Непослушная. Работа над ошибками

Мертвая тишина в коридоре. Все сейчас смотрели на Чернова, а я тихо наблюдала за медленно, но уверено, закипающим отцом. Его видимо не радовал тот факт, что кто-то так близко стоит к его дочери. И тот факт, что Матвей только что меня вытащил с лап Марка, нихрена его не оправдывал. Печально.  — Не могу сказать, что рад знакомству, — голос отца был явно далек от радушного.  — Пап, не… — я хотела хоть как-то отгородить Матвея и стала между ним и отцом.  — Миа, дай им поговорить нормально, — мама схватила меня за руку и утащила в сторону выхода. Я даже не сопротивлялась. Я покорно шла и пыталась осознать, почему мне так срать на Марка. Почему уже не больно? Время лечит? Бред! Может я его не любила? Не знаю… я ничего не знаю. Не понимаю себя, а пытаюсь разобраться в Чернове и его поступках. Секс с ним божественен, но это не показатель. А Марка навязчивое желание поговорить меня вообще пугает. Что он хочет этим добиться? Неужели он готов бросить Байду с ребенком, лишь бы помириться со мной? Тогда он мудак, которого еще поискать нужно. Хочу ли я мириться? Нет. Это единственное в чем я уверена.  — Блять, Димон, найди мне все про этого нового мажорчика, который привязался к моей Мии! — Марк вышел с больницы и стоял на парковке рядом с нашей машиной. Да, гипс ему явно поможет запомнить правило, что руки распускать нельзя. Хотя, Слава Богу, что у папы высокий внедорожник, и он нас не видит. Мама уже заинтересовано слушала сей монолог.  — Сука, ты же мой родственник! Мог бы и помочь! Или сам мечтаешь залезть под юбку малой? — его голос сочился ядом, а ответ собеседника не порадовал. Он отключил телефон, а мне самой стало интересно, что ему ответил Дима. Мама молча достала свой телефон и отправила какое-то смс. Через 3 минуты возле нашего внедорожника, как черт из табакерки, появился Матвей. Нас он заметил и кивнул головой, мол подожди. Сам направился к Марку. Блин, он уже и так получил. Харе!  — Эй, супермен, ты хотел узнать обо мне? — Матвей приблизился к Марку, а тот лишь удивленно поднял одну бровь.  — Допустим. Какого хрена ты окучиваешь мою малую? — Марк самоуверенно двинулся в сторону Матвея. Малую? Он что, сдурел? Я хотела вмешаться, но мама придержала меня за руку.  — Твою малую? Окучиваешь… Что за быдло-речь? Во-первых, она девушка. Во-вторых, не твоя. А в-третьих, — он замахнулся и смачно врезал ему в челюсть. Мне даже жалко стало, но лишь на одну долю секунды, — меня зовут Чернов Матвей. Гугл в помощь. Матвей отошел от ошеломленного Марка, а я призадумалась о том, что дети от него будут красивые… *** Только сейчас я смогла бы сказать, что все хорошо. Мелкий с гипсом валяется дома, папа приостыл пылом, мама вечно подтрунивает меня, Димка присылает забавные селфи со съемок, Юрасик не стебет меня, Любка доверяет мне нянчиться с сыном, Марк не светился больше, на работе все нормуль. Ладно, все хреново, очень хреново. Ибо уже три недели как я не видела Матвея. После стычки у машины, он подошел ко мне, коротко поцеловал в губы, попрощался с моей мамой и уехал. Марк вылетел вслед за ним, а я стояла в полном ауте. Сейчас мои мозг не может воспринимать какую-либо информацию. Один вопрос и тишина в ответ. Где этот засранец? Где его носит? И вообще, мне на него категорично насрать и все равно. Ну были у нас некие сексуальные «отношения», если у вас повернется язык так это назвать. А сейчас, после событий, которые произошли в больнице я присмотрелась. Снова я влюбляюсь в «принца на белом коне». Баба, что с меня взять. Только вот мне не 16, и в сказки я больше не верю. Верю в пороки, выгоду, алчность, лицемерие и прочую дрянь в наших скучных жизнях. Но есть и светлые моменты, есть дружба и, только у избранных, судя по моему горькому опыту, любовь. Хотя, я признаю, что я влюбляюсь, но не верю в то, что способна любить. По взрослому, осознано, а не во всех позах камасутры.  — Девушка, Вам помочь? Или Вы — сильная и независимая и в помощи скромного парня не нуждаетесь? — знакомый и родной голос ловеласа всея Москвы застиг меня в пятничный вечер, на выходе с супермаркета.  — Дим, я хоть раз отказывалась от шаровой помощи? — я обернулась в сторону откуда был слышен голос и приятно удивилась. Дима всегда выглядит с иголочки. Редко кому удается увидеть его небритым или с похмелья. Такой чести удостоены только я и его мама. Но даже сейчас, стоя в футболке, джинсах и кожанке, с легкой щетиной и синяками под глазами, он мог растопить ледяное сердце даже пятидесятилетней фригидной старушки. Молчу о малолетках, которые по нему писаются кипятком. Звезда же.  — Ну, тогда оставляю тебе этого раба, а я погнал. — взамен себе он оставил никого иного, как Тарасика, подругу, сорян — друга, дней моих суровых. Наши обнимашки и целовашки привлекли внимание окружающих. Это было непривычно. Мы, вроде, никогда не были аж сильно-закадычными друзьями. Мы были одной компанией со своими приколами, «темами» и шифрами. Он потрахивал Байду, я не говорила никому об этом. На этом наше близкое общение закончилось. Но уже после школы, после его армии и моего фиаско с Марком, мы частенько списывались. Он писал короткие сообщения, пропитанные ядом и сарказмом, о жизни начинающего артиста. Я же писала о том, как пытаюсь быть сильной. Какой же я была тряпкой тогда, а сейчас…, а сейчас мы сидим у меня на кухне и ждем Диму. Но на пятнадцатой минуте рассказа я рыдала, а он утешал и пытался дозвониться до нашей «звездочки». Я обьяснила ему все, что произошло. Он только успокаивал и говорил, какие же мужики козлы. мою исповедь прервал дверной звонок. Мы пошли открывать, зная, что за дверью нас ждет бутылка хорошего вина, мой любимый шоколад и наш бывший одноклассник. За дверью был неожиданный сюрприз.  — Ну, я не хотела раздувать скандал, но какого хрена ты рушишь мой брак?! — бывшая Байда зло сверкнула в меня глазами, а я просто онемела.