***
Палпатин медленно приходил в сознание. В груди тоскливо сжималось сердце, словно помня, как чуждая природа Силы вытягивала из него все силы. Его, Палпатина, всегда отличал аналитический ум. Учителя в своё время попались прекрасно-жестоко-действенные. Вот и сейчас, ещё не открыв глаз, он начал логический анализ произошедшего, так как понимал: второй такой атаки он может и не пережить, и потому ее следовало предотвратить или же уменьшить ее вероятность. И что-то большее, чем подозрение, подсказывало, что причину он знал, как знал и исполнителя. Что это за проявившийся побочный продукт того покушения? И как обратить его во благо? — Ваше Величество! А! Вот и охрана. Как вовремя. Палпатин принял поданную руку одного из адъютантов Вейдера и выпрямился. Он был даже благодарен, что именно они ему помогли: дисциплина у лорда на высоком уровне, эти не станут болтать понапрасну. Разозлить Вейдера — действие, в последнее время, с летальным исходом. Увидеть издалека, почувствовать на расстоянии ещё раньше по той линии «учитель-ученик», высокую фигуру и мощную ауру — почти близко к покою: значит, всё под контролем. Увидеть же антигравитационную каталку и бледного в прозелень младшего Скайуокера — новость из неприятных. Едва Император шагнул вперёд, как медики остановили движение. Палпатин коснулся влажных прядей кончиками пальцев, прислушавшись. И внутренне передёрнулся, когда его словно током прошило от неприятия чужой аурой Силы. Силы?! Но, простите, ведь не было её у Люка! Или Сила выкинула умопомрачительный кульбит, неизвестный даже ситхам? Отсечь от Силы — и вновь обрести? Чушь. Но он видел туманные нити Силы, вихри, завивающиеся вокруг этого парня. Озадаченный, Сидиус пренебрежительно отмахнулся от медиков, чтобы продолжили движение. И, когда Вейдер инстинктивным жестом коснулся лба сына, заинтересовался. Судя по всему, боли при прикосновении младший ситх не ощущал. Или же просто привык игнорировать её на фоне предыдущих боёв, где боль — враг победе? Но об этом следовало внимательно поразмышлять. После. Император пересиливал себя, шагая по коридорам Дворца. Крохотные остатки сил уходили на то, чтобы идти прямо, не спотыкаясь. Однако, стоило ему задействовать Силу, как Сидиус с ужасом понял, что из него эта Сила стремительно утекает, будто из дырявого корыта! И покачнулся, обрывая связь, благодарный, что его поддержала властная рука шедшего рядом Вейдера. Его Сила горела ровным огнём. Вновь парадокс. — Позвольте. Сидиуса не покидало ощущение, что с него достаточно этого проблематичного семейства: с одним Вейдером хлопот было после Мустафара — не описать. А сын вышел и вовсе ящиком Пандоры галактических масштабов. Жить хотелось и Палпатину. Ой, как хотелось!Тишина.
12 июня 2016 г. в 09:34
Люк словно раздвоился: с одной стороны он осознавал, что потерял связь с Силой, но сейчас его сознание качалось именно в волнах Силы. Парадокс? Нет.
Люк подошёл к палате Хана. Дверь скользнула в сторону, и он почти ввалился внутрь, опираясь на стену. Утомление медленно предъявляло на него свои права.
— И какого хрена ты сюда припёрся? — послышался озадаченный голос с явным кореллианским акцентом. Перед глазами поплыло — и, если бы не рука, поддержавшая под спину, Люк бы точно рухнул. — Всегда говорил, что мозгов у тебя маловато для форсъюзера!
Люк вскинул взгляд, и напоролся на тревожные глаза друга. Сила тихо сворачивалась где-то внутри, оставляя сознание. Люк улыбнулся.
— Я беспокоился.
— Дурья твоя башка, — тихо выругался Хан.
Раненое плечо Соло отозвалось болью на нагрузку. Пришлось прислонить приятеля к стенке и присесть рядом. — Когда начнёшь думать не только о нас, а ещё и о собственной безопасности?
Дверь отворилась повторно и Хан непроизвольно дёрнулся вперёд. Порог переступил Вейдер, и Соло расслабился.
— Кажется, ты вновь шороху навёл, парень, — криво улыбнулся он. Люк заторможено качнул головой и потерял сознание.
— Оставьте его, Соло, я сам им займусь, — глухо произнёс Вейдер. Вызвал медбригаду. Кореллианец всё так же сидел на корточках, глядя, как поднимается и опадает грудь друга. Зачем-то тронул его слипшиеся от пота волосы.
— Если бы я его оставил, он погиб бы там, в проулке. Порой Люк так… — Соло замялся, подыскивая подходящее слово.
— Наивен?
— Доверчив, наверное. Он всегда старается видеть в окружающих лучшее, но практически каждый раз ошибается.
Вейдер прислушался к окружающей Силе, чуть недоумевая: та словно окружила сына коконом, струясь лёгкой дымкой. Что имел в виду Палпатин, когда сказал…?
— Вы выполнили свой долг по отношению к нему.
В Соло полыхнуло недовольство, и он поднялся на ноги. Замер напротив лорда.
— Если вы думаете, я поступил так лишь из служебного долга, то крупно просчитаетесь.
Вейдер смотрел на кореллианца сверху вниз, ощущая лишь странную заинтересованность. Такие разные люди: Соло и Люк, но уже сейчас было видно, что даже разногласия между ними решаемы.
Эти разногласия не вступят в конфликт интересов, как было с Энакином Скайуокером и Оби-Ваном Кеноби. Эти двое просто отставят их в сторонке, но конфликтовать по несогласию о чём-то не станут: у каждого сложилось своё видение мира, разная школа жизни.
Вейдер внезапно задумался, а что для него означало слово «дружба». И понял, что вот такого друга у него самого никогда не было. Кеноби был боевым товарищем, но сперва — и всегда — учителем.