***
В Небесную Гавань я вернулся под вечер. Ко мне сбежалось почти все население и стало приветствовать меня, а затем посыпался целый град вопросов. Я пообещал ответить на вопросы после того, как переоденусь и поужинаю. — Так ты наконец расскажешь, что с тобой приключилось в Проклятом Стойле? — заинтересованно и горячо спросил Феррис, усаживаясь рядом со мной в столовой. — Не томи. Я об этом месте много чего наслушался ещё с тех времён, когда я был совсем юным птенцом! — А я хотела бы увидеть тебя птенцом, — невзначай сказала Лемон, садясь за соседним обеденным столом. Феррис ответил хмурым взглядом исподлобья. Та лишь беззаботно хихикнула, словно добившись от него необходимой реакции. На лице лимонной пони нет ни тени радости, однако тоски и глубокой скорби также не наблюдаю. Зайдя несколькими минутами ранее в столовую, она одарила меня приветливой и весьма простодушной улыбкой. Пони излучает смирение и покой, которого она давно искала. Я ещё ни разу не видел её такой... умиротворённой, расслабленной— кажется, будто она целиком состоит из одного желе, которое вот-вот растечётся по стулу. Она наконец узнала, как погибли её родители, и отныне спокойна по этому наболевшему вопросу. Теперь она может продолжать жить с лёгкой душой. — Ну так? — всё не унимается грифон с серым оперением, вновь взглянув на меня: его глаза пылают необузданным интересом. Могу с уверенностью сказать, что он от меня не отцепится, пока не получит ответы на свои вопросы. Мой единственный и главный интерес на данный момент —огромная тарелка мяса, соуса и салата из хрустящих свежих овощей, находящаяся прямо передо мной. От одного лишь вида этого разноцветного, преимущественно зелёного блюда текут слюни. Мотли сидит справа от меня. — Можно я сначала доем? — поинтересовался я с набитым ртом, не поднимая на собеседника взгляда, и, не дождавшись ответа, продолжил хрустеть свежими овощами, наслаждаясь их чудесным вкусом. В моей голове мелькнула мысль о рабском труде, которым были выращены эти овощи на полях и в теплицах Уотерфолл. Я мысленно воздал им благодарность. — Вот ведь! Как шакал на дичь набросился на него со своими вопросами, дай поесть спокойно! — вклинился появившийся тёмно-серый пегас без крыльев, садясь рядом с Лемон и попивая какую-то горячую жидкость. Возможно, чай. Кроме Лемон и Блейза в столовой Профессор, Кэролайн в своём главном чёрно-синем роботизированном теле и Нара. Проще говоря, собрались все. Даже питомец Ферриса — он лежит спокойно на диване, а маленькая оранжевая пони заботливо, с жеребячьим восторгом, поглаживает его передним копытом. Эйдж от её ласк тихо и умиротворённо... «мурчит». — Что ты как чайник, внезапно вскипятившийся? Пусть ест, ради всего святого, — сказал Феррис, поднимаясь со стула и направляясь на кухню. — Просто мне дико интересно, что же там было! — Всем интересно, — крикнул ему вслед Блейз. — Несомненно, — согласилась Лемон, повернувшись к нему. Затем её взгляд устремился в какую-то точку. — Фло! — властным и шутливым тоном воскликнула она. — Да? — в голосе дамы с кухни слышится беспокойство. Естественно, она не поняла весёлого настроения Лемон. Блейз усмехнулся, прикрыв глаза, а затем задумчиво уставился в свою чашку. Он тоже был рабом когда-то, и он понимает, почему Фло всполошилась. Лемон же, раздосадовано и тяжело вздыхая, закатила глаза. Её тон ощутимо смягчился и стал привычно-для-неё-приветливым: — Можешь, пожалуйста, и мне принести чего-нибудь свеженького? Я проголодалась. — Сейчас принесу! — послышался ответ. — А сама сходить на кухню и взять себе завтрак не соизволишь, королева? — грифон вернулся из кухни с бутылкой пива в когтях. Он сел возле меня. — Совсем уже напыщенностью и самомнением… заплыла? — добавил он, бросив на неё хитрый взгляд и бесцеремонно улыбаясь. — Будешь расплываться своим мнением по поводу моего веса, я тебя в чае утоплю, — огрызнулась она, кивнув в сторону чашки, удерживаемой серым жеребцом. Все весело хохотнули. Всё-таки он не может удержаться от намёков на её вес, хоть и таких витиеватых. Фло принесла тарелку еды Лемон, а затем присела на свободный стул рядом и с интересом уставилась на меня, явно ожидая услышать рассказ. Да что же вы все такие нетерпеливые! — Покорно благодарю, — кивнула Лемон и начала ублажать свой желудок свежими овощами. — Рада служить, — признательно ответила розовая пони с гривой брусничного цвета. — Что ты слышал об этом Стойле, раз так жаждешь выудить правду о нём? — подал голос Блейз, адресуя вопрос грифону. — Через мои уши прошло немало слухов, а именно — о том, как много опытных и способных пони и грифонов отправились туда и не вернулись. Даже Короли не возвращались. Не говоря уже о Стальных Рейнджерах, — Блейз искоса поглядел на Лемон. Но та не слушает его, увлечённо и с невозмутимой миной уплетая свою пищу—аж за ушами трещит. — Много чего, — Феррис поднял взгляд к потолку и задумался. — Были страшилки для малышни... Среди запоминающихся упоминался даже Молчаливый Призрак как единственный выживший из этого жуткого-прежуткого Стойла. — Бред сивой кобылы, — заявила Лемон, на мгновение прервав поедание завтрака. — Кто-то говорил, — продолжил грифон, проигнорировав комментарий звёздного паладина, — что в Стойле был какой-то необычный омерзительный вид монстров, которых невозможно убить, но они не покидали пределы бункера — своего гнезда. — Любое существо можно убить, испепелить, дезинтегрировать, — вставил свой комментарий Профессор. — Все смертны в той или иной мере, и у каждого существа есть слабое место, остаётся лишь вопрос об обнаружении этого самого места. — Феррис закатил глаза. Очевидно, ему не по душе, что его раз за разом перебивают. — Другие говорили о роботах-садистах, обожающих наблюдать за мучениями своих жертв, — Феррис невольно покосился на Кэролайн. — На самом деле, — медленно начала та, потирая металлическим копытом металлический подбородок, как делают это органические и смертные существа вроде нас, когда сильно задумываются над чем-то, — это прекрасная и довольно любопытная идея. Меня всегда интересовали грифоны. Насколько они выносливы… какой у них болевой порог... — с невесть откуда взявшимся холодом произнесла Кэролайн, а её роботические глаза угрожающе вспыхнули синим светом. Физиономия грифона исказилась ужасом. Повисло неловкое молчание, которое, казалось, длилось целую вечность. Все удивлённо посмотрели на пониподобное роботизированное тело. У Профессора, глядевшего на Кэролайн, лишь изогнулась бровь. Он — сама невозмутимость. Мне кажется, он единственный, кто ещё смог бы пережить ужасы Стойла. Из динамиков тела Кэролайн раздался дикий хохот. Громкий и... беззаботный, дружественный. — Мне до сих пор непонятен ваш страх перед нами, но ваша реакция позабавила меня. — Не знал, что ты способна на шутки, — улыбнулся я. А я ведь на мгновение поверил ей. Затем вспомнил, что она стремится познать инструменты социального взаимодействия, и юмор является главной его частью. Могу сказать, она вполне успешно начала его осваивать. Да и к каждому жителю этого места она уже нашла свой подход в коммуникации. Иногда возникает ощущение, что в разговоре с Профессором это одна Кэролайн, а с Фло—совсем другая. — Иные говорили, — через силу продолжил Феррис, чтобы совладать со своими чувствами и привести их в порядок, — что там можно начать новую жизнь, поэтому никто и не возвращался оттуда. — Полная чушь, — презрительно заметил Профессор. Его уверенный тон окончательно развеял страх и сомнения, что посеяла Кэролайн своей шуткой. — С Ванхуверского региона также никто не возвращался: часть погибала в длительном путешествии сюда, а вторая не собиралась возвращаться, так как условия жизни в этом месте гораздо выше, чем в остальных уголках Пустошей. Даже жители Башни Тенпони задохнулись бы от зависти. Здесь есть всё, что необходимо для беззаботного существования, однако ни в коем случае нельзя проводить параллель со Стойлом — туда отправилось больше сотни пони и грифонов, это без учёта живших неподалёку рейдеров «Кратера», которым хватало смелости отправиться в это неизведанное место. Я более чем уверен, что там нет «лучшей жизни», как в случае с Ванхувером. — Я ещё слыхивал, — решил дополнить серый грифон, кровный родственник семейства Фалкон, — что там прячется вход в тот самый баснословный и легендарный «Купол». Он медленно повернул голову в мою сторону. Все взгляды, кроме Нары и Эйджа, устремились на меня. Я уже давно доел завтрак и просто слушал разговор. — Ни фига подобного, — резко и твёрдо сказал я. — Там всё довольно... неопределённо и неточно, — добавил я с шаткой неуверенностью. — Несмотря на то, что я там побывал, не могу сказать со стопроцентной уверенностью, что на самом деле происходило в Стойле Шестьдесят Шесть. — Что ты хочешь сказать? — нахмурившись, спросил грифон. — Ну так просвети нас: скажи с девяностодевятипроцентной уверенностью. Мотли бросила на него недовольный взгляд. Феррис лишь развёл лапы, а Лемон хихикнула. — Ну... У меня только две версии. Это крайне мощные галлюцинации либо же действительно призраки. Все, за исключением Профессора, Нары и Эйджа, выглядят удивлёнными. Профессора вообще можно хоть чем-нибудь удивить? Может, открыть ему своё происхождение?.. Я начал рассказ. Пересказал события, произошедшие со мной в Проклятом Стойле. Упустил из виду только то, что мне помогала моя вторая личность, и что немаловажную роль сыграл фактор моего вне эквестрийского происхождения, а также умолчал, кто был на аудиозаписи Стального Рейнджера. Лемон сама сообщила, кто это был. Некоторые из присутствующих взглянули на неё с сочувствием. Я не вдавался в детали о том, что мне довелось прочувствовать и испытать на себе. Да и никто не собирался расспрашивать меня об этом в подробностях. Все с пониманием к этому отнеслись, а Мотли на протяжении почти всего разговора заботливо обнимала меня крылом. Я лишь поведал, что в Стойле всё основывалось на страхе в качестве рычага влияния на сознание жертвы. Практически все, кроме Профессора, естественно, удивились, узнав про чип, отслеживающий местоположение всех шести ключ-карт для доступа в «Купол». Лемон по-особому впечатлена. Ведь это значительно упрощает поиски мифического довоенного объекта, вернее, ключей для доступа к нему. И поныне неизвестно, где именно необходимо применять ключ-карты, чтобы попасть туда, но этот факт не сильно огорчает звёздного паладина. Уверенность в мифичности «Купола» до сих пор ни у кого существенно не пошатнулась: наличие ключ-карт ни для кого не секрет; нет подтверждения, что они созданы именно для него. Интерес Профессора зажёгся только при упоминании странного кристалла. Учёный-генетик не задавал вопросов, но заинтересованность и любопытство отчётливо читались в его глазах. Феррис поразился тому, что кристалл, подобный питавшему всё Стойло, удерживавшему призраков или порождавшему галлюцинации, находился и в Апостоле, который мне очень, очень и очень посчастливилось прихватить с собой. Глубоко сомневаюсь, что мне удалось бы покинуть Стойло без ещё одного кристалла. Однако больше всего грифон изумился, когда услышал, каким образом я уничтожил кристалл с помощью другого, тем самым испортив оружие. — Ничего себе рассказ, — ошеломлённо выдавил Феррис, тупо взглянув в пустую бутылку. — Моё детство никогда не будет прежним. Все ужасные истории об этом месте, которые я слушал, когда был птенцом, беспощадно разбиты. Трудно поверить, особенно в призраков и духов. Я больше склоняюсь к тому, что это галлюцинации — как в Радужной шахте, где несколько из нас подверглись влиянию «Сумеречного Демона». Судя по твоему рассказу, тогда-то были цветочки. И всё же обидно, что твой «Защитник» потерял свою «вишенку». Хотя твои подозрения по поводу кристаллов заставили меня пораскинуть мозгами, ведь свой Апостол я нашёл в той же Радужной шахте. — А я хотел бы взглянуть на кристалл в твоём Апостоле, Феррис, — с энтузиазмом и горячим азартом сказал Профессор, глядя на грифона. — Говно вопрос, — улыбнулся тот. — Эй! — возмутилась Лемон. — Полегче с выражениями в присутствии кобылки, — она указала на оранжевую земную пони, что дремлет рядом с Эйджем, прижавшись к нему. Во время моего рассказа Нара заснула. Ей было откровенно скучно. Эта крошка перенесла меньше ужаса, но при этом гораздо дольше в нём прожила. — Это тебе нужно быть... полегче, — ухмыльнулся Феррис. Лемон вот-вот просверлит его взглядом насквозь. — Пускай понемногу привыкает к взрослым разговорам. Она ведь уже не маленькая, к тому же имеет кьютимарку. — Он повернулся ко мне. — Натворил же ты шороху в Ванхувере, Дэн. Практически разгадал главную загадку Стойла Шестьдесят Шесть. Но это неважно. Главное — что ты вернулся оттуда на своих четырёх. Принц должен озолотить тебя за это. — Я помню о награде. К тому же, именно он меня послал в это место. — Мы это так и поняли, — вклинилась Мотли. Я взглянул на неё. На её мордочке проступило недовольство и упрёк. — Ты ведь сказал мне, что Принц отправил тебя на задание-проверку. Мы и подумать не могли, что им окажется Стойло Шестьдесят Шесть! — Да, Мотли и Ягодка, — начал грифон с нервной улыбкой, — тут рвали и метали. Если бы не Кэролайн, они на всех парусах понеслись бы за тобой. — Я тебе крайне признателен, — я повернулся к Кэролайн. — Я пыталась их удержать, как вы и просили, — ответила она, кивнув. Мотли с возмущением ткнула в меня копытом, а Лемон бросила укоризненный взгляд. — В итоге всё хорошо обошлось, разве не так? — невинно улыбнулся я. — Вы же сами услышали от меня, что там происходило. Вы там просто не выжили бы. — Это не отменяет того, что ты всем солгал, — сказала Лемон. — С друзьями так не поступают. — Поэтому я и смолчал. Вы бы меня не пустили. — Ладно, проехали! — вмешался грифон с негодованием. — Дэниэл выполнил спецзадание — значит, Принц вскоре наделит его мантией Короля. Вы представьте, какие это возможности. Репутация, игнорирование бумажных законов, скидки! Представь, Мотли. Знаешь, чего можно накупить в магазинах по постоянной скидке? — Они не стоят чьей-либо жизни, — угрюмо ответила Мотли, взглянув в мою сторону. — Да уймитесь уже! — хмуро воскликнул Феррис, подняв передние лапы. — Не заводи эту пластинку, Мотли. Я понимаю твою любвеобильность в отношении своего жеребца. Но всё прошло. Это уже история. Всё хорошо закончилось, нечего вновь подкидывать дровишки в свою печку гнева. Мне хватило и того, что своим гневом и негодованием вы с Ягодкой едва не сожгли нас к едрене фене. Из-за вас Нара перепугалась, забившись где-то в недрах вентиляции. — Он тяжело вздохнул. — Пойду в мастерскую. Займусь лучше полезным делом, — он взглянул на малиново-красного единорога. — Присоединяйся, Профессор. Взглянем на этот крошеный кристалл получше, — на этих словах грифон поднялся и покинул столовую. За ним бодро проследовал и учёный. — Знаешь, — сказала Лемон, садясь на место рядом со мной, где только что сидел Феррис. — Благодаря тебе я узнала, что произошло с моими родителями. Ещё раз спасибо. Но злиться на тебя не перестану. — Всегда пожалуйста. Мне нужно отправиться в Цитадель и перетереть со Старейшиной. Лемон нахмурилась, обеспокоившись моим явно раздражённым тоном. — Что-то не так? — аккуратно спросила она. Мотли также поймала моё едва заметное недовольство и заинтересованно взглянула на меня. Остальные присутствующие просто следят за нашим разговором или же переговариваются между собой. — Потом это обсудим. Завтра отправимся на Авантюре в Цитадель. — Я с тобой, — сказала пегаска, положив копыто мне на плечо. Я одарил её слабой улыбкой и кивнул. — Тебе нельзя, — встряла Лемон. — Я не могу взять второго пони под свою ответственность, а кто-нибудь другой не захочет этого делать. Я обнял пегаску. — Не переживай. Мы быстро. Она ответила грустным взглядом. Видимо, после произошедшего не хочет отпускать. Её можно понять. Мотли помогла принять мне душ, хоть в этом не было никакой необходимости. Сама его не принимала. В кровати она прижалась ко мне, обняла и не отпускала. Заставил же ты её волноваться. При нашей опасной жизни не стоило связываться с ней. Я тебя понял, успокойся. Дай мне насладиться теплом своей пони.***
2 число Месяца Дождя, Орэндждэй. Шестьдесят седьмой день пребывания. Перед отбытием в Цитадель я зашёл на склад, где лежит добыча с ограбления казино, и забрал стелс-плащ — вторую технологию, необходимую главному писцу для его проекта. Помнится, он обещал мне кое-что особенное, если достану обе технологии. Мы приземлились неподалёку от Цитадели. Мотли осталась приглядывать за птичкой, а Лемон и я отправились в гости к Стальным Рейнджерам. От самого разговора в столовой Лемон не проронила ни единого слова, лишь порой с беспокойством поглядывает на меня и о чём-то глубоко задумывается. Пухленькое лицо выражает тревогу. Очевидно, ей не понравилось, в каком тоне я выразил своё желание потолковать о каких-то важных для меня вещах с её Старейшиной. Лемон всё же попыталась выведать тему будущего разговора с Ларго Бриз. — Я всё гадаю, откуда у тебя внезапно столько... холодной неприветливости к нашей Старейшине? — робко поинтересовалась Лемон. — Почему вы не сообщили, что у вас уже три ключ-карты? — прямо спросил я. Молчание стороны продлилось несколько секунд. Однако её мордочка выражала искреннее недоумение. — Что?.. — тихо спросила она, точно громом поражённая. — О чём ты говоришь? Ты же отыскал только две ключ-карты. И обе были в Стойлах. — А отслеживающий чип в моём запасном ПипБаке, добытый в Шестьдесят Шестом, предельно ясно уведомляет меня, что у вас их три, — в доказательство я остановился и показал экран накопытного компьютера, где три маленькие точки мерцали на метке «Цитадель». — Э-э-э... — послышалось от лимонной пони. Её удивлённый взгляд не отрывается от зелёного экрана ПипБака. — Не знаю, о чём ты говоришь, — рассеянно сказала она. Мы пошли дальше. — Может, это ошибка. Мне это было неизвестно. Я точно знаю, что у нас было всего две ключ-карты. А о третьей я и понятия не имею... вероятно, её недавно раздобыли — но в таком случае Старейшина мне бы сообщила. Теперь я поняла, почему в твоём тоне ощущалось возмущение и ожесточение. Ты, наверное, полагаешь, что Старейшина скрыла от тебя столь важную вещь, и предположил, что ты выглядел бы идиотом, ища шестую ключ-карту, когда она нам уже без надобности. И Рейнджеры самостоятельно проникли бы в комплекс. Я приостановился от удивления. Как точно она озвучила мои мысли. — Быстро же ты догадалась, что у меня на уме, — произнёс я, овладев собой. — Я достаточно времени танцевала рядом с тобой, чтобы понять, что ты, мягко говоря, ненавидишь, когда тебя обводят вокруг копыта или используют, как тряпку, для грязной работы... без твоего ведома. Особенно, когда от тебя скрывают что-то важное. — Это уж точно, — сухо и хмуро проронил я. — Ну, ты это... не кипятись. Остынь. — Во мне даже кусок мяса за двести лет не протухнет — настолько я спокоен и хладнокровен. — Мне и самой интересно, почему о столь важной находке не сообщили мне, звёздному паладину, которая по рангу идёт сразу после Старейшины и никому не подчиняется, кроме неё. Вполне вероятно, что Лемон действительно слыхом не слыхала, что у Стальных Рейнджеров на одну ключ-карту больше, чем предполагалось. Или же она мне что-то недоговаривает.***
Очень интересно, как Ларго Бриз будет объясняться за сокрытие находки третьей ключ-карты. Если она вообще согласится со мной разговаривать. Я не могу понять, в каких целях она это проворачивает — в личных или же в интересах Стальных Рейнджеров, но я ведь занимаюсь поисками этих самых ключ-карт и имею право быть в курсе всего, что имеет отношение к ним. Я склоняюсь к тому, что меня она из своего кабинета либо вытолкает, либо же выкинет в виде кучки золы. Я вошёл в кабинет. — О, с возвращением, — без особой приветливости произнесла пожилая мутно-жёлтая пони в синей робе, её лицо как всегда хмурое, серьёзное, деловое и безрадостное. — Ну так что? Как продвигается дело касательно «Нортрен-Соула»? Убедил гулей покинуть базу? Около двух недель прошло с того момента, как ты заверил меня, что решишь этот вопрос. Осталось ещё столько же времени, и, если ничего не изменится, мы возьмём базу силой. Или же ты пришёл отчитаться о продвижении по поводу ключ-карт? — С «Нортерн-Соулом» пока ещё ничего не решил, — растерянно ответил я. Я подзабыл, что нужно как-то убедить Капитана и его гулью стаю покинуть базу. Но я вовремя взял себя в копыта, подумав о другом. — Я пришёл по поводу ключ-карт. — Ты принёс ещё одну? — спокойно спросила она, не удостоив меня даже взглядом, с занятым видом глядя в зелёный монитор терминала. — Помнится, я принёс вам только две ключ-карты. Когда вы обнаружили третью? Глаза Старейшины широко распахнулись, и даже рот приоткрылся. Она медленно взглянула на меня, взмахнула головой и вернула прежнее выражение лица. — Не понимаю, о чём ты. — Не нужно мне здесь лохматить бабушку. Я в курсе, что у вас есть третья ключ-карта, а вы даже не почесались сообщить мне об этом. Лемон просто стоит и не вмешивается в наш разговор, робко и неуверенно глядя то на меня, то на Ларго. — Почему же вы этого не сделали? Я сам удивился своему спокойствию. Взгляд Старейшины зацепился за Лемон. — Мне тоже интересно, почему вы и мне ничего не сказали, — произнесла она, немного осмелев благодаря неподдельному интересу. Взгляд Ларго резко ожесточился. — Не знаю, каким мешком тебя огрели по голове, что ты вообразил такое. Не ожидала, что ты, Лемон, поверишь дикарю больше, чем мне! На мордочке Лемон возникла неопределённость, и ей ничего не оставалось, кроме как виновато опустить взгляд. — Я всю жизнь за тобой приглядывала, поддерживала, радовалась и волновалась за тебя. Пыталась удержать тебя на твоей должности, потому что ты достойна её, несмотря на болезнь. Неужели ты и вправду думаешь, что я не была искренна с тобой? Звёздный паладин молчит, стыдливо опустив голову. Она сама видела на экране ПипБака: чип указывает именно на Цитадель. Я осознаю, что Лемон испытывает ко мне чувства, но в тоже время она всю жизнь провела здесь, под управлением Ларго Бриз — она ей как приёмная мать. — Я подозревала, что Лемон сильно привяжется к тебе, дикарь, — с пренебрежением и отвращением проговорила Ларго Бриз последнее слово. — Слишком много она провела времени с тобой. Сейчас же выйди из моего кабинета, а не то покинешь его вперёд ногами, — и, как в подтверждение её слов, из потолка возникли две лазерные турели, которые угрожающе направили на меня стволы. Ларго Бриз явно что-то скрывает. Но я не собирался так просто сдаваться и решил, образно говоря, взять её за бока. Лемон правильно сделала, что не вмешалась, чтобы не пострадать — однако видно, что она хочет посодействовать кому-то из нас, но скована нерешительностью и робостью. Напряжение в воздухе витает настолько ощутимое, что бедная лимонная пони едва не задыхается. — Неужели вы думаете, что простыми угрозами меня можно заставить убежать, трусливо поджав хвост? — невозмутимо проговорил я. — Ошибаетесь! — я слегка повысил голос. — Я хорошо вижу, как вы яростно сопротивляетесь, тем самым доказывая обратное. Попробуете от меня избавиться — и сделаете роковую ошибку. — И какую же? — ядовито процедила сквозь зубы Ларго, прищурившись. — Рисковать не советую, — ответил я в той же угрожающей манере, медленно повертев головой. Лемон попятилась назад, не зная как поступить в этой ситуации. Пожилая Ларго и бровью не повела. — Меня не так легко убить. Пытались множество раз, но, как видите, тем попыткам сопутствовала неудача. Мне даже голову однажды прострелили и тут же кинули в яму, присыпав сырой и холодной землицей. — Эти турели от тебя и мокрого места не оставят — нечего будет хоронить! — гневно парировала Ларго. Что ж, это аргумент. — Мы больше не нуждаемся в твоих услугах, дикарь, советую тебе сейчас же покинуть Цитадель, если жизнь дорога! Терпение Ларго громко затрещало по швам: турели опасно загудели, приводя лазерное оружие в боевую готовность. Пятясь, Лемон вся вспотела от накаляющейся обстановки и со страхом и открытым волнением упёрлась крупом в бетонную стену, фактически вжавшись туда, надеясь найти там спасение. — Если ваши турели дезинтегрируют меня, вы больше никогда не сумеете отыскать остальные три ключ-карты, — равнодушно и как бы невзначай проговорил я. — Ты сейчас на волоске от смерти. Откуда такая уверенность? — прошипела мутно-жёлтая пони, с трудом сдерживаясь, чтобы не отдать турелям приказ на мою казнь. — Я знаю, что эти ключ-карты находятся в таких местах, где вы и не подумаете искать. Вы же помните, как паладин Хью докладывал о том Стойле, что недавно облюбовали хозяева с помощью одного из Королей. Он же сообщил, что там не было ключ-карты, но помещение для неё как раз таки наоборот — существовало. Аналогичная ситуация была и в Стойле в Ред Спарке. Видите, как минимум две ключ-карты уже не на своём законном месте... — в приподнятом настроении пояснил я, она не может это отрицать. Хью никак не мог скрыть от меня обнаружение ключ-карты: Мотли не спускала с него глаз. — А именно за пределами Ванхуверской Пустоши, — добавил я, и мои губы растянулись в победной ухмылке. В лавандовых глазах Ларго мелькнуло сомнение, которое она тут же отбросила, как абсолютно бесполезную вещь. — Доказательства? — В моём ПипБаке установлен отслеживающий чип, который указывает точное местоположение всех шести ключ-карт. Дезинтегрируете меня — с большой вероятностью в пепел превратится и мой ПипБак с этим чипом, а также ваши мечты о научно-исследовательском комплексе. На мордочке пони проступило удивление, которое практически сразу испарилось, сменившись озарением. Её гнев слегка поутих. —Вот оно что. Это ожидаемо, — со скептицизмом сказала пони, презрительно хохотнув. — Вполне возможно, он указывает на что-то другое; или же выдаёт сбой, определив в этом месте то, что излучает тот же радиосигнал или частоту, что и отслеживаемый предмет. К тому же, как он может указывать на что-то за пределами Ванхуверской Пустоши, если из-за Глушилки Ванхувера, напомню тебе, отсюда не исходит никакой радиосигнал, как и извне. Это своеобразный купол... — «Купол» — правительственный проект. Та башня явно нечто большее, чем просто мощный довоенный ретранслятор, который можно использовать для подавления сигналов. Вполне вероятно, что там установлено и хорошо спрятано особое «окно» в диапазоне, автоматически усиливая сигнал, работающий на этой частоте, либо же оно не блокирует абсолютно все сигналы. Думаете, хозяева Ванхувера так хорошо разбираются в довоенных технологиях? Они могли и не обратить внимания на такую... блоху. — Звучит так, будто ты высосал это из копыта. В эту ерунду довольно сложно поверить. Мы просто тебя убьём, извлечём чип и сами исследуем его и проанализируем его работу. Какие проблемы? — Как я и говорил, вы уверены, что пойдёте на этот риск? Турели могут меня случайно испепелить, если их мощность велика — а она велика, я в этом уверен. Защита старейшины — один из главных приоритетов Стальных Рейнджеров, разве нет? А так просто я вам не дамся. И да, какой же сбой, если чип чётко, как луч света в темноте, указывает, что здесь три ключ-карты, именно в вашем кабинете. — Глаза Ларго широко распахнулись. Я вновь улыбнулся. — Ваша реакция является этому подтверждением. Я достаточно наиграл в карточные игры. Я смогу увидеть малейшее изменение в реакции другого игрока. Поэтому, как я и говорил, не нужно вешать мне лапши на уши. Скажете правду. Мне без разницы, почему вы скрываете это: я в жизни всякого навидался, и меня сложно удивить. Старейшина молчит, опустив взгляд, и выглядит глубоко задумавшейся. Внезапно пришедшая в себя Лемон неуверенно зашагала к столу Ларго. — Можете хотя бы мне сказать, откуда ещё одна ключ-карта? — Она, мягко улыбнувшись, подходит ближе к пожилой пони. — Я чувствую, что здесь действительно что-то не то. Вот просто ощущение такое. — Он же посторонний. Несмотря на то, что он сделал для нас. Он для нас чужой, и... — Для меня, — аккуратно перебила её Лемон и тихо продолжила, — он значительно ближе, чем часть моих «братьев и сестёр». Дэнни ищет «Купол», ему необходимы ответы, если мы хотим найти этот комплекс. Да, он нам не доверяет, как, собственно, и мы ему. Это норма в Пустошах. Однако по сравнению с любым другим хозяином Ванхувера ему безопасно можно доверить даже собственную жизнь. Ого... Лемон... Ты так мне доверяешь? Ларго внимательно рассматривала лицо Лемон, после чего повернулась ко мне. Выражение её лица немного грустное, тоскливое и угнетённое. Турели исчезли из виду, а Старейшина тяжело вздохнула. — Надеюсь, сказанное не покинет эту комнату, — она сдержанно и многозначительно глядела на меня, но потом почему-то с опаской робко посмотрела по сторонам. Я понимающе кивнул и дружелюбно улыбнулся, не особо обратив внимания на её беспокойство. Губы старейшины едва заметно дрогнули в улыбке, выражение лица вновь приобрело печальный вид. — Не ожидала, что об этом кто-нибудь узнает, — неохотно начала она, стыдливо опустив глаза. — Знали лишь три особы, среди которых была я, — она подняла на меня взгляд. — Стальным Рейнджерам здесь уже давно был бы конец, — неожиданно добавила она без какой-либо подготовки. Сказала так, будто небрежно бросила нам этим фактом в лицо. Я ответил лишь недоуменным взглядом, как, собственно, и Лемон. У меня нехорошее предчувствие. — Неужели всё было настолько плохо? — спросил я. Мне вот любопытно... Она наверняка подозревает, что ты также работаешь в интересах Ванхувера. Собираешься стать Королём. И что с определённой вероятностью ты можешь выдать какую-то важную информацию Принцу. Почему она так быстро готова высказать тебе всю правду? В её глазах видна тень тщательно скрываемого волнения. Старейшина виновато отвернулась. — Эту ключ-карту, — её голос дрогнул, — лично в копыта передал мне...Принц. А вот и ответ... — Что?! — в унисон проговорил я с Лемон. Принц, похоже, не так прост, как кажется. Повисло неловкое для старейшины молчание; она не хотела видеть наших — возможно, осуждающих—лиц. Я отошёл от удивления, но всё ещё сконфужен и не до конца осознавал услышанное. — Зачем вы пошли на сделку с заклятым врагом? — потрясённо спросила Лемон, отойдя от шока. В её голосе ощущается разочарование и негодование. — У меня просто не было выбора, — тихо и просто ответила пони, после чего повернулась к нам, стараясь избегать прямого зрительного контакта. — Это было... давно, за год до того, как я стала Старейшиной, и до того, как... — она бросила короткий и беглый взгляд на Лемон, — взяла тебя под своё попечение. — Что произошло? Слова Лемон прозвучали так, словно она не верит в сказанные своей наставницей слова. С таким же неверием ребёнок воспринимает известие, что его родители никогда не вернутся. Странное получилось сравнение в отношении Лемон. Она в невообразимом смятении и сильно расстроена. — Помнишь, Лемон, я рассказывала, что случилось с моим мужем? —Вы тогда сказали мне, что он погиб с отрядом неподалёку от Ванхувера, и вы были единственной выжившей в том отряде. Это были хозяева города, заставшие вас врасплох. — Да, это всем известно. Но был всего лишь один хозяин города. И им являлся сам Принц. Он вычислил наше местоположение и практически во мгновение ока уничтожил целый отряд из пятерых пони. Мне просто повезло, что он выбрал именно меня в качестве... свидетеля. Хотя... «повезло» можно интерпретировать по-разному. Тогда погиб мой муж и несколько хороших знакомых, — Старейшина вздохнула, на мгновение прервав свой рассказ. — Этим он решил напомнить о себе, ибо мы стали забывать, вновь чересчур открыто и нагло влезая в дела Ванхувера. То есть он допускает их присутствие в городе? — Напоминание было представлено в том же виде, как и тогда, когда Стальные Рейнджеры появились в этом регионе. Так вот. Он заявил, что может в лёгкую справиться с нами, когда ему только заблагорассудится. Тогда я собственными глазами увидела подтверждение легенд и рассказов о том, что он давным-давно смог истребить целый отряд Рейнджеров в одиночку. Тот момент был самым трудным в моей жизни. Смерть мужа на моих глазах... страх и ужас перед Принцем. Моё тело дрожало от нахлынувших эмоций, и тогда мне казалось, что я задыхаюсь, будто этот владыка города схватил меня за горло. Всё казалось каким-то жутким кошмаром. Принц сказал, что по определённым причинам не может надолго покидать город, поэтому он дожидался, когда наш отряд окажется поблизости. Уничтожив отряд, он заявил, что настроен серьёзно. Пригрозил, что не следует переходить ему дорогу, чтобы в Ванхувер мы открыто не совались. — Так и сказал? «Открыто не совались»? — Вероятно, он был осведомлён о наших шпионах в городе, — предположила Старейшина. — Он пришёл не только чтобы напомнить нам, что он полностью контролирует ситуацию, но и чтобы подсунуть в наши ряды своего шпиона, дабы быть уверенным, что мы не нарушим слово. Если с этим засланным зайцем что-то случится, Стальным Рейнджерам несдобровать. Так он мне и пригрозил. — Да уж, — рассеянно изрёк я. — Действительно, это было дерзко и нагло с его стороны. — В знак «доверия», — со странной брезгливой иронией произнесла это слово мутно-жёлтая пожилая пони, — он отдал нам ключ-карту и сказал: «Вы сможете спокойно заниматься своей мародёрской деятельностью где угодно, но никак не в Ванхувере, и не приближаясь к владениям семейств, находящимся за его пределами. Если мы первыми что-то обнаруживаем — оно наше». В конечном счёте именно из-за меня мы... оказались у Принца под колпаком. Пришлось выбирать меньшее из зол. Лучше уже согласиться на сделку с Белым Демоном и подготовиться, чем дать ему возможность вскоре раздавить нас. Эх... Как я и говорила, об этой ключ-карте и о том, что на самом деле произошло, знали только трое: Принц, я и шпион. Довольно трудно было внедрить крота в наши ряды, чтобы не заподозрили. Никто здесь, кроме меня и его самого, не знает об этом. Я несу ответственность за то, что среди нас живёт шпион Принца. — И кто же этот шпион? — заинтересованно спросила Лемон. — Не могу сказать. Надеюсь, я ещё не перешла тот рубеж... и раскрытием этого события не подвергла Стальных Рейнджеров опасности. Я не знаю насколько далеко зашёл крот: может, даже в мой кабинет. Ларго вновь с опаской посмотрела по сторонам. — Я понимаю, что у вас не было выбора. Но... — внезапно Лемон решила промолчать. Она смотрит на Ларго Бриз с разочарованием — но с пониманием и сочувствием. Та ответила ей горькой и кислой улыбкой. — Прости, — с раскаяньем сказала она, её взгляд стыдливо опустился. — Я старалась тщательно следовать кодексу Стальных Рейнджеров и отыскать и заполучить как можно больше технологий, по последней причине я и отправила экспедицию в Стойло Шестьдесят Шесть, чтобы в конечном итоге окрепнуть. Я возлагала надежды на всё это, дабы будущей Старейшине не пришлось соглашаться на сделку с Принцем, и в случае чего можно было дать ему достойный отпор. Я хотела обеспечить нам лучшее будущее как хранителям знаний и технологий от невежд, способных начать новую Великую Войну или ещё что похуже. Мы ни перед кем не должны прогибаться так, как пришлось мне. — Вы не должны... — начала было лимонная земная пони, но Старейшина её перебила, махнув копытом. — Ты, как звёздный паладин, странствующий по Пустошам, олицетворяешь всех нас. Поэтому я скорее извиняюсь перед всеми вами, что мне пришлось так вас всех подставить, скрывая это. Если все Рейнджеры узнают... Это... Я... — Она что-то невнятно забормотала, её голос задрожал. — Я понимаю, почему вы это сделали, — Лемон обошла рабочий стол Ларго Бриз и обняла её. Та была потрясена. — На вашем месте я сделала бы то же самое, лишь бы Стальные Рейнджеры существовали. — Глаза Старейшины намокли. Я лишь мягко улыбнулся. Теперь я понимаю, почему она строго следует правилам и не проявляет каких-либо положительных эмоций. Гибель мужа, вынужденное предательство своих братьев и сестёр, неудачная экспедиция в Стойло Шестьдесят Шесть, инициатором которой была именно она — всё это сделало её такой строгой и постоянно следующей правилам в попытке искупить огромные нарушения и ошибки. И весь груз вины и раскаянья она в одиночку тащит на себе столько лет: тихо, молча. Это не может не вызвать уважения. Я впечатлён смелостью этой пони, которая вывернула свою душу наизнанку перед незнакомцем. Приятно осознавать, что Лемон не осталась в стороне и поддержала Старейшину сейчас, ведь та приглядывала за дочерью своих погибших друзей. Даже когда болезнь подкосила здоровье Лемон, из-за чего та лишилась надлежащей физической формы, Ларго не смогла отстранить её. Не смогла бы, даже если бы сама Лемон этого захотела. Следовать Кодексу Стальных Рейнджеров... Она не смогла соблюсти его в отношении Лемон. Вещи не могут быть однозначными. Лемон отпустила Ларго, а та немного стыдливо вытерла слёзы. — Мне просто что-то в глаза попало... Старейшине не позволено поддаваться эмоциям, особенно на глазах у подчинённых, — сказала она, оправдываясь и глядя на меня. — Должен напомнить, что я не ваш подчинённый, а скорее всего-навсего вольный наёмник, который работает на вас, — тепло улыбнулся я. — Где ты его раздобыл? — Удивилась Ларго, вспомнив об отслеживающем чипе. — В Стойле Шестьдесят Шесть, — спокойно ответила за меня Лемон, широко улыбаясь. — Не удивительно, что вещь, связанная с «Куполом», может быть в Стойле... Что?! — выдохнула пони, широко распахнутыми глазами взглянув на звёздного паладина. — Наш с вами вольный наёмник в одиночку исследовал бункер, — пояснила та с радостной и довольной улыбкой. Ларго уставилась на меня с шокированным выражением лица. Ох, как же я люблю так удивлять других, видеть эти ошеломлённые и поражённые взгляды. Это невероятно тешит моё самолюбие. Да, такой результат приятен, но опасен. Каждый подобный поход может оказаться последним. И всё же это наше призвание. Сколько всего находится в руинах довоенного века... Нам это нравится, забыл? Просто я встретил Мотли, относительно которой может появиться моё новое призвание. Призвание быть рядом с ней. А я в этом сомневаюсь, насколько ты помнишь. Пусть сначала примет тебя, полюбит всей душой, а потом можешь это смело утверждать. Неважно, каким будет её ответ: я хочу, чтобы она была счастлива. Даже с другим. Я отчётливо чувствую дикую ревность, что вызывают в тебе эти мысли. Однако то, что ты желаешь ей счастья — неоспоримо. Кому как не мне это понимать. К Брис мы испытывали те же чувства. — Лемон расскажет вам поподробней, что там произошло. К тому же, у неё при себе последняя аудиозапись её матери, как доказательство, что я там побывал. — Я уже сообщила ближайшему посту возле Шестьдесят Шестого, что нужно забрать тела погибших и ещё кое-чего ценного по пути. — Ты, — откликнулась Ларго, с благоговением глядя на меня, — действительно необычное явление среди всех дика... жителей Пустоши. С момента получения ключ-карты наши дела круто пошли в гору: находка сразу двух ключ-карт к мифическому «Куполу», получение двух Стойл, боевой вертибак и чертежи, силовая броня Анклава и информация о самом Анклаве... Помощь с Проклятым Стойлом. От всей души благодарю тебя. А «Нортерн-Соул»... Можешь не торопиться выселять гулей. Когда получится, пусть так и будет. — Благодарю, — с признательностью сказал я, опустив голову в знак почтения. — А теперь мне нужно доставить вашему главному писцу последнюю, вторую технологию для его проекта. Губы Ларго растянулись в слабой улыбке. — Моё ты бежевое счастье... Она что-то напечатала на терминале; послышался небольшой щелчок. Ларго потянула переднюю ногу куда-то под стол и вытащила три ключ-карты. Розовую, добытую в первом посещённом мной Стойле. Жёлтую, что забрали из Стойла со сбежавшими рабами. Оранжевую — полученную Старейшиной от самого Принца. — Одна из них принесла мне только боль и чувство вины. — Но почему вы отдаёте их мне? — Потому что «Купол» — миф. Я уже не верю в его существование. Раньше верила, но... сдаётся мне, это какая-то сложная схема довоенного правительства. Думаю, ты сможешь разобраться с этим, если все ключ-карты будут у тебя. Удачи... и спасибо за всё.***
С одной стороны, меня тревожит, что Принц смог держать в узде всех Стальных Рейнджеров и в личных интересах использовать их желание и страсть к поискам технологий — в частности, «Купола», — не тратя на это собственные ресурсы. С другой — восторгаюсь им, ибо он прирождённый владыка с трезвой рассудительностью и в состоянии справиться с любой угрозой.Не кажется помешанным на власти и богатстве, вполне разумный и адекватный лидер, тщательно обдумывает и просчитывает свои действия наперёд и стремится к своим целям. Он делает всё ради Ванхувера, ради того, чтобы он стал доминирующей силой в Пустоши. Однако я не могу уразуметь, почему же он медлит? Он мог в любой момент избавиться от Стальных. Может, из-за того, что они более умело занимаются поисками технологий и этим полезны: можно в какой-то момент, подобно жнецу, прийти и всё собрать. Или он просто не хочет играть с огнём и не торопится, дабы как следует подготовиться ради достижения результата с минимальными потерями. А может, причина кроется совсем в другом? Не нравится мне всё это. Особенно не нравится то, что засланный крот мог сообщать Принцу о моих взаимоотношениях со Стальными Рейнджерами. Получается, ещё с самого начала, даже до того, как я появился в Ванхувере, Принц мог быть уже в курсе обо мне, и что я могу сотрудничать со стальномордыми. Но... опять же, почему он ничего не предпринимает? Почему позволяет мне стать Королём, если я верчу дела со Стальными Рейнджерами на стороне и не всегда работаю на пользу Ванхуверу? Ведь, по словам Формана, одного из Королей, вместе с которым мы зачищали Стойло Нары от барсуков, — Лейтенант до Редстоуна вертел делами на стороне, за что был казнён Принцем. Откровение Старейшины встревожило меня не только напоминанием, что Принц контролирует ситуацию, но и тем, что он всё равно хочет, чтобы я получил титул Короля, видя во мне какой-то потенциал, и имеет на меня некие планы. Я добрался до главного технического отдела. Через пару минут я нашёл занятого серого единорога с поседевшей гривой, в которой ещё видны пряди её подлинного чёрного цвета. Этого пони здесь уважают и почитают, и его имя Айрон Уилфорд. Он увлечённо и внимательно копается в компоненте или детали из какого-то высокотехнологичного устройства, порой поглядывает на чертёж, где онов подробностях изображено в нескольких проекциях. Кажется, это часть боевого вертибака. — Доброго дня, Айрон, — с приветствующей улыбкой подошёл я к занятому единорогу. Увидев меня, он приветливо улыбнулся в ответ и продолжил возиться с внутренней частью вертибака, тщательно изучая её. — И тебе доброго дня, Дэниэл. Какими судьбами? — Да вот принёс тебе кое-что интересное и увлекательное... Единорог вновь удостоил меня взглядом, который затем с недоумением и любопытством заскользил по предмету, удерживаемому мной в свечении моего телекинеза. Его глаза широко распахнулись, а рот приоткрылся. В следующее мгновение его губы медленно расплылись в улыбке, а изучаемую деталь, не спуская восхищённого взгляда со стелс-плаща, он положил на рабочее место. — Разрази меня гром... Стелс-плащ! Ты не перестаёшь подкидывать мне всё больше и больше работы, мой дорогой друг, — весело проговорил он. — А, так я виноват, что не даю в спокойствии прожить свою старость? — Ещё бы! — рассмеялся главный писец Стальных Рейнджеров. — В спокойствии я жить и не собираюсь! — Я весело рассмеялся вместе с ним. — Надеюсь, рабочий и неповреждённый? — без тени веселья уже спросил он. — Абсолютно. Я недавно проверял. Что ты намерен делать с этой технологией? — Ну что ж, — он тепло, как бы по-отцовски, бережно подобрал своей магией редкий стелс-плащ. — Теперь я буду исследовать этот материал, чтобы внедрить аналогичные ему составляющие и технологию в новую и облегчённую версию силовой брони, которую я уже начал модифицировать на основе стандартной версии Стальных Рейнджеров, заменив некоторые компоненты и немного переделывая саму конструкцию. По сути, я просто буду модифицировать стандартные модели силовой брони. Ну да неважно. Работы непочатый край! И с вертибаком до конца не разобрались ещё. И силовая броня Анклава, а теперь ещё и стелс-плащ... Помнится мне, что за добычу второй технологии от меня причитается особая награда. Ты, само собой, можешь и дальше приходить ко мне на практику для развития своих навыков магического ремонта. — Я уже выучил полезное заклинание, которое накладывается на предмет, чтобы временно защитить его от физического износа и других небольших внешних повреждений. И уже начал практиковать заклинание, позволяющее наоборот — выводить из строя некоторые технологии. Однозначно сгодится в бою или для диверсии. Во противник удивится, когда оружие внезапно развалится в труху. Не буквально. — О-о-о... Это похвально. Быстро продвигаешься. Молодец! Что-то я забываю, что от тебя можно ожидать чего угодно. Надеюсь, тебе не придётся применять эти знания против моих братьев и сестёр? Его взгляд стал обеспокоенным, внимательным и напряжённым. — Вряд ли. Похоже, с вашей Старейшиной у меня вполне нормальные отношения. — Это хорошо, — с едва заметным облегчением выдохнул серый единорог. — Сейчас вернусь. Через несколько минут он вернулся, пока я рассматривал деталь вертибака. — Вот твоя награда, — выжидающе проговорил старший писец Стальных Рейнджеров, удерживая в своём телекинезе какое-то мудрёное энергомагическое оружие. По длине оружие совпадает с обычной моделью плазменной винтовки. Плавные обтекаемые формы, почти весь корпус серого, практически серебристого цвета, однако несколько деталей, определённых кнопок и светящихся компонентов — тёмно-синего оттенка. Верхняя часть корпуса состоит из небольшого прозрачного цилиндра, в центре которого располагается голубой луч света, представленный в форме молнии. Тем самым в цилиндре наглядно показывается состояние и стабильность образуемой магической энергии. Очевидно, оружие сейчас включено. Ствол короткий, он расходится в три симметрично расположенных остроконечных «зубца», имеющих форму молнии и находящихся под определённым углом к стволу и друг к другу. Вдоль ствола фокусируется и стабилизируется вся созданная в главной части корпуса энергия, а в центре между этими тремя «зубцами» она высвобождается и поражает цель. Беглый взгляд не даёт мне конкретной информации о типе энергомагического оружия. Точно не лазерный и не плазменный. Может, по типу грозовой винтовки, особого вида энергомагического оружия этого мира, упоминание которой встречалось то тут, то там? — Что это? — поинтересовался я, с восхищением и горячим любопытством рассматривая винтовку. Она выглядит довольно внушительно, и, полагаю, может во мгновение ока превратить в золу любого врага. — Модифицированная версия молниевой винтовки, которую я для простоты назвал «Озарение». — Никогда не встречал подобного... — Оно и неудивительно. В далёкие времена своей молодости я заполучил эту винтовку, обнаружив её в одном из научных центров, когда ещё делал вылазки на полевые задания. Это прототип энергомагического оружия. Судя по данным, было выпущено лишь несколько экземпляров. По сути это вторая модель стандартной грозовой винтовки, которая в свою очередь также крайне редкая. — А в чём разница? — Обычная молниевая винтовка гораздо меньше потребляет энергии для выстрела, чем её предшественница. Она была в паршивом состоянии, но в свободные минуты и часы я её время от времени чинил и отрабатывал на ней навыки стрельбы, а потом и вовсе начал модифицировать и дорабатывать. «Озарение» наносит большие повреждения не только органическим целям, но и заклинательным матрицам, как, собственно, и грозовая винтовка. Зависит от мощности и типа выстрела. Не уступает в точности и скорострельности лазерной винтовке, немного превосходит по мощности плазменную винтовку. Экономичней грозовой винтовки по расходу спарк-батареи. Полезно против роботов... Очевидно, Айрон хотел сообщить и о других целях, вроде владельцев силовой брони, но предпочёл умолчать. Профессор также когда-то занимался собственным оружием. Получается, «Озарение» — это что-то вроде тесла-винтовки. Однако её нужно изучить подробно, дабы вынести окончательный вердикт. — Звучит круто, — бросил я единорогу. — Конечно же! Это мощная и смертоносная игрушка в копытах единорога-инженера, в других она будет лишь обузой. — Почему? — поинтересовался я, беря оружие в свой телекинез. Я сразу ощутил её вес. Тяжеловата. Крайне. — Вижу, ты заметил это... Со стороны использующего на корпусе присутствует специальный датчик с измерительной шкалой в процентном соотношении. На данный момент она показывала ровно 100%. — Она является последним достижением в производстве энергомагического оружия, и сильно продвинута в технологическом и инженерном плане. Именно из-за этого положительного факта не особо качественные детали и составляющие, которыми я ремонтировал и модифицировал оружие, довольно быстро изнашиваются. В разы быстрее —при особых режимах. Мы с Айроном принялись обсуждать винтовку. Он также притащил свою документацию, которую в любом случае отдаст мне, но на основные моменты хочет указать сам. Раскрыв папку на одном из свободных столов, старший писец листает страницы — некоторые из них небрежно вклеены. Творческий беспорядок... Там же — его собственные чертежи и обозначения. Он рассказывал о характеристиках оружия, о его устройстве и конструкции, различных особенностях, посути заметок в документации. Как Айрон и сказал, это модифицированная и доработанная им молниевая винтовка. Её прародительница — грозовая винтовка, которую я также ещё не встречал в этом мире, но неоднократно слышал о ней в разговорах с Блейзом и Мотли. Молниевая винтовка расходует в два раза меньше энергии, нежели грозовая, хотя наносит чуть меньше повреждений, чем та. Он исследовал и изучал это энергомагическое оружие, а когда характеристики и чертежи по винтовке были составлены и занесены в общую базу данных, она перешла в его личное пользование, и он начал её улучшать. Даже глядя на первоначальные чертежи винтовки до модифицирования, я изумился сложности её конструкции: самостоятельно разобраться в ней без документации просто невозможно, а в том научном центре, по заверению моего собеседника, не уцелело ни капельки информации об этом прототипе. Айрон потратил много свободного времени в молодости, исследуя это оружие. По сути, как он говорил, именно благодаря её изучению он и выделился среди других писцов, после чего его карьера в Рейнджерах стремительно пошла в гору. А отдали ему эту винтовку потому, как воссоздать подобное оружие было невозможно, равно как и силовую броню: она состояла из очень редких компонентов, деталей и материалов. Однако, несмотря на это, Айрон всё же смог её модифицировать, используя редкие части из различных моделей плазменного и лазерного оружия, с помощью магии подгоняя необходимые материалы и детали для приблизительной совместимости с этим оружием. Это и является главной причиной, почему винтовкой следует пользоваться инженерам-единорогам. Она изнашивается преступно быстро, а одними лишь стандартными компонентами из другого энергомагического оружия молниевую винтовку не починить, особенно без помощи магических заклинаний ремонта. Все эти недостатки компенсируются хорошим уроном, точностью и скорострельностью, полезными нововведениями, например, новыми режимы стрельбы. А также наличием вспомогательной самовосстанавливающейся особой батареи — микромагического реактора. Разумеется, через несколько лет или десятилетий он иссякнет, но до этого времени будет восполнятся. Несмотря на встроенный микромагический реактор, «Озарение» также может использовать стандартные типы спарк-батарей. Можно переключаться между источниками энергии с помощью специальной кнопки на оружии, однако в режиме использования микромагического реактора невозможна активация особых режимов стрельбы. Всё из-за интегрированных Айроном деталей, которые не предназначены под эту винтовку изначально и они могут функционировать только при использовании обычных сменных спарк-батарей. Использование особых типов стрельбы в разы увеличивает интенсивность физического износа оружия. С каждым последующим выстрелом мощность разряда будет постепенно снижаться. Из положительных качеств можно ещё отметить некое самонаведение молнии, примерно на пять-десять градусов от изначальной линии наведения: в момент выстрела молния слегка выгибается, чтобы поразить цель. Всё благодаря датчикам, установленным на зубцах, определяющих цель. Частично использована технология из ПипБаков по указанию и определению друзей и противников на локаторе. По желанию это наведение можно отключить, и поражающий молниевый разряд будет устремлён только прямо. Не рекомендуется включать наведение, если неподалёку от противника находится дружественная цель, иначе «захват» датчиков может случайным образом перескочить на неё. Проще говоря, спасать заложников с этими включёнными датчиками не стоит. Особые режимы стрельбы: усиленный одиночный, групповой и лучевой. Каждый выбирается соответствующим переключателем на корпусе винтовки. Обычной спарк-батереи хватает на двадцать четыре выстрела. С микромагическим реактором — приблизительно на двадцать семь с учётом самовосстановления энергии. При полном истощении достаточно примерно трёх секунд для восстановления количества энергии, необходимого для одного выстрела. Опять же, особые режимы нельзя использовать при включённом микромагическом реакторе — только стандартные сменные батареи. Айрон очень часто повторял мне это, чтобы я точно не забыл в разгаре боя. Он сказал, что «защиты от дураков» нет: я должен всеми глазами и чутьём следить за особенностями оружия при стрельбе, а не то ещё взорвётся к хренам собачьим. Это было бы самой глупой смертью на Пустошах. Усиленный одиночный режим гораздо полезнее против хорошо защищённых и крупных целей. Наносимые повреждения примерно в три раза превышают урон стандартного выстрела, однако и скорострельность чуть падает. Каждый выстрел израсходует шестую часть запасов батареи, что равносильно четырём выстрелам в стандартном режиме. В этом режиме можно сделать примерно сорок выстрелов до того, как это оружие полностью отключится и сломается — и, возможно, загорится, как рождественская ёлка на День Согревающего Очага, и начнёт плавиться, как масло на сковородке. Опять же, виной тому инородные детали, которые быстро перегреваются от нагрузки. Это зависит от интенсивности самих выстрелов при эксплуатации. Такой режим был бы очень кстати против Когтей Смерти. Кожа этих огромных существ настолько устойчива к повреждениям, что её пробьют только бронебойные пули, мощное энергетическое оружие или качественная взрывчатка. Групповой режим работает по принципу перебрасывающей молнии. Цепная молния, иными словами. Полезно против группы противников. Уровень повреждений тот же, что и во время стандартного выстрела, однако в этом режиме молния, поразив одну цель, задевает и рядом стоящие с тем же уроном. Каждый выстрел израсходует четвёртую часть запасов батареи, что соответствует шести выстрелам в стандартном режиме. Оружие окончательно отключается приблизительно после шестидесяти выстрелов. Против бегущей за тобой орды гулей пригодилось бы: одним махом можно стереть в порошок — можно сказать, буквально, — сразу нескольких. И последний режим — лучевой. Он работает по принципу постоянного направленного луча в виде молнии, а также «захватывает» цель, установив с ней «контакт». Немного напоминает внушительные электросварочные аппараты из Разлома, только дальность воздействия фактически неограниченна. Полезно против прытких и ловких целей, по которым трудно или практически невозможно попасть с первого раза — а то и с десятого. Из-за равномерно высвобождающейся энергии уровень повреждений заметно ниже. Хотя даже при этом противник вряд ли сохранит свою прыть, когда его хорошенько херачит молнией. В течение секунды луч израсходует столько же энергии, сколько и выстрел в стандартном режиме. Примерно полминуты. Нужно израсходовать десять полных батарей подряд, чтобы оружие отключилось. Это было бы полезно против хамелеона-переростка из Радужной шахты или грёбанных касадоров. Как же я ненавижу этих быстрых тварей. Жало этих абсурдно огромных пчёл способно проткнуть как иголка жопу даже крепкую броню, вводя в тебя яд, от которого всё внутри будет полыхать ядерным огнём. Несмотря на недостатки в виде некачественных составляющих, в копытах инженера-единорога это оружие может сослужить хорошую службу, особенно с заклинанием, которое хоть как-то замедляет износ. Заодно будет хорошей практикой магии в целом и навыков ремонтника в частности. Для меня в самый раз. Тонко владеть магией я уже более-менее умею и с магическим взломом замков освоился, а в починке технологий тонкость магии также важна и необходима, как воздух, которым дышу. «Озарение» со своей функцией восполнения энергии очень пригодится мне в Кантерлоте. Хотя в этом случае придётся отказаться от телепортаций и барьеров и использовать эти энергозатратные заклинания лишь при крайней необходимости. И всё же остаётся неясной немаловажная деталь. — Почему ты отдаёшь мне то, чем ты занимался так упорно много лет? — спросил я, положив папку в свою сумку, а винтовку повесив на плечо. — В открытом бою я уже не справлюсь: навыки стрельбы неисправимо заржавели, да и возраст уже не тот. К тому же, я давным-давно полностью переключился на изучение технологий, а обычному бойцу такая винтовка будет исключительно в тягость из-за необходимости постоянного техобслуживания в каждую минуту боя. К примеру, своему сыну, Хью, я бы не отдал винтовку из-за того, что техобслуживание — и близко не его специальность, а дочь уже модифицирует своё оружие, используя мои схемы — документация и чертежи этой винтовки есть в электронной базе. Их же я туда и внёс, к слову. А дочь не хочет с этим возиться. Да и пусть сама учится конструировать нечто подобное, используя своё воображение и знания. А тебе... Ты же постоянно странствуешь, часто вступаешь в стычки и перестрелки с опасными противниками, да и хорошо мыслишь в технологиях и умеешь за ними ухаживать, поэтому «Озарение» будет как раз впору для тебя — а так она пылилась и дико скучала бы на полке. Благодаря тебе она будет «шокировать» своих жертв. Береги её, приглядывай за ней. Она мне дорога как память. — Безусловно. И... огромное спасибо тебе, Айрон, — я его обнял. — Это действительно ценный подарок. Буду заботливо приглядывать за этой хрупкой красавицей. — Я весьма признателен. Ты исполнил мою последнюю мечту, достав мне те две технологии, так что это самое меньшее, чем я могу тебе отплатить. — Я отпустил старшего писца. Тот тепло улыбнулся мне. — Удачи тебе в приключениях. К Гринкейс я идти не хотел, поэтому возвратился на место приземления Авантюры. Мы с Мотли вернулись в Небесную Гавань.***
Я зашёл в оружейную. Грифон в привычно сидит за одним из столов и занимается нашим вооружением, ловко орудуя инструментами в своих когтистых лапах. Свободно подходя к нему, я нараспев и весело произнёс: — Ферри, друг, помоги-и-и... Ведь мы теперь с тобо-ой не враги-и-и... Пернатый хохотнул и повернулся ко мне, отложив инструменты. — Ферри... Давно меня не называли подобным образом, — проговорил он, потирая под клювом коготком. — Какими судьбами? — Как там обследование кристалла? — спросил я, осматривая помещения в поисках признаков исследования этого странного и причудливого материала. — Безрезультатно, — огорчённо вздохнул Феррис Фалкон и виновато опустил глаза. — Можешь узнать подробней у Профессора. В этом деле смекает побольше меня. И я всё же решил с осторожностью относиться к своему Апостолу: вдруг он влияет на меня каким-то образом? Поеду крышей или ещё что. — Маловероятно. Я достаточно времени пользовался Защитником и не заметил, чтобы он оказал на меня хоть какое-то влияние, — со скептицизмом сказал я. Феррис с сомнением отреагировал на это. Я уже задумывался над этим и никаких изменений на себе не обнаруживал. Как и я. Хотя... возможно, именно из-за кристалла ты ведёшь себя уже больше как пони, нежели как человек. Употребляешь их слова, еду... встречаешься с представителем их вида. — Чего я к тебе заходил, — продолжил я, игнорируя свою вторую личность. — «Шёпотом Ночи» в ближайшее время я пользоваться не собираюсь. Я тут подумал... Ты же вроде говорил, что, как только достанешь материалы получше для модификаций, которые ты создал для своей «дочери»... — О, всё-таки решил ещё улучшить моё детище? — Да. Так или иначе, я буду временно пользоваться другим оружием. А заодно, как сказал мой учитель, это будет хорошей практикой для моих навыков и магических способностей. — И что же за оружие эдакое? — ухмыльнулся грифон. — Неужели есть что-то лучше «Шёпота Ночи»? — Это энергомагическое оружие. «Озарение». Молниевая винтовка. — Ого-о. Дай взгляну, — он бросил на меня заинтересованный и восторженный взгляд. Я с помощью магии передал ему винтовку. Он рассмотрел её с различных сторон, клацая переключателями: оружие загудело, активируясь. — М-м-м... Да... Хм... — бормочет грифон, бесцеремонно лапая винтовку со всех сторон. У меня возникло опасение за своё оружие, но потом я вспомнил, что Феррис являлся чуть ли не главным и одарённым конструктором в семействе, производящем оружие и боеприпасы. — Ты её там ласкать собрался? — Не исключено. Но! Многое говорит о том, что оружие имеет множество доработок, причём некачественных на фоне технологичности самого оружия. Хоть я и не особо люблю энергомагическое оружие, но частично в нём разбираюсь. Уж слишком много компонентов и составляющих, за которыми нужен глаз да глаз. А здесь... целый калейдоскоп различных запчастей и хитроумных нововведений. — Прямо как у тебя. — Да, но у меня они имеют более качественный, сглаженный и солидный вид. — Владелец «Озарения» не слишком заботился о внешнем виде, вместо этого всё его внимание и знания были сосредоточены на мощности и возможностях. Правда, качество деталей оставляет желать лучшего. Для этого типа оружия не были предназначены какие-либо дополнения, но единорог, мой учитель и наставник, сумел значительно улучшить его. — Согласен. Несмотря на то, что подобные компоненты «Озарения» на дороге не валяются и... являются дополненными и видоизменёнными, ощущается, особенно по весу, что для этой винтовки они всё равно не предназначены изначально. — Оттого они быстро превращаются в плавленый сыр, а найти им замену— это тебе не косячок пыхнуть. А я уже могу починить оружие одной лишь мыслью и воображением, то бишь магией, но в зависимости от его состояния, сложности сборки и степени повреждений. Поэтому эта винтовка как раз для меня, — широко улыбнулся я. — Как скажешь, — ухмыльнулся Феррис, выключив оружие, и вернул его, бросив в мою сторону. От неожиданности я едва успел его словить. — Эй! — возмутился я. — Поосторожней! — Практика для твоей реакции, — пожал плечами Феррис. Я со снисходительной улыбкой покачал головой и передал ему «Шёпот Ночи». Он, не оборачиваясь, схватил её своими когтями и положил рядом. — Чуть позже ей займусь, когда достану необходимые детали и материалы, — пояснил он. Ни говоря больше ни слова, я оставил оружейника наедине с его работой. Перед тем, как зайти на стрельбище, я навестил Профессора, дабы выяснить, в чём проблема с тем кристаллом. В лаборатории Профессор как обычно занят своим проектом. Сыворотка обратной трансформации... Излечение любых мутаций организмов. Звучит как нечто фантастическое. Этот малиновый единорог поставил для себя крайне сложную и запредельную цель, но, тем не менее, я не могу им не восхищаться: столько лет и сил потрачено на всё это. Не каждый способен на такое. Любой другой, скорее всего, опустил бы копыта. Или руки. Да, мой человек? Безусловно. — Не отвлекаю? — аккуратно спросил я, дабы от неожиданности единорог не сделал резкого движения и не выпустил бы колбы с химическими составами из своей магии, отправив нас взрывом на Луну. Но Профессор даже не шелохнулся. — Отвлекаешь, — произнёс он со смешком. Что ж, логично. Это... — Глупый вопрос, — добавил он, в унисон с точно такой же моей мыслью. От осознания этого мной овладело некоторое недоумение. — Ла-адно, — протянул я, рассеянно взглянув на монитор, где производились какие-то мудрёные и сложные расчёты. Кэролайн время от времени помогает Профессору в тривиальных и рутинных задачах с вычислениями. — Раз уж я тебя отвлёк — что ты можешь сказать о кристалле? Вы узнали о нём что-то ещё? — Мы лишь только подтвердили несколько фактов, озвученных тобой утром. Вроде неразрушимости. И что магическая связь с предметом тоже нерушима. Даже если кристалл физически отделить от предмета, с которым он связан, эта связь между ними останется стабильной. Она действует дистанционно. Странно, что вес кристалла точно совпадает с весом Апостола. Могу предположить, что кристалл в Стойле Шестьдесят Шесть ты бы вряд ли сдвинул, так как он был связан с теми цилиндрическими платформами, которые имели, я уверен, немалый вес, либо же со всем бункером. И даже с телекинетическими способностями, включая и мои, они были бы не под силу. Мы не смогли установить, в каких количествах он поглощает внешнюю энергию, и какого типа энергию, что немаловажно. Энергия не появляется из ниоткуда и не исчезает в никуда, а лишь переходит из одного состояния в другое. Ни Феррис, ни я не ощутили какого-либо истощения или воздействия, какое испытывал ты, а приборы поблизости работали исправно и без малейших сбоев. Кэролайн это подтвердила. Возможно, у неё нет соответствующих датчиков и сенсоров для фиксирования этой энергии, или же нескольких видов энергии сразу. — Любопытно, — буркнул я, переваривая информацию. Оказывается, всё не так просто с тем Стойлом и его кристаллом. Это вполне естественно: он сильно отличается в габаритном отношении от кристалла в Апостоле. — Всё это довольно странно и туманно. Я не энергетик, это просто не моя область, так что большего я сказать не могу, а Кэролайн, повторюсь, не имеет подходящего оборудования и сенсоров, чтобы всё с точностью определить. Феррис теперь будет более внимательно относиться к своему оружию. — Да уж. Сила кристалла его и впрямь запугала, — хохотнул я. А потом улыбка сползла с моего лица. — Скажи, были ли это призраки? — Есть один момент... Каждое живое существо определённо вырабатывает свою... условную энергию. Не путать со стандартной магией. Этой энергией можно манипулировать, удерживать и запечатывать её в предметах, используя как источник питания для наложенных магических заклинаний, но это чрезвычайно опасно. Одной довоенной пони — она вроде ещё была Министерской Кобылой — удалось поделить свою энергию на множество частей. Но это лишь слухи. Когда существо умирает, эта энергия рассеивается, и что с ней в итоге происходит, неизвестно. Скопление в организме этой энергии ещё порой называют «душой». Однако она не может воздействовать на окружающую среду сама по себе, да и ещё вне организма. Это сказки, что она обретает самосознание или форму — в виде того же призрака. Поэтому я без малейшего понятия, были ли то призраки в этом понимании, — пояснил Профессор. О существовании «энергетической души» я в курсе уже давно. — Могу лишь сказать, что во всём этом определённо замешано влияние кристалла. Либо он действительно влиял на души умерших, либо воздействовал непосредственно на жертв. У меня нет времени вдаваться в размышления, нужно просматривать старые записи, заниматься анализом и так далее. — Ладно, — огорчился я и уже собирался разворачиваться, но учёному ещё было что сказать. Я остановился, обернувшись к нему с выжиданием. — Когда не можешь понять, были ли увиденные тобой ужасы правдой или же навеянной иллюзией... Если глухой не слышит, означает ли это, что для него звука не существует? Вполне возможно, что мы также не можем ощутить и понять чего-то в окружающем мире, поскольку не имеем органов чувств для этого, — спокойно и ровным тоном проговорил он. Затем он в задумчивости хмыкнул, добавив: — Каких чувств не хватает нам, чтобы доподлинно воспринимать окружающий нас мир? Я, не говоря ни единого слова, покинул лабораторию Профессора и задумался над его словами. В словах учёного есть смысл. Я вспомнил капитана Стил Сана, у которого с чувствами всё нормально, но его мозг интерпретирует поступающую информацию по-своему. Или же, наоборот, с чувствами всё не так, а с мозгами порядок. Кто знает...***
На стрельбище я первым делом открыл документацию и более детально прочёл заметки Айрона Уилфорда. Как я и узнал ранее — все эти модификации для молниевой винтовки не предназначены, ибо на детали и компоненты идёт большая нагрузка при использовании особых режимов. Несколько часов я просто сидел на стрельбище, изучая техническую документацию Айрона и его заметки. Выяснил характеристики компонентов, тип материалов, само строение и сборку оружия, принципы работы, способы починки и прочие радости и пряности. Разумеется, что этих часов недостаточно, чтобы полностью прочитать всю документацию, не говоря уже о том, чтобы переварить и осознать. Я проглядывал и запоминал главную для себя информацию касательно «Озарения». В глубокие подробности я не вдавался — пока что. Нужно усвоить хотя бы эту информацию, а усваивать её я буду, само собой, на практике. Первым делом я полностью израсходовал весь вспомогательный источник питания винтовки. Выстрел был завораживающим, с сопровождающим его характерным резким звуком. Действительно, словно молния ударила, хоть и не так громко, но звук был однозначно не тихим. Сразу становится ясно, что она и близко не годится для скрытых заданий и вылазок. Дальше восполнение энергии шло постепенно, даже несмотря на стрельбу в данный момент. Я использовал с десяток спарк-батарей, дабы опробовать все режимы. Освоившись со стрельбой и особыми режимами винтовки, я принялся её чинить. Для себя я усвоил, что неважно, один раз я выстрелил в особом режиме или же пять — винтовку желательно при возможности тут же чинить, дабы не истощать её до конца и не тратить много сил и магии на полный ремонт. А также нужно постоянно поддерживать заклинание, предотвращающее быстрый износ. Да уж... Эта винтовка в бою будет только обузой обычному пони, не разбирающемуся в ремонте и конструкции энергомагического оружия. Обычный режим стрельбы ощутимо мощнее, чем у стандартной плазменной винтовки, судя по отдаче. Я вернулся в свои апартаменты изрядно истощённым в плане магических запасов. Полный ремонт «Вампира»... то есть, «Озарения» высосал из меня почти всю магию: я не привык заниматься починкой энергетического и энергомагического оружия. В первой комнате я увидел Мотли, задумчиво рассматривающую наш портрет, висящий на стене и подаренный нам художницей — за спасение её похищенного мужа. В комнате включено радио, из которого льётся мягкая и спокойная музыка, распространяющаяся по всему помещению. Такая приятная и тихая музыка, пегаска, к которой я неравнодушен... Меня посетило предчувствие уюта, комфорта и романтики. — Мне кажется, — начала Мотли, заметив моё присутствие, — что это было очень давно. Однако, если хорошенько подумать, посчитав дни, окажется, что на самом деле всё наоборот. — Точно, — хохотнул я, сев рядом с любимой. Я её обнял передней ногой. Она прильнула ко мне в ответ, положив голову на плечо. —Я вот смотрю на эту картину и вспоминаю, что чувствовала тогда, когда ты меня обнимал... — И что же ты чувствовала? — протянул я, зная ответ на свой вопрос. — Тепло, уют... и поддержку. Мне хорошо. А когда ты обнимаешь и целуешь — ещё лучше, — пони ткнулась мордочкой мне в шею. — И мне также приятно твоё общество. Мотли хихикнула. Затем она мечтательно и глубоко вздохнула. Тут на радио музыка сменилась на более динамичную, энергичную — и знакомую. — О, я вспомнил тот танец в ресторане. — Я тоже. Станцуем? — Я думал, ты никогда этого не предложишь. Только через прогиб меня не бросай. — Будешь, — хохотнула пегаска, — постоянно напоминать мне об этом? — Да. Как ты и говорила, необходимо поддерживать осторожность, даже с тобой. — Молодец. А теперь... И мы вновь закружились в чудесном и незабываемом танце, будто наши тела сами взяли над нами контроль, непроизвольно повторяя те же движения, что и тогда. Но сейчас движения неспешные и плавные: мягкой поступью мы ходим по кругу на задних ногах, одной передней ногой я удерживаю пони за поясницу, второй обхватив одну ножку Мотли. Она, в свою очередь, другую закинула мне за шею. Выражение лица приобрело умиротворённый вид. — Как же я волновалась, когда предложила тебе потанцевать под эту музыку... Её голова поравнялась с моей, наши взгляды не отрывались друг от друга. — Я волновался не меньше тебя, так как не помню, чтобы в жизни вообще танцевал. А выглядеть глупо и облажаться не только в твоих глазах, но ещё на глазах публики мне категорически не хотелось. Пони мелодично захихикала. Думаю, не стоит ей говорить о буре эмоций, что поглотила в тот момент, о достигшем пика внутреннем конфликте. Из-за которого, как сказала Свити Смайл из Стойла Шестьдесят Шесть, моя душа — словно веточка, разделённая не до конца. — Ты хорошо двигаешься в танце, — нежно улыбнулась пони и ускорила темп, когда музыка также ускорилась. Мотли начала проделывать более сложные движения, выгибалась назад, я старался её удержать, она освобождалась и немного отдалялась, энергично вертясь вокруг меня, а затем вновь падала в мои объятия. Страстный танец перешёл в секс.***
3 число Месяца Дождя, Еллоудэй. Шестьдесят восьмой день пребывания. На следующий день я двинулся к Принцу. Пора доложить о выполнении задания. Как он отреагирует на то, что Стальные Рейнджеры первыми захватили контроль над Стойлом? А впрочем, какая разница: они всё равно под колпаком у него. Я вспомнил откровение Старейшины Ларго Бриз о том кроте в рядах Стальных Рейнджеров. Не исключено, что Принц уже знает, что мне известно об этом. Дискорд, это так смешно выглядело бы, не будь положение таким опасным. Оба собеседника лгут и оба знают об этом — но не подают виду. Знать бы, кто этот крот, и самому у него всё прояснить. — Принц, я пришёл с докладом, — сказал я, войдя в его кабинет. Принц рассматривает портрет Королевы Ванхувера. Отчасти она напоминает мне Эйлен Софтхувз. Помимо оттенка шёрстки и гривы, у обеих твёрдый и уверенный взгляд, полный амбиций и стремлений. И это неудивительно, ведь Королева, как и предки семейства Софтхувз, пришла из Стойла Шестьдесят Восемь, где надменные и самодовольные кобылы привыкли к роскоши и абсолютной власти. Может, это совпадение, а может, Эйлен и вправду дальняя родственница Королевы. — Вермилион Роуз... когда-то сумела убедить многих пони объединиться ради общего блага. А кто противился — заставляли. Интересно, к чему это он? — Она провела колоссальную работу, восстанавливая этот город. Повела за собой пони, научила их быть ответственными. Приучила к сотрудничеству. Направляла и наставляла. Она хотела, чтобы её город... наш город стал во главе всей новой Эквестрии. Последние сто лет прогресс всё замедлялся из-за недостатка самоцветов и других проблем.Твои поступки вернули прогресс Ванхуверу. И ты, Дэнни,будешь в ответе за то, что вся Эквестрия станет такой же, как Ванхувер. Повсеместное рабство. Есть ещё Красный Глаз, Анклав, Стальные Рейнджеры... Они помешают его экспансии. С Красным Глазом разберётся Литлпип. Надеюсь на это. Главное, чтобы Принц с ним не объединился. — Вес твоих заслуг уже можно сравнить с проделанной работой Королевы, — добавил он. — Ты как никто другой заслуживаешь своего звания. Но сначала расскажи о Стойле Шестьдесят Шесть. — Откуда ты знаешь, что я там уже побывал? — Разведчики. Они видели, как ты входил. Жаль только, что разведчики Стальных Рейнджеров подоспели раньше. У меня гвоздём в голове самодовольно и важно, не покидая насиженного места, сидит мысль, что Принц уже давно может быть осведомлён о моих связях с этими самыми стальномордыми. Я знаю, что ему известно об этом. Вероятно, он уже в курсе, что я это знаю. Несмотря на это мы делаем вид, будто ничего об этом не знаем. Сейчас мозг сломается. Скорее всего, знает, но в таком случае, зачем давать мне звание Короля? Белая нога Принца, закутанная в стильный чёрный наряд, указала на кресло. Мной завладело воспоминание о первом моём посещении Ванхувера: тогда, сидя в этом же кресле, я и рассказывал о внешней Эквестрийской Пустоши. — Подозреваю, что увиденное нелегко тебе далось, поэтому ты отдыхал. И, надеюсь, сейчас сможешь обо всём мне рассказать. Я пересказал Принцу тоже, что и своим друзьям в «Небесной Гавани», всё также умолчал об истинных деталях и факторах, которые помогли мне выжить и покинуть Стойло. Все успехи списывал на свой опыт в исследовании подобных мест, на то, что на каждую жертву галлюцинации или призраки действовали по-разному в зависимости от суеверий и воли, а меня так просто не запугать, как котёнка, и не сломить, как какую-то сухую веточку. Впрочем, это не лишено смысла, так как всё действительно было основано на страхе. Не запугать, как же. Ты там едва не зарыдал как ребёнок, брошенный в Пустошах. Ладно, признаю. Во время моего рассказа Принц не проронил ни единого слова, внимательно и сконцентрировано слушая меня, приложив копыто к подбородку и прищурив глаза в размышлениях. Периодически кивал, показывая, что слышит. Подробности того, что я испытал, он не выпрашивал, что очень хорошо: ненавижу задумываться и вспоминать об этом. —Я и сейчас не могу с уверенностью подтвердить какую-либо из двух гипотез. Либо я был под влиянием мощных и необычных галлюцинаций, навеянных магией кристалла, либо действительно имел дело с призраками. — Понятно, — впервые что-либо прозвучало со стороны Принца с того момента, как я начал свой рассказ. — Согласен, что подтверждать какую-либо из гипотез — опрометчиво. И исключать тоже нельзя. Единственное, о чём я жалею, так это уничтожение источника энергии. Он меня заинтересовал, и мне хотелось бы лично на него взглянуть. В любом случае, — он повернулся ко мне, и губы его вновь расплылись в мягкой харизматичной улыбке, — проблема устранена. Кристалл уничтожен, но это значит, что мы так и не узнаем в подробностях о произошедшем. Он даже смог исказить воспоминания о пребывании там с учётом этих галлюцинаций или призраков. — Но я же всё равно выполнил задание, ведь так? — невозмутимо спросил я, хотя внутренне затаил дыхание и напрягся. Каков же будет его ответ? — Не имеет смысла говорить какую-либо речь в честь награждения тебя титулом Короля. Я уже всё тебе высказал как сегодня, так и три дня назад. Дэниэл Эванс теперь Король Ванхувера. Давай свой паспорт. Я знаю, он есть, иначе ты не смог бы владеть казино. Я протянул ему свой паспорт. Голубого цвета магия его телекинеза засверкала. Он достал элегантную ручку из внутреннего кармана, открыл паспорт и что-то там написал. Паспорт протянул обратно мне. — На этом у меня всё. Я сообщу Редстоуну, чтобы на твой банковский счёт перечислили вознаграждение в размере ста тысяч крышек за расследование тайны Стойла Шестьдесят Шесть. Я сдерживаю улыбку. Из любопытства прочёл надпись в паспорте. Элегантным почерком написано: «Король Ванхувера с 1.10.1352 года»— и вычурная подпись на всю ширину странички. Тебя официально сделали Королём, когда ты вышел из Стойла. Как раз на шестьдесят шестой день пребывания. Принц левитировал из внутреннего кармана своего дорогого пиджака металлическую позолоченную карточку, на которой элегантными чёрными буквами выгравировано моё имя: «Дэниэл Эванс»; ниже красуется стилизованный символ Короля — череп пони с короной, немного съехавшей набок. Больше там ничего нет, как и с обратной стороны. Такую же карточку я обнаружил на теле первого увиденного мною Короля — Блэкуотера. — Так просто? — беспечно, но без тени разочарования поинтересовался я, с довольной улыбкой на лице принимая «удостоверение» и кладя его во внутренний карман. — Эта карточка просто символ, недешёвый, правда. Если кто-нибудь по неизвестным причинам не будет осведомлён, что ты один из Королей, то просто покажешь ему её вместе с паспортом. Такого практически не случается — каждый житель города знает, кто является Королём, благодаря радиостанции города, которая от моего имени подтверждает его особое положение в обществе. Пойдёшь туда сегодня? — Мне потребуется для этого какой-нибудь особый наряд? — Необязательно. Можешь пойти в этой же броне прямо сейчас. — А что ещё мне необходимо знать о своей новоприобретённой должности и привилегиях? Я знаю определённую часть из них... — Делай то, что делал до этого. Работай на благо Ванхувера. Порой, чтобы достигать блага, приходится нарушать его собственные законы и правила. Иногда будешь получать от меня конкретные задания. Будь и дальше таким же ответственным пони. Ты получаешь скидки на всё. А, и ещё право на проживание в этом Стойле. Помимо хорошей квартиры, ключи от которой ты получишь у Редстоуна, можешь здесь найти себе развлечения — есть даже стрельбище — и поесть в столовой, наслаждаясь свежестью и качеством пищи, часть из которой бесплатная, и просто общаться с другими Королями. Так... пойдёшь сегодня на интервью? — Да. — Хорошо, я уведомлю радиостанцию. В общем, наслаждайся. Я едва удержался, дабы не запрыгать от радости как умалишённый. Да! Мать вашу! Победа! Я на шаг ближе к «Куполу»! Хозяева в городе могут что-то знать по этому проекту, а с моим титулом они вряд ли мне откажут и зажимать информацию не будут. Знакомый серый единорог с красной гривой с сосредоточенным видом сидит за столом и активно что-то печатает на рабочем терминале. Заметив моё прибытие, он отвлёкся, отодвинулся от стола на кресле и встал, протянув мне копыто. Я протянул ему своё. — Поздравляю, — слабо улыбнулся он, потряхивая моё копыто, не давая ему покоя, после чего освободил его. — Теперь ты среди Королей и элиты Ванхувера. Никто не достигал этого титула так стремительно. Третьим получил рекомендацию от семейства и первым за всю историю получил сразу две рекомендации. Ты вошёл в историю Ванхувера, Дэниэл. И приятно быть причастным к этому. Надеюсь, ты не закончишь как последний Король. — Ты о ком? — спросил я. — Ты нашёл его мёртвым. Блэкуотер. Точно. Принц как-то особенно отреагировал на мои подозрения о происшествии. По какой причине Король свернул с дороги? — Поскольку я Король... Думаю, я имею право знать, почему Принц так неравнодушно отреагировал на детали его смерти? Редстоун закатил глаза. — Не успел им стать, а уже... На меня эти правила не распространяются, но я уже проболтался. Просто скажу: не лезь в это дело. Может, мне и правда лучше не углубляться в этот вопрос и не провоцировать Редстоуна? — Я просто хочу знать, есть ли для меня угроза как для Короля. Принц был обеспокоен тогда. — Тебе ничего не будет угрожать, если не будешь лезть, куда не следует. В городе слишком много... сомнительного. — И Принц ничего не может с этим поделать? — Слишком мало доказательств. Много слухов. Если Принц бессмертный, это не значит, что он может решить все вопросы убийством или потребовать всё, что ему вздумается, без весомых доказательств. Начнётся хаос, хоть он и уляжется спустя время. — Как же я могу действовать на благо города, если... — Ты можешь интересоваться этим, если хочешь, но не вовлекай меня. Если Принц тебе расскажет — хорошо. — Ладно. Чем, помимо смерти Блэкуотера, мне не следует интересоваться? — Молчаливым Призраком и массовым убийством в семействе Фалкон. — Молчаливый Призрак — это же легенда, разве нет? — Да. Но кто слишком глубоко копал в это дело… их находили мёртвыми. Даже двух Королей, которые расследовали преступления, якобы связанные с ним. — И Принц ничего не предпринял? — Нет. Потому что не было никаких доказательств. Их не просто нашли убитыми. Их тела оставили у входа в это Стойло, как предупреждение. Никто ничего не видел. Хоть Принцу ничего не угрожает, но он боится за благополучие города. Звучит как слабость. Так и есть. Но я не намерен рисковать жителями города, чтобы манипулировать им. С другой стороны, теперь понятно, почему Принц не занимается Молчаливым Призраком. Думаешь, все эти убийства совершил неуловимый Молчаливый Призрак, которого боится сам Принц? Не стоит исключать такую возможность. — Я пережил Стойло Шестьдесят Шесть, — начал я. — Думаю, сам могу кого угодно запугать. Редстоун улыбнулся. — Ты всё ещё смертен. И у тебя явно есть близкие. Будь осторожен если не ради себя, то хотя бы ради них. Сердце забилось сильнее. Перед глазами возникло мёртвое тело бежевой пегаски. — А что Фалкон? — Вопрос давным-давно решён. Просто... семейство Фалкон не особо любит распространяться о внутренних делах — собственно, как и остальные четыре семейства — но эти в большей степени обособленны. Особенно после предательства семейства Феррисом. — Что он сделал? — Убил часть кровных родственников семейства, претендующих на «гнездо» главы, якобы таким образом он убрал конкурентов. Об этом мало что известно. Фалконы не любят об этом говорить, и для них это крайне больная тема. Так что не советую расспрашивать их об этом. Только разозлишь: для них это позор. — Я понял. В эти дела и впрямь не следует лезть. Хорошо, что Редстоун меня предупредил. — Лучше и дальше ищи «Купол». А знаешь что? Иди лучше праздновать. Сто тысяч крышек... Невообразимо огромная сумма! Я тебе завидую — столько вариантов, куда их можно растранжирить. Давай свой банковский счёт, пока я не начал мечтать. Я продиктовал ему цифры, а после попрощался с Лейтенантом. Он также передал мне ключи от моей квартиры в этом бункере, которую я сейчас намерен осмотреть. По пути мимо дверей в квартиры других Королей до моих ушей доносятся сладкие стоны наслаждения. Кто-то бурно развлекается. Видимо, Король трахается с рабыней. Короли имеют право приводить сюда кого-то ещё, но не больше двух особей одновременно. Таким образом Форман когда-то и провёл меня к Принцу через Стойло. Всё было вполне по правилам. Я вставил электронный ключ в считывающее устройство возле двери своей квартиры, открыв её. Оказавшись внутри, я с интересом осмотрел апартаменты. В этом Стойле когда-то численно преобладали жеребцы, а кобылы являлись главными и важными персонами — последним, соответственно, были отведены более престижные и солидные апартаменты. Моя квартира в Стойле состоит из трёх помещений: главное, спальня и ванная с туалетом. Все комнаты хорошо вычищены и опрятны на вид. В них красивая и мягкая мебель, подходящая под типичный антураж подобного подземного бункера; элементы декора вроде картин, ковров и живых растений; также несколько металлических шкафов и сундуков для хранения личного имущества. Помимо всех этих удобств, здесь благоухает нежным запахом цветов. Как мне известно, квартиры каждый день убирает робот-уборщик. Бесплатно. Вот это сервис! Закрыв дверь, я отправился к выходу. Там меня поприветствовали и поздравили несколько Королей, среди которых также был и тот самый грифон Форман. Спрашивали, не устраиваю ли я какую-нибудь улётную вечеринку по этому поводу — как-никак я получил вознаграждение за исследование Стойла Шестьдесят Шесть! Я разочаровал их, ответив, что потрачу эти крышечки на более полезные вещи. На этом практически все с разочарованием разошлись, хоть Форман пытался настаивать и упорствовать, всячески уговаривая меня организовать вечеринку в каком-нибудь злачном месте города. В итоге он сдался и удалился, а я отправился к радиостанции города. Не стоит задерживать их. По пути на мгновение меня посетила мысль, что стоило бы закатить вечеринку — хотя бы среди Королей, чтобы заиметь их расположение к себе и произнести на них приятное впечатление. В будущем пригодилось бы... Наверное. Хотя я предпочитаю потратить эти деньги на чьи-нибудь нужды. Или же ради своих друзей и близких знакомых.***
Здание радиостанции одно из самых высоких зданий в городе. Там же располагается и печатное издательство, где выпускаются информационные газеты со всеми новостями и рекламой. Владелец радиостанции — чего, впрочем, и следовало ожидать — один из Королей. В просторном фойе несколько хозяев сидят в нудном ожидании, а за порядком следят охранники в крепких доспехах, с лёгкими пулемётами в боевых сёдлах. Я первым делом подошёл к большому столу в центре. За столом на красном кресле в ленивой позе, развалившись, сидит симпатичная земная пони в красивом платье. Она отвлеклась от чтения журнала красоты, выпрямилась и с деловой приветливостью мне улыбнулась. На моё удивление она догадалась, кто я, и тут же указала, куда мне следует идти. Я, не теряя времени, отправился к лифту. Меня уже начинают узнавать. Стоящий рядом охранник пропустил меня, увидев, что администратор позволила мне пройти. Я поднялся на нужный этаж и в одиночку пропетлял несколько поворотов, проходя мимо занятых пони, чтобы впоследствии оказаться в опрятном и чистом офисе. На диване лежит привлекательная пони лет за тридцать в элегантном наряде, увлечённо просматривая перед собой несколько листов. Только увидев меня, она заулыбалась, облегчённо вздохнула и отложила своё чтиво, встав с грациозностью леди, и мягкой походочкой подошла ко мне. У неё золотисто-берёзового цвета шёрстка и жемчужно-белая роскошная и пышная грива, подходящая под цвет её одежды. Она накрашена — ресницы подведены — и благоухает прелестными и, я так понимаю, далеко не дешёвыми духами. Одним словом — красавица по местным стандартам. — О, наконец-то, я тебя уже заждалась, — обворожительным звонким голосом проговорила она, приветливо улыбнувшись. Она интересом посмотрела на меня, прищурив глаза. — Значит, ты и есть тот самый Дэниэл Эванс, новый Король Ванхувера? — с неким скептицизмом и сомнением спросила она. В голосе ощущалась надменность и лёгкий оттенок высокомерия. — В ином случае меня бы здесь не было. — Вам у нас не нравится? — она недовольно сверкнула глазами, уловив мой не совсем почтительный тон и взгляд. А она внимательна... — Вполне прилично. Я без особого внимания оглядел её офис: полки с чистыми книгами, а также целые ряды голодисков и аудиозаписей; элементы декора, причём недешёвые: несколько картин, горшков с живыми растениями, мягкий ковёр, изящный рабочий стол и роскошное кресло за ним, парочка дорогих и навороченных музыкальных приспособлений. Вполне возможно, что здесь она отрабатывает свой голос. — Но я не за этим. У меня много дел. — Ты такой занятой пони, — язвительно изрекла она. Я возвёл глаза к потолку на мгновение и с трудом удержался от громкого вздоха. — Ну да ладно, — она вернула свою прежнюю приветливость. Очевидно, она слышала обо мне неоднократно. — Вопросы я ещё задам в своём интервью. — А я думал, у меня интервью будет брать сам Оскар, звезда вашей радиостанции. Золотисто-берёзового цвета единорожка с жемчужно-белой гривой мелодично рассмеялась. Смех у неё также красивый и звонкий, как и её голос. — Оскар — это просто символ, однако вынуждена признать, что первым диджеем здесь был харизматичный довоенный пони с этим звучным именем. Уцелело немало записей с его обаятельным и глубоким голосом... — мечтательно проговорила пони. В её тоне ощущается некая увлечённость этой личностью. — Поэтому мы с помощью магического заклинания изменяем свой голос и стараемся поддерживать ту манеру и стиль речи, которые любят наши слушатели. У нас три диджея. Радиостанция работает круглосуточно без перерывов, а... Оскар выходит в эфир каждые несколько часов. Поэтому нас несколько. Этот факт не является секретом. Некоторые это знают, большая часть просто не интересуются этим. Оскар — это лишь узнаваемый голос с определённым характером. Хозяева любят слушать его... образ. — В принципе, этого и следовало ожидать, но лучше было уточнить, — улыбнулся я. — Больше вопросов нет? — устало произнесла пони. — Неа. — Чудно! Давай пройдём в студию, где мы и проведём интервью. Если успеем, запустим запись нашего разговора к следующему выпуску новостей. — Чего же мы ждём? — я отошёл в сторону. Пони изящной и элегантной походкой проследовала мимо меня, после чего я пошёл следом за ней. — Забыл спросить, а как вас зовут? — спросил я, идя за единорожкой. — Магнолия Делавея. Необычное, но красивое имя. К тому же звучит приятно, с её-то голосом. Единорожка провела меня в студию. Она разделена на две части. Одна представляет собой небольшую стеклянную кабинку, где находится обилие микрофонов и звукозаписывающих устройств. Другая — основная, где располагаются сотрудники радиостанции, и где также уйма прочей всяческой аппаратуры. Есть и скромная зона с двумя мягкими диванами, стоящими друг напротив друга, а между ними низкий деревянный столик, на котором находится бутылка с чистой водой и несколько стаканов, а также пустая пепельница. По указанию единорожки я сел на один из диванов; она—на противоположный. — Значит так, наш разговор будет записан, — будничным тоном проговорила Магнолия. К ней подошёл пони с продолговатой металлической конструкцией, с которой свисает микрофон. Он находится вблизи от лавандовой единорожки. Возле меня тоже оказался звукооператор со своим микрофоном для меня. Правда, я его не сразу заметил. — Итак... — Рог пони замерцал белым цветом, а в магической дымке оказалась и её шея. — Раз... два... три... — Каждое произнесённое её слово произносилось в другой интонации, вплоть до того, что её голос начал походить на харизматичный и мягкий голос жеребца. Этот голос я неоднократно слышал на радио в Ванхувере. — Отлично. Интервью начнётся через три... два... один. Запись! — звучно проговорила госпожа Делавея голосом жеребца. Её сдержанный взгляд устремлён на меня, излучая привычное безразличие и профессиональную усталость. Это видно по глазам пони, которые порой лениво смотрят то в одну сторону, то в другую. Пони приобрела более взволнованный и оживлённый вид. — Доброго дня, хозяева Ванхувера! С вами ваша любимая звезда на ночном небосводе, освещающая ваши умы свежими новостями в этом окружающем нас тумане неосведомлённости — диджей Оскар! Поговорим о наших «бриллиантовых» хозяевах. Не так давно наш с вами глубокоуважаемый Принц великодушно посвятил в Короли смелого Блэкуотера, который вскоре, к сожалению, сгинул, выполняя свой священный долг. Об этом мы уже рассусоливали, и вы все прекрасно осведомлены об этом случае. Прошло не так много времени, как Принц уже присвоил титул Короля одному из хозяев Ванхувера, восходящему светилу нашего города. Да-да! Его зовут Дэниэл Эванс! И сегодня он у нас, в нашей скромной студии! Мне выпала великая честь побеседовать с этим знаменитым бежевым единорогом с числом «21» на плаще. Золотисто-берёзового цвета пони выжидающе посмотрела на меня. — Здравствуй, Оскар. Здравствуй, Ванхувер, — приветственным тоном сказал я. Внезапно я вспомнил свой визит к Диджею Пон-3 и разговор с Литлпип и Хомэйдж. — Некоторые уже знают об этой колоритной и обаятельной особе, другие нет. Сегодня мы окончательно исправим этот недостаток, и о нём будет знать каждый житель города! — с запалом выговорила Магнолия. Она превосходный актёр, трудно разгадать, когда играет, а когда изображает свои настоящие эмоции. Однако в её чудных лиловых глазах засверкала искра настоящего любопытства и собственного интереса. Не каждый день доводится беседовать с личностью извне, как бы странно это ни звучало у меня в мыслях. — Начнём, как водится, с главного. Откуда ты и чем занимался до прихода к нам в Ванхувер? — С Основного региона Пустошей. Путешествую по просторам безжизненных окрестностей, зачастую просто исследую различные развалины и неизведанные места, а до некоторого времени занимался халтуркой в курьерском ремесле — доставлял различные посылки из одного посёлка в другой. Пустошь — место опасное и непредсказуемое, но, несмотря на это, я безмерно люблю путешествовать. — Что же тебя привело в наш скромный городишко, находящийся за горами за долами? Ведь путь сюда неблизкий, хотя, как вы говорите, вам привычны такие дальние и одинокие круизы. А в Хуфлэнде достаточно суеверных слухов о нашем «Белом Демоне». Она засмеялась. — Ну... Тут и там я спотыкался об упоминания некого «Купола». Узнав, что вероятное местоположение этого объекта возле Ванхувера, мигом отправился туда. Слухи для меня не помеха. — Уважаю. Что же до «Купола»... Хозяева Ванхувера угрохали больше столетия на поиски этого мифического научно-исследовательского объекта. Искателей были сущие единицы: лишь немногие верили в его существование из-за отсутствия весомой информации о нём, поэтому в этом направлении мы не продвинулись и на копыто. — В каждом мифе есть своё зерно истины, — аккуратно вставил я. — Вполне возможно. Может, тебе фортуна и улыбнётся. Не нужно быть семь пядей во лбу, чтобы понять, с какой целью ты решил стать Королём. Почти каждый хозяин хотел бы им быть: репутация, слава, скидки и привилегии. Ты как метеор стремительно пронёсся по этому тернистому пути «из ноля в короля», получив свой приз в виде престижного титула, и тем самым заявив, что с тобой шутить не стоит. Ты доказал свою ответственность за благополучие города. К тому же, в тебя поверили сразу два семейства! Третий Король с рекомендацией и первый — с двумя. Каждый Король заслуживает быть записанным в историю, но ты... Это... Невероятно. Я улыбнулся. — Что ты сделал для Уотерфолл и Стилмейн? Я знаю, но хочется услышать из твоих уст. — Для Уотерфолл я отправил на тот свет главаря в «Кратере», облегчив непосильную ношу трудолюбивых от систематических и хорошо организованных нападений на их караваны. Помог Санни Уотерфолл в поисках её коллеги в глубинах «Острова». Для Стилмейн я проник в «Нортерн-Соул», добыл чертежи вертибака и сам вертибак. А ещё обнаружил Радужную шахту. — И этим закончил энергетический кризис в городе. Моё тебе личное почтение. Теперь блестящие и разноцветные камешки уже не будут такими недотрогами, дорогими и недоступными. Слышите, мои милые слушатели, всё это благодаря этому потрясающему, как землетрясение, джентлькольту! — Ещё известно, что у тебя есть собственный бизнес — казино «Стеклянный ключ». Довольно приличное игорное заведение, пока оно не пришло в упадок в этом году. Но стоило ему перейти под твоё заботливое и нежное крыло, как у него тут же открылось второе дыхание. — Все эти заслуги не только мои. — Мы в курсе. И всё же ты фонарь в темноте для спутников. Это показывает, что ты умеешь работать в команде и приобщать к своему очагу единомышленников. Редкое качество. Не каждого можно заставить действовать сообща, особенно Королей. Понятно, почему Принц наделил тебя титулом! Мне не терпится узнать, какое же задание-проверку он тебе поручил? Оно должно быть не менее громким, как то, что ты уже проделывал. — Исследование Стойла Шестьдесят Шесть, — просто и уверенно ответил я, стараясь не улыбаться. — Ну, это следовало... — золотисто-березовая пони внезапно умолкла, а её лиловые глаза широко распахнулись, дико уставившись на меня. В студии воцарилась гробовая тишина, которую нарушал лишь едва слышимый гул работающего оборудования. Я оглянулся — все смотрят на меня, хлопая глазами, с приоткрытыми ртами. С того момента, как я пришёл сюда, аудитория значительно увеличилась. Очевидно, часть не особо занятых сотрудников решили понаблюдать за «коронацией»: событие ведь незаурядное и нетривиальное. Похоже, Принц не сообщал им, что именно я сделал. Такие выражения стольких физиономий стоит многих денег. Ещё бы... Это же такая сенсация! — Так-так-так... — пришла в себя Магнолия. — Если это было задание-проверка и Принц посвятил тебя в Короли, то значит... Впервые за всё время разговора её голос такой неуверенный и выдаёт столько скептицизма, что им можно с лёгкостью раздавить касадора, как муху. — Да, я полностью выполнил это задание. Принц в курсе, я ему уже отчитался, — тщеславно улыбнулся я. Ну, могу себе позволить немного гордости в такой-то момент! Как-никак, разобрался с самой главной легендой Ванхувера! — Я побывал в Шестьдесят Шестом, но в этот раз в одиночку. И, как оказалось, не зря. Откровенно говоря, это жуткое и крайне паршивое место. Недаром о нём столько слухов и легенд. Видя всё ещё оставшееся дикое изумление на симпатичном лице пони, я решил продолжить. — Из этого Стойла не возвращались даже самые опытные бойцы и искатели приключений. Это не аналог рассказам про Ванхувер, место, откуда никто не возвращался. Всё дело в том, что... А, твою же мать! Даже я не знаю, что в точности там произошло! Однако в существование духов и призраков я не верю, так что склоняюсь к тому, что там была особая магическая галлюцинация, которая становилась всё сильнее, она крепчала в зависимости от страха жертв, которые в итоге погибали от разрыва сердца или совершали самоубийство, когда ехали крышей. Я вовремя осознал причину и сумел противостоять всем испытаниям, которым подвергло меня это место. Ясно точно, что виной этим ужасам было исследование нового источника энергии, повлёкшее за собой такие печальные и катастрофические последствия. Судя по записям, никто даже и не подозревал о подобном исходе. Помимо галлюцинаций был ещё целый букет побочных эффектов в пределах бункера: кристалл поглощал физические силы всех живых существ, вызывая слабость, а у единорогов вместо этого истощал запасы магии, вследствие чего все заклинания давались в разы труднее и энергозатратней; ещё вызывал различные сбои в работе технологий и приборов, работающих за счёт собственного источника питания. Вот так вот. Проще говоря, в Стойло Шестьдесят Шесть нужно было идти без страха и суеверий перед ним. Это место являлось своеобразной проверкой на стойкость духа. Сейчас там безопасно, поскольку я полностью избавился от источника галлюцинаций, но недавно мне стало известно, что Стальные Рейнджеры, к сожалению, сразу после меня облюбовали это место. Так что, если кто-то из вас надумал сходить туда, то лучше подумайте ещё раз. — Невероятно... — с трудом выдавила из себя единорожка золотисто-берёзового цвета голосом жеребца. — Просто... до невозможности невероятно. Я действительно не знаю, что сказать по этому поводу. Дай мне немного времени, чтобы найти и подобрать свою отпавшую и закатившуюся куда-то челюсть... Широко раскрытые и шокированные глаза Магнолии предельно ясно подтверждают её собственное смятение и искренность слов, сказанных в образе Оскара. — В моей голове сейчас гуляет буйный ураган. Скажу лишь одно: ты, в отличие от некоторых и даже большинства, действительно заслуживаешь титул Короля. Это громкое, оглушительное событие, несомненно, встряхнувшее всех жителей, последствия которого будут ещё несколько недель отдаваться эхом в этом городе и звенеть в ушах как после раздавшихся выстрелов крупнокалиберного пулемёта! Просто в голове не укладывается. И... я полностью согласен с тобой. Я и весь город сожалеем, что проклятые технорейдеры, то есть Рейнджеры, наложили на Стойло свои загребущие и жадные копыта. Чтоб им пусто было! Принц уже выдал тебе... астрономическое вознаграждение? — Разумеется. — Ну что ж, теперь можешь как сыр в масле кататься — главный джекпот Ванхувера по праву принадлежит тебе. На этом всё, надеюсь, нам удастся выведать ещё подробностей об этом Стойле у Принца — или мы сами как-нибудь попробуем прогуляться в это мифическое место. С вами был диджей Оскар и новый Король — Дэниэл Эванс, с этого момента ещё известный как Бесстрашный Король, — проговорила Магнолия Делавея голосом жеребца Оскара, после чего её голос сменился её собственным, звонким и очаровательным. — Конец записи! — резко прокричала она и облегчённо вздохнула, раскинувшись на диване. — Вот уж не ожидала, что вы пережили Стойло Шестьдесят Шесть, — сказала она, переведя дух и выпрямившись. — Бесстрашный Король? — немного удивился я. — Почти у всех Королей есть второе прозвище, которое они приобрели за свою жизнь. Большинство из них получило свою кличку, если можно так выразиться, в боях на Арене. Часть жителей знают и узнают лучше некоторых Королей именно под ними. Поэтому я позволила себе, то есть Оскару, применить самое подходящее прозвище — ты достойно пережил все ужасы Стойла. Многие, почти все в городе при упоминании этого места дрожат от страха, даже некоторые Короли, но, несмотря на это, ты не побоялся отправиться туда и выполнить задание, тем самым заслужив этот титул. Магнолия хмыкнула, улыбнувшись. Я внезапно вспомнил Формана: когда мы с ним истребляли барсуков в Стойле Нары, он поведал о своём прозвище, которое приобрёл на Арене. Разящий Коготь, вроде. — Похоже, это первый раз, когда в прозвище присутствует слово «Король». Однако я нисколько не сомневаюсь, что ты имеешь на это полное право. — Благодарю, — признательно улыбнулся я. Да уж... Столько пафоса в этой кличке. Лучше бы назвали просто «Курьер». Как же я скучаю по этому старому прозвищу. — Если ты не возражаешь... Я просто не могу не спросить. Такое событие! Можно ли подробней узнать, что же там происходило? — Не хочу вспоминать, — с трудом проговорил я, и по моему телу прошлась холодная дрожь от пережитого там. — Такого испытать и заклятому врагу не пожелаешь. Скажу лишь, что чем сильнее жертва испытывает страх, тем сильнее галлюцинация — в итоге жертва боится всё больше. Я не уверен, было ли это заранее запланировано Стойл-Тек без ведома жителей, включая Смотрительницу, либо же это был непредвиденный побочный эффект источника энергии, повлёкший за собой печальный исход. Ничего, что доказывало бы одну из этих теорий, я, к глубокому сожалению, не обнаружил. — Понятно... Тогда уже от себя поздравляю тебя с получением титула. Всего тебе хорошего, Дэниэл Эванс, и удачи. Отношение единорожки ко мне заметно переменилось в лучшую сторону с того момента, как она узнала, что я пережил Стойло Шестьдесят Шесть. Появилось некое уважение, она даже кокетливо улыбнулась мне на последних словах. После чего Магнолия Делавея отправилась обсуждать какие-то важные дела со своими сотрудниками. Я сумел произвести на неё впечатление этим громким поступком. Это показывает, что я не зря отправился в то ужасное место и тратил силы на достижение титула. Чувствую, мне действительно теперь будет проще добиться информации о «Куполе» и лучшей участи для рабов. Я поднялся с дивана и направился к выходу, проходя мимо работников радиостанции, поздравляющих меня. У самого выхода в строгом — дорогом и престижном на вид — деловом костюме, с короткой гривой мандаринового цвета и с шёрсткой того же оттенка стоит земная пони. — Ну надо же, в наших рядах пополнение. Поздравляю тебя с повышением, Бесстрашный Король, — странно усмехнулась земная пони. Ей было за сорок. На макияж много не тратила, что говорит о её занятости и деловом характере. — Кто ты? — с недоумением спросил я. — Других Королей не узнаёшь? — она подняла бровь, бросив на меня кислый взгляд. — В твоём случае это простительно, так как ты относительно недавно пришёл в Ванхувер. Советую тебе ознакомиться со списком Королей. Его можно найти в специальной колонке любой газеты — или же попроси его у Редстоуна. А зовут меня Орэндж Роуз, также я являюсь владельцем этой радиостанции. Я, честно говоря, была удивлена, узнав, что ты справился с тем Стойлом. Похоже, Принц не растерял хватку в поисках пони с большим потенциалом, а то что-то после Блэкуотера я разочаровалась, узнав, что тот откинул копыта. Поэтому — почему бы мне лично не поздравить такое ценное пополнение нашего элитного «отряда»? — Весьма признателен... и рад знакомству, — дружески улыбнулся я, протянув копыто для официального приветствия. Земная пони посмотрела на него бесстрастным и задумчивым взглядом. — Я тоже рада, — с тем же выражением проговорила она, подняв на меня глаза. Я опустил копыто. — Ты, разумеется, можешь нежиться в сияющих лучах славы и имеешь полное право немного зазнаваться и задирать нос, вернувшись из того Стойла, но сейчас у меня дела: если что-то хочешь мне сказать, или у тебя есть вопросы, то говори сейчас, — деловито и бесцеремонно промолвила она. — Нет, вопросов нет. — Превосходно. Тогда всего хорошего, — произнесла она и тут же, энергично развернувшись, удалилась восвояси. Ну что ж, некоторые Короли ведут себя с приличным высокомерием: она говорила о Принце, будто это какой-то там заправила, однако держит себя в рамках приличия, оценив и приняв к сведению тот факт, что я разобрался с Шестьдесят Шестым Стойлом. А Форман мне показался хоть и малость грубым, считающим себя птичкой высокого полёта (в принципе, он таким и является), но вполне нормальным грифоном, активно идущим на диалог с любым, кто к нему обратится. Но не всегда вежливо.***
Стоя снаружи возле радиостанции, я дал сигнал в своём запасном ПипБаке, уведомляя Мотли, что меня пора забирать. Чуть позже Авантюра приземлилась неподалёку посреди улицы. Некоторые прохожие с привычным любопытством и интересом рассматривают вертибак и порой перешёптываются. Проезжающей по улице карете пришлось объезжать его, и её ведущий гневно с негодованием выкрикнул мне, чтобы я не парковался прямо посреди дороги. Я лишь пожал плечами на его реплику, но водитель кареты скрылся, повернув за угол на первой же развилке. Зайдя вовнутрь собственной, теперь уже королевской, «кареты», я нежно улыбнулся своему пилоту, подошёл к ней и поцеловал её. — Ты уже купила то, что хотела? Я взглянул в её глаза. Поскольку мы отправляемся в довольно длительное путешествие на вертибаке в центральную Эквестрию, пегаске необходимо немного размяться в управлении этой птички. Блейз решил сделать паузу в пилотированиии намерен погулять в городе; он сообщил, что первым делом перекрасит свою гриву и хвост, чтобы не так сильно бросаться в глаза: как-никак он был самым популярным бойцом на Арене. Впрочем, за период отсутствия его слава поутихла, среди бойцов появились новые любимчики и фавориты. Мотли обрадовалась двум вещам: её близкий и настрадавшийся друг наконец-то отправился развеяться в город, а мы с ней вновь останемся наедине. Я в то же время немного обеспокоился этим фактом — мы уже однажды отправились вдвоём на Грин-Айленд и едва там не погибли. Но тогда причиной была усталость, ведь отдыхать в окружении затаившихся бесшумных бабочек и ядовитых пауков было идеей крайне неразумной. Несмотря на то, что в этот раз мы гораздо лучше будем снабжены припасами, большая часть которых останется в Авантюре, и за которыми сможем отправиться в случае чего, я всё равно беспокоюсь. Мотли тоже это понимает и также опасается неприятностей, но ради меня тщательно это скрывает и не подаёт виду. Естественно, от меня подобное скрыть трудно. Единственный, кто уверен в успешной добыче оставшихся двух ключ-карт (третью, находящуюся в Нью-Пегасусе, мы заберём много позднее) — моя вторая личность. Он уверен, что мы вернёмся живыми. На что я очень надеюсь. Похоже, моей второй личности досталось больше уверенности, чем мне. Или, быть может, причина в беспокойстве за пегаску, тогда как он не затуманен отношениями и может спокойно рассуждать. Это один из плюсов избегания отношений с кем-либо — меньше тревог. Ну что ж, противиться собственным эмоциям довольно трудно. Все остальные друзья решили также прогуляться по городу и поглазеть на моё казино, а заодно и Нару с собой прихватили. Ей такая прогулка будет полезна. Ей необходимо привыкать к обществу, к новым незнакомым лицам. Среди оставшихся, не считая Кэролайн, только Феррис. Однако он по-прежнему делает небольшие вылазки в Пустошь, дабы поохотиться на местную дичь, или же просто бродит по окрестностям в поисках полезных и необходимых для него вещей. Иными словами, мародёрствует. Информацию о местоположении вещей он порой получает из разведывательных миссий Кэролайн в различных уголках близлежащих пустошей. Таким образом они ещё сильнее сработались вместе. Кэролайн быстро и легко находит общий язык с другими существами. Из неё получился бы отличный лидер. Профессор отправился к Уотерфолл за крупной оптовой покупкой определённых простых ингредиентов — и для того, чтобы доставить информацию о криотехнологиях, добытых в Стойле Кэролайн. Вместе с некоторыми учёными этого семейства, включая ту, что послала нас на его поиски, он намерен проводить исследовательские работы и эксперименты, когда у него появится интерес или свободное время. Мотивирует это возможной пользой полученной информации для его собственного проекта. Нара и Фло в сопровождении Блюрайз отправились гулять. Синей единорожке самой захотелось немного прогуляться — и она прямо-таки загорелась желанием приучить бывшую рабыню и пугливую кобылку к обществу: поводить по ресторанам, магазинам, косметическим заведениям. За мой счёт. Ну, чего не сделаешь ради друзей... После недавних событий денег у меня более чем достаточно. Пусть развлекаются. Ведь неизвестно, что будет завтра. Готовясь к странствию, Мотли делала закупки, если в нашем бункере чего-то не хватало. В этот раз мы решили не отвлекать Блюрайз по мелочам вроде помощи в сбивании цен. И... я слишком поздно осознал: нужно было сходить по магазинам после моей «коронации», я бы автоматически получил двадцатипроцентную скидку на все товары и услуги. Ну что ж, момент упущен. Однако это меня не сильно беспокоило. — Да, — кивнула она. — Купила всё, что нужно. Ну и по мелочи себе прикупила. Конечно, вышло немного дороже, чем я ожидала... просто не удержалась, — робко добавила она, неловко постучав копытами друг о друга. Всё по стандарту расхитительниц магазинов. — Ты же не будешь на меня... сердиться? — тихо добавила она. — Нашла из-за чего волноваться, — я тепло улыбнулся. — Ты определённо знаешь моё отношение к этому. К тому же не забывай, что мне была положена награда от Принца за Стойло Шестьдесят Шесть. Так что всё нормально. — Ох... — облегчённо и радостно вздохнула она, встала с сидения и заключила меня в объятия, а затем поцеловала. — Ты лучший! — Всё для моей королевы, — лукаво проговорил я. Лицо бежевой пегаски залилось румянцем. Она широко распахнула глаза от внезапного осознания. — Точно! Поздравляю тебя, любимый, с получением звания Короля! — с ликованием поздравила меня пегаска, а затем немного отошла от меня и склонилась передо мной. — Ваше высочество! — с полушутливым почтением и благоговением добавила она, закрыв глаза, и приоткрыла один глаз, дабы посмотреть на моё сконфуженное и несколько смущённое лицо. Я обнял её. — Спасибо. — Всегда пожалуйста, — ласково улыбнулась она, и села обратно в кресло пилота. — Ну так, — продолжил я, — что такого ты купила себе? — Множество различных мелочей. Утруждать тебя перечнем не собираюсь, пусть это будет сюрпризом. Точно! Сюрпризом... — со странным выражением воскликнула она. — И когда же ты мне его покажешь? — с интересом и оттенком недоумения спросил я, а затем впал в размышления и догадки. — Когда придёт время... — слегка неуверенно произнесла она, как бы пытаясь согнать с себя нахлынувшую неловкость. Её поведение толкнуло меня на одну догадку весьма... вульгарного характера. Или же пони просто сильно волнуется, пытаясь скрыть всю, возможную, важность этого. Однако я решил не задумываться над этим и не развивать эту мысль: сюрприз может быть испорчен, если я догадаюсь. К счастью, мысль, подпитываемая моим привычным горячим любопытством, не успела прижиться в голове благодаря самой Мотли: она мгновенно вывернулась из этой темы. — В общем, — начала она, — я потратила немало крышек. Зато теперь у меня есть полноценный гранатомёт! — Я так понял, Мотли купила компактное бабах-оружие массового поражения. Теперь уж точно нужно быть внимательней к её выходкам. — И с весьма полезными улучшениями. К тому же отлично приспособленный к моему боевому седлу. — Это хорошо. Хотя модификациями мог заняться и Феррис, — заметил я, на что Мотли фыркнула. — Пройдёт несколько дней, пока он раздобудет необходимые материалы через Блюрайз, а потом ещё некоторое время, пока займётся непосредственно самими усовершенствованиями, — пояснила она. — Должна признать, что в магазине «Хер знает где» отличный выбор различного вооружения. — Где?.. — удивился я, но осёкся, после чего коротко рассмеялся. — Ещё раз, какой это был магазин? — Он так и называется — оружейный магазин «Хер знает где». Нет, я согласна, что название... забавное, и понимаю твоё недоумение. — А ты нас не погубишь своим гранатомётом, отправив в долгий полёт хрен знает куда? Ведь мощность снаряда далеко не петардная, — выразил я опасение. — Обижаешь. Я в подобных вещах разбираюсь! Само собой, буду аккуратной и осторожной. С такими вещами я не шучу. Оставь свои мысли и беспокойства о взрывчатке только мне. Куда сейчас отправляемся, мой... король? — она кокетливо улыбнулась с некой искрой озорства в глазах, а затем прикусила губу, со странным выражением изучая мои эмоции. Я закатил глаза и слегка покачал головой, а мои губы растянулись в снисходительной усмешке. Предполагаю, что такое обращение ко мне ещё будет долго исходить из её уст. Как и другие подобные подколки со стороны друзей по поводу моего статуса в Ванхувере. — В мои владения, о моя верная слуга! — в итоге подыграл я, властно воскликнув. Мотли засмеялась. Авантюра поднялась в воздух.***
В Небесной Гавани мы погрузили в Авантюру оставшиеся необходимые нам припасы, среди которых различные полезные зелья. Всё-таки лучше пользоваться зельями Профессора, чем наркотическими препаратами — угрозы зависимости фактически нет. Сев на пассажирское сидение рядом с пилотом, я погрузился в размышления о своём. Если удастся без серьёзных последствий — что крайне маловероятно с моей-то своеобразной удачей — забрать ключ-карту, то сразу двинемся за следующей в Кантерлот. Поиски «Купола» и так затянулись. Если бы я не посетил Стойло Шестьдесят Шесть, то, вероятно, не узнал бы, что Стальные Рейнджеры уже имеют свою ключ-карту, но молчат об этом. Вернее, молчала Старейшина, хотя я целиком могу понять её поступок. Иногда приходится делать очень трудный выбор. Я хочу скорее покончить с поисками, так как всплывшая правда о том, что Стальные Рейнджеры в этом регионе практически находятся под колпаком у Принца, сильно волнует меня. Больше всего тревожит то, что Принц с большой вероятностью в курсе о моих связях с ними. Скоро он узнает, если ещё не знает, что мне известно о предательстве Старейшины, и что она отдала мне все ключ-карты. Нужно поторапливаться. Настало время заняться более целенаправленными поисками, хоть я до сих пор не знаю, как нам попасть в Нью-Пегасус. Это место кишмя кишит Анклавом, как какое-то осиное гнездо. Пока рано об этом думать: впереди будет ещё Кантерлот, насколько я понимаю, являющийся местным аналогом Сьерра-Мадре. Из опыта исследования того места, куда я попал из-за необузданного и опрометчивого любопытства, могу сказать, что будет довольно тяжело. Люди-призраки, которых трудно убить, губительное влияние Красного Облака, а ещё различные радиоприёмники, которые могли сдетонировать мой «галстук». Не говоря уже о весьма трудных условиях для выживания. Подобный напряг я испытывал в Питте, когда условия также были не из лёгких — но там были относительно безопасные зоны и относительно дружелюбные рабы и надсмотрщики. Я с трудом вспоминаю трудное время в цепях раба, несмотря на невыносимые условия.Я тогда всё ещё пребывал в глубокой депрессии после смерти Брис. «Копытоводство по выживанию в Пустоши» дало мне хоть и совсем немного, но вполне достаточно информации, чтобы провести параллель с ранее пережитым. Поэтому я в целом уже представляю картину происходящего в Кантерлоте. В этот раз на мне не будет ошейника: мне не придётся волноваться по поводу ненавистных радиоприёмников. Хоть что-то хорошее. Будет трудно одновременно поддерживать у нескольких пони магическую защиту от Розового Облака — это одна из причин, почему я взял с собой лишь одного напарника, не пытаясь уговаривать кого-либо ещё пойти со мной. Естественно, этим напарником согласилась быть Мотли: она меня не упустит из виду. Особенно после того, как я, никому ничего не сообщив, отправился в Шестьдесят Шестое. Как же мне всё-таки повезло встретить такую заботливую особу. Равномерный шум вертящихся винтов... Такой успокаивающий... Я лечу на большой металлической сковородке, на боку которой красуется выведенная изысканными золотыми символами надпись «Авантюра». Полёт спокойный, небыстрый и равномерный, без встрясок и покачиваний — он практически не ощущается. Движение выдаёт лишь видимое перемещение относительно пустынной земли под лучами палящего солнца; почему-то ветер не скользит по моей шёрстке и не ласкает моё лицо, как это должно было быть. От жары я, как ни странно, не изнываю, хотя на небе ни облачка. Спустя некоторое время перед моим любопытным взором возникла огромная гора, полностью белоснежная. Сначала мне показалось, что она просто покрыта толстым слоем снега, однако по мере приближения мне кажется, что она будто сочится насыщенной полупрозрачной красной жидкостью. Гора может кровоточить? Внезапно я ощущаю некую прохладу. Мой нос щекочет знакомый аромат: свежий и сладкий запах... клубники. Во рту образуются слюни. Мой язык невольно вывалился наружу, как бы боясь утонуть в них, а дыхание участилось и стало похоже на дыхание страдающего от ломки наркомана, увидевшего перед собой новую дозу счастья и экстаза. Я уставился на прекрасное зрелище. На самой верхушке молочно-клубничной горы, с которой медленно и привлекательно стекают ручейки клубничного сиропа, словно королева на троне, располагается огромная, красная и сочная на вид ягода клубники. Сироп беспрерывно и, казалось бы, бесконечным потоком стекает по склонам молочно-мороженой горы. Всё это так и манит к себе, завлекает... Своим видом оно будто с придыханием говорит мне своим вкрадчивым, томным и мелодичным голосом, ласкающим не только уши, но и сознание, приводя в самозабвенный восторг и возбуждая необузданное желание: «Ну же, Дэнни, иди ко мне. Испробуй меня. Я тебе понравлюсь». Моя физиономия наверняка приобрела откровенно глупое и до безобразия детское выражение, словно бы я вижу любовь и страсть всей своей жизни. Как гром среди ясного неба раздался грозный рокочущий рык, леденящий мою душу и сердце. Он довольно знакомый. Я от неожиданности подскочил на сковородке, отчего та сильно покачнулась, но потом пришла в равновесие, и попытался осмотреться в поисках источника звука. Со страхом и беспокойством я наконец-то заметил какой-то силуэт возле основания этой горы клубничного десерта. Летит прямиком на меня! Когда он оказался на достаточном расстоянии, чтобы я смог его должным образом разглядеть... Моё сердце заледенело. Кажется, я задыхаюсь! Омерзительный, жуткий, пугающий, заставляющий даже самых смелых и бесстрашных визгливо закричать от страха гибрид Когтя Смерти и касадора! Понимая, что мне от него не улететь, я решил приземлиться и попробовать сразиться с ним. Как по велению мысли сковородка принялась исполнять мой приказ, и я тут же приземлился. Тварь опустилась в нескольких десятках метров от меня. Существо размером с дом — огромное и устрашающее. Я осмотрел себя в поисках оружия, но ничего не обнаружил. На мне лишь тот самый синий костюм с белыми вставками. У меня задрожали все четыре коленки. Касадор Смерти медленно, словно стараясь запугать свою жертву, приближается ко мне тяжёлой, сотрясающей пустынную землю поступью. Эта тварь столь ужасна, что её трудно описать словами... так как я пребываю в дикой панике. Что делать?! В ужасе осматриваясь по сторонам, я увидел лишь ту самую сковородку, на которой прилетел. Мне ничего не оставалось, кроме как схватить её своим телекинезом и использовать как средство защиты или нападения. Поднимая магией огромную и лёгкую сковородку «Авантюра», я встал в защитную позицию. Удерживая хоть что-то в своей магической хватке, я приобрёл немного смелости и воодушевился — дам этой твари какой-нибудь отпор! Завязалась продолжительная и тяжёлая схватка. Не знаю, сколько она продлилась, но кажется, что целую вечность. Я блокировал взмахи когтей, которые немного прорезают сковородку. У меня сердце кровью обливалось от вида порезов, но потом, свыкшись и смирившись, кроме блокирования и ловких уворотов я начал время от времени атаковать противника. Тварь не прекращает громко рычать. Несмотря на повреждения, сковородка наносит весьма приличные удары по врагу. Между увёртками и блокированиями я систематически избиваю Касадора Смерти, не давая ему даже сделать передышку; он уже слабеет. Хотя и я ощутимо запыхался: мышцы болят и гудят от напряжения, дыхание тяжёлое и быстрое, лицо и тело обливаются потом, а моя одежда везде изрезана и запачкана пылью — похожа на какое-то тряпьё. В какой-то момент схватки существо не удержалось после очередного удара, пошатнулось и в итоге упало, встретившись с землёй с сильным грохотом. Оно ещё живое, правда, с трудом шевелится, пытаясь встать, но потерпело неудачу. Вторая попытка заранее не удалась, так как я с замахом — приподняв как можно выше беспощадное и универсальное орудие убийства — хорошенько и в одно мгновение приложил сковородкой прямо по круглой голове с огромными красными фасеточными глазами, вложив в этот роковой удар все свои последние силы. По округе разнёсся оглушающий подобно грому удар, встряхнувший всю земную поверхность. Во мне бурлит сильным потоком не только радость и облегчение от победы над противником, но и счастье от награды, которая за этим последует. Я отбросил изувеченную до неузнаваемости сковородку в сторону, и, тяжело дыша, в победном и радостном порыве крикнул. Я был уже совсем близко к горе, клубничный сироп которой дополз до самого основания, и в предвкушении счастливо улыбнулся: оставалось сделать лишь несколько шагов к моей сладкой и столь желанной мечте... Всё исчезло, развеявшись подобно дыму, когда я услышал, как кто-то окликнул меня. От неожиданности я с недоумением и тревогой вздрогнул и осмотрелся по сторонам, пытаясь сообразить, где нахожусь и что происходит вокруг. Мотли повернулась в мою сторону со снисходительной улыбкой, внимательно разглядывая меня и видя моё заспанное и напряжённое состояние от неожиданного возвращения из мира грёз. Вертибак уже прекратил движение, а через переднее стекло виден склон скалистой горы. Пегаска только и делает, что смотрит либо вперёд, либо на меня. Я тем временем пытаюсь привести свои хаотичные и спутавшиеся мысли в порядок, при этом ощущая привычную после дремоты или сна слабую сухость во рту. Успокоившись, я достал бутылку простой очищенной воды. Открыл её и начал жадно пить. Прохладная чистая жидкость потекла вовнутрь, и оттого возникло некое чувство облегчения. Я невольно глубоко вздохнул, копытом потирая лоб в рассеянной задумчивости. Приснится же... Нужно в обязательном порядке испробовать клубничного десерта, иначе это уже смахивает на какое-то помешательство. — Ну ты и соня, — забавным, будто бы язвительным тоном начала Мотли, не глядя на меня. — Продрых около часа, изредка бормоча что-то про какие-то там «авантюрные» сковородки, клубничный десерт, касадора смерти... — Я люблю клубничку, — невпопад ответил я. И вздрогнул от осознания, что полюбил ягоду по одному лишь её запаху. Интересно, какая она на вкус? Мотли хихикнула. Не имею ни малейшего понятия, с какой это стати она восприняла мой ответ двусмысленно. — Я тебя разбудила потому, что мы уже прилетели. Что тебе там приснилось такого? Потом расскажу. Скажем так, я начинаю ехать крышей от того, что до сих пор не попробовал клубничного десерта. Ты же помнишь, как мы отдали клубничный десерт Фло, а сами съели яблочный... Вторая личность громко расхохоталась. До сих пор ещё не привык, как в моей голове звучит неподконтрольный мне голос — и тем более смех. Как и я. Судя по всему, нам привиделись аналогичные сны: в центре сюжета был клубничный десерт. Тут уже я не выдержал и расхохотался. Только вслух. Мотли с непониманием обернулась ко мне и заинтересованно уставилась на меня. — Да я просто вспомнил забавный момент из своей жизни, — оправдался я. Хотя это можно считать правдой. — Связанный с клубничным десертом? — поинтересовалась Мотли, одарив меня лукавой улыбкой. — Да... — протянул я и добавил с усмешкой на губах: — Я когда-то поклялся себе, что ни за что не умру, пока не испробую клубничного десерта. — Это полностью объясняет то, что ты сумел выжить в Проклятом Стойле, да и вообще остаться в живых. Значит, я не позволю тебе даже прикоснуться к этому десерту. — И ты будешь заставлять меня вот так жестоко страдать? — с возмутился я. — Да, — после небольшой паузы ответила Мотли, повернувшись вперёд. Прищурившись, я одарив её недовольным и презрительным взором. Через несколько секунд она медленно повернулась ко мне, на её губах хитрая и жестокая ухмылка. Мы внимательно уставились друг на друга: я смотрю на неё испепеляющим и пронзительным взглядом, тогда как она одаривает меня самодовольной насмешкой, глядя на меня почти свысока. Внезапно мы в унисон разразились безудержным и простодушным смехом. Не говоря больше ни слова, мы повернулись и без особого интереса посмотрели на гору перед нами: вершина её скрывается выше облачной завесы. Найти проход или пещеру оказалось трудной задачей. Мы некоторое время кружили на Авантюре вокруг горы, постепенно поднимаясь вверх и выискивая взглядами вход. В итоге пришлось подняться на самую верхушку. — Да уж... — рассеянно произнесла Мотли, поджав губы и поглядывая вверх через переднее стекло. — С большой вероятностью вход может оказаться за облачной завесой, где мы можем привлечь внимание Анклава. Особенно на этом заметном транспорте: их радарам не составит труда засечь его. Там и так следят за всеми летающими объектами ниже облаков, но в большинстве случаев не вмешиваются, пока те не представляют им прямой угрозы. Не знаю, как у них с прочёсыванием и наблюдением этой местности... но лучше быть предельно осторожными, когда мы прорвёмся сквозь завесу. — Хоть бы нас проигнорировали. — Я тоже надеюсь, но это маловероятно, — хмуро и тревожно произнесла пегаска, но с искрой надежды в глазах. Её взгляд смягчился, и она взглянула на меня с заботой и непонятным возбуждением — словно в предвкушении чего-то важного для неё и для меня одновременно. Она закусила губу. Я старался не вглядываться в эмоции на её лице, дабы не смутить своим пристальным взглядом. — Зато увидишь красоту и прелесть, которой восхищаются живущие над облаками, — в волнении сказала она, не упуская из виду моё лицо. На мгновение меня посетило с трудом скрываемое недоумение. Затем я вспомнил, что жители поверхности практически никогда не видят чистого неба. Видимо, Мотли хочет посмотреть на мою реакцию, когда я — как она думает, впервые — увижу чистые синие небеса. Нужно ей подыграть. Чистого, хоть и не полностью, неба я насмотрелся в своём мире, однако сейчас уже сумерки и оно должно принять более тёмный оттенок. Пытаешься не оскорбить её чувства и хочешь оправдать её надежды? Вроде и хорошо, что заботишься о ней, но, с другой стороны... Как-то нехорошо скрывать правду. Хотя это в твоём стиле — ты же до сих пор не рассказал ей, кто ты есть на самом деле. Проигнорировав замечание, я перенаправил своё недоумение в полуискреннее предвкушение. Лицо Мотли стало ещё напряжённее: кажется, она затаилась в ожидании, глядя на меня. Авантюра наконец пробилась сквозь облачную завесу, и перед нами предстал чудесный, прекрасный вид безоблачного вечернего неба: где-то вдалеке солнце уже опустилось ниже облаков, придав оранжевый оттенок не только небу в той стороне, но и тем же неровным и красивым облакам. Вверх от горизонта небо гармонично и плавно меняет оттенок до глубоко синего цвета. Вдалеке прямо на облаках маячат какие-то шпили и сооружения. Зрелище действительно оказалось захватывающим. Такой вид должен был бы поднять настроение и воодушевить многих пони на поверхности, внизу — но в моём мире, где небо чисто и безоблачно, на состояние жителей оно никак не влияет. Все только и делают, что тоскуют по ядерной зиме. И всё же вечно серая и угрюмая погода сказывается на состоянии каждого, вызывая тоску, грусть и уныние. Давненько я не видел чистого неба! Особенно здесь, на Эквестрийской Пустоши! Близ Ванхувера над морем облака появляются реже, поэтому небо и солнце вполне видны — однако тем видам далеко, как до Луны, до того невообразимо чудесного зрелища, что я вижу перед собой сейчас. Мотли с едва скрываемым интересом и восторгом смотрит на мою реакцию; на её щеках проступил лёгкий румянец, а само лицо едва не сияет от радости. Я повернулся к ней — она несколько смущённо отвела взгляд, будто дала небольшую передышку нахлынувшим чувствам, а затем вновь заглянула мне в лицо. Её чудные разноцветные глаза наполнены теплотой и нежностью. В свою очередь смотрю на неё, не разрывая зрительного контакта и стараясь передать взглядом всё, что испытываю внутри. — Красиво, не правда ли? — прервав молчание, шепнула она, словно боясь спугнуть этот чудесный момент. Меня охватило странное горячее и бурное чувство. Кажется, оно сейчас меня и контролирует: сердце чаще бьётся в груди, его радостный трепет нарастает по мере того, как я всматриваюсь в глаза пегаски. Мы наклонились друг к другу. Медленно и неспешно, как бы робко... Наши глаза невольно закрылись. Наши губы соприкоснулись в продолжительном поцелуе. Он не бурный и нестрастный, нет. Он мягкий, успокаивающий и глубокий. Его цель — в наслаждении моментом, словно бы в благодарность... Точно. Благодарность за то, что мы рядом. Я потерялся в этом поцелуе и не знал, сколько он длился — лишь разорвав его, я вновь осознал течение времени. Даже после мы не разорвали зрительный контакт. Глаза Мотли прикрыты, словно она ещё не отошла от ощущения поцелуя либо целиком и полностью хочет насладиться остатками блаженства. Мне хочется продолжения. Во мне возникло желание обнять её, медленно осыпать её поцелуями, вдыхая носом прелестный запах её тела... наслаждаться её шёрсткой. Она отвечает ласковым взглядом. Я вовремя остановил эти мысли, понимая, что сейчас не время и не место. Хотя момент подходящий, но нужно продолжать поиски. Да и Анклав может в неподходящий момент объявиться. Эти мысли отрезвили и освежили мой разум, вернув меня с небес на землю... Образно говоря. — Я рада, что тебе понравилось, — с придыханием проговорила она. Я ответил ей улыбкой, после чего взглянул вперёд. — А что за сооружения вдалеке? Неужели те самые башни из облаков? — Мотли проследила за моим взглядом и утвердительно кивнула. — Я помню, ты рассказывала, что многое у вас сделано из облаков. Уму непостижимо. До сих пор не могу свыкнуться с этой мыслью. — Типичная реакция жителей поверхности, — пожала плечами бежевая пони, — Для нас это вполне естественно из-за ограниченности ресурсов и материалов. Я, конечно же, всё понимаю, но... Дискорд бы вас побрал! Магия! Этим единственным и универсальным словом в здесь можно объяснить практически всё, что мой разум не может осознать или постичь, однако это не отменяет того, что всё это... невообразимо круто! Мне нравится этот мир магии. И мне он по душе, но, как говорится: «В гостях хорошо, а дома — лучше». Однако здесь есть ещё одно большое и крайне важное «но» — Мотли. Второй «я» промолчал, ничего на это не сказав, лишь пренебрежительно хмыкнул.***
Оказавшись за облачной завесой, мы обнаружили подходящее место для посадки прямиком возле входа в пещеру. Согласно маркеру в ПипБаке мы совсем близко к ключ-карте. Приземлившись, мы вышли из Авантюры, надев шлемы. Кто знает, какая опасность может нас поджидать. Лучше перестраховаться, заранее приготовиться и с достоинством встретить её. Только я подошёл к проходу, как запасной ПипБак оповестил знакомым звуковым сигналом: это место носит название «Пещера дракона». Ага, если верить названию, значит здесь... Стоп... Стоп-стоп-стоп. Чего?.. Да вы, блять, издеваетесь... Я впал в такой ступор, словно в одно мгновение оказалось парализованным не только моё тело, но и сознание.Не ради нагнетания пафоса такое место называют в честь столь грозных существ из всяких мифов. Особенно в этом мире магии и разноцветных пони. Огромные существа на севере Сапфирового моря, драконы на Лавовом острове и на северо-западе на соседнем континенте... Довершают картину размеры входа в пещеру — туда без всякого труда пролезет «Авантюра», а пространство ещё и останется. Мотли остановилась, повернувшись ко мне. — Что-то не так? — обеспокоилась она. Я не смог выговорить ни слова, боясь произнести что-либо вслух, дабы не сглазить. Вход в пещеру содрогнулся, а поверхность под нами задрожала. Изнутри отчётливо раздался глухой шаркающий звук, словно кто-то или что-то пришло в движение, зацепив поверхность пещеры. Мотли едва не подскочила от неожиданности. Моё сердце куда-то закатилось. Пещера вновь содрогнулась, и из неё снова донёсся тяжёлый звук. А затем ещё. И ещё. И ещё... Грохот становится громче, а источник звуков всё ближе и ближе. К нам тяжёлой поступью двигается что-то большое, как дом, и, несомненно, смертельно опасное, как прикосновение костлявой. Кажется, ты сглазил мысленно. Дело плохо. Даже хуёво, я бы сказал. Из тени показалась огромная фиолетовая и чешуйчатая голова; зелёный гребень на голове, большие зелёные глаза с вертикальными зрачками, далеко-о-о-о немаленькая пасть угрожающе раскрылась, оскалив зубы размером со среднестатистического пони. —Вы кто такие?! Я вас не звал... — грубым рокочущим голосом проговорило чудище, задумавшись. Его голос источает недовольство, недоумение и мрачность — собственно, как и взгляд. Существом внезапно овладел гнев, когда оно сосредоточилось на Мотли. Судя по названию пещеры, любезно предоставленному устройством на передней ноге, это... Ебать мой рог, это действительно дракон! Меня и Мотли охватил паралич похлеще того, что сковывал меня от названия этой пещеры. Мы не можем не то что пикнуть от страха, а даже пошевелиться. Могу с уверенностью сказать, что наши тела дрожат с одинаковой интенсивностью — такой сильной, что от этой вибрации затрещали бы стёкла, если бы мы к ним прикоснулись. Я много чего в Пустошах повидал, но многометровую тварь, к тому же говорящую, вижу наяву впервые! Как знал, что моя удача, безжалостная стерва, без малейших сомнений и своевременно предоставит мне встречу с самым грозным хищником на этой планете. Дракон! Огромная, дышащая пламенем, фиолетовая, рвать его мать, рептилия! Это издевательство со стороны моей же удачи частично вывело меня из оцепенения, заставив хоть как-то мыслить в этой ситуации, обдумывая план. Да и опыт контроля над страхом, полученный в Стойле Шестьдесят Шесть, помог совладать с чувствами. Я мельком взглянул на свою спутницу и понял, что она всё ещё парализована невообразимым страхом. Очевидно, это первая её встреча с драконом. Я мысленно застонал. И как с таким бороться? Даже хамелеон-переросток из Радужной шахты кажется милым и безобидным щеночком на фоне этой махины! Возник дичайший и едва контролируемый соблазн взять и со всей дури вдарить по педалям, свалив как можно дальше отсюда в надежде, что дракон не пожелает тратить время на такого жалкого и плаксивого труса. — Я вас не приглашал, чего молч... — повторил он и остановился на полуслове, когда его взгляд перешёл от моей спутницы на меня. Неужели я настолько аппетитно выгляжу даже под бронёй? Это, конечно, льстит... Расслабленными глупыми шутками я пытался совладать с вновь подкатывающим к сердцу страхом перед устремлённым на меня изучающим взглядом. Надеюсь, он думает над тем, чтобы дать мне возможность уйти. Кто знает, вдруг у него внезапный приступ милосердия. — Знакомый шлем, — его голос стал гораздо тише и мягче. Даже взгляд смягчился и выглядит не таким угрожающим. Спокойный и совсем не угрожающий тон убедил моё безумно стучащее сердце убавить количество ударов. — С какой целью вы сюда пожаловали? Что здесь позабыл Анклав? — в его голос вернулась прежняя неприязнь, но не такая ощутимая и грозная, как вначале. Он вновь бросил взгляд на Мотли, сердце которой, я уверен, сжалось до столь малых размеров, что провалилось в себя от представшего ужасного вида. — Она... уже давно не состоит в... рядах Анклава, и... всё же, силовая броня... предоставляет хорошую защиту в бою, — пытался объяснить я, с трудом контролируя свои эмоции. — Как вы обнаружили это место? — Ну... э... В общем, нас сюда привёл... маркер, указывающий на одну... важную для нас вещь. — И что же это? — недоверчиво и скептически окинул меня взглядом фиолетовый дракон. — Это связано с «Куполом». — Теперь я вспомнил. Ты тот пони, что расправился с Шарпом возле Новой Эплузы, помог одному жеребёнку обрести дом и... убил четырёх рейдеров, преследующих двух пони в Мэйнхэттене, — пасть дракона растянулась в едва заметной улыбке. Именно улыбка, а не плотоядная ухмылка, которая предвещала бы наше присутствие в виде закуски на позднем ужине. Мотли по-прежнему излучает, если можно так выразиться, гробовое молчание, изображая статую из чёрного камня. Мне кажется, я даже не слышу её дыхания. Хоть бы она там не задохнулась... Бедненькая. Оцепенение отпустило моё сознание — вернулась способность более-менее внятно говорить — но тело всё ещё пребывает в его власти. — Откуда ты... знаешь меня? — робко и боязливо спросил я. Мои мысли сейчас подобно мылу в ванной подло ускользают от меня, мешая соображать и рассуждать логически, вынуждая меня практически озвучивать мысли вслух. — Мы с тобой разговаривали... С глазу на «глаз», — со странным выражением подчеркнул он последнее слово. Я попытался вспомнить, когда я с ним встречался и о каком «глазе» речь. — Спрайт-бот. Насколько я помню, в какой-то момент разговора ты даже хотел встретиться со мной. Каким-то чудесным образом ты меня всё-таки отыскал. Обычно найти меня можно только если я сам позову к себе. Поэтому вот он я, Наблюдатель. Наблюдатель... Тот пони, говорящий через спрайт-боты. Как оказалось, это далеко не тривиальный житель Эквестрийской Пустоши — те даже и рядом не лежали с представшим передо мной существом. — Может, сейчас, когда мы разговариваем действительно с глазу на глаз, ты наконец сообщишь мне своё имя? — поинтересовался фиолетовый дракон. Противиться его требованиям бесполезно. Я снял шлем в знак приветствия. — Дэниэл Эванс. А её — Мотли Клауд. Теперь же мне позволь удовлетворить своё любопытство. «Наблюдатель» — что-то вроде псевдонима или формального прозвища? — Он кивнул. — Тогда как тебя зовут на самом деле? Думаю, обнаружив твоё логово, я заслуживаю знать эту незначительную правду. — Спайк. И приятно познакомиться... снова. Серьёзно? Я думал, его именем будет что-то грозное и пафосное, вроде Дэфклоз или Смэшинг Блоу. Какое-то... несерьёзное и жеребячье имя, что ли? Ну, какое уж дали, такое и есть. Необходимо принять этот факт. — Дэниэл, — продолжил фиолетовый дракон, — ты славный малый и по возможности помогаешь остальным, посему я вполне могу впустить тебя в мой дом. Там и обговорим более насущные дела. Не стоять же тебе на пороге моего дома. Проходи ко мне... — его кислый взгляд задержался на моей спутнице. Опять же, противиться бесполезно. К тому же, он не кажется кровожадным драконом. — Почему ты только меня пригласил? — Если быть откровенным, я и тебе не особо-то доверяю, но на первый взгляд у тебя добродушный характер, что подтверждается твоими поступками. Ты вызываешь хоть какое-нибудь доверие. А вот её я вообще впервые вижу. Он в очередной раз скептически изучил пегаску, которая робко подошла ближе ко мне и отступила чуть назад, словно прячась за мной, но стараясь не показывать этого. — Она под моей ответственностью. Если она попытается учудить что-нибудь эдакое, можешь заживо нас сжечь. Голова Мотли медленно повернулась ко мне в немом вопросе. Спайк весело хмыкнул. На его морде образовалось подобие улыбки, после чего он задумчиво посмотрел по сторонам, изредка бросая на пегаску взгляды, полные сомнения. — Уговорил. Добро пожаловать в мой дом, — он указал когтистой лапой куда-то позади себя. — Проходите же, поболтаем. Мы последовали за Спайком вовнутрь просторной пещеры. Огромный фиолетовый хвост с зелёными остроконечными наростами маячит у нас перед глазами. Мотли шёпотом спросила меня, не подвергаем ли мы себя риску. Я вполне могу её понять: мы по собственной воле идём в логово дракона по приглашению хозяина. Звучит это само по себе крайне безрассудно и глупо, как если бы мы сунули свою голову в петлю. С другой стороны, кто знает, что нас там ожидает — гостеприимство или же... западня. Нам в любом случае придётся пройти туда, дабы достать ключ-карту, маркер которой в моём запасном ПипБаке явно указывает, что мы совсем близко. Оказавшись в доме Спайка, я не мог игнорировать своё любопытство и с большим интересом окинул взглядом убранство. С аналогичной заинтересованностью рассмотрела всё вокруг и Мотли, сняв шлем и встряхнув гривой. Пещера... Уютная и даже милая. Множество стеллажей и полок, плотно забитых книгами. Не испорченных и сожжённых, какие я обычно вижу в заброшенных уголках Пустоши, а полноценных и чистых. Здесь также находится огромная круглая кровать, устеленная простынями и большим количеством подушек, утопающая в горах блестящих драгоценных камней. Возле кровати установлен продвинутый с виду терминал. От него тянутся несколько силовых проводов куда-то дальше в пещеру. С наплывом некоего самодовольства Спайк любовался нашим восторгом и изумлением. Последнее возникло при виде горы самоцветов. Действительно, всё здесь вполне прилично для дракона, в особенности привлекательно выглядят горы драгоценностей. Здесь даже больше, чем я не без помощи друзей свистнул у Матери Софтхувз. — Всё это, конечно, красиво и уютно, — начал я, — но мы пришли сюда по ключ-карту. Ты не против, если мы её возьмём? — Ищешь «Купол»? — тут же поинтересовался Спайк, после чего на него снизошло осознание. — А, точно. Ты же ради него и отправился в Ванхувер, в место, из которого не возвращаются. Я отдам вам ключ-карту, так или иначе без остальных шести пользы из неё не извлечь. Однако вы так и не ответили мне, каким чудесным образом вы её отыскали? — В одном из Стойл Ванхуверского региона я обнаружил отслеживающий чип, указывающий точное местоположение всех шести ключ-карт. В моём распоряжении на данный момент три из них. Другая половина, как оказалось, находится за пределами Ванхувера и его окрестностей: одна пылится где-то в Кантерлоте, вторая умело прячется в Лас-Пегасусе, на данный момент именующемся Нью-Пегасусом, — а третья, как видно, у тебя. — Ты значительно продвинулся в поисках этого глобального секретного проекта. А ты уверен, что он уцелел? — Мне остаётся лишь надеяться на это. Вообще, я думал, что ты, как Наблюдатель, должен оправдывать этот псевдоним и владеть этой информацией, — мои уста растянулись в слабой ухмылке. Морда дракона приобрела несколько виноватый и опечаленный вид. До сих пор не могу свыкнуться с тем, что веду беседу с драконом — в его же логове! — к тому же, с грустным. Приятно осознавать, что мир ещё способен удивлять тебя. — «Купол» — это сверхсекретный проект Эквестрии, основоположниками которого были все шесть Министерств, — в его голосе отчётливо слышна горечь и ностальгия. — Это первый и единственный общий проект всех шести Министерств. Хранительницы Элементов Гармонии, являющиеся главами этих министерств, задумали его как изолированное от внешнего мира и его культурного, политического и идеологического влияния место, где будут храниться и оберегаться все имеющиеся в Эквестрии знания, а также технологии или их чертежи и прототипы в случае непредвиденной глобальной катастрофы, ибо с момента начала войны с зебрами никто не мог в точности сказать, каких масштабов она может достичь и насколько долго затянется. Все накопленные на протяжении мирного тысячелетия знания и технологии могли быть утеряны навсегда. Ещё это место задумывалось как комплекс, где пони смогут продолжать заниматься наукой и исследованиями вдали от хаоса, что порой случается на поверхности. — Что из себя представляло строительство этого объекта? Какую роль оно играло в жизни Эквестрии? Похоже, Спайк любит много говорить. — О существовании «Купола» огромная часть сотрудников Министерств даже и не подозревала. Многие понятия не имели, что привлечены к этому огромному проекту. Из-за его масштабов было бы трудно скрыть его строительство. Министерство Морали по инициативе Пинки Пай создало подразделение Контролёров. Позже они же отвечали за секретность, а также поддерживали порядок и организованность всех скрытых от общественности схем. Они охватывают всю Эквестрию, но больше всего в Ванхувере. К примеру, сырьё, добытое для постройки различных подземных бункеров и сооружений, заказанных частными фирмами и посредниками, на самом деле отправлялось на строительство «Купола». Разумеется, те фирмы и посредники были липовыми и в действительности не существовали вовсе — только на бумагах. —И сколько оно длилось? — Я знаю крайне мало подробностей о нём. Лишь в общих чертах. «Купол» был настолько секретным проектом, что полный доступ ко всей информации о нём имели лишь Принцессы и Хранительницы Гармонии. Ну и, само собой, то особое подразделение. — Что случилось? Как Хранительницы Гармонии относились к этому проекту? — Они настолько увлеклись другими, собственными проектами, что практически не обращали внимания и не интересовались строительством, а Принцессы также были заняты внутренними и внешними делами страны, полностью доверившись Контролёрам. Контролёры остались сами по себе. Хранительницы Гармонии вспомнили об этом проекте, когда им прислали ключ-карты, необходимые для экстренного снятия изоляции «Купола» в случае различных обстоятельств и созданные в каждом Министерстве. Как сказала Твайлайт, они должны были прямиком отправиться в места для хранения. — Это были Стойла... И почему же они не отправились туда согласно предписаниям? — Неспроста это были Стойла, они являлись своеобразными надёжными ячейками хранения. Стойл-Тек также было задействовано в постройке этого объекта — лишь верхушка и ведущие инженеры были в курсе, и в основном инженеры Ванхуверского региона. Что же до того, почему ключ-карты не отправились по месту назначения... Не знаю, как там было у других Министерств, но, когда Твайлайт получила свою ключ-карту... Спайк замолчал на несколько секунд. Его морда обрела тоскливое и горькое выражение. Он глубоко вздохнул. — Она всё ещё помнила об этом проекте и его важности, и её обеспокоил тот факт, что ключ-карту почему-то отдали ей. Она объяснила мне, что после создания она должна быть доставлена Контролёром в Кантерлоте прямо в предназначенное Стойло. Она связалась с Рэрити и узнала у той, что она также получила свою ключ-карту. Она же уведомила Твайлайт, что и остальные четыре подруги их получили, но без особых раздумий те отдали ключ-карты фактически первым встречным своим работникам для доставки. Точно... в рядах Контролёров произошла какая-то неразбериха, убийства. Может, поэтому ключ-карты отправили Хранительницам Гармонии? —Твайлайт и Рэрити решили лично проверить суматоху в управлении, но согласились это сделать сразу после того, как Твай отправится по неотложному делу в Марипони, полагая, что ещё есть время. Примерно в это же время упали жар-бомбы. Со временем и я забыл о ключ-карте, пока ты не напомнил мне об этом «Куполе» примерно два месяца назад перед своим путешествием в Ванхувер.. — Ты и Твайлайт были близки? — внезапно спросила Мотли. — Да, она была моим лучшим другом. И я был её помощником номер один, — грустно улыбнулся Спайк. — Сочувствую, — с пониманием произнесла пегаска. — Спасибо, Мотли. — Можно теперь мне задать вопросы? — тут же произнёс дракон с горячим интересом. — Ну разумеется, — хохотнул я. Спайк радостно улыбнулся. Естественно, он хотел расспросить о Ванхувере, который для него является чем-то вроде чёрного пятна на карте. О нём он знает только из рассказов религиозных фанатиков и просто религиозных пони, что проживают в окрестностях Хуфлэнда. Белый Демон и прочая несуразица. Я и Мотли, преимущественно только я, рассказывали о состоянии и благоустройстве Ванхувера, о том, что он из себя представляет. Дракон слушал в молчании, не перебивал. Он изумился высокому уровню жизни и степени развития общества, но огорчился, услышав, что больше ста лет город процветает благодаря гнусной работорговле и достиг высот именно из-за этого. Удивился местным взглядам и философии ответственности, активно поддерживаемой Принцем, и уровнем психологического воздействия на рабов. Мотли не могла не рассказать, что, когда Блюрайз потребовались крышки на открытие магазина, я расщедрился и безвозмездно отдал той поистине огромную сумму. Естественно, мне было немного неловко, в каком виде меня представила Мотли. Ну ведь действительно —раз денег много, то почему бы и не помочь своему другу? —Подводя итог, могу сказать, что это своеобразная Филлидельфия под руководством Красного Глаза, только в будущем. Да и сам Принц фактически тот же самый Красный Глаз. Только с устоявшейся... империей. Сильно огорчает и расстраивает, что такого процветания достигли только с помощью принуждённого труда. Да и ещё так умело навязывают им страх ответственности, приводя в пример безответственных рейдеров, — он впал в размышления. — Я тут подумал... в Ванхуверском регионе Контролёры занимались своей деятельностью, активно промывая мозги патриотической пропагандой своим сотрудникам и агентам. Как-никак они в основном являются частью Министерства Морали... — К чему ты ведёшь? — спросил я, не уловив ход его мыслей. Он обратил на меня внимание. — Ты упомянул о фактически безотказной психологической промывке мозгов в «Школах». Методология этого процесса не могла бы просто так возникнуть на ровном месте. Возможно, хозяева Ванхувера обнаружили какие-то файлы Контролёров относительно психологического влияния и методов воздействия на пони и не только. А спустя некоторое время путём проб и ошибок на основе этого создали свою методологию промывки мозгов для подчинения. Контролёры использовали все знания о психологии для патриотической пропаганды среди сотрудников, для воспитания в них верности своей стране. Хозяева Ванхувера использовали их результаты для навязывания рабам своих принципов и взглядов. Подчинения, повиновения и восхищения. — В этом действительно что-то есть, — задумался я. И если посмотреть на ситуацию с рабами и хозяевами, заметны определённые сходства. — В этом нет ничего необычного, — вклинилась Мотли. Мы обратили внимание на неё. — Анклав уже с момента своего отделения от Эквестрии использует психологическое влияние. Ой... патриотическое... Хотя не вижу большой разницы. — Верно, — ответил Спайк, кивнув и глядя в сторону пегаски. — Я наслышан о вашей пропаганде. Однако мы рассматриваем то, что находится вне территории Анклава, который является фактическим наследником Министерства Крутости, активно занимающегося вербовкой в свои ряды. На моей памяти Ванхувер является единственным местом, где есть нечто подобное в Эквестрийской Пустоши. Красный Глаз... возможно, он тоже использует знания Министерства Морали в сфере лидерства и ведения масс, ведь их штабов в Филлидельфии было немало. Интересная ситуация получается... с рабством. Хочу ещё спросить. — Валяй. — Это касается только тебя. — Хорошо... — проговорил я неуверенно. — Зачем тебе «Купол»? — Ну... научный интерес. Интересно же, что там хранится. — А ещё, — начала Мотли, — поиск способа дальних телепортаций. — Дальние телепортации? — переспросил Спайк удивлённо. — Зачем тебе это? — Так путешествовать будет удобнее... — Но с какой целью? — продолжает дракон. — Даже если такое заклинание существует, оно вряд ли будет эффективно по затратам. — К тому же, — заговорила Мотли, — на вертибаке удобнее перемещаться. Они быстры и не расходуют много самоцветов. Я чувствую себя зажатым в угол. — Вообще, — продолжает дракон, замечая моё молчание, — откуда ты? С какой части Пустоши? Из какого Стойла? Он Наблюдатель... Он знает Эквестрию достаточно хорошо. Какое бы место я ни указал, у него было достаточно времени, чтобы всё запомнить и изучить. Изучить обстановку. Одним я говорил, что я из Хуфлэнда. Другим — что из Южных районов. — Ты говорил мне как-то, что ты из южной части Эквестрии. Я боюсь сказать лишнее, чтобы Спайк не начал развивать эту мысль, но он подхватил слова Мотли. — С юга? Я не припомню, чтобы в последние пару десятков лет там открывались Стойла. Из какого ты Стойла? Оно до сих пор сокрыто от общего мира? Да! Я могу зацепиться за это! Если ты скажешь ему число Стойла, может оказаться, что это Стойло давным-давно открыто или исследовано. У тебя нет права на ошибку. Мотли с тревогой смотрит на меня. — Дэнни? Почему ты ничего не говоришь? — Я... я... Теперь тебе уже не отвертеться. Даже если ты и не скажешь, но сомнения Спайка касательно твоего прошлого в Эквестрии спалили тебя, и этого Мотли уже не забудет. Мотли уже усомнилась. По моему телу пробежались мурашки и дрожь. Ощущение такое, словно из-под меня начала уходить земля. Всё внутри сжалось, сердце защемило и заныло, дыхание затаилось, точно кто-то вцепился ядовитыми когтями в мои лёгкие. Настал тот момент, которого я боялся больше всего. Внутри похолодело от внезапного воспоминания о событиях в Радужной шахте, где мы подверглись галлюцинациям, где я увидел свой страх касательно признания о прошлом. Лжец. Безумец. Брошенный ею... Как назло, вернулись воспоминания о пережитом в Стойле Шестьдесят Шесть. Тот самый ледяной холод... Пустота и ужас. В глазах всё помутнело — голова закружилась. Подташнивает. Тело предательски слабеет, я теряю контроль над ним. Кажется, что я вот-вот потеряю сознание. Мотли всё глядит мне в глаза, в её лице видно беспокойство. Она видит моё состояние, и её тревога заметно возрастает. В её глазах разочарование: она начинает понимать, что в моём прошлом явно что-то не то. Почему это происходит со мной? Неужели всё закончится вот так?.. Всё пролетело так быстро... Почему со мной это происходит... я никогда не реагировал на подобные вещи так бурно... Всё это исчезло. Кажется, я только что задыхался под водой, что мне оставалось несколько секунд жизни — как я вдруг выныриваю и вдыхаю самого свежего воздуха, принёсшего мне сладостное облегчение и покой. Все пережитые эмоции и чувства сейчас кажутся такими отдалёнными и неестественными. Моё сознание постепенно приходит в равновесие. Возвращается контроль над эмоциями. Что кажется непривычным... В Проклятом Стойле после смены «водителя» я испытывал похожие ощущения полного контроля над собственными эмоциями: они появляются, но при желании их можно осознанно заглушить. В прошлый разиз-за увиденного мне пришлось дольше приходить в себя. Но сейчас я более ясно всё осознаю. Вот как живётся моему второму «я» в голове. Здесь вполне комфортно! И не нужно ничего делать: просто сидишь и наблюдаешь. Сейчас я вполне здраво задаюсь вопросом, почему же я так бурно отреагировал? Блять... Да уж, эмоциональным ты стал с тех пор, как заинтересовался этой пегаской. Мне пришлось потрудиться, чтобы избавиться от этих губительных эмоций, порождённых тобой, которые могли привести тебя к обмороку. Знаешь, мне вот стало интересно: если бы я контролировал это тело и занялся любовью с Мотли — считалось бы это её изменой тебе? Это заставило меня улыбнуться — или мне лишь кажется, что я улыбаюсь. Спасибо, что... немного успокоил меня этой шуткой. Если всё пойдёт по пизде с этим телом, то вместе с тобой погибну в этом мире и я. Тем временем на нас удивлённо и выжидающе смотрят Спайк и Мотли. На лице последней — непонимание, в глазах прежняя разочарованность. Я мысленно ощутил очередной укол в грудь — но лишь мысленно. Я смог ему сопротивляться. И всё же тяжело на душе, ведь я заслужил обвинений. — Я ищу способ дальней телепортации для того, чтобы воспользоваться ею лишь один раз, — сказал Дэниэл с тенью улыбки. Я остался лишь наблюдателем. Я признаюсь вместо тебя. Ты просто не сможешь. Это нужно было сделать с самого начала. Когда мы ещё были едины... Ты слишком много думаешь о том, что она сочтёт тебя безумцем — но мы оба забыли, что Хоэмйдж и Литлпип поверили нам. Поверит и Мотли. Однако не уверен, что она спокойно воспримет этот факт, учитывая, что она ожидала обычного жеребца. Ладно, не буду больше заставлять тебя волноваться, а то ещё невротиком станешь. Пора исправить твои ошибки в отношениях с ней. Спасибо... Чёрт, а это тяжело, даже для меня. — Я просто хочу вернуться в свой мир. Я не пони. Я существую в этом облике уже... шестьдесят восемь местных дней. Я — пришелец из другой реальности. Повисло неловкое молчание. Тишину прервал Спайк, внезапно разразившийся смехом. Судя по ощущениям, бровь Дэниэла приподнялась. Мотли, видя реакцию дракона, тоже начала посмеиваться: сначала неуверенно и натянуто, а потом вошла во вкус и без тени сомнения начала хохотать вместе с Наблюдателем. Что ж…Вполне ожидаемо. Видимо, из-за переполнявших тебя эмоций мы совсем забыли о самой естественной реакции. Смех собеседников пошёл на спад, ведь Дэниэл не смеётся и выглядит серьёзным с кислой и неодобрительной улыбкой. — Что тут смешного? — с непониманием спросил второй «я». Это лишь для нас эта тема представляет искреннюю и неподдельную важность. Двое взглянули на Дэниэла в недоумении, всё ещё не веря услышанному. — Я говорил серьёзно. — Улыбки окончательно исчезли с их лиц, особенно у Мотли. Её лицо стало предельно серьёзным, хмурым и... подавленным. — При попадании сюда мой внешний вид изменился, и я стал пони, а до этого был человеком. Мне пришлось скрывать своё истинное происхождение, оставляя лишь мутные очертания прошлого, но никак не его истинную природу. — Получается... — тихо начала Мотли, — всё это время ты врал мне о своём прошлом?.. — Лицо пегаски приобрело изумлённо-болезненный вид. — Я просто называл вещи своими именами. Дэниэл с трудом достал из кармана амулет со знаком Цезаря на нём, после чего решительно протянул его Мотли. Та рассмотрела его с дрожащими копытами. При виде профиля Цезаря её глаза широко распахнулись, тупо уставившись на меня, а рот приоткрылся. Амулет выпал из её копыт и с глухим звуком встретился с песчано-скалистой поверхностью пещеры. Ничего не говоря, Дэниэл поднёс к её взору переднее левое копыто. — Прочти и скажи, как называется устройство на моей ноге? — «Пип...Бой»?.. — с трудом выговорила пони. — Я-я... не понимаю... — запинаясь, произнесла она. — Как и я, — вклинился молчавший до этого Спайк. — В моём мире есть похожие на Пип-Баки устройства, называемые Пип-Боями. При попадании сюда он частично трансформировался — видимо, вашей магией. Функции немного различаются. Ещё своим Пип-Боем я не мог подключиться к вашим спутникам, чтобы пользоваться картами или ловить радиочастоты. Поэтому и использую ещё один Пип-Бак. Не потому, что в моём устройстве забита память. После чего никто больше не задавал вопросов — потому как второй «я» начал полный, но упрощённый рассказ о нас и нашем мире.***
Рассказ длился до глубокой ночи. Дэниэл поведал всем, кто он... мы... есть. Но о расколе в сознании умолчал, поскольку оно произошло уже в этом мире и никакого значения не имеет. Немного поведал о нашем мире, об истории в двух словах, дабы дать слушателям хоть какую-то картину происходящего, самую верхушку айсберга. В общем, всё то, о чём мы говорили два месяца назад с Хомэйдж и Литлпип. Только в этот раз повествование чуть более развёрнутое. К примеру, события в Питте, Поинт-Лукауте, Западном побережье, Большой Горе и так далее. Даже последнюю охоту на Марко далеко за пределами Мохаве рассказал в нескольких словах. Во время этого монолога Мотли и Спайк были самыми молчаливыми слушателями. Весь вид дракона выражал потрясение, восторг и горячий интерес: впитывающий информацию, как губка, он слушал захватывающую историю о событиях мира, во многом сходных со знакомыми ему здешними. На лице пони это также наблюдалось, правда, в гораздо меньшей степени: кажется, её охватило некое лихорадочное и пространное состояние. Неживым, пустым взглядом уставилась она на рассказчика, будто слушая какую-то существенную истину, в которую не сразу можно поверить и осознать. Чем дольше она слушала, тем больше понимала, что сказанное её жеребцом не какой-то там безумный бред и шизофреническая околесица невиданного масштаба, а вполне адекватная и логическая история, которую второпях и в таких подробностях выдумать невозможно. Под конец рассказа видно, что Мотли смогла немного свыкнуться с услышанным, несомненно поверив в это. Она явно не ожидала и даже подумать не могла, что интересовавший её пони окажется... пришельцем. Несмотря на напряжённое внимание и должное уважение к моей истории, на её лице неопределённость. Она будто стоит на разветвлении дорог, окутанных непроницаемым туманом — в её глазах, побуждая страх неизвестности, мелькает сомнение.***
4 число Месяца Дождя, Гриндэй. Шестьдесят девятый день пребывания. —...после чего я и попал в ваш мир, — устало проговорил Дэниэл, завершая рассказ, после чего наступила многозначительная тишина. Лицо Мотли ничего уже не изображает. Её взгляд пуст, и кажется, что она смотрит сквозь Дэниэла. Очевидно, она опомнилась, услышав последнюю его фразу. Могу предположить, что в её голове сейчас бурлит целый фонтан всевозможных эмоций, и от этого многообразия и неразберихи она даже не знает, как ей реагировать, не знает, за какую мысль зацепиться в первую очередь. Она пару раз приоткрыла рот, но тут же его закрывала. Во время рассказа, длившегося несколько часов, она ни разу не отрывала от меня взгляда, удивлённо моргая. — Мне нужно выйти... — проговорила пегаска в броне Анклава —впервые с того момента, как Дэниэл начал рассказ. Она лихорадочно встала на ноги и молча двинулась на выход из логова, шаркающей походкой и слегка пошатываясь, словно с трудом передвигая ноги. От этого вида мне захотелось тут же броситься к ней и обнять, как-нибудь ободрить и заставить её улыбнуться. Но, к сожалению, собственное тело сейчас неподвластно мне. Мне нужно срочно с ней переговорить! Пусть побудет наедине с собой и своими мыслями, пусть осознает происходящее и всё хорошенько обдумает на свежем воздухе. В таких случаях её нельзя торопить: вдруг ты окажешь отрицательное влияние, слишком рано завязав эту предначертанную беседу. Ты же слишком затянул с признанием — соответственно, ей нужно больше времени, поскольку она привыкла к тебе как к пони. Чем дольше ты затягивал, тем большим потрясением и шоком становилась правда. Она даже потеряла дар речи от открытия нашего происхождения. Спайк же просто из уважения к рассказчику молчал. А Мотли... всё было понятно по выражению её лица. Ты и сам это прекрасно видел, когда я смотрел на неё. — Да уж... Ничего себе история! — с восхищением воскликнул дракон, глядя на Дэниэла с почтительной и благодарной улыбкой. — Я тебе крайне признателен, что ты рассказал мне... то есть нам, — мгновенно поправил себя он. Он задумчиво и с некоторым недоумением взглянул на место, где несколькими моментами ранее Мотли скрылась из виду, уйдя в тень пещеры. — Очевидно, что вы считаете друг друга не просто друзьями... — он повернулся обратно к Дэниэлу. — Но неужели она не в курсе того, кто ты на самом деле? — К сожалению, нет, — ответил тот с горечью. — Так уж получилось. Привычное волнение, что она бросит меня из-за этого, да и ещё посчитает безумцем, который хочет лишь оправдаться. Всё сложно. — Как всё запущенно, — с сочувствием и пониманием произнёс фиолетовый дракон. — Такое сокрытие правды слишком существенно, чтобы вот так забыть о нём. Обычно отношения, основанные на лжи, плохо заканчиваются. Но даже я не могу предположить, как всё обернётся в конечном итоге. Многое будет зависеть от тебя. От того, как ты поведёшь разговор с ней, и от того, что она значит для тебя. По-видимому, сейчас она находится на распутье, выбирая дорогу, но пока не решится сделать шаг самостоятельно, ожидая тебя — вернее, вашу беседу, которая и определит её направление. Дэниэл промолчал, лишь тяжело вздохнув. Не завидую я тебе. Как бы мне ни хотелось вернуться в наш мир, я никак не хочу, чтобы вы расстались настолько печально... Пока я буду вести диалог со Спайком, а ты подготовься к этому разговору, подбери слова. Мне не нужно, чтобы и ты, и Мотли после этого хандрили каждые несколько секунд. Я ведь уже почти избавился от отношений и связей. Не хочу вновь испытывать всё это! — Ты правильно сделал, не последовав тут же за ней: пусть переварит услышанное, — сказал Спайк, нарушив молчание. — Поговорим о тебе на данный момент, в частности, о некоторых моментах из твоей жизни. Дэниэл согласно кивнул. — Из твоей истории я почерпнул немало важных и поучительных моментов. Вся твоя жизнь, которая наполнилась разнообразными происшествиями после побега из Ст... Убежища Сто один, трудна и многострадальна. Ты пережил множество ужасных и печальных моментов. Я думал, что на Литлпип градом свалились всякие трудности и мучения, но, как оказалось, ты пережил ничуть не меньше. И всё же вместе с тем были и светлые моменты: друзья, поддержка, а твоя помощь другим действительно делала их счастливыми. Ты даже посодействовал созданию нового поселения в Разломе... — За уничтожение которого я несу ответственность. — Ты доставлял посылку. Откуда тебе было знать, к чему это может привести? Как эффект домино. Любое действие может запустить глобальные процессы. Тебе не нужно винить себя в произошедшем, но я понимаю, как тебе тяжело. — Спасибо. — Ты сделал много хорошего в своей жизни. Хорошие вещи не отменяют плохие, но... Все делают плохое. Все мы спотыкаемся. Я заметил одну твою особенность — тебе нравится помогать другим. А ещё ты очень щедрый. Это очень хорошая добродетель. На лице ощущается какой-то жар. — Ну, просто... Да... Спасибо. С крышками у меня особых трудностей не возникало. Другие же испытывают их постоянно, вот я и помогаю... кому могу. — Похвально. Похвально... Ох, мне нужно кое с кем связаться, — он указал на терминал. — Многим пони нужна информация, чтобы выжить. И я должен хотя бы так побуждать их к тому, чтобы помогать друг другу. Дэниэл кивнул. Я решил взять под контроль наше тело — второй «я» только рад этому, ему невмоготу больше выносить управление телом пони. Я направился к выходу из пещеры. Не беря во внимание волнение от предстоящего разговора и страха перед неизвестным, я иду довольно уверенно и спокойно. В голове бушует множество различных вариантов начала диалога. Кажется, путь к выходу длится несколько часов — хотя на самом деле прошло не больше минуты. Второй «я» решил не вмешиваться в мои размышления, дабы не сбить настрой и не ухудшить ненароком моё состояние. Он не желал отношений с пони, но в тоже время не хотел, чтобы мы страдали из-за расставания. Снаружи темнота. Глубокая ночь: в небе лениво мерцают звёзды, среди них уверенно расположилась луна, освещая всё, что выше облаков, своим призрачным мягким светом. Облака так прекрасны в этом прохладном сиянии, что я невольно залюбовался видом, так как ни разу не видел подобного в своей жизни. Для пегасов, живущих над облаками, это самое привычное зрелище. Возникает ощущение, что в ночное время звучит какая-то мелодия — спокойная, тихая, ленивая... и лунная. Мотли сидит на краю у обрыва, её голова опущена. Я аккуратно, словно боясь сделать лишнее движение перед назревшей опасностью, подошёл ближе к ней, неуверенно присев рядом. Она никак не отреагировала на моё появление. Даже взглядом не удостоила... Плохой знак. На её щеках уже засыхают слёзы. Она с полным безразличием смотрит вниз, на облака, упирающиеся в склоны горы. В течение минуты никто не проронил ни единого слова. Я первым решил нарушить молчание. — Мне сложно понять, что ты сейчас испытываешь, так как с подобным я в своей жизни ни разу не сталкивался. Однако ты — я более чем уверен — расстроена тем, что я утаил своё подлинное происхождение. — Это мягко сказано... — прошептала она, не глядя на меня. Я вновь заволновался и оттого не знал, как продолжить разговор, но Мотли опередила меня, решив эту проблему. — Скажи, почему ты... Скажи, если я для тебя что-то значила, то почему скрывал, что ты пришелец из другой реальности? — Ну... э... я... Ох, у меня уже заплетак языкается, так я волнуюсь сейчас перед тобой, — сказал я, стараясь беспечной шуткой угомонить своё волнение. Бежевая пегаска никак не отреагировала. — Зараза, даже не знаю, с чего начать... — с досадой произнёс я вслух. — Больше не буду скрывать причину. Я молчал из-за... страха. Когда я осознал, что ты мне небезразлична, во мне возникла целая буря эмоций. Во мне возник конфликт. — Конфликт? — со слабым интересом спросила Мотли. — Да... Я же человеком был изначально. Люди заводят отношения только с другими людьми. Поэтому то, что я проникся чувствами к кому-то, не являющемуся человеком, вызвало во мне противоречие. С одной стороны, мне хотелось узнать тебя поближе, а с другой — бросить это дело. — А... почему ты хотел... бросить это дело? — неуверенно и виновато произнесла она — словно заподозрив причину этого в себе. — С моей-то авантюрной жизнью это очень... тревожно, особенно, когда важные и небезразличные для меня... личности идут вместе со мной. Дело не в том, что у тебя что-то не так. Дело было лишь во мне. Мне не хотелось ввязываться в отношения из-за того, что с тобой может что-то случиться. Ты знаешь... что я с ней сделал. Главной моей проблемой в отношениях был страх... Что всё повторится. Боялся ответственности. Боюсь, что не переживу, если с тобой что-нибудь случится, когда сблизимся. Пик конфликта произошёл прямо во время того танца... когда ты впервые пригласила меня танцевать. Со мной происходило нечто такое... такой ураган, парализующий моё сознание, отчего тело словно двигалось само. Я был как овощ. — Мне казалось, что тебе просто не хотелось со мной танцевать. Ты безразлично к этому отнёсся... ко мне... вот что я думала. А оказывается... — Совершенно верно. Всё с точностью до наоборот. Я там едва сознание не потерял от переполнявших меня эмоций. — Впервые Мотли слегка хихикнула, но слабая улыбка тут же исчезла с её лица. — В тот момент внутри меня всё обвалилось... конфликт исчез, и я получал удовольствие от танца. От того совместного момента с тобой... без какого-либо человеческого угрызения. Уже тогда я решил, что нужно сообщить тебе. Однако не хотел торопить тебя, да и момент захотелось выбрать подходящий. — И почему же ты сразу не признался, что ты не стандартный единорог? Чего ты ожидал, скрывая от меня правду? — Долбоёбом был. — Что ж... хотя бы честно. — Я круто облажался, — продолжил я, — и признаю это. Думал, что сочтёшь меня безумцем, лжецом, который просто пытается оправдаться. Страх правды нарастал, и я уже просто не мог взять и собраться с мыслями, выбрать время, чтобы признаться... — Поэтому в разговоре со Спайком выглядел так, словно теряешь сознание? — Да... настолько я волновался относительно себя и тебя, что... ух. Никогда так не волновался, — вздохнул я, вспоминая пережитое. — Честно признаюсь, в Радужной шахте я увидел именно этот страх... В моей галлюцинации ты настолько возненавидела меня, что убила. — Что?.. — глаза Мотли изумлённо распахнулись. — М-да... — улыбнулся я с неловкостью. — Как видишь, и я умею накручивать себя. — У меня просто нет слов... — Я и не ожидал, что они будут, — слабо улыбнулся я. — А... а как же тогда... смог взять и рассказать о своём происхождении? В какой-то момент ты стал выглядеть, словно ничего с тобой и не происходит... — Вот это со мной случилось совсем недавно... Неужели ты собрался... Да. Пора совсем этим кончать. — Помнишь, — продолжил я, — я чуть ранее упомянул, что во время первого совместного танца наступил пик моего внутреннего конфликта? Так вот... Оказалось, этот конфликт перешёл на другой уровень, а не исчез. В тот момент мне показалось, будто я словно потерял часть себя... и не чувствовал противоречия от того, что ввязался в отношения с не-человеком. Через некоторое время я услышал свой голос... у себя в голове. Независимый голос... Голос Дэниэла, но... того, который был против отношений с кем-то в этом мире. — Хочешь сказать, что у тебя?.. — шок вновь возник на лице пегаски. — Да... раскол личности. Или раздвоение. Похоже, мой внутренний конфликт достиг такого уровня, что это уже просто было невыносимо. Вопрос касательно отношений с пони, в частности с тобой, был настолько диаметрально противоречивым, что это послужило причиной раскола. Он против отношений с кем-либо в этом мире, я же — совсем не против, если личность интересная, увлекательная во всех смыслах... Такая, как ты. И в разговоре со Спайком, когда я едва не потерял сознание, он перехватил «управление» и говорил за меня. Хотел... исправить ошибку. Он не хочет, чтобы мы были вместе, но и не хочет, чтобы страдали из-за этого. — Только этого не хватало, — тяжело вздохнула она, удивлённо взглянув куда-то перед собой. — Правда о проблемах с психикой... сделала страх признания ещё сильнее. Поэтому... вот такие пироги. Что будем делать? Думаешь, нашим отношениям конец? Всё это... — я внезапно умолк. Сердце так сжимается от этого вопроса. — Не знаю... Всё это нужно принять и переварить. Осмыслить. Раздвоение личности, твоя неискренность... и... сомнение во мне... — Сомнение в тебе? — слегка недоумевал я. Моё сердце замерло в ожидании ответа. — Ну... Как это сказать? Я могу понять твой страх — но всё же... То, что ты боялся меня настолько, что я убила тебя в твоей галлюцинации... удручает. Сердце сжалось сильнее. — Главное, что признал свои ошибки. Не боишься признаться хотя бы самому себе. Редкость... я ценю это. В своё время... ты меня заинтересовал... своей снисходительностью, простым отношением ко всему, благодаря чему был всегда на позитиве, принял меня. Ты понимаешь, что я натворила... Ты мне с этим помог... и... не хочется терять такого пони... или человека. Я больше всего желаю видеть в своём пони искренность. Даже если правда горька, она всё же лучше, чем лицемерие. Я осознаю, что её говорить трудно, можно легко споткнуться и солгать — главное, вовремя признать это. Всё остальное приложится. Раздвоение личности? Ну... даже если это и проблема, то вместе мы справимся. Ты всё это время помогал мне... Достойный шанс помочь тебе. Если постараешься быть полностью искренним со мной, и если ты всё ещё не против отношений со мной... — Конечно же, не против. Я тут весь на иголках сижу, затаив дыхание. Мотли слабо хохотнула. Возникло непродолжительное молчание. Она действительно говорит важную вещь. Я иногда забываю, что искренность — центральный фундамент отношений. Считающие иначе сильно заблуждаются. Зачем тогда такие отношения? Только если ради статуса или личной выгоды. — Хорошо... А как насчёт всех тех историй, что ты мне рассказывал? — Всё, что я говорил — правда. Просто адаптировал слова под этот мир. Вместо «человек» говорил «личность», вместо «женщина» — «кобыла», вместо «Убежище» — «Стойло», и так далее. Ах, да... вспомнил, по какой причине я изначально скрывал своё истинное происхождение. Я устану всё время отвечать на вопросы. Ещё не хотел какого-либо предвзятого отношения ко мне, хотя по поведению пони и не-пони почти ничем не отличаются от людей. Думал, что вовсе привлеку ненужное... исследовательское внимание: затем меня бы прооперировали и выпотрошили с целью выяснить... как так получилось. — Эх... Безусловно, мне ещё предстоит ко всему этому привыкнуть. Кто бы мог подумать, что я смогу оказать на кого-то такое влияние... Что привлеку к себе представителя другого вида, который лишь пару месяцев знает о пони, — произнесла она и повернулась ко мне лицом, слегка робея. — Даже не знаю, как это словами выразить, но ты просто... невероятная. Так всё обдумать, спокойно проанализировать... — Она покраснела. — Тебя совсем не волнует, что я представитель другого вида? — О чём ты? Вокруг постоянно находятся представители других рас, а межвидовые отношения вполне нормальны, хоть и не особо приветствовались до определённого времени. Я тупо уставился в пространство позади пегаски. Второй «я» дико захохотал. И как мы не подумали о том, что межвидовые отношения для пони и для пегаски в частности могут считаться нормой. — Погоди... я же не совсем представитель здешних видов. — Зато физиологически ты ничем не отличаешься от пони. Даже в поведении не видно разницы. Я бы сказала... мне достался эксклюзив. Представитель вида из другого мира в виде пони. Звучит интригующе. К тому же, это даже в какой-то мере льстит, что... смогла привлечь к себе внимание представителя другого вида. Снова. Помнишь, я рассказывала о своей подруге? Так вот. Мы были очень близки... и она была бэтпони. — Ничего себе... Вот это открытие, — я приоткрыл рот от неожиданности. — Да... Признаюсь, не особо люблю об этом говорить из-за предвзятого отношения других к этой расе. Особенно у жителей поверхности. Так что опыт отношений с другим видом у меня был. Теперь же мне попался единичный представитель... человек, правда, в теле пони. Для меня это даже... кажется забавным и интересным, да и вообще заставляет по-другому взглянуть на мир. С раздвоением личности мы что-нибудь придумаем. Слышь, ты, второй Дэниэл, который меня ненавидит! Меня так просто не спугнуть, — улыбнулась она, ткнув мне в нос. Вторая личность молчит. Видимо, в шоке от услышанного — как и я. — Либо копытами тебя изобью, либо подорву твою задницу этим. — Она кивнула в сторону установленного в её седле гранатомёта. — Так что... моего Дэниэла, которому я небезразлична, не трожь. Понял? В её взгляде чувствовался страх относительно того, не перегибает ли она палку. — Он не знает, что и ответить... и даже я не знаю, что сказать, — приятно удивлялся я, глядя пегаске в глаза. — А ничего и не нужно. Время покажет, — она легонько ткнула меня в плечо. — Полностью согласен, ангел. Обнявшись, мы наслаждались видом восхитительного звёздного неба.