50 shades of Raph

Было бы странно, если бы купание в холодных водах Гудзона, да еще и под проливным дождем, без гидрокостюма, прошло для Рафа бесследно. Первые сутки после аварии он еще чувствовал себя вполне нормально. Дон не стал с ним оставаться - убедился, что все хорошо, и ушел обратно в логово. Работки ему прибавилось, ведь теперь Всевидящему нужен был новый костюм и новый байк, а работа над всем этим могла затянуться. Сам же Всевидящий пытался прийти в себя после своей несостоявшейся "попытки" суицида, однако к концу второго дня он почувствовал себя заметно хуже. Тяжесть под пластроном сковывала дыхание, появился кашель и слабость. От нехватки кислорода болела и кружилась голова, а кожа нагрелась еще сильнее, чем обычно. Лекарств в квартире Кейси особо не было, а идти куда-то на ночь глядя, да еще и в ливень, Рафу не хотелось. Да и не в чем было - он всегда выходил на улицу только в костюме Всевидящего, особенно если предстояли встречи с людьми. Теперь же выход из квартиры на какое-то время ему был заказан. - Твою мать... - Раф с разочарованием смотрел на градусник, показывающий тридцать восемь и четыре. Такая температура не сулила ничего хорошего. Найдя в аптечке какой-то порошок от простуды с лошадиной дозой парацетамола, Рафаэль заварил его в самую большую кружку и выхлебал еще горячий. Горло неимоверно жгло, как от неразбавленного виски, но темпераменту было плевать на это - ему хотелось чем-то приглушить вдруг начавшийся озноб, а тепло, разлившееся под пластроном после этого, прекрасно справлялось с такой задачей. И все же Раф боялся, что ему станет хуже, поэтому оставил открытой балконную дверь, прежде чем идти спать. Балконное окно он никогда не закрывал в силу своей пагубной привычки дымить, как паровоз, ну а дверь просто не запер. И проветривание, и братцы, если что, смогут попасть в квартиру. Провалившись в беспокойный и какой-то слишком жаркий сон, Раф не осознавал даже, что у него началась лихорадка. Высокая температура после парацетамола почему-то поднялась еще. Несмотря на пребывание организма во сне, сам Рафаэль это ощущал как очень тяжелый общий наркоз. Голова кружилась и плыла, ему казалось, что все вокруг качается, что рядом кто-то разговаривает на каком-то инопланетном мурчаще-улюлюкающем языке. И этот кашель, это противное, сковывающее чувство удушья, которое Раф не мог контролировать и от которого не мог избавиться... Дон забеспокоился к утру, когда Раф не перезвонил ему. Вечером гений набрал своего старшего брата, чтобы поинтересоваться его состоянием, но трубку тот не взял. Не обнаружился Раф и к десяти утра, и вот тут Дона почему-то заколотило. Рафаэль любит поспать, но к этому времени он обычно уже на ногах. Значит, случилось что-то серьезное. Собравшись и одевшись в мотоциклетный костюм, Донателло добрался до квартиры Кейси. Балкон был открыт, но внутри квартиры его буквально чуть не снесло от жара. Рафаэль обнаружился в спальне - похоже, он спал, но сон был очень беспокойным. Растолкать старшего брата Дон не смог, да и его пылающая мокрая от испарины кожа очень красноречиво сигнализировала об опасности. Все, что оставалось гению - схватить свою сумку, градусник и самое главное - себя в руки - и начать приводить Рафа в чувства. Температура к тому моменту уже зашкаливала, Раф метался в бреду почти по всей кровати, так что его за запястья и лодыжки пришлось привязывать к кованой спинке и каким-то вензелькам по бокам спального места. Руки у Дона тряслись, все его нутро ходило ходуном от страха за старшего брата. Он ведь не знал, как долго на самом деле длится вся эта агония. "Так, сначала собью температуру, затем уже..." - думал Дон, на автомате разводя в миске воду с уксусом и собирая штатив для капельницы. Охлаждение кожи помогает лишь на время... Такой силы жар наверняка дает воспалительный процесс где-то внутри организма, который отчаянно борется с болезнью. Но для того, чтобы это выяснить точно, нужны анализы, которые взять невозможно, пока Раф находится в состоянии бреда. Дон же проткнет вену или, не дай Бог, сломает иглу! Пришлось вызвать подкрепление. Майки был оставлен дежурить рядом с Лео, который тоже был сам не свой после той аварии, поэтому приводить Рафа в чувства отправился Сплинтер. Он был с сыном, пока Дон возвращался в логово, чтобы сделать анализы. Он не отходил от Рафа ни на шаг, пока тот метался на вязках в бреду, вспоминая всех жертв Ночного Всевидящего и разговаривая с ними. И когда Дон подоспел с огромным пакетом из аптеки, весь мокрый от ливня на улице, Сплинтер все еще был рядом с сыном. Конечно же, средний брат был в курсе их конфликта, и сейчас в действиях отца он видел не только заботу, но и попытку искупить вину за то, что в свое время их учитель не смог дать Рафу должного внимания в период болезни. К счастью, грамотно подобранные антибиотики и противовоспалительные препараты подоспели вовремя - спустя несколько минут после укола Рафаэль успокоился и уснул уже нормальным, спокойным сном. За окном же продолжалась гроза. Синоптики сообщали о мощном циклоне, который накрыл Нью-Йорк и Нью-Джерси, что называется, с головой. Проливные дожди прекращались на несколько минут, а затем начинались снова с новой силой. Улицы города были практически затоплены, по тротуарам текли ручьи, мешая даже выбрать относительно сухое место, чтобы сделать шаг. Сегодня была очередь Дона дежурить рядом с болеющим Рафом, но он оставил брата буквально на несколько минут, чтобы сходить в магазин. Серьезную пищу ослабленный болезнью и антибиотиками организм Рафаэля принимать отказывался, поэтому пришлось идти за курицей, чтобы сварить бульон. "Надеюсь, хоть это он поест" - думал Дон про себя, поднимаясь обратно в квартиру. Вчера Раф наконец-то пришел в себя и впервые за последние несколько дней попросил поесть. Было больно смотреть на самого сильного из братьев в таком подавленном и, что уж греха таить, тяжелом состоянии, и Раф эту боль и жалость, как и всегда, очень хорошо чувствовал. Он разговаривал с Доном, успокаивал его, даже шутил, мол, если он в воде не тонет, то от температуры точно не сгорит. И почему-то это было так привычно... Словно бы так и должно быть. - Поешь, - на тумбочку рядом с кроватью Дон осторожно поставил горячую тарелку. Раф уже мог подняться с постели, но за столом сидеть ему было тяжело. Еще тяжелее было смотреть на то, как болезнь не хочет его отпускать, пытаясь всеми силами уцепиться за горло. - Спасибо, - вот так просто, безо всяких "искрометных" шуток и прочего. Раф слабо улыбнулся младшему и, взяв ложку, осторожно принялся за еду. Горло уже саднило от кашля, голос осип, но Рафаэль понимал - это осложнения от болезни. Когда-то давно он уже болел пневмонией и знал, что это такое, но сейчас он подхватил форму гораздо тяжелее. Вчера Дон сказал, что слышал что-то похожее на бульканье в его легких - это означало, что в них могла скопиться жидкость. Пока гений пытался избавиться от нее отхаркивающими средствами, но если это не поможет... Раф даже не хотел думать о том, что будет в таком случае. - Может, ты хоть сегодня поспишь? Ты выглядишь еще хуже, чем я. - Не могу, - Донни упрямо покачал головой. Ему казалось, что Раф может умереть, как только он прикроет глаза хоть на минутку. Кофе уже не спасал положение, Сплинтер не мог его сменить из-за Лео, поэтому Дон перешел на энергетики. - Ты ведь выпил лекарства, которые я оставил на тумбочке? - на его слова последовал утвердительный кивок. - Я и душ принял. Знаю, что нельзя, но... - Дон только покачал головой на эти вялые попытки оправдаться. - Все хорошо. Я понимаю. - кожа темперамента от постоянно высокой температуры и пота вся покрылась липкой пленкой, так что вымыться было просто необходимо. Похоже, что вместе с этим Раф сменил постельное, но на этом Дон не стал акцентировать внимание. - Вкусно? - Да, весьма неплохо, - у среднего Хамато не было особых кулинарных навыков. В семье всегда готовил Майки, максимумом Дона долгое время была яичница, а тут... - Ты сам-то ел? - уставшие желтые глаза опасно прищурились в своей манере, отчего Дон почувствовал, что краснеет. "Как он может в таком состоянии думать об этом?" - пронеслось у него в мозгу, но свои мысли гений не озвучил. - Да. Пиццу заказал. - похоже, ответ Рафа устроил. Доев, он отставил тарелку подальше от края и заполз обратно под одеяло. Слабость и кашель выматывали его, а из-за нехватки кислорода он постоянно хотел спать. Это еще больше огорчало Дона - ему было тяжело видеть, как расклеился старший. Кажется, он еще никогда не был таким. Уставшим, уязвимым и просто каким-то... слабым, хоть это слово и не было первым, что приходило на ум при виде Рафаэля. Уснул он довольно быстро, дав Дону возможность немного прибраться. Однако, долго шуршать одному в пустой квартире гению было тяжко - помыв посуду и закинув стирку, он вернулся обратно в комнату к брату. "Что вообще со мной-то?" - думал Дон, садясь на стул рядом с кроватью. Все это время гений так переживал за своего брата, что буквально горстями жрал какие-то успокоительные. Сердце начинало бешено колотиться каждый раз, как только Дон думал о Рафе или о том, как Раф сейчас себя чувствует. Похоже, это замечал и Сплинтер - крыс всегда тайком усмехался в усы, видя плохо скрываемое волнение и дрожь среднего сына. Хотя было одно очевидное объяснение, которое Дон упорно продолжал гнать от себя - чувства. Не братские, не семейные, а те самые чувства, за которые Лео не так давно устроил ему сцену ревности. Все же глупо было отрицать, что они с Рафом стали очень близки за эти годы. Даже, возможно, слишком близки? От осознания этой мысли к лицу Дона прилила краска. "Черт возьми..." - подумал он и тут же начал тереть щеки, чтобы разогнать жар и смущение. Неужели все вот так просто? Хотя... Нет, совсем не просто. Но что обо всем этом думает Раф? Бросив взгляд на спящего брата, Дон понял, что спросить его об этом в ближайшее время не удастся. Что ж... Осталось перетоптаться до момента его пробуждения, а там уже обсудить "страшные" догадки Дона. Оперевшись о кровать рукой, Дон похлопал второй себя по щекам. Чего скрывать, спать ему хотелось неимоверно, но он не позволял себе отключиться. Сначала Рафу было очень плохо, потом Дона некому было подменить, а теперь и вовсе мысли не давали покоя. Но плед, которым был укрыт Раф, казался таким мягким, словно пушистое облачко или стадо из сотен тысяч легких, как перышки, мохнатых овечек... Дон и сам не заметил, как его сморило - он прилег на кровать куда-то в ноги Рафу, нижней половиной тела по-прежнему оставаясь сидеть на стуле. Сознание улетело моментально, а тело как будто налилось свинцом - от усталости гений не мог даже пальцем шевельнуть, даже хоть одним своим самым маленьким мускулом. Спустя какое-то время он почувствовал обжигающие прикосновения к своим плечам, ногам, приятную теплую тяжесть где-то в районе левой руки, но не смог выдернуть свое сознание из объятий Морфея. "Утром узнаю, в чем дело" - решил Дон про себя, окончательно проваливаясь в сон.