Вторая жизнь.

      В кабинете Хокаге меня ждал сюрприз. Неприятный сюрприз. Неприятный до дрожи в коленках. Данзо и старейшины. Увидев всю верхушку власти, ожидающую меня, я струхнула и растерялась. Почувствовала себя мышью в серпентарии во время обеда. «Надо собраться», — одернула я себя и поклонилась. Что бы не случилось, первым делом мне нужно забрать документы на детей, а потом хоть трава не расти. Обратно эти документы они из моих рук не выцарапают. Интересно, что заставило их всех собраться здесь и так недобро на меня смотреть? И молчат ведь! Ждут от меня чего-то? Мне их желания по барабану, у меня свои есть.       — Простите, Хокаге-сама, — игнорируя сверлящие взгляды старейшин и Данзо, обратилась я к Сарутоби. — Можно мне получить документы на детей? Завтра я хотела бы отправить их в школу, а без документов… сами понимаете, никак.       — Конечно, Атсуко-чан, — улыбнулся старик и, взяв со стола папки, протянул мне.       — Но перед этим их должны проверить! — влез Данзо.       — Ясуо, Карин и Аико — только в моем присутствии. А Коу всего семь месяцев, не думаю, что это уместно, — аккуратно ответила я, принимая из рук Сарутоби документы и бегло просматривая их.       — Здесь мы решаем, что нужно, а что нет, — влезла Кохару.       — Но ему всего семь месяцев! Это опасно! — возмутилась я.       — Не тебе это решать! — обрубил Хомура. — Ты скрыла важную информацию и тоже пройдешь проверку!       Я прифигела, честно. И принялась лихорадочно вспоминать, где я могла проколоться и на чем. Но сильно углубиться в свои размышления мне не дали, практически тут же просветив на тему «скрытой информации». Печать. Печать «Невидимка», которую я продемонстрировала Какаши. Твою мать, как же я так прокололась?! О чем я вообще тогда думала? О чем, о чем… о том, как бы по-быстрому обезвредить нукенинов и обезопасить детей. Одна маленькая ошибка может стоить жизней целого клана. Думай, Атсуко! Думай, как повернуть разговор в свою пользу хотя бы частично.       — Эта печать S-ранга, — спокойно отозвалась я. — Широкий доступ она не получит.       — Это уже нам решать! — высокомерно ответил Данзо.       — Нет, не вам. А мне. Как ее создателю.       — Да как ты смеешь, девчонка?! — взорвался Данзо.       И тут же мою щеку обожгло. От хлесткого удара я не удержалась на ногах. Гад! Он меня ударил! Ну, сволочь… Злобно зыркнула на Данзо. Этот удар тебе еще аукнется, скотина.       — Данзо! — вскочил Сарутоби. Он явно не одобрял того, что Данзо распустил руки, а вот Кохару и Хомура — одобряли.       — Ничего, Хокаге-сама, — встала я, держась за щеку. Не думала я, что моя печать вызовет такой ажиотаж. — Ничего. Откуда ему знать, как создаются печати? И сколько сил и времени уходит на создание. Он даже не представляет, как создавались взрыв-теги, которые сейчас пачками шлепают. И сколько было жертв при их создании.       Меня понесло. Я это прекрасно осознавала, но остановиться уже не могла. Эта оплеуха Данзо что-то сломала во мне. Сгорел предохранитель, сдерживающий темперамент Узумаки, и из меня полились не только слова, но и КИ поперло. На пару секунд я потеряла контроль, и окружающие увидели мой реальный объем чакры, который я научилась скрывать практически сразу, как научилась чувствовать эту энергию в себе.       — А вы хоть раз задумывались, сколько всего нужно знать, чтобы создать хотя бы простенькую печать? Я два года убила на то, чтобы создать эту, перелопатила практически все книги в библиотеке, ища нужные мне сведения. И все равно она чуть не убила меня и мою мать. И это только потому, что при первой активации эта печать высасывает всю чакру из организма, а если ей мало, она просто убивает ее носителя. Тогда мне повезло, что мать меня вовремя обнаружила и попыталась влить мне свою чакру, но печати было мало, она и маму через меня практически досуха выжила. Тех крох, которые остались у матери, еле хватило нам дожить до утра и не помереть. Ну что, вы все еще считаете эту печать безопасной? — разозленной кошкой шипела я, но уже начала успокаиваться. — К тому же, печать создавалась на основе моей чакры и моей крови, для кого-то другого она просто не подойдет. И так как эту печать создала я, то я и решаю, получит она широкий доступ или нет. А я считаю ее слишком опасной, поэтому все записи о ее создании уже сожжены.       В кабинете после моего вдохновенного монолога, в котором я не давала другим и слова вставить, воцарилась полная тишина. Даже АНБУшники по углам дышали через раз. Все были ошарашены моим красноречием. Я уже успокоилась и снова стояла перед эшелоном власти простой незаурядной девчушкой. Только после того, как я показала им не просто зубки, а акулью челюсть с клыками в три ряда, вид пай-девочки вряд ли мне поможет.       — Хорошо, Атсуко-чан, — взял себя в руки Сарутоби. И, как ни странно, он полностью со мной согласен. — Раз ты считаешь эту печать небезопасной, то лучше о ней никому не знать.       — Она не только небезопасна для носителя, — вздохнула я. Буду рубить правду матку. — Если она попадет в руки нашим врагам, Конохе будет грозить опасность. Именно поэтому я сожгла все, что с ней связано.       — Объясни, — мягко улыбнулся Хокаге.       — При применении этой печати никакие барьеры не проблема. — я вздохнула, чувствуя непонимание. — Активировав печать, можно пройти через любой барьер. Барьеры тебя просто не видят. И если печать попадет в руки шпионам, и найдется какой-нибудь псих с прорвой чакры, которого печать не убьет, скажем, джинчурики вражеской деревни, Коноха окажется беззащитна. Когда я это осознала — пришла в ужас, и именно поэтому решила никому о ней не рассказывать. Потому как, что знают двое — знают все. Правда, у этой печати есть и обратная сторона: если ее использовать часто и длительное время — умрешь от чакроистощения. — откровенное вранье, но уж пусть лучше думают так, иначе они станут параноиками, а мне это не нужно.       Одобрение от Сарутоби, легкое одобрение от старейшин, от АНБУ — одобрение, восхищение… и понимание? Хотелось бы знать, что они понимают в этой ситуации. Я лично чувствую себя как в психушке. А вот Данзо недоволен. Он хочет эту печать, причем в свое личное пользование. Я же говорила — гад! Но тут меня поддерживают Кохару, Хомура и Сарутоби, так что здесь он обломится. Хотя, скорее всего, будет всеми правдами и неправдами пытаться ее заполучить. Плохо. Хотя, если в ближайшее время найдутся зацепки по поводу его украденных денег, я думаю, он от меня отстанет на время. В отличие от денег я никуда не денусь. Хотя и деньги к нему не вернутся, а за этот удар я еще и его сейфы и тайники опустошу!       — Очень мудро, — подала голос Кохару. — Но все же, ты должна была доложить нам о такой опасной печати.       — Прошу прощения, — поклонилась я, хоть и не хотелось. Но сгладить углы все же надо. — Впредь буду докладывать о моих разработках. — о которых посчитаю нужным доложить. Я же не сказала, что о всех своих разработках буду докладывать. — И больше не совершу такой глупости. — да, впредь я буду внимательнее следить за собой.       — Возможно ли джинчурики поставить такую печать? — задал вопрос Хомура.       — В этом возрасте это невозможно, — ответила я. — И даже если позже, я не рекомендую…       — Перестань перечить! — возмутился Хомура.       — Ну, если хотите, чтобы он сбежал, пожалуйста, — покорно ответила я. Окружающие задумались.       — Хорошо. Ты свободна. Завтра придешь с детьми, у входа вас встретит Яманака Иноичи.       — Хорошо. — Кивнула я, после чего наконец вышла из кабинета.       Выйдя из резиденции, понеслась по крышам, куда глаза глядят. После разговора с властями навалилась апатия, усталость и злость. И злилась я в основном на эти самые власти. Эти гребаные власти так промыли мозги народу, что те сами с радостью на кунай бросаются. Во имя гребанной справедливости, которой и в помине нет! Бездумно несясь вперед, вылетела к озеру. Резко затормозила и уставилась на водную гладь. Щека все еще горела огнем, но ни сил, ни желания лечить её у меня не было. Зато стало себя так жалко. В конце концов, я не бездушный высокоскоростной компьютер и не робот. У меня тоже есть чувства и желания, в конце концов, я просто хочу жить спокойно! Мне надоело постоянно носить маску недалекой мелочи, мне надоело постоянно следить за своими словами и действиями, мне надоело все решать самой! Я девушка, я женщина! И я тоже хочу быть слабой хоть иногда! Перекладывать свои проблемы на мужские плечи! И я тоже могу ошибиться! Права на ошибки есть у всех! У всех, кроме меня! Потому как моя ошибка может стоить слишком многим жизни!       Не выдержав, я просто разрыдалась. Разрыдалась так, как три недели назад вокруг меня плакали дети. Отчаянно, навзрыд, громко. Только, в отличие от детей, жалеть меня некому. Я одна против всех. И от этого становилось еще хуже. Рыдала я так, как не плакала никогда в жизни, даже в прошлой. Я совершенно потеряла счет времени. Мне просто было необходимо выплакаться, дать волю своим чувствам, которые заперла в себе, чтобы с холодной головой и незамутненным разумом, постепенно, шаг за шагом идти к своей цели. Но это оказалось труднее, чем я думала. Сегодня, из-за одной маленькой ошибки, все мои старания чуть не пошли коту под хвост. Я устала. Ками-сама, как же я устала.       — Атсуко-чан?! — вырвали меня из моих похоронных мыслей два встревоженных вскрика.       Повернулась, как сомнамбула, не переставая всхлипывать и размазывать слезы по лицу. Ко мне неслись двое встревоженных Учих. Вот что им дома не сидится? Даже поплакать в одиночестве не дадут.       — Что случилось? — протянул руку Шисуи к моей щеке.       — Кто это сделал? — спросил Итачи, кипя от злости, хотя и пытался скрыть это.       — Данзо, — хлюпнула я носом. — Но все уже в порядке, — заверила я ребят, видя, как перекосились их физиономии. — Мы уже решили наши проблемы.       — Атсуко… — как-то потерянно прошептал Шисуи, явно не зная, что сказать.       — Я в порядке, правда, — слабо улыбнулась. А все-таки приятно, когда за тебя переживают. — Лучше расскажите мне последние новости.       — Корень нет доверия. Начинает волнение, — ответил Итачи. М-да, с русским у них хреновенько пока, но понять можно.       — А недавно, кто украл, ден`ги. Главный корень зол. Пропал только у него. — Шисуи довольно хмыкнул. Да, имя Данзо мы не употребляем, да и других имен тоже, смысл тогда шифроваться?       — Совет, один и два, недовольный, — продолжил Итачи. Совет один — совет джоунинов, совет два — совет Глав Кланов. Ну что ж, я этого и добивалась. Подорвать доверие к Данзо и корню. Итачи тяжко вздохнул. — Отец собирать восстание…       — Чего-о-о-о?! — взвилась я. Вот только этого мне не хватало! — Ребята, делайте что хотите, как хотите, но не допускайте этого. Три месяца! Мне нужно три месяца. И поговорить с твоим отцом где-то через месяц. Устроите? — ребята кивнули.       — Отец идет на корень восстать, — сказал Итачи.       — Это тоже не комильфо! Вас просто сметут! — фыркнула я, а ребята задумались, что ж такое «комильфо». — Не вариант, — сжалилась я.       — Ты в этом уверен? — спросил Итачи.       — На сто процентов, — заверила я его. — К тому же, если все провернуть правильно, можно получить место в совете и должность главы Корня… но лучше выбрать одно из двух. Место главы Корня, а место в совете организую позже.       — Ты так в этом уверен? — скептически отозвался Шисуи.       — Уверена. У меня есть компромат на дедушку с бабушкой, да такой, что они с радостью уступят место в совете твоему отцу, — пропела я, обращаясь к Итачи. — Я ведь обещала вам найти компромат, и я почти закончила.       — Атсуко, ты… — не найдя слов, ребята просто расхохотались. Да и мне они настроение подняли, и хихикала я вместе с ними.       — Ладно, ребята, мне пора. Меня там мелкие ждут.       — Нашла Карин? — улыбнулся Шисуи.       — И еще троих, — отзеркалила я его улыбку. — Так что мне теперь скучать некогда будет. Пока!