***
Выбравшись на крышу своего казино, я уже собирался активировать датчик слежения в ПипБаке, дабы известить Блейза, что меня необходимо подобрать, но остановился, увидев неподвижно сидящую на ограждении крыши пони. Она сидит спиной ко мне, поэтому и не замечает моего присутствия. Дабы удовлетворить своё любопытство, я решил не торопиться с отбытием и выяснить, что она здесь делает: крышу моего казино обычно никто не посещает — не предназначенное для публичного доступа место. Я аккуратно подошёл и взглянул на неё. Она даже не обращает на меня внимания, поскольку мысли, очевидно, завлекли всё её сознание. Взгляд белоснежной земной пони с чёрной гривой абсолютно безразличный и пустой. Он устремлён на освещённые улицы города. Её задние ноги свисают с ограждения. Опасно: одно неверное движение — и она может упасть. Я на всякий случай приготовился ловить её с помощью телекинеза. Не по душе мне этот мрачный и отчуждённый взгляд. Да и от неожиданности также можно сделать резкое движение и свалиться с крыши. — Прекрасный вид, не правда ли? — без особого интереса спросил я, став по правую сторону от неё и взглянув вниз, однако стараясь не упускать из виду глубоко задумавшуюся кобылу. Она не то что не вздрогнула от неожиданности, услышав мой голос, а даже не удивилась и не повернулась к собеседнику. — Наверное... — рассеянно ответила она. Её тон выдаёт, что она не особо настроена на разговор. — Ну а как иначе? — произнёс я, встав на задние ноги и облокотившись правым боком, важно сложив передние ноги. Я повернулся к ней со слабой улыбкой на лице, пытаясь изобразить дружелюбие. — С какой целью ещё можно вот так, пренебрегая собственной безопасностью, рассматривать город? Пони промолчала. Она даже не повернула головы. — Как тебя зовут? — спросил я. — Какая теперь разница... Моя жизнь вскоре уже не будет мне принадлежать, — ответила она, по-прежнему не удостаивая меня взглядом. — Что ты имеешь в виду? — нахмурился я. Подобная формулировка ответа не предвещает ничего хорошего. — То, что сказала. Ни больше, ни меньше. — Эх... — вздохнул я разочарованно, скрыв своё беспокойство. — Почему все такие замкнутые в этом городе? Даже побеседовать не хотят. Большинство хозяев меня просто проигнорировали бы или же послали куда подальше. — Таков этот город. Здесь жизнь других никого не волнует. Всем плевать. — Такова наша суровая реальность... — проговорил я, вновь устремив взгляд вниз, на проходящих хозяев и рабов. Сейчас темно, и вокруг гуляет прохладный осенний ветер. Я поёжился. — Тебе не холодно? — Нет, — кратко и без промедления ответила белая пони. — Может, лучше пройдём вовнутрь и поговорим в тепле и уюте? — Мне и здесь вполне нормально. — Ты сказала, что твоя жизнь уже не будет тебе принадлежать. Как это понимать? Хотя мне уже отчасти понятно, что она имеет в виду, но уточнить положение лишним не будет. Кобыла опустила глаза и задумалась. — Долги, — наконец ответила она после небольшой паузы. — Как же ты оказалась в таком положении? — Ну... Долго рассказывать. Жизнь — дерьмо. — Согласен. Но тем не менее она прекрасна. — И каким же боком она прекрасна?! — огрызнулась пони, бросив на меня сердитый взгляд. — Где в ней хоть капля красоты?! — Пони испытывающее изучает моё лицо. — Красота всегда субъективна, — спокойно ответил я. — Каждый сам находит для себя, что ему прекрасно. Правильней сказать, жизнь интересна. — А если ничего чудесного в этой хреновой жизни нет?! Зачем тогда вообще продолжать жить? — спросила она, отчаянно требуя ответа. В её взгляде отчётливо виден гнев и обречённость. — Какой смысл во всём этом?! Мы живём в дерьме! Каждая жизнь оценивается в крышках! Вся наша жизнь — одна сплошная ошибка. Мы друг другу никто! — Гнев практически полностью сменился отчаяньем и болью. У пони намокли глаза, и она шмыгнула носом, опустив голову. — Всё бессмысленно, — добавила она. Мне хочется обнять её здесь и сейчас, но для неё это окажется странным или подозрительным. — Всё относительно. Не бывает в этом мире вещей однозначно плохих или хороших, — сказал я, раздумывая. — Пользу и недостатки можно найти во всём. И каждый видит их собственными глазами, самостоятельно определяя для себя степень их важности. — К чему ты это говоришь? — не поднимая взгляда, безразлично спросила она. — Ты настолько погрузилась в мысли о никчёмности и недостатках своего существования, что не замечаешь положительных вещей. У каждого эти вещи свои. Окружающий нас мир зависит от того, как мы его воспринимаем, что мы считаем приятным или неприятным. Многое зависит от наших мыслей. Не всё, но многое. Даже боль... кто-то испытывает от этого определённый уровень удовольствия, вроде мазохистов, а кто-то и вовсе падает в обморок из-за небольшой царапины — даже при виде этой царапины у другого. — Может быть. Но моя жизнь, как я и сказала, уже не принадлежит мне. Мне так или иначе каюк... — безнадёжно проговорила она. — Из-за долгов? — Да... — тихо, словно бы в гневе на себя, ответила пони. — Ради чего ты брала в долг? — Да просто я полнейшая дура, вот и всё! — всхлипнула она. — Работа была дерьмовой, едва хватало на еду. Вот я и решила улучшить свою жизнь. И по собственной ебучей глупости увлеклась азартными играми. Ой-ё-ё-ё... — Взяла в долг большую сумму крышек на игры в надежде выиграть больше, и... всё просрала. — И сколько? — Три тысячи крышек. С процентами и в короткий срок я должна была вернуть целых пять тысяч. Моя жалкая квартира даже близко столько не стоит. Понятное дело, что мне нечего было закладывать, кроме собственной жизни. — Иными словами, если не уплатишь долг, тебя сделают рабыней? — Угу, — послышалось от неё жалобно. — Сделают шлюхой, продадут меня какому-нибудь извращенцу, отдадут на опыты или садистам в качестве игрушки для битья. — А почему бы тогда не сбежать? — Куда? — повернулась пони, взглянув на меня. — В городе прятаться бессмысленно. Разве что бомжевать. Бежать в «Кратер» и стать рейдером, если повезёт? Не... я уж лучше сдохну, чем превращусь в монстра, да и вообще не факт, что выживу там. И даже в Пустоши... Я выживать там не умею! Быть шлюхой и подставлять каждому свой круп? Ну уж нет! Лучше короткая жизнь, чем долгая, но низкая и грязная. Я сама виновата. Не стоило так рисковать. И мне самой нужно поставить точку... такую мокрую и большую... — она взглянула вниз. — Каков срок на возврат долга? — как бы невзначай спросил я. — До завтра. Вот я и говорю, что вскоре моя жизнь уже перестанет мне принадлежать, — с горечью проговорила она, не глядя на меня. Она проиграла все крышки в твоём казино. Несёшь ли ты ответственность за её самоубийство? Как сказал Профессор... Я не обязан нести ответственность за кого-то, если накладываю на кого-то обязанности. Я не заставлял эту пони играть в азартные игры. Я её ни к чему не принуждал. Это её выбор. Она могла проиграть крышки в другом казино. Необязательно в моём. Но? Сейчас я несу ответственность за нечто другое. Вмешательство в её попытку покончить с собой. Я стою рядом. Я могу не вмешиваться, но тогда её смерть будет на моей совести. Это будет значить, что я не помог ей. Она умрёт из-за моего невмешательства, когда я мог воспрепятствовать её гибели. Я пошарил по карманам и телекинезом достал чековую книжку и ручку. И выдал белой пони чек на семь тысяч крышек. Пока я заполнял бумагу, пони сначала заинтересованно провела по мне взглядом, а потом растерянно посмотрела на парящий перед ней в синей дымке чек. — Ч-что... это?.. — едва слышно и с непониманием изрекла она. — Крышки в уплату твоего долга с бонусным начислением. — Зачем?.. Её глаза округлились, и взгляд шокировано метается между мной и чеком. Она явно не верит в происходящее перед ней. — Как зачем? Разве тебе не нужно погасить долг? Я стараюсь не улыбаться — не то она ещё воспримет моё предложение как шутку. Подарить надежду и так жестоко разрушить её. Да, это было бы действительно... бесчеловечно. — Нет... зачем ты мне помогаешь? — В недоумении спросила она. Её озарило волной агрессивного скептицизма и недоверия. — Какой в этом подвох? Что ты хочешь? Чтобы я стала твоей рабыней и ублажала тебя? Или хочешь использовать меня в ещё каких-нибудь целях? Публично насмехаться надо мной, избивать, ссать мне на лицо или рот? И чтобы я при этом восхищалась дарами твоего тела? Как своим хозяином, умеющим распоряжаться мной? — Что? Нет, — огорчился я. Это естественно— относиться к другим с подозрением, особенно если они предлагают тебе деньги. Интересный перечень предположений, причём длинный. Как много она накрутила себе о жизни раба, хоть и небезосновательно. Внезапно она начала всхлипывать. — Что ты хочешь, чтобы я для тебя сделала... — поражённо и с испугом произнесла она, опустив взгляд. — Я... я-я... не хочу умирать. Не смогу... пойду на всё что угодно... только... Она дрожит от страха. Невозможно на это смотреть. Я подошёл поближе и обнял её — она резко вздрогнула от моего прикосновения и напряглась. — Ш-ш-ш... Успокойся, — произнёс я, слегка поглаживая её спину. Она начала расслабляться. — В вопросе жизни и смерти никогда не спеши с выводами. Итоговое решение в одну из сторон будет означать, что оно будет последним. Ты это понимаешь? — В качестве ответа донеслось едва слышимое «угу». Я заговорил медленно и тихо. — Отлично. Ты молодец. Я рад, что ты это понимаешь. А теперь... я хочу только одного. И не бойся: ничего из того, что ты перечислила. Я хочу, чтобы ты взяла этот чек, отдала всю необходимую сумму. Нашла подходящую для себя работу и прислала письмо мне со своей новой работы. Такой уговор тебя устраивает? — спросил я слегка в шутливом тоне. — Несомненно... — тихо произнесла она, шмыгая носом. — Просто... не уверена, что справлюсь. — Справишься. Главное, сейчас успокоиться, — произнёс я, слегка отдалившись от неё, чтобы посмотреть в глаза, и при этом не отпуская её. — Хорошенько и глубоко подыши. Походи и подумай, не торопись. Во время ходьбы думается проще, по своему опыту знаю. До завтра ещё почти целые сутки. А, ещё: перестань увлекаться азартными играми и надеяться на них, а в идеале вообще нужно от них отказаться, — сказал я, строго взглянув ей в глаза. Нужно будет как-то сказать Блэнду, чтобы крупье моего казино не позволяли посетителям много проигрывать. — Х-хорошо... я... сделаю всё возможное. — Чудно. Это я и хотел услышать, — улыбнулся я, просунув чек во внутренний карман её одежды. — А теперь слезай. Я помог ей залезть обратно на бетонную поверхность крыши. Ей тяжело стоять на ногах из-за волнения. — Никому не рассказывай, откуда у тебя эти деньги, и никому о них, кроме тех, кому должна, не говори. Мало что, вдруг ограбят. — Да... я понимаю. Но... — Судя по дрожи в её голосе, она не может осознать того, что сейчас с ней происходит, и что на неё свалилось. — Не могу понять... почему ты отдал мне столько денег? Почему помог такой растяпе, как я, и... Я же неумелая... — Опыт тоже не забесплатно даётся. Вкладываю в твоё будущее и потенциальные навыки. Да и к тому же, твоя поставленная «точка» будет плохо смотреться на фоне моего заведения, — пошутил я, позволив себе улыбнуться. От изумления рот пони приоткрылся. — Да, я владелец этого казино. Считай, что казино возвращает твой проигрыш... с процентами. — Святая Селестия... — сокрушённо изрекла пони. — Надеюсь, вложение будет стоящим, и я не огорчусь, — украдкой произнёс я. — Нет-нет-нет! — замахала она передними копытами в знак протеста. — Я сделаю всё возможное и так больше рисковать не стану. — Попытать удачу можно — но не нужно прибегать к крайностям. Нужно знать меру. Вторая личность в моей голове истерически захохотала. Чего ржёшь как лошадь? Она... — сквозь смех начал второй «я», — ...сказала, что больше... так рисковать... не станет. — Голос в моей голове перестал смеяться и облегчённо вздохнул. — Я просто вспомнил, сколько раз мы рисковали собственной шкурой. В какие авантюры мы лезли. Эта пони один раз так сильно рискнула — и круто облажалась. Мы рискуем чуть ли не каждый день и по большей части выходим сухими из воды, но главное —до сих пор живы. Ты прав. Кто мы такие, чтобы осуждать эту пони за необдуманный риск? Пони в нетерпении и нерешительности перебирает ногами, едва не подпрыгивая на месте, при этом лучезарно улыбаясь и сияя от радости. — В чём дело? — поинтересовался я. — Можно теперь я тебя обниму? — горячо выпалила она. — С удовольствием, почему бы и... Не успел я договорить, как пони уже заключила меня в объятия... довольно крепкие. Да уж, пони явно любят объятия. В последнее время ты их тоже сильно полюбил. — Спасибо тебе! Спасибо тебе ещё раз, — повторяла она. Отпустила меня и робко, с непередаваемым уважением и восхищением, взглянула мне в глаза. — Ты дал мне второй шанс. Спас мою жизнь, несмотря на то, что даже не знаешь меня! — Если возникнут трудности с поиском подходящей работы, будь уверена: ты в любой момент сможешь обратиться к Блэнду, здесь, в казино, или к Блюрайз в «Оазисе Ванхувера» и сказать им, что ты от Дэниэла Эванса. И у тебя точно будет заработок и хоть какая-то работа. — Я даже не знаю что сказать, Дэниэл... Вот благодаря таким моментам я не жалею о потраченных крышках. Мы не жалеем. — Может, наконец скажешь своё имя? — спросил я. Пони безмятежно засмеялась, словно с неё свалился огромный камень. Мне приятно видеть, как другие чувствуют себя хорошо. Я не выкидываю крышек на ветер— я трачу их на приятные ощущения для других, на пользу другим. Люблю этим заниматься, особенно когда этих крышек в избытке. — Конечно! Такому щедрому пони — и не сказать. Предел неуважительности! Меня зовут...***
После благополучного завершения инцидента на крыше Блейз прилетел за мной и доставил на Авантюре в Небесную Гавань. Мотли встретила меня поцелуем. Заметив выражение моего лица, она с беспокойством спросила, что произошло. Я ответил, что Принц отправил меня на задание-проверку перед назначением меня Королём, а грусть оттого, что придётся идти в одиночку, без неё. Она обняла меня и попросила не переживать. Сказала, что всё будет нормально,что она верит в мои способности. Так хреново на душе, так противно из-за того, что не сказал ей, куда именно направляюсь. Я никому не говорил о точном месте назначения —якобы для того, чтобы за мной никто не пошёл и не испортил задание. Пытался не подавать вида и держался бодрячком, однако в душе страдал и едва ли не плакал. Я впервые серьёзно задумался о своей смерти, ибо раньше мною двигали в основном лишь инстинкты; чётко я своего будущего не представлял. Размышлял о том, что может произойти с этой милой пони, когда она узнает о моей кончине. Как она отреагирует. Ещё начнёт винить себя в том, что не отправилась с тобой. Я пытался отвлечься и расслабиться с пегаской. Это получилось, но лишь на время. Спустя несколько минут мне стало грустно, когда она уютно прижалась ко мне и крепко уснула. Не хочу уходить. Я попробовал заснуть, но в итоге проспал лишь около четырёх часов. Тревога не покидала меня. Я должен отправиться сейчас. Бежевую пони я— вероятно, в последний раз— поцеловал, вложив всю нежность и тепло. Я тихо и аккуратно вылез из-под одеяла. Взялся подготавливать своё снаряжение. Из основного оружия решил оставить винтовку, дробовик взял с собой для «ближнего знакомства», как говорят. В тесных помещениях — самое то. Собрав всё необходимое, я в последний раз взглянул на спящую пони — у меня защемило сердце. Я так и не сказал правду о своём происхождении. Безнадёжный трус. Не хочу казаться безумцем в её глазах, и, вполне вероятно, она меня отвергнет, когда узнает — хотя я уже веду себя как пони и физически ничем не отличаюсь от них. Вроде и пони, но в тоже время... Ты ещё клубничный десерт не попробовал. Рано умирать. Точно. Нужно будет хорошо постараться. — Удачи вам на задании, — уже у выхода сказала мне Кэролайн. — Ни в коем случае, — сказал я ей, — не позволяй Ягодке и Мотли отправится за мной. Что бы ни случилось. — Но... — Пожалуйста. Ради их безопасности. Меня долго не будет, но не волнуйтесь. Всё будет хорошо. — Я... постараюсь. — Молодец. На лифте я спустился к чёрному входу в бункер. Я подошёл к большой машине с бурой толстой бронёй, защитными решётками на окнах и укреплёнными колёсами. Просто медведь... Медленный, неуклюжий, старый, но крепкий, как камень. В нём топлива как раз достаточно, чтобы доехать к Стойлу Шестьдесят Шесть и вернуться. Я открыл дверь, завёл двигатель и выехал из пещеры. Автомобиль тут же заглох, и я не смог сдержать улыбку. Твою же мать... Я будто соскучился по его поломкам.***
Через несколько часов и несколько поломок я добрался до места назначения. Я заглушил двигатель. Вход в Шестьдесят Шестое расположен в скале. Справа вдалеке виден «Кратер». Слева к облакам возвышается башня Глушилки Ванхувера. У входа множество вывесок, предвещающих опасность входящим в эту пещеру — «СМЕРТЬ СВОЮ ТЫ ВСТРЕТИШЬ ЗДЕСЬ!», «НЕ ВХОДИТЬ!», «ЗАЙДЁШЬ ТУДА — НЕ ВЕРНЁШЬСЯ НИКОГДА!» и подобного рода предостерегающие надписи. Я всем нутром чувствую мрачную ауру, исходящую от этого места, особенно завывающий ветер, нагоняющий тоску и безнадёгу. Он кажется каким-то особо мрачным и тревожным. Я достал кружку и налил ягодного сока. Совсем немного осталось. Я пригубил кружку и отпил, глядя на вход. Сколько там погибло... Не думай об этом. Я уверен, что все пошли туда с мыслями о суевериях и разного рода байках. Мы много прошли, много повидали подобного — включая места, из которых «никто не возвращался». Давай, войдём туда с решимостью в сердце, без страха и сожаления, как раньше. Какие тайны там скрыты? Но если... Ты ещё не умер, но с таким настроем точно умрёшь: проворонишь момент — и поминай как звали. Как и говорил Принц, будь внимательным. Ещё думай о клубничном десерте, если тебе придёт в голову мысль о смерти. И вообще, это я должен управлять телом в такие моменты, но я же не умею им пользоваться с должной эффективностью, в отличие от тебя. Так что не вздумай мне тут откинуть копыта просто так, иначе я устрою тебе кару божью! Я вновь улыбнулся. Умею же я сам себя подбодрить. Хоть меня и сложно разозлить, но если это случится, то прячься кто может. Уже представил, что будет, если я сильно разозлю свою вторую часть личности. А то! — коротко засмеялся голос. — Выше нос, кусок ты понячего мяса! Не позволяй себе раскисать из-за этого тела! Кстати, из-за того, что ночью ты плохо спал и был в тревоге, ты забыл отметить в Пип-Бое сегодняшнюю дату и день нашего пребывания. Точно. Сегодня первое число Месяца Дождя, Рэддэй. Шестьдесят Шестой день пребывания. Шестьдесят шестой... Я едва не подавился ягодным соком и раскашлялся, глубоко вдыхая. Что за мистика? Да и я в шоке. Мы прибыли в этот мир, изучали его. Жили. Убивали.В нём — стойло с числом шестьдесят шесть в нумерации, покрытое мифами и суевериями, из которого не возвращаются. И мы идём в это место как раз на грёбанный шестьдесят шестой день пребывания. Это невероятное совпадение. Будто какая-то мистическая сила привела нас. Направляла, оберегала.Посещение этого места неизбежно, судя по всему. Чем не знак, что мы выживем? Если принять за основу, что мы появились в этом мире по чьей-то воле. Чем такое совпадение не подтверждение того, что всё не случайно? Я допил ягодный сок, вышел из машины и закрыл дверцу. Совпадение будто воодушевило меня. Я подошёл ближе ко входу, где совсем нет света. Царит полная темнота. Мне уже не по себе. Я включил фонарик на шлеме, заставив темноту расступиться, и взял в поле левитации свой Апостол — «Защитник». Он должен меня защитить. Ведь это его предназначение, не так ли? Я иду, негромко шаркая по земле, привнося в эту безмолвную пещеру хоть какой-то звук. Пыль слегка поднимается от моих шагов. Здесь нет ничего, кроме земли и камней. Лишь пройдя чуть дальше, я увидел в конце пещеры огромное и такое знакомое отверстие в виде шестерни. Как и говорилось — дверь Стойла открыта. Если с этой информацией кто-то вернулся, значит, я ещё не переступил черту невозврата. Подойдя ближе к порогу, я окинул взглядом входное помещение. Все здесь покрыто пылью и ржавчиной, но ни единого скелета или следов боя. Я ещё не успел даже переступить порог, а уже возникают неприятные ощущения от этого места. Я нервно сглотнул и поднял переднюю ногу, чтобы ступить дальше, заколебался на пару секунд, но всё же вошёл внутрь. И тут же ощутил тяжесть и слабость. Либо это из-за волнения, либо... Что за?.. Почему дробовик мне внезапно кажется таким тяжёлым? Пройдя чуть дальше, я заметил помехи в шлеме, будто несильные яркие вспышки. Пип-Бой и запасной ПипБак тоже начали слегка барахлить. Меток на компасе не появилось. Я прошёл входное помещение и робкой походкой двинулся в следующее. Передо мной предстали три коридора: один впереди, второй и третий — справа и слева от меня соответственно. Доносится отдалённый гул рабочего оборудования систем жизнеобеспечения. Столько лет прошло, а оно всё ещё превосходно работает, несмотря на грязь, ржавчину и отсутствие техобслуживания. Коридор передо мной, исходя из указаний над входом в него, ведёт прямо в Атриум. Левый — в техническую зону, а правый — в жилые комнаты. Ладно, проверим Атриум. Едва я покинул порог, как двери за мной внезапно захлопнулись, причём с такой неестественной скоростью, что могли бы без труда переломить моё тело пополам. От резкого звука я подскочил чуть не до потолка, и едва не расстрелял эту проклятую дверь. И вообще, какого хрена она закрылась так быстро? Автоматика сломалась? Я попытался её открыть, но безрезультатно — хоть тресни, дверь не поддаётся. Попробовал заклинание телепортации — но магия просто рассеивается в никуда. Таким образом я лишь истратил часть сил впустую. Блять! Ничего не остаётся, кроме как двигаться вперёд. Обратного пути нет. Пройдя ещё чуть-чуть, я ощутил, как и обычный телекинез забирает у меня всё больше и больше магии. Не заметив на компасе Пип-Боя никаких целей, я зачехлил дробовик и не торопясь продолжил путь, внимательно прислушиваясь к необычным приглушённым звукам. Что они собой представляют — даже не предполагаю. Идти дальше в шлеме невыносимо, всюду видятся помехи и странные вспышки. Я снял его и с осторожностью вдохнул местного воздуха. Как и ожидалось, он тяжёлый и затхлый, ощущается влажность с металлическим привкусом, напоминающим кровь. Здесь пахнет смертью и разложением, а приглушённые звуки оказались чьими-то едва различимыми голосами, будто находящимися у меня в голове. Я тоже их слышу, и это не я шепчу тебе... — услышал я отчётливый голос своей второй личности, в котором чувствуется нотки беспокойства и тревоги. Я встревожено вновь взглянул на Пип-Бой и ПипБак — никаких меток. Как же мне всё это не нравится... ой как не нравится. Дойдя до конца пустого коридора, когда нервы уже оказались натянуты до предела этой давящей на сознание атмосферой, я попал в Атриум. Там никого не оказалось, лишь тишина. Странно, шёпот тоже пропал, равно как и противный запах. На мои уши давит абсолютная тишина. А ещё здесь темно и подозрительно чисто. Стоп, вон в темноте силуэт пони, стоит задом ко мне, полностью обнажённый, тупо пялится в стену. Как только я его заметил, на барахлящих Пип-Бое и ПипБаке появилась нейтральная метка. Судя по длинной гриве и хвосту — это кобыла. Её грива и хвост свободно и медленно, гипнотизирующе развеваются во все стороны. Я нервно сглотнул. — Мисс? Что с вами? — осмелившись, обратился я к ней. Неожиданно от неё послышался лёгкий шёпот, будто она забормотала себе под нос что-то нечленораздельное. — Ау? Меня оглушил противный, леденящий душу то ли визг, то ли крик сразу нескольких голосов. Пони неестественно резко развернулась и помчалась на меня так быстро, что я не успел среагировать, а лишь увидел её пустые и абсолютно чёрные глаза. Глаза самого настоящего кошмара. Этот громкий пронзительный визг сковал мои движения, а она «летит» на меня. Я оцепенел от ужаса, тело почти парализовало, меня охватила паника. Закрыв копытами уши, я не мог сдвинуться с места, а этот кошмар настигал меня. Сердце бешено забилось в груди. Возникло чувство удушья. Я в ужасе закрыл глаза и уже приготовился к худшему, ощутил непередаваемый страх и всепоглощающий холод на своей шкуре. Мои ноги подкосились, и я свалился на спину, затаив дыхание перед неизвестностью. И тут громкий визг снова стих до шёпота. Я осторожно приоткрыл один глаз и обнаружил, что смотрю в потолок, а вокруг из ламп льётся слабый жёлтый свет. Мало того что едва не оглох от визга, который до сих пор гулом отдаётся в ушах, так ещё чуть не сошёл с ума. Всё происходило в течение одной-двух секунд, если бы это длилось хоть чуточку дольше... Что это, блять, было?! Я уже хотел облегчённо вздохнуть, но тут в нос ударил противный смрад засохшей крови и разложения. Моё лицо скривилось от отвращения, глаза заслезились от тяжёлого воздуха — вонь такая, что хоть топор вешай. Я с тяжестью поднялся на ноги. Перед лицом у меня всё ещё красуется образ кошмарной кобылы, как если бы я долго смотрел на источник света и отвернулся. Испытанный ужас и острый, как глубоко вогнанная в ухо иголка, визг не выходят из головы. Почему улучшилось освещение, откуда так внезапно появился этот противный запах? Я осмотрелся и ужаснулся, кровь застыла в жилах: вокруг множество трупов разной степени разложения. На некоторых ещё можно различить цвет шёрстки — а иные уже имеют вид скелетов, пролежав здесь больше столетия. Их здесь столько, что весь пол усеян ими, словно ковром. Возле меня лежат останки фиолетовой пони, с характерной шипастой бронёй и давно зажившими шрамами. Она погибла относительно недавно. Сущий кошмар, который и сравнить-то не с чем. Такого ужаса я ещё нигде не видал. Поистине проклятое место. ПипБак и Пип-Бой всё ещё выдают помехи, а какие-либо метки на компасе по-прежнему отсутствуют. Нужно выяснить, что за чертовщина здесь творится.***
После жуткого события в Атриуме я отправился в медицинский отдел, находящийся неподалёку. До моих ушей всё ещё доносится невнятный и слегка пугающий шёпот. Голосов много и все они говорят в унисон, так что различить что-либо невозможно. Этот шёпот едва слышим, звуки ходьбы заглушают его. По пути мне постоянно попадаются останки пони и грифонов. Физических повреждений на телах самых «свежих» жертв я порой не замечал.Ещё находил следы стрельбы: разбросанные гильзы, отверстия в стенах от попадания пуль. Жертвы пытались отстреливаться или защищаться. И ещё странность: когда я вновь заглянул в коридор, с которого попал в Атриум, там ни с того ни с сего появились останки пони. Не так много, как в огромном зале. Факт их внезапного появления навёл меня на мысль, что здесь может быть распылено что-то вроде психотропных препаратов, как в здании администрации Радужной шахты по добыче самоцветов, недавно посещённом мной и моими друзьями. Есть вероятность, что и здесь нечто подобное. Однако внезапно запершаяся дверь — что можно списать на неисправность автоматики, испорченный механизм и датчики двери — и возникшие непонятно откуда осложнения с магией не дают возможности выдвинуть или точно подтвердить какую-либо определённую гипотезу происходящего. И всё же я до сих пор поддерживаю связь со своей второй личностью, чего не было, когда мы надышались «Сумеречным Демоном». И навеянные им видения мы созерцали отдельно. Хотя не исключено, что всё это, даже моя вторая личность, навеяно мне каким-нибудь психотропным газом или чем-нибудь ещё. Как раз в медицинский отсек я и решил отправиться за подробностями — может, там найду некоторые ответы. Внутри медицинского отдела также трупы. Не только на операционных столах. Мрачная атмосфера так и давит на мозг, внутри меня бурлит страх и ужас от понимания. Что пережили все эти пони... Наверное, умерли от инфаркта после увиденного. Останки пони, забившейся в угол, словно она от чего-то пыталась спрятаться. Бедняжка... Кратковременная жалость ненадолго избавила меня от того настроения, которое внушает окружающая меня удручающая обстановка. Терминал врача выключен, однако мне удалось реанимировать его и просмотреть записи. Я перешёл к просмотру последних записей, поскольку первые являлись обычными отчётами по несчастным случаям и стандартным заболеваниям и недугам, поэтому я быстро проглядывал текст. И вот при просмотре последних записей я увидел в них определённую закономерность. «Запись 167. Пациентка Рэйни Филдс. Сегодня мисс Филдс пришла за советом ко мне, так как ей начали докучать кошмары, и порой она видит их даже наяву. Жаловалась на постоянную усталость от недосыпания, которая начала сказываться на продуктивности её работы. Я дала ей успокоительное и заверила, что оно должно ей помочь». «Запись 168. Пациент Грей Форк. Не успела покинуть меня мисс Филдс, как следующий же пациент начал жаловаться на кошмары и голоса в голове. Я сказала ему, что это, скорее всего, от слишком большой физической нагрузки, которой он себя подвергает на работе в техническом отделе, и от пережитого стресса. Посоветовала меньше работать и чаще отдыхать, однако на всякий случай дала успокоительное». В течение пары дней аналогичные проблемы появились и у других жителей Стойла Шестьдесят Шесть. Ситуация постепенно усложняется, симптомы нервных расстройств усиливаются, а успокоительные пациентам совсем не помогают. После того как пациенты начали возвращаться с ухудшением состояния, врач решила всё-таки сделать некоторые анализы. И ничего особенного, кроме необычного ощущения страха и усталости, не было обнаружено. Самочувствие половины жителей стремительно ухудшалось. Врач уже даже не разделяла отчёты о каждом пациенте, лишь записывала симптомы, а под ними — имена пациентов. Так было на порядок проще, поскольку у всех наблюдались одни и те же проблемы: кошмары, звуковые галлюцинации... а со временем появились даже суицидальные и агрессивные наклонности. Врач не имела ни малейшего понятия, с чем всё это вызвано. Смотрительница была уведомлена об этом и старалась что-то предпринять, устраивая общие сборы и обговаривая эту проблему, но толку от этого не было никакого. Все говорили только о постоянных кошмарах и различных галлюцинациях, вызывающих недомогание, усталость и психическую неуравновешенность. В течение недели «кошмарной лихорадке» подверглись все — за исключением жеребят и кобылок без кьютимарок. Они были единственными, кому не снились кошмары, и у кого не появлялось галлюцинаций. В это же время из-за усталости записи и отчёты врача становились всё менее разборчивыми и более эмоциональными — вплоть до того, что врач сама поверила во все эти ужасы, говоря, что призраки хотят забрать её тело. Она сохраняла рассудок вплоть до того момента, пока не начали происходить несчастные случаи и самоубийства. Последние вызваны теми самыми галлюцинациями и кошмарами. Дальше врач окончательно потеряла рассудок, выдавая совсем бессмысленные оборванные фразы о том, что кто-то хочет вытянуть душу из её тела и получить над ним контроль. И не абы кто, а демоны и призраки. В общем, бред. Однако я уже начал волноваться, как бы галлюцинации и меня не довели до такого состояния. Нужно как-нибудь открыть дверь и выбираться отсюда, пока не... Массовая потеря рассудка напоминает мне события в Убежище Сто Шесть, где жители подверглись галлюциногенному воздействию. Может, здесь та же ситуация? Не объясняет бешеную дверь или ослабление магии. Хотя это может быть побочный эффект газов, что маловероятно: когда это началось, я был в плотно закрытом шлеме. Или, быть может, мне всё кажется, а на самом деле этого ужаса не происходит. Или дело всё же не в психотропных газах? Я встал с кресла, и прямо передо мной — буквально из воздуха — возник полупрозрачный чёрный силуэт пони. Больше всего напоминает невесомое шевелящееся живое облако или туман. Оно буквально в дюймах от моего лица. Неописуемый страх вновь сковал мои движения, не позволяя даже шевельнуться. Мне хочется кричать, но я не могу — крик будто застрял где-то в горле. Хочу убежать подальше — но страх парализовал меня. Мне не оставалось ничего, кроме как вытаращить глаза и в ужасе раскрыть рот, пялясь на жуткое нечто. Чёрное облако тянется ко мне, игнорируя броню и обвивая меня длинными нематериальными «щупальцами». Их прикосновения холодные... даже ледяные. Меня будто затягивает в какую-то огромную, не имеющую ни конца ни края дыру мрака и ужаса, а шёпот вокруг стал уже различим, его голоса слились воедино, отчаянно повторяя одно-единственное слово: «ОТДАЙ!». Чёрный силуэт медленно окутывает меня всё больше и больше, а непередаваемый ужас и уже хорошо слышимый, усилившийся до отчаянного вопля шёпот становился всё сильнее и сильнее. В тот момент я потерял ощущение реальности происходящего и начал мысленно погружаться во мрак. Будто ты бежишь навстречу свету, однако как бы сильно ты ни бежал, невидимая сила уверенно тянет тебя обратно. Я вообще не могу мыслить — лишь осознаю этот невообразимый ужас. Всё это внезапно прекратилось: чёрный силуэт и отчаянные голоса бесследно исчезли, а от испытанных ощущений мои ноги задрожали; я безвольно плюхнулся на холодный пол, едва не потеряв сознание. При этом мне всё кажется каким-то... отдалённым, словно я наблюдаю за собой... изнутри. Я попытался встать, но дрожащие ноги не позволили. Стоп... Я же не собирался вставать. Какого?.. — Очнулся, наконец-то. — Я ощутил, как мои губы шевелятся, произнося эти слова. — Ох... я это вслух сказал, да? Моё тело вновь попыталось встать, и опять неудача. Что происходит?.. Как я и ожидал: только я сумел получить контроль над телом, и сразу ощущаю неприятное чувство... Словно надел колючий свитер. Ты Дэниэл?.. Нет, блять, Санта-Клаус! Конечно же, я! Что с тобой стряслось, что ты дал этой неведомой хрени попытаться свести тебя с ума? Стоп, не говори мне, я уже чувствую испытанный тобой страх. Ох... Дьявол. Это было ужасно. И, я так понимаю, ты ещё не до конца осознал произошедшее. В общем, и я не до конца понимаю, но после того как ты увидел эту чёрную дрянь, ты словно потерял контроль над собой, давая мне беспрепятственно получить контроль над телом. Как я и говорил, такое чувство, будто надел колючий свитер. Эх, — мои глаза сами начали оглядывать всё вокруг, — вроде бы опасность миновала, давай, берись за управление, а то с дрожащими ногами, да ещё и в непривычном для меня теле, я не смогу всё контролировать. Внезапно я почувствовал, что могу двигаться. О... вроде смена прошла удачно. Я попытался встать и сумел сделать это, но увиденный ранее ужас всё ещё не даёт мне твёрдо стоять на ногах. К горлу подкатил ком, и мне хочется лечь и заплакать. Что я и сделал бы, если бы не гневные восклицания моей человеческой личности, которые отвлекли меня от этого. Негодование и постоянные обращения второй личности ко мне заставили моё сознание немного протрезветь и успокоиться, возвращая мне понимание происходящего и осознание увиденного. Однако меня не оставляет чувство безысходности и леденящего ужаса, которое я испытал, из-за чего мне захотелось упасть и лечь, свернувшись и обняв задние ноги, оказаться в объятиях Мотли, и чтобы меня утешили... Ощущаю себя перепуганным до такой степени, что не могу плакать. Я пребываю в шоке, стоит только вспомнить пережитый кошмар. Но человеческая личность не даёт мне покоя, тем самым не позволяя поддаться коварному страху. Через некоторое время я более-менее успокоился и покинул медицинский отсек, отправившись дальше по коридорам.***
Благодаря постоянно слышимому голосу моей второй личности я начал отходить от увиденного, обрёл контроль над собственными эмоциями, однако испытанное мне никогда не забыть. Нескончаемая пустота напугала меня не на шутку. Но стоит только вспомнить мою пегаску, как на душе тут же становится тепло и уютно, а всё остальное уходит на задний план. Уверен, что это приятное чувство станет сильнее и ощутимей, когда я окажусь в её объятиях. Если бы второй «я» не взял контроль над телом, я полностью погрузился бы в холодную пустоту, которую невозможно ни словами описать, ни в уме воспроизвести. Это скорее даже не воспоминание, а странное ощущение, которое напрочь затмило все мои чувства и мысли. Я пытался не думать об этом, поскольку одно лишь воспоминание об испытанном усугубляет моё состояние, вызывает тошноту и необъяснимую тревогу. Мы в конечном счёте так и не смогли разобраться, что произошло. Тем не менее, я продолжил свой путь по коридору, направляясь в жилые помещения — может, там я найду что-то ещё, что сможет дать мне ответы. По пути я по-прежнему натыкался на останки пони. Я вновь чувствую на своей шкуре холод. По телу пробежал озноб. Я заволновался, ощутив на себе чей-то взгляд. Взглянув назад через плечо, я вновь увидел тёмное облако с очертаниями пони. Он медленно преследует меня, постепенно сокращая дистанцию. Во рту пересохло, и меня вновь проняло тем же ужасом и холодом, что и в медицинском отсеке. Беги! — прокричал в голове второй «я». Голос моей человеческой личности вновь отрезвил меня, и я помчался как можно быстрее от непонятного и пугающего до потери пульса пониподобного тумана! Я стремительно бегу, однако желание повернуть голову столь сильно, что я не могу противиться ему; я оглянулся — эта хрень с моей же скоростью... нет, даже быстрее, всё ещё преследует меня! Блять, блять, бля-а-а-а-ать! Адреналин в крови подскочил до такого уровня, что я вот-вот взлечу. Но как бы быстро я ни бежал, сколько бы поворотов ни прошёл, оно всё равно настигает. Тогда я вспомнил про оружие. Я с трудом достал левитацией дробовик, который кажется мне тяжёлым, сравнимо с антимех-винтовкой — может, даже тяжелее. И, не останавливаясь, направил его назад, кое-как нацелил на силуэт и выстрелил пару раз. Никакого эффекта. Этого и следовало ожидать! Тварь по-прежнему преследует меня, с какой бы скоростью я ни мчался. Я ещё сильнее запаниковал, на лбу проступил холодный пот, не то от ужаса, не то от непрерывного бега по узким коридорам. Я — загоняемая мышь в лабиринте. Сообразив, что оружием здесь дело не решить, зачехлил его и побежал дальше, надеясь, что это нечто от меня отцепится и оставит в покое. Я достиг дверей кафетерия и открыл их. Но только я собрался пройти через них, как они тут же закрылись, буквально перед моим носом. Чёртова неисправная автоматика — датчики двери действуют, наверное, с точностью до наоборот! Ещё бы доля секунды, и она, дверь, поделила бы меня надвое. Только я остановился — пониподобное облако также почти остановилось, медленно и угрожающе приближаясь ко мне. Похоже, оно хочет запугать жертву, давая осознать, что с какой бы скоростью ты ни бежал, оторваться от преследования не выйдет. Да уж... Действительно. Интересное психологическое давление. Я думал, с угрожаемым и медленным видом к своей жертве приближаются только в клишированных голофильмах. Однако, оказывается, в этом есть определённый смысл. Заткнись! Нашёл что вспомнить! Тебе легко думать, не будучи во власти паники и отчаянья! Дверь не даёт мне пройти. Всё, я в тупике. Магией пользоваться бессмысленно — я почему-то её очень быстро растрачиваю. А чёрный туман с едва видимыми очертаниями пони продолжает двигаться в мою сторону. Чувство паники и безысходности самопроизвольно охватило мой разум и заставило встать на задние ноги, прижавшись спиной к двери и полностью вжавшись в неё. Чем ближе подбиралось это существо, тем сильнее я ощущаю ужасный холод и пустоту, что исходят от него. Я учащённо дышу, ибо не имею ни малейшего понятия, что делать. Это не реальные монстры или противники, загнавшие в угол, а самый настоящий холодный и неосязаемый ужас! Подставь «Защитник» под дверь! Он же в любом случае неразрушим! Последовав совету голоса в голове, которому гораздо легче игнорировать испытываемые мною чувства, я вновь открыл дверь и в вертикальном положении поставил оружие под неё, поддерживая его магией, чтобы не упало. Я лёг, ведь прыгать бесполезно — дверь успеет захлопнуться, и я лишь ударюсь об неё, и попытался проползти. Как только я оказался под дверью, она, как и ожидалось, попыталась раздавить меня с такой силой, что прогнулась под оружием, едва не зацепив меня. Не успел я обрадоваться маленькой победе, как дверь вновь резко взмыла вверх и в очередной раз попыталась прибить меня. Несколько раз — пока я не убрался из-под неё. В этот раз передышка, вызванная успехом, дала мне быстро собраться с силами. Я ловко и уверенно вскочил внутрь кафетерия, выхватив Апостол из-под двери, которая из-за деформации с громким металлическим стуком почти полностью захлопнулась. А я секунд десять тяжело дышал и обливался потом, стоял в боевой стойке, направив «Защитник» в сторону двери и ожидая, что чёрное облако проигнорирует такое банальное препятствие. Однако дверь не открылась, а холод отступил, словно кто-то держал меня за сердце и вот только-только разжал хватку. От такого облегчения я обессилено плюхнулся задницей на пол, жадно хватая ртом воздух. Мои мысли хаотично, как тараканы, бегают по сознанию, не давая сконцентрироваться на чём-то определённом. Бля... да что за... херня... творится... в этом ебучем Стойле? Пялясь в грязный кафельный пол кафетерия, я неподвижно сижу, учащённо и хриплого дыша. Через несколько минут я встал и осмотрел хорошо освещённый зал. В нём не оказалось ничего непривычного, кроме нескольких останков пони. Я посмотрел на Пип-Бой и ПипБак: они выдают тот же одинаковый уровень помех, однако я хотя бы могу ими пользоваться, что не может не радовать. За столом я заприметил тело пони, закованного в металлические доспехи. Стальной Рейнджер без шлема. По иссохшей и разлагающейся коже не совсем понятно, жеребец это или кобыла, однако, судя по сравнительно небольшим габаритам тела, можно предположить, что кобыла. А ещё я смог идентифицировать её по жетону — Ивнинг Стар. Стар? Что-то знакомое. И тут меня осенило. Дискорд... Неужели это мать нашей Лемон? Что же, теперь ясно, что случилось. Однако такой вывод делать пока что рановато — нужно изучить её инвентарь. Зная, что вот так просто обшаривать тела родителей твоего друга просто неправильно и вообще стыдно, я всё же осмелился осмотреть отделения брони Ивнинг. Там боеприпасы для её боевого седла с энергомагическими винтовками, фотография юной и стройной Лемон, от вида которой я не могу не умиляться, ещё часть каких-то технологий Стальных Рейнджеров и аудиозапись. Там звучит голос крайне истощённой кобылы, прерываемый кашлем, заставляющим её порой повторять оборванные слова, и с хриплым дыханием, будто она медленно задыхается. Ещё из-за немного барахлящего ПипБака, на аудиозаписи слышатся помехи, но голос пони в достаточной мере различим. «Это паладин Стальных Рейнджеров Ивнинг Стар... Нашим заданием... было исследование этого Стойла. Мы так... и не сумели выяснить, что здесь проис... происходит. Слышали голоса. Наше оборудование и матр... матрицы силовой брони работали неисправно. Все будто слетели с катушек... начали неистово орать... Они и я... видели... ужасных неосязаемых со... созданий... и в ужасе почти все разбежались... поскольку они вызвали странные пугающие ощущения. Мы с паладином Голд Стар, моим мужем, пытались... сопро... сопротивляться. Чтоб Дискорд тебя побрал, как же тяжело... говорить. Мой муж умер... практически на месте... не успела я осознать это... как меня поглотил... это сложно описать с... словами... Ощущение, словно... погружаюсь в ледяную пустоту... Кто-то в панике бросил плазменную гра... гранату, взрыв зацепил это нечто... и оно отступило, дав мне возможность уйти... Но это бесполезно... так как мои силы почему-то покидают меня... словно душа хочет покинуть тело. Та тварь успела что-то сделать со мной. Наверное, инфаркт или ещё что-то с сердцем... Мне не выжить... лекарства не помогают. Если эту запись кто-нибудь найдёт... передайте нашей дочери... Лемон... что мы с отцом её любим и... будем наблюдать и защищать её... оттуда... Пусть не скорбит о нас... и своей радостной улыбкой... дарит свет и тепло окружающим... Так хотелось бы увидеть... как она однажды... получит звание... звёздного паладина... Как же забавно... звучит... Звёздный... паладин... Стар...» Конец аудиозаписи. Последние слова матери Лемон хоть и выдавлены с трудом из-за состояния, но сказаны с искрой надежды и радости вперемешку с тоской и грустью оттого, что она этого не увидит. Прослушав аудиозапись, я на мгновение забыл, что нахожусь в опасной ситуации, поскольку надежда... нет, уверенность матери в том, что её дочь когда-нибудь получит звание звёздного паладина, выбила меня из колеи. У меня намокли глаза при последних словах матери Лемон, ведь её дочь всё-таки стала почитаемым звёздным паладином и не прекращает улыбаться. Правда, в последнее время у неё проблемы со здоровьем, в результате которого её осуждают за занимаемый ею пост. Некоторое время я простоял в раздумьях о Лемон и её родителях, размышляя над тем, как она стремилась пойти в это место и выяснить, что с ними произошло. Если она узнала, куда я направился — уже возненавидела меня. Я вернулся к действительности, образно говоря, так как неясно, происходит ли всё взаправду, или это что-то вроде смертельного вещества, медленно разрушающего организм. Не найдя в кафетерии больше ничего интересного, кроме продуктов, я решил выйти из помещения через другой выход. Предварительно с осторожностью заглянув в него, я проверил, не попытаются ли двери разломать меня пополам. Как оказалось, не собирались. У этой двери, как и у нескольких других, датчики автоматики оказались исправными, в отличие от тех двух. И я чуть более уверенно пошагал вдоль коридора в жилые комнаты.***
Заглядывая в очередную комнату, я не нашёл ничего особенного: только пыль и ржавчина. Ну и трупы пони. Правда, эти когда-то носили на себе комбинезоны Стойла с цифрами «66». Некоторые пони умерли лёжа на полу, свернувшись калачиком и прижав к себе задние ноги. А мне ведь захотелось сделать так же некоторое время назад — просто лечь и свернуться в клубок, словно бы спрятаться и защититься от жестокого мира. Страшно даже представить, что они тогда испытывали. По словам моего второго человеческого «я», со мной происходило это всего лишь не дольше секунды, однако было такое чувство, что прошло одновременно и одно мгновение, и целая вечность, словно я вот-вот усну. А также он сообщил, что никакого холода и чёрной пустоты не испытывал, несмотря на то, что он может ощущать и видеть то же, что и я. Странно всё это. Стены очередной комнаты разрисованы теми же ужасными написанными кровью предостерегающими надписями, которые я уже встречал в других комнатах. Все они гласят об одном: «ОНИ ХОТЯТ ЗАБРАТЬ ВАШУ ДУШУ!», «СМЕРТЬ ШАГАЕТ РЯДОМ!» и «ДЕМОНЫ ЖАЖДУТ КРОВИ!». Множество похожих изречений на стенах, однако все имеют один и тот же жуткий смысл. От размышлений об этом у меня в который раз мурашки по коже пробежались, учитывая, что я испытал совсем недавно. Мрачную безграничную пустоту. Ещё ранее я увидел останки половины жеребёнка, лежащие у закрытой двери в одну из комнат. Бедного маленького пони пополам расплющило дверью, когда тот пытался войти в комнату. Меня ненадолго охватила ярость, ведь это произошло от недосмотра родителей и технического персонала. Не исправили чёртову дверь... Ещё пугает, что он умер, вероятно, в промежуток времени, когда многие уже потеряли рассудок. Поэтому и неудивительно, что недоглядели. В очередной комнате я задумался — почему же мать Лемон и остальных так быстро «выпотрошили»? Судя по останкам, здесь нет тех, кто пришёл извне. Никто из них не добирался до жилых помещений. Шепчущие голоса, которые постоянно преследовали меня, стали заметно тише, практически не слышны. Правда, пару раз в некоторых комнатах (возле одной из которых я как раз и обнаружил останки жеребёнка) меня едва не прибили двери, будто бы нарочно. То, как далеко я забрался, одновременно и радует, и пугает. Почему я сумел забраться так глубоко в Стойло, в отличие от других пришлых?.. — О, новенькие! — внезапно я расслышал сзади тонкий голосок маленькой кобылки, из-за чего я едва не обделался. Вокруг царит почти гробовая тишина, за исключением едва слышимого отдалённого гула рабочих систем бункера, функционирующих бесперебойно уже больше столетия, и тут такая неожиданность. — Ебать! — выпалил я со страху, развернувшись и ожидая увидеть жуткую фигуру маленькой пони без лица или ещё что-нибудь ужасное. Но не тут-то было. Единственное, что я увидел возле входа в комнату — лишь силуэт, напоминающий юную, судя по размерам, кобылку. Да и этот силуэт кажется каким-то прозрачным, а очертаний мордочки практически не видно, лишь тело с хвостом и голова с гривой. Кажется, что это просто скопление нежно-жёлтого живого облака или тумана. Я вспомнил тёмный силуэт в медицинском помещении, желавший затянуть меня в холодную пустоту. От этого пугающего и неприятного воспоминания меня вновь охватил страх, мои мышцы напряглись. Я нервно сглотнул. Колени задрожали. Насторожившись и предвкушая неблагоприятное развитие событий, я телекинезом достал «Защитник» и с трудом направил его на полупрозрачный силуэт — магия так и не даётся мне с того момента, как я пересёк порог Стойла. — Ты кто?! — спросил я дрогнувшим голосом, в страхе глядя на силуэт. От нахлынувших воспоминаний о пустоте мне вновь захотелось просто... убежать, спрятаться в угол и заплакать. Как же мне здесь хреново после увиденного. Я уже и не знаю, чего можно ожидать от этого места. Как по мне, это Стойло может любого пони свести с ума своими иллюзиями. Или же это происходит взаправду? — Свити Смайл, а вас как зовут? — дружелюбно спросила кобылка. Её голос лёгкий и глубокий — возникает ощущение, что он состоит из нескольких голосов, проговаривающих одно и то же, но настолько слаженно, что вообще незаметен сам факт накладывания друг на друга голосов. — Дэниэл, — неуверенно ответил я. Её невраждебный и спокойный, с оттенком любопытства, тон заставил меня слегка расслабить напряжённые мышцы. — Приятно познакомиться, пришельцы. Давненько я не разговаривала с пришедшими с поверхности. Они просто не успевают дойти сюда, как взрослые с ними начинают играть в игры, — тоскливо проговорила она. — Играют? — переспросил я с изумлённым лицом. Я не сразу обратил внимание на то, что она обратилась ко мне во множественном числе, так как был сосредоточен совсем на другом. Какие, мать его за ногу, игры?! — Да, взрослые всё время хотят играть с другими. В переодевания. Однако те им не позволяют. Новенькие, эти глупенькие взрослые, постоянно кричат и вопят в ужасе, говорят о страшных монстрах и демонах. Но кроме взрослых пони и грифонов здесь никого нет, — пони искренне заинтересована этим вопросом. Ничего не понимаю. Что за хрень? — Вот мне ни разу не удавалось нормально поболтать с новенькими. Пару раз удавалось, но они бежали в ужасе от меня. Вот я и расстроилась и решила играть только с другими жеребятами. — И где другие? Я вздрогнул и с опаской посмотрел по сторонам, но никого не обнаружил. — Да здесь же. Просто они не хотят разговаривать с новенькими, боясь, что взрослые их накажут. — А почему ты не боишься? — Я же самая храбрая и смелая, и угроз родителей не боюсь! — с гордостью проговорила она, а затем робко добавила, рисуя копытом круги на полу. — Ну, моя мама самая главная. Смотрительница... И никто меня и копытом не посмеет тронуть, кроме неё. А другие жеребята не хотят со мной играть. Сколько раз пыталась, но они не хотят играть. Говорят, что я могу случайно проболтаться своей маме, и их могут наказать. Но я всегда молчала, — поникнув, проговорила Свити Смайл. — Несладко тебе пришлось, — натянуто улыбнулся я. Разговаривать с призраком уже само по себе является безумием, но не в этом дело: я боюсь, как бы не расстроить её чем-то, а то от неё мне ещё так влетит — костей не соберу. — Каким образом вас наказывают взрослые? — Нас не наказывают. — Но ты же только что говорила... — с непониманием начал я, но Свити меня перебила. — Они не делают этого на самом деле, просто есть дурачки, которые накручивают себе слишком много, а другие им верят... наивные, — пони фыркнула. Не знаю, говорить ли ей, что новенькие умирали из-за игр взрослых? Мне кажется, это может привести к печальному результату. Лучше буду молчать или говорить в её... стиле. — И сколько времени взрослые играют с новенькими? — Мало. Новенькие довольно быстро присоединяются к остальным взрослым. Только эти растяпы постоянно теряют то, что интересно взрослым, когда к ним присоединяются. — Присоединяются? Как? — Это сложно объяснить. Они могут это сделать, только когда по удивительному совпадению теряют то, что нужно взрослым. Какая удача, вы так не думаете? — Да уж... Удача — штука странная... А что это за вещь, которую они теряют? Ты упоминала о переодеваниях. — А, это... Лично я считаю взрослых немного чокнутыми ввиду их сильного желания поиграть в эти игры, но больше делать нечего, и им скучно. Новенькие имеют... ну... то, что сейчас имеете вы. Сложно сказать. Комбинезон? Одежда? — риторически спросил дух пони. — Ну, то, в чём мы уютно себя чувствуем. Вот вы, взрослые, не хотите играть в эти игры, я уверена, потому что имеете эту одежду. Другие вам завидуют и хотят примерить вашу... одежду. Неужели она говорит о плоти? О теле? Одежда... В чём всем уютно... Живое тело. Я вспомнил тот чёрный силуэт: когда оно пыталось затянуть меня в пустоту, я слышал шепчущие в унисон голоса: «ОТДАЙ!». Хм. Затянуть в пустоту... Словно бы и вправду мою душу хотели вытянуть силой. Свити говорит об озабоченности взрослых этой игрой. Они уже давно мертвы. Это их души, и они хотят покоя, который видят в уюте — в живом теле. Твою мать! Видимо, они не знают, что если душа покинет тело, то это всё — никакая душа уже не сможет просто так заселиться вновь. Если это вообще возможно в принципе. Свити сказала, что новенькие присоединяются к другим, когда теряют... тело. Ох, Селестия... Сколько же душ сейчас в этом Стойле? И что более важно — почему именно в этом бункере? — А почему ты не хочешь... примерить мою «одежду»? — нерешительно спросил я. Зря я задал этот вопрос, ой зря... Но моё любопытство желает быть удовлетворённым — вместо того, чтобы просто попытаться уйти или задать любой другой безопасный вопрос. — Та... — она пренебрежительно махнула копытом, на мгновение повернув голову. — Не вижу в этом интереса, мне и так хорошо. Как и другим жеребятам, которые, впрочем, не особо хотят со мной разговаривать. — Подожди, почему жеребятам это неинтересно? Мне стало легче от осознания, что ей не нужно моё тело, которое она в любом случае не получила бы. — Не знаю. Хоть в этой одежде и уютно, но так сильно желать этого... Мне это кажется какой-то одержимостью, — прошептала она мне, словно не хотела, чтобы взрослые её услышали, и повертела копытом у виска. Как же... Сдаётся мне, что им, взрослым, просто плевать на то, что говорят другие. Да не суть. И всё же, почему жеребятам это безразлично? — А абсолютно все жеребята не хотят играть в переодевания с новенькими? — Нет. Есть те, кому это интересно, — ответила душа Свити, немного поразмыслив. Часть жеребят «играют» со взрослыми, другие — нет. Где же эта собака зарыта... — А чем вы различаетесь? Я про тех жеребят, кто хочет играть с новенькими в отличие от других, например, тебя? — Они постарше, поэтому и понимают эту... страсть взрослых к этой игре. Я всё ещё считаюсь маленькой, — огорчилось нежно-жёлтое облако в форме пони. И тут мне на ум пришла странная мысль: я вспомнил запись в терминале врача, где упоминалось, что «кошмарной лихорадке» подверглись все, кроме жеребят, ещё не получивших кьютимарку. — Те жеребята, что играют со взрослыми, уже получили свои кьютимарки? — Да... А я ещё нет, — она оглянулась назад, после чего обречённо вздохнула. — Хотя вот-вот уже должна была, — она повернула голову обратно на меня, — но она почему-то не появляется. Уже много времени прошло! Ну, я так думаю. Так значит, души, получившие кьютимарку при жизни, от скуки и невыносимости существования без тела начинают «играть» с теми, у кого есть тело, каким-то ужасным образом вынуждая их покинуть тело. Но тем самым призраки просто сводят их с ума, и те погибают от испуга и ужаса. Они действительно вытягивали души из тел. Вот тебе и останки пони в Атриуме, не имеющие следов физических повреждений. Однако... почему меня всё ещё не выпотрошили? Почему я смог зайти так далеко? — Почему взрослые дольше играют со мной? — Ну... вы выглядите по-другому. — Что ты хочешь этим сказать? — удивился я. — Не знаю, как это сказать... но мне кажется, что вы не пони, хотя выглядите как мы. И я ощущаю вашу двойственность. Ну, знаете, — она села и начала жестикулировать передними копытами, — как если бы веточку разделили вдоль, но не до конца. Поэтому мне кажется, что вас двое. Из-за этого взрослые не решаются или не знают как к вам подступиться, не знают как с вами играть, — Свити помедлила. — Так ты дашь мне поговорить с... твоим другом? Я в шоке. И это ещё мягко сказано. Это уж точно. Что за чертовщина происходит? И как она «видит» меня? С другой стороны, это всё объясняет: очевидно, наша душа — крепкий орешек ввиду нашего раздвоения и нестандартного происхождения. Им нужно время, чтобы подобраться к нам. Интересно... Может, на других существ мощные галлюциногенные препараты оказывают влияние иным образом? Свити сказала тебе, что мы не пони. Не подтверждает ли это, что нам здесь всё-таки не место, и стоит возвращаться в свой мир? Давай не сейчас. Для начала нужно отсюда выбраться. Свити Смайл хихикнула. — Вы такие забавные! Словно бы ушли в себя и не обращали внимания на меня. — Да... точно. Я порой забываю, что она даже не знает о своей смерти, и что следует разговаривать с ней как с обычной живой пони. — У меня вопрос: тебе не кажется, что здесь что-то не так? — То есть? — поинтересовался дух умершей. — Тебе хочется в другое место? Куда-нибудь подальше отсюда? — Ну... Когда вы об этом спросили — я задумалась. Вроде бы... Какое-то странное ощущение неправильности. Но это же мой дом. Нельзя его оставлять, но при этом есть чувство, что мне нужно в другое место. Любопытно. Значит, всех призраков здесь удерживает непонятная сила. Стоп. Неужели я поддаюсь галлюцинации? В том смысле, что я начал ей подыгрывать и думать, что действительно вижу духов. Кто знает. Но я тут, с тобой, и никаких странностей в нашем общении я не обнаружил. Может, это и вправду наяву, хотя не исключено, что всё может быть плодом моего воображения. Как и моего. Я полагаю, что эти галлюциногены заставляют жертву терять ощущение реальности. Они гораздо мощнее «Сумеречного Демона», под действием которого жертвы видят свои внутренние страхи; здесь дела обстоят несколько иначе. Они не просто сводят жертву с ума, но и постепенно наносят урон здоровью, как яд. Или жертвы просто погибают от испуга. Но кому вообще в голову пришло устраивать подобное? — Свити, ты говоришь, что твоя мама Смотрительница. Можешь, пожалуйста, отвести меня в её кабинет, но так, чтобы взрослые меня не тронули? Да уж... Прозвучало это как-то совсем безумно. Но мне нужно узнать, замешана ли Смотрительница в здешних... странностях. — Ну, не знаю. Мама сейчас среди всех этих бесчисленных взрослых, её трудно найти и... она меня постоянно игнорирует с тех пор, как начала играть в эти игры. — Мне нужна не твоя мама, а безопасный проход к её кабинету. Может, у меня получится помочь тебе помириться с ней. Я не хочу давать ей ложную надежду, но... с её помощью у меня есть шанс без конфликтов с призраками добраться до кабинета, где я смогу найти необходимую мне информацию об этом Стойле. — Правда? — с надеждой спросила она. Чувствую себя бездушным ублюдком. Ненавижу давать сомнительную надежду другим, когда я не до конца разбираюсь в ситуации. — Да-а... — проговорил я, стыдливо отведя взгляд. Ёбаный стыд. — Йей! Я снова буду играть с мамой! — радостно воскликнула она, постучав копытцами. Стука её копыт не слышно вообще. Не знаю, это хорошо или плохо? Иллюзия заставила бы меня услышать этот звук.***
— Никого нет? — заинтересованно спросил я, осторожно выглянув в очередной пустой коридор. — Хотя... чего это я у тебя спрашиваю? Они же везде, — добавил я с улыбкой. — Тсс! — прошипел на меня призрак. — Нужно сохранять молчание, иначе они нас услышат! Я улыбнулся. Это выглядело бы забавно, если бы не факт, что я здесь в ловушке. Или мне так «говорит» иллюзия, а на самом деле в реальности я рассеянно брожу по проржавевшим коридорам, усеянным останками пони и грифонов. И буду ходить, пока не умру от водного истощения или усталости, что маловероятно, поскольку призраки или галлюцинации доведут меня до смерти раньше. Едва мы прошли несколько шагов, как на другом конце коридора замаячила чёрная пониобразная фигура. Вот дерьмо! — Свити, у нас проблема, — проговорил я с постепенно нарастающей паникой. — Какая? — удивилась она, обернувшись ко мне. Она что, не видит той чёрной катастрофы впереди?! — Да вон, впереди! — нетерпеливо выкрикнул я, указывая копытом на чёрный силуэт, «взгляд» которого устремлён в мою сторону. Моё сердце забилось быстрее от волнения, по спине пробежал неприятный холодок. — Никого там не вижу. Я невольно чертыхнулся про себя. — Можешь, пожалуйста, в одиночку пробежаться до конца этого коридора? — произнёс я, стараясь вернуть самообладание. — Но это может привлечь внимание взрослых. — Сейчас уже неважно. Я понял, что призраки будут в любом случае меня замечать. Тот хор голосов... Мне кажется, что в этом силуэте несколько душ. У Свити также чувствуется небольшой хор голосов. Значит, и она может состоять из нескольких душ или являться их воплощением. Свити исполнила мою просьбу и стремглав пробежала через весь коридор. Цокот её копыт по полу не слышен, как и раньше. Как и ожидалось — она промчалась сквозь чёрный силуэт, даже не ощутив его. Чего нельзя сказать о самом силуэте — он стал совсем бесформенным плотным туманом и двинулся в мою сторону. Я перепугался и развернулся, чтобы бежать назад. И только я повернулся, как тут же оцепенел — оттуда ко мне приближалось второе такое же облако! С-с-сука, мы окружены! Что делать-то?! Беги навстречу одному из них! Чего?! Ты рехнулся?! Ничего другого больше не остаётся, — быстро говорил голос в голове. — Магия здесь практически не действует по каким-то причинам — может, влияние галлюцинации сказывается на нас, может, сама галлюцинация внушает нам это. Так мы хотя бы попробуем пробежать сквозь облако. Оно нематериальное, пули пролетали сквозь него. Так что сквозь него ты должен пробежать.Но ты можешь вновь ощутить ту холодную пустоту. Дискорд... действительно. Давай попробуем, так или иначе, другого варианта у нас нет. Я побежал в сторону того облака, через которое пробежала Свити. Она спокойно ожидает меня на другом конце коридора. — Всё нормально! — радостно воскликнула она, когда я бежал в её сторону. Ага, как же! Свити по-иному воспринимает взрослых... то есть призраков. И ей они ничем не грозят. Во время бега я вспомнил слова малышки-призрака: она говорила, что, как только взрослые начинают играть с новыми, те вопят в страхе и видят демонов. Все вопят в страхе... Страх. Вот тот рычаг! Забавно, ведь второй «я» говорил мне нечто подобное тогда, перед входом в Стойло — что все шли сюда со страхом перед этим местом. Нам нужно без сомнения глядеть страху в глаза. Но это сложно, учитывая, что ты испытал, — заключил мои размышления второй «я». Я попытался решительно и уверенно взглянуть на кошмар передо мной. Его фокусы не заставят меня дрожать и кричать в ужасе. Такими трюками меня второй раз не взять! Ну всё, пугало, сейчас ты узришь всю мощь и силу человека, Шестого Курьера! Шестой Курьер в Шестьдесят Шестом Стойле. Три шестёрки. Действительно забавно. Ещё и шестьдесят шестой день пребывания в этом мире. Мои сомнения, как и сомнения второго человеческого «я», развеялись, оставив лишь распалённое чувство азарта, которое порой посещало нас во времена опасных приключений. Желание сделать невозможное и до жопы безумное! Охваченный этим азартом, я напрочь забыл, что испытывал ранее, когда эта тварь едва меня не сгубила. Я без последствий пробежал сквозь это облако, лишь на мгновение ощутив слабый неприятный холодок. Само облако, через которое я пробежал, полностью развеялось, равно как и второе по каким-то причинам бесследно исчезло. Я внутренне заликовал. Выкусите! — А почему вы тоже побежали? — поинтересовалась Свити весёлым тоном. Похоже, она совсем забыла, что нужно вести себя аккуратно и тихо. — Так веселей, — задорно проговорил я, всё ещё не отойдя от успеха. — Двигаем к кабинету Смотрительницы.***
Призраки нас больше не беспокоили. Внутри кабинета Смотрительницы всё по стандарту: пыльные картотечные шкафчики вдоль стены, огромный изящный рабочий стол с уничтоженным терминалом по центру, грязное окно с видом на Атриум, сломанные компьютерные панели и консоли... Останки пони в углу. Осмотрев терминал, я понял, что восстановлению он не подлежит. Обойдя помещение и не найдя ничего особенного, принялся осматривать картотеки. Может, там найду что-нибудь о Стойле, но это может занять слишком много времени. Призраки попытаются вновь ослабить меня с помощью страха. Я поёжился, поскольку вспомнил тот момент в медицинском отсеке и ту мрачную и холодную пустоту, которую испытал. Не бояться этого... Проще сказать, чем сделать. В жизни я видел много ужасных монстров и уродливых мутантов, но все они были материальны, и их можно было убить. Эта мысль всегда придавала мне уверенности. Но как быть с тем, что нельзя потрогать и пощупать? Я помотал головой, отгоняя эти мысли. Нельзя поддаваться им, иначе от страха я могу лишиться жизни. Как буквально, так и фигурально. — Мама не разрешает рыться в её... — предостерегающее начала было Свити, но я аккуратно прервал её. — Чтобы ей и тебе помочь, мне нужно знать, что здесь происходит, милая, — заботливо ответил я, рассматривая старый документ. Содержимое которого, впрочем, бесполезно для меня. — Здесь пони живут, — простодушно ответила малышка-призрак. — Когда-то все занимались своими делами, а сейчас они играют в эти игры и игнорируют жеребят, — печально добавила она. — Мне тяжело найти маму среди всего этого бесконечного количества взрослых. Она чем-то огорчена, обижена на меня? — с тоскливым и обеспокоенным голосом спросила она. — Нет, что ты! Любящие матери, даже когда ругают своё чадо, всё равно относятся к нему с любовью и нежной заботой, поскольку они беспокоятся. Не волнуйся, ты хорошая пони. Мне нужно лишь выяснить, что заставило твою мать и всех остальных так увлечённо играть в эти игры, — проговорил я, переворачивая страницу документа. Ничего. Вот же засада. — Мама часто разговаривала с одним дядей. Они часто обсуждали странный камешек внизу. Я оторвал глаза от документа и начал тупо вглядываться в стену, задумавшись, после чего повернулся к Свити. — Какой камешек? — спросил я, внимательно глядя на жёлтый полупрозрачный силуэт пони. — Ну... — замялась она, перебирая ногами. — Я уже не помню все те разговоры. Сейчас попытаюсь вспомнить хоть один, и... У меня внезапно появилось чувство, что меня куда-то засасывает, хоть я и стою на месте. Нет, не чувство холодной пустоты. Это я испытывал не один раз. Такое знакомое и... Точно. Шары воспоминаний.<-=======ooOOoo=======->
Судя по ощущениям, я нахожусь в теле маленькой пони, сидящей на чьих-то коленях. Это кобыла, которая со всей своей важностью сидит в мягком рабочем кресле у стола. Стол Смотрительницы! Сбоку находится рабочий терминал, а мои глаза сейчас сосредоточены на жеребце передо мной. Очевидно, я нахожусь в воспоминании Свити, где кабинет её матери выглядит чистым и опрятным, нет следов ржавчины и пыли. Как так получилось, что я... — Сложная вещь в плане исследования, — проговорил жеребец, прервав мои мысли. Он глядел выше меня, на ту, на чьих коленях находится Свити Смайл. — Я тебе это уже в который раз говорю, — кисло улыбнулся он. У единорога светло-синяя шёрстка и тёмно-синяя грива. И этот знакомый голос... Эрик! Эрик, мать его, Фрост! Что он здесь делает? — Неприятно осознавать, что нам подсунули Стойл-Тек вместо обычного источника питания, — ответил голос надо мной. Во время разговора Свити порой переводит взгляд то на Эрика, то на свою мать, но большую часть времени она играла с небольшой плюшевой игрушкой Селестии в копытах. — Столько лет прошло, а всё безрезультатно, — раздосадовано добавила мама. Что же это за камень такой особенный? Я вспомнил слова Кэролайн при первой нашей встрече: та упоминала, что в Шестьдесят Шестое было завезено что-то особенное. Для меня логичным было подумать о «Куполе», а оказалось, что это какой-то камень, выступающий в роли источника питания. — Хорошо, что работает, хоть и доставляет неудобства. Как у тебя самочувствие? Учитывая, что сейчас происходит... — Вполне нормально, — ответил единорог. Эрик выглядит слегка постаревшим с того момента, как я видел егов последний раз, и не только внешне, но и эмоционально: его голос, как и взгляд, пустой и безрадостный. Очевидно, он огорчён не только безрезультатными исследованиями «камешка». Сколько лет он уже в этом Стойле? — Надеюсь, что с заболевшими «кошмарной лихорадкой» всё будет хорошо, — слегка обеспокоенно добавил он. Что-то мне не нравится в его тоне. — Я зашёл к тебе не только ради беседы о неудачах. Мне нужно, чтобы ты кое-что спрятала у себя, вдруг положение ухудшится. Твой кабинет — одна из самых безопасных комнат в этом месте. — И что же это? — заинтересованно спросила собеседница. Светло-синий жеребец предоставил в своей синей дымке левитации небольшой предмет серого цвета и квадратной формы, похожий на пластинку. По форме он как раз подходил, чтобы вставить в один из специальных разъёмов ПипБака. — Отслеживающий чип, — кратко ответил Эрик, явно не желая говорить о нём что-либо ещё. — Для чего? — Это связано с моей работой на поверхности, — многозначительно проговорил он и хмыкнул с ностальгической улыбкой. — Всё ещё скучаешь по внешнему миру и рвёшься наружу? — поинтересовалась Смотрительница, вставая с кресла и усаживая в него Свити. Кобыла с нежно-жёлтой шёрсткой окутала отслеживающий чип своей магией рубинового оттенка и подошла к картотечным шкафам. Свити проводила свою мать любопытным взглядом. Смотрительница в синем комбинезоне оказалась как раз почти позади Эрика. — Можно и так сказать, — горько улыбнулся он, не оборачиваясь и опустив голову. — Мир уже мёртв. Эквестрии уже нет. Что было, то прошло... Смотрительница телекинезом отодвинула один картотечный шкафчик, позади которого небольшой сейф в стене. Она открыла его и положила туда чип. Интересно, что же отслеживает этот чип... Судя по словам Эрика, этот предмет связан с его бывшей работой. Неужели он говорил о «Куполе»? Вот бы добраться до этого чипа. Почему же он рвётся наружу? Неужели он ещё не отомстил за свою жену? Воспоминание обрывается.<-=======ooOOoo=======->
Я вернулся в реальность — если так можно сказать. Оглянувшись, я не заметил Свити — она пропала. — Свити? — выжидающее проговорил я в пустоту, в очередной раз посмотрев по сторонам. Отклика не послышалось. У меня нехорошее предчувствие. Тот же кабинет Смотрительницы. На полу, у моих ног, валяется документ, осмотренный мною недавно. И я стою возле картотечного шкафчика, за которым находится сейф. Я вновь отчётливо услышал шёпот. И в этот раз они не спокойные и безразличные как раньше, сейчас этот хор... зол, если не разъярён. По крайней мере, они хотя бы не вопят в гневе, что уже более-менее хорошо, однако нужно быстро уносить отсюда ноги. Я отодвинул шкафчик, за которым и оказался тот самый сейф из увиденного воспоминания, взломал замок, открыл дверцу сейфа и вставил чип в запасной ПипБак. Как же мне повезло, что чип никуда не делся спустя столько времени. При подключении чипа экран ПипБака автоматически переключился на нерабочую из-за помех карту, на которой мерцает оповещение об ошибке: «СВЯЗЬ ПОТЕРЯНА». Что ж, когда... вернее, если я покину этот бункер, надеюсь, что связь восстановится. Поставив шкафчик на его законное место, я мигом покинул кабинет, ибо гневный шёпот меня уже изрядно напрягает и пугает. Мчась по коридорам, я задумывался об исчезновении Свити Смайл. Насколько я помню, она усиленно начала что-то вспоминать. И я каким-то образом смог это увидеть. Я тоже это видел, только отдельно от тебя, не мог связаться с тобой. Верно. И это тоже. В принципе, мы будто просматривали шар с воспоминанием. И оно неожиданно оборвалось. Могу предположить, что Свити, каким-то образом показав мне своё прошлое, почему-то разгневала здешних призраков. Вероятно, они не любят, когда душа полностью поглощена воспоминанием. Тут я пожалел, что не взял с собой хоть какой-нибудь шар памяти. В идеале подошёл бы тот, что я приобрёл в порностудии Ванхувера. Душа полностью отрешена и защищена от внешнего мира, погрузившись в воспоминание. Лишь тело остаётся полностью беззащитным. Тем не менее, призраки именно влиянием на сознание — или душу — заставляют покинуть тело, а если быть точным — с помощью страха. Но как это сделать, если сознание жертвы полностью сосредоточено на воспоминании? Поэтому я и подумал о шаре с воспоминаниями. Во избежание влияния призраков всего-то и нужно было послать сюда единорога с шаром памяти, который будет в подходящий момент сбегать в воспоминание. Принц оказался прав: всегда будет какая-то лазейка. Жаль, что Свити пропала. Она бы мне ещё помогла. Осталось лишь только найти способ преодоления дверей получше, чем засовывание неразрушимого оружия под дверь, которая может захлопнуться в любой момент, как мышеловка. Один вопрос, почему автоматика оказалась повреждённой? Неужели здесь есть какая-то связь с призраками, и они могут «влезать» в некоторые технологии, с помощью которых можно убить жертву? Может, это отчаянная попытка избавить тело от души? Или же жертвы оказываются невосприимчивы к страху. Или же слишком живучи и упрямы для такого влияния. Так, всё, нельзя поддаваться иллюзиям, призраков не существует. Я уверен, что на многое происходящее здесь можно запросто ответить без всех этих суеверных бредней.***
На сей раз за мной гонится тот парящий над бетонным полом знакомый жуткий облик пони, что я встретил в Атриуме — кобыла с чёрными пустыми глазами, грива и хвост которой медленно и гипнотизирующе развеваются в разные стороны. На этот раз она не просто «летит» за мной, а вместе с ней весь коридор охватывает тёмный... мрак, буквально. Коридор словно испаряется, и остаётся жуткая чёрная пустота. Я делал всё, чтобы не поддаваться страху — не воспринимал всё это всерьёз. — Врёшь, не возьмёшь! — закричал я со смехом, перейдя на быстрый галоп. Мне действительно весело! И адреналин в крови прибавляет мне сил. За мной гонится мрак, способный выпотрошить мою душу в считанные секунды, а я веселюсь. Ну, это в нашем стиле. Это же лучший способ сохранять ясность ума, не поддаваясь панике и страху. Страх убивает разум. Все мы когда-нибудь умрём. Так почему бы перед смертью не попробовать повеселиться? Это как во время падения с высоты попробовать научиться летать. Всё равно ничего больше не остаётся. Превратили смертельную погоню в игру. Игры... Свити воспринимает все эти «погони», как обычную игру, которой озабочены все взрослые, потерявшие свою «одежду». Мне кажется, что я уже начал поддаваться галлюцинации. Я уже не знаю где реальность, а где плод моего воображения — всё настолько запутанно и курьёзно. По-моему, я схожу с ума. Или уже сошёл. Не исключено. Нельзя быть полностью в чём-то уверенным. На полной скорости я пронёсся по техническим коридорам, стараясь не спотыкаться об останки пони. Как же это странно выглядит со стороны — вокруг лежат останки давно умерших пони, а единственный живой бегает мимо них и заливается безудержным смехом. Я забежал в то помещение, где обычно располагаются системы реактора бункера и сам источник питания. Вместо стандартного оборудования здесь практически пусто. Лишь множество силовых кабелей и огромных электропроводов тянутся от ещё одной застеклённой комнаты. За плотным стеклом небольшое возвышение цилиндрической формы высотой в несколько футов, будто пьедестал, расположенное в центре скромного помещения, прямо над ним в потолке точно такая же конструкция. Между ними в воздухе парит небольшой сверкающий тёмно-фиолетовый камень размером с половину копыта. От этих конструкций тянутся те самые силовые кабели. Это и есть тот самый «камень» и источник питания бункера, о котором говорили Эрик и Смотрительница. Ещё здесь, в помещении, где я нахожусь, несколько сверкающих панелей и издающих звук консолей. Спустя два столетия всё работает должным образом — лишь немного заржавело и запылилось. Но факт исправности... Я повертел головой и внимательнее рассмотрел помещение, ибо погоня прекратилась, и можно не торопиться. Пока что... Мне кажется, что призраки скоро возобновят дерзкие «нападения» на меня. Без Свити уже стало как-то скучно. За столь короткий срок я привык к ней, к её странному глубокому голосу. Может, она испугалась после произошедшего и хорошенько спряталась? По всей видимости, так и есть. При осмотре я заметил слабое зелёное свечение — рабочий терминал. Отлично! Может, кое-какие записи сохранились. Сев за терминал, я пролистал отчёты. Там одни расчёты и цифры, вникать в значение которых сейчас бесполезно, однако уверен, что они относятся к энергетическим расчётам этого «камешка». Хорошо, что исследователь вела что-то наподобие дневника, где она подытоживала часть полученной информации. «Запись первая. Из-за огромного количества вычислений и расчётов по распределению энергии я решила делать небольшие обобщённые отчёты для себя. Так вот, приступаем. Стойло Шестьдесят Шесть получило в своё распоряжение особый источник энергии, который приспособлен для питания всех систем жизнеобеспечения подземного комплекса. Согласно информации, полученной от Стойл-Тек, этот кристалл, наименование которого не разглашается, чтобы не вводить в заблуждение исследователей, один из самых редких самоцветов, производящих неограниченное количество энергии, однако с оговоркой на то, что количество приборов, которое он питает, напрямую зависит от его габаритов. И ещё немаловажный факт — он неразрушим. По каким законам появляются такие чудесные магические источники энергии — им неизвестно. Нам официально поручено провести исследования этого кристалла, используя его возможности в широких масштабах. В данном случае — в качестве основного источника электричества для всего Стойла Шестьдесят Шесть. Сам кристалл энергетически мощный и удивительный магически. Но с невообразимым побочным эффектом — он поглощает всю магию и энергию в бункере. Единорогам здесь крайне тяжело — телекинез им даётся с трудом, земные пони испытывают усталость быстрее, чем должны, что снижает их работоспособность практически в два раза. Благо все системы бункера не требуют больших затрат на обслуживание — благодаря кристаллу всё здесь автоматизировано. Лишь уборка и выращивание культур в садах требует прямого вмешательства жителей. Всем остальным обеспечивает кристалл. Хочется упомянуть, что, поглощая магию единорогов и физическую силу обычных земных пони, кристалл присваивает магию и технологий, имеющих свой собственный источник питания. Поэтому все здешние ПипБаки переделаны (мы отключили лишь блок питания) и отныне дистанционно питаются от этого кристалла (соединены с ним с помощью заклинания, как, собственно, и всё, требующее энергии и магии, в этом бункере). Заклинание для связывания предметов с кристаллом очень простое: достаточно лишь сначала окутать своей магией кристалл, а потом сконцентрироваться на подключаемом предмете. Могу предположить, что он, как ревнивый жеребец, просто ворует нашу энергию. Чувствую себя живой батарейкой для этого треклятого кристалла. Учёный Стойла Шестьдесят Шесть, Найт Глоу». Неразрушимый. Производит нескончаемое количество магии, объём выработки которой зависит от размера... Что-то знакомое. Не могу вспомнить. Из-за пережитого в Стойле мне сейчас трудно вспомнить хоть какие-либо детали прошлого дня. С другой стороны — это объясняет помехи в моём ПипБаке и шлеме. А также проблемы с магией. Всё из-за кристалла. «Запись вторая. Прошло ещё несколько недель, а исследования показывают один и тот же результат. Нам помогает в исследованиях какой-то Эрик Фрост. Хоть он и не учёный, да и его прошлое довольно мутное и туманное (например, он официально не является жителем этого Стойла, что мне не нравится), но в магии он кое-что смыслит. Превосходно освоить телепортацию и заклинания, связанные с воспоминаниями, может не каждый, а он смог. Он оказался в этом бункере, когда его прислало руководство для какой-то там секретной государственной проверки, после чего упали жар-бомбы, и главные двери пришли в действие и запечатались. А он в этот момент был здесь, к счастью или к сожалению — не знаю. Мне кажется, в этой «проверке» было что-то нечисто. Исследования показали, что наша природная магия, нагло сворованная кристаллом, возвращается в гораздо большем эквиваленте. Иными словами, этот кристалл работает по принципу колоссального усилителя магии. Непонятно лишь, какой реакцией он усиливает взятую им энергию, но могу с уверенностью сказать, что эти затраты с огромным избытком окупаются. И тут предстаёт вопрос: а как быть в случае отсутствия магии? Чем будет питаться кристалл? Учёный Стойла Шестьдесят Шесть, Найт Глоу». Эрик Фрост, получается, был добровольцем в исследованиях. И... он официально не был в списке жителей этого Стойла? С какой целью он сюда пришёл? Найт Глоу скептически отнеслась к этому «зайцу». «Запись третья. Прошёл год — ничего нового. По-прежнему те же однообразные результаты. Ради эксперимента мы попытались хотя бы поцарапать кристалл, но, как и ожидалось, ничего не произошло. Это было крайне опасно — мы рисковали остаться без источника питания всего бункера. К тому же, это была инициатива Эрика, и он без колебаний решил проверить его неразрушимость. Если бы Смотрительница узнала, что мы делали с кристаллом — единственным источником энергии, то... Не хочу даже думать об этом. Я его не останавливала, поскольку мне самой было интересно проверить этот факт. Да и что-то мне подсказывало, что Эрик может дать серьёзный отпор — его движения точны и лёгки, а его решительный взгляд говорит о многом. Не стоит переходить ему дорогу. Мне не нравится, как пренебрежительно Эрик относится к кристаллу. Словно он действительно хочет его разрушить, чтобы тот не поглощал его магию, и он смог бы воспользоваться телепортацией, дабы миновать главные двери. Ведь из-за побочного эффекта кристалла его телепортация очень сильно ослаблена: совсем небольшие расстояния и невозможность перемещения из плотно закрытых пространств. Однако двери наглухо заперты, и лишь уполномоченный из Стойл-Тек может снять блокировку извне. Ещё главные двери автоматически открываются в случае прекращения питания от кристалла, если он прекратит снабжать нас необходимой энергией. Магия кристалла наложена и на механизм двери. Узнав об этом, Эрик тут же попытался разорвать связь между главной дверью и кристаллом, однако безуспешно, ибо, если магия кристалла уже на что-то наложена, то эта связь будет нерушимой, как, собственно, и сам кристалл. Что и было доказано благодаря его необдуманному поступку, который, слава Селестии, не принёс катастрофы, но дал нам крайне важную информацию. Учёный Стойла Шестьдесят Шесть, Найт Глоу». Эрик упоминал о своём уходе, но почему он так стремился выйти наружу? Своими необдуманными действиями он лишь принёс, в каком-то смысле, пользу исследованиям. Довольно любопытно.Но почему он так хотел покинуть Стойло? Я помню, как он набедокурил в Радужной шахте, установив в вентиляционной системе распылитель галлюциногена — «Сумеречного Демона». Ой-ё-ё-ё... Меня словно осенило. Неужели и здесь Эрик установил что-то связанное с галлюциногенными препаратами и пытался сбежать? Или он заранее пытался приготовить себе отход. Вот же срань. Зачем тебе это было нужно, Эрик? «Запись четвёртая. Уже почти десять лет прошло с тех пор, как я что-то записывала в этот дневник. Ничего нового об этом кристалле мы больше не смогли выяснить. Эрик часто проводил время с ним, пытаясь найти лазейку и сбежать из этого бункера. Сколько раз я ему ни повторяла, что всё бесполезно, он всё равно не оставляет попыток бежать. Но это мелочь в сравнении с тем, что происходит сейчас. Все начали сходить с ума. Почти все. Мне ещё хватает силы игнорировать все эти галлюцинации, как визуальные, так и звуковые. А ещё эти кошмарные сны... Вот же жопа. Хоть я и могу не обращать на них внимания, но на самочувствие они действуют ощутимо. Вся эта фантасмагория началась после первой смерти в этом Стойле, Уайт Скай, по естественным причинам. Бедные Грей Форк и Рэйни Филдс первыми начали проявлять признаки «кошмарной лихорадки». Они были близкими друзьями этой одинокой пожилой пони. Стресс на них сильно сказался. Но удивляет то, что позже этому подверглись почти все, кроме жеребят без кьютимарки. Все остальные (включая и меня) начали видеть призраков и монстров. Но мне легче было с этим справиться, так как я не верила во всю эту чепуху. Однако я боюсь и остерегаюсь других жителей. Они уже начали ехать крышей. Часть из них проявляет суицидальные наклонности, а некоторые даже проявляют агрессию по отношению к другим из-за частых стрессов и ярко испытываемого страха. Если со мной всё-таки что-то произойдёт... Хочу сказать, что за жизнь я совершала дурные и глупые поступки, но всегда пыталась компенсировать их хорошими делами. И... мне почему-то захотелось к маме... земля ей пухом. В общем, надеюсь, всё закончится удачно. Учёный Стойла Шестьдесят Шесть, Найт Глоу». После первой смерти в Стойле... Хм. Вот уж совпадение, что именно друзья умершей пони первые подверглись галлюцинациям. Неважно, пора что-то делать с этим загадочным и неназванным кристаллом. И что-то подозрительно тихо. Ни шёпота. Ни гула рабочего оборудования. Только я хотел через терминал открыть дверь в помещение с кристаллом, как буквы перед глазами на экране словно поплыли. Они действительно начали расползаться по сторонам, пока и весь терминал не растаял, как шоколад на раскалённой сковородке. Он резко превратился в чёрное облако. Не успел я и глазом моргнуть или что-то почувствовать, как окружение полностью исчезло, и я потерял сознание.***
Ох... бля... Где я? Мои мысли всё ещё хаотично вертятся в голове, и я не могу толком соображать, что за дерьмо сейчас происходит. По ощущениям — я лежу где-то на полу. А голова почему-то немного болит. Я невольным движением схватился за голову. Стоп, почему я контролирую тело... и почему я ощущаю руку, а не копыто? Мои глаза расширились от изумления, и я резко посмотрел на свою конечность, вытаращив глаза. Это моя... рука? Я посмотрел на другую конечность — рука. То-то я думаю, что тело знакомое и родное. Или, может, мне это всё снится? Неужели мой второй «я» проморгал момент, и... Точно, то облако появилось совсем неожиданно. Он даже осознать это толком не успел, не то что подумать об этом. Я медленно и не особо уверенно поднялся на свои родные две ноги и осмотрелся — помещение входа в Убежище. Или Стойло? Сложно сказать, поскольку здесь всё выглядит довольно чистым и опрятным. Что же происходит? И почему я не слышу второго «я»? Неужели иллюзии начали действовать на нас уже по отдельности? Как тогда, в Радужной шахте с «Сумеречным Демоном». Хотя тогда мы не смогли вспомнить, что у нас произошло раздвоение личности. Чёрт... Я окончательно потерял чувство реальности происходящего! Я оглядел, а также потрогал своё тело: на мне надет тот бронированный пыльник с плащом на спине, в котором я когда-то покинул Нью-Вегас. Взглянув на Пип-Бой, я увидел при себе то же снаряжение, которое я обычно носил: «Нахрап», шоковый меч, пистолет-карабин с лазерным прицелом и глушителем, снайперскую винтовку с глушителем и серебряного цвета «магнум». При этом устройство на руке выдаёт такие же помехи, как и у второго «я» у входа в Шестьдесят Шестое. Всё это крайне странно. Тем не менее, единственная странность, которую я ощущаю в себе — это чувство слабости и недомогания. И тут я вспомнил одну деталь в записи из терминала Найт Глоу: «...земные пони начинают испытывать усталость быстрее, чем обычно должны были бы». Похоже, я всё-таки ещё нахожусь в этом проклятом Стойле с двумя шестёрками. Необходимо разобраться, что всё-таки творится. Неужели галлюцинации начали действовать на нас гораздо сильней? Но, что более важно, что со вторым «я»? Взял в руки пистолет-карабин. Как же я соскучился по этому — ощущения столь реалистичные Я окинул взглядом помещение. Главная дверь Стойла заперта, а консоли для её открытия здесь нет. Действительно похоже на копию Шестьдесят Шестого. Что ж, придётся идти в технические помещения. Может, там Дэнникадзе лежит без сознания, и его нужно разбудить, чтобы выбраться отсюда... знать бы откуда. Кто знает, что сделали с ним призраки или галлюцинации. Блять, я уже ни хрена не понимаю, что за дьявольщина тут происходит. Проверив наличие боеприпасов в магазине пистолета-карабина и в карманах, я зашагал в сторону нижнего уровня, где по идее и должно находиться помещение с тем самым злополучным кристаллом, где Дэнни застали врасплох. Не успел я свернуть в первый коридор, как увидел пони. В грязной, неряшливой, запятнанной кровью броне. Рейдеры. Я укрылся за выступом стены и осторожно выглянул, чтобы внимательно их рассмотреть. Взгляд у пони пустой и безрадостный, что совсем не свойственно для них. Они бесцельно бродят туда-сюда, фактически топчутся на одном месте. Похожи на живых мертвецов, как дикие гули, только сохранили свой внешний облик. На барахлящем Пип-Бое они отображаются как нейтральные. Тем не менее, я решил не искушать судьбу и, войдя в V.A.T.S., сделал почти по три выстрела в каждого, на большее заряда моего наручного компьютерного устройства не хватило. Кристалл же поглощает всю энергию и магию вокруг. Он не успевает поглощать всю энергию Пип-Боя, так как тот уже начинает восстанавливать её, в итоге я могу использовать лишь половину мощности этой столь полезной функции. Все три пони-рейдера начали падать, и почти моментально растворились в воздухе, словно во мгновение ока превратились в пыль, бесследно исчезнув. Какого... Я забыл о существовании ещё одной рейдерши, которая с ножом в зубах бросилась в атаку на меня. Я вовремя сообразил и ловко достал шоковый меч, но она уже слишком близко, чтобы у меня получилось провести атаку. Я увернулся от её прыжка. Когда она начала тормозить, пробежав мимо меня, я развернулся и засадил меч в слабозащищённое место шеи. Пони не издала при этом ни единого звука, даже когда меч вошёл ей в шею, пронзив её насквозь. Однако она практически сразу испарилась, как и те трое. Почесав в недоумении затылок, я отправился дальше. По пути кроме рейдеров мне попадались и пони в синих комбинезонах с цифрами «66». У всех взгляд, говорящий, что они не живые — такое чувство, что у них просто открыты глаза, но они не видят и даже не дышат. При первой встрече с ними я попытался завязать разговор, но, как только я показался им на глаза, они тут же стали красными точками на компасе Пип-Боя и побежали в атаку на меня, словно движимые лишь инстинктами, а не разумом. Я расстрелял их из револьвера, когда они кинулись в мою сторону. Это были совсем неопытные бойцы, к тому же безоружные, мне не составило особого труда разобраться с ними. Небольшие трудности у меня возникали с теми, кто имел огнестрел. Все, кого я встречаю, кажутся обычными мёртвыми зомби, правда, без следов гниения или физических повреждений. Я стараюсь не отклоняться от своего пути и не заходить в различные боковые помещения, залы и комнаты. Это не только для экономии времени, но и ради собственной безопасности — в некоторых комнатах через стекло я вижу пони в силовой броне с энергомагическим оружием в боевых сёдлах. Поэтому я решил прошмыгнуть мимо них, дабы не тратить время и силы, которых и так мало. Не успел я свернуть за поворот, как оттуда выскочила грифина в чёрном облачении и напала на меня, опрокинув на бетонный пол. На её броне знакомый жёлтый символ из черепа и короны. Король. Одной лапой она упёрлась мне в грудь, а второй, растопырив когти, замахнулась, чтобы, очевидно, порезать мне лицо или выцарапать глаза. Я оттолкнул её ногами, и она свалилась на спину. Я достал свой револьвер и в упор её расстрелял. Она почти сразу испарилась. Феррис был прав... Грифоны помешаны на доминировании. По пути мне попалась ещё парочка пони в комбинезонах, но с ними проблем не возникло. Я возле двери той комнаты, в которой мы потеряли сознание. Но возникла одна трудность — теперь эта дверь заперта. Прямо над ней расположены две красные лампочки, а по обе стороны от двери — углубления в виде вдавленной человеческой ладони и копыта в рамке на стене. Немного подумав, я неуверенно приложил руку к углублению в форме ладони. Одна из двух красных лампочек загорелась зелёным светом, а вторая по-прежнему сияет красным. Я сразу понял, что нужно делать. Это не простая галлюцинация. Она уже действует где-то глубоко у нас в сознании или подсознании, раз здесь я существую в виде человека с привычной для меня экипировкой. А именно с той, в которой мы были до того как превратились в пони. Для меня привычно именно человеческое тело. Для другого меня — тело пони. Где же он, чёрт побери, шляется? Он, как и я, по логике, должен был прийти в это место. Почему же? Раздались отдалённые выстрелы громобойного оружия. Апостол! Звук его выстрела я где угодно узнаю. Я побежал в сторону этого приглушённого шума. Через несколько поворотов и сражений с местными аборигенами я определил, откуда доносятся выстрелы — со стороны садов Стойла. Добравшись туда, я вижу, как пони в тёмно-серой броне направо и налево раздаёт точные, но слегка дёрганые удары врагам в синих комбинезонах. Противники растворяются в воздухе. Это странно выглядит на умиротворённом фоне свежей зелёной травы и яблонь с ярко-красными сочными на вид плодами. — Неплохо. Но до уровня Мотли тебе как пешком до Тартара. — Знаешь, — бежевый единорог с чёрной гривой медленно повернулся ко мне, устало дыша, — одно дело — разговаривать с собственным мозгом, а другое — фактически с самим собой. — Ты не удивлён моим появлением? — поинтересовался я, подойдя к нему. — У той двери два активатора: для копыта и для... человеческой ладони. А твоего голоса я совсем не слышал, так что нетрудно было догадаться, — его губы растянулись в улыбке. — Чего и следовало от себя ожидать. А не мерещится ли мне всё это? — скептически спросил я, прищурившись глядя на бежевого пони. Он поднял копыто. — Давай проверим, — пояснил он. — И заодно хотя бы поприветствуем друг друга. Я улыбнулся и, рукой, сжав её в кулак, стукнул об копыто Дэнникадзе. Отовсюду послышались гневные и яростные вопли, которые практически сразу же стихли. — Это нехорошо, — проговорили мы в унисон в испуге и недоумении, а затем переглянулись. Не говоря больше ни слова, мы устремились к той двери, поскольку услышали, как за нами гонится толпа давно умерших пони. Осознание этого прибавило нам сил для бега. Заворачивая в коридор, где должна находиться та самая дверь, мы увидели то, что повергло нас в шок. Мы остолбенели, и наши сердца забились ещё сильнее — от страха и ужаса. Мы, жадно хватая ртом воздух от усталости, с выпученными глазами взираем на то, как на нас бежит светло-синий единорог с тёмно-синей гривой. Чего-чего, а вот встречи с ним я... мы никак не ожидали. Эрик Фрост! Он направляется к нам отнюдь не с дружескими намерениями. Недолго думая, я нацелил на него свой ствол. У Дэниэла закончились патроны, и он достал шоковый меч. Единорог моментально исчез во вспышке света и оказался прямо позади нас. Телепортация! Он даже использует телепортацию инстинктивно?! Хуя... Не успел я развернуться, как он с разворота заехал мне по почке. Сила его удара неимоверная, раз даже в крепкой броне я ощутил неслабую такую боль. Пошатнувшись, однако, удержав равновесие, я вновь попытался направить на него пистолет-карабин. После того, как Эрик прописал мне смачный удар, он нанёс следующий, по задней ноге Дэниэла, едва её не сломав. Тот вскрикнул от боли и едва не упал. Эрик не дал мне навести ствол, выбив его быстрым и точным движением задней ноги. Он наклонился вперёд, использовав передние ноги как опору, и попытался меня лягнуть. Я вовремя успел отскочить назад, доставая «Нахрап» и надевая его на руку. Какой же он быстрый! Не теряя времени, светло-синий единорог предпринял попытку с разворота треснуть Дэниэла по лицу, однако тот успел вовремя выставить блок, скрестив передние две ноги, и тут же оттолкнул заднюю ногу атакующего. Тот решил вновь атаковать меня, когда я только-только надел «особую» боевую перчатку. Эрик бросился в мою сторону, а я замахнулся для атаки. Светло-синий пони пригнулся и рывком дёрнулся вперёд, сбив меня с ног. Я перелетел через жеребца и плашмя упал на пол, едва не ударившись лицом. Хитёр, зараза! Так ловко и быстро не может драться даже Мотли, но она всё же двигается с гораздо большей плавностью и грациозностью. Я решил не подниматься, так как Дэнникадзе уже бежит с верным мечом в магической хватке. Он ловко перепрыгнул через меня и в прыжке приготовился атаковать копытом, используя его как отвлекающий манёвр. Не выпуская меч из левитации для нанесения второй, настоящей атаки. Я оглянулся и увидел, как Эрик ловкими инстинктивными движениями отскакивает назад, плавно уклоняясь от атак меча и копыт Дэниэла. Сразу видно, что особому агенту Контролёров «Чистильщику» не составляет особого труда не попадаться под атаки моего второго «я». Я на краткий миг ужаснулся, поскольку осознал, что, если бы не тот кристалл, у нас не было бы шансов против Эрика, и тот с лёгкостью применял бы мощные заклинания для нападения или защиты. Он использует телепортацию, чтобы уйти из зоны поражения. Его реакция отточена до такого уровня, что он инстинктивно применяет телепортацию, если видит опасность для себя. Нужно перехитрить его... или измучить его. Пока я в размышлениях, Дэниэл выдаёт атаку за атакой, которые становятся всё медленней и медленней, а Эрик практически без труда от них уклонялся. Какая же у Эрика реакция и точность движений... Как же я ему завидую, чёрт его подери! Я встал и выхватил свой «магнум», направляя его на противника. Активировалась система прицеливания, время вокруг резко замедлилось на относительно краткий промежуток времени. И только я собрался нажать на спусковой крючок, как рог Эрика замерцал голубым светом, и именно в момент выстрела светло-синий единорог исчез во вспышке света. Везунчик! Эрик возник позади меня, но я был готов к этому. Поскольку V.A.T.S. ещё активирован, я начал разворачиваться для обороны. Как только я обернулся, заряд Пип-Боя окончательно иссяк и течение времени восстановилось. Единорог с тёмно-синей гривой в ней не просто мчится на меня, а кувыркается, и в кувырке он успел выбить ствол из моих рук, и попытался лягнуть меня. Я блокировал его атаку, крепко схватил его за задние ноги и сразу же начал падать на спину, резко потянув Эрика на себя, подняв его в воздух и перебрасывая через себя. Не успело тело Эрика пролететь надо мной, а я — отпустить его ноги, как Дэниэл позади меня уже бежал нам навстречу. Прямо надо мной бежевый пони проткнул мечом спину ещё летящего в воздухе Эрика, и острие показалось из живота. Командная работа. Мы практически идеально понимаем друг друга даже по отдельности. Мгновение, и тело Эрика исчезло. Если бы Эрик дрался с помощью разума, а не только инстинктов, то он нас, даже двоих в различных телах, одолел бы и глазом не моргнув. Я едва поднялся на ноги. Мне хотелось лежать, не вставая. Как же я устал. Ебучий кристалл! Ну почему всё должно быть так тяжело? — Ух, это было... — устало начал Дэниэл, учащённо дыша, но оборвал себя, так как до нас начал доноситься топот копыт с обоих концов коридора. Сейчас все выжившие, от которых мы едва сумели оторваться, уже догоняют нас. Они вот-вот будут здесь, и тогда поминай как звали! Не стоило нам тогда «приветствоваться», и эта толпа за нами не погналась бы. Очевидно, всем не понравилось, как я «физически» объединился со своим вторым «я». Некогда жалеть о содеянном — что сделано, то сделано. Собрав остатки сил, мы рванули к двери, каждый из нас подошёл к ней со своей стороны и приложил свои передние конечности к соответствующим... активаторам. Лампочки, излучавшие красный свет, теперь уже сияют зелёным, и двери распахнулись, любезно приглашая нас вовнутрь. А за ними оказалась... пустота. Чёрная пугающая бездна. И это «выход»? Да вы издеваетесь. Мы встали столбом от недоумения, а нас уже начали обстреливать те, кто так бойко гнался за нами. Такую разъярённую толпу нам ни за что в жизни не победить, поэтому единственное... чтобы не погибнуть от копыт и лап мёртвых, тем самым так сильно опозорившись, мы одновременно прыгнули в бесконечную пропасть, начав падение во мрак.***
Медленно открыв глаза, я ощутил, что лежу щекой на клавиатуре терминала. В ушах всё ещё слышались голоса мёртвых, а в голове ощущалась свинцовая тяжесть, как после похмелья. О, так значит, я потерял сознание? Ну ведь действительно, в такое хрен поверишь: ожившие жители и жертвы Стойла, моё второе «я» в теле человека, а потом далёкий привет из прошлого — встреча с Эриком Фростом. Безумие. Какие мощные вещества. Ну, хотя бы некоторое время побыл в человеческом теле. Такое чувство, будто оказался в родном доме. Я с трудом поднял голову, и мои глаза сосредоточились на мерцающем зелёном экране терминала. Дневники... отчёты... О, вот и команда на открытие двери в помещение с кристаллом. При активации соответствующей команды стена возле бронированного окна пришла в движение и отъехала в сторону. Тяжесть в голове начала исчезать. Я поднялся и подошёл к проходу в соседнюю комнату. Заколебался у порога, ощутив неприятное чувство, от которого поёжился, но всё-таки вошёл в небольшое квадратное помещение с двумя конструкциями цилиндрической формы: снизу и сверху. И между ними беззаботно парит в воздухе тёмно-фиолетовый кристалл. От обеих специальных конструкций в соседнее помещение тянется множество силовых кабелей. Больше здесь ничего нет. Глядя на него, я пытался вспомнить всё, что узнал в этом месте, и сделать вывод. Я не знаю точно, что здесь происходит, однако могу сказать, что виной всему произошедшему в этом Стойле стал этот загадочный кристалл. Есть вероятность, что он был заранее «запрограммирован» Стойл-Тек либо Эриком на создание заклинания иллюзий, которое автоматически приходит в действие по каким-то причинам именно после первой естественной смерти. В дневнике Найт Глоу указано, что после смерти Уайт Скай в бункере начали происходить различные странности с жителями. Или же этот кристалл и вправду, кроме того, что ворует энергию, не позволяет душам, погибшим в пределах стен Стойла, уйти в мир иной. Ужасающая цена за использование. Получается, у нас выбор между нашим воображением и реалистичными призраками. Но в последнее верится меньше, хоть и это также нельзя исключать. Нельзя быть полностью уверенным в чём-то, как мы знаем. Тут ты прав. Однако с этим кристаллом нужно разобраться как можно быстрее, иначе мы вновь словим приход, или же призраки будут влиять не только на все наши чувства, но и на подсознание. Как же уничтожить неуничтожимое? Странная формулировка, конечно, но она в точности передаёт всё, что мы собираемся сделать. Этот кристалл невозможно разрушить и даже поцарапать. Как же тогда? Думай, Дэниэл, думай! Я пытался прокрутить в голове всю информацию, которую добыл из дневника Найт Глоу. Эрик изощрёнными способами настойчиво пытался повредить кристалл, вывести его из строя, однако безрезультатно. Дискорд! После пережитого я так туго соображаю, что начинаю впадать в уныние. Феррис... Что? А он тут причём? Да я просто вспомнил твой с ним разговор, — пояснила моя вторая личность. — Вы тогда разбирали свои Апостолы, и единственной уникальной вещью, которую вы в них обнаружили, были крохотные кристаллы такого же тёмно-фиолетового цвета. Они являлись источником питания для заклинания неразрушимости оружия и зачарования на боеприпасы. Феррис говорил, что такие крохотные размеры не могут вмещать такой объём магии или какой-либо энергии для создания подобных мощных заклинаний. Точно! Всё Стойло питает небольшой, размером едва с копыто, неразрушимый кристалл. Его мощность зависит от размеров. Найт Глоу упоминала, что он выступает в роли колоссального магического усилителя: поглощает внешнюю энергию и многократно усиливает её. Но такого рода усилители не могут предоставлять такую разницу в поглощаемой и высвобождаемой магии. Откуда же он собирает всю свою энергию? Неважно. Сейчас нужно найти слабость этого ядрёного кристалла — везде есть недостаток, изъян. Идеальных вещей в этом понимании не бывает. Что нам даёт знание того, что Апостолы используют подобные магические усилители? Кристаллы просто берут магию извне, скорее всего. От размеров зависит количество концентрируемой магии. Физически повредить кристаллы невозможно. А если нанести магический урон? И как мы это сделаем? Я уверен, что Эрик неоднократно пытался повлиять на кристалл с помощью магии. Не забывай, он не только лучше нас смыслил в магии, но и среди других единорогов выделялся. Я достал свой Апостол, вспомнив, что в нём такой же кристалл, лишь гораздо меньше, и взглянул на него, задумавшись. «...если магия кристалла уже на что-то наложена, то эта связь будет нерушимой, как, собственно, и целостность самого кристалла...» — вспомнились мне слова из дневника Найт Глоу. — «...поглощает всю магию и энергию в бункере. Кристалл присваивает магию и у технологий, имеющих свой собственный источник питания. Он, как ревнивый жеребец, просто ворует нашу энергию...». Нерушимая связь... Поглощение всей энергии, включая и энергию других источников... Мой взгляд всё ещё сосредоточен на Апостоле. Это оружие имеет собственный магический источник, с которым оно связано — но во время стрельбы из дробовика не было замечено ни единого отклонения или нарушения. И тут у меня возник достаточно интересный и весьма недурной вопрос: можно ли в каком-либо предмете создать связь одновременно с двумя такими кристаллами? Кристалл «ревнив», ворует энергию у других источников. А что если для предмета ещё одним источником окажется другой такой же кристалл? Вызовет ли это какой-нибудь особый диссонанс между ними? Или сбой? Не лишено смысла. Однако они же друг другу не мешали, когда один из них оказался в зоне влияния другого. Вспомнив из записи Найт Глоу, как создавать эту самую нерушимую магическую связь, я положил на пол дробовик, потом сконцентрировался на большом кристалле, ощутив всю необузданную мощь, которую он излучает, и вновь окутал оружие своей магией. Ничего не происходит. Через несколько секунд я высвободил из своей концентрации и кристалл, и дробовик. Как только я это сделал, кристалл, находящийся между платформами, замерцал, будто нагрелся. Взглянув на дробовик, я заметил, что у того изнутри исходит такое же тёмно-фиолетовое свечение. Их яркость постепенно становится всё мощнее и мощнее. Вся комната кажется полностью тёмно-фиолетовой. Концентрация этого света становится всё более резкой, настолько, что я невольно зажмурился. Даже сквозь веки виден этот слепящий свет, что пришлось отвернуться. А потом всё внезапно пропало. Без какого-либо звука. Резкий тёмно-фиолетовый свет просто исчез, словно его и не было. Я осторожно открыл глаза и осмотрелся: комната вернула свой прежний цвет, вокруг уже не слышен тот странный шёпот, гул систем оборудования бункера совсем стих. Слышно лишь моё дыхание. А кристалла, парившего между двумя цилиндрическими конструкциями, уже нет. Я поднял левитацией дробовик, ощутив, что с моей магией теперь всё в порядке, и осмотрел его. Вес остался прежним. Я снял пару деталей и взглянул в то место, где должен был установлен крохотный кристалл. Как и ожидалось, его там уже нет. Я так понял, эта пушка теперь не имеет такой огромной пробивной силы и такой кучности дроби. В итоге я не увидел ничего нового. Но ясно одно. Кристаллы просто исчезли.***
Идя наверх, я всё ещё не верил, что иллюзии прекратились, и думал, что всё это навеяно мне воображением, а я наконец смирился и моя душа окончательно успокоилась и покинула тело. Но вторую личность у себя в голове я по-прежнему слышу. Я с ним постоянно обсуждаю эту тему по пути, преодолевая коридоры и убийственные двери, которые больше не пытаются разломать меня на две части. Пришлось открывать эти двери вкопытную, помогая себе магией. Постепенно ощущаю, как дышать становится всё труднее. Душно. Вентиляция ведь также перестала работать, и свежий воздух больше не циркулирует по бункеру. Останки мёртвых пони и грифонов по-прежнему валяются на полу тут и там. Здесь можно неплохо поживиться, но делать я этого не буду. И всё же... Надеюсь, души обрели покой, когда кристалл перестал на них влиять, и Свити Смайл наконец-то воссоединилась со своей матерью. Почти двести лет прошло, как они были разлучены. А я всё думал, взаправду это происходило или нет. После первой смерти жители Стойла начинают постепенно терять рассудок. Вначале это происходило медленно, поскольку умерла только одна пони. Чем больше смертей было, тем быстрее и упорней души мёртвых пытались захватить тела живых, убийственным страхом вынуждая владельцев покинуть их. Или иллюзия действовала, опираясь на страхи, поскольку после первой встречи пони были сильно огорчены смертью друга, что естественно. Со временем пони начали всё больше поддаваться своим кошмарам, а этот эффект усиливался самоубийствами. Все быстрее они сходили с ума и погибали. А путешественники уже пришли в это место с мыслями о вероятной опасности, подстерегающей здесь, что порождало страх, усиливая влияние иллюзии. Забавно... Ведь кристалл поглощал магию, а возвращал её в многократно увеличенном количестве. То же самое и со страхами.Чем сильнее поддаёшься страху, тем сильнее иллюзии, а они, в свою очередь, заставляют жертву ужасаться ещё больше. Похоже на то, как снежный ком катится по склону заснеженной горы, становясь всё больше и больше. Вот так простой эксперимент по изучению источника магии превратился в жуткий кошмар. Стойл-Тек, судя по записям Найт Глоу, хотело поэкспериментировать с использованием этого кристалла в более крупных масштабах, дабы выяснить неприятные последствия или катастрофические побочные эффекты. Либо же они или Эрик заранее что-то сотворили с кристаллом, целенаправленно проводя на пони жестокий эксперимент. Или же это просто ошибка — глобальная ошибка, загубившая больше тысячи жизней. В итоге неважно, были ли здесь иллюзии или призраки, рычагом влияния был именно страх. Мы смогли преодолеть все препятствия только потому, что успели выяснить что к чему. А также благодаря нашему нестандартному происхождению и раздвоению личности. Но я на всю жизнь запомню ту леденящую бездну мрака и ужаса, которую испытал на себе. «Сумеречный Демон» показывал наши внутренние страхи перед чем-то определённым. В Стойле Шестьдесят Шесть иллюзии, создаваемые кристаллом или призраками использовали испытываемый жертвами страх именно в настоящее время, здесь и сейчас. Нужно было лишь не поддаваться страху. Этому мог помочь шар воспоминания, который отвлекал бы всё сознание и чувства от окружающего мира, погрузившись в чужие воспоминания. Единственное, что не сходится, это момент, когда я со своей второй личностью оказался в различных телах. Там на нас не влияли с помощью страха. Может, это что-то вроде борьбы с давно умершими жертвами в нашем сознании, приняв форму привычных для нас сражений с оружием и так далее? Если даже там мы ощущали побочный эффект кристалла, то значит всё происходящее там было основано на наших физических способностях. Призраки или иллюзии пытались сломить нас по-другому. В отдельности. Возможно, потом об этом подумаю. Ещё странные двери, пытавшиеся меня разрубить пополам.. Это мог быть сбой из-за активированной иллюзии в кристалле — или же они имели какую-то связь с призраками, которые вселялись в технологии, которые могли физически нанести вред. Так, скорее всего, и погибли жеребята, не получившие кьютимарки. Или же они погибли от безумных выходок других жителей. Однако остаётся нерешённым один вопрос: кто смог открыть главные двери Стойла? Возможно, первые исследователи Ванхувера взломали консоль двери. Неважно, кристаллы уничтожены — значит всё закончилось... я думаю. Теперь мой Апостол фактически бесполезен. Я сомневаюсь, что его компоненты долговечны, создатели опирались на заклинание и мощь кристалла. Теперь понятно, почему оборудование Стойла работало бесперебойно — оно было напрямую связано с кристаллом, хоть и дистанционно, следовательно, оно не изнашивалось. Я выбрался на поверхность, посмотрел по сторонам, а потом поднял взгляд к затянутому серыми облаками небу. Меня обдувает холодный ветер, дразня шёрстку на лице. От столь блаженного ощущения я прикрыл глаза, глубоко вдохнул относительно свежего прохладного воздуха, и меня наполнила безудержная радость, ибо я испытал на себе все ужасы Стойла Шестьдесят Шесть и остался в живых. Я закричал от переполнявшего меня чувства радости и невообразимого облегчения. — Я жив! Я сделал это! — ликующее выпалил я после победного крика. Пережить такое... и самому заклятому врагу не пожелаешь. Как же мне повезло, что я решил взять с собой Апостол! Всё-таки, я крайне удачливый сукин сын! — О-у-у-у-е-е-е! — протяжно добавил я, встав на дыбы и замахав передними конечностями в радостном порыве. Лошадь, блин... — хохотнула моя вторая личность. Да пошёл ты! Не обламывай момент. И да, я пони, а не лошадь! И тут меня внезапно, как гром среди ясного неба, сбили с ног. Со слезами на глазах мою грудь колотит копытами бежевая пегаска в броне. — Идиот! Мерзавец! — отчаянно выкрикивает она с болью в голосе, не прекращая яростные, но не слишком сильные удары по мне. Мне не особо больно. Глаза Мотли закрыты, а по её щекам льются горячие слёзы, при этом невозможно понять, что выражает её мордочка — то ли гнев, то ли радость. — Сволочь! Пегаска продолжает колошматить меня как боксёрскую грушу. — Как ты мог?! Почему ты... Ты... Ты... — она судорожно дышит. Её передняя нога упёрлась мне в грудь, а второй она замахнулась, чтобы нанести удар. Она открыла глаза, наполненные горем и болью, и заколебалась, когда наши взгляды пересеклись. Мне ничего не оставалось, кроме как невинно улыбнуться. — Почему ты не сказал, что отправляешься в это грёбаное Стойло? — Гнев пегаски испарился, и теперь осталось лишь разочарование и боль. — Я... я так переволновалась за тебя! — наконец проговорила она, обняв меня и уткнувшись мордочкой мне в шею, которая сразу же стала мокрой от горячих слёз пони. Она продолжает всхлипывать. — Ну, ну, — сказал я, обняв пегаску в ответ, и ласково, успокаивающе погладил её по голове. Я понимаю, что она испытывает. У меня также были бы противоречивые эмоции, если бы она в одиночку отправилась в опасное место, особенно в Стойло Шестьдесят Шесть. Меня переполнял бы гнев и, особенно, боль, если бы важная для пони не сказала ни слова о том, что идёт на верную смерть. Но откуда она узнала, куда я направился? — Прости, ангел. Мотли продолжает всхлипывать, крепко сжав меня в своих копытах, словно боясь потерять. — Прости. Я очень виноват, — улыбнулся я, однако пони не видит этого. — Но всё закончилось. Я же жив. И я рядом с тобой. Пегаска промолчала и всхлипывала ещё некоторое время. — Как же мне тяжело. Какой же ты придурок. Я так рада, что ты жив... — наконец прошептала она более-менее спокойным тоном, понимая, что всё обошлось. — И я рад видеть тебя. Но... как ты узнала? — Ты не выключил маячок в своём запасном ПипБаке, — ответила пони, всё ещё уткнувшись мне в шею. Мне захотелось сделать фейсхуф и пробить им свою голову. Вот же голова садовая! — Ягодка и я, как только узнали, куда ты ушёл, хотели было тут же отправиться за тобой, но эта Кэролайн, чтоб ей пусто было, не позволила, заблокировав все выходы. Ох... Кэролайн. Огромное спасибо! — Ягодка даже грозилась, что перепрограммирует этот дискордов ИИ! Но боевые роботы... мы не потянули бы таких противников. Она сильно злится на тебя. Сильно. — Я догадываюсь. Всё закончилось. Всё хорошо... я с тобой, — утешающе добавил я. Пегаска разжала объятия, и мы поднялись на ноги. Она всё ещё смотрела мне в глаза. — Пообещай мне, что будешь всегда говорить мне, куда отправляешься! — сурово и требовательно проговорила она. — Провалиться мне сквозь землю, если не скажу, — улыбнулся я. Пони вновь обняла меня, а затем горячо поцеловала, словно тосковала по своему жеребцу целую вечность и вот, наконец, встретилась с ним. Её нежные губы... Её крепкие объятия... Я уже совсем забыл тот ужас, что испытал в той подземной коробке. И всё же... такая пони, как Мотли, не заслуживает испытанной боли. Нужно будет загладить вину перед ней. Я взглянул на запасной ПипБак — он отображает на карте ровно шесть маркеров. Точно... Тот отслеживающий чип. Видимо, он заработал, когда я избавился от могущественного кристалла. Шесть маркеров. Ебать, они, случаем не на шесть ключ-карт для доступа в «Купол» указывают? Твою ж мать! О... да... Как же мне повезло. Три маркера указывают точно на Цитадель Стальных Рейнджеров. Три? Но я нашёл для них только две. Получается, они нашли ещё одну ключ-карту и мне не сообщили? Вот же засранцы. Должен был догадаться. Пока я искал бы шестую ключ-карту, Стальным Рейнджерам я стал бы уже не нужен. Или Лемон пришла в «Небесную Гавань» как раз чтобы сообщить об этом? Остальные три маркера указывают за пределы Ванхуверского региона. Мощный отслеживающий чип, раз сигнал проходит даже через барьер помех, создаваемый Глушилкой вокруг Ванхуверской Пустоши. В любом случае, ключ-карты нужно искать в других местах. По крайней мере, три из них, ибо другие три находятся у стальномордых. Один маркер указывает далеко отсюда, на юго-восток, в какие-то горы, а вернее — гору. Хорошо, что у меня есть летательное средство — Авантюра, добраться туда не составит особого труда. Такое ощущение, что эта ключ-карта находится именно в горе. Стойло? Или просто бункер? Второй ведёт в Кантерлот. Чудно, а я надеялся не посещать место сродни Сьерра-Мадре. Выходит, этого не избежать. На меня нахлынули воспоминания о том, как я проникал в казино Сьерра-Мадре с Догом/Богом, Дином и Кристин под руководством съехавшего с катушек Элайджи. Это был тот ещё ад и пиздец. И третий маркер указывает в то место на карте, где, по словам Мотли, находится Нью-Пегасус. Мне всё-таки придётся посетить этот чудный, парящий в небесах город казино, развлечений и... Анклава. Недаром я сходил в Стойло Шестьдесят Шесть! Ну что ж, не придётся долго искать эти ключ-карты. Осталось только до них добраться.