Глава 10. Alea jacta est.
28 апреля 2016 г. в 23:40
Примечания:
Alea iacta est (также Alea jacta est (Alea jecta est в некоторых Средневековых источниках), лат. — «жребий брошен», досл. «кости в действии») — фраза, которую, как считается, произнёс Юлий Цезарь при переходе пограничной реки Рубикон на севере Апеннинского полуострова.
Считается, что Цезарь при переходе через Рубикон произнёс эту фразу не на латинском, а на греческом языке: ανερρίφθω κύβος («да будет брошен жребий»), как на это указывает Плутарх («Pompejus», гл. 60). После произнесения этих слов Цезарь во главе своей армии вступил на территорию северной Италии. Так началась длительная гражданская война Цезаря против римского сената во главе с Помпеем Великим.
Анализируя исторические события, следует отметить, что Цезарь шёл на определённый риск, располагая всего лишь небольшим количеством сочувствующих ему легионов вблизи от Рима. В долгой перспективе можно сказать, что этот риск себя полностью оправдал, так как стратегическое занятие Рима и отступление Помпея сыграло ключевую роль в конфликте, и впоследствии Цезарь стал диктатором, начав когда-то свою политическую карьеру фламином Юпитера.
Семантика употребления
Выражение означает: «выбор сделан», либо «рискнуть всем ради великой цели», а также используется, чтобы подчеркнуть необратимость происходящего. К синонимичным выражениям в русском языке можно отнести такие высказывания, как «мосты сожжены», «назад пути нет», «либо грудь в крестах, либо голова в кустах» и др.
Mozgi - Аябо
Аябо, а я больше не буду с тобой
Аябо, аябо, а я больше не буду с тобой
Аябо, а я больше не верю в любовь
Аябо, аябо, а я больше не верю в любовь
Не тяни резину, я тебе не мишка Харибо
Ты нашла себе мужчину
Аябо, а я больше не буду с тобой
Я на всё глаза закрыл и себе всё объяснив
Снифф, снифф, ушёл в отрыв
Аябо, а я больше не буду с тобой
Аябо, а я больше не верю в любовь
Алоха
Походу, этому парню плохо
Его порвало под калохой
Любви не хочет быть рабом
Аябо, а я больше не верю в любовь
И он, глаза закрыв, себе всё объяснив
Снифф, снифф, ушёл в отрыв
Никогда я не забуду, как ужалила любовь
Как закипела кровь и в груди зажалась боль
Знаешь ли, случилось чудо, по живому наш разрыв
И себе всё объяснив, снифф, снифф, ушёл в отрыв
***
Все таки я ненавижу больницы. Слишком мрачно и слишком "пахнет смертью". Если бы я могла видеть призраков - я бы повесилась. Слишком страшно и слишком печально. Все угнетает и накручивает похлеще воображения. Мать с бледным, но отрешенным лицом. Ее красота делала из нее скульптуру, которая была запечатлена в пик боли. Отец ходил из угла в угол и только бессильно бросал взгляды на свою жену. Сейчас они бессильны, они это осознают. От этого знания даже мне хреново.
- Кир, не мельтеши. Сядь! - мать не кричала, но даже от ее спокойного тона становилось хуже.
- Хорошо, - отец молча сел возле матери и приобнял ее.
Я молча наблюдала за этим. Внутри меня были американские горки и каждый проходящий врач - новая петля, от которой перехватывает дыхание. Состояния брата все еще неизвестное. Скворцов, тот самый врач скорой помощи, стоял недалеко от нас и смотрел в пол. Молодой врач тридцати лет, Ярик - первый пациент в первый же рабочий день на скорой. Эпично, не правда ли? Он оказался весьма приятным молодым человеком и привлекательным. Хотя, если честно об этом я не задумывалась. Подвешенное состояние брата меня больше колыхала, чем то, что колышется у этого врача между ног. Фу, аж самой противненько стало.
- Кто из вас родственники Ермоленко Ярослава? - полный мужчина в халате подошел к нашему консилиуму.
- Я! - я, мама и папа подорвались с места.
- Состояние стабильное, кризис прошел. Сотрясение, парочка переломов и куча ссадин. Парень успел сгруппироваться, что уменьшило в разы ушибы. Могло все быть хуже. Сегодня едьте домой, завтра приезжайте. Уже поздно, а он все равно от наркоза отходит, - он с папой отошел что-то обсудить, а мы с мамой смогли спокойно вздохнуть.
Я измученно улыбнулась и расслабилась. С малым все нормально, а все благодаря врачу скорой помощи. Если бы не он, могло быть хуже. Но хуже бывает только в кошмарах.
- Миа, что ты тут делаешь? - моя улыбка сразу исчезла, а паника подымалась внутри.
- Марк, по-моему, тебя это не касается, - мне не нужно поворачиваться, что бы узнать, кто за моей спиной. Его голос преследовал меня в кошмарах.
- Я волнуюсь, я все еще.., - он схватил меня за руку и развернул к себе.
Моя выдержка снова меня подвела. Я снова пропала в омуте его глаз. Я снова потерялась в его взгляде. Я снова шла по лезвию, по острию. Я снова отсекала себе все пути, что бы уйти обратно. Я снова проклинаю тот день, когда встретила его.
- Твою мать, супермен, ты плохо понял в прошлый раз? Отойди от моей девушки! - ласкающий слух баритон вырвал меня с ловушки.
Я вырвала свою руку и с удовольствием отошла к новоявленному герою. Матвей Чернов, собственной персоной. Второй раз уже спасает меня от темноты прошлого, от той боли..? А что я чувствую? Боль? Нет. Скорее обида, задетая гордость и отвращение. А боли уже нет. Вроде, вылечилась.
- Слышь, мажорчик, шел бы ты, пока в состоянии. Ты снова влазишь не в свое дело. - Марк попытался снова схватить меня за руку, но Чернов оказался быстрее и он перехватил руку бывшего.
- Кузен, напомни, где травматолог? - Матвей провел захват и теперь Марк был не в выигрышной ситуации.
- По коридору прямо. Я проведу, - я услышала, как резкий хруст раздался по коридору и вскрик Марка.
- Я предупреждал. Не смей ее трогать! Ты достаточно наделал, - Чернов передал бывшего в руки врача скорой помощи, а я с удивлением за этим наблюдала, - братишка, будь любезен.
Я с удивлением наблюдала за этой картиной, а мой отец грозно пялился на моего сотрудника. Видимо, папуля все таки услышал его слова про девушку. Я с опаской смотрела на маму, но та лишь ухмылялась. Ее взгляд был обращен к Матвею, который бережно осматривал мою руку на предмет наличия синяков. Я аккуратно высвободила руку и легонько откашлялась, тем самым привлекая внимание всех.
- Мам, пап, познакомьтесь, это Матвей Чернов. Он.., - парень приобнял меня за талию и притянул к себе.
- Парень Вашей дочери. Приятно познакомиться.
Где-то я это слышала.