We can be Heroes.

      Громкая музыка заглушала все остальные звуки.       Она стояла, прислонившись к стене спортзала и, легко улыбаясь, смотрела на него. На ней было маленькое черное платье, открывающее плечи и выемку на груди, в которой блестела капелька на цепочке, - его подарок.       Она была так красива.       Каштановые кудряшки, обрамляющие ее лицо, весело подпрыгивали в такт движениям.       Он мог любоваться ей вечно.       Проходя мимо одноклассников, которые уже успели где-то напиться и теперь во всю лезли обниматься ко всем мимо проходящим, крича, что они переступили порог взрослой жизни, Дэрил решился.       Выпускной — отличный повод признаться ей в своих чувствах. Просто замечательный.       А она все стояла.       Призывая его к решительным действиям одним своим взглядом.       Взглядом — полным любви.       Они познакомились случайно. Когда семейство Ригесов поселилось напротив, Мэрл, в своей излюбленной манере, вызвался пойти представиться, потому что там была «вроде ничего такая цыпа». Дэрил, решив, что за брата он краснеет и так слишком много, сам направился к дому, планируя постучать в дверь и тут же смыться, после сообщив Мэрлу, что ему никто не открыл.       Но у него ничего не получилось.       Он даже не успел подойти к двери, как та, с жалобным скрипом распахнувшись, явила миру девчонку, которая, улыбаясь на все тридцать два, проворковала:        - Я уже два дня жду когда ты, наконец-то, подойдешь.        - М? - только и смог выдавить Диксон, подозрительно косясь на девушку, которая продолжала улыбаться.        - Ой, да прекрати ты, - рассмеялась она, хватая его за руку и затаскивая в дом. - Чай будешь?       И все, на что хватило бедного Дэрила, так это на неуверенный кивок и улыбку. Которую он старательно пытался выдавить, чтобы не упасть в грязь лицом. Получалось откровенно плохо.        - Тебя Дэрил зовут, да? - продолжила незнакомка, когда уже усадила его за стол, налив чашку ароматного чая и плюхнувшись рядом.        - Угу, - промычал Диксон, отпивая ароматный напиток.        - А меня Кэрол. Кэрол Ригес. И я очень рада знакомству, Дэрил.       Она подмигнула ему.       Дэрилу никогда не подмигивали девчонки. Ему вообще никто и никогда не подмигивал.       Возможно, он мог бы тогда встать и, развернувшись, уйти. Даже дверью хлопнуть для убедительности, накричав на обнаглевшую Кэрол и послав ее куда подальше. Но он не стал.       Так и началась их дружба.       Крепкая, сильная и безумно дорогая для них двоих.       Только для Дэрила это была не просто дружба и сейчас, когда выпитый стакан алкоголя бродил в крови, он собирался ей это доказать.       Диксон не был силен в романтических признаниях.       За все свои 17 лет он ни разу никому не говорил что-то подобное, поэтому сейчас он решил воспользоваться не столько словами, сколько действиями.       Подойдя к вдруг смутившейся Кэрол, Диксон схватил ее за руку и, резко развернувшись, потащил к выходу из спортзала.       Зайдя в первый попавшийся пустой класс, Дэрил закрыл дверь на защелку и повернулся, всматриваясь в такие родные глаза. В них плескалась надежда.       Разве у него были слова, чтобы описать свои чувства?       Разве у него были слова описать океан эмоций, которые плескались в нем, стоило ему только посмотреть на нее?       У него не было слов.       У него была только она.       Та, которую он тут же притягивает к себе, целуя. Глубоко, страстно, начиная бой языками, кусая ее губу и тут же слизывая выступившую кровь. Наслаждаясь ей.       Наслаждаясь этой близостью, которая опьянила его на много больше, чем стакан выпитого виски.       Он выпивал ее до дна.       Досуха.       Жесткая, неудобная парта стала их постелью этой ночью. Душный класс стал их миром. Стоны стали их неизменными сопровождающими, а наслаждение, которое разливалось в теле жгучей патокой, - их лучшим другом.       Он был у нее первым. А она была для него всем.       И Дэрил, придавливая девушку к неудобному ложу, шептал, находясь в бреду:        - Я так люблю тебя, - на выдохе.        - Ты так нужна мне, - на вдохе.       А она только улыбается и, немного приподнимаясь, шепчет ему в самое ухо то, от чего мурашки пробегают по телу.        - Я люблю тебя, Дэрил Диксон.       И только после этих слов в голове разрывается фейерверк, заставляя Кэрол выгнуться дугой и припасть к его губам.       Он ее не отпустит.       Никогда.

***

      В комнате воняло сыростью.       Окна были плотно зашторены, не давая солнечным лучам ни единого шанса.       Возле двери валялся букет потускневших цветов, которые давно потеряли свою привлекательность. Парень, сидящий в кресле, чертыхнулся, когда пустая бутылка с под пива, упав, покатилась по ковру.       Любой звук был для него раздражающим.       Любая улыбка окружающих вызывала тошноту.       Она уехала.       Вот так просто, бросила его, ничего не сказав.       Вырвала кусок его сердца и, даже не попрощавшись, укатала куда-то, оставив ему лишь воспоминания и ноющую боль в груди.       Потирая лоб и случайно дотронувшись до синяка под глазом, так заботливо поставленным мистером Ригесом, Дэрил зашипел от боли.       Все же было хорошо. Все было просто замечательно.       Целый месяц они гуляли вместе. Целый месяц он наслаждался одним ее присутствием. Целый месяц счастья, радости и такого нужного, долбаного умиротворения где-то там, в самом сердце, был для него раем.       Что заставило ее уехать так внезапно?       Что заставило ее бросить все и, не оставив ни малейшей надежды, оставить его?       Чертовы бабы.       Злость наполняла его. С каждой секундой, проведенной в четырех стенах; с каждым мигом, проведенным не с ней; с каждым вздохом и выдохом; с каждым воспоминанием, которое всплывало у него в голове; с каждой мыслью про нее; он начинал ненавидеть ее все больше и больше.       Значит, он не достоин ее любви.       Значит, он не достоин даже ее взгляда.       Значит, она не любила его.       Ведь если любила, то не бросила бы его как побитого щенка на улице. Промокать под дождем и скулить от раздирающей боли в сердце.       Да пошла ты к черту, Кэрол Ригес. Пошла ты к черту.