Глава 20: Тюремщик
13 июля 2019 г. в 20:28
Человек имеет право жить обычной жизнью; жить, как хочется. Я так думал. И если вам скажут, что я, Шик Дэ Чун, прав, не слушайте. Я никогда не отличался стойкостью моральных принципов, поэтому меня и назначили начальником дворцовых тюремщиков. Но давайте я начну с самого начала. Мне всегда казалось, что порядок в рассказах - это основа.
Накануне дня, когда весь мой мир рухнул, я проснулся от оглушительного залпа брани за моей дверью. Ругались так пронзительно, что, казалось, дверь могла слететь с петель. Издав протяжный стон и проморгав как следует, я поднялся на локтях, громко поскрипывая ржавыми пружинами в матрасе. В боку тут же что-то стрельнуло и растеклось тянущей болью по всей спине. Ощущение реальности охватило мою голову, а я сидел и моргал, пока все не вспомнил: вчера был праздник, я выпил, подрался и улёгся спать невесть где: по всей видимости, в чьём-то удобно-расположенном на моём пути доме. Света за окном почти не было, может немного за полночь, а значит я почти и не спал – максимум полчаса.
-Чёрт подери, да открывай там! – за дверь громыхал басистый голос Ли Чэня, хранителя ключей.
Раз он так быстро нашёл меня после такой ошалелой гулянки, то я точно у себя дома, да и воздух воняет сыростью и затхлостью, аж уши закладывает, так что я точно в своей конуре. Я устало зажмурился и повторно покосился на дверь; с тех пор, как я вступил в свои непосредственные обязанности покой мне теперь только сниться. Каждодневные побеги заключённых как-то выбивают тебя из привычного ритма жизни, знаете ли. Медленно спустив ноги на пол, я почувствовал смертельную усталость, которая накатила на меня, будто на голову разом вылили чан с холодной водой. Оторвав от грязной рубахи висевшие на нитях пуговицы, я схватил ботинки и распахнул дверь свободной рукой.
-Ну ты и придурок! Ещё бы дольше открывал, огрызок! Что б тебе засохнуть! – свирепо выпалил Ли Чэнь, тыкая меня в грудь. – Там пленников привезли, тебе лучше поторопиться.
Из открытой двери тут же потянуло холодным воздухом, слишком холодным, даже для осени, хотя, возможно, это последствия прилипшей к моей спине, от пота, ткани.
-Разве это моя…- Голос у меня сел, и я прокашлялся. – Разве моя забота?
Мне действительно сейчас хотелось спихнуть все эти обязанности на кого-нибудь другого и подремать часок другой, пока не приду в себя, ненавижу работать на хмельную голову. Я, наверное, раз сотый себе повторяю, что больше не буду пить, но каждый раз, когда вижу пинту холодного пива, не могу отказать себе в удовольствии, а потом валяюсь в каком-нибудь вонючем углу с разбитой головой и парой синяков по всему телу, и опять зарекаюсь никогда не пить, и опять пью – вот такой несовершенный круг дерьма в моём мире.
-А кому тогда ты прикажешь это делать? – Возмутился Ли Чэнь. И он был прав: действительно некому. – Одевайся, работа не ждёт…- Чуть громче добавил он и захлопнул дверь перед моим носом с такой силой, будто хотел вырвать её и унести с собой.
Именно сейчас я, почему- то, понятия не имел, что нужно делать, поэтому просто плюхнулся на кровать, поддерживай голову руками и улавливая лёгкую дрожь в ногах. Спина опять опасно хрустнула, и я поспешил выпрямиться, пока все позвонки не повылетали и не наделали сквозных дыр в моём и так не очень прочном жилище. Кое-как натянув сапоги и застегнув рубашку на оставшиеся пуговицы, я прочно усадил маленький кинжал в ножны и вышел за порог дома. Ткань на спине всё еще была мокрая, поэтому я инстинктивно поёжился от холода, поначалу было противно, но с каждой секундой я чувствовал, как моя кровь остывает, и мне становится лучше. Я всю жизнь провёл в тёмном дворике королевских катакомб, поэтому вид, открывшийся мне вновь, совсем не удивлял. Серые кирпичные стены, которые и составляли главную помеху для побега отсюда, были не только высокими, но и удушающе мерзкими. Сам их вид уже наводил такую тоску, что тебе невольно хотелось вернуться в камеру. Именно поэтому отсюда никто и никогда не сбегал, самые смелые рвались за стены с завидной уверенностью в успехе своего плана, но скользя ногтями по влажным от сырости и времени камнями, они съеживались у подножья стены, словно ожидая, пока стража схватит ит. Весь этот унылый пейзаж простирался настолько, насколько хватало человеческой зоркости. Можно идти часами, а вокруг ничего не измениться, лишь редко встречающиеся на пути ветхие домики стражи и вырастающие прямо посреди песка башни. Все катакомбы сверху представляли собой огромный пустырь, окруженный уже небезызвестной стеной, поначалу могло показаться, что это построение не имеет никакого смысла, но только жители этого мрачного места ( а это, в основном, разбойники и тюремщики, что, к слову, здесь означало почти одно и то же) , знали, что катакомбы знамениты не своими высокими стенами и лихорадочно-расставленными стрелковыми башнями, а своей внутренней площадью, иначе говоря, катакомбы начинались и заканчивались под землей.
От оглушительного залпа, что растёкся в небе, я поднял глаза, и тут же закрыл их ладонью. Яркие огни вспыхивали в тучном небе и тут же рассыпались, отдаленно поскрипывая над головой. Эти залпы означали сдачу караула, а значит начало моего тяжелого трудового дня. Обычно я караулю у Северной Башни, но сегодня мне придётся расселить новых пленников по их камерам, так что придётся спускаться вниз, а этого мне до боли не хочется.
Кое-как проковыляв до огромной решётчатой ямы прямо посреди пустыря, я наклонился и заглянул в темень, с усилием улавливая редкий дребезжащий огонёк на самом дне, который сиял таким слабым проблеском, что незнающему человеку могло показаться, что он сошёл с ума. Я шагнул ближе к двери, садясь на корточки и доставая из свёртка связку ключей. Двигаясь против часовой стрелки, впрочем, как и всегда, я быстрыми движениями открывал замки, стараясь наделать как меньше шума - разбушевавшиеся стражи это меньшее, чего мне сейчас хотелось. Справившись со всеми замками, и ловко схватив тяжёлую решётку за выступы, я быстро отодвинул её, крутя вокруг оси, при этом издавая такой отвратительный звук, что он, наверное, был слышен в другом конце королевства. На обычном пространстве такой пронзительный лязг уже всполошил бы всю стражу, но тут по-прежнему стояла мёртвая тишина, будто время поглощало каждый шорох.
Мой выдох тут же утонул в глубоком проходе, который уводил вниз, в самое сердце катакомб. Я тут уже год не был, и, если честно, предпочёл бы, чтобы всё так и оставалось. Ступив ногой на гладкую поверхность лестницы, я ощутил жар, который тут же обхватил мою ногу. Должно быть шахты всё еще работают, наверняка кузнецы рабочих уже вовсю загнали, вон как полыхает, даже на поверхности чувствуется. Осторожно ступая вниз, я, тем временем, старался не думать, что за пленников привезли, любая мысль может отвлечь от переступания ногами, а лестница уж больно витиеватая, не хотелось бы закончить свои дни распластавшись у входа в катакомбы, плохая примета. Но раз их сразу сюда доставили значит важные, иначе бы я не лез бы сюда, рискуя сломать свою драгоценную шею на поворотах. Шаг за шагом приближал меня к концу этого испытания и настроение у меня, отчего-то, взмыло в самый вверх от такой ерунды. А затем – ступени как раз закончились – я заметил то, чего ожидал менее всего. Груда, нет куча наваленных друг на друга людей, лежало прямо у ворот катакомб, а над ними, с угрюмым видом, склонился Гемер, хранитель Отвесных Южных Ворот.
Я замер, приоткрыв рот. Обычно всех приковывали цепями к стене, и охраняли, но эту шайку просто оставили здесь валяться, будто и не боялись, что они могут сбежать, хотя куда уж там, либо на Наковальнях нарвёшься, либо стрелой прямо в голову засадят, такие уж правила, правда были исключения, но всего два раза.
-Это что ещё за груда? – на выдохе спросил я. – Их что на тебя оставили?
Гемер был толстый, вечно мокрый от пота и красный как варёный рак верзила, ростом под шесть с половиной футов, но с удивительно тупым и мягким выражением лица. Меня вечно удивляло, как такого недалёкого парня поставили охранять ворота, но после того, как я увидел его в деле, у меня все вопросы отпали, да и вообще я с тех пор избегаю наших встреч со всей упорность, на которую только способен.
Гемер дернул плечами, беспокойно поглядывая в мою сторону, а затем со стоном выдохнул.
-Их сюда стража с верхнего этажа привела, говорят вырубила по пути, - честно сказал он. - Вот они и не шелохнулись с тех пор, а ведь я над ними уже три часа стою, как коршун, ни поесть, ни присесть, - ворчливо отозвался верзила, отходя от пленников и усаживаясь на стул с явным облегчением, а потом, подумав, добавил: - Чес слово дум нет кто они такие, но раз тебя позвали, значит дела у этих ребят обстоят паршивенько.
Я насмешливо фыркнул, хотя на самом деле мне было так жутко, что волосы чуть не вставали дыбом.
-Надо бы их туда… - Сипло начал я, стараясь звучать увереннее, - в карцер.
Гемер насупился и почесал шею.
-Их человек шесть где-то, как тащить-то будем?
-Телегу привези, так и потащим, - пробормотал я. В это было трудно поверить, но я кончиками пальцев чувствовал страх этого громилы, и он потихоньку начал передаваться и мне, было что-то в этих людях такое, что заставляло сжиматься и прятать голову в плечи.
Когда Гемер скрылся за решеткой ворот, дышать, почему-то стало ещё тяжелее и мне показалось, что рассмотреть новоприбывших пленников это самое лучше решение, чтобы отвлечься. Одежда на них была такая яркая, что я невольно позавидовал; они явно не из бедных. Всего их было девять: четыре девушки, остальные оказались хорошо сложенными парнями. Увлечённо разглядывая новичков, я не заметил, как моя нога упёрлась во что-то твёрдое, задумчиво опустив взгляд вниз, я увидел то, что всколыхнуло всё моё нутро таким диким воплем, какого я никогда ещё не испускал, а насмотрелся я предостаточно.
-Мать честная, что это за… - севшим от крика голосом пробормотал я, впечатываясь вновь вспотевшей спиной в стену. На полу, сияя блекловато-серым светом лежала рука, но на человеческую она не смахивала, больше напоминая звериную лапу, конечность какой-то отвратительной твари. Только сейчас я заметил, что рука не существовала сама по себе, а была крепко и надёжна приделана к какому-то парню.
-Боже, чего только нет у нас на свете, - дрожащим голосом вторил я своим мыслям. Опасно косясь на конечность, я встал возле входа у ворот, молясь, чтобы Гемер поскорее вернулся назад; уж лучше он, чем тварь какая-то, лежащая у самих моих ног.
Вдалеке послышалось размеренное поскрипывание телеги, звон цепей и чья-то отборная ругань. Даже не знаю, что было более жутко: то, что я находился в самом центре грабежа и смерти, или то, что бездыханный незнакомец валяется тут с парой конечностей, которых у него вообще по природе быть не должно. Я выпустил сдавленный стон: давно мои нервы так не шалили, с тех пор как я отсюда сбежал мне таких ужасов видеть не приходилось. Мне, почему-то, всегда казалось, что я сюда вернусь, но, правда, я не догадывался каким способом. Наконец-то тяжёлое решето ворот поднялось и вернулся Гемер, без особых усилий везя за собой огромную телегу, в которой обычно перевозили особо «сложных» пленников.
Мы шли уже около десяти минут, и за это время верзила ни разу не закрыл рот дольше, чем на секунду. У меня ещё никогда раньше не было такого ярого желания оказаться на своей полуразвалившейся кровати, как сейчас, я действительно хотел скрыться от болтливого спутника, но это желание загорелось с новой силой, когда мы преодолели Разделяющий Коридор и наконец вошли в катакомбы.
Огромные цепи, приделанные к потолку, накалились до такой степени, что кое-где начали капать на исцарапанную повозками землю. Здесь было жарко, душно и воняло загнившими отходами; испарина доходила до самого потолка и возвращалось обратно, обдавая новой волной спёртого воздуха. С каждым новым шагом дышать становилось всё сложнее, и пот струился вниз по лицу потоками. За огромными прутьями клеток виднелись худые и серые тела людей, они выглядывали из-за темноты, вытягивали свои костлявые руки в сторону тюремщиков и устало переглядывались между собой. Изредка попадались кузницы, в которых огонь полыхал, словно он здесь хозяин, а над разгоряченным металлом, скрючившись, стояли кузнецы, исправно занося свой тяжелый молот и точно ударяя его по шипящей стали. Огромные дыры пропасти зияли прямо возле клеток заключённых – шахты. Золота в Империи хоть отбавляй, да и разных других драгоценностей много, поэтому каторжники уходили туда и пропадали там надолго, нередко и навсегда. В катакомбах никогда не кричали, даже время здесь замедляло свой ход; звонкая тишина нарушалась лишь отбойным молотком наковальней. Пленники не стремились сбежать: слишком много преград, а наверху все те же неприступные серые стены; вся эта гнетущая атмосфера до того пропитала всё здесь, что даже тюремщики выглядели не лучше пленников. При каждом еле уловимой движении меня передёргивало, сердце стучало с бешеной скоростью, и я отказывался понимать, как Гемеру удавалось сохранять такой приподнятый боевой дух, что, к слову говоря, порядком раздражало.
Вскоре мы оказались перед огромной железной дверью, она стояла тут так, что казалось, будто все предыдущие коридоры и повороты были обыкновенной гостиной, на пути к ней. Я неуверенно постучал по гладкой поверхности; звук оказался неожиданно громкий, и от этого стука, казалось, даже время остановилось. Через секунду раздался ужасающий скрип, что я подскочил на месте, - и дверь распахнула с такой скоростью, что обдала нас потоком горячего ветра. Опустив голову как можно ниже, чтобы видеть только свои ботинки и мраморный пол, я пошёл вперед, уже зная, что Гемер сделал тоже самое, таща за собой телегу. Никто из новоприбывших так и не очнулся, и я искренне порадовался за них. Карцер был весь из белого мрамора с черными прожилками, а на стенах висело то, что я не пожелаю увидеть и своему самому злейшему врагу, я знал, что оно никуда не делось, и не хотел смотреть туда больше никогда в жизни, одного раза вполне достаточно, чтобы всю жизнь ходить, оглядываясь. Я остановился возле огромных каменных клеток, что угодили ещё глубже, чем сами катакомбы; отодвинул каменную плиту, неловко держа руки перед собой, и втягивая воздух отрывкам. Каждого из пленников я старался аккуратно положить на дно камеры, но было так глубоко и темно, что мне, пыхтя от напряжения, приходилось хватать их за ноги и, аккуратно опускать их вниз, пока не чувствовал, что голова упёрлась в пол, а затем опускать все тело; то, что они без сознания ещё не значит, что им можно ломать кости. Перед последней камерой я облегчённо выдохнул – остался один, сейчас я его запру, перейду все коридоры и наконец-то уберусь отсюда к чертям. От неожиданности я рухнул вперёд, ловко подхватываемый грубыми ручищами Гемера.
-Ты чего остолбенел? – Сухо спросил верзила, отталкивая от себя меня. – Баб не видел, что ли?
Но я перестал его слушать. Я не заметил её там, но сейчас я точно вижу, это вне всяких сомнений она.
-Кто это? – Сдавленно пробормотал я, безуспешно стараясь отлепить мокрую рубашку от локтей.
Гемер косо взглянул на меня и пихнул ногу девушку.
-Она то? - гаркнул детина, сжимая и разимая кулаки. – Принцесса какая-то, нашему Императору насолила сильно чем-то, вот здесь и очутилась. Слышь, а разве не ты её пару дней в дворцовой тюрьме охранял? Вроде ж молва ходила, что ты туда за ней катался. Хоть город посмотрел, - мечтательно протянул Гемер, помогая мне опустить её в камеру и задвинуть каменную плиту.
На этих словах у меня моментально пересохло в горле, и мне понадобилось несколько секунд, чтобы разлепить потрескавшиеся губы.
-Её ж отпустили вроде, она у Императора была. – Забормотал я, - принца увидала, развернулась и прочь куда-то, я за ней и не пошёл…
-А чего тебе идти-то? – Беззаботно оглянулся Гемер, перекатывая телегу к углу Карцера. – Она ж не родня тебе какая, га… - его хохот громом перелился в мраморных стенах. – А ты заинтересован?
-Немного, - я и сам не знал почему, но интерес и правда присутствовал.
Громадина несколько минут молча стоял, а потом двинулся наружу, и я поспешил за ним.
-Насколько я знаю, молва идёт, что её казнят завтра. – Невозмутимо сказал Гемер, помогая мне захлопнуть железный проход.
А потом нагнулся, поднял обломок металла и кинул его в полыхающий огонь.
-Точно не знаю почему, но вообще домыслы есть, - как ни в чём не бывало продолжил Гемер. Он шёл так быстро, что я еле поспевал за его широкими шагами, напрочь забывая об атмосфере страданий, что вновь обволакивала меня с ног до головы, - поговаривают, что император этот, наш который, ждал письма какого-то из чужеродных земель. В общем ждал, ждал, а так и не дождался, уж не знаю, что у них там случилось на границе этой, но что-то мне подсказывает, что эта бумажка и вовсе Империю не покидала. Вот наш господин и разозлился, принцессу к себе позвал, пару вопросов задал, а она возьми и пошли его крепкий словцом: мол, ничего не знаю, а если бы и знала, то точно бы не сказала. Сюда её послали тем же вечером, вроде, спустя три часа как ты уехал, а казнь назначили на завтра, на пять вечера. Поздно, как по мне, лучше бы пораньше, а то караул наш, возни много.
В кузнеце звонко ударил отбойный молоток, и с потолка посыпалась мелкая пыль. Я беспомощно глянул вверх, и с облегчением понял, что я вновь вижу перед собой витиеватую лестницу и мелкий кружок света, открывающий луну и звезды.
- «Звёзд вроде не было», - отстранённо подумал я, краем уха улавливая, как Гемер опускает тяжёлые ставни ворот и усаживается на свой скрипящий стул.
-Как её звали, ты не знаешь? – Неловко спросил я, прежде чем ступить на первую ступень.
-А кто ж её разберёт, они, как по мне все на одно лицо, - верзила коротко хохотнул и резко хрустнул пальцами. – Имя короткое такое, странное, одним словом, заморское.
-Понятно, хорошо потрудились, бывай.
И прежде чем я прошёл половину лестницы, звук храпа уже вовсю разносился по катакомбам. С силой выкарабкиваясь на земляную поверхность, я глубоко вдохнул поток встречного ветра и обернулся – всё та же непроглядная тьма была сейчас ещё страшнее.
Разминая затёкшие суставы, я не заметил, как уже стоял у порога своей лачуги. Она всё ещё стояла на том же самом месте, как и двадцать лет назад. Упав на пыльную постель и потерпев скрип ржавых пружин, я расслабил мышцы и закрыл тяжёлые веки, погружаясь в сон.
Отмечая про себя, что дверь сегодня была неподъёмно тяжёлой.