Загадав желание джину. Петля

- Отпусти меня, - тихо просит парень, а блондин, еле заметно улыбаясь, машет из стороны в сторону головой, стоя у окна и делая очередную затяжку. – Я больше не могу, слышишь? - стонет лежащий на кровати и закрывает глаза. Их день каждое утро начинается заново, но не так, как у обычных людей, а именно заново и именно этот их день. Проживая его двести восемьдесят первый раз - почти год для других людей, - один из них сдается вслух, а другой признает свою ошибку: - Если бы я мог. *** Намджун стоит у реки, облокотившись о перила. Это место, куда он приходит, чтобы побыть наедине с самим собой. Смотрит на текущую куда-то воду, задумываясь о том, куда же она течет? Можно, конечно, вдаться во всевозможные законы природы или самые простые интерпретации ответа на этот вопрос, мол, в море или океан впадает и тому подобное, но парень сейчас смотрит на прозрачную жидкость, текущую по обустроенному руслу, и спрашивает себя: а может эта та же самая вода, что была здесь год назад, день назад, хотя, вряд ли бы она так быстро успела сюда вернуться. Значит все же год назад или два, десять. Сколько? Сколько лет нужно воде, чтобы вернуться от «сегодня» «сюда» вновь, и сможет ли она это сделать вообще? Что, если бы его жизнь могла так же повторяться раз в десять лет, в два года, через один? Что, если бы его жизнь остановилась в одном самом счастливом дне? Навсегда. - Я могу исполнить твое желание. - Неужели? – Джун смотрит на стоящего рядом мужчину лет тридцати с небольшим, а то и больше – из-за пухлого круглого лица и массивной упитанной фигуры сложно точно определить. Да если бы даже Намджун мог прикинуть возраст этого мужчины, то в любом случае ошибся - джины живут куда дольше смертных. - Даже три желания с разницей в один год. За все, конечно же, придется платить, но это будет того стоить. - Не хочу, спасибо, - благодарит блондин, достает мобильный, на который пришло сообщение. – Знаете, у меня все есть, а то, чего нет, я смогу добиться сам. - И все же, парень, возьми это, - мужчина протягивает какую-то красную палочку, очень напоминающую ароматизированную для помещений. – Если все же решишь загадать желание - сломай ее пополам. Намджун в этом не нуждается, но зачем-то берет ее у незнакомца и кладет в карман куртки, которую по возвращению домой закидывает в шкаф и не достает года полтора примерно. - Эй, хен, - копошится в шкафу темноволосый парень, - я надену твою куртку, а то на улице дождь, а я в одной кофте. - Надевай, - доносится голос Намджуна из спальни. – И принеси мне воды с таблеткой, голова раскалывается. - Пить надо меньше, хен, - Тэхен забирается на кровать со стаканом воды, чуть разливая на простыни, и протягивает его старшему с белой таблеткой на другой ладони. Блондин проглатывает лекарство и запивает двумя большими глотками, отставляет стакан на тумбочку и тянет брюнета на себя. - С тобой попробуй меньше пить. - Отпусти, - прикасаясь к пухлым губам Джуна, произносит Тэ. – Мне надо забрать извещение. Судный день. У тебя сегодня тоже что-то важное было запланировано. - А может, ну его, твой универ, к черту мое прослушивание. Останемся здесь. - Ну, я вряд ли поступил, поэтому это место не отдавай никому во время моего отсутствия, - Тэхен валит парня на лопатки, усаживаясь на нем сверху. – Поэтому в будущем я буду безработным парнем новой суперпопулярной звезды. Тебе придется зарабатывать много денег, а мне, чтобы ты меня не выгнал, продолжать так же потрясающе делать тебе минет. - Я подумаю над твоим предложением, - добро улыбается блондин и гладит по волосам младшего. – Я люблю тебя, чертов Ким Тэхен. - И я тебя, будущая звезда мирового уровня. - Почему мне кажется, что ты со мной из-за денег. - А ты со мной из-за секса, мы квиты, - ухмыляется Тэ. – Ну, я пошел, - и это «ну, я пошел» занимает еще минут сорок, с напоминанием насколько отлично парень делает минет и как хорошо этот же парень стонет под Намджуном. - И подожги свою потерянную аромопалочку, - Тэхен, перед тем как уйти, кидает ее на кровать. – А то сплошным сексом пропахла твоя квартира. - Ты хотел сказать тобой? - И мной тоже. …Хочешь, я исполню твое желание? - всплывает в памяти, когда Джун берет палочку в руку. *** - Прости, ты не прошел не потому, что у тебя нет таланта. С этим, как раз наоборот, все в полном порядке. Но, парень, сходи к врачу, тебя из-за анализов зарубили. - Анализов? *** - Года полтора, максимум два, - подводит итог врач под приговором. – Можно, конечно, провести операцию, но гарантии никто не дает. - Головная боль из-за этого? - Да, вначале всегда так. Так что подумай на счет операции, посоветуйся, взвесь все «за» и «против», и приходи, что-нибудь решим. Намджун идет по улице, улыбаясь, ведь это так абсурдно звучало из уст доктора – мы что-нибудь решим. Неужели так просто что-то решить? А дома настигает жестокая реальность и осознание. Полтора-два года максимум – смертный приговор, под откос вся жизнь до, а после и вообще ее не будет. Рыдая взахлеб в темной комнате, он понимает, что жизнь теряет смысл существования. - Совсем охренел? – заходя в комнату, спрашивает Тэхен. – Ты видел, сколько раз я тебе звонил? - Нет, прости, - Джун сидит на полу напротив не зашторенного окна, откуда в комнату проникает немного света. – Я не прошел. - Не последнее прослушивание, - говорит младший, ложась на кровать и обнимая за плечи сидящего рядом с ней парня. – Ты же у меня упертый, - кладет подбородок на его плечо. – Или ты сдаешься? - Не сдаюсь, - тихо отвечает. - Поэтому перестань жалеть себя и послушай хорошую новость – меня приняли. Представляешь, я поступил. Через неделю пакую чемоданы и вперед - в Нью-Йорк, а оттуда уже рукой подать. - Поздравляю, - Джун поворачивает голову, прикасаясь к губам своего парня. – У нас осталось так мало времени, - парень пытается держаться, хотя хочется выставить за дверь Тэхена и выпустить на свободу новую волну слез, крика и боли. Он будто бы землю под ногами потерял в один день, в один миг, разучился дышать и сейчас задыхается, умирает будто бы, хотя почему будто бы, он умирает по-настоящему. – Можно я тебя заберу себе на ближайшие пару дней, так, чтобы безвылазно. - Начиная с завтра, если только. - Завтра начинается через три минуты. - Значит, у меня есть еще три минуты свободы, которые я потрачу все равно на тебя. Тэхен спускается с кровати на пол, где устроился блондин, садится перед ним, надавливая на поджатые почти к груди колени, заставляя Джуна выпрямить ноги, на коленках перебирается поближе и, садясь на парня, медленно и нежно целует. Ким Тэхен для Намджуна странное открытие, случившееся чуть больше полугода назад, которое было пьяное и до пиздеца милое, когда общалось в баре с какой-то девушкой, а потом заметило его - Намджуна. Вот тогда все пошло под откос с бывшей девушкой, и всего две недели спустя Тэхен уже целовал его впервые вот так же нежно и медленно на улице, дожидаясь такси. - Уже завтра? – спрашивает брюнет. - Уже наше сегодня, - говорит Намджун и поднимается, придерживая Тэ на себе, а затем аккуратно опускаясь с ним на кровать. - Соленые щеки, - улыбается Тэхен, скользя поцелуями по любимым чертам. – Не видел еще, чтобы ты плакал. - Хочешь увидеть? - заглядывая в блестящие в темноте глаза, задает вопрос старший. - Нет, конечно. Если только от блеска софитов на вершине, тогда немного можно. - Договорились. Джун наслаждается каждым прикосновением рук Тэхена, даже когда тот пытается оставить первые царапины. Он перехватывает его руку и прижимает к кровати у головы, а младший улыбается ему широко и повторяет попытку второй. Теперь обе прижаты к кровати, и целоваться в таком положении им обоим нравится. Одежда как обычно быстро отправляется на пол, где ей самое место в такие моменты. На коже множество поцелуев и первых царапин, притом как у одного, так и у другого. Жар тел, шорохи постельного белья под ними, скрипы кровати и томные еще тихие стоны. Тэхен для Намджуна будто бы специально создан на заказ. Он с характером, но после напора сдается, сжимает колени сильно вместе, а потом разводит, позволяя устроиться между ними, облизывает свои пересохшие губы, а потом мажет языком по пухлым чужим. В воздухе немного запаха бананового лубриканта, у Тэхена на шее парочка темных отметин, а Намджун входит в Тэ глубоко и позволяет немного расцарапать себе поясницу. Они спят до обеда. Первым просыпается Джун, потому что опять немного болит голова и теперь понятно, что это не от похмелья или переменчивой погоды. Головная боль не сильная, хватает таблетки аспирина и пяти минут ожидания, чтобы о ней забыть. Он готовит завтрак, пусть даже в обед, заваривает ароматный чай и будит своего парня. Завтрак откладывается ровно на двадцать минут, потому что Тэхен не хочет начинать это обеденное утро ни с чего другого, кроме стонов Джуна. И получает свое, быстро двигая сжатыми на члене Намджуна губами, и только потом говорит блондину «доброе утро». День проходит за просмотром фильмов и новых сериалов, которые потом придется пересмотреть, потому что Тэхену надо насытиться Намджуном на пару лет вперед, которые он проведет в Америке, а Джун просто хочет крепче обнимать этого мелкого, трепать по волосам и, укрывая тонким одеялом, обсуждать идущий по телевизору фильм. День идеальный во всех его аспектах. Никто не трезвонит ни на один из телефонов, соседям не нужен сахар, соль или отвертка, которой все равно нет у Кима, продуктов хватает с головой. Презервативы только кончаются где-то ближе к шести или семи вечера, но это совершенно не проблема, потому что «так даже лучше» из уст Ким Тэхена, который засыпает на диване в гостиной где-то в полдвенадцатого, а Намджуну нужно срочно покурить. Выпуская дым в окно и наблюдая за бурлящим жизнью городом за стеклом, ему безумно грустно. Внезапно скатывается по щеке слеза, ведь не факт, что такой день когда-нибудь повторится вновь, даже завтра уже будет совершенно другим, а этот – не повторится никогда. И он точно не скажет Тэхену что умирает, пусть лучше он едет спокойно учиться и, возможно, он все равно не захочет возвращаться, тогда и не узнает, что Ким Намджун теперь лишь память и памятник на кладбище. Озвучивая это все в своей голове, становится безумно страшно, потому что этот день - своего рода прощание со всем: с Тэхеном, с мечтой, с жизнью, с самим собой. Когда он докуривает и тянется закрыть окно, вдруг взгляд падает на подоконник, где так кстати лежит давно подаренная незнакомцем аромопалочка. - Можно мне не три, а одно желание? – спрашивает шепотом Джун, припоминая, что нужно сломать ее, что и делает. - Одно хочешь? – мужчина появляется за спиной неожиданно. - Как вы здесь оказались? – в недоумении спрашивает парень. - Если я могу исполнить твои желания, думаю, появиться здесь для меня не проблема, - незнакомец забирает из рук парня остатки палочки. – Озвучивай, а я подумаю, как это выполнить. Джун медлит некоторое время, но что медлить? Лично ему – терять нечего, точнее он может потерять слишком многое, если не попытается. - Хочу, чтобы этот день длился вечность. - Как пожелаешь, но раз твое желание только одно и расплата будет лишь раз. - Какая? - Ты узнаешь позже. Как под бой курантов, которых нет нигде поблизости, день внезапно начинается заново с долгого нежного поцелуя Тэхена на полу в комнате, куда свет проникает лишь через окно. *** Невозможно всю жизнь быть счастливым, - всегда твердили все вокруг. - Возможно, - в голос каждую ночь, стоя у окна и докуривая сигарету, говорит Намджун, а затем наслаждается не надоедающим поцелуем во вновь начавшемся дне. - Я люблю тебя, - шепчет он Тэхену, а тот довольно улыбается, проживая раз в двадцатый этот же день. Начиная примерно с тридцатого дня Намджун помечает в телефоне, что «сегодня» уже в тридцатый раз, но в полночь пометка исчезает, тогда парень пишет маркером на стене, но та вновь чистая, такая же, как и память Тэхена о, кажется, уже сороковом «сегодня». Джун пишет маркером на руке цифру «сто» ровно в сотый день подряд. Цифры на его руке внезапно остаются. И все совершенно идеально: Намджуну нравится каждый день наслаждаться Тэхеном, целовать его, чувствовать под собой и любить его каждый день только сильнее. Но в каждой сказке наступает день расплаты. Парень чувствует впервые за двести шесть одинаковых дней, что поцелуй заканчивается быстрее обычного. - У меня будто бы дежавю, - чуть смутившись, говорит Тэхен. - Глупости, - ведет по его волосам блондин. День продолжается, как по сценарию. - Мне кажется, я схожу с ума, - делится своим страхом Тэхен, проснувшись сегодня на четыре часа раньше и не спав полночи. – Все будто бы по кругу идет. Мне каждое утро кажется до ужаса знакомым, Джун. Будто бы мой сон продолжается наяву. Мне даже страшно засыпать, вдруг, я проснусь снова, и это утро повторится. - Ты просто переволновался из-за поступления и скорого отъезда, - произнося это вслух, Джун про себя извиняется перед Тэхеном за то, что «завтра» у него никогда не настанет и поездки, как и учебы, как и будущего вообще, у него не будет. Спасибо Намджуну, самому большому эгоисту в мире. Его утешает лишь то, что Тэхен никогда не будет смотреть на него осуждающе за это, никогда не возненавидит и не уйдет, а Джун не умрет. Интересно, насколько долго может длиться вечность? Ночь начинается прикосновением губ Ким Тэхена ровно на секунду и не озвученным вслух вопросом на лице парня. Джун сжимает пальцы на бедрах друга в некой попытке ответить правильно. - Это ведь уже было? – блондин отвечает коротким кивком и отведенным в сторону взглядом. – Вчера? – Джун поджимает губы и кивает снова. – Позавчера? – старший не делает ничего. – Как долго? – не получая ответ, Тэ тянет за руку парня и закатывает ему рукав по локоть – 219 написано на руку Намджуна. Тэхен не может сказать ни слова. Его трясет, он разбивает к чертям стоящий на тумбочке стакан, пинает кровать и орет на Намджуна, который пытается подойти ближе. Он вслух говорит, что ненавидит его, хлопает дверью и уходит на балкон, чтобы покурить намджуновы сигареты, хотя бросил сразу после их встречи. Только через часа пол, Намджун решается выйти вслед за младшим и прикурить одну из тех немногих оставшихся в пачке сигарет. - Это когда-нибудь прекратится? - Не знаю. - Но ты ведь давно знаешь, что мы здесь? Может что-то можно сделать? Можно остановить это? - Не знаю. - Ты не пытался? Почему ты помнишь? - Не пытался. - Почему? - Ты не должен был помнить. - Я не должен был быть здесь, - коротко заключает Тэхен. Можно быть счастливым вечность, вот только вечность Ким Намджуна закончилась на двести девятнадцатом «сегодня», теперь у него вечное «завтра» и сплошной ад. Тэхен не принимает его «счастья». Ночь, начинавшаяся когда-то с поцелуя, теперь пропитана безысходностью. Джун ощущает на себе губы младшего на крохотные доли секунд и чем дальше, тем хуже. - Посмотри вокруг, - просит как-то Намджун, - мы навсегда вместе. Я когда-то просил тебя об этом. Я бросил все ради вечности с тобой в самом лучшем дне. Почему ты не можешь так? - Знаешь, - внезапно отвечает Тэхен, - я готов даже умереть, лишь бы это закончилось. Джун смотрит и не понимает. Не понимает, что рай для одного - сущий ад для другого. Это как попытка побега, вот только из их тюрьмы нет выхода и, вбегая в дверь, за которой должна быть свобода, всегда ждет темная комната и они, сидящие на полу и целующиеся. Тэхен сдается первый раз через дней двадцать или около того. Он ночью прижимается к пухлым губам старшего, тогда, когда начинается все сначала, и по его щекам текут слезы. Он обнимает Намджуна крепко, всхлипывает на ухо и просит остановить это все. - Если бы я мог, - только и слышится из губ старшего. - Тогда заставь меня забыть об этом. На время в их жизнь возвращается немного счастья. Тэхен жмется ближе и дрожит в руках Намджуна. Подставляется под ласки, забывается в стонах удовольствия. В какой-то момент Джун даже ловит настоящую улыбку на губах парня. Дни наполняются разнообразием друг в друге. - Я люблю тебя, - шепчет Намджун. - Люби меня вечно. И стоять на балконе не холодно и не страшно. Стоять в открытом балконном окне неудобно, но впервые в легкие пробивается капля свободы. Тэхен разжимает руку – единственное, что удерживает его на перилах, и падает. Джун проживает этот день в безумии, но стоит пробить часам полночь, Тэхен снова жив и целует его. - Из этой вечности нет выхода. *** - Я ухожу, - звучит неуверенно из уст Тэхена. Он стоит на пороге и смотрит напугано на Намджуна, будто спрашивая – можно? Намджун смотрит на него так, будто разрешая уйти, попробовать уйти, хотя бы попытаться, но сам готов застегнуть на Тэхене кандалы, чтобы рядом был всегда. Его трясет, ему сейчас подлететь бы к младшему, встряхнуть за плечи и спросить: «А как же твои признания в любви и слова о том, что навсегда бы остался с ним, чтобы не случилось», куда они делись, когда все же «случилось»? Крикнуть: «Эй, парень, я люблю тебя, черт тебя дери, так сильно, что лучше бесконечное сегодня, чем завтра смотреть, как ты улетаешь в самолете в другую страну. Эй! Ким Тэхен, черт тебя подери, скажи, что тоже любишь и просто обними, как раньше, и уткнись носом в шею. Чертов Ким Тэхен, закрой уже за собой дверь и дай мне умереть сегодня еще раз. Когда за Тэхеном закрывается дверь и Джун остается в квартире один в бесконечно долгом одиночестве, он вдруг понимает, что в «сегодня» теряется всякий смысл. Он становится на узкие и шаткие перила, держится рукой за оконную раму и это все только когда Тэхен уже далеко, чтобы не видеть как Намджун будет умирать сегодня впервые физически. Разжимать пальцы чертовски страшно, но проживать весь день, когда-то идеальный, без Тэ, парень не может, а дальше уже - будь что будет. Он отпускает последнюю опору. Лететь вниз подобно секунде, когда осознаешь все, быстро и четко. А если я не оживу? Тут же вопрос из глубины сознания: Ты все равно умрешь, какая разница насколько раньше? И правда, какая тебе теперь разница? Намджун умирает несколько дольше, чем ожидал. Проваливается в вязкую поглощающую темноту. Из нее его возвращает в реальность нежное прикосновение любимых губ. Теперь он знает, как переживать «сегодня» без Тэхена быстрее и безболезненнее, по крайней мере морально, ведь физически боль длится недолго. Тэхен не отстраняется от губ Намджуна дольше первого настоящего «сегодня», прижимается близко и шепчет что-то тихо: - Не делай так больше, - вырывает из шепота старший. – Живи этот день как угодно, но прошу, - Тэхен утыкается теплым носом в шею, - не умирай больше. - Угу, - Джун целует Тэ несмело, прижимает робко, а парень валит его на пол и целует жадно, будто бы уже вечность прошла с их последнего поцелуя. Намджуну не понять того, что творится с Тэхеном. Он был мертв чуть больше суток. Тэ умирал сутки в их квартире в одиночестве, не зная, наступит ли завтра, в котором Джун мертв, или вернется вечное сегодня. Когда стрелки перевалили за полночь Тэхен рыдал, набирая на телефоне единственный номер, и, слушая гудки, смотрел на вибрирующий на кровати рядом чужой телефон, что отдали ему в морге. Тот звонок раздался, когда парень гулял по центру города. - Самоубийство. Приезжайте на опознание. Чуть больше суток и это не по правилам того закона повторяющейся петли, и хватает, чтобы сойти с ума от боли. Тэхен не уходит больше недели. Целует, гладит, стонет, делает лучший в мире минет, за который Намджун, когда станет звездой, точно не бросит его, но хватает и просто улыбки после яркого оргазма, чтобы лечь рядом и вдохнуть аромат намджуновой кожи. Его так страшно терять. Тэ готовит завтрак, спит на коленях, мешает смотреть очередную, уже не новую, а выученную на зубок, серию поцелуем, садится на руки и путается в чужой одежде пальцами, в чужих прикосновениях ощущениями, в чужих ласках чувствами. - Мы сможем прожить всю жизнь? – спрашивает ночью Тэ. - Наша жизнь вечна, ее невозможно прожить. *** Мужчина лет тридцати пяти или сорока на вид, подходит к Тэхену на улице и добро улыбается, протягивая сладкий батончик. - Спасибо, - парень не отказывается от угощения, проголодавшись за время прогулки. - Пока еще не за что…