***
Изучая помещения, мы пришли к выводу, что находимся где-то на подвальном уровне. Всюду останки сотрудников довоенного Министерства Морали, служивших верными защитниками граждан Эквестрии. Кое-где встречаются и живые мертвецы, чудовищно обезображенные мистическим Розовым Облаком. Здесь охранная система не срабатывает и не атакует нас, поскольку сюда невозможно пробраться не будучи обнаруженным, хотя иногда пленных... подозреваемых шпионов переводили из одного помещения в другое. Мы обнаружили что-то вроде инженерного и охранного центра здания, где Литлпип, не теряя ни минуты, изучила местную систему защиты от проникновения. Её догадки подтвердились. Система различает персонал и посторонних по особым биологическим маркерам, генам. К сожалению, база данных надёжно зашифрована: доступ имеет лишь начальник штаб-квартиры. Пришлось поискать его кабинет, обходя останки жертв Розового Облака. Несмотря на защитные заклинания, ядовитого газа здесь определённо хватает. Для циркуляции воздуха необходима система вентиляции, через которую газ и проник сюда. В целях безопасности кабинет пони столь высокой и важной должности располагается где-то глубоко внутри здания, а не на верхних этажах, как это обычно принято. Как же меня тошнит от этих розовых коридоров... сил нет. Из-за розового цвета трудно различить Розовое Облако вокруг. Хирург и Литлпип полностью разделяют моё негодование по этому вопросу. К счастью, мы отыскали кабинет начальника до того, как началась рвота. Он скромно обставлен. Шкафчики с документацией, отчётами и другими важными бумагами, что спустя двести лет почти полностью превратились в труху. И, естественно, на рабочем столе располагается самый продвинутый терминал. При его виде Литлпип расслабленно и высокомерно повертела головой, отчего её шея хрустнула. Она словно готовилась к предстоящему испытанию. И с азартной улыбкой взялась за дело. Она долго возилась с терминалом, однако смогла обойти защиту. — Крепкий орешек. Такой уровень защиты... и... — проговорила она, клацая телекинезом по клавиатуре. Я заметил на её мордочке нарастающее раздражение. — Вот сено! Никакой полезной информации здесь нет. Доступ к локальной почте, перепискам, приказы и другая офисная рутина. Секретов здесь нет. — И правда, зачем хранить яйца в одной корзине? — риторически спросил я с лёгкой улыбкой. — Видимо, — Литлпип размышляла вслух, — остальная информация спрятана весьма надёжно. Хотя, возможно, здесь есть какие-то скрытые программы или места хранения документов, но это маловероятно. — Она рассеянно осмотрелась по сторонам, словно надеясь увидеть ответ. — Их так просто не найдёшь, даже если они есть, — добавила она, посмотрев мне в глаза. — Это я понимаю. Ну, хоть что-то там должно быть о «Куполе»... — Я уже использовала поиск по ключевым словам. «Купол» тоже вводила, но безрезультатно. Насколько я помню из записки шантажируемой зебрами Сонорус Сплэш, глава штаба Министерства Морали в Кантерлоте незадолго до апокалипсиса отлучилась по какому-то делу. В качестве её заместителя выбрали подругу Сонорус, что позволило самой Сонорус нарыть что-то по «Куполу». Среди нарытого оказался тот шар памяти, что сейчас находится у меня в сумке, но смотреть его, находясь в пределах действия угнетающего во всех смыслах Розового Облака, опасно для жизни и психического здоровья. Чутьё подсказывает тебе, что она отправилась по делу о «Куполе»? Да. Вот только она точно не будет упоминать его напрямую из соображений безопасности. Возможно, будут смутные... очертания или какие-то особенности, которые позволят опознать описываемую начальницей информацию, как относящуюся к проекту «Купол». — Можешь посмотреть её дневник и список дел, — сказала Литлпип, прервав мой ход мыслей. — Я бегло просмотрела и поняла, что многие довоенные события наводили её на размышления. Литлпип отодвинулась и дала мне возможность самому покопаться в дневнике. Я начал с последней записи, разделённой на две части, читая первую под названием «НЕОСТАНОВИМЫЙ ПРОГРЕСС» вслух. «Несколько дней назад прошла годовщина освобождения Балтимэйера. Три года назад из Балтимэйера выгнали последнюю полосатую тварь. Гнали зебр до их родного континента. С тех пор война идёт только на их территории. Старые знакомые говорят мне, что в городе до сих пор находят скрытые бункеры и ловушки, оставленные зебрами. Но я горжусь операцией по захвату города. Много времени ушло на подготовку. Столько лет разведки и планирования, что и привело к успеху. Что, в свою очередь, привело меня на должность начальника штаба Министерства Морали в Кантерлоте. У меня в распоряжении все подразделения Министерства Морали. Всем в последнее время занимаюсь я, пока у Пинки Пай какие-то проблемы личного характера. Я вижу весь прогресс. И проблемы. Я задумалась об этом и осознала, как быстро проходит время. Технологии и магические заклинания развиваются всё также быстро. Когда-то исследовательские проекты не финансировались государством. Всё было пущено на социальную помощь. Все жили в достатке и благополучии. Веселье, празднества и дружба — главная цель в жизни. В ретроспективе это выглядит как диктатура Селестии по навязыванию дружбы. Когда грянула война, никто не был готов к ней. На протяжении истории Селестия пыталась всё делать сама, но в итоге, под влиянием своей же политики, размякла. Она уже не та могущественная принцесса, что была в начале своего правления — поэтому и началась война. И всё же, на протяжении её правления часть немногочисленных энтузиастов проводила любительские эксперименты и исследования, кто-то пытался создать что-то новое у себя в условном подвале. Этих энтузиастов искали, на протяжении всего военного времени с ними пытались связаться. В основном через обычные социальные и родственные связи. Знакомый знакомых, кузина троюродной племянницы и так далее. Их наработки доводили до ума уже группы инженеров, конструкторов, магов, финансируемые государством и Принцессой Луной в частности. Ну, те наработки, которые можно было воплотить в реальность. Именно таким образом мы смогли обрести технологии, знания и магические заклинания для манипуляции воспоминаниями, которые мы активно используем. Я в том числе. В моей голове находится всё об операциях в Эквестрии, но доступно только мне. Никакие сыворотки правды и технологии, никакое умерщвление и пересадка мозга не позволят заглянуть в мои воспоминания. Они только для меня». Я прервался от чтения, чтобы переварить информацию. — Вот видишь, — заговорила Литлпип, — Министерство Морали обладало заклинаниями по защите воспоминаний, которые ничто не сломает. Хирург фыркнула. — Слабости и лазейки есть везде, — сказала она. — У Богини никогда не возникало проблем с поглощением пони, на чьи воспоминания наложены защитные чары. Она всё равно получала к ним доступ. — Возможно, они не настолько сильны, — ответила ей серая единорожка в жёлто-чёрной броне. — Это глава Министерства по шпионажу и разведке. Для неё всё самое лучшее. Хирург, судя по её лицу, не впечатлена. Полагаю, она уверена в непревзойдённых возможностях Богини. Может, она и правда смогла бы пробить защитные чары в моей голове, но пока в этом нет нужды. Всё равно это ничего не меняет, к тому же рисковать я не намерен. «Технология по сохранению воспоминаний на отдельные носители произвела фурор в Эквестрии. В последнее время она использовалась не только для допросов, но и в коммерческих целях. Шары памяти уже используют для психотерапии, для предоставления нового захватывающего опыта и специфических знаний, которые ты самостоятельно не смог бы испытать или получить. Популярнее всего сексуальные ощущения. Самые популярные и запретные — с зебрами. Куда же без этого? В общем, столько всего полезного она даёт. Вместе с проблемами. Пони всё чаще погружаются в эти шары воспоминаний, чаще в свои воспоминания, ибо воспоминания других стоят пока что дорого, да и немногие готовы ими делиться. Всё меньше интересуются реальной жизнью. Постоянно воспроизводят лучшие моменты в жизни, наполненные радостью, весельем и другими прекрасными ощущениями. Буквально становятся заложниками прошлого. Это становится новым наркотиком. Зацикленность на прошлом. Системе правосудия тоже приходится несладко. С одной стороны, установить причастность простых нарушителей теперь легче, просмотрев их воспоминания. С другой стороны, с тем, что касается профессиональных криминальных групп или богатых и влиятельных коррупционеров, стало сложнее. Обладая связями с правильными единорогами или владельцами технологий для управления воспоминаниями, они за большие деньги стирают свои воспоминания о преступлении и заменяют их другими, которые дадут им алиби. Они действительно начинают чувствовать себя из-за новых воспоминаний невиновными. Добыть правду скоро станет труднее. Да чего уж там. Уже трудно. И это меня пугает. Одна технология смогла дать столько пользы, но она может принести примерно столько же вреда. А технологии и заклинания создаются с пугающей скоростью. Они решат многие вопросы, но в тоже время породят новые проблемы. Это лишь вопрос времени, когда шары воспоминаний заменят реальную жизнь и все будут жить лишь прокручивая вновь и вновь свои и чужие воспоминания». — Весьма... пессимистичный прогноз, — заключил я, прервавшись от чтения и взглянув на Литлпип. — А ты что думаешь? — Честно... я столько раз заглядывала в шары памяти, что не задумывалась о таких последствиях. — К «счастью», апокалипсис внёс свои коррективы в этот прогноз. Теперь все живут реальной жизнью и пытаются прожить хотя бы один день. — Это да... Однако даже сейчас такие личности находятся. Шары памяти многим помогают сбежать от суровой и беспощадной действительности. — Знаешь таких? — Моя близкая... подруга, Вельвет. Ты её видел сегодня. Она постоянно пропадает в одном и том же шаре памяти. Она бежит от реальности. — А что в том шаре памяти? — Как Флатершай пыталась остановить войну. — Грустно всё это... — я с тяжестью на сердце посмотрел на крупную зелёную пони. Интересно, какое у них отношение к этой технологии? — А аликорны часто пользуются шарами воспоминаний? — спросил я. — Богиня запрещала их использовать без её ведома. — Боялась, что таким образом вы сможете приобрести личность? Или же настоящий хаос из обрывков чужих воспоминаний? — Да... это было проблемой ранее. Поэтому она и запретила. Я продолжил чтение последней записи вслух. «Манипуляция с памятью, а именно удаление каких-то отдельных эпизодов или конкретных знаний, также сложный и далеко неидеальный процесс, который совершенствуется и оттачивается до сих пор, не говоря уже о том, что у каждого единорога или устройства из-за индивидуальных особенностей результат будет разным. Организмам свойственно пытаться восстановить повреждённые участки тела. Нейронные связи в мозге не исключение. С вероятностью в 23,4% испытуемые в различной степени восстанавливали удалённые воспоминания или знания. И чем выше интеллект и осознанность, тем точнее воспоминания. В основном всё из-за ассоциативной памяти. Одни образы могут воспроизвести в памяти другие, к примеру, ты увидела изображение коровы и тут же вспоминаешь, что в холодильнике нет молока и что его нужно купить. Суть эксперимента. Испытуемые заучивали бессмысленный рецепт приготовления супа из камней и пытались его воссоздать, потом им удаляли все воспоминания об этом рецепте и о готовке. Для проверки отсутствия воспоминаний им предоставляли схожие образы вроде визуализации случайного падения камня в какой-то суп и всё в таком духе. И некоторые пони вспомнили, что пытались приготовить. Но они так смутно об этом помнили, что им казалось, будто всё это происходило в каком-то сне. И дело далеко не в единороге, который некорректно использовал заклинание, был плохо сосредоточен или упустил какие-то нейронные связи. И не в устройстве, что не всегда предусматривает индивидуальные особенности мозга, в результате чего упускаются важные нейронные связи, которые заметил бы опытный единорог. Были использованы разные опытные специалисты и самые продвинутые устройства и технологии. Но даже с учётом качества выполненной работы средний процент пони, которые в той или иной степени вспоминали о готовке, колебался в районе 23,4%. Получается, где-то четверть пони может частично восстановить стёртые воспоминания или опыт. Чем хуже заклинатель или технология, тем выше этот процент. Складывается впечатление, что для сохранения в тайне критически важной информации безопаснее всего будет полностью уничтожить мозг. Иными словами, убить. Всегда есть риск. И это порой приходится учитывать. Нельзя разбрасываться секретной информацией в надежде, что в любой момент её можно стереть из чьей-то памяти. Я просто уверена, что некоторые агенты убивают ради предотвращения такого риска, что незаконно и неэтично. Сами ошиблись и теперь убивают». — Не знала о такой уязвимости, — послышался голос Литлпип, заставив меня отвлечься и поднять голову. Большая зелёная аликорн в это время победно улыбается. — Как я и сказала, — добавила она, — слабости и лазейки есть везде. Не говоря уже о том, что сила заклинания зависит от того, кто её накладывает. Я продолжил чтение. «Даже от стирания памяти есть свои последствия. Нет гарантий, что всё пройдёт как нужно. Впрочем, из-за войны мало кто думает о последствиях заклинаний и технологий, используемых в каких бы то ни было целях. Это же касается недавно обнаруженных в Пустынном океане могущественных кристаллов. Принцесса Луна уже использует их в Апостолах и награждает ими отличившихся героев страны. Откуда у этих кристаллов берётся столько энергии для поддержания того или иного заклинания? Немыслимо. Но меня пугает такая безответственность. Один кристалл даже смогло заполучить Стойл-Тек для своих экспериментов по поведению пони. Я знаю, что это для испытания его как единственного источника энергии. Это очевидно. Они смогли запитать с его помощью целое Стойло. Заодно это позволит им узнать вероятные последствия от использования столь могущественного источника энергии. Они не гнушаются экспериментировать над жителями Эквестрии. Но это случится, если зебры всё же сбросят на нас мегазаклинания. Даже если бы не добродушный жест Флатершай, то технологию мегазаклинания зебры рано или поздно похитили бы. Она лишь упростила им жизнь, поскольку дело не в опасных заклинаниях, дело в нас самих. Один единорог использует телекинез для спасения падающего пони с балкона, а второй — для удушения жертв. Почему эти могущественные и неназванные кристаллы находятся именно на островах Пустынного океана? Почему не на Эклипсе? Почему не на Солстисе? Почему не на острове Эрис? Слишком много вопросов. И всё же, быстро нашлась группа учёных, археологов и историков, которые связали её с той самой Кристальной Империей. С ней связывают и истоки заклинаний и технологий по манипуляции с воспоминаниями — копирование, стирание и сохранение. Буквально всё является якобы наследием этой некогда великой и продвинутой империи. Включая всякие артефакты, признанные национальным достоянием, вроде Элементов Гармонии. А также мифические, чьё существование подвержено сомнению, вроде невероятно острых мечей из монолитного кристалла, которые будто переливаются радугой и пробивают все на своём пути, даже магические барьеры. Если что-то имеет в себе кристальную основу, то все социальные слои начинают строить гипотезы о Кристальной Империи. Из-за чего меня вынуждают использовать свои разведывательные ресурсы для поиска и проверки подобных вещей. У нас сейчас война! Как же меня это бесит! Я во всю эту чушь с Кристальной Империей не верю, хоть и не списываю со счетов. Все признаки её существования смутные, неопределённые, их можно по-разному трактовать. Если Кристальная Империя и правда так повлияла на развитие культуры и технологий, то почему о ней нет подтверждённых безоговорочных фактов? Мне нравится миф о Кристальной Империи только в одном — кристальных пони постигла катастрофа из-за экспериментов с кристаллами и самоцветами, чем мы сейчас, собственно, и занимаемся. Они такие же безответственные. Круг замкнулся. Нас постигнет похожая катастрофа, я чувствую это». Я уставился на зелёный экран терминала. Здесь говорится о тех самых кристаллах? Неизвестные, могущественные, загадочные и неразрушимые кристаллы? В голове тут же всплыли ужасы Стойла Шестьдесят Шесть, возникшие из-за экспериментов с одним кристаллом. Их без какой-либо предосторожности использовали в создании оружия — Апостолах. Я неоднократно встречал упоминания о Кристальной Империи. Похоже, её влияние прослеживается везде. Её жители были мастерами в использовании кристаллов, но всё равно каким-то образом уничтожили себя — возможно, с их же помощью. Эквестрия и правда повторила миф об уничтоженной Кристальной Империи: в немыслимых масштабах использовала самоцветы, что порождало магическую радиацию; также из-за мегазаклинаний возникли два новых места с высокой магической нестабильностью. Что люди, что пони, что кристальные пони... все стремятся уничтожить сами себя. Я моргнул, заметив, что долго разглядываю парящий кристальный меч Хирурга, в чьё существование не верила здешняя начальница штаба Министерства Морали. Невероятно острое, пробивающее всё на своём пути... против любых преград. Что делала Хирург до того, как её захватила Богиня? Что она увидела? Где же его раздобыла? Зелёные глаза большой пони, чья жизнь до превращения наверняка состояла из древних загадок и будоражащих довоенные умы тайн, сфокусировались на мне. В них отражается недоумение, растерянность и вина. — Если бы я что-то знала о нём, то сказала бы... — добавила она, задумчиво посмотрев на меч, словно впервые его увидела. — Кристальная Империя... — заговорила Литлпип, отрешённо глядя в сторону меча. — Я тоже много о ней слышала из книг, но никаких вещей связанных с ней не находила. Неужели это тот самый меч, что упоминается в терминале? — Честно, я не знаю. Я продолжил чтение последние записи, которое подписано как «НЕОСТАНОВИМЫЙ ПРОГРЕСС. ДОПОЛНЕНИЕ». «Думаю, что удалю по возвращении, но на всякий случай оставлю, если не вернусь, скрою под личные записи. Сейчас слишком многое происходит. Назревающий бунт пегасов и другие проблемы. Просто, блять, удачно всё сошлось! Моим будущим заместителям. Вы знаете, какие процедуры нужно задействовать для принятия столь ответственной должности, поэтому я не буду заострять на этом внимание. Как и о подробностях проблемы, поскольку не имею права разглашать обсуждаемую тему в этом терминале, но что-то записать я должна для содействия расследованию, если со мной что-нибудь случится. Знакомые с этим проектом сразу поймут, о чём идёт речь. Дело вот в чём. Министерство Морали располагает десятками различных подразделений. Лишь одно из них автономное, и оно занимается конкретным проектом для лучшей конфиденциальности и эффективности. И вот настал день, когда в нём возникли критические проблемы. До меня дошла информация о предательстве и убийствах в высших рядах. В связи с этим пришлось нарушить регламент проекта и отправить некоторое количество изготовленных в Кантерлоте предметов прямиком Кобылам Министерств. Они в курсе проекта, поэтому такие нарушения должны привлечь их внимание. Хоть кто-то из них должен заинтересоваться происходящим. Отслеживающий эти предметы чип я беру с собой в Ванхуверский регион на случай, если отправленные предметы затеряются или посланцы каким-то образом попадут к зебрам. Так как он не работает по принципу радиоволн, ничто не может заблокировать сигнал или нарушить его работу. В теории. Я знаю о чём говорю, но расписывать не могу. Если вы тот, о ком я думаю, значит, вы знаете, что и где искать. На этом всё». Вот оно! Все детали указывают на «Купол». В Ванхуверском регионе существовало отдельное и, как теперь мне известно, автономное подразделение Министерства Морали. Упоминаемые предметы не что иное, как ключ-карты. И они отправлены Кобылам Министерств, о чём упоминал Наблюдатель. Это нам по-прежнему ни о чём не говорит. Мы лишь узнали, где были созданы ключ-карты и отслеживающий чип. И что на дело обратила внимание сама начальница штаб-квартиры Министерства Морали, по сути, вторая пони после Пинки Пай. Что же с начальницей стряслось, что отслеживающий чип попал к возможному предателю Эрику? Если он предатель. Забыл его причастность к случаю в Радужной шахте с галлюцинациями и Сумеречным Демоном? Я помню, но во всём ещё нужно тщательно разобраться. Верно, но и это тоже стоит взять в расчёт. Насколько ты помнишь, Эрик стремился покинуть Стойло Шестьдесят Шесть, зная, что снаружи сплошная разруха. Он явно что-то не закончил... Что-то здесь не чисто. — О чём думаешь? — прервал меня голос Литлпип. — Больше нет текста в терминале? — Нет... — ответил я рассеянно, пытаясь вспомнить ход своих размышлений и размышлений Белоснежки в голове. — Это тебе о чём-то говорит? — Только то, что упоминаемая проблема связана с «Куполом», но... Ничего существенного здесь нет. — Вот сено... что же за проект такой? Секретность просто невероятная. — Долго рассказывать... Ты меня немного отвлекла. — Прости. Я попытался сосредоточиться на прочтённой информации, дабы понять, что из неё ещё можно извлечь. Начальница упоминала, что отслеживающий чип работает не по принципу радиоволн. В нём наверняка какая-то особая технология, связанная с магией. Да, источник магического излучения можно отследить, единорог даже без дополнительных средств может научиться отслеживать магию в окружающих предметах. И я немного умею. Но не на таких же расстояниях! Здесь что-то ещё. Мы нашли чип в Стойле Шестьдесят Шесть, и он начал отслеживать ключ-карты после того, как исчез таинственный кристалл, что наверняка вызывал какие-то возмущения в энергетических потоках. Неудивительно, что сигнал проходил сквозь радиобарьер Глушилки Ванхувера, возведённый вокруг региона. Верно. Потом здесь, в Кантерлоте, Розовое Облако и убийственная кантерлотская радиочастота вызвали иные проблемы с отслеживанием ключ-карты. Но это нам пока ничего не даёт. Что ещё? Начальница отправила ключ-карты Носителям Элементов Гармонии в надежде, что они займутся проблемами проекта, если она сама не вернётся. Спасибо, что напомнил... — Литлпип, — обратился я к ней, заметив её кислую мину, разглядывающую экран ПипБака. Она тут же подняла голову. — Напомни, где ты нашла белую ключ-карту? — В сумках Рэрити. Она Кобыла Министерства Стиля. А фиолетовую ты нашёл у дракона Спайка... или Наблюдателя. Он сказал, что Твайлайт намеревалась разобраться с этим. И Рэрити, получается, тоже, тогда как остальные Носители Элемента Гармонии попросили своих доверенных пони отнести ключ-карты к Стойлам, я полагаю. Да... Теперь понятно, почему в Стойле Нары должна была быть ключ-карта, но её там не оказалось. Она не была доставлена. Там должна была находиться ключ-карта Рэрити или Твайлайт. Ещё сейчас нам известно, что шестая и последняя ключ-карта, которая будет, я просто уверен, голубого цвета, каким-то образом очутилась не в Стойле, а в Лас-Пегасусе... то есть, в Нью-Пегасусе. Думаю, тебе всё-таки нужно будет взглянуть на тот шар памяти, что украла Сонорус Сплэш. Но это потом: пора уходить отсюда. Наши друзья снаружи уже заждались и наверняка волнуются. Перерывать местные шкафчики, терминалы и шары памяти просто нет времени, но как же хочется! И всё же я сомневаюсь, что тут будет информация о местоположении «Купола». В крайнем случае, мы сможем сюда вернуться позже... Если совсем отчаемся. Или здесь может быть информация о других проектах, связанных с дальней телепортацией или исследованием иных миров. Ой, пожалуйста... не дразни моё любопытство. Я просто тебе говорю, что у нас теперь есть и такая возможность, если исследование высокой магической нестабильности тоже не даст необходимые нам ответы. — Литлпип, нужно возвращаться к остальным, — сказал я. — Мы ведь уже получили кольцо, блокирующее магию. — Верно, но нам не обойти систему охраны. Мы снова попадём в ловушку, а окружающая магия всё равно не позволит телепортироваться из подвала. Ты чувствуешь её в стенах, ведь так? — Да. — Чтобы внести наши биологические показатели в базу данных, необходим специальный ключ-шифр, за которым мы сюда и пришли. — Давай осматривать кабинет... — сказал я. Я скопировал на запасной ПипБак последнюю запись начальницы. Вдруг, в свете новых знаний, в этой записи я смогу увидеть или понять кое-что ещё.***
Поиски не заняли много времени. Мы вернулись к терминалу, поблизости которого в специальное устройство передали образцы слюны — своих биологических данных, так сказать — и, имея шифр-ключ, зарегистрировали себя в базе данных. Благодаря этому мы без лишней суеты и недопонимания со стороны системы безопасности спокойно покинули недра Министерства Морали. Кольцо, блокирующее магию, мы получили когда отсоединили Хирург от оборудования, что записывает все возможные воспоминания пойманного шпиона. Лишь с моими воспоминаниями у столь продвинутой во всех смыслах машины возникла проблема — не оказалось метода или способа обхода столь мощной и неизвестной защиты, наложенной на мои воспоминания до появления в этом мире. Ещё я прихватил несколько ремней и сковывающих движения приспособлений, чтобы удержать Хирурга. Тут к гадалке не ходи: её разум и тело непременно окажутся под контролем Богини, как только мы выйдем за пределы действия Розового Облака. Не успели мы покинуть здание, как серая единорожка деликатно напомнила мне об обещании забрать мать Твайлайт, что находится в здании Министерства Военных Технологий. Огромное полностью стеклянное здание. Удивительное, абсурдное и... пугающее зрелище, особенно изнутри, поскольку из-за плотного скопления Розового Облака снаружи внешние стены кажутся насыщенного розового цвета. — Впечатляет, — сказал я, поднимаясь по стеклянной лестнице и старясь не запнуться об ступеньки, пока рассматривал всё вокруг. Хирург осторожным шагом следовала за мной, заботливо поддерживая вокруг нас защитный барьер, мерцающий зелёным светом её магии. — Здесь и находится то самое Стойло Один с кантерлотскими гулями, что сохранили рассудок? — Они назвали его Стойл-Сити, — пояснила мне Литлпип. — Они будут мне не рады, — аккуратно напомнила зелёная аликорн позади меня. — Не переживай, — ответила единорожка в чёрно-жёлтой броне, чей коричневый хвост от ходьбы виляет у меня перед лицом, как метроном. — В сам город заходить нет нужды. Мать Твайлайт выдворили за то, что её дочь считают ответственной за весь ужас, происходящий вокруг. — Ты про Розовое Облако? — уточнил я. — Отчасти. На самом деле из-за создания её дочерью аликорнов. — Оу... Я невольно посмотрел на Хирург, шедшую позади, чей рог уверенно и стабильно сиял зелёным светом. Если бы эта мать решила не рожать Твайлайт или по каким-то причинам не познакомилась с её отцом, мир бы сейчас выглядел иначе. Не было бы аликорнов и Богини. Министерство Чародейных Наук было бы другим. Вся история могла бы быть другой. Зебры могли победить. Столько возможных вариантов... Голова кругом идёт. Как удивительно, что одна личность может так сильно повлиять на ход истории. Улисс говорил нам нечто похожее. Один человек может как создать нацию, так и уничтожить. Один человек может запустить цепь событий, что перевернёт всё. И вот теперь жители Стойл-Сити считают мать Твайлайт ответственной чуть ли не за конец мира, хотя она всего лишь родила одну талантливую единорожку. Возле круговой лестницы расположена какая-то едва заметная ниша, вход в которую должна закрывать дверь, но сейчас вместо неё висит старая и потрёпанная временем занавеска. За ней находится источник тёплого света, что просачивается по краям. Всё это выбивается из окружения стеклянного здания. Я бы сказал, портит вид. Судя по расположению, это остатки какой-то маленькой каморки для вахтёра или уборочного оборудования. Литлпип подошла ближе и мягко постучала по стене рядом с занавеской. — Ох... — раздался протяжный и хриплый голос пожилой кобылы, за которым последовало странное и непонятное скрипение. — Входите, — приветливо добавила она в предвкушении гостей. Наша единорожка лёгким воздействием своего зелёного телекинеза отодвинула занавеску и вошла внутрь, как себе домой. Я отправился следом, а Хирург встала позади меня в защитную стойку, явно чувствуя себя неловко и неуютно. Она оставила возведённым зелёный барьер позади нас на случай, если кто-то из жителей Стойл-Сити увидит её и захочет превратить в решето. В первую очередь за занавеской в окружении разнообразного довоенного хлама, древнего граммофона и более современных музыкальных устройств для воспроизведения музыки моё внимание привлекла пожилая единорожка светло-серой расцветки с седой гривой, тело которой ужасающим образом сплавилось с инвалидной коляской. От её вида у меня кровь застыла в жилах. Бирюзовые глаза сосредоточились на мне, новом и непонятном госте, которого она восприняла в приветливо-дружелюбной манере, а затем широко распахнулись, когда посмотрели на пространство позади меня. На бесстрашного и могущественного аликорна, что сейчас съёжилась, как маленький жеребёнок, которого застукали за чем-то постыдным. — Пресвятые... — ужаснулась она дрожащим голосом, не в состоянии пошевелиться. Буквально. От осознания её парализованного состояния по моей коже пробежались мурашки. Её рог замерцал угрожающим фиолетовым светом, не дав мне вовремя среагировать на возможное применение атакующего заклинания. — Тихо-тихо, — поспешно подняла передние ноги Литлпип, явно ожидавшая такую реакцию. — Она не причинит нам вреда. Она друг. — Друг? Трудно поверить, что аликорн... — она уставилась на Хирург настороженным взглядом. Словно смотрит на открытую клетку с Когтем Смерти внутри. — Да я сам, — заговорил я, пожав плечами, — в общем-то, в шоке. Я могу буквально поставить свою жизнь на то, что она ничего плохого не сделает. Убить своих сестёр, что были для неё семьёй, ради каких-то неизвестных пони... Да, ты и правда обязан ею жизнью. И Мотли тоже. Пожилая и неподвижная, за исключением головы и мышц лица, единорожка перевела свой любопытный и скептический взгляд на меня, а затем вновь с неверьем и большим сомнением посмотрела на аликорна. — Из-за таких, как она, меня и выгнали из города... — добавила она, посмотрев уже на Литлпип, с опаской поглядывая на Хирург, ожидая от неё какого-то подозрительного свечения рога помимо того, что есть сейчас. — Я помню, — проговорила Литлпип, словно желая повернуться к аликорну, но в последний момент передумав. — Перейду сразу к сути. Мне бы хотелось забрать вас с собой, но... У меня слишком много всего происходит. Со мной вы не будете в безопасности в ближайшие несколько недель. — Забрать? А... куда мне идти? И зачем? Я всего лишь отзвук прошлого. Давно забытого мира. Всё за пределами города тоже уничтожено. Все друг друга убивают. Ни о какой дружбе не идёт и речи. Разве что со Стилхувзом можно было бы побеседовать... Да и здесь мне нормально. Светло-серая единорожка с едва заметной улыбкой бросила взгляд на граммофон. — Музыка — мой собеседник в данный момент. — В Башне Тенпони вам найдут место. Башня Тенпони? Насколько я помню, там ненавидят гулей. Но, надеюсь, Литлпип знает, о чём говорит, иначе это предложение не звучало бы столь уверенно из её уст. — Ох, не знаю, милая. Хотелось бы компанию получше, но какой прок от старой развалины вроде меня? — спросила она, продолжая напряжённо поглядывать на аликорна, как на бомбу, которая может сдетонировать в любой момент от неправильного вздоха или звука. — Определённо что-нибудь найдётся, а пока вас заберёт с собой мой друг Дэниэл. Глаза кантерлотского гуля сосредоточились на мне, а затем вновь поднялись к аликорну позади меня. Долгое молчание; на её лице проскальзывает сомнение и нерешительность. — Ты уверена насчёт неё?— осторожно спросила она. «Как же она меня боится...»— проговорила Хирург у меня в голове по телепатии. Я не оглядываюсь на неё. — «Я ведь ей ничего плохого не сделала...» Не забывай, что у аликорнов не лучшая репутация. За исключением Ванхувера и оставшейся части Эквестрии, что находится на юге за Великими Пустынями. «Она примет меня?» — продолжает она. Если ты не будешь ей угрожать, смотреть на неё с презрением, то да. Вы подружитесь. «Точно?» Со мной же подружилась. И с ней всё будет в порядке. — Ей доверяет мой друг...— объясняет Литлпип. — А ему я точно доверяю. Так что... не беспокойтесь. Вы же сами рассказывали, как гордитесь всем тем, что сделала ваша дочь. И перед вами одно из её творений. Возможно, вы сможете о чём-то побеседовать. Возможно... —сказала она, со странным взглядом повернувшись к аликорну, — она что-то знает о Твайлайт... Глаза матери дрогнули и заблестели от слёз. Она тут же моргнула и слегка встряхнула головой. Закрыла глаза, глубоко вздохнула, задержала воздух внутри, и протяжно выдохнула. — Хорошо... Всё равно мне нечего терять. — Отлично. Собирайте вещи, которые хотите взять, и она воспользуется своим телекинезом, чтобы всё переместить. — Что я могу брать? Литлпип повернулась к аликорну. — Я... — послышался голос позади, и я повернулся, чтобы увидеть растерянность и скромность в зелёных глазах. Её рог по-прежнему сияет зелёным светом, поддерживая барьер позади. — Я... могу поднять практически всё, что угодно. Даже повозку. — Ох, точно, — проговорила Литлпип, повернувшись к пожилой пони.— Она же спасла нашу падающую повозку от падения. — Падение? А что случилось? Это как-то связано с тем недавним взрывом? — Можно и так сказать. Долгая история. — Ладно... Соберу я вещи. Её рог засветился бирюзовым светом и она отодвинула занавеску позади себя, обнажив стену, усеянную древними и изношенными плакатами. Сложно разобрать, что изображено на них, но с уверенностью могу сказать, что там преобладает лавандовый цвет. Цвет Твайлайт Спаркл, насколько я помню. Чуть ниже небольшая полка, уставленная изношенными книгами, старыми газетами, виниловыми пластинками и маленькой фигуркой в виде Твайлайт Спаркл. Всё это напоминает своего рода... поклонение. Я уверен, что книги или газеты каким-то образом связаны с личностью её дочери и её историей. — Сможешь унести всё это? — Без проблем, — ответила Хирург.***
Все распрощались и пожелали друг другу успехов в своих авантюрах. Разве что Стилхувз продолжал возмущаться. Что-то об аликорнах, связи матери с дочерью, что создала эти машины для убийства и так далее. Но Литлпип была непреклонна. Удивительно, что она так легко противостояла всем упрёкам с его стороны. Хоть Литлпип в разы меньше Стилхувза, но в тот момент казалось, что это он меньше этой маленькой, но уверенной в себе единорожки. Они улетели в безопасное место, чтобы немного восстановиться, а затем отправиться дальше. Остались только я, Мотли, Хирург и мать Твайлайт. — Знаешь, Дэниэл, — начала Мотли весёлым тоном, поглядывая на мать Твайлайт. Я так рад, что сейчас она выглядит лучше и бодрее. Легко на душе от того, что она не выглядит растерянной и разбитой. В случае чего я всегда готов её поддержать, но сердце радуется от того, что Мотли держится. Возможно, кто-то из напарников Литлпип её приободрил, поэтому весёлость ей сейчас легко даётся. Вид сплавленной с инвалидной коляской единорожки её ужаснул и впечатлил, но она быстро взяла себя в копыта. — Я тут подметила, что у нас в итоге собралась довольно интересная компания. Я говорю обо всех, включая и тех, кто в Небесной Гавани. — Интересная?— улыбнулся я. — Ага... Аликорн... кантерлотский гуль... просто гуль... бывшая и несамостоятельная рабыня... единственная выжившая кобылка из Стойла... ИИ с чувством вины... крупнокалиберный Стальной Рейнджер... грифон-изобретатель... бывшие члены Анклава... Я даже представить не могу, кого ещё не хватает. — Всех остальных, кто есть в мире: зебры, бэтпони, гиппогрифы, яки, драконы... Вот тогда будет полный комплект. — Так, всё. Хватит, — засмеялась Мотли. — Не забывай, не смеши меня слишком сильно, иначе буквально помру от смеха. — Лично я бы хотел умереть подобным образом. А именно предпочёл бы умереть от собственных шуток. — Умер, смеясь. Красивая была бы у тебя смерть. — И смешная. — Интересные у вас разговоры, — отметила мать Твайлайт. — Ну... — начала Мотли. — В нашем разношёрстном табуне не соскучишься. Светло-серая единорожка улыбнулась. — Как вас зовут? — спросила пегаска. — Стар Спаркл. Приятно познакомиться. — Меня зовут Мотли Клауд. Хирург перенесла нас к окраинам руин Кантерлота. Во время полёта я разглядывал руины под собой, чувствуя облегчение, что теперь мы точно покидаем это место и больше не вернёмся. Наши дела здесь закончены. Теперь можно как следует отдохнуть и расслабиться. К слову об отдыхе. Хирург оказалась вплотную к нашему серому вертибаку, но влияния Богини пока не ощутила. Это хороший знак. Значит, магия Розового Облака всё ещё вызывает помехи для телепатии великой и могущественной Богини, ведь её логово находится достаточно далеко. Однако, в целях предосторожности я надел кольцо-блокиратор на рог зелёного аликорна. Надёжно и крепко его закрепил, чтобы оно не слетело при резком и быстром повороте головы, как это случилось со мной в Министерстве Морали, когда я непроизвольно чихнул. Хирург явно чувствует себя некомфортно и беззащитно из-за того, что я заблокировал её магию, но она доверяет мне и понимает, что иного варианта пока что нет. В момент надевания кольца я уловил взгляд матери Твайлайт, слегка изумлённый и недоумевающий. Её рот приоткрылся. Она до сих пор не верит, что аликорн так позволяет с собой обращаться и даёт даже связать себя ремнями и цепями, которые я прихватил в Министерстве Морали. Так как кольцо-блокиратор не позволяет мне поддерживать связь с магическими запасами Хирурга, для её левитации пришлось пользоваться своей магией. И это очень тяжело. Всё равно, что пытаться поднять своими руками здорового и полного сил супермутанта. Мотли как-то странно улыбалась, когда я едва не лопался от напряжения, левитируя аликорна вовнутрь вертибака. Сама же связанная и скованная Хирург с любопытством разглядывала внутреннее обустройство транспорта. Её голова вертелась в разные стороны, а глаза всё время двигались. Затем я затащил мать Твайлайт, которая без особого интереса посмотрела на внутреннюю обстановку, а следом и все остальные вещи. Уже был поздний вечер, поэтому мы решили отдохнуть и поужинать. Мать Твайлайт вежливо отказалась, мотивируя это тем, что ей есть необязательно. Сказала, что не хочет переводить продукты для тех, кто в них действительно нуждается. Отказалась и Хирург. Измотанные и измученные, мы быстро провалились в свои сны, исключая Стар Спаркл, которая решила почитать книги, добытые нами в доме Октавии.***
7 число Месяца Дождя, Вайолетдэй. Семьдесят второй день пребывания. Через восемь дней будет ровно двести лет, как случился апокалипсис в этом мире. Я проснулся, посмотрел по сторонам и моргнул несколько раз, пытаясь сообразить, где нахожусь. Кошмаров вроде не было, но сон, по ощущениям, всё равно был тревожным. Мотли продолжает мирно посапывать у меня под боком. Я невольно улыбнулся. Связанная и скованная во всех смыслах Хирург также спит, а напротив неё рог светло-серой пожилой единорожки сияет бирюзовым светом, удерживая раскрытую книгу. Позади страниц книги над головой единорожки подсвечивает маленькая настенная лампа вертибака. Она всю ночь читала? Полежав с Мотли ещё несколько сладких минут, давая своему разуму проснуться, я аккуратно вынырнул из её объятий, встал, сонно зевнул и подошёл поближе к Стар Спаркл. Она опустила книгу при моём приближении. — Утречка, — тихим голосом сказал я ей. Она кивнула мне в ответ. — Всю ночь за чтением провели? Она говорит также приглушённым голосом. Медленно, не торопясь. — Не совсем. Вздремнула несколько часов, а потом продолжила чтение. — Любите читать? — В моём состоянии у меня больше нет вариантов, — едва заметно улыбнулась она. Мой взгляд опустился на её тело, которое стало частью инвалидной коляски. Совершенно невозможно понять, где начинается тело, а где коляска. Двести лет провести в состоянии, когда не можешь ничем пошевелить кроме головы... От этих мыслей меня жуть берёт, а в груди тягостно заныло. — Простите, — проговорил я. — Всё нормально. Не за что извиняться. Чтение я разбавляю прослушиванием музыки, но, так как сейчас рядом со мной молодые пони, которым нужен отдых, я пока только читаю. — О чём книга? — О Старсвирле Бородатом. — Знакомое имя... Мне как-то довелось посетить музей Селестии в Кантерлоте. Я неоднократно видел его облик на картинах, его упоминания на табличках. Чем он вас так интересует? — Им вдохновлялась и увлекалась моя дочь. Читая о нём, я вспоминаю о временах, когда дочь постоянно рассказывала мне о его достижениях, его жизни. — У вас были хорошие отношения с ней? Она смотрела на книгу, но её взгляд был рассеян. На её устах проступила лёгкая ностальгическая улыбка. Дыхание замедлилось. — Она была увлечённой пони. — Её дребезжащий голос стал ещё тише, говорила она неторопливо. — Проводила много времени за чтением книг, занималась исследованиями. Настолько сильно увлекалась, что порой забывала поесть. Она редко проводила время со мной и своим отцом. После того, как она стала Кобылой Министерства, мы и вовсе годами не виделись. Радовало, что она хотя бы по праздникам присылала письма. В последний раз мы виделись на её пятидесятилетие. Уставшая, измотанная и измученная. Вся эта работа на благо страны её истощала. В тот день... она расплакалась у меня в объятиях, чувствуя на своих плечах огромную ответственность. Она замолчала. — О чём-то жалеете? Взгляд её потускневших бирюзовых глаз опустился. На обезображенном Розовым Облаком лице возникла задумчивость и тоска. — Лишь о том, что я прожила дольше неё. Литлпип рассказала мне, что она погибла в Марипони. — Взгляд Стар Спаркл поднялся на Хирург. — Это секретная военная база, где моя дочь проводила исследования по созданию аликорнов. Я подозревала, что дочь не пережила катастрофу, равно как и её близкие подруги. Я смирилась с этим. Сейчас просто... живу по инерции, неизвестно для чего. Живу лишь воспоминаниями о прошлом. — Вы до сих пор помните его спустя столько лет? — Я не хочу забывать. Я дорожу этими воспоминаниями больше своей жизни, — её бирюзовые глаза медленно посмотрели на меня. — А эти двести лет кошмара пролетели незаметно. В них не было ничего хорошего. В голове вдруг предстали образы Лилиак Джорни, которая пыталась пережить смерть своего особенного пони. Она ценила то, что у неё было такое счастье — любить и быть любимой в столь суровом мире. Стар Спаркл ценит счастье, пережитое со своей дочерью, хоть они и не проводили много времени вместе, но это лучше, чем ничего. Каждое оставшееся воспоминание со своей дочерью она оберегает, как дракон — своё сокровище. Делает всё возможное, чтобы не забывать её. Позади меня раздался сонный зевок. Я обернулся и увидел потягивающуюся пегаску. Мать Твайлайт вернулась к чтению, а я и Мотли взялись завтракать. После сытного перекуса пегаска в силовой броне Анклава уселась в кресло пилота и запустила двигатели. Они дрогнули, загудели, рокот винтов постепенно нарастал, и по корпусу пронеслась едва ощутимая вибрация. Приятная и убаюкивающая вибрация, по которой я скучал. Моя Авантюра! Родненькая и любимая! Кажется, что в Кантерлоте я провёл не несколько дней, а несколько лет. Странные ощущения. Машина взлетела, зависнув в воздухе, развернулась вокруг себя, и Мотли направила её в сторону Ванхувера. Я, затаив дыхание, внимательно слежу за проснувшейся Хирург в ожидании появления Богини. Она несомненно явится с минуты на минуту. Вглядываясь в черты лица зелёной пони, я заметил резко возникшее напряжение; вслед распахнулись глаза, полные гнева и злости. Вот она! Я приготовился воспользоваться телекинезом. Тело зелёной аликорн заелозило на месте, все её четыре ноги пытаются выпутаться из цепей и ремней. Доносится её тяжёлое и раздражённое дыхание, звон цепей. Её глаза то и дело поднимаются ко лбу, видимо, в попытках выяснить, почему она не может воспользоваться магией. — Что вы собираетесь с ней делать?— заговорил величественный голос Богини, будто состоящий из множества других голосов, говорящих одновременно. — На эксперименты отдать? Захватить в рабство? Нет, я не позволю... Не позволю моей... Тело зелёной аликорн успокоилось, а на лице отразилось недоумение и растерянность. Она нахмурилась, будто начала кое-что осознавать, возможно, воспоминания Хирург, к которой она получила доступ. Или сама Хирург пытается с ней заговорить — а может, и вовсе воспротивиться. Богине, видимо, по неизвестным причинам труднее контролировать своего аликорна, так как неясно, когда она говорит с нами, а когда с ней. Ведь чтобы разговаривать по телепатии со своим аликорном, не нужно проговаривать всё вслух. Богиня будто путается, не знает, что она произносит своему «ребёнку» в голове, а что вслух. Она тяжело вздыхает от безуспешных попыток выбраться из цепей. — Что вы ей уже наговорили?! Нет, это я её семья! Ох... Пони слишком индивидуальны, чтобы быть едины... Я никого не брошу и не отпущу! Ох... Сколько в тебе силы... Когда ты успела... Ох... Меч... — Для блага наших детей... их порой нужно отпустить жить своей жизнью — заговорила светло-серая единорожка, наблюдавшая за поведением зелёного аликорна. В зелёные чертах лица аликорна резко возникла перемена, в глазах какой-то растерянный взгляд, губы слегка приоткрылись. — Мама? — вдруг протянула зелёная аликорн. Я уставился на неё, пытаясь понять, кому принадлежало высказанное слово. Оно однозначно принадлежит не Хирург и уж тем более не Богине — в нём не чувствовалось эха других голосов. Голос будто принадлежит кому-то ещё. Хирург непонимающим и усталым взглядом посмотрела на меня. Похоже, Богиня её пока что отпустила. Складывается впечатление, что это произошло как раз после реплики Стар Спракл, будто бы имеет к этому прямое отношение. Зелёная аликорн без особого интереса повернула голову к светло-серой единорожке, и через пару мгновений её бровь поползла вверх в недоумении. Я посмотрел на Стар Спаркл. Её глаза, устремлённые на аликорна, широко раскрыты и быстро моргают. Её челюсть отвисла, а брови поднялись высоко. — Это же... — выдохнула она потрясённым голосом, полным неверия, словно увидела призрака. — Голос... Мне ведь... не почудилось? — Не знаю... — заговорил я, пытаясь понять её изумление и шок. — Но неизвестный третий голос из уст Хирург я точно услышал. Чей это голос был? — Я... не знаю... — из-за её дребезжащего голоса, который теперь охвачен потрясением, трудно разобрать, что она говорит. — Не хочу показаться... сошедшей с ума... Но... этот голос... так похож на голос моей Твайлайт. Я моргнул в удивлении, мотнув головой. — Хирург, — обратился я к аликорну. Она резко повернула голову, внимательно на меня посмотрев. — Ты чувствовала присутствие Богини в своей голове... что это был за голос? — Я... — начала она, но остановилась. Её рот остался приоткрытым, будто она пытается подобрать слова. Она опустила голову, растерянно покачивая ею. — Не могу понять. Я знаю, что Богиня была в моей голове. Множество голосов, слившихся воедино. И вдруг из этого многообразия выделился один голос... Стар Спаркл пока ещё находится в растерянном и шоковом состоянии, поэтому я продолжил расспрашивать аликорна. — Что ты чувствовала? Как ощущался для тебя этот голос? — Кажется, что в голосе... была... надежда и радость? Все молчат, я смотрю на постоянную смену эмоций на лице Стар Спаркл. Она пытается осознать, что только что услышала. Возможно, голос из прошлого. Голос своей дочери... Снаружи равномерно гудят вертящиеся винты вертибака. — Кажется, Богиня, — продолжила аликорн, учащённо моргая и хмурясь от раздумий, — потеряла контроль над собой. Чего у неё никогда не случалось. — Что Богиня собой представляет? — спросил я. — Трудно сказать... Вам этого не понять. Когда она поглощает кого бы то ни было, она поглощает и воспоминания. — Хочешь сказать, — раздался дрожащий голос пожилой светло-серой единорожки, — что моя дочь стала частью... этой Богини? — Похоже на то... Богиня находится в Марипони, — пояснила Хирург. — Именно там, по словам Литлпип, погибла моя дочь... — Возможно, Литлпип знает больше, — сказал я. — И если это так... то воспоминания, находящиеся в Богине, отреагировали на близкий и знакомый голос матери. Стар Спаркл закрыла глаза. Её губы плотно поджались, она пытается сдержать свои эмоции, но в итоге начала шептать себе, что едва слышно из-за вибрации вертибака. — Я... Не хочу надеяться. Она мертва... Это лишь воспоминания внутри Богини. Я подошёл и обнял её. Она протяжно выдохнула, будто бы очистила себя. Намеренно лишила себя тягучей и болезненной надежды на то, что её дочь каким-то образом жива внутри Богини. Я же тоже думаю, что это не более чем воспоминания Твайлайт Спаркл внутри Богини, которые заставили её откликнуться на голос матери.***
Богиня ещё пыталась взять под контроль Хирург, но она уже достаточно далеко, поэтому ей легче противостоять своей матери и не пускать ту в свой разум. Лишь изредка прорывалось какое-то непонятное удаляющееся эхо её голоса, которое уже никак не воздействовало на неё, как говорила сама Хирург. Оно и к лучшему. Мы оказались в границах Ванхуверского региона, в котором сейчас бушует снежная буря, затрудняющая видимость Мотли и вынудившая её сбавить скорость. Буря сильная и свирепая, без транспорта, как сказала мне пегаска, в такую погоду нормально летать невозможно, если ты не в силовой броне Анклава. Наконец-то вернулись домой. Жаль, что из-за снега я не могу разглядеть местность вокруг, к которой я уже успел привыкнуть за два месяца пребывания в этом месте. Я снял кольцо, блокирующее магию, и развязал ремни и цепи. Хирург поблагодарила меня за то, что продолжаю ей доверять. Но это всё равно рискованно, вдруг это какой-то трюк Богини. Она делает вид, что уже не может взять под контроль своё дитя, чтобы мы убрали и кольцо и ремни, а она воспользуется этим моментом и атакует. Нельзя никогда быть уверенным в чём-то, и в тоже время мне не хочется всё время держать Хирург в плену из-за страха, что Богиня возьмёт её под контроль: в один момент она даже отметила, что её дочь сильнее сопротивляется её влиянию. Возможно, всё это из-за меча. Как знаешь. Не забывай, что ты отвечаешь не только за свою жизнь, но и за жизнь Мотли и Стар Спаркл, в конце концов. Я помню. На подлёте к Небесной Гавани, собираясь выполнять манёвр захода на посадку на ангарную платформу бункера, мы увидели, что место уже занято неизвестным летающим транспортом тёмного цвета, покрытым небольшим слоем снега.Мотли резко остановила полёт, зависнув в воздухе. — Что случилось? — спросила мать Твайлайт. — Почему задержка? Я достал бинокль, чтобы разглядеть его. Знакомые формы... воздушные винты по бокам. На боковой стороне корпуса поближе к кабине пилота виднеется символ. Он состоит из звёзд, образующих круг, по бокам от которого расположены распахнутые крылья, а внутри круга буква «Е». Мотли заговорила раньше, чем я успел осмыслить символ. — Анклав... — в холодном ужасе проговорила она. Они уже здесь? Ох, нет... Я даже предположить не мог, что они покажут свой нос так скоро. Что они здесь забыли? И каким образом обнаружили Небесную Гавань? Я встряхнул головой, чтобы вернуть самообладание. — Так... только не волнуйся, — сказал я, положив копыто на плечо своей пегаски. — Помни, тебе нельзя волноваться. — Я... — Я знаю, как много неприятных воспоминаний у тебя связано с ними, но здесь не Нью-Пегасус, они вообще не имеют отношения лично к тебе или твоим родным. Помни это. — Знаю... Но я сомневаюсь, что смогу остаться равнодушной к ним. — А другого я и не ожидал. Мы что-нибудь придумаем. Вот увидишь. Хирург воспользовалась своим зелёным телекинезом и схватила кристальный меч. Я посмотрел на этот едва заметно переливающийся радугой монолитный кристалл. — Теперь у нас есть средство, — сказал я, — которое без проблем разрубит энергетические барьеры Анклава и их броню. — Я повернулся к Мотли. — Тебе лучше не вмешиваться в сражение. — Тогда... я останусь здесь и буду приглядывать за матерью Твайлайт. Я с благодарностью похлопал её по плечу. Мы высадились неподалёку от Небесной Гавани на усыпанном снегом железнодорожном пути. Я только надеюсь, что нас не успели заметить — хотя насчёт этого сильно сомневаюсь. У них слишком много продвинутых технологий, чтобы засечь наше прибытие ещё до того, как мы узнали бы о них самих. Я надел шлем, схватил только модифицированную молниевую винтовку «Озарение», сформировал связь с магическими запасами Хирурга и выпрыгнул наружу. Ноги моментально погрузились в снег, с хрустом продавив его. Мой плащ развевается на бушующем ветру, а остальное тело постепенно покрывается слоем снега. Склоны гор и железную дорогу не так сильно успело засыпать снегом, но из-за имеющегося количества по нему уже явно трудно передвигаться. Позади меня на снег спрыгнула Хирург. Полностью нагая. Снег моментально начал облеплять её большое зелёное тело. Тебе не холодно? — спросил я в мыслях. «Ничуть. У аликорнов сопротивляемость холоду ещё больше, чем у пегасов», — ответила она, с любопытством глядя вокруг. Я кивнул. Включив тепловизор своего шлема, я осмотрел окрестности и не увидел нечего необычного. Мой Пип-бой и ПипБак также никого не засекли, однако мне всё равно неуютно. Я попытался сделать пару шагов и понял, насколько мне тяжело передвигаться. «Помочь?» И что ты сможешь сделать? «Посадить к себе на спину». Предлагаешь мне... оседлать тебя? «Ну... да. Я-то повыше и мне проще передвигаться по сугробам. К тому же, мне не придётся затрачивать магию на поддержания большого барьера вокруг нас, если ты будешь на мне». Я расслышал, как моя вторая личность захохотала. Я уже чувствую, как твоя грязная фантазия сейчас сорвётся с цепи, и извращения понесутся галопом. Заткнись, сука! «Что-то не так?» Не думай об этом... Не думай об этом... Не думай... «Не думать о чём?» Я сосредоточил свой взгляд на её зелёной гриве, развевающейся на ветру. Мне трудно понять, где я остаюсь наедине с Белоснежкой, а где Хирург начинает слышать мои мысли во время совместной телепатии. Я глубоко вздохнул и выдохнул. Ладно... Только ты поднять меня телекинезом всё равно не сможешь из-за защитного ожерелья. Ноги аликорн подогнулись, и её тело легло животом в снег, давая мне возможность сесть. Я чувствую, как мои щёки горят из-за неловких ощущений, но всё равно подошёл, подпрыгнул на одной задней ноге и забрался на большую спину. Мои передние ноги обхватили её за шею. У меня странные и смешанные ощущения от всего. Приятные, но стыдные. Она выпрямилась, возвела вокруг нас зелёный барьер, на случай если нас заметят и откроют огонь, и зашагала вперёд, следуя моим инструкциям. Я направил её по той самой тропе, через которую я и Мотли когда-то впервые попали в Небесную Гавань. По радиосвязи моего шлема никто не отвечает. Однако судя по тому, что радиостанция Ванхувера не работает, Анклав, вероятно, уже захватил Глушилку. На их месте я бы сделал тоже самое. Если есть возможность лишить противника радиосвязи, чтобы ухудшить координацию его действий, то этим нужно воспользоваться. Наверное, они уже штурмуют сам Ванхувер. А ещё снежная буря ухудшает видимость, Анклав мог воспользоваться ею как прикрытием. С их технологиями, датчиками... Им будет легко ориентироваться в ней, а в силовой броне она им не помеха. Вполне возможно, что пегасы сами и создали снежную бурю. В этом магическом мире пегасы умеют влиять на погоду, поэтому могли этим воспользоваться. Мотли в своём отчёте об Анклаве упоминала, что они могут влиять на погоду для усиления своего преимущества. Воссоздавать погодные явления, которые соответствуют региону, климату и времени года. К примеру, в Ванхувере они способны использовать снежные бури, в окрестностях Хуфлэнда и пустынных местностях — песчаные бури. В большинстве районов Эквестрии они могут создавать туман. Всё используется для ухудшения визуального обнаружения жителями Пустошей, для прикрытия своих полётов и для затруднения полётов грифонов. Что сказать... впечатляет. Если Анклав начал свою экспансию, то... нам всем пизда. Надеюсь, Стальные Рейнджеры и Ванхувер извлекут пользу из информации, что составила Мотли об Анклаве... Ох, надеюсь на это. Кэролайн и Феррис должны дать отпор Анклаву и защитить Нару, Фло, Профессора и Блейза — если они вернулись к этому моменту из Ванхувера. Мы вошли в пещеру. Охраны внизу нет. Большой крупный броневик Лилиак стоит здесь с тех пор, как я вернулся на нём из Стойла Шестьдесят Шесть. Следов присутствия Анклава здесь тоже нет. Я слез со спины аликорна и направился к лифту, ведущему вверх, в бункер Небесной Гавани. Нажал на кнопку открытия дверей лифта. Ничего не произошло. Я нажал несколько раз, но всё равно ничего не происходит, что странно, ведь питание есть, так почему же... Неужели Анклав захватил Небесную Гавань? Они всех... Интерком раздался треском помех, и за ними почти сразу возник знакомый голос Кэролайн. — Кто вы? — спросила она. Как гора с плеч... Одной проблемой меньше. Бункер ещё не захвачен. —Это Дэниэл. — О, — послышалось радость в её голосе. — Вы вернулись! Скорее, нас атакуют пегасы в чёрной броне. Я не знаю, что произошло, но я больше не способна посылать сигналы за пределы бункера, как и сигнал о помощи. Пегасы пытаются прорваться на технические уровни и взять под контроль системы бункера, но Феррис помогает их сдерживать. — Феррис жив? Это хорошо. А что с остальными? Профессор, Нара... — Они до сих пор не вернулись из города. — Ты не знаешь, что там происходит? — Нет. Связь с остальным миром пропала один час, тринадцать минут и сорок две секунды назад. Если бы мы вернулись ночью, а не остались отдыхать... Прошу, не нужно сейчас об этом. Нам нужен был отдых. Мотли нужен был отдых! — Как они проникли в бункер? — спросил я. — Прожгли двери лифта сверху и без предупреждения начали агрессивные действия. — Понял... Открой лифт, мы вам поможем. — Будьте осторожны. Один из пегасов в броне патрулирует вход в лифты, поставив магическое силовое поле, чтобы никто не смог пройти. Он определённо заметит, что заработал один из лифтов, и предупредит трёх остальных, что сейчас сражаются с нами. Внутри их как минимум четверо. — Принял. Двери лифта открылись, и мы зашли в него. Хирург отметила его крупные размеры. Я объяснил, что в этом бункере проживали пегасы, поэтому потолки высокие везде, чтобы они не чувствовали сильного страха из-за замкнутого пространства. Также мы обсудили план атаки и разные варианты развития событий. Вполне возможно, что пегас встретит нас прямо на выходе у лифта и начнёт стрелять. Или оставит силовое поле включённым, не решаясь вступать в бой в одиночку с неизвестными противником. Не стоит забывать, что он может летать и использовать это преимущество в свою пользу. Высокие потолки бункера это позволяют. Неизвестно, какую тактику он предпримет. Хирург возвела зелёный барьер перед открытием дверей лифта. Я же приготовил наизготовку «Озарение», переключив на режим лучевой стрельбы. Он может летать, поэтому попасть по нему будет той ещё задачкой. Непрекращающимся лучом его будет проще задеть и сбить, а Хирург потом добьёт его мечом. Нас никто не встретил. Издалека доносится шум стрельбы энергомагического оружия и громобойных выстрелов оружия Ферриса. Хирург постояла в напряжённом ожидании несколько секунд и вышла в коридор, не убирая вокруг себя зелёного барьера. Она быстро посмотрела по сторонам, а также взглянула наверх. Вот сено... я бы и не додумался посмотреть наверх. Пегас же мог бы буквально затаиться у меня над головой! Очевидно, если бы не Хирург, все преимущества были бы у солдата Анклава. Хирург задержала свой взгляд в стороне коридора, который ведёт в основную часть Небесной Гавани. «Он в этой стороне. Стоит за магическим силовым полем и смотрит в нашу сторону», — пояснила она мне по телепатии. Я вышел в коридор, Хирург впустила меня внутрь своего барьера. Солдат в тёмной силовой броне и шлеме с жёлтыми фасетчатыми линзами просто стоит и смотрит в нашу сторону, не предпринимая никаких действий. Заметив меня, он отреагировал и двинулся. Зуб даю, что прямо сейчас он докладывает о появившихся противниках своему капитану, который может быть либо внизу, либо наверху в транспорте, на котором они сюда прилетели. Они могут создать иллюзию того, что все солдаты находятся в этом бункере, пока кто-то один остался где-то снаружи на подхвате. Возможно, они намеренно не предпринимали никаких действий... Блять. Я не подумал о таком варианте, хотя в том транспорте они не могли все уместиться... Не забывай, что некоторые могли прилететь на собственных крыльях, а в силовой броне они без проблем могут летать в такую бурю. Ох... Ненавижу, блять, пегасов за их возможность летать. Их поведение совершенно отличается от знакомого мне поведения существ, которые обычно не умеют летать! Даже общение с Мотли не особо помогло мне понять их тактику ведения боя. Мы вплотную подошли к магическому силовому полю, которое полностью перекрывает проход по коридору. Он мерцает жёлтым светом. Устройство, что его создаёт, находится со стороны пегаса и по форме и размерам напоминает небольшой тёмно-серый кирпич. От него исходит подпитывающий жёлтый свет в сторону магического силового поля. — Чего стоишь и смотришь? — спросил я у пегаса. Молчание. Он или она никак не реагирует на меня. Похоже, солдат считает, что он в безопасности. Он должен быть осведомлён, что зелёные аликорны не умеют телепортироваться. Однако я могу. Интересно, известно ли ему об этом? Похоже, что нет. «Что будем делать?». Ты сражалась с Анклавом? «Лично я — нет. Но Богиня и другие мои сёстры неоднократно с ними сталкивались». Кто побеждал? «Сложно сказать. Порой выигрывали они, порой мы... порой просто взаимно отступали». Твой меч сможет прорезать магическое силовое поле? «Судя по ощущениям, это обычная магия. Значит, он должен его пробить. Ну а потом что?» Придётся убить его. «А другого варианта нет?» К сожалению, он не сдастся. Он не подозревает, что мы способны прорубить магическое защитное поле. И если ты это сделаешь, его нужно будет быстро убить, иначе он успеет сообщить об этом остальным и тогда мы потеряем это преимущество. «Хорошо. Когда мне начинать?». Напомню, что моим друзьям внизу нужна помощь. То есть действовать нужно немедленно. Хирург развеяла барьер, отошла назад. Её кристальный меч, словно бы в каком-то предвкушении, пролевитировал перед её носом и медленно полетел назад. Она замахивается, чтобы его бросить... видимо. Похоже, я знаю, что она намерена сделать. Пегас никак не реагирует на её действия, не веря в то, что какой-то бросок меча может навредить щиту. Хирург бросила меч. Он просвистел прямо перед моим шлемом, прошёл сквозь жёлтое силовое поле, как сквозь облако дыма. Оно вспыхнуло жёлтым светом и рассеялось, а сам меч полетел дальше и со звуком разрезаемого металла с последующим влажным чавкающим звучанием вонзился в голову пегаса по самую, если так можно назвать, рукоять меча. Боковые гарды меча остановили полёт, зацепившись за голову пегаса. Тело пегаса загремело, когда упало на холодный пол бункера. Я подошёл к нему. Окровавленное острие меча почти на всю длину торчит из затылка, оттуда хлыщет кровь. Жуть... Как легко магический меч меньше чем за секунду пробивает магические защитные поля и силовую броню! Да, я видел, как он прошёл сквозь зелёный барьер аликорна и вонзился в её голову, а также без трудностей разрубил пополам синего аликорна... И всё же я не перестаю ужасаться мощи этого меча. В копытах, образно говоря, Хирурга этот меч эффективен, ведь она из тех существ, что обладает мощной защитой. В ближнем бою её меч ничто не остановит, а на дальних дистанциях её защищает барьер. Зелёная дымка магии Хирурга обволокла рукоять, и она с хлопающим звуком вытащила меч. Она плавным движением стряхнула остатки крови и мозгов с меча. Снова чистый и элегантный. Мы побежали дальше, не поднимая особого шума, и я услышал полный гнева крик. В ком-то что-то многовато злости. Видимо, у Ферриса... У меня плохое предчувствие.***
Перед входом в зал мы укрылись по обе стороны от прохода. За ним в просторном зале технического уровня, из которого можно попасть в остальные комнаты, ведётся перестрелка. Трое пегасов с энергомагическим оружием внизу, возле ступеней лестницы, сидят в обороне, окружённые магическими защитными полями жёлтого цвета. Они выставлены с обеих сторон: со стороны атакующих — Ферриса и роботического пониподобного тела Кэролайн, которые укрываются за проходами других помещений и чьи выстрелы непрерывно проверяют на прочность эти самые жёлтые барьеры — и с нашей стороны, карауля проход лестницы. Похоже, они каким-то образом узнали о смерти своего напарника, иначе бы не выставили дополнительную защиту. В пользу этой гипотезы говорит и то, что один из пегасов смотрит в сторону прохода, поджидая нас. Возможно, в силовой броне капитана поступает информация о состоянии здоровья всех членов отряда. Поэтому они быстро узнали, что их напарник умер. Хорошо, что они не знают, как именно это случилось. Они будут полагать, что благодаря телепортации. Твоей, скорее всего. Ведь зелёные аликорны телепортироваться не умеют. Как обычно... битвы зачастую проигрывают из-за проёбов с разведкой. Если они попали в этот бункер, значит, они изучали меня. Анклав явно не знал о том, что я могу телепортироваться, при ином раскладе они бы предприняли действия против меня. В любом случае, хорошо, что я никому толком не рассказывал и не показывал этого. — Будьте вы прокляты! — орёт Феррис. Его голос полон гнева и... боли? О, нет... Соберись! Я встряхнул головой, продолжая укрываться за проходом, обдумывая план действий. Пегасы наверняка будут ждать, что я телепортируюсь к ним вовнутрь или воспользуюсь каким-нибудь магическим заклинанием. У тебя же есть ЭМИ-имплантат. Он работает против подобных барьеров. Это же может сделать и меч. Нужно определённо вырубить барьеры быстро. Желательно оба одновременно. Хирург... Она... метнёт меч таким образом, чтобы вырубить два барьера. Пока они дезориентированы внезапным отключением сразу двух, я выстрелю цепной молнией, она заденет всех троих и парализует и нарушит работу силовой брони. Они будут уязвимыми, и Кэролайн и Феррис их быстро перестреляют. Не думал, что было бы хорошо оставить одного в живых для допросов? Если получится. Кэролайн и Феррис их перестреляют, но у меня нет способа им сообщить о том, что кого-то нужно оставить в живых. Разве что тут же прикрыть одного из них... Точно. Прикрыть. Пусть это сделает Хирург. Она прикроет одного, пока остальных убьют. Я обрисовал Хирург свой план. Она кивнула. Она приготовилась бросать меч, а я переключил своё «Озарение» на цепную реакцию. Меч засвистел в воздухе и меньше чем за секунду прошёл сквозь два магических щита, полностью их вырубив. Они почти одновременно вспыхнули жёлтой вспышкой, дезориентировав трёх пегасов. Меч по рукоять звонко вонзился в бетонное покрытие на стене. Я воспользовался их моментом изумления и выстрелил в центрального пегаса. Сформировавшийся разряд молнии устремился из винтовки прямиком в его грудную часть. Всё его тело заискрилось, а вдоль брони, крыльев, скорпионьего хвоста разбежались и замерцали синие искры. В этот же момент из его тела на двух соседних солдат перебросились молнии, проделывая с их телом тоже, что и с центральным. Солдаты Анклава неподвижны и парализованы. Между ними молнии в считанные мгновения перебрасываются друг на друга. Раздался один выстрел, и голова одного пегаса дёрнулась, но из-за пронзающей его тело молнии все его мышцы по-прежнему под напряжением, поэтому он продолжает стоять. Второго пегаса точно в голову поразил синий луч Кэролайн, расплавив зону попадания, и он также продолжал стоять. Над третьим солдатом образовался зелёное мерцание барьера Хирург, и в этот же момент по нему начали палить Кэролайн и Феррис одновременно. Серый грифон с белым оперением вылетел в зал, зависнув на месте и расстреливая зелёный магический барьер. В его лапах снайперская винтовка Апостол под названием «Судья», которую он когда-то нашёл в недрах Радужной шахты. Его глаза широко распахнуты от гнева. Молнии в телах солдат Анклава угасли и утратили свою силу, и все трое с громким звуком упали на бетонный пол бункера. Двое из них уже мертвы. — Всё! — прокричал я, видя, как Хирург с трудом пытается поддерживать барьер вокруг последнего пегаса. — Прекратить огонь! Стрельба прекратилась. — Нам нужен один живой! Роботическое тело с чёрной и синей расцветкой вышло из одного помещения. Феррис, увидев меня, продолжил стрелять по барьеру. Его лицо переполнено гневом и... болью. Оно мокрое от слёз. — Нет! Я убью их всех! Все они должны сдохнуть! — Что случилось? — подбежал я на линию огня, прикрыв собой пегаса под барьером. Лишь тогда Феррис прекратил огонь. Он выронил ствол, что для него как для оружейного инженера нонсенс, резко подлетел к нам и приземлился возле меня. Его передние лапы легли на зелёный барьер, он сжал одну в кулак и отчаянно ударил по нему. Большой клюв сомкнут, и едва не ломается от напряжения. — Эти суки убили Эйджа! Я уставился на него, чувствуя шок и изумление. Верный друг Ферриса, его питомец, с которым он перенёс семь лет выживания в Пустошах. К нам подошла Кэролайн. Её неподвижное механическое лицо, за исключением сияющих синих глаз, посмотрело в мою сторону. — Рада видеть, Дэниэл! Феррис тяжело и раздражённо прорычал. Его когти на барьере напряглись, а затем вновь сомкнулись в кулак. Грифон негативно реагирует на любые положительные эмоции... Вспоминаю свою неодолимую ярость, когда убили Псину в Столичной Пустоши. Я тогда избил лицо убийцы вплоть до костей его черепа и злился на любой смех или улыбку. — Сожалею... — проговорил я. К горлу подкатил ком, в груди ощущается тягостный дискомфорт. — Но нам нужен хоть кто-то живой. — Хорошо... — прошипел он. Я повернулся к пленному пегасу, который лежит неподвижно. Мощный разряд молний испортил матрицы и системы силовой брони. Он не причинит нам вреда. Он беззащитен и не может пошевелиться, будто в гробу. — Снимай барьер... — сказал я, и барьер тут же развеялся. Хирург вышла в зал; Кэролайн задержала на ней изучающий взгляд. Феррис же лишь бегло посмотрел на неё, не обратив особого внимания. Всё его естество сейчас полыхает от ярости. Первым делом я полностью отключил броню пленного, отсоединил плазменные винтовки со спусковым механизмом в шлеме и снял шлем. Под ним хмурое лицо светло-фиолетового пегаса с рыжей гривой. Его губы плотно сомкнуты, глаза выражают злобу. Феррис резко дёрнулся, грубо отодвинул меня своей лапой и направил дуло своего «Стоун Игл» прямо в лицо пленному. Тот не дрогнул и ухом не повёл. — Феррис, нет! — заговорил я, услышав выстрел. — В следующий раз, — тихим и сдавленным от усилия контролировать себя тоном заговорил грифон, и пегас открыл свои тёмно-синие глаза, — я не поверну ствол. Он ловко развернул «Стоун Игл», схватил за дуло, занёс его себе за спину и молниеносно ударил рукоятью в висок пегаса. От приложенной силы пегас потерял сознание. Грифон развернулся и ушёл за своим Апостолом, чтобы больше не препятствовать допросу. Я с трудом вздохнул, покачивая головой ему вслед, а затем посмотрел на зелёного аликорна. — Можешь привести его в чувства? — спросил я, кивнув в сторону пегаса. Я снял шлем и повесил его на бок. — Да, — ответила она и взялась за дело. Кэролайн подошла к ней в упор. Под взглядом её светящихся синих глаз зелёная аликорн съёжилась. — Мне... неудобно, — сказала она тихим и стыдливым голосом, — когда меня так изучают... — Прошу прощения. Я просто... никогда не видела подобных тебе. — У тебя ещё будет время, — вмешался я, — изучить её с её согласия. А пока что не отвлекай её. — Будет сделано. И ради чего все эти убийства? — спросила Кэролайн. Она подошла к телам убитых и при помощи своих продвинутых инструментов и манипуляторов анализирует и изучает их. — Какой смысл в том, чтобы лишать друг друга функциональности? Это потеря ресурсов. — Простыми словами, выживание, — сказал я, наблюдая за зелёной магией Хирурга, что окутала голову пегаса. — Но они первыми напали. Они обладают продвинутыми технологиями... — Если не лишить функциональности другого, он лишит функциональности тебя. Не всегда, но даже сама вероятность этого порождает страх за собственную жизнь. Взаимное недоверие может побудить к убийству, поэтому живые существа стремятся к тому, чтобы искать эффективные способы выжить, даже за счёт смертей других. Стремятся обезопасить себя и сохранить свои гены. Порой складывается впечатление, что потенциальную угрозу лучше уничтожить ещё до того, как она станет таковой. — Угрожать жизни, выполнению задачи или моей функциональности может всё что угодно. Обладай мы всем возможным набором данных, мы смогли бы точно вычислить, что станет угрозой. — Но это, скорее всего, невозможно, — проговорил я, обратив внимание на действия Кэролайн. Она подсоединилась к матрицам силовой брони. — Как ты когда-то сказала, из-за недостаточности данных мы принимаем решения под влиянием эмоций. И именно из-за этого мы и убиваем друг друга. Из-за вероятности быть убитым. Из-за страха умереть. — Почему живые существа просто не могут довериться друг другу, чтобы избавиться от этого страха? — Поведение живых существ — штука сложная, многогранная, комплексная и безграничная в своём разнообразии, но в основе всегда лежит страх. Мы никогда не можем быть полностью уверены в других, поэтому нам сложно доверять кому-то. Такие мы уж... боязливые. — Мне нужно... обдумать это, — сказала Кэролайн. — Информация силовой брони зашифрована. Мне понадобится время, чтобы обойти защиту. Как ваши поиски ключ-карт, на которые вы отправились с Мотли? Кстати, где она? — Долго рассказывать, но если вкратце... мы раздобыли две ключ-карты. Мотли находится снаружи в вертибаке и присматривает за ещё одним пассажиром. Хирург завершила работу и пошла доставать кристальный меч, что вонзился в стену после её броска. Пегас открыл глаза, как следует проморгавшись. — А теперь... — сказал я ему. — Выкладывай. — Ага, так я это и сделаю, дикарь. — Хотя бы скажи, что происходит. Что вы забыли в моём бункере? Рано или поздно мы всё равно это узнаем. Сэкономь нам и себе время. — А сам догадаться не можешь? — слабо улыбнулся он. — То есть? — Кто похитил снаряжение у семейства Софтхувз? Софтхувз... Ограбление их казино... вернее, ограбление личного хранилища главы семейства. Там были тёмные ящики со снаряжением Анклава. У меня не было времени даже осмотреть сложные электронные замки из-за того, что в тот день Принц обескуражил меня своим заданием-проверкой в Стойле Шестьдесят Шесть, после чего я про них забыл. Значит, Анклав хочет вернуть украденное? Я молчаливо смотрю на пегаса, ожидая объяснений. Он соизволил удовлетворить моё любопытство, глядя на меня, как на полного идиота. — Мы бы ни за что не оставили такие ценные технологии без слежки. Думаешь, мы бы так просто доверили их дикарям, с которыми даже планировали сотрудничать?! То есть, Анклав действительно заключил союз с семейством Софтхувз, но не доверял им настолько, что пришлось следить за снаряжением? Похоже, Анклав был вынужден пойти на этот союз — но почему? — И что произошло, когда вы не обнаружили их в положенном месте? — Мы решили, что Софтхувз предали нас и перепрятали ящики, и отправились на их поиски. След дошёл до тебя, и мы пересмотрели... силу твоего влияния. Из-за этого ограбления Анклав теперь относится ко мне иначе? Всё-таки ограбление обернулось совсем не так, как я ожидал. Трудно понять, к лучшему или к худшему это. — Я лишь хотел лёгких крышек и не ожидал, что вмешаюсь в ваши дела. Зачем Анклаву было сотрудничать с Софтхувз? Сами справиться не могли, поэтому пришлось пойти на эту гнусную сделку? В чём состоял план? Что теперь будет с Софтхувз за их якобы «предательство», которого на самом деле не было? — Не твоего, блять, ума дело. Всех вас нужно давно было привести к порядку. — К какому порядку? — Вы раздроблены, как полосатые подонки на соседнем континенте. У вас нет больших и единых целей. Всего лишь пытаетесь выжить. Вам нужна система правосудия, чтобы устроить порядок на Пустошах. — Этого и добивается Анклав? Пытается построить светлое будущее для жителей Пустоши? — Да, — кивнул он. — Как благородно... — скептично проговорил я. — Также, как это пытается сделать Принц и Ванхувер? Также, как Богиня и Единство? Также, как Красный Глаз и Филлидельфия? Они ведь тоже пытаются устроить порядок. Светло-фиолетовый пегас выглядит оскорблённым и раздражённым, словно таким сравнением я унизил весь Анклав. — Псевдопорядок. Они служат определённым особам. В Анклаве нет культа личности, мы не служим кому-то конкретному, как в довоенном мире... Принцессы, Цезарь... Это и привело к апокалипсису, между прочим. В Анклаве служат высшим целям. Да и не говоря уже о том, что Принц с Красным Глазом видят будущее в работорговле, а Богиня стремится сделать всех одинаковыми. Здесь не может быть и речи о светлом будущем. Мне нравится их позиция по поводу того, что стоит не служить конкретным особам, а работать на общее благо или на идею. Лидеры умирают, даже тот же Принц может исчезнуть, тогда как идеи могут жить вечно. Они улучшаются, адаптируются со сменой поколений, в отличие от устоявшихся взглядов и принципов отдельных индивидуумов. Но также я понимаю соблазн прислуживать таким сильным и харизматичным личностям, делая их лидерами. — Чем ваше будущее лучше других?— полюбопытствовал я. — Мы принесём лишь мир и будем поддерживать порядок — а дальше вы сами. Но для начала нужно избавиться от всех, кто несёт угрозу нашему существованию. Я подозреваю, что Анклав видит во всех жителей Пустоши потенциальную опасность и именно поэтому развернул кампанию против них. Они действительно хотят навести порядок внизу, или это лишь способ убедить своих солдат в необходимости нападения и убийств, хотя на самом деле лидеров волнует только собственная шкура? Мотли рассказывала, что для Анклава в Пустошах достаточно угроз, которые они пытались с переменным успехом устранять. Среди этих угроз и Ванхувер. Я могу понять желание защитить себя от смерти, но не такими же радикальными методами. Что для Анклава вообще предоставляет угрозу в Ванхувере? — Например? — Рейдеры, бандиты, Стальные Рейнджеры, Красный Глаз, Единство, Принц... Ты... Перечислять долго. Всех нужно придать суду. Кто не захочет сдаваться, будет уничтожен. — Насколько мне известно, вы атаковали бункер без предупреждения и предложений сдаться. О каком суде здесь может идти речь? — Довольно! Мне надоело выслушивать твои глупые расспросы. Ты своим приземлённым мышлением не увидишь всей картины происходящего. К тому же, тебе всё равно конец. Ты в Красном Списке. — Что за Красный Список? Уста светло-фиолетового пегаса растянулись в такой широкой ухмылке, что мне стало не по себе. — А вот на этот вопрос я, пожалуй, отвечу. В него попадают те, кого нужно убить на месте. И не только их, но и всех, кто оказывает им поддержку. Слышишь это? — он повернулся к нашему серому грифону, что с мрачным видом разглядывает свои лапы, и тот раздражённо поднял взгляд на него. — Если бы ты не помогал Дэниэлу Эвансу, твой пернатый друг был бы жив. — Пегас вновь повернулся ко мне. — А если бы ты не вмешивался в дела Софтхувз, а соответственно, и наши, то не попал бы в Красный Список как третья цель. Феррис смотрит на него ледяным взглядом, который перевёл на меня. Он словно увидел во мне заклятого врага. Его ноздри сужаются и расширяются. Я сглотнул, почувствовав слабость в коленях. — Пог... — начал я, и за мгновение он подскочил ко мне, встал на задние лапы, схватил массивной лапой за рог, подняв над полом. Моя шея начала болеть от собственного своего тела. Моя магия заблокирована его хваткой. Его жёлтые глаза уставились на меня. — Я же тебе, сука, говорил! Опасно лезть в дела семейств! Но ты не послушал меня. — Феррис! — механический и слегка вибрирующий голос Кэролайн возник сбоу. — Что ты делаешь? Феррис достал свой «Стоун Игл» и приставил его к моей щеке. — Дёрнетесь — я выстрелю! — Не... лезьте... — проговорил я с усилием. Как же болит шея... — Твоё ёбанное ограбление аукнулось на Эйдже!— его громкий разъярённый голос оглушает меня. — Он умер из-за тебя! Он посильнее придавил стволом мою щеку. — Зря я согласился идти с тобой! Нам нужно было и дальше держаться подальше от всех. От тебя одни проблемы! Его жёлтые глаза вновь заслезились. —Ты в ответе за его смерть! — Я... знаю... — ответил я. — Да что ты знаешь? Знал бы ты — не лез бы куда попало! — Ты хочешь... меня убить? — спросил я. Слёзы на глазах Ферриса капают на пол. Я чувствую щекой, как его ствол дрожит. Его взгляд смягчился и затуманился, а хватка слегка ослабла, он задумался. — Моя смерть... его не... вернёт... Знаешь? — Знаю, — судорожно вдохнул он. — Я тебя ненавижу... — прошипел он. — Я... заслуживаю этого. Я несу ответственность... Если для тебя... что-нибудь... да значит... Мы вмешались в дела не только... Софтхувз... но и Анклава... Возможно, ограбление... помешало их... планам... уберегло город от захвата Анклавом... Он говорит медленным и холодным голосом. Взорваться он может от любого странного движения или неверного слова. — Мне плевать на Ванхувер... И всех, кто в нём живёт. Я его ненавижу. В сказанном тобой только один плюс. Семь лет назад его обвинили в убийстве большинства своих кровных родственников из семейства Фалкон. Насколько я понимаю, он никого не убивал, ибо не помнит этого, но ему пришлось бежать. Ему повезло улизнуть, и теперь в город он не суётся. Но ты не подумал о том, что он может ненавидеть и город, и всех в нём живущих. Твои размышления в пользу городу могут дать обратный эффект... Что же он... сделает?.. Он спрятал ствол и отпустил меня. Я больно ударился об пол. Я увидел, что он развернулся к пленному в отключённой силовой броне и схватил его за горло передней лапой. Его когти слегка вонзились в его светло-фиолетовую шею, и тот хрипло задышал, жадно хватая ртом воздух. Жёлтый клюв приблизился к его глазу. — Ваши планы подпорчены, недоноски... — процедил он, отпустив его шею, и в молчании покинул нас. Я устало перевернулся на спину и уставился в потолок в точку между жёлтыми лампами, что сейчас освещают всё вокруг. Мои мышцы ослабли от бессилия, чувствую слабость в конечностях, тошноту. Всё моё тело какое-то тяжёлое, опустошённое. В голове такая же опустошённость. Я не знаю, что делать... —Дэниэл? — спросила Хирург, подойдя ко мне и наклонив голову вниз. Её глаза обеспокоено изучают моё лицо. — Ты в порядке? Тут же перед лицом показалось неподвижное лицо тёмного и синего цветов. Её светящиеся глаза холодным взглядом уставились на меня. — Наверное... — устало прошептал я. Зелёный рог Хирург засветился, я почувствовал на себе влияние её магии. — Никаких повреждений не вижу... — проговорила она. — Дэниэл? — А? — спросил я, моргнув. — Ты несколько минут лежишь и молчишь... — Ты это... Иди к Мотли и помоги ей. Если можешь передвинуть вертибак Анклава с ангарной платформы, чтобы она смогла посадить туда Авантюру... — Думаю, я смогу это сделать. — Хорошо, иди. Он развернулась, и я кое-что вспомнил. — Стой, — сказал я ей вслед. Она с терпеливым ожиданием повернулась. — Не говори Мотли, что Феррис мне угрожал... Ей нельзя волноваться. Скажи, что он просто разозлился на меня. Она кивнула. — К слову, о Феррисе, — заговорила находящаяся рядом Кэролайн. — Он собрал некоторые вещи, подобрал пепел, оставшийся после Эйджа, и покинул бункер. Наверное, он улетел в неизвестном направлении. Возможно, он не вернётся. Я тяжело вздохнул, сердце сдавило в груди. — Я понял... — Что будем делать? — спросила Кэролайн. — Насчёт чего? — Насчёт Ферриса. — Разве что-то можно сделать? Обратить время вспять? Кэролайн подняла голову и уставилась на пленного. — Что с ним будем делать? — Попытаемся ещё что-нибудь узнать. Я с трудом поднялся на ноги и подошёл к солдату Анклава, которого, судя по всему, позабавило это зрелище. У меня напряглась правая передняя нога — мне хочется крепким ударом стереть эту ухмылку из его лица. — Чего ты лыбишься? — спросил я, стиснув зубы. — Приятно было вас поссорить напоследок. — Ты ведь знаешь, что я могу тебя прикончить прямо здесь и сейчас? Его челюсть как-то странно дёрнулась, а затем раздался какой-то непонятный приглушённый хруст из его закрытого рта. Он что-то глотнул. — Во-первых, ты не сделаешь этого, поскольку тебе нужна информация. Во-вторых, я не дам тебе такой радости. В-третьих, тебе я больше ничего не скажу, но пожелаю только одного... Иди и трахни себя. Его лицо исказилось непонятными выражениями чувств, голова через пару секунд задёргалась в судорогах. Глаза закатились, он громко хрипит. — Что происходит? — изумилась Кэролайн. — Вот же... мразь... — прошипел я, попятившись назад от мерзкого зрелища. — Он проглотил какой-то сильнодействующий яд. — Мы можем что-нибудь сделать? — Уже нет... Я и подумать не мог, что они настолько идеалистичны, что готовы умереть ради Анклава. Голова светло-фиолетового пегаса перестала дёргаться, а дыхание остановилось. Теперь мы точно больше ничего не узнаем от него об Анклаве и их планах на город. Он мёртв.***
Стар Спаркл понравилось внутренние открытые пространства бункера. Кэролайн тут же проявила к ней интерес, расспрашивая про её состояние. Старушка, судя по горящим глазам, охотно отвечает на все её вопросы, да и ей самой любопытен этот искусственный интеллект — задаёт вопросы в ответ. Подозреваю, что они разобщаются. Обе жаждут общения. Мотли посадила Авантюру на ангарную платформу, которая опустилась в бункер. Вертибак Анклава остался сверху. Хирург сообщила, что ей с трудом удалось найти место, куда можно было сдвинуть транспорт таким образом, чтобы он не стоял на платформе, и при этом не повредить его. Вокруг сплошные острые скалы и заснеженные склоны горы. Бежевая пегаска уведомила меня, что кое-что ей рассказала Хирург, но всё же захотела узнать всё от меня. Услышав о разозлённом Феррисе она меня обняла и поцеловала. Сказала, что сочувствует его утрате. И что мне не стоит винить себя в произошедшем: не я же застрелил орла. Я поблагодарил за поддержку, но от чувства вины мне не избавиться. Я в любом случае чувствую себя причастным к смерти питомца. Ещё она верит, что он вернётся. Я в этом не уверен, поскольку он долгое время жил один с Эйджем. Уединение ему нравилось и теперь он наверняка упрекает себя в том, что присоединился ко мне и вернулся в общество. Что же касается самих солдат Анклава... мёртвых... Мотли испытывает неоднозначные чувства. Ей радостно, что атака не удалась, что они мне не навредили, но среди них могли быть обычные пони, которые пошли в армию из-за денег, чтобы прокормить свою семью. Это её соплеменники и, возможно, давние знакомые. Когда я рассказывал о светло-фиолетовом пегасе, она не удивилась, что он проглотил обнуляющую капсулу. — Какую капсулу? — удивился я, лёжа на диване в общем зале жилых помещений. Мотли лежит без брони у меня под боком. Я её приобнял. — В Анклаве, как ты помнишь, дорожат секретной информацией. Её тщательно охраняют. Пропаганда настолько сильно повлияла на часть пегасов, что они готовы жертвовать собой и своими жизнями ради идеологии Анклава. Такое поведение всячески поощряют. И некоторые ни за что не захотят сдаваться в плен с риском, что под пытками выдадут военную информацию. Это же касается и всяких заклинаний. После смерти из мозга тоже можно выудить что-то, поэтому они соглашаются носить с собой эти капсулы. Они за минуту уничтожают все нейроны в головном мозге и спинном, вызывая паралич всего организма и смерть в дальнейшем. — Ого... И много таких пегасов, что готовы пожертвовать своей жизнью? — Примерно один из десяти. Чаще всего они готовы пойти на это из-за боязни пыток. — Да уж. Вот именно такого фанатика нам и повезло спасти, — буркнул я. Кэролайн и Хирург сняли силовую броню Анклава и их снаряжение, оставив всё в мастерской, а тела сожгли в утилизаторе для отходов. Мотли как-то рассказывала мне, что на облаках пегасов негде хоронить, поэтому все тела сжигаются. — Что будем дальше делать?— спросила Мотли. — Подождём, пока Кэролайн взломает зашифрованные радиочастоты Анклава. Из них мы можем узнать, что происходит. Ненавижу ждать, когда жизни на счету, но вслепую бросаться в бой равноценно самоубийству. Анклав, вполне возможно, развернул полномасштабную операцию, поэтому мне необходимо хоть что-то знать. — Понимаю... — протянула она. — Я думаю, что всё будет хорошо. Знаешь... хорошо вернуться домой. — Ты уже считаешь это место своим домом? — Ну... По крайней мере, я чувствую себя в нём комфортно и в безопасности. Так что да. Это дом. Особенно после унылых, мрачных и ужасных руин Кантерлота. — Мотли? — в общий зал жилых помещений вошла Хирург. Она подошла к нам. — Вот ты где. Мне нужно будет просто провести очередной суточный осмотр твоего сердца и терапию. О, и ещё, — зелёные глаза посмотрели на меня. — Мне нужно место, где я могла бы заниматься вашим лечением. — Как ни странно, — начала Мотли, — в Небесной Гавани нет никакой медицинской комнаты или зоны. Где её было бы лучше обустроить? — она повернулась ко мне. — Думаю... Профессор сможет немного подвинуться в своей лаборатории. У него там достаточно всякой аппаратуры, которую можно применить и для медицинских целей. А пациенты пускай будут лежать в этих комнатах, — я обвёл передней ногой зал вокруг. — Здесь есть почти дюжина свободных комнат. Места пока что достаточно. И ты тоже выбирай для себя любую. — Хорошо... так и сделаю. Пойдём в лабораторию, Мотли,— проговорила она. Мотли встала и пошла за зелёным аликорном. — А откуда ты узнаешь, — заговорил я вслед ей, — предназначение аппаратуры в лаборатории? — Так же, как я помню свои медицинские заклинания, — ответила она, не оборачиваясь. — Всё это мне в той или иной степени знакомо.***
Дабы не терять время зря, я спустился в мастерскую и занялся силовой бронёй Мотли. Поскольку у меня есть компоненты и запчасти из трофейных комплектов силовой брони, при помощи магии я смог быстрее и качественные отремонтировать её броню, полностью восстановив весь функционал. На одном из рабочих столов я увидел знакомую тёмно-синюю винтовку с узорами в виде завитков ветра. «Шёпот Ночи». Я приложил к ней переднее копыто. Оружие когда-то спроектированное Феррисом. Две недели назад он модифицировал её, благодаря чему у неё появилось три режима стрельбы. Они влияют лишь на скорострельность и убойную силу, однако из-за некачественных материалов и других недочётов оружие быстрее изнашивалось и весило больше. Я оставил её Феррису перед отлётом за двумя ключ-картами в надежде, что он возьмёт материал получше, чтобы устранить недостатки. Интересно, успел ли он? Синяя аура моего телекинеза окутала винтовку и я поднял её. Она ощущается куда легче, чем прежде. Теперь ею удобнее целиться. Всё-таки он успел доделать её. Внутри меня возникла тоскливая тяжесть... Как-то горько от того, что Феррис ушёл, но я понимаю его боль. Возьму винтовку с собой. Кто знает, вдруг ещё пригодится убойное оружие с глушителем на дальней дистанции. После я вернулся к силовой броне. К слову о перестрелках. Мотли будет сражаться с больным сердцем? Если придётся. Надеюсь, что нет. И всё же... она будет в силовой броне Анклава. Её могут по ошибке принять за врага. Подозреваю, что летающих пегасов в чёрной силовой броне будет полно. Нужно как-то выделить Мотли от остальных, дабы дать хотя бы визуально понять, что она необычный пегас в силовой броне Анклава. Хм... Выделить... Есть идеи? Пока на ум ничего не приходит, но оно должно сразу бросаться в глаза. Пестрить всем своим видом, мол, я не такой, как остальные! Я думаю, что однозначно будет выделяться иной цвет брони. Предлагаешь перекрасить всю броню? Ты же знаешь, что я не художник. Да причём тут это? Достаточно испачкать броню в краске таким образом, чтобы она выделалась на фоне остальных, но при этом не испортить и не нарушить работу брони. То есть, слегка покрасить твёрдые пластины? И каким же цветом? Желательно ярким. Я пошёл на склад, чтобы посмотреть, какая краска у нас осталась. Мы много чего притащили из Стойла Кэролайн для ремонта Небесной Гавани, и какая-то краска осталась. Жёлтая. Ну, в целом пойдёт. Жёлтый цвет подходит под жёлтые линзы её шлема. Да и с чёрным неплохо сочетается. Когда это тебя начала волновать эстетика? Она и сейчас не волнует... просто к слову. Через десять минут всё было готово. Примерно в этот момент вернулась Мотли с Хирург. — Ну что? — спросил я. — Как всё прошло? — После терапии мне вновь полегчало, — сказала она с улыбкой. Завидев свою изменённую силовую броню, она подошла к ней и любопытно оглядела. — Ты что с ней сделал? — Чтобы тебя свои не подстрелили. Под своими подразумевал тех, кто воюет с Анклавом. — Правильно... спасибо. И удачный выбор цвета, должна сказать. — Да просто другой краски не осталось... — я пожал плечами. — А ну-ка надень. — Как тебе? — спросила она, повертевшись на месте и взмахнув крыльями. — Буду порхать как бабочка и жалить как пчела, — добавила она, взмахнув скорпионьим хвостом с лезвием. — Моя ты пчёлка,— улыбнулся я. Для тебя она пчёлка... А мне напоминает касадора. Эй, ты сам предложил, добавив, что жёлтый цвет сочетается с чёрным... — Будь осторожна, — заговорила Хирург заботливым и взволнованным голосом. — Не перенапрягайся. Не позволяй сердцу работать на пределе. Взгляд пегаски омрачился. Её голова уныло опустилась, она протяжно и уныло выдохнула. Я подошёл и легонько потёрся своим носом об её нос, чтобы подбодрить. — Всё будет хорошо, — сказал я. В ответ она натянуто улыбнулась. — У меня получилось! — издалека раздался механический голос Кэролайн. Она вбежала в мастерскую. — Я смогла получить доступ к их каналу и подключиться к нему. Теперь с его помощью я могу вновь управлять роботами и этим телом за пределами бункера, а также смогла скрыть своё присутствие на частоте, чтобы меня не отследили. — Отличная работа! — сказал я. — Откуда ты знаешь, как работать с радиочастотами? — спросила Мотли. — Для этого у тебя разве есть соответствующие программы? — У меня был хороший учитель. И да, она помогла мне загрузить все необходимые программы и установить датчики для работы с радиочастотами. — О, точно... Ягодка, — сказала Мотли. — Я и забыла про неё. Она же специалист по радиочастотам и терминалам. Ягодка... Я уже и подзабыл, что Лемон до сих пор использует свой позывной с моими друзьями. Вне организации Стальных Рейнджеров её настоящее имя известно только мне. — Давайте послушаем радиочастоты и обсудим план действий, — сказал я. — Включай. Неподвижный рот Кэролайн издал треск кратковременных помех, после они стихли, и за ними секунд десять ничего не было, но вот послышался голос кобылы. — «Хищник-42, докладывайте обстановку». «Хищник»... Это, насколько я помню из отчёта Мотли, огромные летающие машины с энергомагическими орудиями, лёгкой спецтехникой, боеприпасами и солдатами. — «Всё по-прежнему, Гнездо»,— раздался воодушевлённый голос жеребца, — «но мы непременно найдём способ добраться до этих стальномордых. Вам, случаем, не стало известно о секретных проходах в их подземное царство?». — Что за Гнездо? — спросил я у пегаски. — «Никак нет. Конец связи, Хищник-42», — ответила кобыла из Гнезда. — Главный связной офицер, — пояснила Мотли. — Он поддерживает коммуникацию и взаимодействие связных ключевых отрядов и боевых воздушных кораблей в регионе. — Всех отрядов на общей частоте? — Я же писала в том отчёте. Всё идёт вниз по иерархии. Главный офицер связывается только с другими офицерами связи, что занимаются коммуникацией десятка отрядов в одной группе. К примеру, в Хищнике-42 находится офицер, что занимается координацией и взаимодействием между отрядами в группе, именуемой «Хищник-42», целью которой, похоже, является проникновение в Цитадель к Стальным Рейнджерам. К этой радиочастоте может подключиться любой солдат или офицер Анклава для понимания происходящего, чтобы оперативно прийти на помощь в других местах и провести корректировки собственных действий. — И над базой наших Стальных Рейнджеров сейчас завис тот самый «Хищник» под номером сорок два? Мотли удовлетворённо кивнула. Лемон... Вот Дискорд. Судя по всему, с помощью этого боевого корабля без проблем была уничтожена внешняя защита Стальных Рейнджеров. Надеюсь, Лемон была в бункере, а не на поверхности. — «Хищник-11, докладывайте обстановку». — «Всё чисто и скучно, Гнездо», — ответила кобыла унылым тоном. — «Странно, что до сих пор никто не попытался отбить башню. В конце концов, это важная точка радиосвязи в этом регионе. Может, отослать несколько наших отрядов на помощь к остальным?». — «Ответ отрицательный, Хищник-11. Безопасность башни первостепенная важность. Конец связи». — Какой башни? — спросил я у пегаски. — Подозреваю, что речь идёт о той самой Глушилке Ванхувера. Даже мне не было известно её предназначения. Всегда описывалась просто — «Башня». — «Хищник-19, докладывайте обстановку». — «Гнездо, магической купол над городом всё также стоит...» — ответила кобыла раздражённым голосом. Купол?! — «...Мы сделали ещё несколько попыток уничтожить барьер одновременным залпом, но это не дало каких-либо результатов. Подкоп тоже не сработал — магия барьера продолжается глубоко под землю... Почему бы не отослать к нам Хищника-11, если они уже воют от скуки? С их дополнительной огневой поддержкой мы бы справились с этим огромным магическим орешком в два счёта. Барьер вот-вот должен лопнуть, но не хватает огневой мощи. Он восстанавливается быстрее, чем мы наносим ему повреждения». — «Ответ отрицательный, Хищник-19. Башню могут уничтожить в этот момент, и тогда противники восстановят радиосвязь между собой. Хищник-11 вместе со своими отрядами останется там. А вы пока продолжайте совместно работать над барьером с Хищником-18 и Хищником-20. После завершения своей задачи Хищник-42 присоединится к вам». — «Я тут родить успею, пока будем ждать Хищника-42. Они ещё долго будут ломать голову над способом проникновения». Главный связной офицер устало вздохнула. — «Приказ есть приказ, Хищник-19. Конец связи». — Ого... — проговорила Мотли. — Я и не подозревала, что у Ванхувера может быть собственный барьер, который укрывает весь город. О таких технологиях не упоминалось даже в довоенных документах страны. — Похоже, какая-то секретная разработка, — проговорил я. — Слушай, милый. Похоже... это и есть тот самый «Купол». Просто его позиционировали как научно-исследовательский комплекс, а на самом деле это технология, призванная защищать целые города от мегазаклинаний. Моя кровь застыла в жилах от такого предположения. Уж слишком близко по смыслу оно звучит для названия. Однако... слишком много указывает на то, что это всё-таки подземный комплекс, где хранятся довоенные знания. Я, блять, надеюсь на это! — Да ну... не может быть, — сказал я вслух, махнув копытом. — Это было бы слишком обидно... и глупо. — «Хищник-18, докладывайте обстановку». — «Поиски четвёртых целей Красного Списка продолжаются», — ответил грубый и низкий голос жеребца. — «Небо-6 и Крыло-15 до сих пор не определили местоположение главы семейства Уотерфолл и их кровных родственников. Наш «Хищник» контролирует ситуацию у барьера». — «Принято, Хищник-18. Конец связи». Небо-6 и Крыло-15, судя по всему, наименование отрядов. Отряды Анклава состоят примерно из четырёх пони. То есть, примерно до десяти солдат Анклав сейчас занимаются поисками главы семейства Уотерфолл и их кровных родственников. Они, как и я, занесены в тот самый Красный Список, который подразумевает уничтожение на месте. Пленный пегас как-то сказал, что я третья цель. Похоже, я нахожусь, либо выше, либо ниже в этом Красном Списке. Я ещё не знаю, с какой стороны ведётся... отсчёт? Приоритетность устранения? — «Хищник-20, докладывайте обстановку». — «Мы заебались», — ответила очередная раздражённая кобыла — «Повторите, Хищник-20». — «Связные внизу мне уже все мозги прополоскали о том, как им, сука, весело всё время писать на плакатах и показывать связному по ту сторону. Поскорей бы Хищник-42 выполнили свою задачу, и помог уничтожить этот ебучий барьер, что не пропускает ни ебучих радиоволн, ни ебучих звуков». — «Поддерживайте этикет и дисциплину, Хищник-20!»— раздался возмущённый голос главного офицера связи. — «У меня тут шарики за ролики заедут от жалоб. Почему именно мы должны заниматься общением с отрядами внутри? Эй, ребята, может, обменяемся задачами? Я уже готова быть на месте скучающей Хищник-11... Заберите меня отсюда... Или уничтожьте этот долбанный барьер!». — «Не уходите от запроса и не засоряйте эфир, Хищник-20. Докладывайте обстановку внутри города, а не о своём душевном состоянии». — «Ни капли сожаления... Почти все жители города как миленькие продолжают выполнять наши указания и сидят по своим домам. Ещё бы: кто будет обнаружен на улице, станет кучкой золы. Все отряды занимаются поисками и устранением целей из Красного Списка. С момента последнего плакатного доклада об устранённых целях и смертях среди гражданского населения и в местном сопротивлении не сообщалось. Хотя повторяю, что таким образом информация доходит до меня долго. И всё же быстрее, чем слова до моего бестолкового бывшего». — «Принято, Хищник-20. Конец связи». Значит, барьер вокруг города не пропускает радиосигналов и звуков... Хреново. Я не смогу связаться с кем-то снаружи, когда окажусь внутри. Если окажусь внутри... Надеюсь, меч Хирурга сможет прорезать брешь в барьере, не уничтожив его. Хотя Хищник-19 упоминала, что барьер восстанавливается быстрее, чем они наносят ему повреждения. Значит, это какой-то «живой» тип барьера. Его кто-то или что-то восстанавливает. В ином случае вовнутрь я не попаду. Интересно, как солдаты Анклава туда попали? Возможно, они попали туда ещё до того, как барьер вокруг города появился. Обычные пегасы всё-таки передвигаются быстрее огромных воздушных кораблей, которых быстро заметили, поэтому успели поднять защиту до того, как они подобрались к городу. Но что поддерживает такой мощный щит? Хрен его знает... узнаем когда попадём вовнутрь. Но у Анклава в начале операции были успехи. Кого-то уже убили. Хорошо, что обычных жителей не трогают, если они не выходят на улицы и не оказывают сопротивления. Хотя бы резню не устраивают. Возможно, здесь Анклав действительно хочет создать порядок. А упоминаемое местное сопротивление... речь наверняка идёт о Королях, полиции и бойцах семейств. — «Небо-33, докладывайте обстановку». На моё удивление, в ответ лишь молчание. Я переглянулся с пегаской. Она лишь пожала плечами. Хирург, с интересом слушавшая переговоры, смотрит на меня недоумевающими зелёными глазами. — «Небо-33, докладывайте обстановку». Опять ничего. Меня это начинает настораживать почему-то. — «Небо-33, докладывайте обстановку». Снова тишина, усилившая мою тревогу. — «Всем постам, повторяю, Небо-33 полтора часа продолжает молчать и не отвечает на запросы. Их вертибак по-прежнему находится на позиции, а в последнем докладе было сообщено о появлении Дэниэла Эванса, третьей цели Красного Списка. С большой вероятностью он либо убил весь состав Небо-33, либо захватил выжившего или выживших, и они могли выдать какую-то информацию. Будьте начеку, он и его союзники могут знать о расположении дел и объявиться в любом месте». — Ебать мой рог... — проговорил я, уставившись на динамик.— Весь Анклав ожидает моего нападения. Кто-то из убитых успел доложить о моём прибытии. Хорошо, что Кэролайн позаботилась о скрытности, и они не знают, что мы прослушиваем их частоту. — Эффект неожиданности, — согласилась Мотли, — потерян. Что будешь делать? — Выключи радиопереговоры, Кэролайн, но продолжай прослушивать их. Мне нужно подумать... Я хожу взад-вперёд по комнате, чтобы лучше думалось. Остальные просто наблюдают за мной. Анклав ведёт полномасштабную операцию против Ванхувера и его окрестностей, и все летающие цели однозначно отслеживаются даже в такую снежную бурю. Главным целями является сам город, Стальные Рейнджеры и Глушилка Ванхувера, которую уже контролируют. Ещё они затеяли всё это ради устранения угрозы своей безопасности... цели из Красного Списка, в который на третьем месте занесён и я, а главы семейств расположили на четвёртом. Сколько ещё целей, и какие из них приоритетнее других? Глушилка находится в высоком приоритете; не решаются отправлять «Хищника» к остальным трём, что пытаются пробить барьер города. Предполагается, что, когда Анклав закончит уничтожение Стальных Рейнджеров, их «Хищник» освободится и отправится к другим, чтобы совместными усилиями обстреливать барьер. Иными словами, если Стальные Рейнджеры будут повержены, следом непременно падёт и город. Довольно иронично получилось, что выживаемость Ванхувера зависит от выживаемости Стальных Рейнджеров. А ещё там Лемон. Я учащённо дышу, в груди ноющая тяжесть, а в коленях чувствуется слабость. От волнения за её безопасность я присел на круп. Вот что бывает, когда привязываешься к кому-то в Пустошах. Тебе придётся сейчас выбирать... идти в Ванхувер спасать Блюрайз, Нару, Фло и остальных — или же отправиться на помощь к Стальным Рейнджерам из-за одной лишь Лемон, к которой ты испытываешь больше всего привязанности, чем к кому-либо из пони, что находятся в Ванхувере. Всё тело дрожит. Я уставился в одну точку перед собой. Не нужно было сближаться с ней настолько. И не нужно было её трахать тогда в спа-салоне. Вообще-то, тогда мы были единым целым! Вот именно, наша осваивающаяся с пони часть сознания — то есть ты — совершенно не сопротивлялась этому. Всё из-за тяги к мокрым телам! Из-за тебя я и не справился с этим соблазном! Я же человек, в конце концов! Я не испытываю сексуальной тяги к ним, как ты. Белоснежка, закрой тему. Ты делаешь только хуже. По-моему, выбор очевиден. Нужно мчаться в Ванхувер и спасать остальных. Анклав ещё не проник к Стальным Рейнджерам, тогда как десятки отрядов уже находятся внутри города и устраняют свои цели. К тому же, не безразличных к нам пони там больше, тогда как у Стальных Рейнджеров только Лемон. Нужно спасать большинство. Я тяжело вздохнул и закрыл глаза, чтобы унять дрожь. И вздрогнул, чувствуя объятия. Мотли обнимает меня, чтобы успокоить. Я облегчённо вздохнул глубоко и обнял её в ответ. Надеюсь, что с Лемон всё будет хорошо. — Волнуюсь за всех. Анклав и... — Я понимаю, милый, — улыбнулась она. Так легко и приятно благодаря ей, без её поддержки мне было бы сложнее. Я поцеловал её в губы. — Спасибо... — я подошёл к Кэролайн и Хирург. — Я принял решение: отправляемся в Ванхувер. План такой...***
Снег белой россыпью бомбардирует переднее стекло пилота. Снежная буря не ослабевает, полностью загораживая видимость. Шум вертящихся винтов снаружи сопровождает наше путешествие. Я чувствую напряжение. Сердце в груди сжимается от ожидания, я тревожно облизываю губы. Раздался треск помех из динамика Кэролайн, который я жду. — «Всем постам, вертибак Небо-33 направляется в сторону Ванхувера. Небо-33 не пытались выйти на связь, что может говорить о двух вещах: у них возникли серьёзные проблемы со связью или же Дэниэл Эванс, третья цель Красного Списка, или кто-то из его окружения захватил транспорт и управляет им. Будьте крайне осторожны при приближении вертибака Небо-33! Повторяю. Сохраняйте предельную осторожность!». Я облегчённо вздохнул и расслабился. Сработало. Я не смог сдержать улыбки. Так как Анклав отслеживает любые летающие цели в регионе, Хирурга, Мотли и Авантюру они бы непременно попытались бы сбить. В отношении своего транспорта они не знают, что делать, так как не поступало никаких вестей от отряда Небо-33, отправленного за ящиками со снаряжением и за моей душой. Из-за неопределённости, я предполагал, они не атакуют его, и с учётом ограниченности ресурсов не рискнут ослаблять свои позиции, чтобы перехватить вертибак для проверки. Они же до этого не отправляли Небо-33 никакой поддержки. — Чудно! — сказал я. — Продолжаем действовать согласно плану, Мотли. Ты высаживаешь меня и Хирург возле барьера города, и, когда мы проникнем вовнутрь, ты немедленно с Кэролайн возвращаешься в Небесную Гавань. Если нас нужно будет забрать, я активирую отслеживающий маячок в запасном ПипБаке. Повезло, что после дешифровки радиочастоты Анклава Кэролайн смогла адаптировать к ней маячки в моём запасном ПипБаке и в Авантюре. Они же работают по принципу радиоволн, а все остальные радиоволны подавляются при помощи Глушилки, захваченной Анклавом. — Не нравится мне оставлять тебя внутри города... — проговорила Мотли. — Знаю, но Небесную Гавань тоже нужно защищать. Пока мы планировали, Кэролайн прослушала радиопереговоры и выведала ещё цели из Красного Списка. Оказывается, приоритетность или опасность цели идёт по убыванию. На первом месте находится — кто бы мог подумать — Принц Ванхувера. Он первостепенная и самая главная угроза для Анклава. Интересно, что придумал Анклав для его ликвидации? Он же бессмертен. В самом низком приоритете, на пятом месте — все Короли города. Получается, что светло-фиолетовый пегас, что покончил с собой, приврал Феррису о том, что меня внесли в Красный Список из-за ограбления Софтхувз. Меня бы всё равно пытались устранить без предупреждения, так как я являюсь Королём. Вот же хрен лживый... Хотя меня подняли до третьего места. Приятно, что меня настолько воспринимают всерьёз. Жаль, что из-за этого сильнее хотят убить. На четвёртом месте Красного Списка — все главы семейств и их кровные родственники. И вот что любопытно: как Анклав относится к Софтхувз после того, как они не смогли выполнить свою часть уговора? Из-за того, что в Красном Списке четвёртые и пятые места описывают должность и звание, а не конкретные имена, трудно понять, какое отношение Анклава к самому влиятельному семейству города. Осталось неизвестным только второе место. Может, Софтхувз как раз и подняли туда? Или же Анклав дал им второй шанс, ведь выяснилось, что они не имеют никакого отношения к исчезновению их снаряжения. — Дэниэл, — заговорила Кэролайн. — На частоте Анклава что-то происходит. — Включай, — сказал я. — «Гнездо, повторяю, Хищник-20 атакуют!», — в голосе кобылы панический страх. — «Хищник-20, докладывайте!» — говорит Гнездо. — «Я не знаю, что происходит... Это какой-то хаос. Всё было спокойно, пока не включилась тревога, затем раздалась стрельба внутри корабля...» — её дыхание становится всё прерывистее, а голос сбивается чаще с каждой секундой. — «Что за?.. Облачный реактор вышел из строя? Да как же... Ох... Нет... Б-белое лицо! Пустые глаза... Тьма... Это же вторая... Нет! Не подходи!», — отчаянно прокричала кобыла, после чего связь с ней прервалась. Меня пробрала дрожь от её последних слов, переполненных ледяным ужасом и паникой. — «Хищник-20? Хищник-20, приём!» — в голосе главного офицера связи ощущается страх и потеря самообладания. — «Отвечайте!». Напряжённое молчание. Прошло около десяти секунд и непроглядная снежная буря с правой стороны стала ярче и окрасилась в бледно-огненные тона, оттуда раздался оглушительный грохот. Наш вертибак качнуло, словно от взрывной волны. — «Вторая цель из Красного Списка уничтожила Хищник-20. Повторяю, Молчаливый Призрак, вторая цель Красного Списка, уничтожила Хищник-20!».