Почему не стоит красть детей, находящихся в пубертатном возрасте

Ал отчетливо помнил каждую минуту того утра. Оно врезалось в память навсегда, как ему казалось, как и последняя проведенная в заключении ночь. Воспоминания эти были беспокойными, постыдными, болезненными по ряду причин, и окрашенные в иррациональную, беспричинную досаду и злость на самого себя. Максим не ошибся: практически все, о чем он говорил прошлой ночью, случилось с Алом на следующее утро, были и стыд, и страх, и ненависть. Просчитался Анисимов только в одном: Макса Саша вовсе не возненавидел, он винил во всем случившимся исключительно самого себя. Наутро они даже толком не попрощались. Что было бы странным, беря во внимание ситуацию с похищением, а случившееся между похитителем и его пленником накануне внесло в их и без того неопределенные отношения еще больше неясности. Макс только сообщил, что через пару часов Сашу отвезут в назначенное место и передадут родителям и покинул спальню, в которой прикованный к кровати подросток дожидался своей участи, напоследок кинув на него напряженный взгляд. Непонятно, то ли сердился, то ли опасался последствий, которые грянут, стоит парню наговорить лишнего драгоценному папочке. Саша сидел на кровати с ровной спиной, всеми силами изображая спокойствие и равнодушие, а на деле сгорая со стыда за вчерашние выкрутасы, и не смел поднять на несостоявшегося любовника глаза. Наверное, это было еще одной его ошибкой. Впоследствии Саша жалел, что упустил шанс и не взглянул на Максима в последний раз. Не запечатлел их последние моменты вместе. Спустя несколько часов за ним пришли уже знакомые Алу шкафы из подвала, принесли выстиранную и выглаженную школьную форму. Какая забота! Саша переоделся и его отвели в подземный гараж, усадили в неприметную старенькую иномарку темно-серого цвета. Саша не боялся, он верил слову Макса и знал, что его на самом деле собираются вернуть родителям, а не вывезти куда-нибудь еще дальше за город и пристрелить в первом подвернувшемся подлеске. Еще в гараже Саше завязали плотно завязали глаза и руки за спиной. Рядом с ним на заднем сидении устроился еще один шкаф, так что у подростка не было возможности сдвинуть повязку с глаз и подсмотреть, где он находится, когда они покинут дом. Да и зачем? Саша не собирался стучать на похитителей отцу, все и так уже почти закончилось. Они ехали долго, Ал весь измучился и извертелся, отсидев обе булки и не имея возможности размять связанные руки. По его ощущениям, поездка заняла не менее полутора часов, хотя он, конечно, мог и ошибаться. Когда машина замедлилась, с характерным шуршанием продвигаясь по гравию или какой-то похожей каменистой насыпи, подросток получил долгожданную свободу и огляделся. Машина остановилась на заброшенном сельхоз предприятии: покосившиеся ангары и неведомые Алу строения с выбитыми окнами, зияющими пустотой, особого вдохновения не внушали. Еще и погода не радовала: несмотря на то, что была только первая половина дня, из-за нависших над головой тяжелых туч за окном машины стояли густые сумерки. В общем и целом - картина мрачная и угнетающая. - Сиди в машине тихо, через пару часов приедут твои, - последнее, что услышал от своих конвоиров Саша, а потом его заперли, оставив только бутылку с водой и пачку печенья Юбилейное. Саша с неясным ему внутренним беспокойством наблюдал, как две темные плечистые фигуры удаляются, растворяясь в сумерках. Где-то там, за постройками, их, наверное, ждала другая машина. В призраков и всю прочую потустороннюю и сверхъестественную дребедень он никогда не верил, но было в этом покинутом людьми месте что-то сюрреалистичное, давящее. Меньше всего Ал хотел оставаться здесь на несколько часов наедине со своими мыслями, но выбора у него не было. Где-то впереди, за сараем, коротко сверкнули фары - его конвоиры поспешили покинуть территорию завода, прежде чем тут появятся родственники младшего Осипенко. Ал смотрел на мутное от капель дождя лобовое стекло автомобиля невидящим взглядом. Вот и все - больше их с Максом официально ничего не связывало. Вряд ли они когда-нибудь еще увидятся. Если только Саша сам не возьмет в руки свою судьбу, но сейчас он не представлял, как, зачем и за что ему бороться. С Максимом они друг другу не пара… пока. Пока у него нет ни единого шанса. Утешало только то, что Максим все же проявил заинтересованность Сашей, как сексуальным объектом, значит, не все еще потеряно, если конечно тот отвратительный эпизод прошлой ночью эту заинтересованность не похерил на корню. Тяжелые капли дождя барабанили по всему корпусу машины, создавая монотонный расслабляющий гул. Саша растер затекшие руки, глотнул воды, съел несколько печенек из пачки. Неизвестно, сколько еще ему здесь сидеть, машина постепенно остывала, а погода за окном далеко не летняя. Через некоторое время Саша начал подмерзать и обследовал салон на предмет чего-нибудь, чем можно было бы накрыться. Поиски увенчались успехом - Ал стал счастливым обладателем дешевенького коричневого покрывала из Икеи, в которое сразу же завернулся и прилег на сидение. Он закрыл глаза и старался не думать ни о чем. Скоро он окажется дома и… и что дальше? Вернется к своей обычной жизни? Будет ходить в школу, зависать с друзьями после уроков, препираться с отцом, думать о поступлении в универ… Саше все это казалось сейчас нереальным, несуществующим. И та обычная жизнь, которая ему предстояла, и те несколько суток, что он провел в одном доме с Максом, это все было как будто ненастоящим, приснившимся. Реальными в данный момент были только шум дождя, озноб, сладкий привкус печенья во рту. И время как будто остановилось. Сложнее всего было не думать о том, что он творил прошлой ночью, но постыдные картины как назло вставали перед глазами одна за другой. Саша постарался отвлечься, размышляя о том, как встретят его родители. Мама наверняка вся извелась, изволновалась, а вот реакцию отца Ал предугадать не мог. Скорее всего, тот злится на сына: за то, что был таким бестолковым и дал себя украсть и за то, что из-за него Осипенко лишился части своего бизнеса. Он опять создал кучу проблем взрослым, это да… Саша даже глаза закатил, представив, какую отец зачитает лекцию о его безалаберности. Макар Остапович никогда не был особо щедр на положительные эмоции, зато на подзатыльники не скупился, но Саша знал, что отец его любит и тоже переживает из-за похищения. Так что, может, и не будет ругать, увидев родную кровинушку целым и невредимым. Мысли о семье немного успокоили Ала и он сам не заметил, как задремал, свернувшись на заднем сидении авто калачиком. Разбудили его спустя неопределенное время стук и приглушенные голоса над головой. Саша кое-как продрал глаза и сел, оглядываясь по сторонам. За окнами было по-прежнему сумрачно, дождь перестал, но тучи не расходились и темные фигуры, сновавшие вокруг машины, были едва различимы. С трудом, но Саша все же узнал в одной из них Светлану Никитичну - это она стучала в окно и звала сына по имени, задавала кучу вопросов на тему самочувствия. Ал ободряюще улыбнулся ей и показал большой палец. Оставленные похитителями на капоте машины ключи наконец-то нашли и отперли двери. Сашу тут же весьма неласково выдернули из салона за руки. Ал поднял голову - отец. - Саша, ты как? - Все в порядке, - вполне искренне улыбнулся Ал Осипенко-старшему. Тот сжал спасенного отпрыска в скупых медвежьих объятиях, сзади подоспела Светлана Никитична и сдавила единственного сына с не меньшей любовью и силой. - Сашенька, Саша, как ты? - дрожащим от слез голосом причитала она. - Да нормально все, мам, правда. Никто мне ничего плохого не сделал! - Ну как же так, Саша, я так волновалась… ты живой, здоровый! Господи! - Мама, успокойся, я в порядке, ничего страшного не случилось, вон, бока на барских харчах отожрал, кормили будто на убой, - Ал крепко обнял родительницу в ответ и повернулся к Осипенко-старшему. - Пап, давайте уже поедем скорее домой и хряпнем чего-нибудь ядреного из твоей коллекции за счастливое воссоединение семейства. Макар Остапович ухмыльнулся и отвесил Саше легкий подзатыльник. - Я тебе хряпну, хряпалка пока еще не доросла. Пойдем, Света, чего тут стоять, сейчас дождь зарядит еще. Посмотри на эту рожу наглую, он, небось, даже и не испугался. - А я на половину головы поседела! - Ниче, мам, ты ж крашеная, - успокоил Светлану Никитичну Ал. Наконец, и она облегченно улыбнулась - вроде, Сашка вернулся таким же взбалмошным подростком, не случилось с ним ничего необратимого на первый взгляд. Всю дорогу до дома Саша старательно разряжал обстановку, шуткуя и дурачась, что, учитывая его беззаботную в целом натуру, давалось без особого труда. Ал и сам был рад покривляться перед родителями, чувствуя со стороны обоих любовь и поддержку, чтобы не думать о том, что по своей тупости проебал прошлой ночью. Успокаивая бессмысленным трепом предков, он успокаивал самого себя. Домой к его приезду подоспела Леночка и надолго повисла у лучшего друга на шее. В отличие от Светланы Никитичны, она просто молчала и не отцеплялась от Ала, против чего подросток не возражал. Ему приятно было чувствовать себя любимым и нужным. За обеденным столом, уже накрытым, он продолжал излучать жизнерадостность. К его удивлению, никто не задавал ему вопросов о том, что было “там”, во время его похищения. Видимо, серьезный разговор ожидал его позже, наедине с кем-нибудь из родителей. Только к концу трапезы Саша вспомнил о вопросе, который немало волновал его в самом начале всей этой истории, но который забылся, затерялся за мешаниной новых эмоций и переживаний. - Пап, а где Славик? По затянувшейся паузе и возникшему между мамой и отцом напряжению, по взгляду Светланы Никитичны, брошенному на мужа, Саша понял, что что-то не так. - Слава у нас больше не работает. Решил сменить род деятельности после этой истории. - С ним все в порядке? - продолжал допытываться Ал. Не было похоже, что отец ему врет, скорее, мужчина что-то не договаривает. - Поколотили его, конечно, чуток, когда вытаскивали из машины, но жить будет. Из больницы уже выписался, собрал вещи и уехал к сестре, во Владимир, кажется. - Понятно, - Саша решил сбавить на время обороты. При свидетелях он вряд ли что-то вытянет из отца, но как-нибудь при приватной беседе непременно узнает, что в этой истории не чисто. Они еще какое-то время болтали за столом, гоняя чаи с пирожными. Когда начало темнеть, Ал отпросился у родителей наверх, принять душ и переодеться. Леночка деликатно спросила, хочет ли Саша, чтобы она осталась и подождала его, чтобы поболтать наедине, или же он устал и хочет отдохнуть. Саша тепло улыбнулся подруге. - Оставайся, я соскучился, чо. Ал не торопился, принимая душ. После нескольких часов непринужденного общения с близкими он немного выдохся, как ни прискорбно это признавать, но остаться наедине с собой и своей совестью надолго был еще не готов. В спальне его ждала верная Леночка, лучший из возможных компаньонов. Не слишком напористая, уважающая личное пространство, но всегда готовая выслушать и поддержать и, что самое главное - безошибочно угадывающая его настроение. - Как там у вас с Кирюхой дела? - первым задал тон предстоящей беседы Саша, выйдя из личной ванной в банном халате и вытирая голову полотенцем. После горячего душа он чувствовал себя расслабленным и словно заново родившимся. Он завалился на кровать рядом с подругой. - Нормально, - кокетливо ответила Леночка и похотливо засверкала глазками. Ал в ответ расплылся в похабной ухмылке. - Судя по всему, дела у вас намного лучше, чем просто “нормально”. Что, кот из дому - мыши в пляс? - Фу, Саша, мы оба за тебя, между прочим, очень переживали! - наигранно обиделась Леночка. - И Кирюха, как истинный джентльмен, сделал все возможное и невозможное, чтобы развеять твою печаль… - Ну, можно и так сказать… мы несколько разнообразили свою сексуальную жизнь. - Что, сменили миссионерскую на догги-стайл? - заржал Осипенко, за что немедленно получил пяткой в бедро. - Не обижай Кирюшу! Он очень старается! - Еще бы, не сомневаюсь, но ему предстоит еще очень много узнать о том, как делаются дети! - Ну Саша! - Ничего, я за Кирю спокоен, у него великолепный учитель… - Ал поднял руки в примирительном жесте. - А ты? - А я сам всему учился, сосал и грыз, так сказать, гранит науки... - Да нет же, - подруга засмеялась, - Собираешься и дальше встречаться с Чеглаковым? Он мне не нравится, ты знаешь. - Мне про Чеглакова думать было особо не когда, - отмахнулся Ал. - Кирюша его видел с какой-то бабой у кинотеатра, очень похоже на свидание, - с виноватым видом заложила придурка Леночка. Ала эта новость не сильно расстроила. - Что-то такое я и подозревал, я у него что-то типа эксперимента по молодости, пока можно и “за один раз не получишь в глаз”. - Мне жаль. - А мне нет, если честно, мне большие надежные Кирюши больше по душе… - таинственно улыбнулся Саша и увернулся от прилетевшей в него подушки. - Я по тебе скучала. - Но не настолько, чтобы порадовать меня фирменным омлетом по старой дружбе, а? - Да иди ты! - засмеялась девушка. - Мне большие Кирюши больше по душе. - А вот это был удар ниже пояса, - скорчил гримасу Ал. Конечно, с Кирюшиным размером ему не тягаться, но и стесняться, между прочим, было нечего. Они стебали друг друга еще несколько минут, прежде чем Леночка осторожно спросила: - Все нормально, Саш? Может, хочешь об этом поговорить? Ну, о том, что случилось... Ну, вот и началось. Саша знал, что в следующие несколько недель еще не раз услышит этот вопрос от самых разных людей и заранее ко всему подготовился. - Да не о чем особо разговаривать, правда. - Сказал он самым непринужденным тоном, на который был способен. - Я валялся на надувном матрасе, листал сборник с анекдотами, ел по расписанию, спал. Вот и все. Если мне что и грозило, так помереть со скуки, в такой ситуации даже подрочить спокойно нельзя. На Лену его показное равнодушие и паясничество впечатления не произвели. - А ты знаешь, кто тебя похитил? - Знаю, - ответил Ал после небольшой паузы. Это доверить Леночке он мог. - Ты с ним встречался? - Да, не даром говорят, что любопытство губит не только кошек, но и особей, отличающихся умом и сообразительностью. Он приходил на меня поглазеть, я, разумеется, поглазел в ответ на него. Мы немного поболтали. Он обещал вернуть меня домой целым и невредимым, если не буду бузить. - И ты не бузил? - с сомнением переспросила подруга, прекрасно зная о Сашкином шиле в заднице. - Ну так, безобидно, совсем чуть-чуть, - скромно улыбнулся Ал. - Предупреждая последующие вопросы: нет, я не скажу тебе, кто это, и да, папа в курсе личности похитителя. - И что будет дальше? - Не знаю. Не хочу об этом думать, если честно. Для меня все кончилось. Кто бы там что ни думал, я вообще не хочу об этом говорить и буду благодарен, если меня перестанут расспрашивать. Леночка немного помолчала, обдумывая услышанное. Саша гадал, достаточно правдоподобно наврал, или не очень. - Почему мне кажется, что там все же что-то случилось, но ты не хочешь мне рассказывать? - Может, что-то и случилось, - неопределенно ответил Саша через минуту напряженного молчания. Нет, он не мог рассказать лучшей подруге обо всем, что произошло за те несколько суток, на которые он был похищен. Не потому, что не доверял, а потому, что не готов был открыть даже части всей правды, даже опустив подробности роковой ночи. Он не готов был признаться кому-то, что безнадежно втюхался в своего похитителя, что налажал при общении с ним (без подробностей!). Даже Леночка, которая всегда была на его стороне, могла посчитать его чувства результатом какого-нибудь Стокгольмского синдрома. Его бы попросту сочли больным, психом, невменяемым! Или тупо не восприняли бы всерьез и отнеслись к нему с жалостью и снисхождением, а это последнее, что Ал хотел чувствовать по отношению к себе со стороны близких. Саша не подозревал, а был стопроцентно уверен, что его никто не поймет. Непонимания со стороны лучшей подруги он боялся больше всего. Наконец, он решился поставить вместо грубой точки невнятное, смутно обещающее что-то многоточие. - Если я кому-нибудь когда-нибудь и расскажу, то только тебе. По очень большому секрету. Но не сейчас. К его великому облегчению, Леночка понимающе кивнула и сменила тему. Оставшись в комнате один после ухода Леночки, Саша первым делом взял со стола компьютер. Он пообещал себе, что сделает это только один раз, только сейчас (иначе неизвестность медленно сведет его с ума), и больше никогда к этому вопросу не вернется. Устроившись поудобнее на кровати, Ал загуглил Максима. Запрос по имени и городу вернулся с крайне скудными результатами, реально связанными с предметом Сашиного поиска, но спустя несколько минут подросток уже знал полное имя Максима, его возраст, место рождения, немного о высшем образовании и роде деятельности в настоящее время, который был деликатно обозван газетчиками “предпринимательством”. Имя Макса фигурировало всего в нескольких статьях, связанных с занудными мероприятиями типа конференций и благотворительных вечеров, на которых тот присутствовал. Еще меньшая Ал нашел фотографий Максима. Вернее, всего две - групповое фото с какими-то финансово-политическими воротилами и одна-единственная, где какой-то папарацци заснял мужчину на улице в пол оборота и явно тайком. Похоже, Макс не любил светиться перед камерами, и Саша догадывался, почему. Ни одного аккаунта в социальных сетях, никаких контактов, даже названия фирмы или предприятия, которым Макс руководил, нигде не упоминались. Почти что человек-невидимка. Кое-как удовлетворив свое любопытство, Саша позакрывал все вкладки и отложил ноут в сторону. За окном давно уже стемнело, моросил дождь, подвывал ветер, а Саше не спалось, хотя он и чувствовал себя уставшим. Сейчас, когда он лежал в постели в темноте своей комнаты, его воспоминания о прошлой ночи будто обретали реальность, становились осязаемыми. Стоило закрыть глаза - и вот уже слышится чужое дыхание рядом и чья-то рука скользит по бедру, настойчиво ныряет по полы халата, касается обнаженной кожи. “Только один раз”, - пообещал себе Саша, неторопливо двигая под одеялом рукой. - “Только сейчас, пока воспоминания еще так свежи, а потом я обо всем забуду”.