Девчонка с хвостиками

За полгода до описанных в прологе событий *** Оказалось, это настолько просто – умереть. Всего несколько секунд назад я стоял, прислонившись к перилам моста, и смотрел на заход солнца. Покрытая льдом река навевала на неприятные мысли о необходимости готовиться к скорой сессии, но в один далеко не прекрасный момент перила подломились, и, летя вниз, я успел подумать, что сессия была наименьшей частью моих проблем. Хоть декабрь ещё только начался, в наших холодных краях лёд успел нарасти толстый и прочный. Как раз такой, чтобы я не утонул в ледяной воде, а просто свернул шею при падении с десяти метров. Хотя, если на то пошло, какая разница? Пришёл в себя я в совершенной пустоте. Я не ощущал тела, но каким-то образом чувствовал направления движения в этом чёрном «ничто». Верх и низ, похоже, всё-таки здесь были. Значит, я умер… Печально. Столько всего не успел совершить, сколького добиться. И всё, что мне здесь осталось – вот это «ничто»? Ни зрения, ни слуха, ни осязания. Ничего из привычных чувств человека не действовало. Наверное, я должен был паниковать, мысленно кричать от ужаса, но ничего подобного не было. Всего лишь очень хотелось спать. Спать… Поскорее бы заснуть… Вот здесь и пришла паника, когда я понял, что «сон» в этом месте может означать гибель сознания вслед за гибелью тела. Я как будто бы рванулся вверх, и неожиданно понял, что могу двигаться в этом месте. Как я передвигался в отсутствие тела – чёрт его знает. Но ведь двигался! Не знаю уж, куда я угодил, но на рай или ад не похоже. При жизни я никогда не верил ни в каких-то богов, ни в жизнь после смерти, религиями не интересовался вообще. К их последователям относился с сочувствием и лёгкой толикой брезгливости, как к душевнобольным. В общем-то, исходя из своих убеждений, я совершенно не мог ожидать, что после смерти буду ещё что-то ощущать. Или всё же это предсмертные галлюцинации? А через какое-то время я начал чувствовать тепло. Чем я, спрашивается, его чувствовал, если у меня нет нужных для этого нервных рецепторов в коже? Становилось всё теплее. Сколько прошло времени? По субъективным ощущениям – час, может, больше, но с того момента, как я начал засыпать, моё восприятие явно замедлилось. И желание заснуть продолжало действовать на мои мысли. Жутко хотелось остановиться, никуда не двигаться, спать… Но я продолжал «лететь». Или «плыть». Не знаю, что будет вернее. В какой-то момент жар стал почти нестерпимым. Я понадеялся, что не попаду прямиком в адские котлы, если продолжу движение, а сменить направление я не рисковал – по моим ощущениям до того, как я не смогу бороться со сном, времени оставалось мало. Делать было нечего. Я «летел»… И прилетел. С неприкрытой радостью я ощупал свои руки и ноги. Казалось бы, я совсем немного времени пробыл без тела, но теперь просто ошалел от счастья и пустился в пляс! – Кхм… Голос. За спиной. Упс, кажется, я даже не обратил внимания на обстановку. Резко обернувшись, я увидел высокого благообразного старца в расшитой звёздами фиолетовой мантии. Вокруг меня был круглый кабинет с чёрными стенами, лампами дневного света на потолке и грубо намалёванной на полу пентаграммой. Хм. Мне кажется, или старец, похожий на какого-нибудь там Дамблдора, с современными по виду лампами совсем не сочетается? Не успел я озвучить вопрос, как старик заметил: – Я прекрасно знаю, что ты хочешь сказать… И твой следующий вопрос я знаю – нет, я не читаю твои мысли, но могу, если понадобится. И да, я знаю, кто ты и откуда взялся. И да, могу доказать – ты Ефимов Алексей Петрович, девятнадцать лет, студент-филолог первого курса, жил в городе N, не был, не привлекался, не… Хе-хе-хе, книжки писать мечтал. Больше ничем интересным в жизни не отметился. Я ошеломлённо молчал, глядя на хихикавшего старца. – И, предупреждая твой следующий вопрос, я – бог, – старец снова хихикнул. – Да, самый настоящий бог. Вдруг всё, что я видел, резко изменилось. На месте старца вдруг оказался Юрий Гагарин в скафандре, а вокруг раскинулась (почему-то) ржавая марсианская равнина с видневшимся в небе тусклым солнцем. Бог. Почему-то я сразу поверил ему. Мягко говоря, неприятно узнать о существе, превосходящем любого человека во всём. Особенно если учесть, что ни в каких богов я раньше не верил. – Не испытываешь шока при осознании того, что бог всё-таки есть? – с усмешкой спросил «Гагарин». – Шок? С чего бы? – мрачно отвечаю я. – Конечно, неприятно, когда что-то из твоих убеждений оказывается ошибочным. Но всё же менее неприятно, чем смерть. – И как, собираешься поклоняться мне? – с насмешкой спросил бог. – Хм. Ещё чего. Всё, что я узнал – что есть существо или существа, называющие себя богами и гораздо более могущественные, чем люди, – начал я излагать первые пришедшие на ум мысли. – Но с чего мне проникаться к ним добрыми чувствами или пресмыкаться и лебезить? Вот, предположим, есть правитель моей страны. И ему тоже доступно многое из того, о чём я могу только мечтать. Он может править хорошо или плохо, соответственно, в зависимости от этого нужно либо поддержать его власть, либо найти способ свергнуть. Вот и с богами, на мой взгляд, выходит так же. Максимум, какое отношение может быть к богу – как к правителю страны. Если он хорош и старается сделать жизнь людей лучше, поднять их ближе к своему уровню, значит, пусть правит – но поклоняться ему, если он не страдает манией величия, нет ни малейшей нужды. А если он плох и жаждет всеобщего преклонения – значит, нужно искать способы от него избавиться. Каким бы «богом» ни был бог, он – живое существо, обладающее разумом, пусть и не на биологической основе, и, значит, вполне может быть убит, может лишиться рассудка, может быть побеждён – или превзойдён. Если есть существа, обладающие божественной – по меркам людей – силой, то эта сила может быть исследована и воспроизведена методами научного познания. Закончив сей спич, я услышал, как «Гагарин» заливисто рассмеялся. – Вот именно поэтому я и выбрал тебя, – бог прекратил хохот и серьёзно уставился на меня. – Нормальный, рациональный и логичный взгляд на проблему отношения людей с прочими разумными и богов… Именно то, что боги обычно так ненавидят. – Э-э… – неуверенно протянул я. – Ты хочешь спросить, зачем же ты тогда мне понадобился. Ну, видишь ли, в чём дело… – с любопытством отслеживая мою реакцию, начал бог. – Для того, чтобы было понятнее, расскажу тебе немного об устройстве мироздания… Да ты присаживайся, – передо мной появился стул, – рассказ будет долгий. Как выяснилось, мироздание устроено было очень и очень пренеприятнейшим образом. Когда-то давно, больше миллиарда лет назад, существовала некая человекоподобная цивилизация. Зародилась она в другой галактике, развивалась, колонизировала космос, достигла совершенно невероятных по меркам современных землян высот. У этой цивилизации не было внешних врагов, сколько-нибудь приблизившихся к ним по уровню развития. Однако настал конец и этой межгалактической сверхцивилизации. Как и положено любым нормальным живым существам, они не хотели умирать. А это значит, что они хотели жить вечно. И это не было проблемой при их уровне развития – ни старости, ни болезней, ни войн… Но смерть всё равно оставалась. Способные жить бесконечно сверхсущества всё равно погибали, так как даже они не были застрахованы от несчастных случаев. Случайный сбой при научном эксперименте, компьютерный баг при телепортации, сотни других вариантов – пусть даже за десятилетие погибал от силы один из миллиарда, но их развитое общество не желало с этим мириться, особенно при полном отсутствии других социальных проблем. И они начали искать способы достичь бессмертия абсолютного. Уничтожить смерть. Первым и очевидным способом, который эти сверхлюди пытались реализовать, было перемещение во времени. В конце концов, если получится переместить личность погибшего из момента смерти в настоящее, то это будет подлинное воскрешение и цель окажется достигнута. И… И у них получилось! Для осуществления задуманного требовалась энергия, превосходящая по силе единовременный взрыв нескольких галактик, но к тому времени это не было для них проблемой. Они смогли понемногу начать возвращать к жизни себе подобных. Я слушал рассказ с медленно подступающим чувством чего-то плохого. Да, у этих сверхсуществ вышло воплотить в жизнь мечту множества людей, но не похоже, чтобы на этом всё закончилось. – Однако ты сам должен понимать проблему, вставшую перед ними в следующую очередь, – с типично гагаринской улыбкой продолжил бог. – Воскрешение того, чью смерть не фиксировали точно, не нарушало причинно-следственную связь. Но были и те, кто в далёком прошлом умирал в комфортабельных лечебницах, опутанные проводами, те, за каждым нервным импульсом которых следили лучшие медики… И попытки схожим образом перенести в настоящее их разумы привели бы к парадоксам, которые, как бы это ни звучало, из-за изменения прошлого вполне могли уничтожить Вселенную. – И вот здесь мне уже сложно представить их следующий шаг, – задумчиво пробормотал я. – О, ты просто не представляешь масштабы их возможностей, – «Гагарин» усмехнулся. – Что мешало им достичь абсолютного и всеобщего бессмертия во всех временах? Несовершенство этого мира, конечно же, из-за его причинно-следственных связей. И тогда они решили изменить физические законы этой Вселенной так, чтобы их мечта стала реальностью. Вот, значит, как… Я прикрыл глаза, задумавшись о бренности всего живого. Дальнейшее уже выглядело для меня очевидным. Отдельные представители той цивилизации достигли подлинно божественного могущества и не совладали со своей жаждой силы и власти. Всё, как и всегда. – Ты уже понял, – серьёзно кивнул бог. – Что же, завершу историю и расскажу, наконец, зачем ты мне потребовался… Те сверлюди провели масштабный опыт, растянувшийся на тысячи земных лет из-за их природной осторожности. Они решили: чтобы воскресить всех и каждого, без ограничений, не просто восстанавливая копию (что было бы совсем несложно), а возвращая оригинал, да ещё так, чтобы не повлиять на прошлое… Чтобы это стало возможно, они изменили законы вселенной во всех временах одновременно, в настоящем, прошлом и будущем, так, чтобы сознание каждого разумного существа не зависело от биологического (или электронного, что тоже было распространено к тому времени) тела. Более того: так, чтобы это «сознание» в прошлом было необнаружимо вплоть до самого завершения эксперимента, но привязывалось к новому телу при более ранних воскрешениях, тем самым не обнулив предыдущие достижения. И эту запредельно масштабную задачу они тоже решили! Так появилась «душа». Некое средоточие личности, находящееся вне обычного измерения. Энергоформа, которую не могли обнаружить никакие приборы, созданные до того самого момента, когда эксперимент увенчался успехом. Которая на самом деле и стала управлять любым физическим телом, как марионеткой, и нервные импульсы мозга являются лишь отражением процессов, происходящих в душе. Главный научный аргумент против существования гипотетической «души» – всем известная бритва Оккама. Такое явление, как «душа», вообще не могло бы появиться самостоятельно, оно слишком сложно для этого. Оно и не появилось. Его создали. Искусственно. И именно в такой форме, чтобы оно было необнаружимо более ранними приборами. Последствия оказались огромны. Та сверхцивилизация наконец-то завершила свой растянувшийся на десятки тысяч лет проект. Они действительно воскресили всех живших до этого своих сограждан и, казалось бы, окончательно победили смерть. И тогда же обнаружилась непредусмотренная проектом особенность «души» – то, что она всё же воздействует на мир. Более того, это явление породило самый настоящий вечный двигатель. «Энергия веры» – идея, неоднократно встречавшаяся мне в фэнтезийной литературе, существовала и в реальности. У той сверхцивилизации отсутствовало то, что можно было бы назвать религией в известном нам смысле, но даже и так «вера» этих существ влияла на реальность. Вскоре крупнейшие политики и занимавшиеся воскрешениями учёные обнаружили у себя не подлежавшие рациональному объяснению сверхспособности. И дальнейшее действительно было абсолютно предсказуемо. Есть разница между верой в божество и симпатией к известной личности. Определённо есть. Но когда перед личностью преклоняются квадриллионы разумных существ, то разница исчезает. Могущество тех личностей росло с каждым десятилетием, и не было тех, кто считал это угрозой – ведь они и так правили цивилизацией. Однако кому-то из них хотелось большего. Возможность иметь в личной собственности (а режим в той цивилизации напоминал наш социализм) сотни и тысячи планет, ничем не ограничивая себя в своих желаниях и фантазиях, безграничная власть и огромное могущество – нашлись те, кто не устоял перед этим искушением. Вскоре после простенького сговора части власть имущих система «душ» оказалась дополнена так, чтобы ещё больше увеличить эффективность «энергии веры». И вот тогда появились настоящие боги. Немного ушло у них времени, чтобы накопить нужные запасы энергии. Так началась короткая и кровавая гражданская война, завершившая историю прежней цивилизации. Их технологии были развиты достаточно, чтобы убить самозваных богов, но те и так стояли во главе государства – и нанесли первый удар по наиболее узким местам общественной системы, избавившись от всех просчитанных вариантов угрозы. Боги не пожалели породившую их цивилизацию и зачистили её под ноль. Вместо этого они создали множество планет с отсталыми и неразвитыми обществами, предназначенные лишь для снабжения энергией. И, конечно, отдельные малочисленные миры, призванные воплощать в жизнь самые сокровенные желания и фантазии богов, на которые энергия в основном и тратилась. Конечно же, альянс, сформированный против той сверхцивилизации, со временем распался. Боги конфликтовали друг с другом, заключали союзы и по-настоящему убивали. А уж пожечь кому-нибудь периферийную планетку со всем населением для них и вовсе было всё равно, что мелкая ссора, после которой через пару лет можно встретиться и дружно посмеяться. От прежней цивилизации осталось самое главное – души её жителей, содержавшие в себе их личности, для которых время навечно застыло. Конечно, боги бы просто поглотили те души ради лишней энергии, если бы могли, но как раз такой возможности у них не было. Души создавались как нечто по определению неуничтожимое, зато для богов несложно оказалось «форматнуть» их, удалив накопленную информацию – память, чувства, убеждения, привязанности. В дальнейшем систему настроили на автоматическое стирание сразу после смерти. Очищенные души отправлялись на перерождение на принадлежащих богам планетах, и лишь смутные отголоски прежней личности могли сохраниться. И с тех пор прошёл миллиард земных лет. – Мда. Мда. Знаете, я всегда был убеждён, что мир устроен просто отвратительно и несправедливо, – мрачно заявил я, дослушав речь бога. – Однако, если верить вашей истории, вселенная далеко превзошла все мои ожидания в своей бессмысленной жестокости. Если вспомнить о представлениях некоторых земных религий про реинкарнацию, как «путь духовного совершенствования», то такая система смотрится просто злой насмешкой над надеждами людей. Получается, именно такой судьбы я избежал? И как, реально ли после «очистки» души вернуть прежнюю личность? – В принципе, можно даже воскресить каждую из личностей, которой была душа, – дружелюбно кивнул бог, сменив внешность и антураж. Теперь он выглядел, как футуристичный робот в лаборатории, полной непонятных приборов с надписями на неведомом языке. – Для этого нужно достичь технологического уровня той, погибшей цивилизации или заставить большую часть нынешних богов объединиться, чтобы ещё раз переписать законы Вселенной. Насколько это реально, можешь судить сам. Разумеется, после такого ликбеза о богах, душах и всём, что с ними связано, единственным чувством, которое у меня вызвали те боги, оказалась крайняя степень ненависти. Но стоит помнить, что всю информацию я получил из единственного источника, который сам является богом. Очевидно, что доверия к нему быть не может. – Тогда неясно одно: для чего вам понадобился я? – резко задаю вопрос. – Богу, властителю планет с миллиардами разумных жителей? Бог в обличии робота насмешливо хмыкнул. – Я не закончил рассказ про то, какими бывают боги, – сказал он. – В самом начале, около миллиарда лет назад, существовало меньше тысячи богов, сокрушивших прежнюю цивилизацию. Сейчас их во вселенной – порядка двадцати миллиардов. Часть создали сами боги, те, которые были достаточно могущественны, чтобы не бояться интриг со стороны подчинённых, но таких остаётся меньше половины! И ты уже сейчас понял, откуда взялись недостающие десять миллиардов. – Порождены верой самих людей… или нелюдей, – задумчиво кивнул я. – Той её частью, которая оказалась не востребована. – Именно, – отозвался мой собеседник. – Время от времени какой-то из богов оказывается убит, и принадлежавшие ему планеты простаивают, пока их не приберёт к рукам кто-то другой – или пока вера их жителей не породит нового бога. Таковые сильно отличаются от первородных богов и их созданий, обладая самыми разными качествами – теми, которые считали важными те, кто своей верой вдохнул в них жизнь. И, видишь ли, даже по сравнению с большинством из них я – необычный бог. Я хмыкнул. – Бог атеизма, – весело ухмыльнулся робот. Издав приглушённый кашель, я выпучил глаза на этот ходячий и улыбающийся нонсенс. – Порождение веры не в богов, а в их отсутствие. – Безукоризненное соблюдение взаимоисключающих параграфов, что ли? – ошеломлённо спросил я. – Такое вообще бывает? – Как видишь, бывает, – робот развёл руками. – Знаю, что я не один такой был. Но остальные боги уничтожают мне подобных, как и я с большим удовольствием уничтожил бы их. Но планет, которые снабжали бы меня энергией отсутствия веры, у меня нет – лишь отдельные группы атеистов в некоторых мирах. «Энергия отсутствия веры». Мда. Кажется, это звучит даже ещё более бредово, чем «бог атеизма». – Впрочем, главное, что ты уже понял, чем мне приглянулась душа, не верующая ни в каких богов и одной силой воли сумевшая удержаться от стирания больше пятидесяти реальных лет? Ну, кое-какие мысли у меня уже есть… Стоп. СТОП. ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ?! – Прости-прости, сколько лет? – слабым голосом спросил я. – Для меня прошло едва несколько часов! И что сейчас творится в моём мире? – Пятьдесят семь земных лет, если быть точным, – бог сочувственно кивнул. – А что до твоей планеты… Её история достаточно длинна, она уже не раз переходила из рук в руки, а в промежутке породила целый ряд мелких божков различных уровней силы. Однако сейчас Землю подчинил один из богов – созданий первородных. К настоящему времени технологическая цивилизация уже почти разрушена в ходе мировой войны, а планета захвачена одним из наиболее радикальных течений ислама, которое показалось тому богу самым перспективным с точки зрения воспроизводства энергии веры. Что я ощущал в тот момент? Чувство жуткого опустошения. Любые действия показались мне бессмысленными: все люди, которые были мне дороги, скорее всего, уже мертвы, а их души стёрты и отправлены на перерождение. Что творится с моей страной? Судя по такому описанию, её уже просто нет. Кто-то, наверное, борется, но что они могут против бога и его рабов? Зачем жить дальше? Хотя я и так не знаю, жив я или всё ещё мёртв… Я истерично заржал от бредовых мыслей. Зачем жить? Как зачем? Если «бог атеизма» сказал правду – чтобы мстить. Даже если та месть будет, как булавочные уколы. – Я догадываюсь, зачем вам нужен, – хмуро заявил я. – Закинуть в какой-то из миров, принадлежащих тому богу, чтобы я привёл местную цивилизацию к «единственно истинной вере» – точнее, к её отсутствию? – Почти угадал, – «робот» кивнул. – Тот бог слишком силён для меня, и противостоять ему сейчас невозможно. Так что целью служит планета одного из более слабых богов. – Что же, думаю, я согласен. Да и вряд ли у меня есть особый выбор, – я мрачно усмехнулся. – Кстати, как мне к вам обращаться, если на то пошло? – У меня нет имени, – бог ещё раз сменил внешность, вернувшись к образу старца-волшебника. – Я же порождение отсутствия веры в сверхъестественное, свойственного технологическим цивилизациям. Бог сомнений, бог стремления не верить, а разобраться и знать точно. Конечно, при появлении у меня не было ни своего имени, ни половой принадлежности, ни облика, и сейчас я их использую, только чтобы упростить общение с другими разумными. Ты можешь звать меня Атеусом. И вполне можно обращаться на «ты» – особой гордости у меня тоже не предусмотрено. – Итак, – сказал я. – Подведём итог, Атеус: ты хочешь забросить меня в один из миров, принадлежащих какому-то там богу. И эта планета, как я понимаю, не является технологически развитой. Ключевые для меня вопросы: что ты знаешь о том мире и можешь ли дать мне какую-то силу, чтобы повысить шансы на выполнение твоей миссии? И оставался ещё один вопрос: отправлюсь ли я в своём теле или займу тело местного жителя. Но это я спрошу в следующую очередь. – Для начала расскажу о планете, – Атеус в облике волшебника картинно распахнул толстенную книгу, возникшую из ниоткуда. – Отсталый и примитивный мир, напоминающий Тёмные века средневековья твоего мира. Население – люди, генетически достаточно близкие к земным; создавались когда-то по одному шаблону, берущему начало ещё от древней сверхцивилизации. Флора, фауна – тоже близкие к земным, хотя есть и уникальные виды. Как зовёт планету её владелец – я не в курсе, а у местных распространены названия вроде «мир» или «земля» на их языках. Раньше планета какое-то время была ничейной и там начинала формироваться магическая цивилизация… – Постой-постой. Магическая? – с интересом переспросил я. – Да, магическая, – кивнул старец. – Магия – ещё одно возможное порождение энергии веры, если люди верят в эффективность каких-то ритуалов и суеверий. Со временем такая магия может оформиться в безликое божество наподобие меня, но до этого не дошло – другой бог прибрал планету к рукам раньше. Так что девятьсот с чем-то лет назад зачатки магической цивилизации были уничтожены, и до сих пор на кострах инквизиции регулярно сгорают вполне реальные колдуны и ведьмы. Почему? Потому что энергия, которая направлена на веру в магию, могла бы пойти на веру в местного бога. С его точки зрения она расходуется впустую. С моей, впрочем, тоже, – собеседник иронично хмыкнул. – Для меня вера в магию не подходит – формат несовместим, так сказать. Вот поэтому боги обычно и выкорчёвывают веру в магию и колдовство в своих мирах. – Так вот, дальше про планету, – после короткой паузы продолжил Атеус. – Бог подзабросил тот мирок лет триста назад и дальше особо не вмешивался в события, и это даёт неплохой шанс обрушить его власть. Сейчас там уже изобрели порох, и пошёл даже какой-никакой прогресс, хоть большая часть мира и находится в полудиком состоянии – магия деградировала до сугубого примитива, а наука так и не зародилась. В целом, идеальное время для того, чтобы развернуть историю в лучшую сторону, сокрушить местных богопоклонников. И далее – про способности или силу… Атеус помолчал. – Не могу дать тебе способности к местной магии – они привлекут внимание бога, когда ты начнёшь активно менять мир. Да и мне невыгодно – маг в роли прогрессора или правителя породит и веру в магию вместо стремления к научному познанию. Вообще, чем сильнее «плюшку» я тебе дам, тем больше риск вмешательства божества. Вариантов способностей назвать я могу хоть тысячи, однако уже сейчас знаю, что именно ты выберешь. – Хм, – я задумчиво покачал головой. – Если так подумать, то мне важнее всего то, что поможет защититься от покушений, отравлений, стрелы в спину и прочих неприятных случайностей. Остальные проблемы кое-как решить можно. Ну, в идеале-то, конечно, чем больше, тем лучше, однако и внимание бога привлечь не хотелось бы… Что мне поможет решить эти проблемы и не вызовет вмешательства? И откуда ты знаешь, каков будет мой выбор? – Ответ на оба вопроса, – старец-волшебник подмигнул. – Предвидение будущего! Способность универсальная, применима во множестве ситуаций. Можно представить себе, как ты совершишь любое действие, и сразу увидишь его последствия. Огромный плюс – никак не отображается в физическом и энергетическом плане, точно не будет замечено богом. Во всяком случае, не напрямую. – Предвидение – способность идеальная. Слишком идеальная, – с подозрением заявил я. – Просто джедайство какое-то. В чём подвох? – Проблемы две: невозможность предсказать поступки обладателя схожей способности и сам срок предвидения, – Атеус равнодушно пожал плечами. – Это умение привязывается к душе, а не к телу, так что и дальность срока предвидения зависит от особенностей твоей души. Пока ты не потянешь больше, чем видение будущего секунд на тридцать вперёд. Ну, да это можно развить тренировками, хотя вряд ли есть шансы развить предвидение больше, чем на несколько минут. Всё же способность и для богов непростая. Зато большой плюс – пока просматриваешь возможное будущее, реальное время стоит на месте, позволяя перебрать сколько угодно вариантов. – Мда. Мда, – я задумчиво покивал. – Тридцать секунд – совсем немного. Если предвидеть будущее на такой срок, легко забраться в ловушку, из которой невозможно найти выход. А если дополнить эту способность, к примеру, быстрой регенерацией и сверхсилой или скоростью? – Невозможно, – бог усмехнулся. – Обеспечить такое магией легко, но я уже объяснил, почему это не вариант. А достичь того же эффекта биосимбионтами или нанороботами я не могу, поскольку у меня самого не хватит знаний. Что поделать, я не всесилен. – Печально. Впрочем, ладно. С этим всем разобрались, – заявил я. – Остался ещё один ключевой вопрос: я отправлюсь в тот мир в своём теле или займу тело кого-то из его обитателей? – Второе, конечно, – Атеус покашлял в кулачок. – Твоё тело мертво, а всё, что ты видишь – вообще иллюзия. Тратить же энергию на создание нового тела, да ещё во владениях другого бога, пробивая защитный барьер… У меня сил и так мало, а тут придётся всерьёз потратиться – появиться там лично я не смогу, придётся отправлять автономный конструкт, который соберёт твоё тело на месте. На это я не пойду. Так что ты просто займёшь тело местного жителя, нервные клетки его мозга и их связи перестроятся под твою душу – это проще, чем создавать тело с нуля, а душа реципиента отправится на очистку и перерождение. Лучшие шансы на успешную перестройку мозга и сохранение необходимых тебе знаний о быте и языке будут при возрасте реципиента около десяти-двенадцати лет. Меня аж перекосило от такой перспективы. – Атеус, подожди-ка! – я возмущённо поднял перед собой руки. – Это выходит, что я кого-то своим переносом убью. Я, конечно, не считаю, что все люди имеют равное право на жизнь, но и ни за что убивать неизвестного мне человека точно не согласен. Тем более – ребёнка. – Предлагай свои варианты. Рассмотрим, – божество пожало плечами. – Хм… Ну, как можно подобрать тело для попадания так, чтобы не было его жаль? Я бы предложил взять тело человека заведомо плохого, которого я посчитал бы заслуживающим смерти, – я усмехнулся, – но ты говоришь, что реципиенту будет десять-двенадцать лет. В таком возрасте ещё как-то сложно судить, что из ребёнка вырастет. Или ты можешь это предвидеть? – Не на такой большой срок, – Атеус отрицательно покачал головой. – Ещё варианты? – Тогда единственный вариант: найти того, кто в любом случае погибнет в тот срок, который ты можешь предвидеть, – я пожал плечами. – Если человек всё равно скоро умрёт, вряд ли меня должна смущать его смерть при переносе души. По-моему, самый логичный выход. Бог скептически посмотрел на меня. – Занять место обречённого на смерть? Это опасно. Впрочем, я знаю, что ты скажешь – «с помощью предвидения разберусь». Но у тебя будет срок всего лишь от восьми с половиной до девяти часов – именно такую дальность предвидения при выборе тела я могу выдать с максимальной точностью. – Риск есть, конечно, но лучше так, чем при попадании убить кого-то неизвестного, кто бы ещё жил да жил, – я только махнул рукой. – Так что с этим решено. Ещё вопрос… – Заканчивай уже с вопросами, – Атеус хмыкнул и вернул недавний облик робота. – Ещё один, и пора отправляться. – Стоп, – я оторопело уставился на бога. – Уже? Я рассчитывал, что у меня будет время подготовиться, разобраться с новой информацией и выбрать тело. – Подходящее тело выберет мой конструкт, который и доставит тебя по назначению, – холодно ответил бог. – Моё время не бесконечно. Так что ты хотел спросить? Чёрт возьми… Хотя нет, не хотелось бы – вдруг на какой-то безумной планете и чёрт есть? Возьмёт ещё, чего ни попадя. А передо мной оставался выбор: задать тот вопрос, который я и хотел, или спросить напоследок что-то более полезное? Всё же хотелось узнать, есть ли в этой жестокой вселенной хоть какой-то проблеск надежды. – Хорошо. Последний вопрос, – вздохнув, продолжил я. – Атеус, ты описал вселенную и её историю, как нечто бесконечно мрачное и полное бессмысленной жестокости. Так, что даже такое ценнейшее изобретение, как душа, созданное, только чтобы спасать жизни людей, лишь породило огромное зло. И я хочу спросить – что же, неужели никто из обычных богов не стремится сделать свои миры лучше, дать людям вечную жизнь и развивать науку так, чтобы исправить всё, спасти всех? Бог атеизма снова стал выглядеть, как Гагарин, и горько усмехнулся. На знакомом всем с детства лице такая усмешка смотрелась, как что-то чужеродное. – Ты так и не понял? – спросил он. – Энергия веры. Всё упирается в неё. Жители миров, пошедших по пути научно-технического прогресса, не дадут богу столько энергии, как безмозглые фанатики. Несмотря даже на то, что развитый мир сможет прокормить в десятки раз больше населения, КПД их веры всё равно слишком низок. Даже зная о боге и считая его своим защитником, жители такого мира в него не верят. Вспомни, что ты сказал в самом начале – то, что к хорошему богу следует относиться, как к хорошему же правителю, а если он требует поклонения – значит, у бога мания величия и от него пора избавляться. Вот именно такой взгляд и характерен для технологически развитых миров. Вот тебе и звериный оскал капитализма, как говорили на твоей планете: тот, кому наплевать на мораль и чужие интересы, всегда будет в выигрыше в сравнении с тем, кто заботится о своих людях. Сказать, что я был раздавлен – значило не сказать ничего. То есть, получается, сами физические законы вселенной, переписанные когда-то первыми богами, порождают и поддерживают сложившуюся систему? – И именно в этом заключается моё преимущество перед ними, – продолжил Атеус. – Я же не питаюсь энергией веры. Мне нужно именно её отсутствие, которое будет в мирах с развитой наукой. Моя суть, порождённая отсутствием веры в сверхъестественное, требует от меня желать уничтожения тех богов и слепой веры в них. Увы, моему взгляду открыта только часть галактики, которую на Земле называли Млечный путь, и мне только двенадцать тысяч лет, но я знаю, что до меня бывали такие неправильные боги, в этой галактике и в других. Разумеется, их уничтожали соседи, как только появлялась возможность. Типа, это он так хочет обратить меня в свою веру? Вернее, её отсутствие, мда. Хотя я, будучи атеистом, и так, получается, много лет снабжал Атеуса пресловутой «энергией отсутствия веры». Если он получал её с Земли, конечно. – А вот теперь… Поехали! – «Гагарин» помахал рукой. – Инструкция напоследок: ты, конечно, можешь отказаться от выполнения задания и не насаждать атеизм в том мире. Я не смогу помешать тебе в этом. В таком случае данная тебе способность предвидения всего лишь отключится, и дальше живи, как знаешь. Лет десять на вживание я могу дать, прежде чем требовать результатов. – Ну, поехали – так поехали, – хмуро согласился я. Тогда десять лет не казалось мне достаточным сроком. При возрасте тела в десять-двенадцать лет ушли бы годы на взросление, получение информации о мире, обрастание полезными связями и так далее. Я даже мог опасаться, что не сумею уложиться в срок. Но в итоге всё пошло совершенно иначе. Переноса я не заметил. Не знаю, сколько времени прошло в реальном мире, но моя «душа», будучи вне тела, не ощутила ничего. Просто как будто бы моргнул, и, открыв глаза, увидел что-то совершенно иное. Тело ощущалось совсем непривычно. Кожа показалась мне более чувствительной, чем в прежней жизни. По шею я оказался укрыт тяжёлым одеялом или спальным мешком, и под ним было жарко, как в печке. Лицо, наоборот, чувствовало холод. Судя по всему, я очнулся в палатке. Через входную щель изрядно поддувало, и оттуда же видно было неяркий багровый свет. Справа от меня слышалось тихое сопение, и, повернув голову, я увидел источник звука – мордашку спящей девочки с длинными светлыми волосами. Кажется, всё-таки прошло успешно. Можно сказать, вот и состоялся типичный для современной мне отечественной литературы Обычный Русский Студент в роли попаданца… Стоп. Надеясь ошибиться, чуть протягиваю руки под одеялом. ГРЁБАНЫЙ АТЕУС! *****! Ну, конечно, что я делаю в одной палатке с какой-то девочкой?.. *****, ****** *******! Еле сдерживаюсь от того, чтобы не выругаться вслух. Поднимаю трясущиеся руки к голове, ощупываю длинные – почти до пояса – волосы. Подношу ладони к лицу – и вижу маленькие, тоненькие ладошки. Такие, наверное, какие и можно ожидать увидеть у девочки десяти-двенадцати лет. «Одиннадцати», – всплывает в сознании точный ответ. *****! И память девочки осталась со мной, по крайней мере, частично – как и предполагалось. Почему-то я ощутил неприятное чувство отвращения к себе. Вот оно, моё новое тело – я смотрю его глазами, слушаю его ушами. Прошло несколько минут с тех пор, как оно принадлежало незнакомой мне маленькой девочке, умершей во сне. Конечно, умом я понимаю, что она всё равно бы сегодня погибла, и моё попадание ничего не изменило, да и само её тело выбрал не я. Но от вида маленьких ладошек у меня перед глазами, ещё недавно принадлежавших девочке, меня всё равно передёргивает. Наверное, психологически было бы легче принять смерть ребёнка, если бы это было тело мальчика, что я и предполагал изначально. Нет какой-то объективной разницы, но я воспитан в таком мире, где к представительницам прекрасного пола особое отношение. Девочку было более жалко, чем если бы умер мальчик, хотя в этом и не видно логики. Ладно уж. Сожалеть о случившемся смысла нет, от меня всё равно мало что зависело. Но всё же… Грёбаный Атеус, мать его несуществующую за ногу! Почему-то я сомневаюсь, что он мог так ошибиться случайно или решить, что пол неважен. Пусть бог атеизма и сам сказал, что никогда не обладал половой принадлежностью, как какой-то искусственный интеллект-робот, но он же не дурак и знает, что представляют собой люди. Значит, он сделал это намеренно. *****. *****! Что я знаю о земном средневековье? Достаточно многое, и по большому счёту неприятное. В том числе и полное бесправие женского пола, вплоть до того, что в христианской церкви одно время всерьёз дискутировали, есть ли вообще у женщин душа. Если религия этого мира подобна земному христианству… …То Атеус намеренно свёл к околонулевым мои шансы наладить сотрудничество с местной религией, если я решу пренебречь заданием. Сволочь. Грёбаная сволочь. Да я и так не собирался предавать его! А вот ведь блин… Если на то пошло, всю информацию о богах, душах, реинкарнации, энергии веры и прочем я получил исключительно от него, без возможности сравнить с другими источниками. И, в принципе, я могу быть уверен, что он о многом не договорил, да и я был слишком погружён в открывшиеся мне знания, чтобы додуматься задать некоторые вопросы. Кроме того, очень уж избирательно работало его предвидение: часть моих вопросов он предупреждал заранее, а другие выслушивал с видимым интересом, пока не прервал разговор на самом интересном месте и не сплавил меня сюда. И за кадром осталось, пожалуй, самое значимое: что же всё-таки собой представляют сами боги? Просто очень могущественные существа, питающиеся энергией веры – это не ответ. Из чего состоят их тела и существуют ли они вообще, или же бог – чисто душа, не нуждающаяся в материальном теле? И Атеус говорил, что боги могут убивать друг друга – как, если он же сказал, что душа по определению бессмертна? Или они стирают личность побеждённого, превращая его в очередную «очищенную» душу? И другой вопрос: если Атеус заинтересован в уничтожении веры в богов, то может ли быть так, что я – единственный его миссионер? И если нет, то сколько уже он отправлял таких «попаданцев» в другие миры? Ответов нет. И, возможно, не будет никогда. Я едва удержался от безумного смеха (который наверняка странно смотрелся бы в этом теле), только сейчас осознав масштабы хохмы. Вот блин. Ведь Атеус сказал мне ровно столько, чтобы я мог подвергать сомнению каждое его утверждение, и всё равно оставался на его стороне, поскольку выбора-то у меня и нет. Как он там сказал – «я бог сомнений, бог стремления не верить, а разобраться и знать точно»? Если бы он полностью убедил меня в своей правоте, возможно, это и означало бы, что я в него «поверил» – и он не получал бы от меня «энергии отсутствия веры». Вот и договаривайся с богами после этого, когда у них такие странные цели. И ведь это мне открылось только первое дно его планов… Точнее, мне кажется, что открылось. Да грёбаный бог! Ему стоило назваться не Атеусом, а Тзинчем. Я спихнул с себя одеяло, постаравшись не разбудить другую девочку. К счастью, на мне были платье и плащ, а не что-то вроде ночной рубашки – хотя здесь холодно, так что было бы странно. Дальше я тихонько выглянул из палатки. Полнолуние. Мда. Луна, как луна, размером – как наша, только ржаво-красная, вроде Марса. Значит, будет мне еженощное напоминание, что вокруг – чужой мир. Судя по холодному ветру, но отсутствующему снегу, либо поздняя осень, либо ранняя весна. Ну, если климат близок к российскому. Через щель виднелись несколько догорающих костров, и возле одного сидели трое мужчин в плащах и кольчугах. – Йо, ты куда? – послышался тихий шёпот за спиной. Почти сразу понял, что Йо, или полностью Йомилла – «моё» имя. И слова местного языка мне полностью понятны. Вот блин! Всё же разбудил девочку, видно, привыкла чутко спать. Кем она приходилась моему телу? Волосы у нас одинаково светлые, хотя оттенок сейчас разглядеть непросто – темно. Наверное, сестра? – Я? Никуда, просто выглянула, – пытаюсь ответить так, чтобы голос звучал натурально. Всё же было что-то омерзительное в том, чтобы притворяться другим человеком перед его родными и близкими. Даже если помнить, что от меня сохранение жизни Йомиллы совсем не зависело. – Сейчас лягу спать дальше. И ты тоже… – я припомнил имя девочки. – Спи, Алишия. – Приятных снов, – пробурчала она, повернувшись набок. Я тоже забрался под одеяло. Кажется, память-то понемногу возвращается. Уже что-то хорошее. И Алишия моему телу была всё же не родной сестрой – троюродной. Ещё немного поразмыслив, я «вспомнил» и остальное, что нас связывало. Отец Алишии командовал отрядом рыцарей на службе местного императора. Да, пожалуй, не уверен, что «рыцарь» – правильное слово, но я так его для себя перевёл: низший дворянский титул, обладатели которого обычно не имели замка и много земель, а на достойную знати жизнь зарабатывали военной службой правителю или высшему дворянству. Вот и отец Алишии, рыцарь Леос Кирстао, в награду за боевой подвиг получил баронский титул и обширные владения в герцогстве Нантжхайм… Мда. «Барон» – тоже не факт, что правильное слово. Но всё же как-то понятнее обозначать для себя так здешние титулы: рыцарь, барон, граф, герцог, князь, каковых было только два, и, конечно, император. Ну, есть ещё меньший князь, но я не припоминаю, откуда пошло такое название. Во всяком случае, герцогство Нантжхайм, часть меньшего княжества Карижис, находится на самой северной границе земель Священной Кавштартской империи. Приграничье, земли, может, и неплохие, плодородные, но малонаселённые. Почему? Из-за постоянной военной угрозы. В соседних горах живут дикие племена, которыми по всей империи пугают малых детей – говорят, те горцы практикуют чёрную магию и кровавые жертвоприношения (причём после инструктажа от Атеуса я вполне могу в это поверить). Мягко говоря, неприятно. А сейчас мы, в том числе отец Йомиллы, принёсший вассальную присягу Леосу, уже почти приехали к будущему замку Кирстаостомент… И кто скажет, почему у меня такое плохое предчувствие? Ах да, точно. Потому, что я нахожусь в теле, жить которому оставалось меньше девяти часов. Офигеть просто, как замечательно! И теперь самое важное: что мне, собственно говоря, делать?