Вторая жизнь.

      Я с матерью стояла перед Хокаге. Как и в каноне, новым Хокаге стал Сарутоби. Только вот я кое-чего не понимаю. Если верить глазам, то кроме нас троих тут никого нет, а если верить моим недавно прорезавшимся способностям, то по углам стоят еще трое. Он что, собрался отбиваться от вдовы и трехлетнего ребенка?       — Здравствуйте, Айяно-сан. Сочувствую вашей потере, — начал Сарутоби. Я лишь мысленно хмыкнула — нечего тут сочувствовать. — Айяно-сан, я понимаю, для вас сейчас наступили сложные времена, но нам нужно серьезно с вами поговорить…       Так, мама напряглась, а судя по эмоциям, испугалась. Я подошла и взяла ее за руку, пытаясь успокоить.       — Айяно-сан, я думаю, вы знали, что ваш муж поставлял нашим шиноби печати. — мама кивнула, и старик продолжил: — Я хотел бы узнать, сможете ли вы продолжить его работу? И сколько печатей вы сможете предоставить уже завтра.       Каюсь. Я не удержала лицо в покер фейсе: мои брови стремительно поползли на лоб, желая срастись с волосами. Старик посмотрел на меня и улыбнулся.       — Атсуко-чан, верно? — спросил старик, на что я медленно кивнула. — После нападения Кьюби наша деревня сильно ослаблена, погибло много шиноби, и почти весь боевой инвентарь был потрачен на усмирение демона. Поэтому нам сейчас необходимо восстановить и собрать…       Тьфу, — плюнула я мысленно и перестала его слушать. Все равно он сейчас будет что-то втирать про Волю Огня. Помню, мама из прошлой жизни сильно возмущалась на его счет, мол, сильный Хокаге, мудрый правитель, а под старейшин прогибается, и кроме как трындеть про Волю Огня ничего не может. Да и не договаривает он что-то, чувствуется фальшь в его словах и поведении. Но деньги нам нужны, это факт: мне нужна литература по чакре, СЦЧ, ее развитию и много чего другого. К тому же, надо будет уговорить мать обучить меня фуиндзуцу. Так, что-то я отвлеклась, надо вернуться в реальность.       — …ты станешь сильным шиноби Атсуко-чан, — закончил старик свою речь. Ага, вовремя я вынырнула из своих мыслей. Ну что, будем ломать стереотипы, что все дети мечтают стать шиноби.       — Я не жалую профессию шиноби, — пискнула я и спряталась за мать. У «доброго дедушки» вытянулось лицо. Правда, он быстро взял себя в руки:       — Почему, Атсуко-чан?       — После нападения… ну, когда Лис напал, очень много… смертей… среди шиноби, — запинаясь на манер стеснительной малолетки, на которую снизошел такой важный «дядя», пробормотала я, цепляясь за мамкину руку. — Я лучше научусь делать печати, как мама…       — Ну что ж, это тоже благородное стремление… — улыбнулся старик, а в его эмоциях полный сумбур, а особенно чувствуется раздражение и недовольство. Мама потрепала меня по голове.       — Хокаге-сама, я посмотрю, что есть дома. Возможно, сегодня смогу сделать еще и завтра принесу.       — Спасибо Айяно-сан. Юина-чан, — позвал Хокаге, и в помещении появилась молодая девушка с папкой в руках — секретарь, определила я. — Объясни Айяно-сан, куда ей завтра нужно подойти.       Юина кивнула и пригласила нас следовать за ней, и мы покорно поперлись. Я привычно погрузилась в свои мысли, отключившись от реальности. Финансовые вопросы моя мать и без меня решит. Она, может, и была забита своим мужем, но дурой не была, да и я топала рядом, как напоминание, что ей надо заботиться о маленьком ребенке. Что-то мне не понравилось в поведении старика, но вот что, понять никак не могу. Я снова и снова прокручивала разговор со стариком, но никак не могла понять, что же меня постоянно царапает в его монологах. Как будто он что-то знает, чего не знаю я. После сотой попытки поймать за лысый вертлявый хвост Хокаге, которая тоже закончилась неудачно, я плюнула на это гиблое дело и обратила внимание на окружающий меня мир. Офигеть, а мы уже дома.       — Атсуко, есть хочешь? — спросила мама с кухни, гремя посудой.       — Нет, — ответила я и отправилась на шум. — Мам, а… как бы это… — ну как мне сказать матери, что самая главная лягушка этого болота оказалось с гнильцой? Набрав в легкие побольше воздуха, выпалила на одном дыхании: —Мне-не-нравится-хокаге-я-ему-не-доверяю.       Мать на время зависла, расшифровала то, что я выпалила, и, улыбнувшись, наклонилась ко мне.       — Я тоже. — я недоуменно посмотрела на нее. — Последние полгода за нами ведется постоянная слежка. На расстоянии, но… Будь осторожнее, Атсуко.       Вот! Вот что меня покоробило при разговоре с Хокаге! Его фраза о том, что я стану сильным шиноби, была не просто сказка для ребенка, он говорил так, будто наверняка знал это! Он знал об экспериментах, проводимых над ребенком. Может, не все и не в подробностях, но знал. Вот старый жук! А если знает он, то знает и еще кое-кто, чье внимание вообще не желательно. Не, надо срочно думать о своем безопасном будущем…точнее, как это будущее сделать безопасным. Надо прогуляться, проветрить голову и подумать. И, главное, не мешать матери работать.       — Мам, а мне можно гулять? — спросила я. — Одной.       — Я думаю да. Если бы они хотели тебя забрать, просто выписали бы какой-нибудь указ…       — А можно мне денег? — смущаясь, опять задала вопрос. — На случай, если я проголодаюсь, ну или еще чего…       Я опустила глаза в пол и смущенно шаркнула ножкой. Всегда мечтала это сделать! Просто бзик на этом был, но серьезный отец из прошлой жизни и полная скотина в этой такому жесту не способствовали. Мать поднялась, порылась в кошельке и дала мне пятьдесят рё. У меня глаза на лоб полезли, как я успела узнать, на эти деньги можно прожить неделю. Скромненько, конечно, но продукты на неделю проблемой не станут.       — Это тебе на месяц, — улыбнулась мать. — А теперь беги играть.       — Спасибо, мам! — крикнула я и умчалась.       На месяц, значит. Ну что ж, тогда будем тратить их с умом. Так что обойдусь без мороженого, игрушек и прочего, на что там дети деньги тратят. Перво-наперво мне нужен секретный блокнотик и небольшая ручка к нему. Так вот и займемся сейчас поиском этого блокнотика, а потом подумаем над планами на будущие и зашифруем. Запишем русским языком эти планы. Чтоб ни одна скотина не расшифровала, что я там себе наметила, даже если блокнот найдут, отнимут, украдут. Так, мне сейчас в торговый квартал, он хоть и пострадал, но прикупить нужные мелочи там все же можно. По торговым рядам бегала недолго, практически сразу наткнувшись на нужный мне маленький блокнот в комплекте с карандашом. Карандаш был размером с блокнот, и для него был предусмотрен специальный кармашек на самом блокноте.       Естественно, я его купила, хоть с меня и содрали два рё. Хотели три, но я торговалась, как зверь! Мне еще свитки с информацией о чакре покупать, но это потом. Сейчас мне надо найти спокойное местечко и подумать над тем, на что мне стоит в первую очередь обратить внимание. Так, ладно, идем в парк, там сейчас никого быть не должно. По дороге подумаем о том, что мы знаем и имеем… А имеем мы полный пи… писец, в общем. Один ключевой момент уже был — нападение Кьюби. Что еще в ближайшие пять лет может быть ключевым моментом? Хм… что-то ничего на ум не приходит… хотя нет, уничтожение клана Учиха. Только не через пять лет — позже… лет так через шесть-семь. Но волнения начнутся скоро, очень скоро. Как бы отсрочить волнения и прибавить себе времени на тренировки?       Эх… как-то все сумбурно получается. Умерла глупо, вместо Рая или Ада попала во тьму, там получила шанс на новую жизнь. Не успела освоиться в новом теле, пришлось учить язык, не успела выучить, заставили искать у себя какую-то мифическую чакру. Потом на меня вывалили информацию о моей семье, эксперимент, нападение Кьюби… Даже подумать-то толком некогда было. И вот, на тебе, время есть — думай. Если оглянуться назад и оценить мои поступки… Ни одного приличного слова на ум не приходит. А теперь за мной еще и следят… Тяжко вздохнув, села под дерево и прикрыла глаза. Ладно, где наша не пропадала!       Так, на чем я там остановилась? Клан Учиха. Надо отсрочить планы Данзо по приобретению шаринганов и как-то отвлечь внимание от себя любимой. Если мать говорит, что за нами следят, значит, так оно и есть. А если воспользоваться правилом желтых СМИ и сарафанным радио вместо прессы? Правила СМИ — пусти слух, еще более шокирующий, чем предыдущий, а сарафанное радио разнесет его по всей деревне меньше, чем за полчаса. Как говаривал мой батя полковник: «скорость стука превосходит скорость звука», и в этом он прав. И не надо говорить, что в армии все идиоты. Не все, есть и исключения. Мне батя много всего рассказывал и помогал продумать тактику в борьбе. Правда, в основном я дико хохотала над перлами, которые он рассказывал. Например: «Вот представьте себе: чистое поле — ни кустика, ни деревца, и вдруг из-за угла выезжает танк!» Я тогда с дивана навернулась, воображение у меня зашкаливало. А как он приполз домой, хохоча, как лось, и держась за живот, мы тогда с маман его еле откачали, и он нам поведал, с чего его так плющило. Оказалось, какой-то офицер выдал фразу: «Ваши обязанности на оперативном дежурстве заключаются в четком и быстром маневрировании между ведром с водой, электрическим чайником и офицером». После этого бате пришлось откачивать нас. Как же мне его сейчас не хватает и матери, она меня всегда поддерживала.       Ох, что-то я в ностальгию ударилась, не время сейчас! У меня сейчас миссия по спасению Учих! Так, напрягаем думалку. Во-первых, первые полтора-два года вряд ли об этом будут говорить, потому как надо отстроить и починить все то, что было разрушено и сломано. Еще год-два об этом в открытую говорить не будут; шептаться по углам — да, но в открытую вряд ли. Будут опасения о жестокой расправе, а вот уже после, когда сплетникам ничего не сделают, и все убедятся в своей безнаказанности — начнут выступать уже в открытую. Факт и закон человечества. Это если вспомнить мою прошлую жизнь. При Сталине гавкнуть боялись, потому как гавкающих жестоко наказывали — ссылками или расстрелом, там уже кому как повезет. Потом пришла демократия, люди, наученные горьким опытом, сначала молчали, потом шептались по углам, ну, а после уже стали в открытую ругать власть. А клан Учиха здесь является сильнейшим. Поэтому вряд ли гавкать начнут сразу.       Итак. В общей сложности мы имеем три-четыре года до волнений, плюс три-четыре года терпения Учих… И получается, что клан уничтожат через шесть-восемь лет. Ага, сходится с каноном. Значит, нужно врубать СМИ и сарафанное радио через три-четыре года… Надолго, конечно, этого не хватит, но отсрочит уничтожение на полтора-два, а если повезет, то и на три года. А если крупно повезет, то и на четыре, но на это мы надеяться не будем, так как помним о законе подлости и птице обломинго. Но на полтора-два года должно хватить… Итого выходит семь-десять лет. Ладно, возьмем среднее — восемь лет на решение этой проблемы. Но, так как Учихи у нас птицы гордые — пока не пнешь, не полетят, мне надо добиться их уважения. Без этого они со мной не то, что разговаривать, они меня даже слушать не станут. А для того, чтобы встретиться с Фугаку Учиха, нужно наладить контакт с Итачи и Шисуи.       Так, цель на ближайшие восемь лет есть, теперь надо составить список того, что мне нужно выучить, подтянуть и узнать в срочном порядке на ближайшие два-три года. Итак, пункт первый: узнать все о чакре. Почувствовать ее и научиться ей пользоваться хотя бы на базовом уровне. Пункт второй: развить тело. То есть начать физические тренировки. Вспомнить первые уроки хапкидо, ушу и самбо — там как раз делали упор на развитие мускулатуры, ловкости, гибкости и учили правильно падать, и постепенно переходить на приемы. Так, и это пока все, без чакры все остальное для меня закрыто. Ан нет, стоп, моя прорезавшаяся эмпатия тоже требует пристального внимания. Надо ее как-то научиться контролировать. И еще надо заглянуть в свой внутренний мир. Есть у меня пара идеек насчет настроек… но для этого опять-таки нужно научиться пользоваться чакрой. Ну, план-минимум у меня есть, если что еще вспомню, допишу. Закрыв блокнот, убрала его в карман и посмотрела на небо. Ладно, домой пора, а то мать будет волноваться.