Приближался Хэллоуин, а вместе с ним обозначились нехилые проблемы. Из-за моего вмешательства канон пошёл к едрене фене — у Поттера-хаффлпаффца теперь множество друзей и старших товарищей, а у бедняги Гермионы только чувство безысходности и прикольный горный тролль на горизонте. Я ждала праздника, попутно придумывая план, как спасти бедную девчонку.
Собственно, вариантов было несколько: первый и самый простой — не дать Рону оскорбить её. Сложность заключалась в том, что оскорблял он всех по пять раз на дню — начиная со Снейпа, заканчивая картошкой на ужин. Второй вариант подразумевал то, что я должна буду найти Гермиону, поболтать с ней о том о сём и подружиться, чтобы она перестала думать о грубом мальчике. Но тут голову поднял мой внутренний интроверт и факт того, что от достаточно назойливой Грейнджер потом фиг убежишь. Ну и третий — попытаться за день свести её с Поттером, а самой тихонечко остаться в стороне. Тогда, как говориться и овцы целы и волки сыты.
Итак, встав 31 октября с утречка пораньше, я пошла на завтрак в Большой Зал. Ждали меня там только одиноко сидящий мрачноватый Снейп, несколько учеников со старших курсов и тыква. Да-да, одна сплошная и глубокая… тыква, вся еда состояла из этого мерзкого овоща, начиная от каши, заканчивая хлебом! Обойдя почти весь зал и отчаявшись найти на столах хоть что-нибудь, что можно было бы съесть, я обратила внимание на одного слизеринца. Что же так привлекло моё внимание в этом странном бледном парне, спросите вы? Ну, во первых, он сидел на самом краю стола, буквально под носом Снейпа (шучу, профессор, он у вас не такой длинный). И второе, в тарелке у него виделась абсолютно обычная овсянка! Задавив свою женскую гордость и внутреннего интроверта, я двинулась в сторону этого старшекурсника, дабы узнать, откуда он взял что-то не из тыквы? Не думаю, что ему родители кашу из дома прислали или что он под кроватью держит неприкосновенный запас как раз на случай «тыквенных дней». А значит, он её либо выпросил у домовиков, либо… Даже предположить не могу, но спросить у него надо, целый день на тыкве я не переживу.
— Здравствуйте, извините, но не подскажите, где вы взяли сию прекрасную амброзию, что находится в вашей тарелке?
Парень повернулся ко мне, подняв одну бровь. Я тоже ответила ему поднятием брови. Где-то по правую от меня руку взметнулась ещё одна бровь. На этом стандартная зарядка учеников и одного преподавателя Хогвартса закончилась, а молчание затянулось. Вдруг парень так очаровательно улыбнулся, что мне захотелось впечатать ему в лицо кирпич или шлакоблок, ибо такое же выражение было на морде моего ублюдочного кузена в прошлой жизни, когда он сообщил двенадцатилетней мне, что такая красотка, как я, обязательно окажется в его постели. Не знаю, как насчёт красоток, но на момент моей смерти он мотал срок за педофилию, и поделом.
— А что мне за это будет?
Надо сказать, я уже успела пожалеть, что подошла к нему. Всё-таки картина кузена, пытавшегося домогаться меня, пронеслась перед глазами. Правда, не верится, что в Хогвартсе есть педофилы. Ну, или как назвать парня, который так недвусмысленно на что-то намекает маленьким девочкам?
—
Петрификус Тоталус!
Парень всё с той же улыбкой падает со скамейки, застывая, а из-за преподавательского стола встаёт Снейп, выпустивший заклятие. Я всё так же стою и смотрю куда-то перед собой. Буквально по губам профессора я разобрала фразу «…давно подозревал», и он пронёсся мимо меня мрачной тенью, унося ученика с собой. Я выдохнула накопившийся в лёгкий воздух и медленно села на пустую слизеринскую скамью. Это как же мне повезло, что Снейп легиллимент и, видимо, прочёл мысли ученика?
Этот день начался настолько неожиданно и принёс так много воспоминаний, что теперь я просто не знала, куда себя деть. В голове осталась только ухмылка моего кошмара из прошлого, а утренние планы рушились на глазах. Я не успела заметить, как в середине дня Рон оскорбил Гермиону и та куда-то убежала. Душевных сил идти и искать её у меня тоже не было. Всё, на что меня хватило, это спросить у проходившего мимо Поттера, не видел ли он, куда побежала плачущая Гермиона. Тот пожал плечами, но задумался и заметно обеспокоился. Его друзья-хаффлпаффцы тоже начали о чём-то перешёптываться.
На ужин я не пошла: спускаться вниз, к празднику не хотелось. Поэтому сначала я немного посидела в башне, а потом отправилась гулять по вечернему замку, что было с моей стороны довольно самонадеянно, если вспомнить о горном тролле. Побродив по этажам, я нашла какой-то пустой класс с зеркалом. Я зашла туда и умостилась на одну из парт в приступе самобичевания. Я не обратила внимание на зеркало и села к нему спиной, но, почувствовав на себе чей-то взгляд, медленно повернулась.
На меня с зеркальной поверхности смотрела я сама, но в более взрослом возрасте. Отросшие длинные волосы, всё та же кривоватая маргинальная улыбочка и палочка, которую я крутила в руке (в прошлый жизни я крутила так обычную ручку). Вокруг меня стояли люди. Одних я узнавала, на других были надеты маски Призрака Оперы, третьи просто расплывались. Позади меня стояли обе мои мамы, а рядом с ними по мужчине. Около мамы из прошлого — её муж, мой отчим, на руках он держал моих сводных братьев. Около мамы из настоящего — кто-то расплывался чёрным силуэтом. Я вместе с каким-то мужчиной в маске сидела на всё той же парте, а около моих ног пара детей играли с котом Бегемотом. Да, мне не нужно зеркало Еиналеж, чтобы знать, что моей главной мечтой была семья. Как у Поттера. Только если Гарри просто стоял в окружении людей, то у меня, судя по оружию в руках у разных силуэтов, семья ещё и защищала меня.
Я-с-зеркала улыбнулась и помахала ручкой. Кот Бегемот изобразил зевок и запрыгнул ей на колени. Да, котейки мне тоже не хватает. Посмотрев на эту идиллическую картину ещё пару минут, я молча встала и вышла из кабинета.
Шла куда-то вниз по лестнице, машинально отметив, что ужин, наверное, давно закончился. Что ж, надеюсь, Гермиону не убили. Жалко её.
Продолжаю спускаться ниже и ниже. Чувствую дуновение ветерка справа.
— Добрый вечер, Барон.
Продолжаю идти, уткнувшись взглядом в пол. Чувствую, как Барон решил лететь на шаг вперёд меня. Продолжаю идти уже за ним. Замечаю, что призрак исчез, только когда упираюсь лбом в одну из множества дверей подземелья. Тихий стук разносится по коридору. Зачем я стучу? Что хочу услышать?
— Войдите, — глубокий баритон был мне ответом.
Захожу в, очевидно, личный кабинет декана слизерина. Сажусь на стул для посетителей, молчу.
Снейп глубоко вздыхает, поднимается из-за своего стола и медленно подходит ко мне, волоча раненую ногу.
— Выпейте, — сказал он, достав из кармана какое-то зелье.
Принимаю его из профессорских рук и выпиваю, отдаю ему пустую склянку. Мысли в голове проясняются, я осознаю, что сижу у Снейпа в кабинете, после комендантского часа, пью незнакомое зелье (вру, мы готовили его на уроке, отличается резким характерным запахом), а ненавидящий учеников Снейп выводит меня из депрессухи. От казуальности всего происходящего кто-то наверняка бы подавился лимонной долькой. Дабы скрыть начинающуюся панику, чуть дрожащим голосом задаю вопросы Снейпу, который уже успел вернуться на своё место.
— Профессор, что стало с тем слизеринцем? — Пожалуй, именно это терзало меня весь день. Не могли же ему просто назначить отработки! Или могли?
— Он исключен из школы, остальное вам знать не обязательно, мисс Крофтон. Теперь, раз вы узнали, что вам требовалось, можете идти к себе в спальню и, да, минус десять баллов с Равенкло за хождение по школе после комендантского часа. Приятных снов.
Он уставился в чью-то работу на столе, больше не обращая на меня внимания.
Я медленно встала и пошла к выходу. Уже у дверей я кое-что вспомнила и остановилась:
— Профессор, если у вас болит нога, то вам надо обратиться в больничное крыло, мадам Помфри быстро это исправит. Спокойной ночи, — сказала я, улыбнувшись, и быстро вышла из кабинета, чтобы он не успел снять с меня ещё баллы. За доброту и заботу о ближнем, так сказать. В коридоре меня, как всегда, ждал Кровавый Барон.
***
Как я возвращалась в башню, я помню смутно, но до самого конца меня сопровождал Барон, который по какой-то причине увязался за мной. О заскоках давно мёртвого дядьки я думать не хотела, поэтому, как только добралась до постели, не раздеваясь, легла в кровать.
Спала я, благодаря зельям, как убитая, но встала всё равно рано, успев поменять одежду, и отправилась на завтрак.
Помимо насыщения собственного желудка, у меня была цель — разузнать, что же всё-таки случилось вчера вечером, пока я сидела в башне в порыве самобичевания и депрессухи. Поэтому, быстренько пробежав добрую половину школы, я зашла в Большой Зал и уселась на привычное место. Ученики моего факультета отличались некоторой оторванностью от мира сего и людей в частности (за что я и люблю Равенкло) и, вследствие этого, школьными слухами не интересовались, но вот сидящие неподалёку гриффиндорцы отрабатывали и за себя, и за нас, да так, что слышно было всем, кто хотел услышать.
Что ж, канон если и изменился, то немного — Гарри решил спасти несчастную Гермиону из лап тролля и, прихватив пару друзей из Хаффлпаффа, отправился в
карательную спасательную миссию, в чём, надо сказать, и преуспел, заимев Гермиону в лучшие подруги и славу борца с троллями. Я довольно усмехнулась и начала завтракать, отъедаясь за пережитый вчера стресс в лице педофила и тыквы в меню.
День прошёл как обычно: Снейп снимал баллы с Поттера, Макгонагалл задала кучу письменного задания, на истории магии я учила историю Англии, ибо на зимних каникулах мне придётся сдавать полугодовые экзамены в обычной школе, а на ЗоТИ профессор Квирелл просто не пришёл.
Вечером же, написав трактат о пользе златоцветника для гербологии, сидя на своём подоконнике, который теперь больше напоминал мини-комнату (о, я уже надумывала полочки сверху присобачить, но знаний и наглости пока не хватало), я принялась строчить письмо маме.
Я делилась с ней пережитым, подробно описав весь вчерашний день. В письме я говорила и о тролле, и о педофиле, и о тыквах, и о Снейпе. Не забыла также зеркало Еиналеж и Барона и целый лист отвела на спасение Грейнджер и роль Поттера в этом.
Короче, получилась нехилая кипа обычных тетрадных листов (маме я письма писала именно на них и привычными шариковыми ручками, ибо так было в разы быстрее). Сложив их все в большой конверт, я перевязала его пенькой и отправилась в совятню к моему матёрому убийце — Пуху. Собственно, конверт я перетягивала верёвкой, дабы филину было удобней его нести в одной лапе, тогда как с помощью второй он охотился по пути. Эта летучая подушка первое время умудрялась приносить письма со следами крови и ошмётками своего завтрака. Сначала я перепугалась за маму, получив такое послание, но, увидев довольную морду филина и его окровавленные пёрышки, поняла, что бояться за здоровье мамы и конфиденциальность почты не стоит, ибо
Авадой промахнуться легко — Пух из одних перьев состоит, а вот от мстящей птички, желающей сожрать тебя и всю твою семью, ты фиг сбежишь.
Так что, вручив майору Пуху письмо и отдав честь, я пошла обратно в башню Равенкло, уже предвкушая полное сарказма мамино письмо.
***
На следующий день за завтраком, пока я уминала вторую порцию овсянки, сидя в Большом Зале, послышался хлопот крыльев — влетели совы с утренней почтой. Прямо передо мной спикировал Пух, выплюнул мамино письмо и сразу взлетел. Причём, судя по зажатому в лапе куску, с которого тонкой струйкой лилась кровушка на находящихся внизу магов, мой кровожадный птЫц далеко не отсыпаться полетел.
Отставив в сторону недоеденную кашу, я открыла мамино письмо.
Дорогая Алекс!
Начну, пожалуй, с главного:
Какой нах*** тролль в замке?! Что за ху*** творится в вашей школе??!!
Ох, пара абзацев описания руководства школы, тролля, да ещё и на нескольких языках. Ну ладно, пропускаем, тут всё ясно. Немного про педофилов, в тех же выражениях… А, вот и конец спича:
…я надеюсь, ваш зельевар педофилу отрубил всё его педофильское.
Ну, а теперь, когда я выпустила свой гнев, давай конкретней.
Ты большая молодец, что не полезла на рожон, а переложила эту ношу на вашего сорвиголову (хотя, если бы ты сообщила профессорам, что Гермиона не пришла на ужин и где-то в школе, — была бы ещё больший молодец, но что уж там, и на том спасибо). Я рада, что с ребятами всё хорошо и все целы, но сам факт такой опасности, грозившей детям удручает меня (и Пуха, он согласно мотнул головой!). Короче, я тебя, конечно, люблю, но ты сглупила (а может и нет, если они пропустили в школу тролля, то не факт, что девочка с такой командой спасения выжила бы).
Дальше, передай мою благодарность Снейпу, он хоть по твоему описанию и скотина редкостный, но о детишках заботится, что несомненно меня радует.
Тыквенный день — это, конечно, ужас, мои искренние соболезнования тебе и твоим сокурсникам, как приедешь на каникулах — вместе сожжём хэллоуинское пугало в саду миссис Фиссон, которое она не убирает уже третий год.
И ты уверена, что призрак — отличная компания для прогулок?
Так или иначе, люблю тебя, жду следующего письма.
Твоя мама
Вивиан
Ох, и похвалила, и не одобрила, но тут по делу — действительно, что мне мешало сказать той же Макгонагалл, что её ученица, возможно, в опасности? Уж Грейнджер она бы не бросила, та ей основной костяк баллов за близнецов отыгрывает.
Я аккуратно сложила письмо, положила его в сумку, доела уже остывшую овсянку и отправилась дальше грызть гранит науки. Вечером заучу особо интересные выражения из письма, уж больно богатый у мамы лексический запас.
***
Летели дни, которые я тратила на изучение древнего замка и учёбу. Я успешно обуздала свою магию и на радостях изучила все заклинания из курса Флитвика. Ведь, по сути, подача материала была рассчитана на детей и не предполагала дикого рвения в учёбе и взрослого прагматичного подхода к ней. Я же, хотя эмоционально вернулась в детство, мозгами всё-таки была вполне себе ленивым студентом третьего курса универа. Поэтому буквально за час я нашла и выписала все заклинания из учебника по чарам и дополнительной литературы, разбила их все по выполняемым ими задачам, или, проще говоря, по сферам действия, повыкидывала малоэффективные или вовсе бесполезные и выучила по двум-трём заклятьям из каждой сферы.
Допустим, сфера левитации:
Вингардиум Левиоса — основа всех левитационных заклятий;
Мобиликорпус,
Локомотор — второстепенные, но тоже важные и нужные, а вот разновидностей
мобили- не сосчитать, и создавались они зачастую лишь для самого факта создания. Причём таких заклинаний, созданных лишь для того, чтобы приносили славу «составителя заклинаний» своему автору, очень и очень много.
От них, кстати, выгодно отличались авторские проклятья Снейпа из канона —
Левикорпус и
Сектусемпра. Ведь
Левикорпус давал эффект неожиданности из-за резкого рывка и крайне неудобного положения и зачастую оставлял противника беспомощным, что делало его крайне полезным и относительно инновационным, а заклинание «от врагов» было в разы эффективнее аналогичного
Диффиндо, которым порезать тоже можно, но разница, как говорится, налицо. Проще говоря, что Снейп забыл в зельеварении, если, ещё будучи школьником, на коленке клепал убойные заклинания, — тайна, покрытая мраком.
Так, размышляя над бренностью бытия и прогуливаясь в компании уже привычного Барона, я нечаянно вышла прямо пред светлые очи рассерженной донельзя Макгонагалл.
— Вот это попадос, — пробормотала я себе под нос.
Если учесть, что тишину коридора нарушал только звук капелек крови, падающих с меча Барона, то моя фраза прозвучала очень даже громко.
— За мной, — зловеще прошипела декан Гриффиндора и направилась в сторону кабинета.
Глубоко вздохнув, я поплелась за ней, гадая, чего именно мне будет стоить ночная прогулка. Но когда я вошла в кабинет, мне захотелось выматериться и удариться головой о стену, ибо…
— Поттер, Малфой, Грейнджер, Крофтон! Все четыре факультета минус пятьдесят баллов и отработка, сейчас же!
…ибо я забыла про канон, вашу ж…
