Сын как Отец

Городская больница Парка Мира. Тимми вышел за двери медицинского учреждения и вдохнул свежий, слегка одурманивающий воздух. Бандаж на плече был пустяком. Он был рад, что его рука скоро будет в порядке, да и то, что она спасена, — тоже. Ведь когда вывихнешь плечо, то нужно его немедленно вправить. Но на поле битвы Олсену никто не мог этого сделать. Не он же сам себе будет его вправлять. Рука болела, но тогда Тимми было как-то на это всё равно. Только уже после рукопожатия здоровой руки Дэнни обратил внимание на его больную. Не имея навыков и практики, Фентон не решился заниматься этим. Зато Мэдди знала всё. Когда он получил травму, то прошло гораздо больше времени. Благо, что нервы не задели и связки не порвали. И вот он стоит на самом выходе. Врачи сделали ему рентгеновский снимок и исключили, к счастью, любые костные повреждения. Наложили повязку на три недели. Затем отпустили, порекомендовав разрабатывать вывихнутый сустав. Его никто не провожал. Все просто знали, что двадцатипятилетний журналист справится сам. Заранее купив билет на обратный рейс до Атлантик-Сити и упаковав все свои вещички в том самом номере, в коим он остановился, Олсен открыл крышку ноутбука. Работать одной рукой было не очень удобно, но научиться никогда не поздно. Тимми достал USB-шнур от фотоаппарата и воткнул его в свободный разъём. Пару раз щёлкнув мышкой, он смог попасть в свой укромный уголок, в котором хранилась большущая галерея фотографий. Что-то было негодным, что-то попадало в категорию «так себе». Но были единственные несколько фотографий, которые бы нормальный журналист ни за что бы в жизни и ни на что не променял. Получить Пулитцеровскую премию было превыше всего. Но теперь уже не для Тимми. Тем более эти фотки уже ничего не стоили. Весь мир узнал о тайне Дэнни. И о его сыне со способностями. Так что можно было выбросить зазря собранный материал. Олсен потёр пальцами лоб и направил курсор мышки на удаление. Хоть Дэниел его и простил, но Тимми всё также было плохо. Чувство стыда и опустошения не хотели оставлять парня. Он был воодушевлён Фентоном. Тот поверил в него. Но Олсен был не таким. Не беззлобным. Случись с ним такое, то он бы до конца своих дней мстил, делая всякие гадости. Тимми усвоил урок. Когда небольшая информация о полупризраке была стёрта, он откинулся на стуле и посмотрел в окно. «Интересно, как они там? — подумал Олсен. — Насколько сильно их жизни изменятся после того, как все узнали?» Но голубое небо, с летящим по нему самолётом, не давало ответов на вопросы. Да не за чем это было. Всё и так ясно. Дэнни повысили на ступень выше, хотя он и отказывался, говоря, что нужно заслужить этот самый подъём по службе честным трудом. Своими знаниями и человеческими усилиями, а не тем, что он стал звездой в НАСА. Джонсону даже и в такие моменты приходилось вступаться за Дэнни. Пожилой мужчина был единственным на работе, кто принял Фентона таким, какой он есть, не обращая внимания на то, что Дэнни был супергероем. Джонсон ценил парня за его труд и добрые намерения, а не за то, что он был популярен. И Фентон это прекрасно знал. Начальник извинялся перед Дэнни за то, что упустил Энди, но мужчина лишь говорил, что всё в порядке. Что было, то прошло. Саманта нажила врагов в лице завистниц, но держалась стойко. И если что, могла спокойно ударить по зубам. Какой толк завидовать девушке, которая замужем и имеет пятилетнего ребёнка? Да, её супруг был особенным, ну и что? Зато Энди не очень повезло в этом плане. Как дразнили и били в школе до того, как узнали, так и продолжили. Но немного меньше. Странный мир. Не отвязывался от мальчика сын Дэша, карауля каждый раз того за школой. Но и тут Энди смог постоять за себя. Он врезал кулачком блондинчику по носу, когда тот уже окончательно задолбал его, отобрав у малыша рюкзак и ланч. Но эта самозащита продержалась не очень долго. Какое-то время всё было хорошо. Потом началось всё по кругу. И помимо всего этого мальчика стали попросту бояться. Люди терпеть не могут тех, кто отличается от них. Дети. И их непонимание. Учителя заступались за Энди и раньше, а сейчас кто-то стал более активным, а кто-то и вообще перестал это делать. Обидно вдвойне. Мальчику приходилось убегать от хулиганов и прятаться в уборочной за закрытой дверью. Он сидел там и молча смотрел на маленькие фигурки Дэнни-Призрака и Влада Мастерса. Играл с ними. Тихо и почти бесшумно. Радость была лишь одна. Его отец, который всегда обнимет и развеселит. Скажет, что издёвки не на всю оставшуюся жизнь. И мальчику так было спокойнее. Теперь уж на сочинении про семью он мог рассказать очень многое. Не боясь ничего. И это было, кстати, огромным плюсом. Никто не шушукался и не перебивал. Все сидели и слушали. Даже учительница, забыв, что держит в руках графин с кипячённой водой, лила жидкость уже мимо кружки. Даже на семинаре на тему работы родителей, где нужно было не только что-то своё подготовить и рассказать классу, но и привести одного из членов семьи, Энди уже ставил невидимую галочку, зная, кто это будет. Привести в класс в рабочей одежде, естественно. Правда когда Дэнни решил постирать костюм и переодеться в свою новую униформу синего цвета, он забыл обратно преобразоваться в человека. Выйдя на улицу и пройдя около ста метров, он не смог преодолеть больше: его просто затянуло обратно в дом. Ведь призрак должен таскать с собой то, чем он при жизни часто пользовался, что было ему дорого, или же с чем он, по сути, умер. Так и с костюмом. Оставит его дома — снова вернётся обратно. Кто-то перенесёт одежду, например, в другой конец города, там и появится Дэнни. Призрак должен держать всё своё на надлежащем расстоянии. И этим нормальным расстоянием был большой и уютный дом Фентонов, по которому Дэнни мог без труда перемещаться, забросив грязный костюм в стирку после какой-либо схватки. Тимми выдвинул рычажок на чемодане, не забыв упаковать ноутбук. Попрощавшись мысленно с семьёй Фентон, он направился к лифту. Уже оказавшись на улице, поймал такси и поехал в аэропорт, ни о чём больше не думая.

***

В дверь главного редактора постучали. Тощий начальник оторвал карие глазёнки от бумаг, дав добро. Тимми гордо вошёл внутрь и поставил прямо на бумаги фотоаппарат. Редактор перевёл взгляд с фотика на Олсена и нервно пошевелил нижней губой. — Что ты себе позволяешь, Олсен?! — грубо сказал мужчина-спичка племяннику, встав со своего места. Парнишка убрал одну руку в карман курточки и слегка улыбнулся. Он больше не боялся редактора. Синяки от побоев очень хорошо впились в кожу. Непонимающе посмотрев на абсолютно нереагирующего Тимми, он взял в руки фотоаппарат. Включив его, пролистал имеющиеся фотографии, но не смог найти то, что могло взбудоражить его нервную систему. Он перекинул фотик в другую руку и ловко схватил двумя длинными и тощими пальцами шнурок. Босс спросил: — Ну и где материал? Журналист дотронулся до повязки, задав свои вопросы: — А вы разве не поинтересуетесь, что у меня с рукой? Или же вам какие-то фотографии и статья на первую страницу важнее? Главного редактора перекосило от такой наглости. Тимми явно шёл по минному полю, не понимая, что делает. Тощий мужчина встрепенулся, выхватив из подставки тот же самый карандаш, которым пригрозил до отъезда Олсена. Он медленно подошёл на прямых ногах к парню и вновь поднёс к его носу карандашик с остро наточенным графитом. — Мне плевать, что у тебя случилось. Где моя сенсация? — сухо спросил босс. — Помнишь, что я тебе говорил, если ты мне ничего не принесёшь? — он кашлянул, прочищая горло. — Где тебя носило всё это время?? Олсен ещё шире улыбнулся. Его это даже начало забавлять. Приятно было смотреть, как главный редактор заголовков и самой газеты закипал, краснея, словно рак. — Неважно, где я был, главное, что мне было в тот момент хорошо. Подальше от вас. Знаете, — уже на полном серьёзе обратился к дяде, — я понял, что такое семья, в которой тебя любят, ценят и уважают. Где неважно, кто ты: неудачник или герой. Тебя всё равно будут любить просто за то, что ты есть. И это совсем не зависит от чего-либо другого. Добился ты чего-то или же нет, все равны. И живут в радости друг с другом. Начальник опустил колющее, удивлённо посмотрев на Тимми. Парень в его глазах рос и одновременно борзел. Всего одна неделя смогла изменить человека. Всё его отношение к происходящему. Нет, даже меньше недели. — Но вам, конечно, этого не понять. Ведь вам всегда было всё равно на меня. — он приблизил своё лицо к главному человеку газеты Daily News. — Вы никогда не интересовались, если ли у меня девушка, как у меня дела, даже не удосужились позвонить и спросить, жив ли я вообще, где я, когда вы меня послали за этой дурацкой и никому ненужной сенсацией! — повысил голос Олсен, перейдя черту послужного в списке. — Вы... ты от меня ничего не получишь. Дядя багровел от злости, но молчал. Если подобрать правильные ключи, то можно закрыть любой рот. Что, собственно говоря, и произошло. После некоторого ступора, начальник отошёл к своему столу и кинул карандаш в Тимми, озлобленно крикнув при этом: — Убирайся вон! Мелкое оружие стукнулось об грудь Олсена и отскочило на пол, куда-то закатившись. — Вау. Я и так собирался уходить. Дядя, — кисло произнёс Тимми. — Я увольняюсь. Сдалась мне ваша контора. Олсен засмеялся и направился на выход. Затем остановился и, обернувшись, высунул язык. Главный редактор шлёпнулся на свой трон, тупо смотря на открытую дверь в кабинет, из которой выпорхнул парнишка. «Что же с ним случилось?», — думал он, копаясь в мыслях и тщательно ища ответ. Но ничего стоящего на ум не приходило. Олсен перестал был размазнёй, доказав дяде, что он уже не тот, об кого можно и дальше вытирать ноги. Наконец, покинув не самую приятную работу, он направился искать действительно то, к чему его влекло. Позиция и принципы Дэнни разбудили в Тимми иное чувство, которое парень не мог объяснить самому себе. Возможно, станет ветеринаром или учителем. Может, даже и пожарным. Ведь когда он спас Энди, то приятное чувство тоже не обошло Тимми. Скорее всего, что он выберет профессию пожарного. Сдаст экзамены, поступит в колледж, а там уже может и девушку себе найдёт.