Семейные ценности, или История одного интроверта

      — Так ты нам поможешь? — спросил Поттер, отловив меня на перемене. За ночь я успела обдумать, что же ответить ему, ведь помочь как-нибудь хотелось, но желательно только советом, да таким, чтобы он ко мне больше не лез.       — Легко, держи бесплатный совет, — сказала я, ухмыльнувшись. — Обратись за помощью к старшекурсникам с твоего факультета, у вас же принято друг за друга горой стоять, вот и пользуйся моментом. — И уже поворачиваясь, холодно добавила: — Только про Снейпа чушь не городи, клеветника слушать никто не будет, а что им сказать, чтобы тебе помогли, — сам догадаешься.        Закончив, я гордой походкой удалилась на следующий урок, оставив Поттера в раздумьях. А ведь он за полгода так и не привык полностью доверять взрослым, ища поддержку только в детях своего возраста. С одной стороны грустно, с другой… как-то всё равно? Ну не верит взрослым и фиг с ним, вырастет же он когда-нибудь, я вот в принципе никому, кроме близких, не доверяю, что не раз выручало меня и помогало избегать неловких ситуаций. Ладно уж, чужих мне людей я никогда понять не могла, не стоит и пытаться. А в каноне у него всё было хорошо — пусть так и остаётся.       Вечером я отправилась в подземелья, ибо настали дни моего пребывания в чернорабочих у Снейпа. Постучав в дверь и дождавшись разрешения войти, я зашла в кабинет. Не вставая из-за стола, профессор сразу указал на фронт работ и продолжил проверять эссе учеников. Сев на стул, я взяла первый котёл и начала его чистить, изредка поглядывая на профессора.       Он взял очередную работу, углубился в неё. Сначала начал что-то зачёркивать, потом задумался, ещё раз внимательно перечитал и посмотрел на меня. Я же быстро перевела взгляд вниз — мол, сижу, примус починя… Тьфу, котёл чищу, занята я, в общем. Но Снейп своего тяжёлого взгляда от меня отводить не хотел. Я подняла глаза, вопросительно посмотрев на него.       — Крофтон, вы откуда взяли такую чушь? — спросил он с лёгким недоумением в голосе.       — Да котёл как котёл, в куче лежал. — Не, ну правда, обычный, из олова.       — Я про эссе! С чего вы решили, что Поганка Бледная обладает такими свойствами?       Про эссе? Он моё проверяет?       — А разве нет? Это не магический гриб, а значит, к нему вполне можно применить магловскую науку. Поганка бледная токсична, действует в первую очередь на печень, вызывая её некроз, но при этом она делает это скрыто, а симптомы проявляются на третий-пятый день. Если варить яд, то, при должном подборе ингредиентов, скрытую стадию можно растянуть надолго, а узнать, когда и чем человек отравился, сложно. — Я улыбнулась. Вышло немного зловеще, ну что поделать.       Вот что меня радовало в манере преподавания профессора, так это то, что Снейп, в отличие от Макгонагалл и Спраут, для которых достаточно было переписать учебник в конспект, давал творческие задания. Например, в этом эссе нужно было попробовать придумать какой-нибудь яд на основе растения. Причём достаточно было грамотно обосновать, на уровне первокурсников, почему так, а не по-другому, и почему именно такое сочетание ингредиентов. Конечно, зелье могло и не работать, став мутной жижей, тем более, что нам было задано только поиграться с сочетаниями/набором ингредиентов, не более того. А о свойствах поганки мне Вивиан рассказывала, правда, там помимо этого фигурировали красноречивые описания отравления этим грибочком, но это я решила в эссе не добавлять. Многие ученики обычно просто искали в библиотеке какой-нибудь яд и выписывали из него ингредиенты, но уже то, что им приходилось объяснять, что у них в яде забыла кровь единорога, давало довольно сильный толчок в запоминании материала. Я же решила поиграть в Борджиа и стала придумывать яд со скрытым эффектом. Поганка как-то сама пришла на ум, но распространена она была на континентах и не имела богатой истории у британских отравителей, да и КПД в ядах у неё стремился к нулю, ибо при варке зелья её токсины, скорее всего, уничтожались, вот маги и забили на это благородное во всех смыслах растение. Поэтому я смогла вычитать лишь то, что магической разновидности грибочка не было, а значит и магловская версия в дело пойти может. К сожалению, профита в виде неопределяемости для волшебников этот факт не давал, так как магических ингредиентов в моё гипотетическое зелье я вбухала много, а всякие артефакты выявляли именно зелья, улавливая магическую составляющую в напитках, коей там быть не должно. А вот простой сок из недружелюбного грибочка считаться не будет. Так, в принципе, можно травануть любого волшебника, который забыл, что в мире кроме магов живут маглы, которые тоже умеют варить яды. Хотя таких и на щите можно подловить — обычно волшебники выставляли антимагический, что не помешает простому камню, кинутому в висок, сделать своё чёрное дело. Но, возвращаясь к поганкам, так и не найдя подробных свойств, я расписала то, что о ней знала, и включила разные дополнительные ингредиенты.       — Откуда вы их узнали? Поганка Бледная редко используется в ядах, слишком слабый токсин, в библиотеке о ней информации нет, — он ещё раз посмотрел на лист, — и почему именно в сушёном виде?       — Слабый токсин? Поганка-то? — я усмехнулась. — Возможно у отравителей яд и получался слабым, но лишь из-за того, что свойства поганки не были достаточно исследованы. — Ох, это всё мамина любовь к биологии, она заразна. — При вываривании она теряла часть свойств, а из-за других ингредиентов и без того скудное количество токсинов падало в процентном соотношении. Да и те зельевары почему-то добавляли мало грибов, считая, что этого хватит, но там счёт должен идти на фунты, а не на унции. Остальные ингредиенты должны увеличивать срок скрытой фазы отравления, но не умалять его силу. — Снейп внимательно посмотрел на эссе, просчитывая варианты. — Сушеный гриб банально не так быстро разваривается, сохраняя большую часть токсинов, чем если кидать свежий.       — Магловская биология, да? Надо будет проверить.       Я лишь пожала плечами и продолжила чистить котёл. Не думаю, что Снейп так часто общается с другими учениками, расспрашивая их об эссе. Скорее, тут опять сыграл роль Кровавый Барон, пусть и косвенно, — многие слизеринцы, увидев, что призрак привязался ко мне, стали подсознательно воспринимать меня как часть факультета, причём на Снейпа это должно было повлиять сильнее, ведь в компании Барона он ловил меня гораздо чаще, чем слизеринцы видели его рядом со мной в принципе. О, кстати о поисках, давно уже надо было у декана Слизерина поинтересоваться, почему этот очаровательный прозрачный мужчина так любит мою компанию. Но это я попробую сделать в другой день, всё равно мне ещё месяц трудиться на благо школы, а сильного желания отвлекать Снейпа я не имела.

***

      Прошла неделя. Поттер со мной больше не разговаривал; оформилось золотое трио, но третьим стал не Драко (а то я после отработки в лесу на него грешным делом думала), а Невилл. Мальчиком он был ещё более неуклюжим, чем в каноне, а с фильмом сравнивать смысла не было — ни один актёр не вписался внешностью в героя, вот и Невилл обещал стать не тем красавчиком с телом Аполлона, а довольно пухлым дядечкой с большими вкривь-вкось зубами.       Учёба тоже не напрягала, оставаясь на уровне «напишите эссе» и «выучите теорию». Так что у меня появилось ещё больше времени на исследование замка. Так как кухню я уже отыскала (и отъелась на всю оставшуюся жизнь), узнала пару выходов из школы и встретила ночью близнецов Уизли (мне галантно поклонились и, так как дело шло к утру, проводили до башни), я решила наконец добраться до Выручай-комнаты. Если честно, то придумать, зачем она мне нужна была, я не могла. В этом мире мне не хватало современной электроники, которую она создать точно не сможет, моего кота и сериальчиков. Весь её функционал для меня сводился к созданию какого-нибудь уютного места, но таким уже являлся мой подоконник и кровать с пологом. Лаборатории и тренировочные залы мне были не нужны (пока что), а на большее фантазии не хватало. В ходе же экспериментов я выяснила, что всё, что я могла придумать, должно было быть только комнатой (лес, поле, пещеру и иные открытые места она отказывалась создавать, нередко выдавая симбиоз в виде комнаты с газоном вместо ковра и голубой краской на потолке в виде неба), и она не выполняла просьбы из серии: «Хочу копию дневника Тома Реддла». Поэтому я просто погуляла по складу забытых вещей, попинала старые мётлы, полюбовалась диадемой на уродской статуе и пошла на отработку, наконец решив узнать, что Снейп думает о Кровавом Бароне.

***

      — Профессор, можно задать вопрос?       — Вы уже это сделали, — сказал Снейп, не отрываясь от книги.       Я, как обычно, сидела у котлов и тёрла один из них.       — Профессор, вы не знаете, почему Кровавый Барон постоянно следует за мной?       Он удивлённо поднял на меня глаза.       — Я полагал, что вы уже расспросили Серую Даму об этом… — Немного подумав, он добавил: — Я подозреваю, что из-за внешнего сходства, но оно не настолько сильно, чтобы так к вам привязаться.       Настала моя очередь удивляться.       — Но мне казалось, что мы очень сильно похожи друг на друга. Я даже думала на некоторое родство, но не стала с этим заморачиваться.       — Разуйте глаза, мисс Крофтон, у вас с Дамой нет общей крови, вы похожи на неё в детстве, но её взрослые черты сильно отличаются. Это сглаживается тем, что она призрак, но тем не менее, выглядит она не так, как вы.       Упс, похоже я его разозлила. Хотя, он скорее раздражён, вон как нервно страницу перевернул. Нет, я конечно понимаю, поиск своих корней для магов больная тема, что Реддл этим страдал, что Снейп сам именовал себя Принцем-полукровкой. Но прояснить нужно до конца.       — Дама может знать, почему Барон так действует? — Снейп поморщился, он действительно не любил, когда его переспрашивают, я это заметила ещё в сентябре, ему почему-то кажется, что его не поняли с первого раза. — Я просто уточнила.       Снейп ничего не ответил, я же продолжила заниматься котлами. Даму надо будет найти, она была, наверное, самым отстранённым призраком, Барон хоть на помощь слизеринцам приходил, да с тем же Пивзом, а Дама только летала где-то, представляя собой картину «Дама в депрессии».       Ох, а котлы-то начинают надоедать, там в каноне вроде перебирание ингредиентов было в виде наказания…       Ну и где мои флоббер-черви?

***

      Теперь свободное время уходило не на праздное шатание по замку, а на поиск убегающей от меня барышни. Почему убегающей? Ну, а как по-другому назвать призрака, который, увидев меня издалека, уходил в стену! И ладно, когда так делает Пивз, его хоть понять можно, он боится гнева Кровавого Барона, но она-то!       Так я не заметила, как прошла зима и даже март. Дама стала у меня навязчивой идеей, вытеснив собой и теорию магии, и Поттера, который со старшекурсниками отправил бедного профессора Квиррелла к праотцам. Надо сказать, что, когда Падма мне это поведала, я чуть не свалилась с подоконника, стоя на котором я прибивала к боковой стене полку. Молоток и гвозди я нашла в чемодане, вернувшись с каникул (спасибо, мама, они действительно пригодились, в отличие от паяльника, ибо паяльник без электричества и канифоли как-то смысла имеет мало), а красивую кованую полку взяла из Выручай-комнаты. Бандура эта весила будь здоров, но была действительно искусно выполнена. И надо же было Падме подгадать момент, когда я её пыталась повесить!       — Уф, в смысле?       — Вот-вот, я тоже удивилась: заходят хаффлпаффцы с глазами по галлеону, несут на руках Поттера без сознания и горстку какого-то песка, протягивают зашедшему следом директору тюрбан Квиррелла и ложатся на кровати, — Падма всплеснула руками, — и все такие бледные-бледные… Директор попросил меня выйти, я даже мазь от синяков не забрала. — Она вздохнула, посмотрела на меня, что-то решила для себя и пошла жаловаться на судьбу Лайзе.       Я помотала головой. Поттер же должен был отправиться за камнем в конце года, когда директор куда-то улетел, так почему сейчас, в середине весны? Неужели из-за того, что он рассказал старшекурсникам, а те поверили своему другу и сразу отправились на «стрелку»? Но как там Квиррелл оказался? Он же не мог туда раньше пройти? Или он тупо увидел группу старшекурсников и пошёл следом?       В любом случае, уже завтра это всё обрастёт такими слухами, что правды можно будет добиться только от участников событий, но дикого желания узнать её от Поттера у меня не было. Поэтому, глубоко вздохнув, я вновь стала поднимать полку на нужную высоту.       К сожалению или к счастью, но подругой Гарри мне не быть, слишком он кажется наивным, несерьёзным, скучным, чуть глуповатым, самонадеянным… ребёнком. Он просто маленький мальчик, не более того. Я прекрасно осознавала, что назвать взрослой меня тоже сложно, причём не только из-за внешности, ведь жизненного опыта, пусть и в разных мирах, у меня было с гулькин нос. Да и на разные жизненные ситуации со стороны посмотреть не могу, объективной я не была никогда, каждый раз выбирая ту или иную позицию и придерживаясь её. Собственно, проблемы в общении с людьми у меня пошли именно от этого — достаточно было дитятке на игровой площадке пнуть котёнка, и я уже оценивала его как очень плохого человека, с которым я не буду общаться. Свои недостатки я знала и пыталась с ними усиленно бороться, особенно когда поступила в институт. Но лавировать, убеждать себя, что всё не так, как я это могу видеть, давалось мне с трудом. А когда я оказалась тут и вернулась в свои одиннадцать лет, я расслабилась, вернувшись в родную стихию субъективности и максимализма, вернувшись в роль ребёнка. Из-за такого характера круг моего общения в прошлой жизни состоял из пары-тройки приятелей и одной настоящей подруги, на которой, будь я парнем, я бы женилась не раздумывая, ибо идеальней человека представить сложно. Но в том и была проблема, далеко не все люди идеальны. Вот и Поттер, его навязчивое желание дружить со всеми, его наивность, да даже доброта — раздражали. При этом я понимаю, что веду себя как ребёнок, всё так же оценивая людей по каким-то абсолютно субъективным причинам, но такова была я. С детьми я не хотела общаться, потому что с ними неинтересно и вечно что-то им разъяснять надо. Со взрослыми тоже, потому что они выполняют свои обещания гораздо реже, чем дают их, в итоге им невозможно доверять, что сразу убивает главное в любых отношениях: доверие и уважение к человеку. В итоге, со временем я пришла к выводу, что единственные, кому я могла доверять, с кем могла говорить неделями, кого могла спокойно обнять и рядом с кем могла заснуть, — моя семья. Не только кровные родственники, но и лучшая подруга, кошак, Вивиан, ставшая мамой, и — как бы странно это сейчас ни прозвучало — Кровавый Барон. За месяцы общения я действительно к нему привязалась, ведь он был моим вечным ночным спутником. Он никогда не говорил (видимо, просто не мог этого делать), никогда не показывал эмоций. Он вообще не производил шума, только задорно цепями позвякивал, и кровь с клинка капала. Тем не менее, меня он покидал только в башне Равенкло и днём, когда я была не в подземельях. Мне почему-то кажется, что он не в восторге от солнца, по крайней мере, я никогда на свету его не видела.       Ух, не думала, что коварная полка может навести на такие размышления. Водрузив её на положенное место, я отправилась на поиски Серой Дамы.       В этот раз я её не упущу. ***       — Стой! Прошу тебя, поговори со мной! Елена! — крикнула я что есть мочи. Барышня застыла в воздухе. Глубоко вздохнув, я подошла к ней.       — Пожалуйста, поговорите со мной.       — О чём? — спросила она, медленно поворачиваясь ко мне.       — О Кровавом Бароне.       Её лицо застыло, как будто она надела маску. Теперь, смотря на неё с небольшого расстояния, я понимала, что Снейп был прав.       Она была другой. Мы были одновременно очень схожи, но так же сильно различались. Сейчас я бы походила на неё в детстве — округлость щёк, недлинные волосы, необычной формы нос и очень усталые глаза. Отличия же неуловимо проскальзывали. Её лицо было иным не только из-за печати смерти. Даже в повороте головы чувствовалось брезгливое высокомерие, в руках, сжимающих веер, — жалость к себе, в поджатых губах сквозило явное недовольство своей участью призрака.       О, я уверена, она бы хотела умереть, но призраки не могут это сделать. Каждая сущность остаётся в нашем мире по разным причинам, но, так или иначе, все причины сводятся к трём вещам: неожиданная смерть, незаконченная миссия и заслуженное посмертие. Это прописано в самой теории магии, это множество раз доказано и подтверждено. Но все они могут уйти на покой: тот, кто не осознал смерть, — должен понять, прочувствовать это; тот, кто остался завершить дело, — должен это сделать; тот, кто заслужил такое наказание, — должен осознать, за что он наказан. Плакса Миртл хоть и знает, что она умерла, но в душе не признаёт этого. У Ника и Монаха могли остаться незаконченные дела, или они тоже не приняли смерть, по крайней мере, они не мучаются, будучи призраками. Что совершила Серая Дама, я не знаю, но для неё это явно наказание, и ошибку за прошедшие века она не осознала.       Но Кровавый Барон был феноменом. По канону и по истории этого мира, которая описана в учебниках, Барон осознал свою ошибку и совершил самоубийство. Да, он зарезал Елену Равенкло, но после этого он наложил на себя руки. Так почему Барон не отправился в рай или ад, на перерождение или в чистилище, почему он остался здесь? Я всё же думаю, что эта такая незаконченная миссия — выпросить прощение у Елены. Но он не может говорить. Либо он в жизни был немым, либо… А вариантов-то больше нет. Да и история с самоубийством странная. Закололся? Клинком, с которого капает кровь? Но это же не кинжал, он намного длиннее руки самого Барона, надо постараться, чтобы всадить его в свою грудь. А следы крови на мундире? Открою секрет: рассмотрев их поближе, можно понять, что это не кровь врагов или Серой Дамы, это три полноценные сквозные дыры в призрачном теле Барона. А цепи? Призраки выглядят так, какими они были на момент смерти. Когда и зачем Барон, делая в своём теле на три дыры больше, сковал себя цепями? Его никто не убивал, труп его был найден искалеченным, но цепей на нём не было, я уже интересовалась этим и просмотрела всю доступную литературу, даже дневник Ровены, выставленный в нашей гостиной. Но везде, везде Кровавый Барон упоминался только титулом. Просто Барон, ни фамилии семьи, ни имени. Почему так?       Все эти вопросы я задавала себе на протяжении последних месяцев, я крутила их в голове, желая наконец найти ответы у Серой Дамы. И сейчас, стоя перед ней, я понимала — их у неё нет. Она не знала, что случилось с ним после её смерти. Она не знала, почему он умер. Она даже не хотела знать, почему он появился призраком с мечом, окровавленный, в цепях и не произносящий ни слова. И уж точно она не могла знать, почему он привязался ко мне. Серая Дама жалела себя, а остальные ей были не интересны. Очень похоже на девчонку, укравшую у матери диадему.       — Всего один вопрос, на который ты знаешь ответ, — проговорила я.       Она лишь благосклонно кивнула, желая как можно быстрее избавиться от подопечной своего факультета.       — Как на самом деле зовут Кровавого Барона?