Девчонка с хвостиками

Когда я затушил на себе горящие волосы, ещё казалось, что солдаты барона могут победить. Пастырь Тирес громко зачитывал молитву, творя перед собой местное священное знамение, и бесы явно ослабели от него. Их огонь уже не горел так ярко, а стрелы солдат начали собирать жатву среди летающих обезьян. Через какие-то полминуты их осталось всего пять. Но горцы не оставили своих зверюг без поддержки и продолжили обстрел. На медные наконечники стрел действие молитвы, кажется, не распространялось, и пастыря она ничуть не защитила. Тирес упал, не издав ни звука, когда острие вошло ему в глаз. Только вот одно «но» – в реальности этого ещё не было. Откат видения на несколько секунд назад, и стрела точно так же безупречно попадает в пастыря. Ещё разок. Ещё, и снова – но после десятка повторов стрелок горцев промахнулся. Меткий, скотина, раз шансы на попадание у него были порядка девяноста процентов. Раздался оглушительный визг, и ещё одним бесом тем временем стало меньше. Увы, от наших солдат тоже выжили немногие. Три дворянина укрывались за щитами, отражая стрелы врагов – видимо, дожидались рукопашной схватки. Один из бесов направил в Тиреса огненный шар, но тот просто рассеялся от выставленных в молитвенном жесте рук. Однако сразу же пастыря поразили несколько стрел подряд, и он свалился наземь. Затем приподнялся, продолжая едва слышно хрипеть что-то невнятное. Следующая стрела ударила в шею и поставила точку в его жизни. Увы, здесь я больше ничего не смогу сделать. После того, как Тирес стал приоритетной мишенью для горцев, возможности спасти его у меня не осталось. Несколько видений подряд, не возвращаясь к реальному ходу времени, я осматривал поле боя. Уже дважды убивали неудачно подставившегося барона – мне пришлось искать другие временные линии, где стрелки в этот раз ошиблись. Восемь солдат были всё ещё живы, и двое из них легко ранены попавшими в ноги стрелами. Бесы продолжают швыряться огненными шарами, но они заметно потускнели после молитв священника – воины ухитряются от них как-то уворачиваться, хоть и получив множество ожогов. Всюду крики, везде трупы коней, слуг, солдат и их семей, укрывшиеся под парой оставшихся телег люди громко молятся. Пахнет горелым мясом… В основном человеческим. Отвратительно. Мне несколько раз приходилось уворачиваться от стрел горцев. Шары, к счастью, мимо пока не пролетали… А вот «оборотней» видно всё ещё не было. Горцы спланировали всё идеально, и противопоставить отряд барона ничего им не смог. В лобовую атаку они пустили бесов, обладающих наиболее разрушительной силой. Не знаю, почему, но такой ценный ресурс нашим врагам было совершенно не жалко – бесов осталось всего трое, а сами горцы ещё не выходят на сцену, лишь прячась в густом подлеске и ведя обстрел. Возможно, рассчитывают смять нас вообще без собственных потерь? Но почему им плевать на потери среди бесов, сильнейшей части их войска? Ясно одно: мне всё-таки придётся спасаться бегством. Сейчас я не являюсь приоритетной целью, но уже видно, что конец близок – и тогда займутся уже мной. И в плен попадать, мягко говоря, не хочется. Почему-то не хочу даже воображать, к чему это может привести. Лучше уж сдохнуть и надеяться, что Атеус опять выловит мою душу… Хотя это уж вряд ли. Есть ли ему резон вновь спасать того, кто погиб, едва отправившись выполнять задание? Во всяком случае, у горцев не видно лошадей или других ездовых животных, и вряд ли их было удобно укрыть в зарослях. Если даже они есть, у меня будет хоть какая-то фора. Конечно, уже очевидно, что горцы далеко не идиоты и тактическое мышление у них есть, так что могли устроить и небольшие заслоны на дороге по обе стороны отсюда… Тогда стоит поступить так: отъехать подальше, освободить лошадь и осторожно идти в паре километров от дороги, проверяя чуть ли не каждый шаг предвидением. Тогда у меня будут шансы. Но для этого нужно, чтобы меня не преследовали оборотни или бесы. Вот они – та проблема, с которой я ничего не могу сделать. От бесов ещё можно попробовать как-то спрятаться, а вот оборотни… Если у них и нюх звериный, то мне точно кирдык. Надеяться на лучшее бессмысленно – может повезти, а может и нет. Единственный выход: подождать, пока оборотни ввяжутся в бой. Но что, если они так этого и не сделают, если они с самого начала только и собирались караулить беглецов? #####... Это вполне возможно. Для начала мне нужно хоть какое-то оружие. Под копытами у Бантик его хоть завались – и арбалетные болты, и стрелы, и кинжалы, и даже мечи с топорами павших солдат, но… Проклятое женское седло! Пока я из него вылезу, пройдёт не меньше минуты, пока влезу обратно и застегну все ремни – минут пять. С дальностью предвидения в полминуты это неприемлемо. Не слезая с лошади, достать я могу только многочисленные стрелы горцев, торчащие из баррикад. Но толку от них никакого, увы. Другой вариант – осмотреть трупы солдат, кое-где свисающие с тех же баррикад… Но, во-первых, все достаточно высоко расположенные трупы совсем рядом с огнём, и пойдёт ли туда Бантик? Животные боятся огня. Во-вторых, так я привлеку к себе внимание. Да чёрт возьми! С предвидением можно решить всё ещё проще. Местные слуги привычны повиноваться приказам господ? Так вон их под телегами сколько прячется! Пусть они и подберут мне какой-нибудь кинжал. А не выйдет, так и не беда – попробую другие способы. – Эй, ты! – с седла не видно было, кто из слуг укрывался под телегой, но это и не важно. – Подай мне тот кинжал! – Г-госпожа, – послышался в ответ дрожащий женский голос, – лучше спрячьтесь здесь! Куда же вы так пойдёте, вы же… – Немедленно! – прикрикнул я, добавив в голос толику уверенности. – Но госпожа… Ко всем чертям эту линию предвидения, уже видно, что слуги здесь какие-то непослушные. Видимо, просто никто не боялся Йомиллу, иначе приказ выполнили бы. Увы, здесь сложившееся отношение к ней работает против меня… Повтор, повтор, повтор. Повторяю то же самое с иным построением фраз и другими интонациями. Всё равно всё без толку. Есть другой вариант: попробовать обратиться с приказом к солдатам. К барону и его рыцарям соваться не сильно хочется, но это и не нужно. Оглядывая солдат, мне удалось вспомнить имя одного из них. Так больше шансов, что он обратит внимание и послушается. – Зорак, дай мне кинжал! – интонации стараюсь подобрать так, чтобы слышался и страх, и желание сражаться до конца. – Если эти твари победят, я должна хотя бы постараться забрать с собой к Создателю кого-то из них! Пожалуйста, умоляю! Воин – бородатый мужчина лет сорока на вид – повернулся ко мне, продолжая прикрываться щитом. Лицо и борода Зорака были обожжены одной из огненных атак бесов, а глаза, кажется, прямо-таки излучали жажду крови. – Держи, – он даже не стал переспрашивать, сразу швырнув рукоятью вперёд массивный кинжал. Блин, а вот поймать его оказалось сложнее – только с третьей попытки вышло… Как раз срок предвидения на исходе, пора бы начинать действовать. #####!.. Я не успел вовремя заметить летевшую мне в лицо стрелу, и она влетела мне в плотно закрытый рот. Тяжёлый наконечник с оглушительным хрустом проломил передние зубы и вошёл дальше в глотку. Последующие матерные крики я выдал, уже вернувшись к реальности. От дикой боли я случайно сбросил «режим предвидения», и только через пару секунд смог вновь его вызвать. Обратиться к Зораку пришлось заново, и проблемой это также не стало – он точно так же сразу отдал мне кинжал, разве что выглядел как-то даже удивлённым после моей ругани. В этот раз стрела в меня не полетела. Чуть в стороне от Зорака упал ещё один солдат, получив стрелу в щель забрала. А осталось их теперь, получается, всего пятеро… Плюс трое дворян, плюс ещё несколько слуг без доспехов продолжают стрелять по бесам, но гораздо больше их уже мертвы. Плюс многие всё ещё сидят под телегами и носа наружу не кажут. Они все умрут. К сожалению, я никак не могу их спасти. Да и Алишию, наверное, не спас бы, даже если б её не достала та стрела. А вот я, надеюсь, всё же спасусь. Мне всего-то и надо, чтобы оборотни присоединились к добиванию отряда, и тогда будет шанс сбежать. Кинжал тяжёлый и неудобный, рукоять явно не под маленькие девичьи ручки сделана, но как-нибудь, надеюсь, управиться с ним сумею. И вот, наконец, то, чего я так долго ждал! Последнего из бесов ухитрились-таки сбить – видимо, серебряные наконечники действительно их ослабляли, и именно в этот момент в схватку вступили оборотни. В первом из видений я даже не смог уловить их движений – настолько быстры они были. Двое оборотней промчались почти рядом со мной и обрушились на не ожидавших атаки с тыла рыцарей. Да, бесспорно, теперь видно, что убежать от них будет непросто, даже и на лошади… Ну да и хрен с ними! «Другого шанса не будет, – так я постарался успокоить себя. – Если их сумеют хотя бы ранить, то у меня всё получится. А если нет… Лучше уж сражаться с парой оборотней, чем с парой оборотней и толпой горцев впридачу!» Обнулив текущее видение, я осторожно промотал реальность до того момента, когда мимо пробежали оборотни. А теперь, прости, бедолага Бантик – старт нового видения… – Поехали! Повернув лошадь налево от перегородившей дорогу баррикады, между пары догорающих телег, я резанул ей кинжалом над хвостом. Несчастная лошадка рванула так, что могла бы соперничать в скорости и с этими оборотнями! Мои матерные крики на смеси русского и кавштартского языков слышали, наверное, и горцы в доброй сотне метров отсюда. В седле меня удерживали ремни, но в видениях меньше часа назад они уже показали свою ненадёжность, так что приходилось держаться и самому. Да ещё кинжал так и норовил вывалиться из рук, а прицепить его было некуда. Бантик перемахнула горевшие обломки дерева и вломилась в заросли слева от дороги. Теперь приходилось защищать и глаза от веток какого-то местного кустарника, и одновременно поводьями стараться направлять лошадь так, чтобы выйти на дорогу сразу за баррикадой. Только бы лошадка не сломала ноги на здешней неровной земле… Видение подошло к концу, и я волевым усилием отмотал его на пять секунд назад. На дорогу за полминуты я выйти не успел, и ещё неясно, получилось у меня или нет. Значит, вот теперь придётся действительно рисковать. Я повторил в реальности всё вплоть до зарослей, и снова запустил видение. Очень мешало то, что седло на Бантик смотрело налево, как раз в сторону зарослей, а не направо – в сторону дороги. Приходилось крутить головой, чтобы видеть всё вокруг, но я справился и к концу этого видения поостывшая лошадь выбралась-таки на дорогу. Бедное животное уже не стремилось нестись, сломя голову. Кобыла упиралась, не желая идти, и дрожала всем телом. Жалко её, но сейчас моё спасение важнее. Ещё один удар кинжалом в заднюю часть крупа, и завизжавшая совсем не по-лошадиному Бантик рванула вперёд по грунтовой дороге. На меня наконец-то обратили внимание и рядом пролетели несколько стрел, но даже в первом же видении ни одна не попала. Совсем скоро я скрылся за поворотом. Остановить лошадь было, пожалуй, почти невозможно – во всяком случае, за тридцать секунд с пяти попыток у меня не вышло. Слишком слабо тяну поводья, галопирующая кобыла просто не реагирует. Теперь только ждать, пока выдохнется, и надеяться, что оборотни до тех пор будут слишком заняты. Или, может, их и вовсе убьют?.. Не верится, конечно, но их боевые возможности мне толком неизвестны. Быстры – да, а насколько сильны и живучи? – Нас не догонят, нас не догонят… – громко, но из-за тряски отрывисто и немузыкально напел я, в очередном видении оборачиваясь назад. Делать так в реальности я не рисковал – кресло-седло слегка покосилось влево, ещё когда Бантик пробиралась через заросли, и мне пришлось откинуться на спинку, чтобы сохранить равновесие. Рано или поздно лошадь остановится. Я уже решил, что дальше пойду пешком, и мои шансы не столь уж плохи. Вряд ли горцы будут прочёсывать всю округу в поисках единственной выжившей девочки, а до замка доехать мы должны были уже к ночи, то есть, я полагаю, к закату. Так скоро я, конечно, не доберусь – хоть отряд и ехал ненамного быстрее пешего, но я просто устану столько идти. То есть, вполне вероятно, придётся ночевать, причём лучше всего на дереве. Итого получается вполне простой план действий: когда Бантик устанет, остановить её и снять ремни, чтобы потом привязаться к дереву на ночёвке. Будет холодно, бесспорно. Холодно и очень плохо. Насмерть не замёрзну, всё-таки платье плотное, шерстяное, а плащ ещё теплее, но простудиться – вот это запросто. Со средневековой медициной… Как бы потом кровопусканием лечить не пытались. Или ещё чем похуже. Хоть в памяти Йомиллы таких процедур и не обнаружилось, но кто знает? Ладно, как бы банально ни звучало, буду решать проблемы по мере их поступления. Вроде бы я всё продумал и альтернатив такому плану не видно, так что нет смысла губить нервы лишним беспокойством. Всё равно лучше не придумаю. Сколько километров проехала Бантик, пока не начала выдыхаться – точно не уверен. Больше пяти, пожалуй, но наверняка меньше десяти. Лошадка шаталась и, казалось, вот-вот могла упасть. Всё-таки она была совсем не приспособлена для такой езды. К этому времени вдали показалась небольшая речка, пересекавшая дорогу. Чуть в стороне через неё был переброшен импровизированный мост из пары длинных брёвен, но лошадь его не пройдёт, тем более в таком состоянии. Если она свалится при переходе через брод, у меня будут большие проблемы, так что здесь я и решил сойти. Бедную Бантик теперь оказалось несложно остановить – я потянул назад поводья, и она, бежавшая уже не галопом, а быстрой рысью, перешла на шаг. Вскоре кобыла застыла на месте, продолжая изредка жалобно ржать и переступать с ноги на ногу. Я бросил на землю кинжал и принялся быстро расстёгивать ремни. Кресло сразу же покосилось ещё больше, так что я порадовался, что делаю это в видении – если вдруг, упав, расцарапаю себе что-нибудь или ушибусь, это несложно переиграть. Лошадь была вся в поту, и после такой поездки от меня наверняка будет изрядно вонять – впрочем, пофиг. Бантик пришлось хуже – вон, у неё до сих пор кровь над хвостом идёт, хоть и прошло больше получаса. – Прости, ничего личного, – я, наконец, спрыгнул с седла и даже ухитрился не упасть, хоть и запутался в пристёгнутом к платью шлейфе. – Просто моя жизнь мне дороже. Ну, ладно – надеюсь, со следующим хозяином тебе повезёт больше. Сняв с лошади уздечку и седло, я нашёл кинжал и начал выбирать, какие из ремней мне пригодятся. Уздечку сразу разрезал, получив два длинных ремня, а со сложно устроенным креслом-седлом пришлось повозиться. Чтобы не резать ремни зря, нужно было вскрывать обивку, и я даже порезался из-за неудобного инструмента. Хорошо, что я уже попривык действовать вначале в видениях, а потом повторять в реальности. Очень удобно, хотя и скучновато порой. И одновременно я столкнулся с другой проблемой. Пока я ехал верхом, успел уже подзабыть, насколько неудобно моё платье. Ладно, шлейф с него я отстегнул сразу же, но оно и так оставалось длинным, до пяток, и чрезвычайно узким притом. Местный кутюрье явно не рассчитывал, что в его творении кому-то придётся бегать от горных дикарей. А у меня теперь дилемма. В таком платье уйду я недалеко – это факт. Под платьем у меня только голое тело – это тоже факт. Я могу разрезать платье по бокам, чтобы нормально ходить, но в платье даже ногам тепло, а без него… Наконец, рано или поздно я доберусь до людей, и местные представления о правильной одежде весьма меня беспокоят. Для дворянок голые ноги – настолько моветон, что ой-ей-ей. Я закатал платье до бёдер и попробовал пройтись в таком виде. Всё ещё было чрезвычайно неудобно, так движения стесняло даже больше. Поднимать выше? Бр-р, плащ-то только попу прикроет. Шумно вздохнув, я решил, что придётся резать. Ещё утром платье с шёлковой вышивкой выглядело настоящим произведением искусства, но после недавнего боя покрылось сажей. С мысленным смешком я подумал, что его можно было ещё задорого продать, чтобы купить одежду поудобнее. Увы, всё равно пришлось резать, и плакала моя обновка. Вскоре ноги мои начали подмерзать, зато теперь я смог нормально ходить. Сапоги оставались не слишком удобными, но особых проблем всё-таки не создавали. И путь мой теперь – дальше на север, куда изначально и ехал отряд барона. На юге – горцы и оборотни, на западе – густой лес чуть не в пяти шагах от дороги, на востоке заросшее кустарником поле уже переросло в небольшую рощу, через которую с запада протекает речка. Выбор очевиден, пожалуй – лес меня пугает, пойду с восточной стороны, не слишком удаляясь от дороги. Пока местное солнце на небе, ориентироваться по нему несложно – сейчас где-то часа два после полудня, и дальше светило будет понемногу клониться к закату. Вот ночью под незнакомыми созвездиями заблудиться легко, как два пальца об асфальт, мда. Светло-серая лошадка грустно смотрела на меня, когда я обернулся, переходя мост. Последовать за мной, впрочем, не пыталась – видимо, догадывалась, насколько холодной может быть вода в позднюю осень. Я убедился в этом, ополоснув руки. Когда я пошёл через рощу, заметил, что волосы очень неприятно цеплялись за низко расположенные ветки. Слева они основательно подгорели и спускались лишь чуть ниже плеч, справа – доходили до пояса. Как женщины ухаживают за такими волосами – не представляю, но здесь так принято. Кстати, то, что с одной стороны волосы стали ощутимо короче, может быть поводом подстричься поудобнее. Впрочем, я не стал здесь тратить на это время и только связал длинную шевелюру в пучок одним из ремней. Ощущение от натянувшихся корней волос было слегка болезненным и всё время отвлекало, но уж лучше так, чем тратить кучу видений всего лишь на то, чтобы не зацепиться за очередной куст. Да чёрт возьми! Сколько ж мелких проблем с этим непривычным телом. А мне ещё в нём жить да жить… И даже то, что остальным спутникам барона пришлось гораздо хуже, не сильно утешает. Я прошёл рощу и снова оказался на давно заросшем поле. Видно, что когда-то его распахивали, и вряд ли больше, чем лет десять назад, но сейчас эти земли покинуты крестьянами. Почему именно – вполне очевидно. Им повезло ещё, если живы остались. За полем в паре километров начинался лес погуще. Всё те же самые местные деревья вроде клёнов, с пожелтевшей и большей частью опавшей уже листвой. Я прошёл по неровной земле, кажется, не так уж и много, но почти выбился из сил. И сапоги ощущались с каждым шагом всё неудобнее, и ноги замёрзли вплоть до полного разочарования в моих умственных способностях, и кинжал с ремнями то и дело хотелось переложить из одной руки в другую, и плащ я всё время старался запахнуть, но для этого его приходилось придерживать, и это тоже было неудобно… Прошло ещё около часа. Вряд ли я преодолел за это время больше километра – и по лесу идти было затруднительно, и ноги сводило судорогами от холода. Очень хотелось что-нибудь съесть. Солнце из вида не терялось, вот что было пока хорошо – лишиться в лесу единственного ориентира было бы полной катастрофой. Я начал искать, где можно присесть и отдохнуть. Пеньков от срубленных деревьев не было, а упасть деревья толком и не могли – вместо этого одно наваливалось на другое. Насколько понимаю, это значит, что лес относительно молодой, иначе были бы целые завалы буреломов из наиболее старых деревьев… Что-то сбило меня с ног, и я кубарем полетел вперёд. Шею справа словно обожгло холодом, как будто приложили кусок льда, и лишь уже падая, я ощутил бьющую по нервам боль. Я приподнялся и встретился взглядом с жуткими красными глазами гиеноподобного зверя, которого я назвал оборотнем. Грязно-бурая шкура, клыки, как у саблезубого тигра, ничуть не меньший размер – метра три, плюс короткий хвост, а зрачки вертикальные и смотрит совсем не как животное. Всё то же самое. Прошла едва ли пара секунд, а в глазах потемнело, и я начал проваливаться в небытие. Как-то запоздало я догадался, что тварь порвала мне сонную артерию. Толчок! Знакомое чувство, и видение закончилось. Я вновь оказался в реальности. #####! ## ### эту ###### мразь! Я потерял две или три бесценные секунды, пока сориентировался после своей ненастоящей смерти. Уже запустив видение, я, пока ещё только начиная осознавать масштабы передряги, ошеломлённо думал – что же делать? Что делать? Что? Я попытался успокоиться, чтобы найти выход. Для начала – что у меня есть? Пятнадцать или двадцать секунд до нападения твари. Тяжёлый и неудобный кинжал. Несколько ремней разной длины. Порядочное число упавших веток под ногами, сухие листья… Если их можно зачем-то использовать. И, конечно, первое, что нужно сделать – подавить панику. В конце концов, это всё пока не по-настоящему, и если выход есть – я его найду. А его не может не быть. Но оборотня я вначале так и не заметил – настолько он тихо подкрался. И чрезвычайно повезло, что видение к тому времени перевалило за середину продолжительности. Так у меня есть шанс, и вначале нужно обнаружить врага. Пока я думал об этом, оборотень вновь атаковал меня – и, кажется, даже с совсем другой стороны. От страха, когда перед глазами вновь возникла оскаленная пасть, я сбросил видение до начала. Кажется, можно предположить, что оборотень не имеет чёткого плана атаки. В этот раз я не стоял на одном месте, а вертелся из стороны в сторону, и он, видимо, понял, что каким-то образом был обнаружен. Но в действительности я даже не могу услышать его приближения. Он мог следить за мной несколько минут, если не дольше. Так. Стоп. Ему не было смысла следить за мной. Он не мог посчитать меня опасным врагом. Вряд ли он потратил дольше нескольких секунд на оценку ситуации, догнав меня. Снова сброс видения. В этот раз я, побросав всё, сходу лезу на дерево. Ни один из ближайших «клёнов» не имел удобных ветвей, на которые можно было бы вскарабкаться, так что я полез на ближайший и закономерно сразу же ощутил резкую боль и хруст в районе шеи. Падая на землю, своего тела я уже не ощущал. Кажется, это будет непросто. Мне нужно ударить оборотня так, чтобы он не успел увернуться. Возможно ли это вообще, если он настолько быстр? Может быть и так, что возможно. У него есть уязвимые места – глаза. Если получится повредить их, победа становится гарантированной, несмотря даже на звериное обоняние и слух. Делаю ещё один сброс видения – нужно начать всё с нуля. Резким броском я укрываюсь за деревом, чтобы незаметно от этой твари перехватить кинжал обеими руками. Почти сразу из-за ствола стремительно появилась морда оборотня. Я едва успел двинуть кинжалом в его сторону, но удар лапы отбросил меня далеко назад. В ноге раздался хруст, и боль резко затуманила голову. Вот зверь прыгнул, и… И сразу же я наношу свой удар двумя секундами ранее. Я не успел взять кинжал поудобнее, но теперь знаю, откуда нападёт оборотень. Острие кинжала прошло совсем рядом с глазом монстра, а его клыки сразу же сомкнулись на моей шее. Вторая попытка. Он вовремя дёрнул головой и я опять не попал. Третья. Кинжал выбил ему глаз, после чего я успел услышать болезненный рёв оборотня. Увы, но меня это не спасло. В следующие разы буду отматывать время с этого момента. Четвёртая попытка… Тридцать вторая… Пятидесятая… Кажется, я сбился со счёта. Уже чёрт знает, который раз подряд я выбиваю глаз мерзкой твари, но это нисколько не мешает ему прикончить меня. Почти каждый раз чудовищная боль от клыков зверя бьёт мне в голову. Иногда везёт, и я не успеваю ощутить новой смертельной раны или ухитряюсь вовремя отмотать видение назад. Я забыл почти обо всём, о чём думал до этого, и сконцентрирован лишь на ненависти к поганому оборотню, уже столько раз убившему меня. А ведь в действительности не прошло и тысячной доли секунды, и оборотень не успел сделать и одного броска… Кажется, пора изменить стратегию. Усилием мысли сбрасываю видение на ноль. Я ещё не прятался за деревом и не начинал бить зверя кинжалом. Все прошлые разы я погибал, потому что ударить оборотня мог, лишь когда он приближался ко мне вплотную. Теперь попробую иначе. Я прыгнул за ближайшее дерево так, что монстр, по моим прикидкам, нападёт на меня справа. Перехватил кинжал в левую руку, а правой взял самый удобный из ремней, с тяжёлой пряжкой на конце, крепивший раньше седло на лошади. Остальные ремни, бесполезные для меня, бросил под ноги. Пришлось переиграть этот отрезок видения несколько раз, чтобы уложиться в пару секунд. Первую атаку оборотня я прозевал. Ко второй его встретила пряжка, ударившая в морду. После пятой попытки я попал в глаз и сразу метнулся за дерево. По-собачьи взвизгнув, оборотень выпрыгнул вслед за мной, задержавшись едва ли на секунду. Он был дезориентирован болезненным попаданием, бросок закончился чуть ли не в метре от меня. Конечно, он сразу же исправился и убил меня, но… Вот тут-то я и понял, что у меня появился шанс. Перемотав время назад, я оказался мгновением позже того, как пряжка угодила в глаз твари. Я сразу отскочил за то же дерево, что и до этого, и упал, больно ударившись коленом. Разъярённый оборотень сразу же появился вслед за мной, и я удачно вогнал лезвие кинжала ему в пасть. ###########! Зубы твари сомкнулись на моей руке и с громким треском перекусили её в локте. Я даже потерял зрение на какую-то секунду от безумной боли – перед глазами всё словно залило красным. С диким воем я старался отползти от оборотня, держа перед собой на весу брызжущую кровью культю. Спустя ещё несколько секунд я понял, что меня никто не преследует. Отчаянно хрипящая тварь билась в агонии, когтистыми лапами пытаясь расцарапать себе горло. Из пасти оборотня летела кровавая пена. Ха. Грёбаный ублюдок, какая ирония – я всё-таки сумел убить тебя, но в этом варианте сдохну от потери крови и сам. А даже если и выживу, будущее в теле однорукой калеки нисколько меня не прельщает. Перезапуск. Боль исчезла, как будто кто-то щёлкнул выключателем. Я вновь появился после удара ремнём по глазу оборотня, но растерялся и врезался в дерево вместо того, чтобы скрыться от броска зверя. Ещё одно видение впустую. Блин… У него же такая пасть, что он не только руку – голову мне смог бы откусить, если бы клыки не мешались. Страшно. Несмотря даже на то, что всё происходящее – лишь видение, всё равно страшно. Я ещё не падаю в обморок, наверное, лишь потому, что в действительности прошло меньше десяти секунд после запуска видения – ещё не успел накопиться адреналин в крови. Поэтому более-менее сохраняю спокойствие. Новое видение, после удара по глазу оборотня скрываюсь за деревом, теперь выставить кинжал… Не вышло, в этот раз он среагировал вовремя. Не повезло. Попробовать иначе… Ещё… И ещё. И снова. И всё равно ничего не выходит. По всему получается, что убить в тот раз его вышло именно из-за выставленной вперёд руки, а при попытке быть осторожнее оборотень в лучшем случае стискивает кинжал между зубами, после чего мне остаётся, самое большее, несколько секунд жизни. И всё же кажется, что что-то я делаю неверно. Пару видений я старался спешно обдумать, что ещё я мог бы использовать для убийства оборотня, пока не появилась очевидная, казалось бы, мысль. Кроме этого ремня, у меня было ещё несколько. Я их отбросил подальше, когда собирался лупить ублюдка по глазам. И они действительно непригодны для удара, во всяком случае, точно хуже выбранного мной, но поступил я с ними всё-таки неправильно. Отмотка видения. Я снова на том моменте, когда взял кинжал в левую руку и собирался избавиться от лишней ноши, чтобы вышел хороший замах. Я снова бросаю их, но не просто под ноги, как в первый раз. Я швыряю их там, где, как я видел, должны опуститься лапы оборотня. Он не мог увидеть их до броска, ему мешают деревья и заросли кустарников. Он попадёт лапами не на устойчивые корни, торчащие из сухой листвы, а на клубок, составленный тремя метрами вырезанных из упряжи ремней. И я оказался прав. Пусть с первого раза я не успел сделать всё достаточно быстро, но две лишние отмотки видения решили проблему. Ещё несколько я потратил, чтобы успеть замахнуться ремнём и попасть по глазу оборотня. Что чувствуешь, сволочь, когда тебе ещё в броске прилетает тяжёлая пряжка в глаз, а едва приземлившись, ты путаешься лапами в ремнях и кубарем летишь мимо жертвы?! Разумеется, этот вариант негоден. Через несколько секунд оборотень распутается и вновь нападёт на меня, притом будет в разы осторожнее. Это для меня счёт перевалил уже за сотню вариантов видения, а он пока думает, что атакует впервые. Если бы он не старался убить меня с наскока, чтобы не тратить время, то шансов, наверное, и не было бы вовсе. Поэтому нельзя давать врагу ни секунды форы. Отмотка ещё на несколько мгновений назад. Оборотень столь же красиво путается в ремнях и летит мимо деревьев, чтобы вписаться в кусты несколькими метрами дальше… А я стараюсь успеть нанести удар кинжалом. Первая попытка провалена – мимо. Слишком быстро всё происходит. Вторая… Третья… Потом я решил поставить кинжал так, чтобы он сам на него напоролся, но всё никак не успевал проделать это. Когда я всё же бросил кинжал так удачно, что он угодил между сухими ветками и оборотень на него напоролся, серьёзной раны всё равно не вышло. После ещё нескольких попыток я понял, что этот вариант провален – даже если острие удачно порвёт ему артерию, убить меня зверь всё равно успеет. Значит, нужно постараться вогнать кинжал в пасть. Левая рука болезненно заныла… Или это просто шутки воображения? Понятно, что, мягко говоря, не хочется испытать эту боль снова. Но другого выхода нет. Попытка. Вторая. Третья. Сейчас оборотень проходит справа от меня, а не слева, как когда я смог-таки убить его, но перехватить кинжал после удара ремнём я не успеваю. Приходится бить слева, поэтому попадание становится очень маловероятным. Десятая попытка, и мне сопутствует успех… Обернувшийся наполовину оторванной кистью руки. А нет, даже и это не успех – в этот раз я не попал достаточно удачно, чтобы завалить ублюдка. Он всё равно убил меня. Двадцатая… Тридцатая… Чёрт, я же вижу, что триумф пролетает в считанных сантиметрах от меня! Чуть иначе направить руку, чуть под другим углом нанести удар – и я убью его. Злая ярость переполняет мои мысли. Оборотень убивал меня в прошедших видениях несколько десятков раз, а я его – всего однажды. Но это совсем не важно: значение имеет лишь тот вариант, который случится в реальности. А выбор этого варианта за мной. Сороковая попытка… Пятидесятая… Я, наконец, подобрал верный удар, и смерти оборотня пошли одна за другой. Но каждый раз за попаданием кинжала следует резкая боль в ладони, и в лучшем случае нескольких пальцев я лишаюсь. В одном из вариантов получилась только глубокая рана ладони, но с неизвестным уровнем здешней медицины этот результат сложно считать приемлемым. Тем не менее, я понял, что вовремя убрать руку и убить при этом оборотня всё-таки возможно. Теперь победа казалась близкой, как никогда ранее. Ещё раз! И снова! Кинжал исчезает за клыкастой пастью зверя, а я спотыкаюсь в корнях дерева и больно падаю на локоть. Кисть левой руки забрызгана слюной оборотня, но в этот раз я не получил ранений. Неужели победа? Здоровенная трёхметровая туша, разметав кусты, вновь поднялась. Лапы твари дрожали – уж не знаю, от боли или с трудом сдерживающейся ярости. Из пасти хлестала кровь. Красные глаза ненавидяще уставились на меня. Неужели очередной провал?! Оборотень сделал шаг ко мне. Я отшатнулся, налетев спиной на дерево. Ладно уж… Видение в любом случае заканчивается, осталась всего пара секунд. Нечего бояться, просто повторю ещё столько раз, сколько потребуется. Оборотень попытался сделать ещё шаг, но споткнулся на ровном месте и упал набок. Он снова было поднялся, но… Но тут видение оборвалось. И все эти бои уложились в тридцать секунд? Даже самому не верится. Я не упустил обрыва видения и вернул его во времени к тому моменту, когда кинжал успешно поразил запутавшуюся в ремнях тварь и она улетела в кусты. Я снова просмотрел следующий десятисекундный отрезок времени и пришёл к выводу, что ранение всё-таки смертельно и оборотню осталось только сдохнуть. Получилось. Неужели всё-таки получилось? Мысленная команда-желание: воплотить достигнутое в реальности. Следующие тридцать секунд я не мог управлять своими движениями, не мог даже направить взгляд чуть иначе. Странно ощущать, что моё тело как будто бы двигается совершенно без моего участия, лишь повторяя отработанные в видении движения. Сейчас, будучи отстранённым наблюдателем, я видел, насколько невозможной выглядела победа одиннадцатилетней девочки над огромным оборотнем. Видение закончилось. Тварь билась в судорогах на остатках поваленных кустов и мелкой древесной поросли, а я стоял в нескольких метрах и начинал осознавать, что занявший как бы не час моего восприятия бой, наконец, окончен. Почему-то вместо долгожданного ощущения триумфа я чувствовал лишь усталость и полное моральное опустошение. Всё ещё кипел в крови адреналин, и меня заметно потряхивало. – #####. Ха. Ха-ха! – оглушительный хохот в исполнении моего нового тела выглядел, должно быть, забавно. – Аххахаха! Отсмеявшись, я сел, прислонившись спиной к дереву. Кутаясь в плащ, я заметил, насколько сильно дрожали руки. Сейчас ими и пуговицу застегнуть не выйдет. А ещё холодно. И мелкие царапины начинает пощипывать. И ногу я, кажется, ушиб. Левую. Я проникновенно, с чувством и выражением, прокричал матерную тираду. Снова громко рассмеялся от горечи понимания того, что предстоит мне в будущем. Вот он, закончился только что – первый в моей жизни настоящий бой насмерть. Я смог убить почти непобедимого врага. Смогу и снова, и десять, и сто раз. Только вот как быть с тем, что раны, увечья и липкий ужас смерти, которые я испытываю после каждого провала, ничем не отличаются от настоящих? Это не последний мой бой. Ещё не знаю, как я буду действовать в этой жизни дальше, кто станет моим врагом и другом, но теперь я точно могу сказать – каждое сражение будет для меня добровольной пыткой на долгие часы или даже дни. Избегать их любой ценой? Это невозможно. Если за мной пойдут самостоятельно выбравшие мою сторону единомышленники, то лучше терпеть подобное, чем смотреть, как они умирают, когда я могу перебить врагов самостоятельно. Вдруг я обнаружил, как вокруг затихшего уже тела оборотня возникла туманная дымка. Почему-то странно помутнело сознание, и тут я вспомнил, что всё ещё не запускал нового видения. #####! Знакомое ощущение толчка, и я сразу же, быстро поднявшись на ноги, отбегаю от трупа зверя. От дымки несло жаром и палёной шерстью. Кружилась голова, и мне пришлось опереться на ствол дерева. Прошло ещё несколько секунд, и дымка исчезла, как будто её и не было – только запах палёного остался. Я подбежал к мёртвой твари, и сразу разинул рот от удивления. Оборотень, значит? Я ведь назвал этих зверей так лишь потому, что в известных Йомилле словах кавштартского языка не было обозначения для таких животных. Соответственно, ближайшей аналогией стали известные ей же сказки, легенды и мифы. Тем не менее, вместо трёхметровой саблезубой гиены теперь лежал окровавленный труп голого полуседого мужика, с бородой и спутанными волосами до лопаток. Только глаза остались красными и с вертикальными зрачками. Словно два поблёскивающих рубина неподвижно уставились в небеса, даже после смерти излучая бессильную ненависть. Меня пробрала дрожь, когда я посмотрел в глаза оборотня. Кинжал застрял в сузившейся глотке так, что гарда порвала изнутри шею. Теперь его точно не вытащить, разве, может, разрезать чем-нибудь – но мне именно что нечем, к сожалению. Остаётся только собрать разбросанные вокруг ремни и отправляться в путь дальше. И надеяться, что второй оборотень тоже мёртв. *** Солнце медленно клонилось к закату. Тусклый багряный диск местной луны несколько раз то появлялся, то вновь исчезал за тучами. Моросил мелкий противный дождь. Вот уже который час я пробирался по кустам и рощам вдоль дороги. Судороги скручивали пустой живот, я отчаянно хотел есть, пить, спать. Болели и мёрзли ноги. От переполнявшей меня чудовищной усталости и судорог в ногах я уже несколько раз неудачно падал, и помогало лишь то, что весь мой путь проходил в видениях – если бы не это, сейчас у меня было бы уже два перелома. Но видения и осложняли путь, превращая долгую дорогу в совсем уже бесконечный ад. Хуже всего было то, что я, кажется, простыл – меня знобило, начался постоянный кашель и насморк. А ночь уже почти наступила, и нужно было где-нибудь устроиться спать… А в такую погоду если заснуть и получится, то замёрзну настолько, что как бы не вышло воспаления лёгких или ещё какой-нибудь фатальной при средневековой медицине гадости. И я совершенно беззащитен, если вдруг на меня нападёт какое-нибудь зверьё. Хватит и обычного волка или рыси, без кинжала отбиться будет почти невозможно. Размышляя об этом, вдруг я заметил, что на дороге появился отряд всадников. И ехали они как раз со стороны замка… В голове билась единственная мысль: «Неужели повезло?» Я совладал с нахлынувшими чувствами и потратил несколько видений, чтобы получше разглядеть всадников. До дороги было больше километра и уже наступали сумерки. Мне показалось, что доспехи и шлемы всадников блестели в лучах заходящего солнца, и это уже позволяет надеяться, что это всё-таки не горцы. И неважно, из того замка они, куда направлялся барон, или откуда-то ещё – хоть бы кто угодно! В конце концов, это лучше, чем сдохнуть от холода. Оставалась, однако, проблема – они проедут, не успев обратить на меня внимание. И мне никак не выйдет вовремя до них добраться. Ну, буду надеяться, что вскоре они проедут обратно… В более-менее полном составе. Чего может и не произойти, если они столкнутся с горцами. А я уже вскоре изо всех доступных маленькому телу сил бежал к дороге. Падал, перезапускал видение и снова падал, но стремился достичь неровной грунтовки как можно быстрее. Была у меня надежда, что за этим отрядом поедет другой, но она не оправдалась. Добравшись до дороги, я оказался ещё более разбит и устал. Кавалькада скрылась в отдалении, солнце успело уже закатиться, и лишь благодаря полной луне я мог что-то видеть. Вскоре я нашёл более-менее сухое место под одним из деревьев, непохожим на знакомые мне уже «клёны» – у него листва всё ещё сохранилась. Я хромал настолько, что, пока дошёл до укрытия, упал с десяток раз. Хорошо хоть, что не в реальности… Мне оставалось лишь ждать. Идти куда-либо я уже не мог. Я завернулся в плащ, насколько у меня получилось. Онемевшие ноги наконец-то оказались в тепле. Так я и сидел, прислонившись к стволу дерева метрах в тридцати от дороги, и ждал. Мысли о том, что я вполне могу дождаться и совсем не тех, кого хотелось бы, посещали меня, но я от них просто отмахивался – всё равно не видел никаких более надёжных возможностей. Очень скоро, несмотря на холод и голод, я почувствовал, что проваливаюсь в сон. И, кажется, почти сразу проснулся. Совсем рядом ехал поредевший конный отряд. В свете луны я мгновенно увидел и несколько тел на носилках между лошадьми, и пару человек, сидевших на одном коне – видимо, часть коней убили и не всем хватило. Значит, они схватились с горцами, но выжили. Возможно, даже победили. Я сразу же вскочил и криком постарался привлечь их внимание. Вышел у меня, однако, лишь хриплый писк, прервавшийся кашлем. Я не удержался на одеревеневших ногах и рухнул лицом во влажную траву. Вот придурок, блин… Или уже лучше говорить «дура»? Использовать предвидение-то я и позабыл! Я спешно запустил видение и начал с попыток подняться на ноги. Даже это оказалось непросто. Зато я обнаружил, что меня всё-таки заметили. Послышался лязг вылетевшей из ножен стали, и ко мне начали приближаться пяток всадников. Остальные быстро рассыпались полукругом и достали луки, несколько, видимо, раненных, укрылись за их спинами. Хех, да меня ведь боятся. Это было бы даже смешно, если бы не было так глупо и опасно. – Кто здесь? Покажись! – предводитель всадников, похоже, рыцарь в хороших стальных доспехах, указал в мою сторону мечом. А, ну да. Я же в тени, а они великолепно освещены луной – не мудрено, что они боятся. Перестрелять их сейчас было бы легче лёгкого, особенно если устроить на дороге баррикады из поваленных деревьев, как поступили с отрядом барона. Пока я думал, что ответить, время видения закончилось. Пришлось возвращать время назад и воплощать случившееся в реальности, чтобы суметь просмотреть будущее дальше. Всё равно уже видно, что, если даже что пойдёт не так, сбежать у меня не выйдет. – Кто здесь? Покажись! – уже во второй раз слышу всадника. – Не стреляйте! На нас напали горцы и, – здесь я прервался кашлем, пришлось отмотать время назад – со второй попытки резь в горле удалось на время подавить, – и я сумела сбежать. Медленно, с поднятыми ладонями, я вышел на свет. Кажется, стрелять в меня не торопились, и это уже радовало. – Девочка? – голос всадника преисполнился недоверчивого удивления, но меч в ножны он всё-таки вложил. – Как ты от них спаслась? Пару видений я потратил, чтобы обдумать ответ. В конце концов пришёл к выводу, что лучше просто громко закашляться. – Я… – и сразу же содрогнулся в приступе хриплого кашля. Он оказался сильнее, чем я ожидал, и я едва удержался на ногах. – Я… На лошади… – снова закашлялся. – А лошадь… – Тихо. Больше не нужно бояться. Я – рыцарь Керт Дорек, – всадник легко спрыгнул с коня, несмотря на громко звякнувшие стальные доспехи. Стремительным шагом он подошёл ко мне и накинул плащ мне на плечи. Уфф… Кажется, так будет всё-таки тепло. Я сразу же постарался закутаться в тяжёлый мех. – Девочка, ты из отряда барона Кирстао? Я резко кивнул, и сразу же раздался ошеломлённый голос за спиной всадников. – Алишия?! Чего? Кто мог перепутать Йомиллу и её троюродную сестру? Как всё же замечательно, что я нахожусь в видении. Я промотал время чуть назад и услышал выкрик неизвестного ещё раз. И ещё. И снова. Вскоре я сумел узнать голос – не столько своей памятью, сколько памятью Йомиллы. Это был рыцарь Лудтс Ергано, второй вассал барона. Значит, не все в отряде погибли? Одно видение за другим проходили в попытках выбрать свои действия. Может быть, назваться именем покойной было бы для меня лучше – но почему Лудтс перепутал меня с ней? Спустя несколько видений я нашёл его – он лежал в одной из носилок между двумя конями. Следовательно, ранен достаточно тяжело, чтобы не мог ехать верхом. Но больше никаких знакомых лиц я не увидел. Он перепутал или что-то замышляет? В принципе, могу понять ход мыслей Лудтса – если его сеньор погиб, то он автоматически лишится полученного уже места службы и жилья. Замок всё-таки пожалован Леосу Кирстао, а не его вассалам. А если у него осталась наследница… …То наследует в любом случае не она. Женщина не может наследовать – сразу вспомнились мне чужие знания. Если единственный наследник хоть рыцаря, хоть барона, хоть самого императора – женщина, то наследуют только её дети мужского пола. После того, как она выйдет замуж, конечно. #####! Возможно, конечно, что я ошибаюсь и Лудтс просто не разглядел меня, но ведь так и получается, что он в любом случае ничего не теряет – если я отвечу, что я – Йомилла, а не Алишия, он просто скажет, что перепутал. В конце концов, он ранен, всем понятно, что его рассудок может быть помрачён. С другой стороны, если я соглашаюсь подыграть, то он получает всё-таки место службы, а может, даже и роль регента до моего, #####, замужества. Чёрт возьми! Я вовсе не собираюсь замуж. Только этого счастья, #####, мне не хватало! Впрочем, сейчас действительно лучше подыграть. Если что – опять сбегу… Следующим летом. Не раньше. Уж точно не в такую погоду. Благо, моему телу одиннадцать лет и времени на решение проблемы хватает. А вот выгода моя очевидна – если замок с окрестными землями формально мой, то и заботиться обо мне будут. А дочь безземельного рыцаря не нужна никому, хорошо, если хоть служанкой устроят. Керт вроде выглядит хорошим человеком, а был бы на его месте кто похуже – могли бы и на мороз выгнать. Уже скоро в новом видении я спрашивал рыцаря, уцелел ли кто-то из отряда барона, кроме Лудтса. Нет. Остальных горцы принесли в жертву, и Ергано остался последним выжившим, когда на не ожидавших того горцев налетел отряд Керта, отправившегося навстречу барону. Уже почти превратившегося оборотня зарубил сам Дорек, несколько врагов успели скрыться в лесу. То есть Лудтс точно знает, что он – единственный выживший, помимо меня. Так. Кажется, я решил, что делать. Сброс видения до начала. – Алишия?! – снова воскликнул Лудтс. – Да, я – Алишия, – я хрипло закашлялся и заставил свой голос нарочито задрожать. – Мой отец, барон Кирстао… Что с ним? Он… – испуганная пауза. – Он жив?.. Я встретился глазами с рыцарем Ергано и увидел, как он едва заметно кивнул. Я всё понял правильно. Вот только насколько плохо всё будет, если обман раскроется… Впрочем, поживём – увидим. Утро вечера мудренее. Ясно только одно – при первой же возможности нужно всерьёз поговорить с Лудтсом о его планах. ==================== Выложил новогоднюю проду от 31 декабря. С праздником всех! Вот вам небольшой от меня подарок. Глава 3 закончена. Дальше будут события в замке Кирстаостомент. Думаю также удалить пролог, он всё же слишком спойлерный. Заодно начал выкладку нового фанфика - https://ficbook.net/readfic/3917192