неудивительно. Возможно я не так много знаю об усмиренных, но Декстер явно являлся исключением из правил, как и Френсис, к примеру. Так или иначе, разобраться с Линардом мне не удалось, но придется за ним поглядывать, уж слишком подозрительно он себя ведет. К вечеру меня нашла Катарина и предложила составить ей компанию во время ночного дежурства. Я, не думая, согласилась, всё же лучше провести ночь в компании подруги в замерзшем лесу, нежели отгонять от себя Дэма. — Почему в твоем виденье я всегда выгляжу злостным ублюдком? — задавал мне очень интересные вопросы Дэмиеэн, навалившись на подоконник. Стены комнаты оледенели, около окна лежало белое пятно снега с редкими пятнами поблескивающего пола — следы демона. — Я не собираюсь отвечать на твои вопросы, — не оборачиваясь к нему, я шарилась в шкафу, ища теплую одежду. По спине бегали мурашки, он определенно сверлили меня взглядом. — Ты прекрасно знаешь сложившуюся ситуацию, а я знаю тебя и уверена, что извиняться ты не намерен. Недовольный смешок вырвался из его рта: — Извиняться? Извольте спросить…за что? Лично я ничего не сделал, — потянувшись, пробормотал он. — Вот именно, мой дорогой друг, ты ничего не сделал, — застегивая молния на свитере, рассуждала я, — даже окно утеплить не мог. Вот что, давай хотя бы мы будем думать о будущем и начнем выполнять условия договора, ладно? — Демон выпрямился и, улыбнувшись, сделал пару шагов вперед. — С завтрашнего дня, потому что сейчас, как ты мог заметить, — взяв куртку с кровати, я попятилась назад, — я ухожу на ночное дежу-у-урство, а Катарина не любит, когда кто-то опаздывает, так что, доброго вечера, — отсалютовав, пожелала ему я, — и да, позаботься о Дичи, вижу ты ей понравился, — собака сидела на кровати, ехидно скалясь. Погода стояла по обычному зимняя: холодный воздух обжигал горло, слабый ветер тихонько покачивал облысевшие верхушки деревьев, склоняя их когтистые лапы к спинам оборотней-караульных, которые возмущенно фыркали, выпуская белесые клубы пара. Около самого Содома было достаточно светло, благодаря фонарным столбам, вокруг которых густо расходились белые волны, и сторожам с факелами. Серебряный диск луны одиноко висел в небе, возвышаясь над лесом, озаряя своим светом верхушки елей, покрытых снегом. Лунный свет позволял нам увидеть заледеневшую тропу, ведущую к небольшому озеру, по бокам её возвышались черные, будто выгоревшие, стволы спящих деревьев. Мы с Катариной пошли вперед, к озеру, по её словам там иногда останавливаются торговцы и беглецы, сбежавшие из города или же прячущиеся от голубого взора черного. Свет слабо играл на броне Катарины, удивительно, как она может таскать эту груду железа весь день, да ещё и не мерзнуть. Бьюсь об заклад ноги у неё стерты по самые кости. Зимнюю тишину разрушали лишь наши шаги и тяжелое дыхание моей подруги, изрядно уставшей за сегодняшний день. Впереди виднелся склон. Он оказался довольно крутым, поэтому, чтобы спуститься к озеру, пришлось бежать. У Катарины это получилось куда лучше, чем у меня, несмотря на тяжелую броню. Всё же, я больше склоняюсь к тому, что мне просто не повезло, а не то, что я кривоногая, но падение в снег оказалось достаточно мягким и бодрящим. — Дурила, — тихо рассмеялась девушка, помогая мне подняться, улыбка тут же спала с её лица, когда она взглянула на дерево, стоящее посреди небольшого озера, даже не озера, а мелкого водоема. — Почему не зажжены факелы. — Забыв про то, что она собиралась мне помочь, Катарина подбежала к дереву, к нему были прибиты дощечки, ведущие в хижину смотрового. — Он же знает, что здесь нихрена не видно, опять что ли спать задумал. Тут она оказалась права. Водоем находился в овраге, спрятанный от посторонних глаз среди высоких елей. Кому пришло в голову устанавливать здесь смотровой пункт, ума не приложу. Конечно, высокие деревья — преимущество для оборотней, которых сейчас не было. Как я это поняла? Не было сильного запаха мокрой псины и сгнившего мяса, застрявшего пару недель назад в задних зубах хищников. Оборотни сэра Грейсона ничем не отличались от других, вот только откуда появились эти другие, я уже и не помню. — Кат, оборотней тоже нет, — я осторожно оглядываясь, пытаясь заметить хоть что-нибудь, но дальше этой опушки растилась лишь глубокая темнота, в голове уже начали появляться образы кроваво-красных глаз, какие часто выглядывают из кустов в каких-нибудь бюджетных ужастиках. — Что будем делать? — ноги щипал холод, зубы стучали, ужасно отдавая в затылок. — Катарина, что делать?! — Не ори! — грубо оборвала меня девушка, доставая мес из ножен. — Привлечешь лишнее внимание. Вот что, Д'Артаньян, где твоя шпага? — серьезно спросила она, бросив взгляд в мою сторону, при таком освещении её глаза отливали каким-то синим цветом, напоминая чернику, о боже, о чем я только думаю! — Ну, что ты предлагаешь с ней делать? — у меня, как у лучшего бойца гвардии, имелось лучшее оружие и экипировка: пеньковая веревка, привязанная к поясу, за которую зацеплялся кусок арматуры с прорезиненной ручкой и приваренными гвоздями — шедевр, предоставленный мне Хрящом, одним из людей Эрика, земля ему пухом. Достав «шпагу», я ждала указаний. — Возвращайся в Содом и попроси помощи, не нравится мне это, я осмотрю окрестности, — она уже побежала в лес, но мне удалось ненадолго остановить её. — Подожди, а если… — я потянулась к ней, но девушка пресекла мои действия, наставив на меня оружие. — Какое «если», никаких «если» и быть не может, марш в Содом! — приказала мне Катарина, исчезая в черноте леса, лишь редкий блеск брони показывал её местоположение, а потом и вовсе исчез. Сердце бешено стучало, колени дрожали, а от копчика до макушки волосы встали дыбом, казалось, что я чувствую, как они упираются в ткань одежды. Больная рука окоченела, отказываясь двигаться, а в пальцы будь-то просверлили изнутри. Тяжело пыхтя и застилая весь обзор перед собой паром, вырывающемся из груди, я начала подниматься по склону, разгребая сугробы руками в насквозь мокрых перчатках, хватаясь за ветви и стволы деревьев. Хруст веток и странные пыхтение за спиной заставили меня идти быстрее, жар от головы ушел в ноги, и я не заметила, как забралась на склон. Тяжело дыша, я вглядывалась в темноту, пытаясь разобрать, от кого я убегала, видимо это были лишь галлюцинации. Хочу заметить, что достаточно реалистичные галлюцинации, особенно когда я спиной наткнулась на что-то высокое и мохнатое. К моему счастью это оказался Вельвет, отбившийся от стаи, которая так любезно взяла его под свое крыло. — Вожак словно с цепи сорвался, услышал что-то и пошел, как под гипнозом. Глаза стеклянный, зрачков не видно, ничего не слышит. Попал в капкан и, — парень махнул рукой, — наплевать ему, пошел с капканом на лапе, а все остальные за ним покорно поплелись. — А ты почему не пошел? — рядом с ним мне было куда спокойнее, чем одной, мы медленно брели по дороге к Содому. — Ну, они слишком быстрые, да и я не понял, что они такое услышали то… — Ликан почесал за ухом. — Да и вообще я оборотня какого-то увидел, ну или мне так показалось, просто что-то белое блеснуло в темноте. Известие о белом оборотне меня ещё больше встревожило. Это мистическое существо уже ни раз появлялось на моем пути, начиная с пустырей, заканчивая новогодним приемом в «Белом лебеде». Конечно, это могло быть совпадением или же зверь — очередная игрушка какого-нибудь генерала, но если мне не изменяет память, в новогодний вечер оборотень проводил время около сына Эверетта. Неужели сам, так сказать, вождь вышел за Стену? Сомневаюсь. До Содома мы дошли быстро. Дожидаясь Катарину около ворот, я расстегнула куртку, одежда прилипала к коже, мурашки бегали по спине. Ветер прекратил дуть, даже снег не шел. Подмога для Катарина ушла около получаса назад. В мои же планы не входило стоять на одном месте и мерзнуть. Вельвет уснул рядом, на снегу, свернувшись калачиком и прикрыв нос хвостом. Мертвую тишину нарушал какой-то непонятный звук, будто где-то вдалеке пела женщина. Прошло несколько секунд и деревья, виднеющиеся вдалеке на фоне огромных черных сугробов, исчезли во всепоглощающей темноте. Часовые-люди, казалось, не заметили никаких изменений и продолжали лениво зевать, опираясь на рукояти прожекторов. Оборотни же замялись на месте, их дыхания участились. Звери нетерпеливо хрустели пальцами и вскидывали плечами, внимательно вглядываясь в темноту. В черноте вспыхнул голубоватый огонек, потом еще раз, и еще. Свечение, периодически мелькая, уходило в глубину непроглядной темноты, зазывая оборотней. Фырканье стало громче, существа, поддаваясь вперед, натягивали цепи до упора. Стены Содома, несущие крюки, за которые и были зацеплены оборотни, начали потрескивать. Дыхание зверей стало еще чаще, спины их задрожали. Двое мощных часовых, заманенные светом болотного огонька, разом прыгнули вперед, рванув цепи. Частично стены рухнули на землю, накрыв собой спящего Вельвета, меня задело ударной волной и завалило снегом. Стража тут же очнулась, во многих домах зажегся снег, раздались крики. Меня выкопали, и мы тут же бросились разбирать завалы, чтобы вытащить Вельвета. Я не чувствовала ни жжения от снега, попавшего за шиворот и в ботинки, ни ночного холода, лишь вздрагивала от напряжения, а желудок будто чесался изнутри. Дрожащими руками я копала твердые камни, пытаясь найти попавшего в ловушку Ликана. — Выкапывайте живее! — распоряжался главный часовой, раскидывая в сторону мелкие булыжники. — Небось ему все кости переломало, — бурчал он себе под нос. — Он здесь! — отозвался один из стражников с мясистым носом. — Сидит! — Вельвет, черт тебя дери! — собственный голос резал мне уши, сердце бешено билось в голове и желудке, но не груди. — Идиот! — взяв за лапу ликана, я вывела его из завала и крепко обняла. — Придурок, чтоб тебя. — А что я сделал то?! — парень лишь тер затылок, изредка чихая от бетонной крошки. — Я вообще спал, — обижено фыркнув, он протер глаза. — Что произошло? — Нет времени объяснять, Катарина всё ещё не вернулась, — оглянувшись, я заметила, что показались силуэты деревьев, темнота начала отступать. — Позовите сэра Грейсона и сэра Логана, — обратилась я к сбежавшимся патрульным, — сообщите о том, что произошло Вольфгангу и, — я не заметила, как начала грызть ноготь на большом пальце, думая, что делать дальше, — и Сальвадора позовите. Мы с Вельветом пойдем на поиски Катарины и отряда, — потянув за локоть ликана, я побежала вперед по дорожке, спотыкаясь. Клубы пара, рвущиеся изо рта закрывали весь обзор. — Вельвет, давай, ты же оборотень наполовину, вынюхивай Катарину. Гул и паника в связи с обвалом стены осталась позади, её звуков практически не было слышно, когда мы шли меж толстых пушистых елей, растопыривших свои мощные лапы, мешая нам идти. Вельвет шел впереди, часто вдыхая морозный воздух, тянувшись головой вперед. Несмотря на густоту леса, луна хорошо освещала глубокие сугробы, по которым легко прыгал ликан. Свинцовый ком повис в желудке, а от холода дрожали зубы, но людей необходимо было найти. Спустя какое-то время, когда бледный диск, одиноко висящий в небе, сместился влево, мы наконец вышли на тропу, ведущую к широкой полянке, окруженной лысыми деревьями и всё теми же елями. Посреди снегов стояла Катарина, неуверенно направив меч на оборотня с белым мехом, плечи его несут следы от обширных солнечных ожогов, а спина глубокие шрамы от плети, тот же оборотень, что и тогда. Зверь спокойно смотрел в глаза девушки, стоя почти вплотную к острию меча, взявшись за лезвие одной лапой. Катарина никому не разрешала прикасаться к своему оружию, особенно к лезвию, которое она так нежно точит почти каждый день. Сейчас же она заворожено заглядывала в его глаза, чуть приоткрыв рот, слушая оборотня. Зверь лишь двигал губами, не издавая ни звука, и в один момент протянул ей свою лапу, по которой причудливо шли голубые и черные символы. — Катарина! — сдавленно крикнула я, заметив, как девушка чуть поддалась вперед, опустив меч. — Что ты творишь! — Вельвет громко рыкнул, чтобы привлечь внимание загипнотизированной воительницы. Белый медленно повернул голову в нашу сторону и, кротко кивнув, завыл, созывая оборотней. Из леса, подобно крысам, идущим на флейту крысолова, потянулись оборотни. Короткий прыжок в сторону, и белый исчез в лесу, за ним черной полосой тянулись звери, за парой из них волочились цепи, на некоторых поблескивали ошейники. Около минуты я смотрела, как уводят наших же оборотней, но не могла ничего с этим поделать, ноги будто стали ватными. Очнувшись от транса, я бросилась к Катарине, пытаясь аккуратно ступать по земле, чтобы не провалиться. Она упала на колени, понуро опустив голову, её ошарашенный взгляд уставился в землю, руки безвольно висели. — Вельвет, помоги мне, — просунув голову под её руку, я попыталась поднять девушку, но сил уже итак не было, хорошо, что со мной оказался Вельвет.