Под одним одеялом

Катя всю ночь ворочалась от того, что было невыносимо жарко. Она даже тихонько пробралась через спящего Стёпу и открыла окно, чтобы зашёл свежий воздух. Она никак не могла понять, что произошло. Этот Степан её поцеловал (наконец-то она узнала, как его зовут). Одна вещь её угнетала — поцелуй был крышесносным, а все предыдущие были просто обменом слюнями. Ещё Екатерину бесило то, что он не реагирует на её просьбы больше не появляться у неё дома. Другой бы парень махнул рукой и всё, а этот приходит и приходит. Невыносимо. Соседские бабушки наверняка включили свои вычислители и уже гадают, кто же приходит к ней, да и еще по ночам, опять-таки особь мужского пола. Девушка не понимала, что ему нужно от неё, нет, где-то на подсознательном уровне понимала, но не могла объяснить существенных причин этому. Ещё немного проклиная себя за такую глупость, Катя заснула. Когда Кети встала, чтобы закрыть окно, она ошиблась, потому что Степан как раз таки и не спал, а также, как и она, терзал себя раздумьями о своём поступке, что окончательно его и отрезвило от алкоголя. Безусловно, он считал эту девушку красоткой и не жалел, что поцеловал её. Самое ужасное, что он так и не узнал её имени, а они уже и поспать вместе успели и поцеловаться. Если начистоту, то Степан от себя такого не ожидал. Ему почему-то захотелось поцеловать её, что-то неведомое заставило его это сделать. Когда он прикоснулся к её губам, то ожидал какого-то удара, в прямом смысле этого слова, но и тут она его удивила, ответив на ласку. Парню не нравился её характер, потому что он ассоциировался у него с красным перцем и медом. Эту девушку нельзя предугадать, каждое её действие это что-то новое, неизведанное Стёпой. В его жизни ещё таких девушек не встречалось, поэтому эта девчонка его и заинтересовала своей неординарностью. На этом его мысли прервал сон. Утро пришло быстро, однако Катя проснулась в девять часов утра. Едва разлепив веки, она накинула халат и поплелась на кухню делать чай. Её любимый зелёный чай, который пробуждает утром к бодрым мыслям. Залив сушёные травы кипятком, Екатерина отправилась в свою комнату будить Степана, этого несносного засранца, который никак не может оставить её в покое. Однако как только она допустила мысль о том, что парень не будет её доставать, стало грустно. Она дошла до спящего Степана, возвышаясь над ним, но подняв ногу, чтобы ударить в бок и тем самым разбудить его, он начал умолять Екатерину хриплым голосом: — Пожалуйста-пожалуйста, не бей меня. Он открыл глаза. — Я и не собиралась, просто разбудить тебя хотела, — произнесла холодным голосом девушка. — Твой лимит исчерпан, можешь катиться ко всем чертям. Степан поднялся и начал оглядываться в поисках одежды. Наконец, его взору представилась кипа его одежды возле двери. Он поднялся с пола и начал одеваться. — Слушай, а это… Можно у тебя поесть? А то я голоден как волк, да и голова немного болит. — Есть суп, пельмени, бутерброды, — Кети перечислила ещё каких-то пару блюд, а у Стёпы, кажется, слюнка текла только от этих названий. — Я тебе дам таблетку… Папа говорит, что ему помогает. Я пойду тогда, суп подогрею, пельменей сварю, а ты одевайся. Девушка отправилась на кухню, а Степашка быстро напялил свою одежду и начал рыться у Кати на столе. Спросить её имя он не может, а вот целоваться — пожалуйста. Он наткнулся на какую-то тетрадь и начал изучать то, что было выведено ровным аккуратным почерком. На последней строчке красовалось имя владелицы тетради — Екатерина Фадеева. Он даже и не догадывался, что эту красотку со светлыми волосами зовут Екатерина, а не как-то экзотически. Просто Екатерина. Катя. Катюша. Положив тетрадь так, как она лежала до того, как Степан её взял, он направился на кухню. Чем ближе он подходил к нужной комнате, тем лучше ощущались запахи, которые из неё доносились. Желудок болезненно сжался и начал урчать. Как только Стёпа вошёл в кухню, Катя протянула ему стакан с бледно-желтой жидкостью. Он залпом осушил его. Взглянув на стол, он увидел, что там стоит суп в тарелке, за ним в тарелке пельмени. Паренёк даже удивился, что Кейт так расщедрилась и решила накормить его по полной. В немой тишине, не издавая звуков и не задавая лишних вопросов, Стёпка уселся на стул и начал уминать суп. Катя села на стул напротив и тяжело вздохнув, изрекла: — Как с голодного края. — Я фчера ничефо* не ел, — с набитым ртом проговорил Стёпа. — Может, удавишься, и я тебя всё же выволоку на лестничную площадку. — Ты такая доброжелательная! — подметил Стёпка, продолжая уминать предложенную еду. — Только с тобой! — Катя выдавила из себя наигранную улыбку. Дальше Стёпкин завтрак происходит в тишине, прерываемой лишь его чавканьем. — Спасибо, — выдохнул парень и развалился на стульчике. Катерина всё время наблюдала за пареньком и думала о том, что мать наверняка его не кормит, однако, на самом деле, всё как раз таки наоборот. — Пожалуйста, а теперь, холоп, вали в своё королевство. Ты и так меня достал за эти два дня, что я уже не могу тебя терпеть… — Но, тем не менее, отвечала ночью на мой поцелуй, — Степашка прервал очередную тираду Кети о том, как её достал мальчик Стёпа. Девушка посмотрела на паренька гневным взглядом, мысленно придумывая отговорку, что ей ничего не понравилось, ему всего лишь это показалось. — Может, ты хорошо целуешься, но девственник ты явный, кошкой не ходи! Степан начинал злиться на то, что эта девушка обзывает его девственником, каковым он не является. — Слуша-аай, — парень сделал заумное лицо и потёр указательным пальцем подбородок, — давай сейчас я тебе докажу, что я не девственник. Как тебе, согласна? — Я похожа на шлюху?! — прикрикнула Кейт. — Раз мы перепихнулись, не зная имен друг друга, и вообще, не зная ничего друг о друге, значит, да, — вполне серьёзно рассуждал паренёк. — Пошел нахрен из моей квартиры, пидрила, — прошипела сквозь зубы девушка. — Если через две минуты тебя не унесёт отсюда, обещаю, что отхуярю той сковородкой похлеще прошлого раза. — Девочка, я на хую крутил твои угрозы, — с ухмылкой сказал Стёпа. — Сейчас сковородку будешь крутить на хую, умник. Стёпка прыснул со смеху, пока Катя сверлила его взбешённым взглядом. Сначала он тихонько посмеивался, а потом и вовсе расхохотался во весь голос. — Чё ты ржёшь? — спрашивала девушка, при этом начиная смеяться тоже. Она несколько раз задала один и тот же вопрос, но Степашка начинал ещё больше смеяться. Через несколько мгновений Катя смеялась вместе со Стёпой. Оба уже ходили по кухне согнутые, держась за живот, а из глаз текли слёзы. Наконец, прекратив смеяться, они уселись на диванчик друг около друга. Катюха поинтересовалась у Степана: — Чего ты ржал? — она повернула к нему голову. — С твоей фразы, — с улыбкой ответил Степан, смотря в её небесно-голубые глаза. — Меня еще никто не заставлял крутить сковородку на хую. — Значит, я первая, — с улыбкой изрекла Кейт. — Первая, — с улыбкой подтвердил парень, неторопливо приближаясь к её лицу. Оставались считанные миллиметры до её губ… — Тебе домой пора, — эти слова словно отрезвили Стёпу, он отодвинулся от Екатерины. — Да. Точно. Совсем забыл. Степан встал с диванчика, а Кейт за ним. В молчании парень обулся. — Ключ поверни, дверь закрыта, — кивнула девушка на замок. Паренёк проделал процедуру и потянул ручку, но дверь не открыл, а посмотрел на Катю. — Мы это… увидимся ещё? — Не знаю. — Ты не думай, что я сейчас уйду и всё. А если ты захочешь от меня убежать, я знаю, где ты живёшь. — А вдруг я перееду куда-нибудь? — Катерина начала искать аргументы, однако теперь она сама не могла понять, хочет она убить этого парня сковородкой или хочет, чтобы он ещё раз к ней пришёл и заснул вместе на одной кровати, под одним одеялом? — Я тебя везде достану. Если бы ты не умела охренительно целоваться, то я бы тебя бросил, а так, жалко, что ли. — Всё дело в поцелуях? — недоумевала девушка. — И ещё в одной вещи, — Стёпа пошло улыбнулся. — Фу, извращенец. Маньяк. Вали теперь из моей квартиры. Степан всё так же улыбаясь, открыл дверь. Оказавшись на лестничной клетке, парень медленно закрывал дверь, а в последний момент, перед тем как закрыть её полностью, предупредил Екатерину: — Кать, я же везде тебя достану. Не сбегай никуда, хуже будет. Он подмигнул девушке, а она ему улыбнулась. Дверь закрылась. «Красавчик-маньяк, да еще и милый», — подумалось Катюхе. Через минуту дверь опять открылась и из неё выглянул Стёпка. — Извини, что назвал тебя шлюхой. Ты хорошая. Только Катя открыла рот, дверь захлопнулась. «Я уже и забыла, а он ещё и извинился».