Медный жук

      В вагоне скоростного метро было свободно и даже свежо. За это я тоже люблю работу в ночную смену. Все нормальные люди сейчас выдавливают друг другу кишки в вагонах, едущих в противоположную сторону, а я могу наслаждаться простором и спокойно слушать музыку, не беспокоясь о том, что какой-то пьяный извращенец начнет расстегивать мои штаны, пользуясь толчеей.       Я вообще люблю ночной город. До тех пор пока я не добралась до дежурной части, город тих. Это сумерки, когда на улицах уже и еще пусто. Но когда наступит моя смена, город расцветет, распустится огромный люминесцентный цветок, его нектар будет сводить с ума своих обитателей. А мы, имеющие иммунитет к этой безумной заразе, будем вылавливать особо буйных горожан.       В общем веселая у меня работенка, люблю ее.       Вагон остановился, и я тут же выскочила наружу, чтобы не быть сбитой плотным встречным потоком. На этой станции вольготный простор вагонов исчезал, дальше линия метро сворачивала ко второму сектору спальных районов, так что в вагоне снова будет жарко.       Я привычно помахала рукой дежурным у входа в метро. Вооруженные шкафы в черном кевларовом обмундировании только сдержанно кивнули. Сколько лет езжу этим путем на работу, столько и пытаюсь выудить из этих двоих хоть какую-то нормальную реакцию, дающую понять, что они все еще люди. Хотя, может и я ошибаюсь, может они просто киберы, лиц-то я их не видела, они же в шлемах.       У входа в дежурную часть я в тысячный или даже миллионный раз заставила себя сосредоточиться, выключила музыку в ушах и, распахнув двери, зашла внутрь, тут же с головой рухнув в пронимающий до мозга и костей гул из криков, угроз, шелеста бумаг, скрипа наручников и писка оргтехники.       Черт подери, это офис полиции, тут всегда так.       До своего рабочего места пришлось пробиваться чуть ли не с боем. У стенки уже ожидали дознания несколько проституток, видимо свидетельницы чего-то серьезного. Девушки орали друг на друга, пытались выдрать одна другой выкрашенные в ядовитые цвета волосы и выбить глаза острыми каблуками туфель. Борются за выживание, ведь, скорее всего, на одну из них повесят убийство, кражу или контрабанду. Так они думают. Полицейские тщетно пытались их разнять.       Я брезгливо переступила через брошенный на паркет розовый парик и зашла за пластиковую перегородку. Тут было мое рабочее место. Я кинула сумку в угол «кабинета», ткнула сапогом в кнопку включения компьютера и тут же машинально перебрала пять или шесть папок, что ждали моего участия. Пока компьютер включался, я пролистала листки со списками и пометками, которые уже успели оставить причастные к расследованию моего инспектора о пропаже девушек в нашем районе. Я тут же принялась выискивать в базе информацию о людях, что значились в списке, выяснять их биографию, связи и действия за последние пол года. Короткое досье на каждое имя их по паре предложений о их родственниках. Приложением к каждой папке стали вытяжки из личных дел с мест работы, гражданский статус. Три из шести досье оказались бесполезны, девушки не пропали, а подались в Вольные Путники, удрали с этой планеты в цивилизованный космос. Семнадцать других из списка числились пропавшими, но регулярно расплачивались своими картами в других городах, их присутствие фиксировалось в далеких отсюда барах и клубах. Еще трое числились пропавшими без вести, а пятеро лежали мертвыми на холодных стальных столах, о чем говорила отметка их биометрики в базе городских моргов.       Разделавшись с поручением шефа, я достала из сумки свою броню. Бронежилет и наручи остались валяться на полу, а поножи я надела сразу. При экстренном вызове нужно будет тут же бежать, а застегивание четырнадцати ремешков в такой ситуации не самое подходящее занятие.       Когда я остановилась на седьмой застежке, в ухе зазвонил коммуникатор. Я нажала кнопку.       - Ты уже в офисе, малыш? – донесся до меня усталый хрипловатый голос Лэнса, моего инспектора.       - Так точно, сэр.       - Что там с теми делами о пропаже?       - Только пятеро оправдались, – сказала я. – Возможно, что они никак не связаны, все девушки разные по всем параметрам, ничего общего, никаких совпадений, общих черт или знакомых. Пропали при разных обстоятельствах, убиты были по разному.       - Окей, об этом потом, – устало сказал инспектор. – На сегодня все, я еду домой, но буду часам к пяти утра в офисе, расскажешь мне все.       - Как скажете, сэр.       Сигнал прервался. Инспектор был человеком пожилым и не общительным. Он уже пару лет как собирается уйти на покой, но все ворчит о том, как сильно пало общество, и не уходит, подметая хвосты за молодыми торопливыми инспекторами. А еще стажирует меня. Говорят, раньше он был довольно знаменитым детективом, работал то в частном порядке, то в управлении, а то и вовсе вынюхивал разные тайны с фотокамерой в руках. Раньше он никогда не чурался нарушать закон, играть с преступниками по их же правилам, но его время прошло. Он постарел, утратил нюх.       Я закончила с проклятыми застежками, откинулась на спинку кресла и включила на компьютере симулятор мотогонок. Игрушки меня успокаивали и давали возможность не слышать матерных воплей за перегородкой. Все равно раньше девяти-десяти часов вызовов не будет. Вот так я чуть было не заснула, привычно гоня свой байк по ночной трассе. А когда очнулась, поняла что разбилась насмерть. Ужасное чувство. Я давно уже не переживаю на счет своих смертей в симуляторах, когда гоняешь каждый день раз по двадцать, понимаешь что в этом нет никакого смысла. Но приглушенный звуками из-за перегородки скрежет металла об асфальт и бетонные заграждения, так хорошо смоделированные, всегда вызывали у меня оторопь и безумное желание сбежать отсюда и пойти убиться уже на настоящем байке.       Только я хотела начать новый заезд, как снова задребезжал в ухе коммуникатор.       - Дария Эдвардс?       - Так точно, капитан, – ответила я.       - Я отправляю тебе адрес, выезжай. Тебе надо это увидеть, – приказал голос в ухе и пропал.       Он издевается? Вот так просто оторвать меня от игры? Пузатый хрен! Шеф нашего отдела, Гай Лайон Плейфайр, человек, которого я меньше всего хотела бы слышать сегодня ночью, уж лучше бы мне позвонили с какой-нибудь горячей улицы, чтобы погрузить нариков в фургон или разогнать стихийные беспорядки… Но находится рядом с этим горлопаном… это выше моих сил.       Я нацепила остатки своего обмундирования, сопровождая каждое движение недовольным ворчанием, а ведь так хотелось еще погонять.       - Глэдис! – громко закричала я во всепоглощающий шум отдела, перекрикивая все еще дерущихся шлюх и каких-то буйных воров.       Из-за другой перегородки, метрах в пяти от меня вынырнула молоденькая секретарша, девушка-циркуль с белокурыми локонами и глазами четвертого размера.       - Я на вызов кэпа! – прокричала я блондинке, та только кивнула, тут же обозначая в электронной базе, что я занята и меня уже никто не вызовет на подмогу.       На выходе снова пришлось переступить через все тот же розовый парик. В дверях я попрощалась с парой полицейских, они уже уходили домой, их сменили ночные дежурные. Везет им, наверное. В отдельном гараже нашего управления стоял мой друг, мое единственное сокровище, те крохи, что удалось сохранить из моей прошлой жизни. Дорогой антикварный кавасаки, который и сейчас стоит целое состояние. Я звала этого одноглазого коня Зел. И я любила его, пожалуй, больше всего на свете, хотя могла быть с ним только на вот таких вот выездах. Стоимость топлива списывалась на счет полиции города, сейчас бензин стоит неоправданно дорого, но ни на чем другом Кавасаки не ездит, так что Шефу пришлось закрыть глаза на эту маленькую прихоть и подписывать кошмарные счета каждый месяц. Кроме того я любила Зела за его потрясающую способность менять реальность. Все эти гладкие флаеры полиции, они легки и бесшумны, а тяжелый стальной конь разрывает тишину гаража и привычный гомон улиц своим громогласным ревом, заглушает все это.       На руле привычно висели остатки моего обмундирования – шлем, дубинка и кобура с табельным оружием, хранившимся тут же в сейфовой ячейке. Нацепив все это, я привычно уселась в седло и помчалась через расцветающий огнями город. Тем временем в ухе пискнул коммуникатор, сообщая о поступившем сообщением. Перед лицом выплыла голограммная синеватая рамка. Шеф Гай прислал координаты своего местонахождения. Кафе в самом центре города, довольно знаменитый и богатый притон, что там такого могло случиться, служба безопасности там работает довольно хорошо, даже лучшим агентам туда удавалось проникнуть только при очень большом везении. А теперь там, судя по всему, шатается целая толпа полицейских. Интересно.       Зел быстро домчал меня до нужного места по полупустым пыльным светящимся улицам. Возле бара и в самом деле было уже несколько машин из центрального управления и личный флаер моего шефа. Вокруг уже толпились пестрые как новогодняя елка зеваки. Я припарковала байк и как следует рассмотрела сие злачное заведение. Здание не выглядело особенно приметным, хотя о нем были наслышаны многие. Аккуратное качественное оформление стен черным полированным мрамором, окна с тонированными стеклами – черная коробка. Над широкими дверьми входа с медными ручками в виде оленьих рогов висела подсвеченная вывеска. На ярком багровом фоне был изображен большой черный жук-рогач. Мелкие детали рисунка были подведены золоченой краской, жук удивленно взирал на все это скопление копов своими неживыми блестящими глазками.       «И на твою улицу пришел праздник» - злорадно подумала я. Сейчас кэп под шумок разведет этих лохов на деньги, пользуясь таким массовым проникновением в закрытый притон. Может и мне что-то перепадет с барского стола.       У входа в заведение стояли двое мужчин в черно-серой форме. Такая форма была только у центрального управления, все остальные ходили в черном.       - Привет, – хмуро поздоровалась я, разглядывая жертву двоих караульных.       Под их ногами сидел ранее неприступный и непрошибаемый секьюрити со сломанным носом и разбитым лицом, весь помятый и насупившийся как ребенок, прижимающий к лицу пакет со льдом.       - Офицер Эдвардс? – спросил один из мужчин, я только кивнула.       - Капитан Плейфайр, ваша подчиненная тут, – тут же сказал второй дежурный в микрофон коммуникатора.       - Проходите. - до чего же неприветливые эти ребята из центра, вечно с такой рожей кирпичом, как будто они роботы, в самом деле.       Внутри было дымно, вечеринка видимо только-только завершилась, но вместо привычно клубной музыки в помещении звучало только деловитое шуршание бумаг, фон в динамиках от постоянно работающих телефонов, и шорох множества ног. Запах ароматизированных сигарет, дорогой выпивки и духов не давал даже нормально дышать, сдавливая горло и раздражая ноздри. Посетители, которых до сих пор не выпускали, тихонько расселись на диванчиках в углах большого зала, перешептывались, наблюдая как хмурые парни в черном шастают по их убежищу, расспрашивают всех и деловито делают записи. Лица людей были чаще всего напуганными, но были и такие, кто дерзко взирал на полицейских, а некоторые товарищи уже отъезжали в нирвану, укуренные или накачанные чем-то забористым. С такими кадрами будет не просто вести разговор.       На столиках стояла недопитая выпивка в фирменной стеклянной посуде, кое-где стояли чашки из под дорого натурального кофе – коричневые с бронзовым или медным жуком на боку. За это я и люблю притоны – тут легко достать натуральный кофе и табак – вещи столь же почитаемые богемой, как и дорогие наркотики и выпивка. Я взяла со столика полупустую чашку, грея об не пальцы в перчатках, и вдохнула горьковато-сладкий запах черных зерен. Кажется, это был венский кофе, с корицей. Божественный запах.       - Эдвардс! – сказал кто-то за спиной, вытаскивая меня из этого голодания по натуральному кофе.       - Да, сэр.       Я поставила чашку и повернулась к своему капитану. Пузатый седоволосый дядька упер руки в бока и смотрел на меня с нетерпением и легким раздражением. Так каждый раз, что на вызове, что в его кабинете. Шеф не был сдержанным человеком, орал при первой же подвернувшейся возможности, срываясь на каждом, кто попадался под руку. Я не стала испытывать его терпение, чтобы не рисковать своими барабанными перепонками попусту.       - Зачем вы меня вызвали, капитан?       - Тут труп.       - Всего-то? – усмехнувшись переспросила я.       Капитан махнул рукой в сторону уборной и направился туда, я последовала за ним. Перед двумя дверьми никого из посетителей не было, зато было много криминалистов, задумчиво жующих свои сигареты и ползающих по полу, стенам и потолку, выискивая малейшие намеки на следы и улики. На черных матовых дверях были изображены все те же жуки. На мужском туалете был жук с рогами, на женском – безрогий бедолага. Из женского туалета вышли фотограф и патологоанатом. Фотографа я видела в первый раз, кажется, он был новеньким и сейчас искал чем бы крепким запить тошноту, подступающую к горлу. Патологоанатом, пожилая манерная дама, привычная даже к самым ужасным смертям этого города, похлопала несчастного парня по спине и повела его к барной стойке.       Мы зашли в туалет. Стены были облицованы плиткой все того же странного бордового цвета, в этом оттенке было что-то нездоровое, вызывающего противные ассоциации. Сантехника и кабинки были черного цвета. Смесители и резные рамы зеркал отливали медью и состаренной зеленцой. Много же бабла они вгрохали в оформление этого бара. Двери кабинок были открыты. Из-за одной из дверей выглядывала нога в ботинке.       - Это клиент? – спросила я.       - Да.       На складном стуле возле кабинки были разложены вещи, что нашли на трупе. Бумажник, какие-то блокноты, ключи от флаера и скомканный бумажный пакетик из уличной забегаловки.       Я заглянула в кабинку. На унитазе раскинулся труп, с выпученными глазами, в приспущенных штанах и разодранным рукавом зеленой рубашки. Цвет свежей травы плохо сочетался с кафелем на стене. Рука бедолаги была перетянута ремнем от штанов, на полу валялся пустой шприц, колпачок от иглы и женские кружевные трусики, точнее просто кружева, трусами это было назвать сложно. Я проверила обе руки трупа. На коже не было ни одного следа от уколов, кроме того, что убил парня.       - Отвратно сработано, – констатировала я, глядя на неудачную попытку сымитировать передозировку.       Капитан хмыкнул себе во второй подбородок, складывая руки на груди. Я всмотрелась в искаженное гримасой то ли боли, то ли кайфа лицо трупа. Все то же треугольное лицо с острыми скулами, идеально выбритая кожа, прямой нос. Черные как смоль волосы с совершенно по-идиотски выкрашенной в травяной цвет челкой. Бред. Этот мудак умудрился сдохнуть в туалете притона, так и не трахнув шлюху, что его укокошила. Чтобы убедиться, что это не просто дьявольское совпадения, я расстегнула пуговицы на рубашке тела, на коже, под ключицей была все та же тонкая татуировка – солнце, расползающееся своими тонкими лучами по плечу и животу. На шее остались свежие следы от засосов и яркой бордовой помады.       - Отпечатков девицы нет? – спросила я.       - Нет. Как она уходила, никто не видел.       Капитан молчал. Я отошла от трупа и стала копошиться в документах убитого. В бумажнике нашлись права, пропуск с работы и несколько копий каких-то бумаг, пара неизвестных мне адресов, деньги наличкой, карты и визитка этого самого притона «Медный жук». А еще в бумажнике, в самом дальнем кармашке лежала свернутая обрезанная фотокарточка. С потрепанной затертой бумажки на меня смотрели два веселых лица в свете вспышки камеры. Парень, что валялся сейчас на унитазе, раскинув руки и ноги как снежинка, улыбался во все тридцать два и обнимал за шею девушку, жадно протягивая руки к ее груди, упакованной в черный открытый корсет. Девушка тоже улыбалась, уже занося руку для ответной гадости. Черные волосы еще были длинными, а кожа смуглой.       - Вы поэтому меня позвали, капитан? – спросила я.       - Да.       - Этой фотографии уже два с половиной года. Я не знаю, чем Том занимался все это время и даже не догадываюсь, кому он мог так помешать.       Капитан деловито вздохнул и запихнул руки в карманы штанов.       - Я и не думаю, что ты связана с этим, Эдвардс. Просто подумал, что ты должна знать, как это произошло.       - С чего бы это? – раздраженно отмахнулась я и вышла из туалета, прихватив с собой фотографию из бумажника.       Мужчина не стал меня останавливать, наверное, он уже думал, кому свесить это дело, так чтобы не втягивать сюда меня саму. В этом я с капитаном была солидарна, мне меньше всего хотелось копаться в этом деле, это же мой бывший парень сейчас валялся дохлым…       Перед тем как покинуть бар, я взяла с одного из столиков пустую белую чашку с черным жуком, видимо, такие подавали с каким-то определенным напитком, и бессовестно засунула ее в сумку. Красивая чашка. Я уселась в седло своего кавасаки и включила коммуникатор, вызывая управление.       - Глэдис, для меня есть работа? – спросила я, когда на связь вышла секретарша шефа.       - Рэй? Да, тут есть вызов от патруля в западном квадрате, станция скоростного метро, разгон мародеров, как ты любишь, – дружелюбно сказала диспетчер, она как и немногие другие, кому я доверяла, называла меня по прозвищу, полученному еще в полицейской академии.       - Спасибо, перекинь мне координаты и номер возглавляющего операцию.       - Конечно, – ответила девушка и отключилась.       Всего через две секунды, я еще не успела надеть шлем, на коммуникатор пришло сообщение с нужными данными. Это было совсем рядом, минут десять быстрой езды по ночному городу.       В кармане штанов лежала фотография, не могла ничего с собой поделать и эти десять минут гонки и лавирования между флаерами и машинами размышляла о том, что меня связывало с погибшим парнем в зеленой рубашке. Не могла не думать об это деле, видно сама того не желая, я в нем разберусь.       Два с половиной года назад я встречалась с ним. Его звали Томас Новацкий. Он был довольно мил, настойчив и в меру извращен, что довольно редко сейчас. Встречались мы долго, месяца два, и даже успели привязаться друг к другу. А потом все просто кончилось, резко и неожиданно. Просто я разбилась на мотоцикле, а он не захотел и дальше связывать свою жизнь с калекой, обычная история. Благо, он не знал, что со мной стало потом, а если и знал, хорошо, что не сунулся ко мне жалеть и утешать.       В той аварии я выжила только благодаря чуду. Кроме меня и водителя грузовика, что перемолол меня и мой второй кавасаки в фарш, пострадало еще несколько человек, какие-то пешеходы в которых улетели остатки байка. Я толком мне помню, что это было, в голове оставался только скрежет и визг металла, а еще холод в шее, ужасающий холод и пустота, как будто от меня по кускам откусывали плоть, пока не осталась только голова и шея.       А когда я пришла в себя в исследовательском центре кибертехнологий, все стало на свои места. Вернее наоборот не стало. От моего тела ничего не осталось. Живым был только мозг и некоторые мягкие ткани головы и лица, слава Святому Шлему. Помятый череп отреставрировали с помощью титановых пластин, лицо подрехтовали пластические хирурги, говорят, стекло от шлема внесло значительные коррективы, когда я разбилась.       Сложнее всего было с моим телом, которого теперь не было. Я же сказала, что грузовик перемолол все в фарш, так и есть. Вместо старого тела, благодаря деньгам отца, мою голову посадили на железные плечи, дали мне железные ноги и руки. Точнее не железные, а стальные и алюминиевые, а еще пластиковые и резиновые… черт его знает из сего я состою. Короче говоря, мой мозг теперь жил и работал на искусственном сердце и дышал благодаря искусственным легким. В других внутренних органах я не нуждалась. Замкнутая система кровообращения и дыхания поддерживала жизнь в той тщедушной части моего тела, что еще можно было назвать плотью. А в остальном я вся была железная. Благодаря отцовским деньгам…       На дороге прибавилось машин и шума. Я добралась до места. Я немного притормозила, давая пробежать особенно везучим мародерам, волокущих на горбу ящики с наворованным добром. Где-то раз в месяц все нищеброды и неудачники города собираются в большую стаю, чтобы совершить налет на одну из торговых улиц города. Те, кто не может зарабатывать честно, или не был достаточно умен чтобы жульничать и быть в тени, зарабатывают на жизнь так – грабя ночью магазины. А полиция нужна за тем чтобы во время разогнать подонков в масках и не дать им унести их магазинов все без остатка. Я всегда давала шанс некоторым мародерам уйти, я знала, что чаще всего только благодаря этим грабежам они и выживают, их положение часто куда хуже смерти.       Пропустив мимо себя с десяток паникующий парней с ящиками и пакетами, я прибавила газу, вытащила дубинку из-за пояса и как на лихом коне понеслась по улице, рубить головы.       - Офицер Эдвардс, прибыла для оказания помощи! – прокричала я в коммуникатор, выходя на связь с другими полицейскими группы.       - Эдвардс? Отлично! Гони их обратно к метро! – хрипло закричал мне в ухо один их мужчин.       Вход под землю был как раз за углом. Я прибавила газу, размахивая дубинкой на право и на лево. Несколько мародеров я свалила на землю, но проехала мимо, если они не придут в себя вовремя, просто погрузим их в фургон, если нет, успеют унести свои драгоценные шкуры обратно в грязные трущобы города. Легко подняв байк на дыбы для острастки, я погнала с десяток мародеров обратно к тем магазинам, которые они уже умудрились разгромить. А за углом, у входа в метро их уже ждал фургон и плотная цепочка полицейских с дубинками и пластиковыми щитами. Копы быстро и слажено взяли грабителей в плотное кольцо, порядочно накостыляли им и загнали в кузов грузовика, который доставит их в участок.       - Отлично, Эдвардс. – услышала я через коммуникатор. – Спасибо за помощь, сегодня словили больше, может даже премию выпишут.       - Было бы неплохо, бывайте. – Буркнула я и помчалась обратно по ночной улице, снова переключаясь на связь с управлением. – Глэдис, для меня есть что-то еще?       Секретарша помедлила пару мгновений.       - На соседней улице сработала сигнализация, ювелирка, на мародеров не похоже. Туда уже отправилась группа задержания, но они будут только через десять минут.       - Хорошо, я проверю.