***
Не спится: слишком много мыслей вертится в голове. Оса каким-то чудом уснула под боком Драконихи, не снимая брони. Я последовал её примеру, чтобы не замёрзнуть. Мои вещевые сумки покоились рядом с Мотли, которая не выйдет из искусственной комы без помощи Хирург; та, в свою очередь, по-прежнему посапывала, восстанавливая магический запас. Я перевернулся набок, ощущая головой рельеф содержимого сумок. Пламя внутри масляного фонаря лениво мерцало. Я долго рассматривал его, как телевизор, в котором показывается что-то заурядное и в тоже время не скучное, но был полностью охвачен прокручиванием сведений, связанных с Молчаливым Призраком. Больше никакой полезной информации из радиопереговоров вытащить не удалось. Вместо составления гипотез занялись подсчётом выживших, выяснением имён и званий пленных. С полсотни пегасов Хищника-18 отправились к Хищнику-19, и без того забитому немногими уцелевшими Хищника-20. Весь этот контингент направился к Нортерн-Соулу, где, судя по радиосообщению, должны будут собраться другие выжившие — в частности те, кто сможет каким-то образом выбраться из Ванхувера. Потери в Первом Нью-Пегасовском воздушном флоте означали разгром: сорок процентов живой силы уничтожено, двадцать процентов захвачено, ещё двадцать — пропали без вести. Никакой отряд не решался проверить, что происходит с Хищником-42. Осталась куча моментов, которые хотелось бы прояснить, но без Мотли успех мне не светит. Поскорее бы она очнулась. Я уже соскучился по её голосу. Я отвёл взгляд от огня. Кэролайн неподвижно стояла неподалёку, погружённая в вычислительные операции и прослушивание радиочастоты. Мы с Осой не перекинулись больше ни словом. Странные чувства завладели нами: тревога подавляла ликование. Неуютная атмосфера непредсказуемости разлилась в воздухе. Задумчиво глядя в проход позади Кэролайн, я насторожился, заметив, что свет в нём ослабевает. Я поморгал, решив, что в состоянии между сном и бодрствованием мозг начал играть со мной в игры. Следующая мысль стрельнула в голове: я повернулся к масляному фонарю — он горел всё также ярко и уверенно. Я вернулся к проходу, уходящему вглубь пещеры, но странную наплывающую тень как ветром сдуло: свет вновь падал на привычное расстояние. Краем глаза я заметил, как тёмная механическая голова Кэролайн повернулась ко мне, обратив внимание на частые движения. Моё тело пронзило разрядом тока — задыхаясь от ужаса, я упёрся передними ногами в скальное дно пещеры под собой: на лице робота белая маска с чёрными вырезами, тьма из недр которых вот-вот нахлынет на меня. По бокам стоят торчком тёмные уши, такого же цвета плащ скрывает всё тело, кроме передних ног. Я, громко и учащённо дыша, судорожно огляделся в поисках оружия. — Дэниэл? — раздался голос Кэролайн. Её лицо повернулось, а два безжизненных синих зрачка сфокусировались на мне. — Ты в порядке? — А? — прохрипел я, слыша отчётливый стук сердца в груди и пульсацию в висках. Я сглотнул слюну, но далось это с трудом — словно камень проглотил. Никакой маски, никакого тёмного плаща. То же чёрно-синее покрытие стального тела, сегментированный хвост, ноги, скрывающие в себе кучу инструментов. С раскрытым ртом, медленно выдыхая и громко вдыхая, я плюхнулся обратно на сумки. Перед глазами остались неровности потолка в жёлтом свете. — Кошмар приснился? — продолжила она. Я набрал воздуха в лёгкие и облегчённо выдохнул, постепенно понимая, что произошло. — Ты уснул... два часа, сорок четыре минуты и сорок две секунды назад. — Да? Я облизнулся, продолжая осматриваться в опасении, что по-прежнему сплю. Неужели я задремал? Помотав головой, я магией достал флягу. Прохладная вода смочила пересохшие губы и рот. Крышка фляги завертелась, я крепко её зафиксировал и вернул в сумку. Мне кошмар не снился, что странно. Видимо, вся история с этим Молчаливым Призраком впечатляет тебя куда больше, чем меня. Оно и неудивительно. Я же могу легко отгородиться от твоих ощущений. Твой голос убеждает меня в том, что я уже не сплю. Кто знает. Вдруг мой голос тоже может присниться тебе. Да пошёл ты. Кончай меня пугать. Дай отдохнуть нормально. Он весело и победно рассмеялся. Обезьяна лысая... Я поднял к глазам запасной ПипБак и посмотрел на время: 02:45. Если верить словам Кэролайн, я задремал ровно в полночь. Иными словами, сейчас уже 9 число Месяца Дождя, Орэндждэй; семьдесят четвёртый день пребывания. Не удержавшись, я испустил протяжный изнурённый вздох. Необходимо отвлечься на что-то нейтральное и безобидное, чтобы крепко уснуть и отдохнуть как положено. Около часа я залипал в электронную книгу, полученную от старшего писца Айрона Уилфорда, освежая память относительно выученных ремонтных заклинаний и присматриваясь к новым, более продвинутым версиям. Мои нервы и мысли успокоились. Буквы поплыли и разбежались, как тараканы — я провалился в непредсказуемый мир сновидений.***
Я резко вскинул голову. В последнем сне было нечто тревожное и зловещее, что заставило меня вынырнуть из сна. Сбоку донеслись голоса. Я попытался сориентироваться, где нахожусь. Голоса принадлежали Хирург и... Мотли? Картинка перед глазами стремительно набирала осмысленность: бежевая пегаска с растрёпанной каштановой гривой лежала головой на свёрнутом покрывале, вялая и обессиленная, целиком погружённая в зелёное облако магии Хирург. При виде меня она так нежно улыбнулась, что, попроси меня кто-нибудь назначить цену этой улыбке, я не смог бы: она бесценна. Я, переполненный чувством счастья и облегчения, обнаружил, что тискаю её в объятиях. Она уткнулась носом в мою шею и потёрлась об неё, приятно щекоча и согревая своим дыханием. — И я рада тебя видеть, дорогой, — тихо проговорила она. — Я так понимаю, мы победили? — Да... — ответил я, замерев. Образы насыщенного вчерашнего дня посыпались в моё сознание, как плохо сложенные тарелки из кухонного шкафа на пол. — Как ты? — Всё будет нормально. Надеюсь, я не прибила тебя, когда летела в твою сторону? — Нет, но ради тебя я готов был разбиться в лепёшку, поэтому сам вышел навстречу, чтобы поймать, — хохотнул я. Она издала слабый смешок. Выход из комы не тоже самое, что пробуждение от сна. Она осмотрелась, остановив взгляд на Осе: та занималась утренней разминкой. Дракониха по-прежнему почивала без сознания. Кэролайн продолжала стоять в той же позе, точно экспонат технологического музея. Она могла бы годами сидеть в засаде. — Я так понимаю, вы потрахались? — в лоб спросила Мотли, сощурив глаза. Оса приостановилась, обернувшись с настороженными ушками. — Всё время, пока ты была без сознания, — радостно сообщил я в том же небрежно-весёлом тоне, — во всех возможных позах. — Не верю. Во всех позах — с её-то гибкостью! — одной ночи будет недостаточно. Да и ты всю ночь не продержишься. Оса сдержанно засмеялась и продолжила упражнения. Я обиженно ткнул Мотли правым копытом. Она слабо захихикала, широко улыбаясь. Ещё одна бесценная улыбка, подарившая мне окрыляющее чувство уюта и твёрдой почвы под ногами. — Ну давай. Колись, что случилось вчера? ПипБак в синем облачке телекинеза поднялся к моим глазам. 10:33. Немало же я проспал. — Разве Кэролайн тебе не рассказала? — Я лишь сейчас задумалась об этом. В десять минут я уместил рассказ о завершении дня: фееричное падение Хищника-11, спасение Драконихи, помощь Осы, отступление Анклава, масштабная операция Стальных Рейнджеров в пределах всей Пустоши — и дерзкий захват Хищника-18 Молчаливым Призраком. Разумеется, она обрадовалась, что Анклав в конечном итоге проявил благоразумие, эффектно сверкнув копытами при бегстве, и манёвр Стальных Рейнджеров с глушением связи воздушного флота Анклава заметно её впечатлил. Деяние Молчаливого Призрака показалось ей дурацким анекдотом. — Хватит придуриваться, — она слабо махнула передней ногой, небрежно фыркнув. Хирург к этому моменту закончила оценивать и стабилизировать состояние Мотли, на мгновение прервав мой рассказ, чтобы сообщить: до следующего физического или эмоционального перенапряжения пациентка будет в порядке. — Он не шутит, — раздался голос Осы позади. Она уже за обе щёки уплетала завтрак из принесённых вчера холодных консервов. — Кэролайн... — обратился я. — Слушаю. — Воспроизведи запись речи главной связистки и капитана Крыла-21 Черри Глейз. По мере прослушивания скептицизм в глазах Мотли рассеялся, как дымок на ветру. Её лицо вытянулось, наполняясь ужасом и трепетом. Казалось, что её челюсть вот-вот отпадёт и закатится куда-то далеко, где её с фонариком не найдёшь. Она глубоко набрала воздуха, после чего выдохнула, надувая щёки. — Я даже не знаю, что сказать. Я задумался, пытаясь вспомнить, что именно хотел спросить у неё. Прежде чем что-нибудь пришло мне на ум, пегаска с разноцветными глазами задалась самым очевидным вопросом, до которого ни я, ни Оса почему-то не додумались. — Что Молчаливый Хищник собрался делать с захваченным Хищником? Я удивлённо моргнул. — А ведь правда, — Оса, проглотив еду, продолжила. — Молчаливый Призрак — наёмный убийца. Это совершенно не в его стиле. Он никогда не брал пленных, иначе мы бы знали о нём куда больше. — Разве что он действовал по чьему-то у... — начал я, но испуганное "тсссс" Осы заставило меня заткнуться и вспомнить: нельзя озвучивать вслух, что Молчаливый Призрак кому-то служит, в особенности семействам Ванхувера. — Ох, точно. В общем... Я хотел спросить кое-что. Мотли внимательно глянула на меня. — Насколько реален захват Хищника? Её глаза совершили, казалось, полный оборот, когда сокрушённо закатились назад. — Однозначно сложнее его уничтожения, — вздохнула Мотли, будто отвечая жеребёнку, спросившему у неё, правда ли, что двойка больше единицы, — внутри воздушное судно утыкано силовыми полями, турелями, датчиками обнаружения посторонних и прочим. Управляется всё это добро только с терминалов с облачным интерфейсом, у которых сложная система шифрования. В общем, хрен взломаешь. Управление разными системами Хищника не находится в одном месте. Как и на любом крупном судне, отсеки могут при необходимости изолировать и опечатать — к примеру, из-за утечки газа, радиации или ещё какой опасной заразы. Если так подумать, то взять в плен находящихся внутри пони не просто возможно, а легче, чем перебить — при наличии доступа ко всем системам. Но ни у кого на судне не может быть доступа к ним всем одновременно. — Так почему же ты не поверила, что Молчаливый Призрак захватил Хищник? — Ладно, датчики судна и силовой брони не засекают его — возможно, поэтому он прошёл сквозь защитный барьер. Но я не знаю, кем надо быть, чтобы обойти систему шифрования во многих секциях прежде, чем кто-нибудь заподозрит неладное. Я уставился в глаза бежевой пегаски, вспомнив недавний ночной кошмар. Позыву обернуться и посмотреть на Кэролайн я не сопротивлялся, и остальные заметили, на кого устремился мой взор. Синие диодные глаза с безучастным видом переключались между всеми смотрящими. — Что-то не так? — спросила она виновато. Я немедленно пожалел о том, что привлёк к ней внимание. Пока остальные не успели задаться вопросом, почему я вдруг посмотрел на ИИ, я возвел глаза к потолку, озвучивая свою мысль. — А вдруг под личиной Молчаливого Призрака скрывается робот по типу Кэролайн? — в повисшем молчании я почувствовал требование развить мысль. — Если существуют зачарования, позволяющие не-пегасам и не-грифонам взаимодействовать с облаками, то какая проблема зачаровать такое взаимодействие у продвинутого робота? — Хочешь сказать, — подала голос Оса, ещё раз посмотрев на Кэролайн, — что Молчаливый Призрак — продвинутый ИИ со сложными системами маскировки и обходом барьеров? Ещё и летающий? — Это всего лишь гипотеза. — Но он проходит сквозь стены, и его нельзя задеть выстрелами. Возможно, это и правда бестелесный дух, — добавила пегаска-Король. Не похоже, что она шутит. Она подняла правую ногу, на которой за две секунды появилось жёлтое облачко, обретшее форму клинка: — Нельзя засечь какими-либо датчиками, проходит сквозь все препятствия, кроме других духовно зачарованных объектов. После напоминания о Душегубе её версия кажется убедительнее. — Или это пегас. Возможно, гуль, если прожил так долго, — вставила Мотли, — с какими-то особыми мутациями. Возможно, у него мгновенная регенерация, поэтому на выстрелы не реагировал. Возможно, он настолько мёртвый, что датчики и сенсоры его не замечают, поэтому барьер вокруг щита воспринимал его как труп. — Кем или чем бы ни был Молчаливый Призрак, — заключил я, — важны в первую очередь мотивы и намерения. Белоснежка, ты как думаешь? Оса верно подметила. Прежде он только убивал — и вдруг загорелся идеей захвата воздушной крепости с пленными в качестве клубнички на торте. Это однозначно произошло по чьей-то воле. Молчаливый Призрак, согласно истории и словам главы Уотерфолл, появился в Ванхувере вместе с Мидоуз, группой медиков-единорогов, что пришли откуда-то издалека, а затем постепенно нарастили силы, подмяв под себя весь наркотический бизнес в городе. Если Мидоуз действительно завладеют Хищником-18 с пленным персоналом, это полностью подтвердит догадки об их связи с Призраком. Зачем так подставляться? Или они что-нибудь придумают. Они неглупы и наверняка проработали план действий.***
Около двух часов понадобилось Мотли, чтобы оклематься и хотя бы уверенно ходить. За это время мы позавтракали; Оса от скуки нарисовала каждого из нас. Хирург и Кэролайн с любопытством наблюдали за выверенными движениями карандаша, оставлявшего тёмно-серые линии на бумаге. Понятия не имею, кем надо быть, чтобы сохранять концентрацию и спокойствие, когда за твоим занятием наблюдают через плечо. Если во время починки чего бы то ни было у меня стоят над душой хотя бы десять секунд, возникает острое желание подправить рожу зрителя гаечным ключом. Я надолго погружался в ремонтные заклинания, пока Мотли делала физические упражнения, по мере восстановления наращивая их сложность. Без предварительного согласия и сканирующей магии Хирург бежевая пегаска не позволяла себе лишний раз моргнуть. Дракониха — без сознания — так и осталась беспечно лежать под одеялом на махровой подстилке, когда мы, перекинувшись с Осой благодарностями за помощь, ушли искать выход из пещер. Хирург пояснила: тело кудрявой кобылы пережило колоссальную нагрузку от собственной же магии, поэтому не только магия восстанавливается дольше, но и мозг не торопится приходить в себя. Нашего Агента Принца в просторной зоне, где мы встретили её вчера, не обнаружилось — была занята осмотром обломков Хищника-11 и организационными вещами. Остальные участники боя отдыхали, лечились и восстанавливались. Прибавились пегасы Анклава в качестве пленных: без брони, со связанными конечностями, с хмурыми лицами и загнанным видом, а некоторые — награждённые кровоподтёками и порезами. Помощи Хирург никому не требовалось: у агентов Принца свои профессиональные медики. Я лишь расспросил хозяев Ванхувера о том, как выйти из этих пещер в западной части. Петляя по бесконечным коридорам, мы выбрались наружу и полной грудью вдохнули морозного воздуха. Метель утихла: Мотли предположила, что Анклав счёл бессмысленным поддерживать её — непогода сохранялась только вокруг Нортерн-Соула. Оттуда, к слову, никаких хороших вестей не поступило: при захвате аэродрома в переговорах упоминался особо крикливый гуль, заявлявший что-то об Эквестрии и родине. Он превратился в пепел под дождём лазеров. Пусть земля ему будет пухом, — проговорил Белоснежка. Округа проглядывалась так хорошо, что виднелось синее мерцание барьера вокруг Ванхувера, находящегося примерно в дне пути отсюда. Без закрывающего обзор буйства снежинок стало легче на душе, спокойнее, тише: всё видно, всё укрыто снегом. Холодный негостеприимный пейзаж, но в тоже время создающий впечатление чистоты под серой пеленой облаков. Над берегом и дальше облака стремительно редели, обнажая прекрасное синее небо. Держу пари: если разогнать облака над покрытыми снегом ущельями, лесистыми холмами и горными хребтами, зрелище обретёт сказочную атмосферу, достойную быть запечатлённой художниками. Порыв ветра затрепал мой прожжённый лазером плащ. Для удобства был выбран ближайший путь к нашему трофейному вертибаку Анклава. К сожалению, место крушения Хищника-11 и белая игольчатая башня скрылись заснеженными скалами. К слову о Глушилке. При отступлении Анклав успел нагадить под ковёр, повредив радиоаппаратуру башни. На восстановление, как мне сказали, могут уйти месяцы или годы — теперь это просто бесполезная бетонная конструкция. Вроде. Стратегическое значение для Ванхувера она временно утратила, и в данный момент радиосигналы могут забредать сюда на огонёк при условии, что источник их достаточно близко и высоко: горные массивы по-прежнему представляют существенную помеху для радиоволн. Вблизи барьера Ванхувера я заприметил на фоне снега тёмное пятно. Хищник-18. По спине пробежался мистический холодок. Агент Принца уже отправила на разведку парочку грифонов, настоятельно рекомендовав им не высовывать клювы и не подлетать слишком близко. Трофейный вертибак Анклава Мотли направила на малой высоте к Пустынному океану. Облетая Грин-Айленд и проносясь над тёмно-синей водной гладью, пегаска взяла курс на Небесную Гавань. Разумеется, физически нам ничто не мешало полететь сразу на юго-восток к нашему бункеру, но мы могли наткнуться на отступающие силы Анклава. Или, что хуже — на Молчаливого Призрака. В нашем гнездышке мы убедились, что мать Твайлайт не скучала в наше отсутствие — хотя Кэролайн всегда была с ней в контакте, рассказывая о сражениях с Анклавом и других наших успехах. Сделав пересадку на Авантюру, мы двинулись к Стальным Рейнджерам. Беспокойство покалывало под кожей: я обязан узнать, что с Лемон. Неопределённость и промедление разъедали меня. К этому моменту Кэролайн уже направила в зону глушения связи одного из роботов Небесной Гавани, но потеряла с ним связь около тридцати минут назад, поэтому мы точно знали, где находилась граница. Авантюру приземлили неподалёку от неё в окружении каменных глыб, усыпанных снегом. Мотли и тело Кэролайн остались сторожить нашу стальную птичку, а я на спине Хирург отправился по воздуху к логову Стальных. В случае опасности вступать в бой мы не намерены. Первым делом проверили робота, с которым Кэролайн утратила связь: местность усеяна плотными хвойными лесами, что усложнило поиск пропажи. Благо сейчас едва за полдень. В конечном итоге робот класса Мистер Помощник нашёлся: он парил над землёй и никуда не перемещался. Под его соплом снег полностью растаял, оголив тёмную землю. Не слезая со спины Хирург, я при помощи телекинеза оттащил его за радиус глушения радиосвязи. — Спасибо, Дэниэл, — ответила Кэролайн мужским голосом робота-дворецкого, и он развернулся, отправившись прочь от проблемной зоны. Зелёная аликорн взяла курс повыше. По моим указаниям мы выбрались на заснеженную асфальтированную дорогу и полетели вдоль неё, стараясь не подниматься выше макушек елей, укрытых тяжёлой снежной шубой. Свежих следов на дороге не обнаружилось. Если к Стальным Рейнджерам пришла помощь, то точно не по этой дороге. Где-то неподалёку пролегает железнодорожное полотно. — Они точно не будут стрелять по мне? — вслух спросила Хирург, отвлекая меня от разглядывания живописных пейзажей за зелёным пузырём. Я всё лучше понимаю, что чувствует Нара, когда катается у меня на спине — но наслаждаться видами сейчас совершенно нет желания. — Эти Стальные Рейнджеры не знают об аликорнах, Единстве и Богине. Не волнуйся. К тому же, неспроста я попросил тебя лететь вдоль дороги: это даст им понять, что у нас нет враждебных намерений. Полёт нормальный, ничто не преграждало наш путь. Я проверил запасной ПипБак, убедившись, что радиосигналы здесь не ловятся: карта не работает, выдавая ошибку связи со спутником. Однако компас — и Локатор Ушки-на-Макушке — функционировал в прежнем режиме; отслеживающий чип точно определял, в какой стороне находятся шесть ключ-карт. Я в очередной раз убедился, что мониторинг ключ-карт происходит не через радиоволны, а другим методом: через магическую энергию. С нами поравнялась небольшая сфероидная металлическая машина. Спрайт-бот. Я его даже не заметил — а датчики смогли зафиксировать его, только когда он впритык подлетел к нам. Скромные габариты делают его идеальным разведывательным или атакующим роботом, а окружающие леса служат дополнительным прикрытием. Давно я не видел спрайт-ботов. В этом мире они вызывают у меня ассоциации с Наблюдателем или Красным Глазом. Но на корпусе присутствовала маркировка: шестерня в форме яблока с мечом по центру. Прожужжал механический голос: — Продолжайте двигаться, сохраняя скорость, высоту и маршрут вдоль дороги. Сканирование показало, что один из вас — Дэниэл Эванс — внесён в реестр Ванхуверского подразделения Стальных Рейнджеров и обозначен как допущенный к свободному проходу. У второго субъекта доступ отсутствует. — Она со мной. — У вас нет соответствующих полномочий по выдаче разрешений на проход третьим лицам. Вы обязаны остановиться возле КПП в конце дороги до дальнейших распоряжений. — Без проблем, — ответил я. Шарообразный робот размером с голову пони свернул куда-то за дерево, задев игольчатые ветки и стряхнув с них комья слипшегося снега. В небе за последним холмом — прямо за верхушками пышных деревьев — над бетонными стенами базы Стальных выглядывал корпус Хищника-42, словно подтянувшийся за верхнюю часть забора мальчишка, что решил подглядеть за соседями. Я так понимаю, воздушное судно было посажено на внутреннем дворе военной базы, когда-то занимаемой немногочисленными выжившими вооружённых сил Эквестрии, которые где-то спустя сотню лет объединились с появившимся контингентом Стальных Рейнджеров. На стенах, где в дотах должны были стоять турели, остались лишь обломки — очевидно, они были уничтожены в первые минуты или часы боя. На входе в КПП, который остался неприкосновенным — Анклав ведь нападал с воздуха, — нас встретили двое пони в силовой броне Стальных Рейнджеров, нацелив на нас лазерное оружие в своих боевых сёдлах. Кабинка охраны пустовала. Охранники сторожили внизу, по бокам от массивных стальных ворот, частично распахнутых вовнутрь, чтобы пропускать одного или двух пони, но не транспорт. — Стоять! — приказала кобыла в силовой броне искажённым динамиком голосом. — Мы осведомлены о тебе, Дэниэл Эванс, но вот зелёная особа не может... стоп, она и пегас и... единорог? — Всё верно, — ответил я, слезая с Хирург. Снег звонко хрустнул под ногами, когда я зашагал им навстречу, — есть ли у неё возможность пройти со мной? — Сейчас уточню у начальства... — с сомнением проговорила она. Второй охранник, наклоняя и поворачивая голову, рассматривал аликорна. Бросив взгляд назад, я заметил её напряжённость: Хирург готова действовать при малейших признаках опасности. Спокойно, мысленно сказал ей я. Заговорил второй охранник, жеребец, выразив вслух своё бестактное мнение: — Она похожа на продукт какого-то довоенного эксперимента. К счастью, шлем скрыл моё недовольство. Технически он прав, но мог бы придержать язык за зубами! Хирург его мнение нисколько не оскорбило — она к такому поведению привыкла давным-давно. Первая заговорившая со мной охранница подала голос, и оружие на её боевых сёдлах оставило в покое большую зелёную пони. — Ты уже находишься под ответственностью Ягодки. Она не имеет права брать ещё кого-то, но сейчас не до формальностей: ты заработал кредит доверия. На всякий случай рекомендую ей не использовать заклинания, чтобы не нервировать роботов и Стальных Рейнджеров. Я едва не испустил громкий вздох облегчения, подавив желание измождённо опустить круп. Я до сих пор под ответственностью Лемон Стар с позывным "Ягодка". Значит, она жива. В этот раз тебе невероятно повезло. Позавчерашний выбор не в её пользу не привёл к её смерти, поскольку у Стальных Рейнджеров была возможность отразить атаку Анклава. Неторопливо продвигаясь вовнутрь, я не мог не заметить неприязнь во взглядах, бросаемых Хирург на каждого Стального Рейнджера: она явно чувствовала себя беззащитным брамином в окружении Когтей Смерти. Расслабься, сказал я ей по телепатии, они тебя не тронут. Обещаю. Доверься мне. Не используй заклинания. Хорошо, ответила она, колеблясь. Во внутреннем дворе над бункером есть на что посмотреть не только новичку вроде Хирург, но и мне. Обугленные следы от выстрелов и взрывов энергомагического оружия украсили поверхности: от расплавленных лавочек на дорожках с бетонным покрытием до стен железнодорожного депо. Тут и там посреди снега лежали одинокие останки убитых Стальных Рейнджеров, солдат Анклава — и немалое количество боевых роботов с характерной символикой. Я не припомню, чтобы у здешних Стальных Рейнджеров их было столько. К тому же, среди них видны необычные модели роботов с модификациями. Впрочем, среди функционирующих роботов их тоже оказалось достаточно: они помогали перевозить обломки. Покров снега во дворе истоптан копытами и колёсами роботов. Неподалёку стоял в активном состоянии серых оттенков бронированный транспорт обтекаемых форм, напоминающий танк с большими колёсами. Не исключено, что это какой-то робот. Его расположили таким образом, чтобы он мог прострелить заходящую с любой стороны воздушную цель. Танк или робот как бы состоял из двух частей: нижняя часть отвечала за передвижение, а верхняя — боевая. Пушка не впечатляла длиной, зато толщиной и квадратной формой наводила на догадку об энергомагическом характере оружия. Это даёт представление о том, чем бомбили по барьеру Хищника-42. К слову о нём: предстала возможность окинуть его взглядом. Размерами воздушная крепость походила на мобильную платформу Анклава, с уничтожением которой я в своё время помогал Братству Стали на базе ВВС Адамс. В отличие от неё Хищник занимал пространство не в ширину и длину, а в высоту. Нижнюю часть тёмного фюзеляжа, которая впритык покоилась на поверхности внутреннего двора, полностью окутывали кучевые бело-серые облака. Из-за наложенных чар они походили на уплотнённую сахарную вату. Чуть выше них дымились два выведенных из строя орудия — точно такое же прижало нас тогда к скале. От воспоминаний по телу прошла волна дрожи. С противоположной от меня стороны по широкому грузовому трапу взбирались и выходили роботы и Стальные Рейнджеры, выгружая ценный боекомплект и завозя оборудование для ремонта и изучения. Я так понимаю, пленных уже вывели — если они вообще остались. Ангарная часть Хищника вмещала мелкие воздушные судна: вертибаки, небесные повозки. Остальные секции повыше: машинное отделение, жилые помещения и прочее. Окна практически отсутствовали за исключением тех, через которых визуально корректировался курс судна. Пролетающие мимо Мистеры Помощники и роботы на колёсах не обращали на нас внимания — лишь земные пони и единороги в бронированных рясах бросали озадаченные взгляды. Ладно, не на нас, а на Хирург, которая и без того была как натянутая струна. В центре суматохи и беготни я не мог отделаться от чувства, что уже ничто не будет прежним: ни Ванхувер, ни Молчаливый Призрак, ни Стальные Рейнджеры... ни Эквестрийская Пустошь в целом. Вторжение Анклава запустило необратимый процесс глобальных изменений, перераспределения влияния и расстановки сил. Отныне всё пойдёт иначе. Появление Анклава в Столичной Пустоши затронуло всех, заставляя защищаться, объединяться или действовать и реализовывать свои планы по захвату власти. Молчаливый Призрак, Стальные Рейнджеры... это лишь то, что известно здесь. В Эквестрийской Пустоши есть и другие силы — помимо Красного Глаза и Единства Аликорнов, — о которых мы не знаем. В хаосе поднимутся новые фракции или низвергнутся и распадутся старые. Недаром в одной книге хаос сравнён с лестницей. Не каждый ею воспользуется, и отнюдь не каждому удастся реализовать свои амбиции, а большинство и вовсе потеряет то, что имели, опустившись на одну или несколько ступеней ниже. Но те, кому удастся взобраться выше, вряд ли добились бы этого без хаоса. В поле зрения, вырвав меня из размышлений, попала решительно приближающаяся светло-голубая кобыла примерно того же возраста, что и седая агент Принца. Она в тёплой одежде, однако на плечах её невзрачного серого одеяния с чёрными вставками вышита одним цветом символика Стальных. Её белая грива с седыми прядями ухожена и аккуратно подстрижена: длина волос не ниже очертаний головы. Разумеется, я не знаю всех жителей этой базы в лицо, но задумчивое, несколько отстранённое выражение лица — словно пони впервые на вечеринке у друзей своих друзей — подсказало мне, что она не отсюда. Спустя мгновение я заметил идущего рядом робота: копию тела Кэролайн, только серого цвета с чёрными элементами и белыми диодными кружочками вместо глаз — такими же безжизненными и безучастными. — Ты кто такой, и что с тобой делает аликорн из Единства? — требовательно спросила она, словно брызнув водой мне в лицо, перетащив из одного изумления в другое. Я нахмурился, собравшись. Эта светло-голубая земная пони знает о Единстве — а значит, и о вражде аликорнов со Стальными Рейнджерами на восточном побережье. Прежде чем я ответил, робот заговорил женским голосом — но земная пони в тёплой одежде не обернулась к ней, продолжая смотреть на нас: — Я перепроверила местную базу данных и обнаружила обновление, проведённое три минуты и двадцать две секунды назад. Единорог в шлеме с красными визорами — Дэниэл Эванс, назначенный под ответственность Стального Рейнджера с позывным "Ягодка" 19 числа месяца Хлеба 1352 года от начала правления Принцесс. — Сорок шесть дней назад, — равнодушно вставила светло-голубая кобыла. — И упомянутое тобой обновление?.. — Оно не соответствует протоколам Стальных Рейнджеров: безымянную крылатую единорожку поставили под ответственность Дэниэла Эванса. Глаза земной пони едва заметно расширились, отрешённо уставившись сквозь меня в пустоту. Она медленно повернулась к почти-Кэролайн. Закатила глаза, снисходительно сжав губы, что можно интерпретировать как "А чего ещё я могла ожидать?". И вернулась ко мне. — Для автономных подразделений Стальных Рейнджеров нарушение протоколов в пределах нормы, но крайне редко это касается допуска посторонних. Ты, вероятно, сделал весомый вклад в жизнь Ванхуверского подразделения. Я открыл было рот, но почти-Кэролайн оборвала меня на полуслове, снова оставив с чувством растерянности и ненужности — словно я на презентации, где зрители опережают меня, договаривая мой доклад и обсуждая его без моего участия. — Дэниэл Эванс помогал в исследовании Стойла Сорок Четыре, раздобыл комплект силовой брони Анклава, передал экземпляр зебринского стелс-плаща, доставил боевой довоенный вертибак из Нортерн-Соула с технической документацией, а также сообщил координаты Стойла Шестьдесят Семь. Ни слова о двух ключ-картах, раздобытых с моей помощью. Похоже, Старейшина Ларго Бриз не хотела официально вносить что-либо, связанное с "Куполом" — или внесла, но не привязала к моему личному делу, которое, как оказывается, велось на базе. Светло-голубая земная пони уважительно кивнула. — Внушительный список, — заметила она. — Уровень доверия высок, раз к тебе относятся почти как к своему и ставят ответственным за аликорна из... — она замолкла, отвлёкшись. Стальные Рейнджеры и роботы продолжали суетиться в просторном дворе военной базы; среди них выделилась пони в силовой броне, целенаправленно рысящая к нам с явным намерением наброситься на меня, заключив в объятия — но при виде крылатого единорога она словно споткнулась и едва не упала. — Ого... — знакомый голос прозвучал из динамика шлема. Лемон повернулась в мою сторону. — Я погляжу, ты продолжаешь тянуть к себе больших девочек. Не ожидала, что твоя спутница такая... высокая. Её беспечный весёлый тон застал меня врасплох, как удар под дых, выдавив из меня облегчённый смех. Я до безумия рад, что она в порядке и даже сохраняет оптимизм после атаки Анклава, в ходе которой умерло немало её знакомых и друзей. — И я рад тебя видеть, — сказал я. Лемон заключила меня в стальные объятия, отчего мои глаза, казалось, вот-вот выпрыгнут из орбит. — Эй... полегче. Ты... забыла включить матрицу облегчения... брони... Раздавишь. — Ох, точно. Виновата, — проговорила она без единой капли сожаления, продолжая душить в объятиях. Сквозь боль и радость я расслышал деликатное покашливание светло-голубой земной пони, что вынудило Лемон смилостивиться. Я плюхнулся на живот, хватая ртом блаженный воздух и громко откашливаясь. — О, и вы здесь, — невинно заметила звёздный паладин, глядя на пони в тёплом сером одеянии с чёрными вставками. — Как видите, этот гость один из тех, кому не зазорно довериться. Правда, безрассудный до ужаса. Как-нибудь расспросите у своей Кэролайн про Стойло Шестьдесят Шесть. В одиночку отправился в это место. Она повертела копытом в районе виска. Стоп... как она назвала этого робота? Что, блять, происходит? Отдавшись последнему позыву кашлянуть, я наконец смог нормально дышать, встать со стоптанного снега и посмотреть на собеседников. Пустой взор робота сфокусировался на мне. Казалось, из меня выдрали голосовые связки: я не мог произнести ни слова. — Любопытно, — сказала не-моя-Кэролайн. — Что такое? — повернулась к ней светло-голубая кобыла. — Стойлу Шестьдесят Шесть приписано много гипотез. Отправившиеся туда пони, включая Стальных Рейнджеров, не возвращались. С ними терялась связь. Дэниэл Эванс — первый, кому удалось вернуться оттуда. Пони задумчиво хмыкнула. — Эквестрийская Пустошь забита мифами, как бары по вечерам — яблоку негде упасть. Но это место действительно имеет... имело существенное значение. Соглашусь: идти туда — полнейшее безрассудство. Расспросы про Кэролайн с потрохами выдадут мою осведомлённость об искусственном интеллекте. Если Лемон в курсе, лучше будет спросить наедине. А до тех пор нужно переключить внимание на что-то не столь подозрительное, но тоже волнующее меня. — Откуда... Нет, не так. Много известно о Единстве? — Достаточно. В нём не было ничего хорошего, — в голосе пони прозвучали опасные враждебные нотки. Звёздный паладин молчит — вероятно, понятия не имеет, как реагировать на такое замечание. Наэлектризованную тишину прервал шум колёс проехавшего мимо робота. Если я не вмешаюсь, дело может дойти до мордобоя. — Эта аликорн порвала с Богиней, — сказал я первое, что пришло в голову, — в Кантерлоте смогла обрести независимость и вырваться из её пут. — Кантерлот... — задумчиво проговорила пони, словно пробуя слово на вкус. — У Богини были проблемы с контролем своих "детей" в том месте. Значит, она здесь не по её воле, — взгляд лазурных глаз со странным выжиданием переключился на Хирург. Голубая пони будто собралась выкинуть какой-то трюк, чтобы посмотреть на результат и в случае чего отбежать на безопасное расстояние. — Вчера Богиню с местом её обитания уничтожили мегазаклинанием. Позади раздался глухой удар — Хирург с вытаращенными глазами и приоткрытым ртом плюхнулась крупом на снег. В моей голове всплыли воспоминания о Выходце из Убежища Тринадцать, который больше ста лет назад уничтожил Мастера, лидера супермутантов, в огромном взрыве. Моя крылатая единорожка не ожидала, что Богиню вообще можно убить. Как бы она ни относилась к ней, принять такую новость равнодушно не смогла бы. На протяжении двадцати лет Богиня была единственным утешением, другом и близким для неё пони. Что она должна сейчас испытывать помимо боли? Свободу от страха снова стать её подчинённой? Облегчение? Репутация аликорнов теперь пойдёт на спад, и ей будет не так стыдно за то, кем она являлась. Тоскливая горечь о недоступности прежней жизни? Что-то подсказывает мне, что на неё нахлынуло всё это сразу — и, вероятно, ещё что-то, о чём я даже не подозреваю. — Подожди, — сказал я, — как ты так быстро узнала об этом? Отсюда до Восточного побережья не меньше месяца ходьбы. — Из двух источников: пленные солдаты Анклава — и сообщения наших сил. — Ваших сил, да? Я уже понял, что ты не отсюда. Кто же ты? — Я — представитель Сталлионградского подразделения Стальных Рейнджеров. Блю Крик. Моя гипотеза подтвердилась. Но... Сталлионград находится далеко на юге отсюда. Тоже на Западном побережье, но за Хуфлендом и за Великими Пустынями, делящими территорию довоенной Эквестрии на две части. Расстояния до них по прямой не меньше, чем до Восточного побережья. Напрашивался только один резонный и правдоподобный ответ — ведь я ищу крупицы сведений о чём-то похожем с самых первых своих дней в этом мире. Искра надежды загорелась во мне: появился запасной план на случай, если не повезёт с "Куполом". — Телепортация, — заключил я. — Браво, — слабо улыбнулась она. Впервые за всё время. Похоже, она не могла не похвастаться возможностями и ресурсами, раздобытыми центральным подразделением Стальных Рейнджеров, представителем которого она является — так ребёнок рассказывает с гордостью о своих богатых и влиятельных родителях. — Но... как возможно перебросить такое количество сил? Я невольно оглянулся. Вокруг полно роботов, а количество Стальных Рейнджеров отнюдь не увеличилось. Они явно перебросили сюда только роботов и одного представителя. Я задержался взглядом на серо-чёрном роботе с очертаниями кобылы, чьи белые диодные глаза взирали на меня до ужаса знакомым безучастным взглядом. У меня появились домыслы относительно роли не-моей-Кэролайн. Прямое управление армией роботов. Этим Кэролайн и занималась с момента нашего знакомства. Знакомый мне Йес-Мэн не управлял всеми секьюритронами одновременно, а лишь отдавал им указания, и в остальное время они работали автономно. Кэролайн же напрямую контролировала их, как человек, способный синхронно перебирать всеми своими пальцами. Блю Крик продолжала молчать, самодовольно разглядывая тёмный корпус Хищника-42. — Потом, возможно, объясню, — заговорила она, не оборачиваясь. Последовал глубокий вдох: она насладилась воздухом, словно первоклассным дорогим вином. — Сладкий ветер перемен. Анклав поимели по полной программе. По крайней мере, здесь уж точно, — она приостановилась, словно задумалась над чем-то. — Да, не без участия Ванхувера... и некого Молчаливого Призрака. Но всё же. Спустя двадцать с лишним лет тайной подготовки в подземных комплексах Сталлионграда Стальные Рейнджеры выйдут на Пустошь в совершенно новом обличии!***
Хирург оставалась далеко в каком-то трансе, сидя на одной из лавочек. Я успокаивающее погладил её по плечу, пытаясь дать ей как можно больше поддержки и внимания, показать, что она всегда может обратиться ко мне. Лемон стояла рядом и поглядывала то на нас, то на пленных, которых выводили по грузовому трапу. Их глаза перевязаны тряпкой, крылья связаны, а передние ноги скованны цепями так, чтобы пресечь возможные глупости. Большинство облачено в рабочие комбинезоны — по понятным причинам броню носить никому не позволили. — Столько пленных, — отметил я невзначай, пытаясь привлечь внимание Лемон. — Да, — ответила она, не оборачиваясь. — Нам нужны копыта, которые могут взаимодействовать с облачными технологиями. Хотя это могут и некоторые роботы, которых отправили к нам, но на всякий случай полезно под боком иметь часть пегасов. — Что вы будете делать с остальными пленными? — Пить чай с ромашками. Допросим, разумеется. — Это понятно. А после? — Пока неясно. Блю Крик говорила про возможность обмена пленными. Масштаб боевых действий и правда впечатляет; здесь Стальных Рейнджеров даже не успели набрать в плен. Наверняка эти пленные пригодятся для обмена в других регионах, где Стальным сопутствовал меньший успех. — Что тут в целом произошло? — Анклав вздрючили в хвост и в гриву. — А... подробности будут? — Если честно, я до сих пор поверить не могу. Всё это кажется долгим странным сном, — она зевнула. — Я уже две ночи не спала, к слову. Благодаря твоему свежему отчёту по Анклаву мы начали готовиться к их возможному появлению. Перераспределяли ресурсы, перемещали технологии, укрепляли уязвимые места, которыми Анклав мог воспользоваться — ну и всё в таком духе. И вот они грянули — ночью. Я в тот момент спала в бункере. В считанные минуты они захватили контроль над этим двором, — она повела передней ногой перед собой. — Повезло, что тебя не было здесь. — Ага... — протянула она безрадостно. Ей от этого явно не легче: другие волей случая приняли удар вместо неё. — Связь пропала, поэтому хрен знал, что творилось снаружи. Уже по окончании всего я узнала, что они пытались пробурить вон той установкой путь до ближайшего к поверхности помещения бункера. Я проследил за её поднятой ногой: в углу высокой бетонной стены, опоясывающей внутренний двор, стоял огромный бур на гусеницах, который осматривали роботы и писцы. Рядом — присыпанная снегом земляная насыпь и свежевырытая воронка. — Анклав также искал способы пробраться сквозь бронированную шахту лифта, и тоже с использованием бурильных технологий. Те самые установки, которые после проникновения в бункер Стальных переместили бы в поместье Уотерфолл, чтобы добраться до главы семейства. Все ресурсы были пущены на приоритетную цель — сюда. — К счастью, они не успели, и поддержка пришла, откуда никто не ждал. Из Сталлионграда. — Никто не ждал? Почему? — Долго объяснять. Я бегло взглянул на Хирург и убедился, что она и не думает возвращаться в реальность. — Мне торопиться некуда. А тебе? — спросил я невзначай. Лемон помолчала, прежде чем дать ответ. — Ты стал бы ждать помощи от тех, кто только забирает и ничего не даёт взамен? Для всех подразделений Стальных Рейнджеров Корень казался таким. — Корень? — Иногда так зовут центральное подразделение. Во-первых, Эплджек из Понивиля хоть и создала Министерство Военных Технологий, но ядро военного подразделения возникло в Сталлионграде, а после апокалипсиса там сформировали Кодекс и уставы. Это дом всей нашей научно-военной семьи, которую сейчас знают на Пустошах. Во-вторых, основная масса сталлионградских баз находится под землёй, в довоенных исследовательских центрах. Земные пони умели работать не только на земле, но и под ней. А ещё на нашем символе яблоко. Эплджек была фермером, в основном занималась яблоками. В общем, яблони, деревья... корень... Ты понял суть. — Ага. — И вот уже почти двести лет мы обязаны были присылать образцы или чертежи добытых технологий в Корень. Это выполнялось. Но отправлять уникальные экземпляры мало кто желал: ведь в ответ получали дырку от бублика. Даже по головке не гладили — за выполнение обязанностей, как ты понимаешь, благодарность не положена. Радовало, что хотя бы предоставили другим подразделениям автономность. Мол, следуйте Кодексу и уставам, а дальше делайте что хотите. Лишь единожды Старейшины Корня вмешались в дела других подразделений для одного дела. Ты об этом в курсе. Понадобилось на несколько секунд пораскинуть мозгами, чтобы убедиться, что первая мысль является правильным ответом. Лемон понятия не имела о моей осведомлённости касательно других подразделений Стальных Рейнджеров, но уверена о моих знаниях Ванхуверского, в которые меня любезно посвятил тогдашний конвойный надсмотрщик Хью Уилфорд. — Чтобы создать тринадцатое подразделение в районе Ванхувера? — проговорил я нерешительно. — В яблочко. Корень хотел наскрести со всех личный состав для формирования нового подразделения, поскольку Хуфлэндское слишком далеко, чтобы эффективно проводить здесь поисковые операции, а искать было что. Тогда Ванхувер уже обрёл славу самого развитого города. С активной работорговлей — но подозревалось наличие большого количества уцелевших довоенных технологий. Добровольцев, которые хотели сменить пейзаж, было в избытке. В основном из жарких регионов. Походишь патрулём по Мохаве — поневоле затоскуешь о ядерной зиме, проговорил Белоснежка в моей голове. Спасибо за напоминание. — Иными словами, — продолжала Лемон, — Корень забирал образцы технологий и копии чертежей безвозмездно. С таким-то отношением многие слали их куда поглубже в задницу Дискорда. С каждым годом количество передаваемых для них игрушек непропорционально снижалось. Около пятнадцати лет назад они, видимо, что-то заподозрив, раз в несколько лет стали присылать своих представителей для проверки. Такой надзор многих выводил из себя, поскольку эта подозрительность была оправдана. Я повернулся к своей зелёной подруге; та по-прежнему не приходила в себя. Ещё раз заботливо погладив её по плечу, я вернулся к Лемон. — Теперь вы понимаете, что чувствуют жители Пустошей, когда вы отбираете у них технологии, которые могли бы помочь им в выживании. — Это совершенно другое! — с наигранным возмущением выпалила она, а затем весело добавила. — Но я тебя поняла. Спорить не хочется, всё равно не поймёшь. И вот сейчас Блю Крик от лица Корня говорит о каких-то изменениях. Что-то про объединение Стальных Рейнджеров в единую новую структуру. Скажи нечто подобное кто-нибудь из Корня до вторжения Анклава, я бы повертела копытом у виска. Остальные подразделения не стали бы выстраиваться в очередь, чтобы лишиться своей драгоценной автономности. Но после того, как в самый трудный момент они протянули копыто помощи... Я думаю, это вполне реальная перспектива. Стальные Рейнджеры давно жаждут изменений. Она вновь громко и протяжно зевнула. Так сладко и заразительно, что я с трудом переборол себя, чтобы расслабленно не притулиться к большому зелёному телу Хирург и не вздремнуть. Я замотал головой, отгоняя наваждение и вспомнив другие вопросы, ответов на которые требовало моё любопытство. — Как же удалось захватить Хищник? И кто такая эта Кэролайн? Из динамика Лемон раздался, нарастая, заливистый смех. Ближайшие Стальные Рейнджеры настороженно покосились на неё. — Ох... Оказывается, Кэролайн — искусственный интеллект, спроектированный по одной самообучающейся программной модели. Предназначение — эффективное управление сотнями и сотнями роботов. Она ещё была на этапе тестирования. Как сообщила эта Кэролайн, было сделано — не помню точно — то ли с десяток, то ли с два десятка таких вот ИИ, которые применялись везде, где внедряли большое количество роботов: медицинская сфера, строительство, охрана, военное дело, научные исследования и так далее. Проще говоря, — Лемон понизила голос, — у твоей Кэролайн куча сестёр-близнецов в южной части довоенной Эквестрии. — Охренеть... Мне стоило ожидать, что Стойл-Тек не мог единолично пользоваться такой развитой технологией. Если корпорация по строительству подземных бункеров завладела ею, значит, другие корпорации и государственные структуры, в особенности военные, тоже могли заполучить от создателей экспериментальный образец. Только я не ожидал, что это будут чуть ли не идентичные копии. Как Кэролайн отреагирует на подобную "родню"? Похоже, она сама не знала об их существовании. — Армия роботов во главе с такой Кэролайн телепортировалась неподалёку от нашей базы. Одна группа роботов в виде спрайт-ботов занялась разведкой, другая — глушила связь, остальные атаковали Хищник самыми разными способами: от кассетных боеприпасов до импульсного оружия. По отдельности это не столь устрашающе — но когда всё работает в тандеме как единый отлаженный механизм, когда сотни роботов подобно рою жуков действуют синхронно и адаптируются к происходящему за секунды... Честно признаюсь, это внушает ужас и трепет. Перед глазами всплыли воспоминания: вот Кэролайн с пугающей точностью попадает синим лучом по винтам вертибаков и солдатам Анклава. Вот она перед заходом во двор поместья Уотерфолл подпрыгивает с места без разгона, как паук, и из своего хвоста, всё ещё находясь в прыжке, расстреливает турель. — Вырубив щиты, — с трепетом в голосе продолжила Лемон, — бесчисленные спрайт-боты приблизились к корпусу в слабых местах и прожгли в нём отверстия плазменными резаками. Дальше в ход пошли спрайт-боты с другими модификациями, которые залетели вовнутрь и взорвались импульсными вспышками, пока третьи под их прикрытием подключались к системам управления и перехватывали контроль. И всё это произошло меньше чем за минуту. — Ты описала в таких подробностях, будто видела своими глазами. — Кэролайн показала мне видеозаписи с камер некоторых роботов. — Анклав отправил сюда небольшую группу пегасов со спецсвязью. Что с ними случилось? — Кэролайн быстро их вычислила и нейтрализовала, воспользовавшись лесами. К слову о радиопереговорах. Нам известно о том, что произошло с Ванхувером. Этот... Молчаливый Призрак... и правда на такое способен? — Понятия не имею. Я уже наслушался гипотез. Среди них была и та, что под обликом Молчаливого Призрака скрывается нечто наподобие Кэролайн. Нужен настоящий профессионал, чтобы взломать системы Хищника. Лемон красноречиво промолчала, решив даже не шутить по этому поводу. Молчаливый Призрак, очевидно, пугал её тоже. Передняя часть шлема устремилась на Блю Крик возле грузового трапа Хищника и серо-чёрного робота, стоящего рядом с ней. — Не думаю, — наконец начала Лемон, — что существуют настолько мощные системы маскировки, позволяющие быть невидимым для датчиков и сенсоров Анклава. Хрен бы с технологиями силовой брони, разные версии могут иметь разные возможности, но внутри судна класса Хищник оставаться незамеченным... Сомнительно это всё. Ещё нечёткий образ, прохождение сквозь стены и невосприимчивость к выстрелам. Слушай. Мне тут пришла мысль. Хоть и на сонную голову, но... а если это какой-то трюк с голограммами? — Поясни? Разве трудно не распознать голограмму? — Тёмный силуэт и маска, да ещё с плохим освещением. Всякое может привидеться, и голограмму легко спутать с призраком. — Но остаётся вопрос: кто её применяет? — А это уже вопрос мотивов и намерений, — Лемон пожала плечами. — Ещё сложнее, чем определить, что или кто это. Мне известно, что в Ванхувере Молчаливый Призрак не более чем наёмный убийца, вокруг которого гипотез что блох на бездомной собаке. Возможно, Молчаливого Призрака давно нет, а его образ используют все кому не лень. Тот же Принц. К слову, самая популярная гипотеза. — Я наслышан о ней. — Возможно, Призрак не работает в одиночку. Я без понятия, но после проделанного он представляет реальную угрозу. С другой стороны, не думаю, что кто-то или что-то может проскользнуть мимо Кэролайн. Ладно, не будем об этом, — из её динамка разразилось оглушительное зевание. — В общем, я рада, что с тобой всё в порядке. А с остальными как? Как твоя Мотли? Блюрайз... — Живы. Никто из моих друзей серьёзно не пострадал. — Я слышала про Нортерн-Соул. Помнится, Старейшина Ларго Бриз давала тебе месяц, чтобы выгнать оттуда гулей. Теперь это неактуально, как я понимаю. Я лишь кивнул. — Что с твоими близкими? — Ну... самые важные для меня пони живы. С твоим приходом — стопроцентно. Могу с чистой совестью проспать неделю. Лемон подошла ко мне и обняла. В этот раз нежно, аккуратно и мягко. — Береги себя, — сказала она перед уходом. Серые унылые облака закрывали небо надо мной, однако местами пробивались солнечные лучи, добавляя красок. Как мне деликатно вернуть Хирург в реальность? Как мне ей помочь? Мы же не можем просидеть здесь весь... Ох, блять. Мотли и Кэролайн до сих пор ждут! Моя пегаска уже наверняка волнуется, а ей это противопоказано. Необходимо поскорее передать ей весточку. — Хирург? — я положил копыто на её плечо и слегка потормошил его. — Ты как? — А? — она впервые осознанно посмотрела мне в лицо. — Я... не знаю. — Моё сердце тревожно забилось: голос отстранённый и безжизненный, долгие паузы между фразами, словно она вымотана тоскливыми мыслями. — Мне нужно... Улететь. Подумать. Развеяться. — Только береги себя. Ты мне нужна, — я обнял её, чтобы не забывала: есть пони, на которых она может положиться. — Спасибо, — она встала с лавочки. Я успел положить копыто на её плечо прежде, чем она отдалилась от меня. — Передай, пожалуйста, Мотли, что здесь всё в порядке, но я буду нескоро. — Хорошо. Она торопливой рысью умчалась к стальным воротам; длинный зелёный хвост пропал из вида последним. Я глубоко вздохнул, прикрыв глаза. Впервые за долгое время меня охватило странное чувство. До сего момента я и не думал, что нуждался в нём. Последний раз оно было со мной в мою первую ночь с Мотли, в казино "Стеклянный Ключ". С момента получения писем от Уотерфолл и Стилмейн постоянные заботы, любопытство и дела унесли меня непрерывным потоком, будто течение реки подхватило; но вот оно смилостивилось и дало мне передышку, выбросив на берег. Спешить некуда, не нужно никому уделять внимание, никто не нуждается в помощи. Я один. Если не считать второй личности — впрочем, она соизволила замолчать в этот момент, понимая нужду, — и проезжающих мимо роботов, а также отдалённого шума от писцов. Свинцовая усталость заставила меня лечь спиной на лавочку. Я самозабвенно разглядывал колеблющуюся пелену облаков: в ней проглядывали, согревая заснеженную поверхность, одинокие солнечные просветы. Нет ничего приятнее покоя и возможности просто лежать, ни о чём не думая, ни о чём не тревожась, в полном уединении и спокойствии тела. Я соскучился. Я долгие дни и даже недели проводил в одиночестве во время своих путешествий, но уже позабыл, каково это, и вот мне представился шанс прочувствовать отголосок.***
...жалкий, непродолжительный, и поэтому ценный и яркий — прострацию прервал заслепивший из просвета облаков солнечный луч, вынудивший меня болезненно сощуриться и отвернуться. Я потерял счёт времени и осознал, что перестал воспринимать окружавший шум, наслаждаясь внутренней безмятежностью и умиротворением. Жизнь Стальных Рейнджеров шла своим чередом. Всё же ещё рано полностью расслабляться. Разве тебе не хочется узнать, что случилось с остальными Рейнджерами, кто тебе небезразличен? Аргумент Белоснежки выдался довольно резонным и дал мне необходимый толчок, чтобы подняться с лавочки. Я неторопливо осмотрел территорию. Подошёл к ещё не убранному телу в серой силовой броне, лежащему в снегу. Его осматривала светло-зелёная кобыла в утеплённой рясе писца, в зелёной дымке парил блокнот, который она сосредоточенно заполняла карандашом. На её поясе висело устройство, подключённое через провода к силовой броне павшего. — Долго же вы убираете тела сослуживцев, — сказал я, поравнявшись с ней. Она бросила короткий взгляд, чтобы понять, кто отвлёк её от важного дела. — Погребение подождёт, — пояснила она будничным тоном с нотками раздражения. — Сначала нужно как можно точнее восстановить картину произошедшего, записывая каждую мелочь. На поверхности во время атаки было немало писцов, которых превратили в золу. Собирая информацию разными способами, можно определить, кому она принадлежала. — Звучит разумно. Кобыла не ответила, дав мне понять, что больше она не намерена отвлекаться и тратить на меня своё драгоценное время. К тому же, это не доставляло ей удовольствия: наверняка ей хотелось как можно скорее закончить с этим делом и не думать о смертях собратьев. Я приблизился к самому высокому и широкому зданию во внутреннем дворе — железнодорожному депо. Боевой вертибак, доставленный мной из Нортерн-Соула, затащили сюда; здесь его осматривали, описывали и изучали. Меня пропустили вовнутрь. Два железнодорожных пути разъединялись перед центральным входом или въездом в здание. На одном из них стоял старый, но ухоженный и вроде бы рабочий паровоз с большой трубой в передней части. Работает на угле. На соседнем пути расположилось два крытых грузовых вагона — тоже в приличном состоянии. Как паровоз, так и вагоны окружены каркасными стальными конструкциями со ступенями и ограждением, упрощающими доступ к верхним частям корпуса. Окна под потолком впускали рассеянный свет затянутого облаками дня, но иногда сюда попадали и солнечные лучи. Помимо вертибака из Нортерн-Соула на отдельной площадке расположились два анклавовских — новые трофеи. Сюда тащили крупную технику и громоздкое оборудование из Хищника-42. Посреди этого хаоса суетились роботы и писцы: пронзительное жужжание дрели, яркие вспышки сварочных установок, металлический звон переносимых деталей, гулкие удары молотов, скрежет режущих пил и лязг инструментов. Беспрерывный шум вроде этого всегда вызывал чувство комфорта и уюта, убаюкивая и избавляя моё сознание от опасностей неприветливых Пустошей. Я подавил желание присоединиться к писцам и покопаться в этом многообразии вместе с ними. Многие ящики с инструментами и оборудование разбросаны и опрокинуты. Моё внимание привлекла оранжевого оттенка кобыла в униформе писца, что собирала в керамическую урну остатки золы на бетонном полу. Вид у неё куда более безрадостный и мрачный, чем у всех остальных, кто встретился мне до этого. Облачко её жёлтого телекинеза слишком медленно, с неким почтением собирало чьи-то останки. Краем глаза я заметил, что некоторые писцы отвлекались и поглядывали в эту сторону с угрюмыми лицами. У меня нехорошее предчувствие. Рядом с оранжевой единорожкой стоял пони в силовой броне. Обычно Стальные Рейнджеры охраняют двор и стены, а не внутренние помещения, даже столь ценные. Однако этот явно не занимался обеспечением безопасности: его окружала такая же безрадостная аура. Он заметил моё присутствие и обернулся. Раздался голос жеребца, искажённый шипением динамика: — Привет. Спустя секунду я его узнал. Сын Айрона, Хью Уилфорд. Или стелс-извращенец — но я не думаю, что ему сейчас до шуток. Догадка едва не лишила меня дара речи. — Привет, — просто ответил я. Кобыла, что собрала остатки золы, уже закрыла крышкой урну и повернулась ко мне, собираясь уходить. Её взгляд был направлен вниз, словно под тяжестью мыслей. — Кто это? — спросил я негромко, уже зная ответ. — Мой отец, — я едва расслышал её голосна фоне ремонтного шума. — Соболезную. Он недавно меня обучал и... Я ценю то, что он для меня сделал. — Спасибо, — ответила кобыла. Хью кивнул. Молчание не затянулось: они тут же направились из депо к входу в бункер. Я рассеянно последовал за ними. Мне словно хотелось побыть ближе к тому, что осталось от моего учителя. В голове всплывали образы и воспоминания о времени, проведённом с ним, его подбадривающий голос, когда у меня что-то не получалось. С ним было уютно, хорошо и увлекательно. Сердце сжалось — с пугающей ясностью я осознал, что это больше не повторится. Хью Уилфорд не остался один. Как минимум у него есть сестра — в отличие от брата, явно увлечённая тем же, что и отец. Возможно, она заменит Айрона на посту главного писца. Она лет на десять старше меня и наверняка обладает внушительными познаниями и опытом в работе с технологиями. Возможно, она завершит работу по внедрению стелс-технологий в силовую броню. Айрон не успел завершить свой последний проект. Смерть знакомых или близких не переносится легко. Не знаю, как для других, но смерть тех, у кого была какая-то цель, воспринимается мной особо болезненно. В своё время Лилиак Джорни была буквально в дне пути к своей цели, но болезнь лёгких лишила её жизни быстрее. В глазах слегка защипало. — Ох, вот ты где, — отвлёк меня чей-то голос сбоку. Опомнившись, я заметил, что нахожусь внутри бункера и каким-то образом умудрился потерять из виду Хью и его сестру. Я даже не знаю, на каком уровне я нахожусь. — Я здесь. Мятного цвета единорожка со светлой гривой вышла из бокового коридора, тёмно-металлические стены которого казались холоднее, чем обычно. Лицо Гринкейс излучало облегчение и радость. — Как ты? — она навострила ушки в мою сторону. — Цел и невредим. Ну, почти, если не считать выведенного из строя имплантата в моей правой ноге. — А у тебя как? — спросил я. — Тоже порядок. Но было страшно. Я узнала, что ты прибыл на базу, и ждала, когда ты спустишься сюда. — Зачем? Есть что-то конкретное, что тебе от меня нужно? Она встала на задние ноги и обняла за шею. — Убедиться, что мой талантливый взломщик действительно жив, — шепнула она. Моя броня и шлем не позволяли ощутить теплоту прикосновения и приятный аромат, но всё же я немного оживился, вдохнув глубже. — Что будешь делать? — спросила она, сделав шаг назад. — Останешься здесь или пойдёшь по своим делам? Разумеется, если останешься, можешь отдохнуть у меня, — она одарила меня согревающей улыбкой. Я осмотрелся вокруг, не зная, что ищу. Стены действовали на меня угнетающе. Спустя секунду я уже не мог выносить их тёмный и бездушный вид, они словно давили на меня своим присутствием. — Мне... бункер кажется тесноват. Пойду наружу, а потом... Да, потом пойду по своим делам за пределами базы. Она разочарованно сжала губы, опустив ушки. Всего лишь на секунду, после чего смирилась с моим решением. — Ну, тогда удачи. Я тоже займусь делом. Сам понимаешь... столько всего нужно собрать и отсортировать. Если что, ты знаешь, где меня искать. Я благодарно кивнул. Она удалилась. Быстро определив, где я нахожусь, я побрёл к лифту. Воспоминания о Лилиак вызвали у меня острое желание сходить к берегу. Сейчас не вечер, но шум бьющихся волн должен успокоить мою душу.***
До побережья я дошёл погружённым в свои ощущения и мысли. У края скалы, из-за которой доносился приглушённый шум прибоя и свист ветра, я заметил два силуэта: они ярко выделялись на фоне снега и чистого синего неба на горизонте. Что-то подсказывало мне, что они заметили меня раньше, чем я их. Выйдя из леса, я получил подтверждение своей догадки: на берегу стояли представительница Корня Блю Крик и серо-чёрный робот, по формам как две капли воды похожий на мою Кэролайн. Она наверняка знала о моём приближении заранее. По обе стороны виднелись края горных хребтов, обрывающихся в воды океана по бокам. Каждый — примерно в часе ходьбы. За южным хребтом, если память мне не изменяет, раскинулись бесконечные вереницы труднопроходимых гор, а где-то ещё дальше — приблизительно в месяце пути — и сам Хуфлэнд. Скопление гор на севере казалось мелким на фоне остальных, а за ними простёрлась равнина: если идти по ней на север, через два дня можно добраться до Ванхувера. Я подошёл вплотную к Блю Крик и "сестре" Кэролайн. На краю ветер сильнее растрепал мой плащ; внизу по крутому склону пенились волны, безустанно бьющиеся об острые камни. Неудивительно, что в своё время для военной базы не построили порт: такой берег совершенно для него не годится. При помощи магии телекинеза я снял шлем: в лицо ударил солёный холодный воздух Пустынного океана, полностью перебив запах снега. В голове всплыли образы заката, что я встретил с уже почившей Лилиак; на языке вспомнился вкус ягодного сока. Небесного цвета пони в тёплом невзрачном одеянии бросила на меня лишь беглый взгляд, когда я присел рядом на голую скалу. Коротко подстриженная седеющая грива колыхалась на ветру. За ней стояло механическое тело "сестры" Кэролайн. Обе глядели на тёмно-синюю водную рябь, простирающуюся в бесконечность. — С какой целью сюда пришёл? — спросила представительница Корня. — Не похоже, что искал меня. — Хотелось развеяться. — Полюбовавшись на океан? — Что-то вроде этого. А ты здесь зачем? — По той же причине. Заодно хотелось проверить, чем отличается здешний берег от того, на который я насмотрелась в окрестностях Сталлионграда. — И какова разница? — Скромная. Разве что здесь прохладнее. Молчание затянулось. Сосредоточившись на своих ощущениях, я вдруг захотел, чтобы Лилиак была жива, и я смог вместе с ней сидеть на берегу, болтать о разном. Из раздумий меня вырвал голос Блю Крик. — На чьей же ты стороне? Столь неожиданный вопрос напомнил мне о её сущности прагматичного Стального Рейнджера. В такой обстановке я легко позабыл, что она из себя представляет. — На своей. Небесная земная пони хмыкнула, закатив глаза — не то снисходительно, не то от очевидности моего ответа. — Я помню всё твои заслуги перед Ванхуверскими Стальными Рейнджерами, но узнала ещё кое-что о тебе. Ты часть элиты в Ванхувере, Король. Я в курсе, кого наделяют этим статусом. Тебя многое связывает с этим городом. В этом я не сомневаюсь. Ты достаточно высоко поднялся — а значит, преследуешь конкретные цели. Какие? Довольно скользкий вопрос. Старейшина Ларго Бриз не упомянула в моём личном деле заинтересованность в поисках "Купола"; может, и мне не следует озвучивать её? — Ищу то, что поможет мне найти своё место в Пустошах. — Как и многие из нас. И кем же ты себя видишь? — Пока не знаю, — каким-то образом мне удалось отвечать искренне. — Мне не нравится работорговля, но приходится мириться с ней. Ванхувер имеет много достоинств, которых нет у других уголков Пустошей. Этим он и подкупает. — Понимаю. Мне бы хотелось больше таких развитых мест на Пустошах — только без этого непотребства в виде смутного понятия «хозяин жизни». Без рабства. Внутри меня колыхнулась волна недовольства. — Откуда взяться развитию, если вы отбираете технологии, необходимые для выживания и процветания? — Почти двести лет мы собирали технологии в надежде, что когда-нибудь появятся те, кому можно их доверить. Переждать, пока рейдеры, дикари и другие отбросы общества изживут друг друга. Но время шло. Об образовании и ответственности речи быть не может, зато прибавилось религиозных групп, фанатиков и дикарей с весьма сомнительным мировоззрением. В первые десятилетия после апокалипсиса царила жестокость, направленная на выживание. На смену пришла деградация. Прогрессирует только находчивость — только в примитивных и базовых вещах. Уже давно Стальные Рейнджеры задались озвученным тобой вопросом. Наконец-то у них сформировались причинно-следственные связи. Я уверен, что с самого основания кто-то в их организации задумывался об этом, но держал эти мысли при себе или оставался непонятым. И вот спустя почти двести лет это накопилось и всё чаще выносилось на обсуждение. — И к какому выводу пришли? Что отбирать технологии не следовало бы? Блю Крик неожиданно рассмеялась — горько и снисходительно. На шумном берегу смех казался беззаботным, словно наши рассуждения не имели последствий. В общем и целом так оно и есть: в действие приведены десятки тысяч пони из Стальных Рейнджеров, как паровоз, мчащийся на огромной скорости или бегущая десятитысячная толпа — попробуй встать у них на пути, и увидишь, что получится. — Это как раз самое правильное решение из возможных. В противном случае они бы перебили друг друга и уничтожили то, что уцелело после мегазаклинаний. Мы спасли жителей Пустоши от их собственной глупости — это наша обязанность и наша ответственность. Подобную точку зрения когда-то озвучил Хью Уилфорд. Вроде бы, когда я впервые обследовал Стойло со Стальными. — И всё же, — начал я, — деградация и необразованность множились, как ком снега, катящийся с горного склона. При упоминании гор Блю Крик невзначай взглянула направо и налево от себя. — Лучше пусть будут просто глупцами, чем опасными глупцами. — Так что же изменилось? — Пустошь изменилась. Населяющие её группы и индивидуумы. Подавляющее большинство — глупцы с нелепыми взглядами, но они научились выживать и обходиться примитивными технологиями. С годами крепло взаимодействие друг с другом: торговля, обмен услугами, развитие навыков создания чего-нибудь из говна и палок. Сейчас они в массе своей могут представлять угрозу. Возможно, по этой причине Анклав начал действовать. Особенно на фоне роста влияния Красного Глаза и альянса торговцев в Балтимэйере, готовых столкнуться друг с другом за контроль над торговыми и железнодорожными путями вдоль Восточного побережья. Если мы не вовлечёмся в жизнь Пустоши — не только в виде "отдайте по-хорошему, или отнимем силой" — нас постигнет забвение или распад. Последнее уже начало происходить. Нам необходимо измениться, чтобы это предотвратить. — Давно пора, — ответил я. Что-то не верится в резко пробудившийся альтруизм. Двадцать лет подготовки к чему-то — определённо, прагматичному. — И что вы намерены делать? — У нас несколько вариантов. Будем смотреть по обстоятельствам. Нужно завладеть доверием жителей Пустоши, но для начала — спасти наших собратьев от уничтожения Анклавом и привлечь их к новым реформам. К тому же, наша выходка отвлечёт многие силы Анклава от простых жителей Пустошей, даст возможность собраться с силами для отпора. Поэтому я не удивлена, что Ванхувер так легко отделался. В её словах есть смысл. Без Стальных Рейнджеров жителям городов и посёлков пришлось бы несладко: сейчас Анклав явно перераспределяет силы, чтобы как можно быстрее нейтрализовать усилившуюся угрозу со стороны Стальных. Впрочем, возможно, жители Пустошей защищались бы эффективнее, владея технологиями. Блю Крик и остальные могут сколько угодно говорить, что пони скорее навредили бы себе — Ванхувер доказывает обратное. Спорить с ней об этом бессмысленно. Стальные Рейнджеры будут твёрдо стоять на своём. Случай с Ванхувером скорее сочтут удачным стечением обстоятельств или чем-то вроде этого. — Допустим, вы завоевали какой-то уровень доверия и симпатии у разношёрстных жителей Пустоши. Что дальше? Какую роль ваша большая семейка наметила для себя? — Пока всё это на этапе формирования. Рано судить об этом. — А если вкратце? Каков дух или проект того, что вы хотите... построить? — спросил я неуверенно. Выбранный им путь до сих пор не ясен мне. — Построить... Да, уместное слово. Мы хотим построить общество... альянс — или даже государство со строгим регулированием высоких технологий. Все граждане должны быть образованными, чтобы иметь возможность ими пользоваться. Чем выше образованность условного гражданина, тем шире доступ. — Где же вы возьмёте образованный народ? Разве не по этой причине вы не хотели делиться технологиями? — В этот раз мы поможем обрести знания. Мы будем строить при помощи роботов собственные города и поселения с учебными центрами, а также принимать к себе существующие и улучшать их. Получается, что они собираются строить что-то вроде школ? Пока звучит хорошо, даже уважаемо. — На каких условиях вы хотите работать с другими? — Обеспечивать им безопасность и повышать качество жизни при помощи сложных технологий. Разумеется, с непосредственным участием наших писцов, а со временем и граждан. Выше качество жизни — больше здоровых и интеллектуально голодных личностей, которые захотят присоединиться к нашему делу. — Но это "пряник". А где же "кнут"? На альтруистов вы не похожи. — Мы инвестируем в будущее. Делая пони — и не только пони, я надеюсь, — образованнее, мы наращиваем ресурсную ценность населённых пунктов. Ценность во всех смыслах: материальную, интеллектуальную, инфраструктурную. Правильно выстроенное взаимодействие — залог эффективного общества, государства, объединения и так далее, которое может защищаться и проявлять гибкость в решении проблем. Вот что главное для Стальных Рейнджеров — или того, как мы будем называться. — Это не ответ, — улыбнулся я, поймав её на попытке уйти от вопроса. Похоже, за пряник придётся страдать от неприятного, мягко говоря, кнута. — Ты описываешь... прибыль. Но что вы требуете от поселений и городов, пока они развиваются? Что нужно для вступления? С кислым выражением лица она плотно сомкнула губы. — Ответственность — главное требование. Соблюдение определённых правил. Запрет на использование высоких технологий не-гражданами — к примеру, энергомагического оружия и роботов. Под ограничение для не-граждан в пределах нашей территории также попадут: крупнокалиберное и бронебойное оружие, продажа наркотических препаратов, экспериментирование с кристаллами и самоцветамии другие опасные вещи, к примеру, излучающие радиацию или заражённые Порчей. Единороги не-граждане обязаны носить блокираторы заклинаний, допускающие лишь ограниченный телекинез. Полный запрет рабства. Допускается принуждённый труд заключённых или исправительные работы для нарушителей правил. В остальном всё как обычно. Приличный список. Подозреваю, что главной проблемой их государства или сообщества станет контрабанда — и ещё кое-что. — Разделение на классы — не лучшая затея. Это породит много проблем и напряжения в обществе. — Мы это знаем, — изнурённо вздохнула она. — Социальная нетерпимость по признаку отсутствия гражданства будет облагаться штрафами. Но для нас разделение образованных и недостаточно образованных — ключевая необходимость. Чтобы гарантировать порядок, комфорт и безопасность, доверять опасные или сомнительные вещи можно только тем, чей уровень знаний соответствует требованиям. Если ты не медик, тебе запрещено продавать наркотические препараты. Если ты не солдат — запрещено носить при себе многие виды оружия в пределах города или населённого пункта. Если ты не учёный, запрещено проводить сложные эксперименты. Если ты не биолог, запрещено экспериментировать над мутантами и так далее. Концепция, я думаю, ясна. Как видишь, даже граждане неравны. — Возможно, такие ограничения оправданны. Если нужен доступ к чему-то — получи необходимые знания. Никто не запрещает, верно? — Именно. Запреты на теоретическое изучение отсутствуют. К тому же, оно совершенно бесплатное! Стоит подчеркнуть: чем больше рисков для окружающих связано с чем-то, тем сложнее получить разрешение. Такова цена безопасности. По крайней мере, всё выглядит аргументировано. — В остальном же пони занимаются, чем хотят. Как хотят, так и зарабатывают. Гражданин никогда не останется голодным или без крыши над головой, поскольку образованных индивидуумов любого направления необходимо оберегать. — Что нужно для получения гражданства? — Выучиться на любую научную, медицинскую, инженерную, экономическую или военную специальность. — Пока вроде неплохо. У вас уже есть список потенциальных городов и посёлков для сотрудничества? — Разумеется. Некоторые подразделения уже сотрудничают с обычными жителями Пустошей в той или иной форме. Зачастую негласно или тайно. Некоторых даже принимают в наши ряды. Я кивнул. Пока вопросы закончились. Я вернулся к созерцанию пенистых волн, со всей своей мощью обрушающихся на скалы, порождая вибрирующий гул. Некоторые из волн оказывались настолько внушительными, что крошечные ледяные брызги долетали до нас. Ветер, не знающий усталости и рамок, не давал покоя моему плащу и морозил уши, но в пределах терпимого. Я переваривал и переосмыслял услышанное, пытаясь собрать маленькую и понятную, но ёмкую картину того, к чему стремятся Стальные. В теории их социальный строй звучит привлекательно. В условиях ограниченности ресурсов разделение на образованных и необразованных существенно для понимания, кому можно доверять технологии, а кому — нет. Кого стоит беречь и лелеять, а кто пусть заботится о своём выживании без дополнительной помощи, как обычные жители Пустоши. Исходя из её слов, группы будут соседствовать, просто одним будет разрешено больше, чем другим. Как мне кажется, желающие найдутся — несмотря на ограничения, многие соблазнятся безопасностью и комфортом. Даже без гражданства жить в таких городах лучше, чем в обычных. Однако я сомневаюсь, что их общество будет именно таким. Локальные особенности могут существенно повлиять на настроения в обществе и породить уникальные проблемы и неудобства. Ещё не стоит забывать о человеческом — в данном случае понячьем — факторе: кто-нибудь будет ошибаться или осознанно обходить правила, искать лазейки в законах. Взять то же гражданство: кто будет предоставлять его? Если какие-то пони — они непременно станут самыми богатыми и влиятельными, ведь от их решений зависят судьбы.***
Металлическое шуршание сбоку привлекло моё внимание. Небесного цвета кобыла, зажав стальную флягу между передними ногами, открыла зубами крышку на привязи и пригубила. Опустив флягу, неторопливо распробовала, наслаждаясь вкусом. Прибрежный ветер не позволил уловить запах жидкости, но что-то подсказало мне, что это вино. С таким наслаждением воду не пьют — разве что чистую воду, но это относится к нищим слоям. Сделав ещё несколько глотков с продолжительными паузами, Блю Крик закрыла крышку и вернула флягу во внутренний карман. — Ты бы отлично вписался в наше общество, — сказала она, не глядя на меня. — Поэтому ты спрашивала, на чьей я стороне? — Отчасти. После моих объяснений ты не стал разбрасываться суждениями. Не торопишься с выводами, что правильно, ведь ты ещё не видел детального устройства такого общества — и не факт, что оно будет именно таким. Пытаешься думать на холодную голову, рассудительно. С твоими навыками инженерии и боевого дела ты мигом получил бы гражданство минимум по двум специальностям. — Предела в получении специальностей не будет? — Только твой собственный интеллект. — Имеет смысл. А кто будет выдавать гражданства и другие разрешения? — Во избежание коррупции кого-то конкретного не будет. Выдача разрешений будет основываться на мнении случайной выборки соответствующих специалистов и оценке искусственного интеллекта. ИИ будет заниматься рутинной частью: анализ результатов тестов, технические и бюрократические нюансы и, что немаловажно, проверкой мнения специалистов. — В каком смысле? — Все мы ошибаемся. Может, настроение неподходящее или другие особенности нашего мышления повлияли на оценку. Искусственный интеллект должен проверять степень её обоснованности. Проверять... скажем так... соответствие фактам. Чтоб ты понял концепцию, допустим, в одном из тестов есть уравнение: два плюс два и умножить два, никаких скобок и в таком порядке. Кандидат ответил "восемь". Специалист мог не заметить ошибки, что повлияет на заключительное мнение. Или же наоборот, ответ кандидата был "шесть", но по какой-то причине специалист отметил его неверным. Всё куда сложнее, но суть понял? — Думаю, да. Уловил. Искусственный интеллект может проверить объективные моменты итогового мнения. Субъективное по понятной причине проверить нельзя. — Всё правильно. Если субъективное мнение специалистов плюс-минус сходно, а результаты тестов и практических занятий на удовлетворительном уровне, гражданство или разрешение будет предоставлено. — Искусственным интеллектом? — уточнил я. Как же они запарились над этой системой. И это всего лишь вершина айсберга; что там ещё навыдумывали — подумать страшно. — В бюрократическом смысле — да. Но согласие или несогласие выдаёт вторая группа специалистов. У них не будет доступа к личной информации — сухие цифры, итоги тестов и тексты мнений. Чтобы снизить предвзятость. — Целую комплексную систему придумали. — Естественно. Образованность — главное в нашем обществе. Фундамент. Основа. Корень, — улыбнулась она на последнем слове. Многие мои вопросы исчерпали себя. Осталась только техническая часть: возможности и пределы телепортации и частота её применения, по какому методу работает их связь и всё в таком духе. Я уверен, что такие подробности засекречены. Я всё ещё посторонний в её глазах — более того, официально и открыто состою в элите Ванхувера. Она не ответит на мои вопросы, а если и ответит, то на младенческую честность можно не рассчитывать. Ей выгодно держать остальных в неведении. Соперничающие группы или стороны конфликта всегда будут умалчивать о своих возможностях и слабостях, поскольку и то, и другое имеет ценность для противника. Взять ту же телепортацию, армию роботов и глушение связи. Стальные Рейнджеры до определённого момента скрывали эту сильную сторону, но теперь о ней стало известно. Что дальше? С точной информацией можно адаптироваться и выработать стратегию, которая снизит их эффективность. Я пока понятия не имею, что можно было бы сделать Анклаву при данном распорядке сил, однако уверен, что телепортация весьма энергозатратна и применяется только в крайних случаях. В остальном же транспортировка будет осуществляться по старинке: машины, поезда и тяговые животные. Поэтому древняя, проверенная и безотказная тактика — держать противника в неведении по всем вопросам так долго, насколько это возможно. Даже от своих лучше скрывать, чтобы избежать утечки информации. А порой выгодно преувеличить или приоткрывать завесу своих возможностей до некоторой степени: для устрашения. Мол, попробуйте сунуться, и мы дадим такого жару, что поверхность Солнца вам покажется прохладной. Залог успеха в умении поддерживать баланс между секретами и устрашением. Стальные Рейнджеры достали козырь из рукава, но не говорят, есть ли у них ещё. А даже если и нет, они сделают вид, что есть. — У вас достаточно возможностей, чтобы заниматься строительством городов, инфраструктуры и прочей логистикой? — Главный упор — на робототехнику: мы научились создавать, чинить, модифицировать и перерабатывать роботов. Также в определённой степени отлажено производство компонентов и элементов, которые используются в высоких технологиях. В подробности вникать не могу пока что, да и мне не всё известно. Всё предусмотрено. Так что не волнуйся, — мягко улыбнулась она. Я не волнуюсь, но всё же интересно увидеть, что они бы построили. Увидеть их возможности. Я уверен, что они могут производить куда более сложные технологии, чем те, что создаются в Ванхувере. Там преобладает вторичная переработка и создание чего-то примитивного, как в других уголках Пустошей, но в куда большем масштабе. Подозреваю, Ванхувер станет лакомым кусочком в их образованном обществе. Если присоединится. — Ты упомянула процесс распада Стальных Рейнджеров. Что имелось ввиду? — В рядах Стальных Рейнджеров, особенно в северо-восточной части Эквестрии, со сменой поколений растёт стремление к помощи всем пони. Не сохранение технологий, а сохранение жизней всех, кого возможно. Они чувствуют себя обязанными им помочь, потому что обладают силовой бронёй и технологиями, — она снисходительно хмыкнула. — Буквально недавно откололась часть. В основном молодняк во главе со Стилхувзом. Назвались отступниками или изгоями. Ну, скатертью им дорога. Слушай, да это напоминает ситуацию с расколом в Братстве Стали. Только от них откололись как раз приверженцы истинных устоев Братства Стали, и в отместку Старейшине Лайонсу, который поменял приоритеты с поиска технологий на помощь жителям Столичной Пустоши, назвались Изгоями. — И их так просто отпустят? — удивился я. — Нам не нужна гражданская война, особенно сейчас. Раскол назревал давно, но вспыхнул, когда наша разведка доложила о подготовке Анклава к вторжению. К тому же, мы сами намерены сделать нечто подобное, но с более благоразумным расходованием ресурсов. Помогая всем подряд, они быстро растратят свой потенциал. Всё равно что забивать гвозди микроскопом. — Многие переметнутся или уже переметнулись к ним? — Немногие. Наши новые цели удовлетворят жаждущую перемен молодёжь, у которой благородство заиграло в одном месте. Отпустили тех, кто захотел переметнуться, предусмотрительно забрав силовую броню и снаряжение. И передали в обмен на тех, кто не захотел к ним присоединяться. Соотношение было пятьдесят на пятьдесят в трёх подразделениях северо-восточного региона. Тамошние части за последние два десятилетия в плане силы и возможностей таяли подобно песчаному замку на берегу. Сомнительные и кровожадные решения Старейшин лишь усилили внутренний раскол. — В чём заключалась проблема? — Я за тот участок не отвечаю, поэтому не вникала в подробности. Но... — Блю Крик испустила протяжный вздох, наполненный разочарованием и стыдом. Она наклонила голову и обречённо приложила копыто ко лбу. — Старейшина Мэйнхэттенского подразделения стремился продлить свою жизнь и безрезультатно отправлял отряды на поиски некой Чёрной Книги в Кантерлоте, угробив не только жизни наших братьев и сестёр, но и технологии. Его одержимость привела к упадку подразделения и обострению внутреннего недовольства. — Что за Чёрная Книга? — Не бери в голову. Очередная легенда, связанная с зебрами. Я кивнул, и она продолжила, горя желанием выговориться на важную для неё тему. — А вот с Филладельфийским подразделением связана целая череда неудач. Двадцать лет назад одна Старейшина этого подразделения использовала технологии с крайне сомнительными целями, что привело к колоссальным потерям в личном составе, технологиях и позициях. Старейшина тоже пропала бесследно — мы уверены, что погибла. Это стало благодатной почвой для Красного Глаза и возникновения его империи. И вот спустя двадцать лет последняя Старейшина — действительно последняя — чьё подразделение было выдавлено из Филладельфии силами Красного Глаза, решила переместить уцелевший состав в более безопасное место, подальше от руин города. В одно из рабочих Стойл, которое всё ещё населяли пони. Вполне разумное решение, но... такого от Старейшины я не ожидала. Небесная земная пони уставилась в пустоту впереди себя. — Что она сделала? Она повернулась ко мне с тем же ошеломлённым выражением лица. — Догадайся, — бросила она и почти сразу продолжила, не дождавшись моего ответа. — Начала расстреливать всех безоружных жителей Стойла на пути. Мои глаза распахнулись столь широко, будто Блю Крик невидимым телекинезом схватилась за мои глазные яблоки и потянула на себя. — Зачем? — почти прошептал я, не в силах постичь смысл такого приказа. Конечно, Братство Стали и Стальные Рейнджеры не гнушаются применением силы для получения технологий. Но для выкашивания всех подряд нужно быть ёбнутым маньяком вроде какого-нибудь рейдера. — Мы вряд ли узнаем причины: её пристрелили молодые бунтовщики. Поэтому я и сказала, что она действительно была последней. Возможно, она торопилась и не хотела заниматься переговорами. Возможно, у неё поехала крыша в борьбе с Красным Глазом. Согласно показаниям обеих сторон конфликта, жители Стойла не оказывали особого сопротивления и не провоцировали Рейнджеров. — Да уж, это охуительный перебор даже для вас, — сорвалось с моих губ. Я привык видеть жестокость рейдеров: их психика разрушена окружением и образом жизни. Но образованный лидер организации по сбору технологий... Немыслимо. Однозначно подцепила какой-то вирус мракобесия или подсела на наркоту. Блю Крик бросила виноватый взгляд, а затем с горящими отвращением глазами уставилась в океан, скривившись, точно вода в нём сменилась жидким мутантным дерьмом. — Позорище, — казалось, её вот-вот стошнит. Спустя секунду она совладала с собой и глубоко вздохнула. — Поэтому нужно ограничить автономность. И поэтому не следует отдавать бразды правления одной особе. Неудивительно, что она решила поделиться со мной этими историями. Они будут — или уже используются для влияния на Старейшин и их подчинённых в других подразделениях. Не исключаю, что это её личная инициатива — выразить мне негодование по поводу этих случаев, особенно последнего: вопиющего и выходящего за всякие рамки. Блю Крик снова достала флягу. Ветер слегка изменил направление и на несколько секунд принёс сладкий запах вина. Я не ошибся. Вино хорошее, не резкое, с мягким ароматом. — Я так погляжу, тебе известно, что происходит в других уголках Пустошей, и есть доступ к историческим базам данных, — сказал я, дождавшись, пока она закроет флягу. — Ожидаешь, что я сейчас начну всё пересказывать как справочник? — хитро улыбнулась она. — Нет, да и не нужно особо. Меня волнует лишь один момент. Вернее, одна личность. Молчаливый Призрак. Лицо небесного цвета резко обрело угрюмость и серьёзность, но без намёка на страх. — Уничтожил один Хищник и захватил другой в одиночку, если показания очевидцев соответствуют действительности. Нам известно устройство этих воздушных крепостей по старым чертежам — к битве с ними мы готовились без малого двадцать лет. Захват практически невозможно провернуть так быстро и незаметно, если ты не Кэролайн с сотней роботов разного назначения, способных взаимодействовать с зачарованными облаками. Голова неподвижно стоявшего робота шевельнулась. Сестра Кэролайн молчала: видимо, пребывала в режиме ожидания для экономии энергии. Вряд ли они скажут то, чего не сказала Лемон. — В чём твой вопрос? — уточнила Блю Крик. — В ваших базах данных... есть встречи с теми, кто подходил бы под описание Молчаливого Призрака? — Что заставляет тебя думать, что мы знаем? Молчаливый Призрак — это местный фольклор. — Не совсем. Он появился здесь около ста пятидесяти лет назад вместе с семейством Мидоуз, которые пришли из других уголков Пустошей. — Да? — удивилась она и повернулась к роботу. — Проверь сведения о происхождении Молчаливого Призрака. Сначала сверься со всеми описания в местной базе данных, а затем проверь исторические архивы в Корне. — Будет сделано, — ровный металлический голос раздался из динамика. — Отправляю соответствующий запрос. Отправляет запрос. ИИ не обладает полным контролем над инфраструктурой Стальных Рейнджеров. И Кэролайн — сколько бы их ни было во владении Стальных — изолированы друг от друга и от важных систем. В принципе правильное решение: не класть яйца в одну корзину. — Обнаружено совпадение, — произнесла не-моя-Кэролайн. — Могу ли я воспроизвести информацию вслух? У меня забилось сердце, во рту пересохло. Всё исчезло: морозный океанический ветер, шум прибоя, горы и хвойный лес, даже Блю Крик выпала из происходящего. Её голос такой далёкий, несущественный и приглушённый, словно она где-то далеко: — Только без упоминания информации, имеющей отношение к нам. Только то, что связано непосредственно с Молчаливым Призраком. — Принято, — раздался ответ. Её механический голос я слышал громче всего, и не было ничего важнее. Я тяжело сглотнул, затаив дыхание, боясь что-либо упустить. — Текстовая запись рыцаря за 1192 год, Месяц Хлеба, 20 число. Почти сорок лет с момента падения мегазаклинаний. Запомнил. — Место действия: окрестности руин Рейнпорта. Один из двенадцати областных центров довоенной наземной Эквестрии. Уяснил. — "Мы проверяли группу пони-кочевников, именуемую Лекари Мидоуз, на наличие высоких технологий. Осмотр прошёл без сучка и без задоринки. Они обладали внушительным набором зелий, ингредиентов, медикаментов и медицинских приспособлений, но ничего, что требовало изъятия. Могу поклясться, что они каким-то образом заранее заметили нас и спрятали где-нибудь неподалёку самое ценное, зная, что именно мы будем искать. Распространённая практика. Я стоял на страже и наблюдал за тем, чтобы никто не выкинул какого-нибудь трюка..." — "...Во время отбытия из-за угла вышел пони в тёмном плаще и белой маске, смотрящий куда-то в сторону, но неестественно быстро остановился и повернулся ко мне почти сразу, как я обратил на него внимание. Он долго смотрел на меня. Эти жуткие тёмные вырезы не имели чётких границ, словно два очага тьмы растворяли маску, готовясь вылиться наружу. Мне стало не по себе. Я бы продолжал стоять в оцепенении, если бы один из Рейнджеров не напомнил, что нужно уходить. Я моргнул и заметил, что пони в маске не отображается на моих датчиках. Я решил, что они барахлят. Пришлось сдать шлем на осмотр писцам. Записывая эти строки, я понял, что этого пони забыли проверить... и что он какой-то подозрительный. Но уже поздно. Упавшее яблоко не повесишь обратно на дерево". Вроде ничего нового, но меня пробрало до дрожи от сходства описания с современными данными. По меркам Пустошей запись древняя: это случилось примерно сто шестьдесят лет назад, когда выжившие угомонились, и на смену им пришло более спокойное поколение. Мысли и гипотезы беспорядочно роились в голове. Я будто обронил ящик с резиновыми разноцветными мячиками: они хаотично запрыгали во все стороны, ярко мельтеша и вызывая головокружение. — Любопытно, — размышляла вслух Блю Крик. Её голос стал восприниматься чуть громче, дав мне необходимую точку опоры, за которую я смог удержаться в мысленном потоке. — Нет упоминания об искажении облика или других странностях. Кроме разве что взгляда и отсутствия на датчиках. Возможно, из-за этого его и не проверили: стоял незаметно в сторонке, пока осматривали остальных. Не отображаясь на датчиках, он мог легко скрыться из виду. Если бы тогда составитель записи, этот Рыцарь, проявил благоразумие — возможно, история повернулась бы совсем иначе, и о Молчаливом Призраке знали бы Стальные Рейнджеры в окрестностях Рейнпорта. Это, к слову, далеко. Самый южный довоенный областной центр Эквестрии. — Ага... — выдавил я и несколько раз моргнул, возвращая контроль над эмоциями. После повторной выходки с Хищником и того ночного кошмара я уже не могу относиться к его существованию как раньше. — Похоже, — рассудительным тоном учёного-наблюдателя продолжала Блю Крик, — он был своего рода сторожевым псом той группы пони, которая в итоге, как я понимаю, пустила корни в Ванхувере и основала одно из самых могущественных семейств. — Откуда вам известно, что они именно такие? Она снисходительно улыбнулась и покачала головой, как перед наивным ребёнком, не знающим жизни. — Кто владеет заклинаниями в сфере медицины — как для лечения, так и для производства наркотиков, — тот гарантированно получает власть, влияние и могущество. Очевидность ответа на пару секунд меня озадачила. Чем качественнее медицина, тем выше шансы на выживание — в Пустоши это всегда ценилось на вес золота. Особенно в первые десятилетия: знающих специалистов тогда водилось не так много. А в этом мире к медицине можно прибавить и сложные магические заклинания, творящие чудеса, от которых медики с Земли удавились бы от зависти. — Мне нужно всё это переварить... — проговорил я, посмотрев на рябь океана. Блю Крик вытащила из внутреннего кармана стальной контейнер, открыла его и достала зубами что-то жёлто-коричневое и дискообразное, закинула это в рот; раздался аппетитный хруст. — Яблочные чипсы, — пояснила она, заметив мой озадаченный взгляд. — Мои любимые. От беседы с тобой я проголодалась. Побуду наедине, если ты не против. — Да у меня уже всё... Вопросы закончились. — Чудно, — она повернулась к океану. Я встал и ощутил тяжесть затёкших задних ног. Немного размявшись, я поплёлся обратно к базе Стальных Рейнджеров, чтобы дождаться Хирург. Слишком много всего крутилось в голове. Голос представительницы Корня вынудил меня остановиться и обернуться. — О, чуть не забыла, — она повернулась ко мне. — Стойло Шестьдесят Семь. Кровь застыла в жилах: её голос был тих, фраза будто сказана мимоходом, но казалась напряжённой и угрожающей. Вот чёрт. Я забыл надеть шлем; надеюсь, тень скрываемого ужаса не отразилась на моём лице. Если у них в загашнике куча таких Кэролайн, Блю не составило бы труда распознать, что конфигурация Стойла была подстроена под управление искусственным интеллектом этой модели. Это территория Стальных Рейнджеров, которую те ревностно охраняют. — При каких обстоятельствах ты обнаружил это Стойло под Норт-Парком? — размеренный хруст яблочных чипсов вызвал прямые ассоциации с хрустом льда подо мной, словно я обнаружил себя посреди замёрзшего озера ранней весной. Одно неверное движение — и я провалюсь. Мне нужно тщательно подбирать слова, но не думать слишком долго. Начну с правды, а дальше как обычно подправлю. — Я... со своими друзьями исследовал Норт-Парк на предмет чего-нибудь полезного. Отдалённые довоенные города до сих пор хранят в себе множество секретов. В одном из домов я обнаружил пароль к кодовой ячейке. Таким образом я и пришёл в банк. При осмотре обнаружил вход в подземный комплекс. — И что ты увидел? — спросила она, доставая из контейнера очередной диск яблочных чипсов. Хруст раздавался под каждым моим шагом, поднимая холодные волны в моих жилах. До безопасного берега ещё далеко. — Открытую стальную дверь. Внутри я обнаружил капсулы криостазиса, но уже нерабочие, с останками пони. Что-то в этом Стойле было непонятное. Будто всё управлялось с одного местами, но... В рот точно кто-то песка накидал — всё пересохло. Боязно сглотнуть, чтобы не выдать себя. — Но? — Части оборудования словно не хватало, а часть документов исправлена или подтёрта. Похоже на заметание следов. Долгие паузы между похрустываниями чипсов нервировали: она замедлилась, навострив уши. Я пытался не смотреть под ноги и не видеть ледяной воды под слоем тающего льда, по поверхности которого со скоростью вспышки разбегались белые трещины. О заметании следов Кэролайн попросил именно я, но если Агент Принца по документам смогла определить, что стойло управлялось искусственным интеллектом — значит, я учёл не всё. Или Кэролайн упустила деталь, которая навела единорожку на эти мысли. Технически я рассказал Блю Крик всё как есть, но упустил фундаментально важную деталь: своё непосредственное участие. Она не поверила бы, что я со своим уровнем знаний не заметил особенности обустройства Стойла, поэтому пришлось сказать то, что должны были заметить Стальные Рейнджеры, прибывшие на место. — К счастью, — продолжил я, — информация о криотехнологиях осталась нетронутой. Техническую документацию я передал Ванхуверу, а расположение бункера передал вашим. — Зачем было делиться чем-то с Ванхувером? — вопрос не звучал обвинительно: это простое любопытство. Похоже, она поверила моим словам. Берег совсем рядом, но хруст яблочных чипсов по-прежнему пробирал до костей — перспектива поссориться со Стальными из-за спрятанной мной Кэролайн ужасала, но я уже соврал. Пришлось идти до конца. — Семейству Уотерфолл я симпатизирую больше всех семейств. Они занимаются сельским хозяйством, и я решил поделиться с ними знаниями. Это же не технологии, в конце концов. — Верно. Хотя они определённо сделают из этого какое-то оружие. — Как и вы. Она хмыкнула с улыбкой. — Можешь идти. Я развернулся и тихонько выдохнул — я умудрился уйти с озера, не провалившись под тонкий лёд. Никогда бы не подумал, что хруст чипсов вызовет подобные переживания. Если бы она заподозрила, что я присвоил себе редкий и продвинутый искусственный интеллект — одним допросом или временным заключением под стражу я бы вряд ли отделался. Лемон тоже замешана, и ей может влететь куда больше, поскольку она состоит в их организации. Более того, она не только утаивала находку, но и содействовала мне. Надеюсь, её не отправят под трибунал. Разница между агентом Принца и Блю Крик заключалась в том, что первая не представляла мощь технологии, имеющейся в моём распоряжении. Поэтому тогда я легко отделался. Со Стальными Рейнджерами из Корня так не прокатит. Пройдя ещё минут десять, я с ужасом понял: рано или поздно Блю Крик узнает про мою Кэролайн. Её стальное тело видели лидеры семейства Уотерфолл и хозяева Ванхувера в пещерах возле Глушилки. Блю Крик по описанию быстро сложит два и два, умноженное на два, и на выходе получит правильное "шесть". Нужно срочно предупредить Кэролайн, чтобы она вернула всех наших роботов в Небесную Гавань и перестала изучать Пустошь во избежание контактов со своей "сестрой". На неё могут объявить охоту — а там недалеко до выхода на меня и на предательство Лемон.***
Не-моя-Кэролайн, возможно, с помощью одного из своих бесчисленных роботов наблюдала за мной сквозь кроны деревьев всё время, пока я неторопливо двигался к внутреннему двору. С гнетущими беспокойными мыслями, словно я тащил по городу мешок с трупом, делая вид, что внутри еда для собак, я всё же добрался до приоткрытых вовнутрь высоких стальных ворот. Мне остро захотелось переговорить с Лемон, но она ушла отдыхать, и прерывать её в этот момент не следует. Особенно — если её муж окажется поблизости... Охранники на КПП сменились с момента моего ухода. Меня хоть и признали, но не сразу. Признаки возвращения Хирург отсутствовали. Чутьё подсказывало, что она пропала надолго: прошло уже несколько часов с момента её отбытия. Я посмотрел на заснеженную дорогу и высокие деревья по бокам. Вдалеке виднелись редкие солнечные лучи, пробивающиеся сквозь облака. С унынием на сердце я вздохнул, допил остатки воды из своей верной фляги, надел шлем и двинулся по дороге сквозь сугробы по колено. Нужно выйти за пределы глушения связи, чтобы активировать маячок и тем самым послать сигнал в Авантюру. Чем дальше я отходил от базы Стальных Рейнджеров, тем легче становилось на сердце. Меня окружала безмятежная тишина и умиротворение. Изредка слышался вой волков — в очередной раз достав "Шёпот Ночи", я с тоскливой задумчивостью разглядывал творение Ферриса Фалкона. Неожиданно он покинул меня, а теперь Хирург улетела в неизвестность. Краем глаза я заметил силуэт в небе над дорогой. Он неторопливо приближался. Распознав крупную зелёную пони, я закинул матовую сине-чёрную винтовку за спину и с ликованием, словно меня погладили, как щенка, взирал на Хирург. Она быстро заметила меня. Перед приземлением она взмахнула крыльями и всколыхнула снег; её лицо беспокойно-озабоченное, ушки прижаты к голове. — О, вернулась! — воскликнул я. В положительных эмоциях я нуждался как никогда. — Как ты? — Не очень... — ответила она, опустив взгляд. — Что такое? — спросил я, подойдя к ней вплотную. — Просто... Не знаю. Чувствую пустоту. Она меня... пугает. — Ты немало дней провела без... Богини. Почему известие о её смерти вызывает эти чувства? — Я... не ожидала, что это когда-нибудь произойдёт. Казалось, она будет жить вечно. И вот теперь... — она моргнула, и в уголках глаз блеснули слёзы. — Она была воплощением всего, что было в моей жизни. И когда её не стало... Я осознала, что жизнь уже точно не будет прежней. Не знаю. Другие аликорны не воспринимались для меня... родственниками. Я больше видела в них свою... Мать, — её голос заметно надломился на последнем слове. — Её осколки... как и я. Всего лишь осколок. Словами тут мало чем можно помочь. К тому же, она наверняка уже прокрутила в голове все возможные причины и объяснения. Я могу дать ей то, чего нельзя получить наедине с собой. Я встал на задние ноги и обнял её шею. Какая же она большая. И шея крепкая. — Я не смогу быть её заменой, — сказал я, не отпуская её. — Но могу быть рядом, когда тебе нужно. Хирург приподнялась и обняла меня в ответ — как ребёнок, что крепко прижал к себе прекрасную игрушку и боится её отпустить. — Спасибо. Мне страшно от мысли, что останусь без тебя. Она разомкнула объятия, и я встал на четыре ноги, продолжая глядеть на её слегка смущённое лицо. Её ушки по-прежнему прижаты к голове. — Не оставлю, — улыбнулся я и тут же огорчился, что на мне шлем. — Ты слишком большая и очаровательная для этого. Её голова опустилась. — Странно всё это... — пробормотала она. — Что? — Слышать комплименты. От пони... от тебя. Это так... приятно. За столько лет нечто подобное я слышала только от Матери, да и то редко. — Если продолжишь быть такой милой и лечить других, определённо у тебя их будет ещё полно. Она сдержанно засмеялась. — Куда ты направлялся? — Я не думал, что ты скоро вернёшься, поэтому решил покинуть зону глушения связи, чтобы вызвать Авантюру. Подозреваю, что Мотли и... вот и вернулась в Небесную Гавань. Слово "Кэролайн" застряло в глотке, отказываясь выйти наружу — будто учуяло какую-то опасность. Подсознание уберегло меня. Один из роботов не-моей-Кэролайн мог слышать нас. — Думаю, да. Я быстро тогда передела им, что ты задержишься, поэтому они могли принять такое решение. Знаешь, давай я сама доставлю тебя в Небесную Гавань. — А тебе не затруднительно столько лететь? Она с театральной гордостью вскинула голову, задрав подбородок так высоко, что я к нему уже не дотянусь. — Аликорны крайне выносливы. Справлюсь. К тому же, — она смущённо улыбнулась, бесцельно всколыхнув снег передней ногой, — не хочу ждать. В полёте как-то дышится свободнее, а с тобой на спине мне будет увереннее и спокойнее... Увереннее и спокойнее на душе. — Как скажешь, — кивнул я, забираясь ей на спину. Она вспорхнула и взяла курс на горный хребет на северо-востоке, где и находится моё укромное гнёздышко. Я разглядывал виды: бесконечные холмы, горные вершины и море укрытых снегом роскошных елей. Со спины большой крылатой пони обзор лучше, чем из окна вертибака. Поведение Хирург кое-что напоминает... заговорил Белоснежка в моей голове. После смерти Мастера многие супермутанты испытывали то же, что и твоя зелёная подруга. Они не просто осиротели, но и лишились цели. Хирург уже находила цели Богини ложными и неправильными, но смерть той оставила вечную пустоту внутри её сознания. Она будет стремиться её заполнить. Понимаешь, к чему я клоню? Ты про тот случай с Догом/Богом и Элайджей? Можно и так сказать. Хирург, может, и не нужен хозяин, но она нуждается в эдаком маяке, на который она может ориентироваться. Разве не всем нам это нужно? Разумеется, но у неё это желание проявится сильнее. Будь осторожен. Не привязывай к себе ещё одну душу. Кто знает, как поведёт себя Хирург, если с тобой что-нибудь случится. Не позволяй ей часто быть с тобой. Помоги ей заполнить пустоту чем-нибудь ещё — желательно тем, что нельзя отнять. Что-нибудь абстрактное. Думаю... ты сгущаешь краски. У неё уже есть маяк в новой жизни. Я говорю о помощи другим: к этому стремится её душа. Я бы не был так уверен. Дай ей больше возможностей заниматься лечением других — чтобы не таскалась за тобой, как верный пёс, из-за чувства долга. По возвращении в Небесную Гавань я первым делом согрелся в душе. Мотли уже в нём побывала, но всё равно составила компанию, добавив своей теплоты. Нет ничего приятнее, чем лицезреть и обнимать мокрую пегаску. Впервые за долгое время мы наконец-то снова в уютном и безопасном месте. За ужином в окружении матери Твайлайт, Хирург, Мотли и, само собой, Кэролайн я обрисовал обстановку у Стальных Рейнджеров, акцентировав внимание на существование других Кэролайн. — Я... — откликнулась ИИ. Казалось, она зависла от такой информации. — Я не знаю, как это комментировать. — Дай себе время, дорогая, — тихий скрипучий голос Вельвет Спаркл раздался сбоку. Я не удивлён, что она первой подобрала слова: за эти два дня она общалась с ней больше, чем я за всё время знакомства. — Не торопись. Всё будет хорошо, ты разберёшься. Навечно слившаяся с креслом-каталкой серая единорожка с материнской теплотой улыбалась роботизированному телу. Её отношение к Кэролайн трогательно, но недостаточно, чтобы я мог отвлечься и не думать о последствиях. Остатки еды на тарелках остыли. Хирург как обычно отказалась от пищи. Я моргнул и с тоской в сердце осмотрел пустоту столовой, окрашенной в холодные синие и серые цвета. Нара, Феррис, Профессор, Блейз, Фло... без них здесь ощущается заброшенность. Нужно будет проведать их завтра, убедиться, что с ними всё в порядке. — Кэролайн, — заговорил я. Все за столом обратили на меня внимание. За безучастием синих зрачков ИИ наверняка бушевал поток данных. Вполне возможно, что Стойло Шестьдесят Семь предназначалось не столько для спасения пони, сколько для тестирования возможностей искусственного интеллекта модели "Кэролайн" по обслуживанию сотен криокапсул. Зная принципы основателей этих подземных бункеров, я не исключаю, что постоянные поломки и неполадки с электричеством были созданы намеренно, чтобы испытать все возможности искусственного интеллекта. Не исключено, что это попытки сэкономить или коррупция — но версия с преднамеренностью имеет место быть. Я замотал головой, отогнав наваждение. — Я понимаю, что тебе будет нелегко, но ты знаешь, кто такие Стальные Рейнджеры и что с ними тебе связываться не стоит. Пока что. Я прошу отозвать всех роботов, не привлекая внимания. Одержимость Рейнджеров технологиями создала в моей голове тревожные картины. Эти опасения лучше не озвучивать: запугивать ИИ потенциальной охотой на него — хреновая идея. — Будет сделано, — послышалось из её динамика. — Спасибо. Я пойду отдыхать. Хирург, можешь спокойно занять любую свободную комнату. Она кивнула. Я отнёс посуду и направился на выход из столовой. Мотли присоединилась ко мне. Уже перед дверью в коридор я услышал, как Кэролайн обратилась к Хирург. — Ты имеешь похожий опыт. Могу я обсудить с тобой тему "сестринства"? Пауза затянулась, заставив меня обернуться у порога. Зелёная пони выглядела сбитой с толку. Подозреваю, что мать Твайлайт рассказывала Кэролайн об аликорнах, поэтому она быстро нашла кого-то, с кем можно разделить мысли. Я искренне рад, что так сложилось. Возможно, Хирург откроет для себя что-то новое, какое-то дополнительное утешение. В конце концов, она в этом нуждается. — Конечно, — ответила та озадаченно. В её голосе слышно желание развить тему. Зуб даю: Вельвет Спаркл поможет им в этом. Я и Мотли уединились в моих апартаментах.***
10 Месяца Дождя, Еллоудэй. Семьдесят пятый день моего пребывания Оживлённая часть улицы впереди привлекла моё внимание, выдернув из пучин размышлений. Звук моей обуви и копыт Хирург отбивался по тротуару с левой стороны от дороги, в то время как скопление пони наблюдалось по правую сторону. По бокам от нас выстроились в ряд жилые пятиэтажки из тёмно-красного кирпича. Пространство между подъездами заполнилось клумбами и спусками в полуподвальные помещения. Синий барьер всё ещё мерцал над Ванхувером, поэтому централизованное электроснабжение отсутствовало. Впрочем, полуденное солнце пробивалось сквозь облака — освещение не требовалось. После визита в "Оазис", убедившись в благополучии Блюрайз, Нары и остальных, мы с Хирург направились к моему казино. Я захотел лично оценить обстановку в "Стеклянном Ключе". Боевые действия в городе и спонтанная волна мародёрства снизились почти до нуля. Хозяева и рабы постепенно выходили на улицу, с опаской поглядывая по сторонам. Они собирались вокруг горящих бочек, чтобы согреться, послушать радио, пообщаться и поделиться впечатлениями о победе над захватчиками. Атмосфера триумфа витала в воздухе подобно расслабляющему запаху алкоголя в баре. Меня и Хирург узнавали, дарили приветливые улыбки и кивки. Почти везде уже можно было свободно ходить. Однако посещать места недавних боёв не рекомендовали — продолжалась зачистка от Анклава. Пройдя чуть дальше по улице, я смог разглядеть место, где скопилось с дюжину пони — белая прямоугольная вывеска над входом гласила: "Клиника Мидоуз". Импровизированные костыли, коляски, непрофессионально наложенные бинты — хозяева и рабы терпеливо ожидали своей очереди, объединённые травмами различной степени тяжести. Возле входа в клинику, что занимала весь первый этаж, противно гудел топливный генератор. Очередь оживилась, возбуждённо перешёптываясь, как только кто-то заметил меня и крылатую пони с рогом. Неподалёку звучал безмятежный смех жеребят. Спокойная музыка, звучащая из радио на подоконнике, сменилась ровным голосом Оскара. — «Если вы слышите меня, друзья мои, значит, вы всё ещё живы, и у вас есть возможность поглумиться над самонадеянными мерзавцами из Анклава, которые, поджав хвосты, сбежали, словно пнутая под зад блохастая шавка. Возможно, вы закатите глаза, но это необходимо повторить: всем прекрасным хозяевам и смиренным рабам нашего славного города! Над Ванхувером введена бесполётная зона. Все — без единого исключения — летающие объекты будут сбиваться свинцовым дождём из пулемётов. Крылья всех граждан-пегасов Ванхувера должны быть на виду, а в карманах должен лежать паспорт. А теперь переходим к приятным вещам...» Жеребячий смех оборвался приглушённым ударом. Интенсивный плач донёсся из-за ступеней с кирпичной оградой, ведущих к входу в одну из пятиэтажек. Я и Хирург торопливо обогнули подъезд, за которым обнаружилась скромных размеров детская площадка с качелями и песочницей, прилегающей к тёмно-красной стене. Тепло одетые бледно-жёлтый жеребёнок и серого оттенка кобылка, сидящие в песке, уставились на другую совсем юную кобылку с рассечённым светло-зелёным лбом; одна из деревяшек на верёвках едва заметно колыхалась рядом. Не сложно догадаться, что случилось. Возле пострадавшей уже суетилась единственная единорожка среди детворы, самая взрослая из них — наверное, лет тринадцать или четырнадцать. Апельсинового окраса, в кожаной куртке, накинутой поверх чего-то белого. Дымка красной магии уже полностью окутала голову светло-зелёной малютки. — Что ж не смотришь, куда идёшь, — сострадательно приговаривала она. У неё нежно-розовая грива с отдельными красными прядями. Её голос почти тонул в рёве пациентки. — Ну-ну, сейчас перестанет болеть. Порез на лбу перестал кровоточить и стремительно затягивался, оставляя после себя лишь пятна крови. Плач продолжался — видимо, по инерции. Я оглянулся. Пони в очереди заинтересованно поглядывали в нашу сторону. — Тише, тише... Уже не должно болеть, — добродушно сказала единорожка, прикоснувшись копытом к её подбородку. Подбитая качелей земная пони растерянно приоткрыла глаза, её плач утихал по мере осознания. Хлопая глазами, она в растерянности посмотрела по сторонам и остановилась на апельсинового цвета единорожке. — Нормально? — спросила та. — Угу... — прогудела пострадавшая. — Будь осторожна в следующий раз, — на этих словах она энергично потрепала её светло-зелёную гриву. Меньшая вдруг заулыбалась, обняв единорожку перед собой, и продолжила бегать, как ни в чём не бывало. Единорожка покачала головой и, выпрямившись, собралась сесть обратно на качели, но застыла с широко раскрытыми глазами, завидев меня и Хирург. Она приветливо улыбнулась и направилась к нам. Под кожаной курткой проглядывался белый воротник, внизу свисал подол такого же цвета. — Ты же та аликорн, о которой говорили по радио, — завороженно сказала она, с горячим интересом притронулась к передней ноге зелёной пони, словно хотела убедиться, что ей не привиделось. — Круто, — с придыханием заключила она, изучая её от копыт до кончика закрученного рога. Объект любования заметно смутился. Вблизи я почувствовал сильную магию внутри апельсиновой единорожки; Хирург по телепатии уведомила меня о том же. Мои уши дёрнулись: голос Оскара воспылал энтузиазмом. — «А вот и он. Глава семейства, он же самый талантливый хирург и медик Ванхувера, он же Дэзлин Мидоуз в прямом эфире!» — «Да, он самый», — раздался голос жеребца-собеседника. Ровный, спокойный, негромкий. — «Ты не был здесь с тех пор как взял бразды правления своим семейством. Десять лет прошло». — «Дело занятое. Много ответственности». Он как обычно немногословен. На Совете Пяти Семейств, в котором мне довелось поучаствовать, он говорил меньше всех и отвечал только на вопросы, заданные лично ему. Оттого непривычно воспринимать его в качестве того, у кого берут интервью. И с чего это он вдруг ответил согласием на приглашение в студию — спустя столько лет? Оскар не позволял неловким паузам заполнять эфир, задавая следующие вопросы или высказывая своё мнение. Под личиной диджея работает сразу несколько пони, которые сменяют друг друга — но все они не зря едят свой хлеб: разницы в непринуждённой и располагающей речи диджея не ощущалось между разными эфирами. — «Твоё время ценно, поэтому перейду сразу к делу. Позавчера, когда наши доблестные Короли и полиция восстановили контроль над этим местом, мне показалось, что мои уши меня обманывают: твои представители передали, что все клиники Мидоуз в ближайшую неделю будут бесплатно лечить пострадавших в результате вторжения. Это, разумеется, великодушный жест! Но с чего такая щедрость?». Дэзлин Мидоуз хмыкнул, судя по интонации, с улыбкой. Он явно готовился к данному вопросу заранее. — «Жизнь ценится мной больше всего, иначе я бы не занимался медициной. Все мы обязаны, безусловно, уметь заботиться о себе своими силами и нести ответственность за своё здоровье, но вторжение Анклава — слишком масштабное и внезапное событие, унёсшее жизни и покалечившие многих. Хозяева и их рабы не могут нести ответственность за то, что нельзя было предвидеть. Поэтому я отдал распоряжение...» Дверь клиники распахнулась, в её проёме показался единорог, облачённый в медицинский халат — тоже апельсинового окраса, с красной гривой. К нему обратились взоры ожидающих. Он окинул округу быстрым взглядом. — Сансет? — позвал он, перекрикивая радио. — Твой перерыв окончен. Пора тебе возвра... — он застыл, а слова развеялись подобно дыму, как только его взгляд споткнулся об нас. Юная единорожка испустила унылый вздох. — Можно ещё пару минуточек? — сокрушённо простонала она. — «Отличный ответ, Отец Мидоуз, и я думаю, что многие пострадавшие уже оценили на себе твою доброту, но, не сочти за грубость, я просто не могу не упомянуть этот момент. Клиники и больницы твоего семейства обрели репутацию... скажем так, сообщников в подсаживании на иглу». Жеребец, не шелохнувшись, безотрывно глядел на нас. Пауза возникла и в эфире: глава семейства тянул с ответом. Диджей пошёл по тонкому льду — возможно, он уже пожалел, что задал столь щекотливый вопрос в прямом эфире. Казалось, всё вокруг затихло или испарилось. Барьер не пропускал в город ветер, но по телу прошлась волна холода. — «Безответственность», — наконец-то ответил Дэзлин Мидоуз. Жеребец, молча и не спуская глаз, сошёл с порога, спустился по каменным ступеням и неторопливо пошёл к нам через дорогу, пока глава его семейства продолжал говорить по радио. Глухой стук его копыт по асфальтовому полотну казался мне громче и отчётливее голоса на радио. Биение сердца в какой-то момент обогнало его шаги. — «Мы разрабатываем, производим и продаём наркотики наряду с лечебными средствами, но лишь потому, что есть спрос и нужда. Аддиктивными боевыми стимуляторами, зельями, усилителями интеллектуальных и магических способностей регулярно пользуются и наши Солдаты, Капитаны и врачи, но надлежащим образом. Мы также помогаем избавляться от зависимости, но не отвечаем за её возникновение. Каждый хозяин несёт за себя ответственность сам, но зачастую он не может принять её, поэтому спихивает на других. Не он поддался соблазну, не он не смог противиться новой дозе — виновны почему-то мы, якобы тайно вводящие особо аддиктивные препараты. Безответственность наркозависимых. Если кто-то из моих врачей действительно занимается подобным, дайте мне знать. Я с ними разберусь». Врач Мидоуз приблизился к нам вплотную, зайдя на тротуар. Он, безусловно, занимал высокую должность и, судя по ощущениям, обладал в разы более внушительной магией, чем я. С завидным спокойствием он плавно переводил взор красных глаз между мной и Хирург, слегка приподняв подбородок. — «Резонное замечание, мой любезный гость. Перекладывать вину за свои проблемы на других — распространённое...» Улица, голос на радио и пятиэтажные дома словно окутались густым туманом, оставив меня наедине с ярким и чётким обликом единорога в халате — невозмутимого, расслабленного, но полного бурлящей магии. Мои ноги будто приклеились к тротуару, в ушах звенело, виски пульсировали, я не в состоянии пошевелиться. В непосредственной близости в меня упёрся долгим немигающим взглядом представитель того семейства, чьи планы по использованию рейдеров "Кратера" для ослабления Уотерфолл были сорваны мной. Планы, в которых принимал участие неуловимый Молчаливый Призрак... — Пап? — виноватый голос кобылки вывел меня из транса. Жеребец даже не дрогнул. — Ну чего ты? Я бы пришла, необязательно было подходить. Его рот приоткрылся. Я вспомнил про молниевую винтовку на спине. Кажется, я перестал не только моргать, но и дышать: грудь обхватили невидимые тиски. Боковым зрением я следил за его рогом. — Я хотел посмотреть на аликорна поближе, милая, — тихим и любезным тоном ответил он, не отворачиваясь от меня. — «В вашем семействе состоит много одарённых врачей-единорогов, а с интеллектуальными и магическими стимуляторами они способны на умопомрачительные фокусы! Они играючи отражали атаки шавок Анклава — в этом убедились многие свидетели. Каковы ощущения от того, что в трудный час они пользуются этими способностями для безвозмездной помощи пострадавшим?» Апельсиновый единорог с волнистой красной гривой наконец-то моргнул, повернувшись к дочери. Черты его лица немного смягчились. — И соглашусь. Она большая, — он изобразил доброжелательность,— но у нас полно работы. — Хорошо, — она медленным шагом двинулась на другую сторону улицы. Отец проследил за ней, после чего обернулся и бросил на меня последний безмолвный взгляд. — «Я и сам принимаю в этом участие — и чувствую гордость. Мы трудимся на благополучие Ванхувера. Я польщён, что в конечном итоге многие одарённые единороги, выбравшие путь медика, присоединились именно к нам. Не без щедрых привилегий, конечно», — впервые Отец Мидоуз весело хохотнул. — «Мы поможем нашим хозяевам и рабам вылечиться и восстановиться, чтобы быть готовыми к потенциальному возвращению Анклава или другим крупным угрозам, перед которыми в одиночку не выстоять». Когда единорог скрылся за дверью в свою клинику, за ним тут же последовал один из пациентов. Я свободно вздохнул, жадно хватая воздух — словно вынырнул из глубин ледяного моря, в котором неожиданно оказался.***
Дэзлин Мидоуз устроил широкомасштабную пиар-акцию, — заговорил Белоснежка в моей голове, пока я шагал по улицам Ванхувера. — Он воспользовался моментом, взобрался на следующий уровень. Теперь его семейство будут, что называется, на руках носить. И хозяева Ванхувера могут быть спокойны, поскольку в трудный для города момент могут на них положиться. Это сгладит или даже затмит многие слухи — что особенно важно на фоне возросшей активности Молчаливого Призрака. Они не кажутся такими... — начала Хирург по телепатии, цокая копытами позади меня, — недобросовестными врачами, какими ты их описывал. Это благотворительная акция с игрой на публику, — мысленно ответил я. — Как думаешь, каким образом Мидоуз разработали или воспроизвели столько эффективных зелий и медицинских препаратов разного калибра? Через эксперименты на живых подопытных. И я сомневаюсь, что они пылали гуманностью по отношению к ним в процессе. Мидоуз тебя озолотит и предоставит доступ к любым благам, но ты вынуждена будешь делать мерзкие вещи, участвуя в интригах по подсаживанию на иглу, чтобы зарабатывать на продажах наркотиков или на лечении от зависимостей. Хотя сейчас они работают на репутацию, поэтому приостановят сомнительные практики. Хирург ничего не ответила. На двойных дверях серебристого цвета, украшенных символом ключа, висела деревянная табличка с надписью: "ЗАКРЫТО. С вопросами подходите к служебному входу с обратной стороны". Темнота за служебной дверью почти сразу рассеялась тусклым оранжевым светом: из ближайшей комнаты вышел светло-сиреневый единорог с холодно-лиловой гривой. В серой дымке его магии парил масляный фонарь. — А я всё думал, когда ты навестишь свои владения, — заговорил Блэнд приятным мягким голосом. Управляющий как всегда на месте и готов служить. — Привет вам. Ого, та самая аликорн, о которой я слышал по радио? — И тебе привет. Верно, это она, — я шагнул вовнутрь. Хирург вошла следом, закрыв за собой дверь. В свете фонаря наши тела и стоящие в коридоре ящики и шкафчики отбрасывали густые тени. — Света нет? Он отрицательно покачал головой, поглядывая на мою высокую зелёную спутницу. — Как видишь. И, насколько известно, не будет, пока над городом барьер. Он разрезал коммуникации. Починят, как только он будет убран. — А где персонал? — Отправил по домам. Только охрану оставил: вдруг какие-нибудь мародёры заявятся. И... слушай... спасибо, что уберёг Блюрайз. Я сильно за неё волновался, когда узнал, что "Оазис" был захвачен. Я лишь кивнул. Блэнд шёл впереди, пересказывая всё, что произошло за время вторжения. В первые же часы это место в поисках меня навестил отряд пегасов в силовой броне. Я отметил благоразумие Блэнда, позволившего им осмотреть помещение: в конце концов, здесь нет ничего, что навело бы на деликатную информацию. Сдержанностью и этикетом пегасы не отличались, поэтому не обошлось без выбитых окон, перевёрнутых игорных столов и других испорченных элементов интерьера. Ущерб незначительный, обошлось без жертв и увечий. Просторные тёмные залы в бежевых тонах освещались тусклым светом масляных фонарей Блэнда и патрулирующих охранников. Те приветливо махали нам, задерживая изумлённые взгляды на высокой крылатой единорожке, которая со скромным интересом изучала интерьер. Каждое помещение я не проверил, покинув казино после осмотра залов на первом этаже. Блэнд сообщил, что составит подробный отчёт, как только появится свет. Ему нужно будет уточнить со мной административные вопросы. Я кивнул. Следующая остановка — Стойло Шестьдесят Восемь или Резиденция Королей. Принц по-прежнему отсутствовал. Особых поручений для меня у Редстоуна не нашлось, а возглавлять поиски скрывшихся пегасов Анклава я отказался, мотивировав плохой ориентацией в окрестностях. На сём дела в Ванхувере завершились. Я вернулся с Хирург обратно в Небесную Гавань, где продолжил отдых, проводя время с Мотли, оттачивая заклинания и общаясь с остальными. Чем бы я ни занимался, размышления о Молчаливом Призраке, возросшей популярности семейства Мидоуз и о "сёстрах" Кэролайн не давали мне покоя. О "Куполе" думать не доводилось — разве что Белоснежка в моей голове напоминал о необходимости продолжения поисков.***
11 Месяца Дождя, Гриндэй. Семьдесят шестой день пребывания. Утро началось с того, что встроенный в Небесной Гавани радиоприёмник уловил сигнал радиостанции Ванхувера. Это могло сигнализировать только об одном — о чём тут же сообщил диджей Оскар, не забыв напомнить о бесполётной зоне. Барьер убран, а электроснабжение восстановлено за несколько часов. Мотли на низкой высоте подлетела к городу — не слишком близко, чтобы не нервировать лишний раз охрану. Вдали на заснеженной равнине темнели очертания приземлённого Хищника-18. Уже третьи сутки оттуда не было никаких вестей; Оскар рекомендовал гражданам не соваться к судну своими любознательными мордочками, мотивируя это возможной мышеловкой. Дабы прибить двух радтараканов одним ударом сковородки, мы с Хирург разделились. Она отправилась в "Оазис", чтобы вернуть моих друзей в Небесную Гавань, а также отнести список товаров, которые Блюрайз могла бы приобрести, если получится, за мой счёт. Мотли от греха подальше осталась в Авантюре. Я же пошёл в "Стеклянный Ключ", чтобы обсудить с Блэндом управленческие моменты. По пути я встал на месте точно громом поражённый — радио заговорило голосом Принца. Тот никак не объяснил своё отсутствие, но рассыпался в благодарностях всем, кто защищал город, пострадал или отдал жизнь за Ванхувер. Ни слова обо мне или Молчаливом Призраке, вообще никто из живых толком не упомянут. В словах много воды и нет ответов. Я сменил курс и в первую очередь вернулся в Резиденцию Королей, надеясь застать Принца. Тот обнаружился в кабинете Редстоуна, деловито и сосредоточенно перебирая документы. Владелец кабинета отсутствовал — и в целом Стойло пустовало, поскольку многие Короли и агенты занимались поиском укрывшихся солдат Анклава и коллаборационистов. Белый единорог с ухоженной золотистой гривой поднял на меня голубые глаза, как только я открыл дверь в кабинет, и отложил документы. — Быстро же ты явился, когда услышал меня на радио, — негромко сказал он, приветливо улыбаясь, пока я шагал к столу. — Выражаю тебе безграничную благодарность за ответственность перед Ванхувером. Твой вклад в победу трудно переоценить. Голова моя разрывалась от вопросов. — Спасибо, но мне кажется, что Молчаливый Призрак поспособствовал больше всех. Над лицом жеребца будто сгустились тёмные грозовые тучи. Он не отвечал, опустив глаза и погрузившись в размышления. Вопрос готовился сорваться с моего языка — я хотел увидеть реакцию Принца. — Ты и есть Молчаливый Призрак? — черты его лица не дрогнули, разве что взгляд обрёл осознанность, когда поднялся на меня, а уши встали торчком. — Во время вторжения ты бесследно пропадаешь — зато резвится и шалит Молчаливый Призрак, как жеребёнок, оставленный дома без присмотра. — Был бы я им, — наконец отреагировал он, хмыкнув с улыбкой, — у меня было бы одной заботой меньше. Стал бы я убивать тех, кого сам назначил в Короли? — К примеру, они чем-то тебя разозлили. Он устало закатил глаза. — Как думаешь, почему я показался именно сейчас? Зачистка от Анклава продолжается, но заканчивать пришлось раньше. Вдобавок случилась утечка сведений о моей деятельности, поэтому не вижу смысла скрывать это от Королей. Не говоря уже о том, что вы оказываетесь в каком-то смысле под прицелом. И имеете право знать причину. — Удиви меня, — сказал я терпеливо. — Барьер вокруг города, — он, сдерживая улыбку, сделал паузу. Мой мысленный поток полился в одном направлении, — это довоенный проект, начатый незадолго до мегазаклинаний. Неизвестно, было ли что-то подобное в других городах Эквестрии, но генератор защитного поля Ванхувера был... нестабилен. Для корректной работы требовалось участие сильного в магическом смысле единорога — а в моё отсутствие его мог активировать кто-нибудь другой и заблокировать мне доступ в город, перехватив власть. Если я и покидал пределы действия барьера, то негласно. — Ты поддерживал работу барьера вокруг города? — уточнил я, почувствовав паузу в его изъяснении. Он кивнул. — Это ещё одна причина отсутствия огласки обо мне. В противном случае пегасы Анклава быстрее обнаружили бы барьер и уничтожили его — на город обрушилась бы вся мощь Хищников. Иногда ответ лежит на поверхности, но почему-то мы в упор его не замечаем. Возможно, все подозревали, что Принц стоял за созданием барьера, но в целях предосторожности тактично молчали — и только я из-за плохого знакомства с этим миром недопёр до такой очевидной мысли. Всё ещё думаешь, что освоишься здесь? Заткнись. — А в чём угроза для Королей? Это как-то связано с тем, что мы могли проходить сквозь стену барьера? — Ты ещё не догадался? — проговорил он. — Для подтверждения статуса она редко требуется, но её всегда носят с собой на всякий случай. Меня будто ударили увесистой дубиной по голове — но вместо яркой пронзительной боли она взорвалась ошеломительным, перехватывающим дыхание осознанием. При помощи телекинеза я достал из внутреннего кармана свой паспорт гражданина Ванхувера, раскрыл его и вытянул позолоченную карточку с символом черепа и короны. Со всем этим походом в Кантерлот я совершенно забыл про неё. — Правильно, — сказал Принц. — Анклав догадывался о моей связи с барьером. Ночью стало известно, что кто-то из пегасов Анклава, находящихся в городе, обнаружил взаимосвязь обхода барьера с карточкой Короля. Они могли разгадать её свойства, чтобы воспроизвести в том или ином виде... И дать армии Анклава доступ к проходу сквозь барьер. — Поэтому ты перестал видеть смысл в поддержании барьера? — И не только. Долгое отсутствие электричества, резкий рост популярности Мидоуз и необычная активность Молчаливого Призрака. Особенно меня беспокоит последнее, — он отвернулся в сторону, задумчиво размышляя вслух. — Мне ещё нужно продумать, как объяснить жителям его помощь в борьбе с Анклавом. Если, конечно, придётся, — голубые глаза вновь рассматривали меня. — Пока на радио о нём не упоминали. Редстоун заблаговременно сообразил, что ответственных нужно заставить молчать. Заставить молчать... Впрочем, я не удивлён. — А где сам Редстоун? — Отдыхает. Он четыре дня практически не спал, пытаясь удержать контроль над городом в моё отсутствие. Вымотался. Пусть развеется, напьётся, натрахается — заслужил неделю отдыха. — Что с Хищником-18? — спросил я. — Кто-нибудь рискнул его обследовать? Если его облюбовали Мидоуз, это будет очередным косвенным подтверждением их связи с Призраком. — В данный момент он под контролем Фалконов. Я моргнул. Мидоуз так легко отдали воздушную крепость во владение другого семейства? Или я что-то упустил? Принц заметил моё замешательство. — Это семейство состоит в основном из грифонов, которые могут взаимодействовать с облаками, а значит, и с облачными технологиями — на случай, если пленные пегасы откажутся сотрудничать. Сейчас Фалконы выясняют обстоятельства вместе с грифонами-Королями и моими агентами. По сведениям пленного персонала, оставшегося в изолированных секциях, признаки пребывания Молчаливого Призрака пропали ещё в вечер захвата. — Фалконы уже заявили своё право на владение воздушным судном? — Кто первый встал, того и тапки. Такова политика города и семейств — но, разумеется, за таким трофеем нужно следить и мне. — И что они будут делать с ним? — Не знаю. Они ведь любители больших пушек и всего, что стреляет. Могут попросить помощи у специалистов Стилмейн, которые лучше разбираются в сложных и энергомагических технологиях. С семейством Фалкон я не знаком совершенно, если не считать Ферриса, который уже семь лет как считается мёртвым и виновным в массовом убийстве членов семейства. Знаю лишь, что они те ещё выскочки с внушительным, как Хищник, самомнением. Специализируются на производстве оружия и боеприпасов, охотятся на дичь в пределах "Острова". Неужели они воспользовались моментом или медлительностью Мидоуз, завладев самым мощным оружием? Возможно, Мидоуз решили не рисковать и предпочли отбелить свою репутацию: в конце концов, народная поддержка — не менее грозное оружие, чем воздушный корабль класса Хищник. У Фалконов тоже появились глобальные цели? И... неужели Молчаливый Призрак просто взял и ушёл, оставив такой трофей? Куда он делся? — Я отправляю тебя с миссией в Нью-Пегасус, — сказал Принц, вырвав меня из размышлений. Понадобилось три секунды, чтобы в полной мере осмыслить содержание его поручения. Глаза вылезли на лоб, словно Лемон вновь заключила меня в свои стальные объятия, выдавливая, как пасту из тюбика. — Прошу прощения? — Сделай так, чтобы Анклав убрался из Ванхуверского региона. Я готов вернуть часть пленных. Вторая часть останется здесь в качестве сдерживающего фактора — на случай повторного штурма. Действуй по обстоятельствам, делай всё, что сочтёшь нужным для благополучия Ванхувера. На то ты и Король. — Мне нужно... подумать. Собраться с мыслями. Слишком... колоссальная задача. Последняя, шестая ключ-карта находится там. Мне всё равно предстояло посетить этот город в облаках, но я уж никак не ожидал, что придётся решать вопросы столь глобального масштаба! Ты же сам захотел стать Королём, теперь отдувайся. — И когда мне приступать? — Как можно скорее, — холодно ответил он. — Есть что-то безотлагательное? Он молчал. От его долгого взгляда по телу прошёлся озноб. — Мои информаторы сообщили, — начал он непривычно тихим голосом, — что семейство Мидоуз имеет на тебя зуб. Враждебность нарастала в течение месяца. Не знаю, где ты перешёл им дорогу, но этого они так просто не оставят. Ты знаешь, к чему я клоню. Перед мысленным взором живо, как наяву, предстал взгляд бесстрастных красных глаз того врача, что я встретил вчера. Мои внутренности словно покрылись инеем от ужаса, а сердце бешено застучало в груди. — Ты... ничего не можешь сделать? — в бессилии проронил я, вспоминая с чем ещё связывают это семейство. — С Молчаливым Призраком? Я едва стоял на ногах, а пол кабинета словно и был источником холода, заполнявшего моё тело. Голова закружилась. Я почувствовал подбирающийся к горлу приступ дурноты. — Думаешь, что более чем за сто лет я не пытался? Ещё в первые годы правления я хотел решить этот вопрос. Это закончилось смертью сразу двух Королей, чьи трупы были обнаружены прямо у входа в Резиденцию. Тогда я понял: если не пытаться копать под него, ущерб будет минимальным. Все эти годы я неспроста запрещал говорить о нём, но сейчас... он проявил несвойственную для него активность, оставил много свидетелей. Всё изменилось. Тебе лучше на некоторое время убраться из Ванхувера — и из региона в целом. Мне ничего не оставалось кроме как кивнуть. Далось это с трудом: мои мышцы будто задеревенели. — Рекомендую не поднимать шума, иначе могут пострадать твои близкие. Молчаливый Призрак не убивает тех, кто не стоит у него на пути.***
По пути в "Стеклянный Ключ" я постоянно оглядывался, содрогаясь от каждого шороха. Сердце уходило в копыта, стоило мне заприметить очередной затенённый уголок — в каждом мерещилась тень в белой маске, которая в ту же секунду выпрыгнет на меня. Ещё никогда улицы Ванхувера не казались мне столь гнетущими, враждебными и негостеприимными. На копыта словно нацепили колодки, передвигаться стало труднее, чем под водой. Воодушевляла лишь возможность на время покинуть город. Хорошо, что Принц поощряет мой временный уход. Но что-то здесь не то. С чего он вообще решил предупредить меня об опасности? Его главная агентша, подозревающая меня в двойной игре, намекнула на потенциальную угрозу, что я могу нести Ванхуверу или его властям. И моё необратимое исчезновение послужило бы только на пользу. Возможно, у Принца другое мнение на мой счёт. Или же он втирается в доверие. Он хочет, чтобы ты оставался бдительным и был готов схлестнуться с Молчаливым Призраком. Повысить твои шансы на выживание. А в целом для него неважно, кто выйдет победителем: для него останется на одну угрозу меньше. Я с тягостной тревогой на сердце — как тогда под наблюдением не-моей-Кэролайн — добрался до своего казино. Занятие рутиной в уютном помещении приглушило моё волнение; немного виски "Поцелуй Королевы" с можжевеловыми ягодами также помогло мне расслабиться. Блэнд заметил, что мне неспокойно, когда я в очередной раз отпил и поставил на стол бутылку с нежно-бежевой жидкостью, оставив её открытой — но я уверил его, что моя голова просто занята мыслями о поездке в Нью-Пегасус и возможном долгом отсутствии. — В таком случае нужно уточнить ещё несколько вопросов. Найду документы и скоро буду, — сказал он, бесшумно направившись к выходу по светло-серому ворсяному покрытию. Единорог прикрыл за собой дверь. В кабинете воцарилась тишина. Я воздел глаза к ровному потолку: единственная люстра изливала свет оттенка солнечных лучей в середине безоблачного дня. Понимая, что он намеревается завалить меня ещё большим потоком бюрократии, я сокрушённо уткнулся лицом в документы на рабочем столе и обречённо захныкал. Не знаю, что хуже — преследование Молчаливым Призраком или рутина управления бизнесом. Мои уши дёрнулись от странного шума в коридоре: всё моё тело вздрогнуло, точно кресло подо мной ударило электричеством. Я резко вскинул голову, узрев яркую фиолетовую вспышку перед собой; прежде чем я успел осознать увиденное, на моём роге оказалось кольцо. В голове возникли воспоминания о Кантерлоте и Министерстве Морали, где я был пленён автоматической системой. За прошедшую секунду я с предательской дрожью в коленях и застрявшим в горле ужасом приподнялся с кресла, чтобы снять кольцо — но поток ветра поднял листы документов на столе, предвещая, что мне не успеть. Что-то толкнуло меня назад и опрокинуло с кресла, с грохотом упавшего в сторону, когда я распластался на спине; в области живота поверх бронепластин приземлилось нечто невидимое и тяжёлое — весило оно как несколько бетонных плит. На шее чуть выше места, где начинается броня, я почувствовал прикосновение холодного металла: я застыл и лихорадочно сглотнул, ощутив остроту лезвия, впившегося в кожу. Я задрожал. Молчаливый Призрак словно услышал мой разговор с Принцем и пришёл разобраться со мной до того, как я сбегу из региона! — Какая жалость, — женский голос, ядовито сочащийся презрением, обидой и разочарованием, был звонок и мелодичен. Необычно для убийцы. Но ещё больше растерянности вызвал ударивший в нос резкий запах алкоголя. — Возомнил себя важным хером, пережил Стойло 66, но я так легко застала тебя врасплох. Советую молчать и не рыпаться. Я был не в состоянии не только пошевелиться или закричать — даже свободно вздохнуть. Впрочем, не будь моё тело сдавлено весом, я бы всё равно не смог нормально дышать: сердце отчаянно рвалось из грудной клетки, а мои глаза, не найдя никого перед собой, парализовано уставились на безупречно ровный бежевый потолок. — Думал, что можешь так легко меня обтрахать и уйти?! — настойчиво вопрошал властный голос кобылы, чьё пьяное горячее дыхание обдавало моё лицо, точно рычащий яо-гай. Растерянность поднялась на несколько ступеней выше, уже вызывая головокружение: адреналин в крови сводил тело с ума, а голова разрывалась от догадок, словно туда щедро насыпали петард. — К-кто? — с трудом выдавил я. Тусклые волны синего света заплясали по телу моего пленителя, подсвечивая очертания кобылы, облачённой в элегантную и эластичную броню невзрачной серой расцветки. Невидимость рассеялась: вид потолка преградила бежевого оттенка единорожка, чей рог был окутан фиолетовым облачком магии. Широко распахнутые фиолетовые глаза прожигали меня яростью. Приоткрытые губы обнажали красивые стиснутые зубы, а ноздри расширялись и сужались от громкого дыхания. Локоны роскошной алой гривы нависли надо мной. Оба уха стояли торчком, направившись на меня. Несмотря на лезвие у горла, по телу прошлась не менее пьянящая, чем её дыхание, волна облегчения. Страх ослаб, а разрозненные мысли постепенно собрались в какую-то цельную цепочку. Это же Эйлен Софтхувз, глава семейства. И я её... обтрахал? Насколько я понимаю, она подразумевала кражу. И как она может быть подтянутой и спортивной при таком неподъёмном весе? — Почему ты... такая... тяжёлая... — прохрипел я первое, что пришло в голову. Из-за расслабившихся от облегчения мышц её вес ощущался сильнее. Она моргнула в секундном недоумении, но давление ножа у горла не уменьшилось. — Магия увеличения веса. На случай, если вздумаешь сбросить меня с себя. Существуют матрицы заклинаний для снижения веса в силовой броне, а значит, должны быть и заклинания с противоположным эффектом. Многие стремятся уменьшить вес, чтобы не только улучшить здоровье и выживаемость в бою, но и чтобы стать привлекательнее — в то время как самая сексапильная и обаятельная певица Ванхувера пользуется магией, чтобы сделать себя тяжелее. Есть в этом какая-то ирония. — Чего ты улыбаешься? — без намёка на весёлость процедила она. На её красивом лице отсутствовал какой-либо макияж, поэтому она не виделась неотразимой как тогда на Совете. Ожидаемо: в последние дни пони следили за своей внешностью в последнюю очередь. — Ты из тех жеребцов, кто любит жёстче? — брезгливо добавила она. Я попытался вздохнуть, что далось мне с непосильным трудом. — Зачем ты здесь? — спросил я, игнорируя её вопрос. — Поглядеть на твою наглую рожу вблизи, — гремучей змеёй прошипела она. — Не ожидала, что ты такой ничтожный. — Я не привык ждать угрозы в собственном казино. Во второй раз её прекрасные фиолетовые глаза с удивлением моргнули. Вообще-то я до сих пор не привык сражаться против сильных единорогов, знающих заклинание телепортации. Обычно перед нападением в закрытом помещении открывают или, в крайнем случае, взрывают двери. Я полностью тебя понимаю. Хотя Молчаливый Призрак, судя по всему, может проходить сквозь стены и барьеры, как тот осколочный клинок Осы проходит сквозь все препятствия. Поэтому он может добраться до тебя где угодно: он мог бы просто подойти сзади и перерезать тебе глотку. — Ты ведь понимаешь, — начал я, стараясь не ухмыляться и тем самым не провоцировать разгневанную пьяную кобылу на необдуманные действия, — что станет известно публике, если меня найдут мёртвым в моём же кабинете? Мои соучастники молчать не будут. Её брови нахмурились с такой силой, будто она вот-вот лопнет, как брошенный на бетон шарик с водой. Её тело в серой броне трясло от бурлящей внутри ярости, а лезвие у моего горла опасно дрожало. — Знаю, — сказала она сквозь стиснутые зубы, будто с натугой в одиночку пыталась толкнуть машину. — Тогда поче... — Лучше ты ответь мне, — резко прервала она, — ты знал, что было в хранилище?! Тебе об этом кто-то доложил?! — Нет, — ответил я — не слишком рано и не слишком поздно. На её лице вновь проступила растерянность — но не такая сильная, как предыдущие два раза. — Ты целенаправленно хотел обворовать меня и только? И, не беря в расчёт содержимое, намеревался просто скрыться с награбленным? — Да. — Ты настолько самонадеян? — впервые её лицо слегка расслабилось в насмешке. — Ты думал, что тебе ничего за это не будет? — Надеялся, что ты не решишься переходить мне дорогу. Действовал на упреждение, показав свои возможности, чтобы не лезла ко мне. Эйлен приподняла бровь, явно ожидая объяснений. — Твоё семейство занимается отжимом всех независимых казино. Она закатила глаза, цокнув языком. К моему удивлению, контроль над лезвием не ослабевал; мало того, что она набралась алкоголя, так и ещё и всем своим видом демонстрирует свою ненависть ко мне — но свою магию контролирует с завидной твёрдостью. — Я такой мелочью лично не занимаюсь. Тебе бы стоило лучше разобраться, кто конкретно занимается этим — и решать вопросы с ней. — Я всему семейству сразу хотел дать знать, что ко мне лучше не лезть. Повисла пауза. Прошло секунды две — но для меня они длились пугающе долго. Я открыл было рот, чтобы разорвать молчание, но владелица казино "Хрустальный Лотос" опередила меня. — Прошло уже больше недели с момента ограбления, и даже хренов Анклав успели прогнать, но ко мне никто не явился. Какого удачного момента ты ждал, чтобы начать шантаж? Она целиком и полностью осознавала проигрыш, и всё же впившееся в мою шею лезвие оставалось неподвижным. — Честно? Я не знал, что делать. Знал, что ты не будешь борзеть на тех, кто тебя... как ты говоришь, обтрахал. Но вот по какой-то причине ты всё равно попыталась меня убить. В долгом взгляде фиолетовых глаз я впервые заметил сдерживаемую боль. И дело явно не только в обнаружении тайны. Было что-то ещё. Опустошённость и обречённость, даже некоторое смирение. — Я с превеликим удовольствием убила бы тебя, но ты и сам знаешь, что я этого не сделаю. Титаническая сдержанность в голосе подчеркнула её искреннее желание разделаться со мной с упоительным садизмом. Лезвие оставило в покое моё горло. Фиолетовое облачко вокруг рога усилилось, и вес её тела моментально ослаб — она показалась пёрышком, и я мог её наконец-то сбросить, но этого не требовалось: она уже вставала с моего живота. Мои лёгкие жадно втянули как можно больше воздуха. — И что это было? — я, громко дыша, передними копытами снял блокирующее магию кольцо. Я подхватил его телекинезом и засунул в один из карманов брони. Бегло убедился, что мои сумки и оружие лежат в пределах досягаемости возле шкафчика с документами у входа. Сидящая на сером ворсяном ковре единорожка не отвечала, в мрачном подавленном молчании разглядывая свои передние ноги, закованные в броню. Она будто выдохлась, её ушки безвольно повисли. И, находясь под другим углом, я заметил на её левой ноге ПипБак — все главы семейств его носили. Я медленно поднялся на все четыре ноги, хорошенько выпрямился и размял мышцы, магией поднял кресло и поставил на место у стола. — Усталость, — уныло ответила Эйлен, когда я встал перед ней. Она не поднимала головы; алые локоны волнистой гривы прятали её взгляд. Тихий неровный голос выдавал отрешённость и потерянность; гнев слабел, давая свободу пьяному языку. — От невыносимой жизни. Неизбежность шантажа... Если остальные члены моего семейства увидят, что я пресмыкаюсь перед жеребцом, от моей репутации ничего не останется. Я стану посмешищем. Если же откажусь подчиняться... Правда вскроется, и все обратятся против меня, а Принц просто казнит меня. Она замолчала. Тишина прерывалась лишь моим и её неровным дыханием. — Ещё потеряла единственную по-настоящему важную пони, — в её голосе промелькнула неподдельная горечь. — У меня ничего не осталось. Лишь выбор между смертью и позором. Фиолетовые глаза сосредоточились на мне. Пустые, истощённые. Усталые — или затуманенные алкоголем. — Лучше уж смерть, и не от Принца, — добавила она. — А от того, кто решился перейти мне дорогу. Не хочет ли она сказать, что... Похоже, так оно и есть. Видимо, в конечном итоге она пришла к выводу — лучше умереть в попытке меня убить. Или же длительный запой подтолкнул её к этому. Но она не ожидала, что легко меня одолеет. Получается, ты проиграл: если бы не её сговор с Анклавом, смерть от неё к тебе пришла бы раньше, чем от Молчаливого Призрака. — Зачем ты с ними договорилась? — спросил я. Она вновь наклонила голову, посмотрев на свои ноги; чуть выше копыта тускло отсвечивал белый экран ПипБака. Её правая передняя нога шевельнулась и напряглась, вдавливая светло-серый ковёр словно омерзительное насекомое. — Потому что дура, — голос снова вскипел эмоциями. Эйлен Софтхувз покачнулась и рассеянно окинула взглядом мой кабинет в поисках соломинки, за которую можно ухватиться, чтобы не потерять самообладание. Таковая нашлась на рабочем столе: открытая бутылка маняще играла бликами. Глупая улыбка отразилась на устах пони, рог окутало фиолетовое свечение — такое же возникло вокруг "Поцелуя Королевы", поплывшего к лицу Матери семейства. Она охотно открыла рот, чтобы пригубить. — Хочешь испытать непрямой поцелуй с тем, кто тебя обтрахал? — улыбнулся я. Недоумение отразилось на её лице, но почти сразу сменилось безразличием. — Да уже насрать, — пожала плечами она, и её губы плотно обхватили недавно смоченное мной горлышко. Она запрокинула голову, жадно вливая в себя солидную порцию жидкости нежно-бежевого цвета. С чудесным привкусом ванили и дуба. — Допустим, ты дура, — сказал я, приковав к себе взгляд распахнувшихся от такой наглости глаз. Она убрала бутылку от лица. — Но чем ты мотивировалась, пока не осознала себя таковой? — Надеялась, что они помогут избавиться от главного хуя — Принца. Я помогаю им освоиться в городе, а они оставляют меня за главную. Вернее, моё семейство. В качестве управляющих. — И ты им поверила? — Чтобы избавиться от Принца — любые средства хороши. — Чем он тебе так не угодил? — Он жеребец, — с выражением сказала она. Я поднял бровь. — На самом деле это лишь одна из причин. Сильные мира сего знали об Анклаве, а некоторые подозревали, что рано или поздно те явятся. Они просто не могли игнорировать... прогресс внизу. Мне удалось выйти на связь, и я хотела заранее договориться с ними, чтобы уберечь семейство... в случае их появления. — А как насчёт авторитетных кобыл твоего семейства? Они это одобрили? Её лицо скривилось презрением. Не таким выразительным, как когда она грела лезвие ножа об моё горло, но всё же. — Эти... скользкие щёлки никогда не высказываются прямо, оставляя себе пространство для манёвра, — с приглушённой ненавистью прошептала она и залила себя ещё порцией виски. Немудрено, ведь конкуренция в самом многочисленном семействе, в одном из самых зажиточных, должна быть ожесточённой и безжалостной. Все терпеливо ждут удачного момента, чтобы скинуть с пьедестала конкурента или своего босса. Трудно даже вообразить, какие подковёрные схватки там происходят: чем многочисленнее группа, тем раздробленнее иерархия, и тем больше конкурирующих между собой её элементов. — Только после срыва сделки я обратила внимание на эту... неоднозначность. Все их как бы рассуждения вслух и прочая хрень, чтобы в случае чего остаться ни причём, — она жестикулировала правой ногой, круговыми движениями подняв её к потолку. — И тогда я поняла, как же я проебалась. Вместо того чтобы вытянуть из большинства Капитанов и кровной родни прямое согласие, я... преисполнилась решимостью и взялась за дело. Накормили шоколадом, но только спустя год я почувствовала привкус дерьма. Спустя год? То есть о сделке с Анклавом в Софтхувз зашептались примерно в тот же период, когда Мотли сбежала из Нью-Пегасуса, а за ней следом отправились члены её отряда. По итогам боя Блейз попал в копыта Софтхувз. Возможно, они вышли на контакт с Анклавом, используя средства связи в силовой броне. Взор кобылы затерялся в ворсинках ковра, а бутылка с рисунком отпечатка губ на этикетке парила в фиолетовой дымке возле опущенной головы — подобно ангелу-хранителю. — Главные кобылы семейства выйдут сухими из воды? — уточнил я. Алкоголь наполнил её речь паузами задумчивости и усталости, когда она подбирала слова. — В случае пролёта Анклава... виноватой сделают только меня. Более того, кто-то из них займёт моё место. В случае же победы... я укрепила бы власть за счёт Анклава. Но и скользкие щёлки бы всё равно озолотились. Ведь от Принца избавились... и с довольным видом делили бы имущество четырёх захваченных семейств... и бизнесы Королей. Они не просто выйдут сухими из воды: им выгоден любой исход. Весьма хитро, отдам должное. Или им повезло, что Эйлен целиком была поглощена идеей свержения Принца, как сейчас — бутылкой виски. Жалкое зрелище. Одна из властных особ в городе сейчас представляет собой эдакого соседа или друга, которого ты зашёл навестить, но обнаружил его в окружении бутылок на полу посреди квартиры — или в душевой с той же бутылкой в руках под струями воды, льющихся ему на голову хрен знает сколько часов. Словно его предал весь мир, в котором ничего хорошего для него не осталось. Давай, пожалуйста, без влажных ассоциаций. Не нервируй мои фетиши. — Принц так легко закрыл бы глаза на их невмешательство? — Ты бы... помешал своему конкуренту прыгнуть на грабли, как течная кобыла на фаллос? — её окутанные сонной пеленой глаза с выжиданием смотрели на меня. Формулировка на несколько секунд привела меня в замешательство. — Нет... — Ну вот и думай, — съязвила она, и, не дав мне вставить слово, продолжила. — К тому же, о заключённой сделке они не знали. Во избежание утечек в истинный смысл подготовки я... посвятила крайне мало пони, — лицо единорожки обречённо скривилось. Она непреднамеренно уберегла от ответственности почти всех. Это осознание заставило её вновь искать утешение в "Поцелуе Королевы": в хорошо обставленном бежевом кабинете с серыми элементами повисла такая тишина, что я слышал её приглушённое глотание. Остатки виски заплескались по дну, когда бутылка опустилась. — Принц в курсе, что мы его ненавидим, — добавила она, взглянув в сторону. — Он поддерживает конкуренцию между семействами... и не наказывает лишь за намерения. Он судит... только по действиям. А в случае с Анклавом... на грабли выше всех прыгала я... Передним копытом в броне она с нажимом потёрла лоб, словно в попытке выдавить корень глупости из своей головы. Складывается впечатление, что она и про ограбление ничего не сказала, опасаясь за репутацию. Мне её совершенно не жаль. Если бы не эта её сделка, рано или поздно она бы выследила меня и без колебаний убила. Я совершил ошибку, согласившись на ограбление, но удача спасла меня, подкинув разоблачающий скелет в шкаф Эйлен. Забавно выходит: авторитеты её семейства хотели помочь ей убрать Принца, в случае чего выставив Эйлен единственной предательницей. Спасая свои шкуры, они спасли бы всё семейство. — Кто помогал тебе подстилать соломку для Анклава? — Хэзер, — проронила она тихо, с горечью и тоской — и с неким трепетом. Имя знакомое. Я невольно поднял взгляд к бежевому потолку, одновременно роясь в памяти с усталостью барахольщика, которому нужно отыскать в своём мусоре игрушку-динозавра именно зелёного цвета. — Моя Советница. Теперь вспомнил. Красная единорожка с длинной чёрно-красной гривой, была на Совете семейств вместе с Эйлен. — Она много знала... — продолжала та в ностальгическом алкогольном бреду, правым копытом потёрла грудь в районе сердца, готовая разрыдаться. — Умная, практичная, нежная... Лучшая кобыла, которую я когда-либо знала. Горлышко "Поцелуя Королевы" вновь оказалось в обхвате губ Матери семейства, запрокинувшей голову так, что дно бутылки устремилось ровно вверх. — Что с ней случилось? — спросил я, когда она отвлеклась. Глаза заблестели от влаги, а губы задрожали. Она моргнула — уголки глаз брызнули слезами — и сдавленным голосом добавила: — Анклав её забрал! Эта адмиральская сука забрала её! Подозреваю, что на допрос или что-то в этом духе. Советница одного из самых влиятельных семейств наверняка обладала многими сведениями: она не могла оставить Анклав равнодушным. Сдаётся мне, что именно агентурная сеть Софтхувз должна была подготовить почву для вторжения. Похоже, Эйлен уверена, что не сможет вернуть Хэзер — или что её не собираются возвращать. — О каком адмирале речь? — Дэйлайт Уинтер, — она будто сплюнула с языка что-то горькое. — Кобыла, но солидарности не проявила. Не поверила мне. Нужно запомнить это имя. Анклав почему-то согласился на сделку, инициированную жителями Пустоши, отдав это дело под ответственность некой Дэйлайт Уинтер. Я могу понять неверие Эйлен в победу Ванхувера... и, учитывая её ненависть к Принцу, она не была в курсе о барьере, что может укрыть весь город. Но что насчёт мотивов Анклава? Собирались ли они кинуть Софтхувз? Была ли эта сделка уникальной для Ванхуверского региона — или это повсеместная практика? — Что пошло не так? Эйлен Софтхувз застыла в изумлении, словно я щедро харкнул ей в лицо, увлечённо растирая его копытом и насвистывая мелодию. А, точно, это я же её ограбил, и всё сорвалось. — Что случилось с вашим с ней договором после того, как я забрал технологии? Пьяный фиолетовый взор задумчиво устремился куда-то выше меня. — Она через пару дней вышла на связь через своих доверенных разведчиков. Заметила, что ящики переместились. Шлюха Уинтер решила, что мы врали ей или готовили западню! А я думала, что я тупая... — громко вздыхая, она воздела глаза ещё выше. — Или она просто конченый параноик. Быстро отменила сделку и... захотела взять нас в плен. Мы были далеко за пределами города, и, как оказалось, в меньшинстве. Мне удалось улизнуть лишь благодаря навыкам и соображалке моей Хэзер. Эйлен заглушила очередной болезненный приступ остатками виски. С мировой скорбью она глянула на пустую тару и отбросила в сторону. Я, заранее догадавшись о её намерениях, поймал бутылку и поставил обратно на стол. Сама же единорожка обессилено рухнула набок, а потом перевернулась на спину, уставившись в потолок. Я подошёл поближе и наклонился к её безучастному лицу: дыхание ещё сильнее разило алкоголем, я едва не скривился, отшатнувшись. Меня удивил тот факт, что даже в пьяном состоянии она легко и незаметно проникла в моё казино и молниеносно меня обездвижила. Ей повезло застать меня врасплох — но мастерство скрытого перемещения я не мог не отметить. Из неё исходит сильная магия. Эйлен однозначно владеет обширным багажом заклинаний. — Как ты узнала, что это сделал я? — Такая детская наивность... Но всё равно умудрился меня обтрахать, — разочарованно бормотала она. — Казалось бы, вещи несовместимые. По последним заметкам Хэзер я на тебя и вышла. Меня резко осенило. Помимо обширной сети информаторов Софтхувз владеет порностудией "Райское наслаждение", где записывают, копируют и изучают чужие воспоминания. Кто-то в Софтхувз, кому не чуждо ощущать себя на месте жеребца, наверняка видел воспоминания Блейза... где есть Мотли. Я невольно сглотнул. Помимо агентуры Принца о моей Мотли, что связана с Анклавом, должно быть известно и Софтхувз. Причём уже около года. Я со своей особенной пони посетил не одно казино, принадлежащее их семейству — но они не предприняли никаких действий по её поимке. А ведь ей как капитану известно куда больше, чем её подчинённому Блейзу. Возможно, они не успели свериться с описаниями. Прошёл целый год. Рано паниковать и делать выводы, но в любом случае будь осторожен с Софтхувз. Я моргнул, осознав, что уставился на единорожку. Вряд ли она видела воспоминания Блейза. Чуйка подсказывает, что Хэзер известно куда больше, чем Эйлен. И... куда её забрали? В Нью-Пегасус? Нужно попробовать освободить её и самому выяснить некоторые подробности. При условии, что её не запытали до смерти. — И что ты будешь делать теперь? — спросил я. — Жду, когда ты убьёшь меня. Мой взгляд скользнул к её ПипБаку. Мать семейства Уотерфолл говорила, что о смерти главы быстро станет известно всем, кому это положено знать. Полагаю, спустя пару минут моё казино и весь район оцепят самые боеспособные отряды Софтхувз. — И стать целью номер один для твоего семейства? — Передатчик выключен. — И это не будет подозрительно для остальных? — Не будет. Есть особый способ отключения... но тебе о нём знать не нужно. Я покачал головой и бесцельно осмотрел кабинет. Блэнд до сих пор не нашёл документы? Или их слишком много, поэтому он задерживается? От этих мыслей я поёжился, а по моей спине пробежался ледяными лапками табун мурашек — столько рутины придётся пропустить сквозь сознание. Я медленно пошёл к серебристым дверям кабинета. Мне бы хотелось избавиться от разозлённой и всей душой жаждущей моей смерти особы, обезопасив себя и своих друзей, но её убийство навлечёт на меня ещё больше бед в лице всего Софтхувз. — Твоя смерть всё равно прибавит мне хлопот. К тому же, я не заинтересован в том, чтобы твои "скользкие щёлки" начали борьбу за власть, когда угроза Анклава по-прежнему реальна. — Я встал у двери и обернулся. Лежащая на спине единорожка повернулась ко мне лицом. — Лучше уж иметь дело с тобой, чем с ними, поэтому я не хочу обличать тебя на публику. Взамен мне нужно только одно — держать Софтхувз подальше от меня, моего казино и окружения. Твоя гордость справится с этим? Она молчала, не разрывая зрительного контакта. Осталась последняя попытка подсластить пилюлю. Надеюсь, это её образумит. — Мой путь сейчас лежит в Нью-Пегасус, — ушки Эйлен резко оживились, а с распахнувшихся фиолетовых глаз слетела пелена отрешённости. — Если твоя Хэзер жива, я попытаюсь её вытащить. Прежде чем надежда успела просиять на лице, она нахмурила брови, а глаза её заполнились гневом, словно над ней только что пошутили, задев за живое. — Не смей давать мне надежду, сволочь! — прошипела она, перевернувшись на живот и напрягшись, будто пол внезапно поменялся местами с потолком, и вот она пытается удержаться за него и не упасть. — Ладно, тогда не буду, — я пожал плечами. Эйлен громко выдохнула, по-лошадиному фыркнув, а затем тихо и протяжно зарычала. Даже отсюда я видел, как её тело дрожит от ярости. — Ну так? — спросил я. — Если твоя Хэзер окажется живой, мне вытаскивать её из плена или нет? — Это... блять... тупой... вопрос... — сквозь стиснутые зубы прошипела она. — Значит, вытаскивать. Понял. Эйлен неожиданно расслабилась и успокоилась. Я вдруг осознал, что в нормальных обстоятельствах она бы отказалась: помощь жеребца была бы для неё унизительна. — Я никому не скажу, что ты меня о чём-то просила, — добавил я. Никакой перемены на бежевом лице не произошло, разве что кобыла расслабилась чуть больше и почти прикрыла глаза. Её ушки дёрнулись, когда раздался звук открытия двери. — Проспись, протрезвей, а затем бери управление своим семейством. Она устало промолчала. Похоже, её гнев снова улетучивался, оставив пьяную расслабленность, к которой присоединилась надежда. — Давай выметайся, а то уснёшь здесь, обоссав мне ковёр. Только сейчас я вспомнил, что созданием и восстановлением предметов интерьера тоже занимаются Софтхувз. Возможно, и этот ковёр был куплен у них когда-то. Тень усмешки коснулась правого уголка её губ. Она неохотно поднялась на четыре ноги и, слегка покачиваясь, зашагала в мою сторону. — Где здесь туалет, к слову? — спросила она, проходя мимо меня. — Направо, в конце коридо... Передо мной мелькнуло что-то алое, и в ту же секунду мой нос пронзила острая боль, как от удара разогнувшейся тонкой веточки. Я дёрнулся, закрыв глаза. — За надежду, мразь. Я открыл глаза, потирая передней ногой обиженный нос. Выйдя в коридор, я глядел на покачивания алого хвоста, выглядывающего из задней части брони — роскошного, волнистого. Завтра она пожалеет о сказанном. Она не рассчитывала уйти живой и уж тем более не рассчитывала на надежду. Она будет ненавидеть тебя за то, что ты увидел её жалкой. Ей теперь жить с этим. Дверь одного из кабинетов открылась, и оттуда показался ожидаемый мной светло-сиреневый единорог. В серой дымке его магии рядом плыла стопка документов. Закрыв дверь и повернув голову, он застыл в ужасе, когда заприметил идущую в его сторону Мать Софтхувз. Блэнд принимал участие в её ограблении. Его серые глаза неотрывно сопровождали единорожку. Та встала по правую сторону от него — так близко, что ей не составило бы труда укусить его за ухо. Блэнд работал в "Хрустальном Лотосе", поэтому она могла знать его лично. Несмотря на своё состояние, она могла быстро понять, кто слил планировку её заведения. Эйлен угрожающе медленно наклонила голову к его светло-сиреневому лицу, широко раскрыв рот и громко вобрав в себя воздух. Уши Блэнда откинулись назад: он весь сжался от страха, позабыв о моём существовании. Повисла такая тишина, что я слышал гудение люстр в коридоре и учащённое биение сердце Блэнда — или же это было моё собственное. Не яростное шипение, не слезливая истерика, не гневный вопль, но не менее оглушительно она... дыхнула ему в нос. Блэнд выронил документы и с перекошенным лицом попятился, звучно уткнувшись в серебристую дверь. Бумаги зашелестели, подобно листьям под внезапным порывом ветра. Эйлен, судя по самодовольной ухмылке, добилась желаемого — и как ни в чём не бывало пошла дальше по коридору к туалету. Ошеломлённый Блэнд моргал и едва не задыхался, глядя в стену напротив двери, в которую он вжался с таким видом, будто только что разминулся со Смертью. Я подошёл к нему, магией телекинеза собирая документы. Он заметил меня, резко повернув голову, когда я заговорил. — Она всё знает. Блэнд молчал. Я продолжал собирать листы — от их вида мне вновь стало дурно. Эйлен уже исчезла за дверью в туалет. — Она ничего не сделает. И ты знаешь почему. — З-зачем она тогд-да... была здесь... — Ну... скажем так: эмоции и алкоголь подталкивают на вредные поступки. Давай поскорее разберёмся с бюрократией.***
Тревога сковала моё сердце, когда я вышел через центральный вход. Взгляд пробежался по вечерней улице, задерживаясь на тёмных участках и переулках. Моё казино всё ещё формально закрыто, но вход оставили незапертым для постепенного возвращения персонала. Уже включили уличное освещение, в окнах соседних зданий горел свет, а из питейного заведения неподалёку доносился радостный галдёж всё ещё празднующих победу жителей Ванхувера. По обеим сторонам улицы брели хозяева с рабами: или с работы, или в бар, или к друзьям и соседям... Жизнь шла своим чередом, что не могло не радовать. Я взял курс на Южные ворота, где должен встретиться со всеми остальными. Что-то подсказывало, что моих друзей не выпустят из города сразу всей разношёрстной толпой — охрана сочтёт это подозрительным. Ещё меня волновал вопрос посещения Нью-Пегасуса. Блейз и Мотли уже год не были там, и на их мнение рассчитывать не стоит, хоть и лишним оно не будет. Нужен кто-то с более... свежей информацией. Я встрепенулся, точно под копыта попали иглы, и с застывшим сердцем уставился в тёмный переулок: оттуда раздался приглушённый хлопок с последовавшим за ним шипением. Меньше чем за секунду я достал со спины "Озарение", попутно включая его и нацеливаясь в пугающую темноту. Я не мог пошевельнуться от страха — боязно даже моргнуть. Приглушённые звуки продолжались вырываться из темноты, но настолько тихо, что трудно было их разобрать. Молниевая винтовка терпеливо гудела в синем облачке магии. Я спешно надел шлем и включил фонарь. Он первым делом разогнал зловещую темноту, обнажая старый мусор в виде газет, коробок, тряпок, кусков мебели и прочего. Сверху по бокам от стен свисали ржавые лестницы — я непроизвольно подскочил, когда одна из них громко скрипнула. Я сглотнул, но всё же, будто завороженный, шагнул в переулок, постоянно оглядываясь. Белоснежка в моей голове заговорил о моём безрассудстве, но тут же поправил себя, признав проблему общей. Нас обоих подталкивает любопытство: я не могу не заглянуть поглубже во тьму. Шум звучал всё отчётливее. Будто кого-то связали и повалили на землю. Из-за угла на противоположной стене запрыгал луч фонарика, вынудивший меня замереть. Я мотнул головой и продолжил аккуратно переступать через мусор. Встав за углом, я с опаской выглянул. Подозрения, не связанные с Молчаливом Призраком, оправдались: огромная грифина в броне песочного цвета стояла задними лапами на боку своей жертвы, связывая её. Та отчаянно пыталась вырваться из пут. Я облегчённо вздохнул; гнетущая напряжённость сменилась усыпляющей вялостью, "Озарение" вернулось на спину. Грифину с перьями того же песочного цвета я узнал моментально, поэтому не ощутил угрозы. Это справедливо и для неё: увидев меня, она продолжила своё дело. Больше всего моё внимание привлекло странное шипение схваченной пони, одетой в какую-то обычную одежду. — Привет, Невежественный Король, — бросила грифина непринуждённо, будто шнурки на обуви завязывает. — Привет, Солнышко, — ответил я, разглядывая несколько экзотичную светло-оранжевую пони. Её серебристые глаза с вертикальными зрачками как у кошки злобно взирали на меня. — Кто это? Жертва зашнуровывания широко раскрыла рот, обнажая зубы с длинными острыми клыками, и громко зашипела, грозно шевеля языком. Не по-змеиному, но и не совсем как обычная пони. По очертаниям мордочки я предположил: женская особь. — Моя добыча. Одна из солдат Анклава хотела незаметно выбраться из города. Светошумы хорошо действуют на бэтпони, — проговорила она, довольная своим открытием. Ядовитое шипение вновь изверглось изо рта пленной. Могло возникнуть впечатление, что она дикая — но взгляд её хоть и пылал злобой, но оставался вполне осознанным. Ушки с кисточками реагировали на каждое наше слово. Бэтпони? Что-то знакомое. Одна из летающих рас пони, кажется. Встречаются ещё реже, чем пегасы. Крылья, судя по всему, спрятаны под одеждой. Эта пони может знать об обстановке в Нью-Пегасусе. — Отдашь свою добычу мне? — попросил я. Солнышко попыталась надеть на неё электрический ошейник, но та огрызнулась и попыталась укусить грифину за лапу. В ответ она ухватилась за светло-оранжевую мордочку, зажав нос и подбородок. Щелчок — и ошейник надёжно застегнулся на шее бэтпони. Хищный взгляд грифины наконец-то направился на меня. Свет моего фонаря светил чуть ниже, чтобы не слепить её глаза. — Зачем она тебе? Я и сама могу отнести её агентам Принца на допрос. — Я отправляюсь в Нью-Пегасус. Нужно узнать обстановку. Возможно, мне понадобится проводник. В задумчивости грифина несколько секунд переводила взгляд между мной и пленной, но в конечном итоге своей массивной лапой протянула мне пульт от ошейника. Схватив его магией, я посмотрел на переключатели: радиус действия установлен минимальный. На меня хлынул приступ ностальгии по временам, когда я впервые выкупил Фло в качестве гида, чтобы освоиться в городе. — Так и быть, — клюв грифины растянулся в приветливой улыбке. — Считай это благодарностью за то, что помог Уайду при штурме "Оазиса". — Кстати, как там поживает этот здоровяк? Уже получил кандидатуру на вступление в Короли? — Конечно. После того, как он возглавил освобождение гнёздышка Уотерфолл в Ванхувере, Хэвен подала рекомендацию. Он с этим местом породнился, хоть и не состоял в семействе. Ему доверяют. В общем, я не удивлена. Теперь он четвёртый, кто удостоен такой почести. — Я думал, ты подашь рекомендацию на него. К сожалению, моя улыбка была скрыта под шлемом. Массивный жёлтый клюв грифины искривился, словно она воды туда набрала, но затем тень ухмылки коснулась её лица. — Для него это выглядело бы, будто я поддалась. Я была уверена, что он справится собственными силами. Поддалась? Значит, она тоже неравнодушна к нему. Я широко улыбнулся. Солнышко, как и любая грифина, будет играть с ухажёром за инициативу, не давая поблажек — возможно, для вида, возможно, из-за похотливого азарта. — Ты справишься? — она спрыгнула с бока бэтпони. Её когти оставили порезы на одежде. — Определённо, — кивнул я. Солнышко кивнула в ответ и зашагала прочь. Я обыскал бэтпони. Анатомически она не отличается от пегасов — разве что крылья не пернатые, а кожистые, перепончатые, как у летучих мышей, с острыми... коготками? Её грива двухцветная: бежевые локоны двух разных оттенков. Бэтпони пыталась брыкаться, но верёвки плотно стягивали её ноги. Помимо запаса еды я обнаружил её военный жетон. Персиммон Джем 41022002 Вооружённые силы Анклава — Ну что, Персиммон, — начал я, окутывая её облачком телекинеза и развязывая путы. — Веди себя смирно. Возможно, мы с тобой поладим. Сейчас мы покинем этот город. Возможно, это умерит её соблазн убить меня, чтобы улизнуть. Впрочем, я всё равно не дал возможности застать меня врасплох: заставил её идти впереди, указывал, куда сворачивать. Она молчала, несмотря на мои расспросы или комментарии. Судя по удивлённому взгляду её кошачьих глаз, она не ожидала, что к нам присоединится целая группа из пяти пони, среди которых окажется аликорн. Шансы на бегство растаяли, как масло на раскалённой сковородке. Как я и ожидал, на Южных воротах нас пропустили не сразу. Ещё большие подозрения вызывал пленный солдат Анклава, выводимый за пределы города. Пришлось подключить дар убеждения — и статус Короля. На охрану это подействовало. К тому же, они знали меня и Хирург в лицо и доверяли нам, ведь с нашей помощью были отбиты Южные ворота. Мои компаньоны с интересом поглядывали на бэтпони, которая выглядела мрачнее руин Мэйнхэтенна. За всё время она ни разу невыразила страха от того, что с ней могут сделать дикари Пустошей вроде нас. Профессор проявил научный интерес, Хирург с любопытством пыталась просканировать её магией, заодно левитируя ящики с продовольствием для Небесной Гавани, Нара с опаской поглядывала на эту хищную пони, Блейз деликатно молчал, чтобы пленная не заподозрила в нём бывшего солдата Анклава. Фло рассматривала её впечатлёнными глазами ребёнка в зоопарке — она ещё не видела таких экзотических пони. По мере отдаления городских стен моё тело расслаблялось. С холодной головой проще прокручивать все угрозы, нависшие надо мной. Агентура Принца выражает в мой адрес некие подозрения. Они знают о наличии у меня полноценного ИИ, но пока не могут в полной мере оценить его возможности. Мидоуз, вероятно, отправили за мной Молчаливого Призрака: я впал в немилость, помешав их целям по ослаблению Уотерфолл с последующим захватом их ресурсных возможностей по промышленному выращиванию растений и скота. Стальные Рейнджеры Корня выпотрошат меня и Лемон, как только узнают про Кэролайн, которую мы утаили от всех Рейнджеров. Софтхувз пускали голодные слюни на независимые игорные заведения вроде моего "Стеклянного Ключа". Их агентуре известно о моей Мотли, офицере Анклава — но почему-то они ничего не сделали, когда мы были в их казино. Удержать их может лишь ненавидящая меня всеми фибрами души глава этого же семейства, которая не убивает меня из-за собственного масштабного проёба. Возникает неуютное и в некотором смысле ироничное впечатление, что смерти мне не желает разве что сам Принц. Вроде бы. И не стоит забывать об Анклаве. В их Красном Списке я числюсь третьим, и с ними тоже нужно как-то улаживать вопрос. Мда-а... Ебать его в рот, блять, сука. Опять втянулся в какую-то хуйню. Радужные и светлые у меня перспективы. А я ведь просто хотел стать Королём, чтобы проще было добыть информацию о "Куполе". Мы приблизились к заснеженным руинам одного из пригородных посёлков, где в неприметном месте у развалин стояла Авантюра. Герметичная дверь распахнулась, в ней показалась Мотли в своей силовой броне с жёлтой раскраской. Моя "пчёлка" застыла в проёме, погружённая в глубочайшее молчание. — Перси? — тихо выдохнула она. Все недоумённо переглянулись, после чего взгляды сосредоточились на будто громом поражённой бэтпони, которая впервые издала что-то помимо враждебного шипения. — Мотли?