Почему не стоит красть детей, находящихся в пубертатном возрасте

- Значит, так. Обижать тебя тут никто не станет, не боись, но и не наглей, если не хочешь получить по шее. Будешь вести себя хорошо, сидеть тихо – с тобой будут хорошо обращаться, и вернешься к папочке целым и невредимым. Начнешь выпендриваться – будешь сидеть скрученный, с заклеенным ртом. Не самая приятная перспектива, правда? Ал невпопад кивал головой, соглашаясь, но слушал своего похитителя краем уха и думал про себя: «И бывают же такие красивые мужики! Откуда только берутся?» Вкрадчивый голос мужчины лился и гипнотизировал подростка, Сашка чувствовал, что еще немного – и растечется по полу счастливой и благодарной судьбе лужицей. Изо всех сил пытался сосредоточиться на том, что ему говорили, но в груди бухало с такой скоростью, что он и вдыхать-то вовремя забывал. -… так что будь паинькой, - втолковывал тем временем мужчина, - сиди и не рыпайся. Удобства тебе будут, принесут, на чем спать, покормят, в туалет вон там можно сходить. Похититель махнул рукой куда-то в сторону, но Ал был слишком занят своими сердечными переживаниями, чтобы проследить за движением. - Все понятно? – холодно поинтересовался мужчина. Саша снова бездумно кивнул, хотя половины сказанного и вовсе не услышал. – Вопросы есть? Вопросы были. Много. Но все не по теме, и Саша не был уверен, что их стоило задавать… по крайней мере, прямо сейчас. Пришлось собраться с мыслями, чтобы сгенерировать что-нибудь, относящееся к теме похищения. Судя по всему, похитили его действительно ради выкупа, раз обещают потом отпустить. - А долго меня здесь продержат? – поразмыслив недолго, выдал он. Это был единственный толковый вопрос, который приходил на ум. - Зависит от твоего родителя, - охотно ответил мужчина, вид кивающего, как болванчик, головой пленника уже начинал действовать ему на нервы. - А как вас все-таки зовут? – Сашка не удержался. - Я уже сказал, что это не твое дело. - А вы откуда родом, местный? - Мальчик, у тебя с головой все хорошо? – голос похитителя сделался подозрительно ласковым. Ал, не задумываясь, пожал плечами: - Вроде да, все хорошо. - А мне так не кажется. Саша призадумался. Да, исходя из ситуации, интересовать его совсем другое должно, а он тут свои «перепелиные» яйца к бандиту подкатывает. На месте этого парня он бы тоже напрягся. - Можно узнать, сколько вы попросите в качестве выкупа? – уже по-деловому поинтересовался подросток. Торчать тут слишком долго не хотелось, была вероятность, что глупая эта влюбленность с первого взгляда окажется ошибочной и быстро пройдет, и страдать разочарованием Ал предпочел бы у себя дома, а не тут, в мрачном и непонятном подвале. - Нельзя, - хмыкнул мужчина и поднялся со стула. – Присмотри за нашим гостем. Заныкавшийся в дальний угол шкаф покорно кивнул и бесшумно переместился по комнате, занимая место у двери. Мужчина вышел, не бросив и взгляда на подростка, который таращился на него во все глаза и вяло шевелил губами, как будто собирался что-то сказать, но никак не решался. Тяжелая дверь закрылась за спиной похитителя, и Сашка остался наедине с бугаем, а тот, если припомнить хорошенько, имел на него зуб за выбитое в машине стекло. Мальчик поежился, глядя на своего надсмотрщика из-под бровей, и отвернулся к стенке. Тут сразу и челюсть заболела от долгого лежания на полу, заныло отдавленное плечо, даже прорезалась тупая боль в затылке – это мужчина приложил его к стене, не меряя силы. Подросток поморщился и обиженно засопел, потянулся к голове, но увидел, что руки его до сих пор связаны, но на этот раз спереди. Крепко, но не доставляя лишнего неудобства. Саша из принципа подергал веревку, попытался растянуть-расшатать узел, даже зубами в него вцепился, но толку было мало. Он угрюмо глянул на охранника – тот смотрел на него с безразличием, попытки «гостя» освободиться от пут его мало интересовали. - Может, развяжете меня? – попытал Сашка счастья. Ответом ему было такое же безучастное молчание. Сашка разозлился. – И куда я отсюда убегу? Вы меня одним ударом в нокаут отправите, а в карманах у меня ничего нет, все отобрали. Охранник все молчал, и Ал уже отчаялся добиться от него ответа. - Команды не было, - прозвучало глухо, с явной неохотой. Ага, значит, говорить с заключенным он все-таки может! Сашка примостился поудобнее у стены и уставился на своего надзирателя: тот был большой и широкий, с толстой бычьей шеей и коротким ежиком волос. Костюм смотрелся на нем комично: огромные плечи и узкие бедра, оттого и создавалось впечатление шкафа на ножках. Ал не удержался и прыснул: до чего же иногда доводит людей стремление к физическому превосходству вкупе с полнейшим отсутствием мозгов. - А долго мне тут сидеть? – наладить контакт хоть с кем-то из этого гадюшника стоило, не со стенами же Саше разговаривать, пока будет дожидаться долгожданного освобождения? Он был уверен, что выкуп отец соберет быстро и так же быстро его передаст вымогателям, и сначала вернет сына на их условиях, а уж потом, когда Саша будет дома, в безопасности, под надежной охраной, выковыряет этих сук из-под земли и с каждого лично шкуру спустит. Ну а пока… пока Сашка не собирался скучать. Его, как это часто случается, понесло. - На полу, вообще-то, не очень удобно. Твердый и холодный ваш пол. Не по европейским стандартам. Случится у меня геморрой, как лечить будете? Кто будет мне жопу мазью натирать? - Сам себе жопу натирать будешь, - огрызнулся бугай. – Заткнись, малявка. - Фу, как невежливо, - поморщился Ал. – У меня, вообще-то, имя есть. Цивилизованные люди ими пользуются. Мы с вами, конечно, пока не знакомы, но я предлагаю это в срочном порядке исправить… Меня Александром зовут. Можно просто Саша. А вас? Но в ответ опять последовало молчание. - Да вы не бойтесь, я так понял, мой папа все равно уже знает, кто меня украл. Так какая уже разница? Сашке аргумент казался веским и вообще охрененно убедительным, но бугаю он явно не пришелся по душе. Саша по лицу видел – не вызвал он у шкафельного бурного энтузиазма. - А если я пообещаю никому не говорить? – мальчик еще раз попытал счастья, но уже без особой надежды. – Что, команды не было? – спросил он с нескрываемым сарказмом. - Не было, - буркнул шкаф. - А жаль, - Ал тяжко вздохнул. – Тогда я вам сам имя придумаю… Вы только не подумайте. Мне просто скучно тут сидеть. От того, что мы с вами поговорим, ничего существенно не изменится… для вас, я имею в виду. Все равно никак, да? Ну ладно… Тогда я буду называть имена, а вы кивните, когда я угадаю, ок,да? Быть может, вы Арсений? Иннокентий? Кеша – очень забавное имя, а я думаю, что у вас забавное имя, иначе бы вы не стеснялись мне его назвать. Лицо мужика странно дернулось, будто он снова хотел рявкнуть, но сдержался. Сашка ухмыльнулся победно и пустился перечислять самые придурочные имена, какие только приходили в голову. В ход пошли Ярославы, Львы, Евдокимы и Карпы, потом Сашка добавил Геннадия и Самсона, ударился в славянских Казимира, Прохора и Федота, приправил все это Моисеем и Юлианом, расщедрился Игнатием, Емельяном, Орестом и Никанором, и на этом его фантазия иссякла. - Ну, на худой конец, может Иванушка или Василек? – отчаянно предположил он. - Ну не Серёга же, в самом деле, фу, как банально, ненавижу мейнстрим. Нет? Ох... Все, я сдаюсь. Моего интеллекта на вас не хватает, - Сашка вздохнул разочарованно и скатился по стене на бок – от сидения спина и попа начинали болеть. Играть в «угадай-ка» ему наскучило, и он поискал, на что бы переключить внимание. Как говорил отец, у детей его возраста вечно шило в заднице, на одном месте без дела им не сидится. И Сашка был полностью с ним согласен – он тоже не мог долго покоиться на своих булочках, начиналась ломка, и страшно хотелось куда-нибудь сорваться и что-нибудь поделать. И сейчас его снова начинало ломать. Как бы после этого заточения у него не развилась клаустрофобия, вот тогда его по жизни от сидения в четырех стенах будет ломать… Мыслями он вернулся к своему обворожительному похитителю (ох, проказник!), и вдруг его осенило. А вдруг тот мужчина сюда не вернется? Вдруг он больше не увидит его никогда? Сердце Сашки забилось учащенно, тревожно. Нет, ну не может же ему ТАК не повезти? Куда еще больше? Похитили, запугали, держат в подвале, встретилась так не вовремя долгожданная первая любовь, и тут же, игриво повиляв хвостиком на прощанье, скрылась за горизонтом. Поди, догони! Сашка ведь даже имени своего избранника не знает… Мальчик загрустил, снова отвернувшись от охранника и уткнувшись в стену лбом. Подумал даже – а не всплакнуть ли? Как-то все навалилось так, нервы ни к черту, да и обидно стало за себя. Чем он заслужил такие несчастья? - Толя, - негромко послышалось сзади. Ал обернулся и уставился на охранника недоуменно. – Меня Толя зовут. Сашка шмыгнул носом, прогоняя непрошенные слезы. - Вот как, значит… - вздохнул он печально, - Толя… будем знакомы. Какое-то время Саша пролежал на полу, десять раз переворачивался с боку на бок, на спину, вытягивался и скрючивался, и все утомленно вздыхал, страдая от скуки. Сколько именно времени прошло, он не знал. Может, полчаса, а может и все два или три. Чего только не передумал он, пока отлеживал бока: и про отца, и за мать волновался, и за Славу – про его судьбу он вообще ничего не знал, и надеялся, что парня не убили. Потому что если убили, то из-за него, а Саша совсем не хотел чувствовать себя виноватым в чьей-либо смерти. Его опасения, что тот красивый мужчина, главный злодей сегодняшней пьесы, больше не вернется, были напрасны. Погруженный в тяжкие думы, он не заметил, как приоткрылась дверь, услышал только шаги позади себя и доносящийся запах горячей пищи. Ал подорвался на месте, неловко разворачиваясь и приподнимаясь на связанных руках, и с облегчением воззрился на своего похитителя. Тот успел переодеться, теперь на нем были темные прямые джинсы и легкий серый джемпер с закатанными рукавами. В руках он держал тарелку и стакан с соком. - На, поешь, - бросил мужчина без особой вежливости, но заметил, что запястья пленника связаны, и окликнул дежурившего у дверей охранника: - Да развяжи ты его, куда он отсюда убежит. - Вот и я говорю, - поддакнул Сашка, глядя, как Толик опускается рядом с ним на колено и ловко развязывает пальцами-сосисками узел. – Куда я отсюда убегу? Он размял кисти круговыми движениями и протянул руки за тарелкой. Носом он уже уловил приятные запахи и знал, что в ней будет, но все равно облизнулся при виде дымящей картошки-пюре и грибов, жаренных в сметане. Посуда к его удивлению была из пластика; стакан Сашка поставил рядом на пол и принялся есть. - Шпасибо, - поблагодарил запоздало, поднимая полный признательности взгляд на похитителя. Тот стоял, скрестив на груди руки, и холодно смотрел на него. - С набитым ртом не разговаривают, - заметил строго. – Не маленький вроде уже. - Ижвините, - промямлил Сашка, снова с едой во рту, и виновато опустил взгляд. А хорошо же готовят у него на кухне! Вряд ли такой человек будет стряпать еду пленнику сам. Да еще и такую вкусную… За дверью, на лестнице, загрохотало. Ал с ожиданием уставился на выход – не группа ли захвата, не ОМОН? Но нет – дверь распахнулась, и в подвал вплыл сначала черный надувной матрас, а за ним какой-то тип в трениках, совершенно непримечательной наружности, бритоголовый, но с лицом страшным, как у Квазимодо. Потом он исчез, на лестнице снова грохнуло, и через минуту показался его зад, затем он сам, а за ним и двухместный диванчик, который с другого края придерживал другой непонятный тип, тоже в трениках, тоже бритый и такой же страшный, как жизнь его собрата. Брошенный у самого входа матрас отшвырнули в сторону ногой, диван внесли внутрь и поставили у противоположной от Сашки стены. А матрас любезно положили рядом с ним. - Спасибо, ребята, - кивнул мужчина, отворачиваясь от подростка и по-царски усаживаясь на диван. - Еще что-нибудь, Максим Максимович? – спросили эти вурдалаки, а Сашка мысленно возликовал, тут же подавившись картошкой и закашлявшись. Значит, Максим! Мужчина кинул на него неопределенный взгляд и покачал головой. - Нет, все в порядке. Толя, ты иди, пообедай, я тут пока посижу. Толя кивнул и скрылся из подвала вместе с близнецами-вурдалаками. Саша продолжил трапезу, отчаянно краснея из-за собственной неуклюжести и невоспитанности и пряча от мужчины взгляд. Он молча доел, отставил тарелку в сторону, выпил сок и занялся обустройством своего угла: придвинул легкий матрас к стене, забрался на него, посидел, попрыгал чуть-чуть, проверяя упругость, и удовлетворенно замер. Мужчина все смотрел на него, наблюдал, и Саша не знал, куда от его холодного и изучающего взгляда деться. Так удав рассматривает свой обед, ей богу… - Спасибо за еду, - прокашлявшись, повторил Ал и застыл, глядя в пол. - Да не за что, - голос мужчины потеплел, будто он улыбнулся. Ал поднял на него взгляд и убедился – улыбка в самом деле была, едва заметно поднялись уголки губ, но лицо Максима в миг сделалось приятным, добрым. Максим… Саша повторил его про себя несколько раз, смаковал, понял, что имя этому человеку очень подходит. Величественный… Фантазия тут же унесла Ала далеко, надолго и, кажется, безвозвратно, в те времена, когда мужчины были благородными рыцарями и учиняли кровавые войны ради ручек прекрасных дам. В образе прекрасной дамы Ал, конечно же, видел себя родимого, только платья не носил, его воображаемый наряд был похож на что-то восточное: яркое, воздушное и легкое, и вот Максим, влажный от жары и пыльный с дороги, склоняется к нему, берет за руку и целует тыльную сторону, а он смущается и стреляет в него глазками, показывая, что на самом деле совсем не против продолжения… Почувствовав легкое возбуждение, Сашка тряхнул головой и несколько раз незаметно вдохнул и выдохнул. Не время и не место для таких мыслей. Сидеть дальше молча было глупо, надо пользоваться моментом и разузнать что-нибудь о предмете своего воздыхания. Но начинать надо нейтрально, ввести в заблуждение, так сказать. Сашка покопался в себе и извлек из памяти неизвестно где вычитанную цифру. - Семьдесят четыре процента детей убивают в течение трех часов после похищения, - закинул удочку Ал и выразительно глянул на похитителя. - Хм, - отозвался тот глубокомысленно. - Вы не подскажете, три часа уже прошло? А то у меня даже часы отобрали. - Прошло. - Хорошо. Значит, я теперь в оставшихся двадцати шести процентах, но это еще ничего не значит. Максим не удостоил его лепет ответом. - И по статистике пятьдесят четыре процента похитителей – друзья или знакомые семьи, - Сашка продолжил наседать. - Значит, вы и вправду с папой знакомы? - Не врет твоя статистика, - вздохнул Максим, положив ногу на ногу. - Я это к тому, - Сашка решил растолковать, чего, собственно, добивается. Ну, может, не понял человек намека… и ничего страшного, что он утрирует и посылаемый запрос – чистой воды манипуляция, - что мне неплохо было бы знать, выйду я отсюда живым, или мне самое время о жизни задуматься, об относительности бытия, о собственной значимости в масштабах Вселенной… - В университет какой будешь поступать? – вопрос застал поэтически настроенного Сашку врасплох. - Не знаю… - пожал плечами он. – Еще не думал. - Ну, вот и подумай. Только молча. Сашка обиделся. Это ему так ненавязчиво затыкают рот? - Это значит, что моей жизни ничего не угрожает? – сделал он логичный вывод. - Молча, Саша, молча, - мужчина покачал в воздухе ногой. Подросток насупился и обиженно засопел. Но о выборе профессии и университета все же задумался – да и пора уже было, а то он все балду пинал, думал, как-то сам решится вопрос, когда придет время. Размышления ни к чему конкретному его не привели. - Пойду в МГУ, - заявил он уверенно. Многие его одноклассники собирались уехать в Москву после выпуска, и Сашка не исключение – пожить роскошной столичной жизнью был не прочь, да там и возможностей больше, новых знакомств… - А отец отпустит? – засомневался Максим. - А почему нет? Мне восемнадцать уже будет… - Не отпустит, - покачал головой мужчина, - после похищения – точно нет. - Ну, это еще не скоро будет, - Сашка отмахнулся, но в душе поселились сомнения. А и не отпустит – не велика беда. Ну ее, эту Москву… Вот Европа – другое дело! Мальчик обратился к мужчине: – А как мне к вам обращаться? Можно просто Максим? - Да ты настырный, - все так же чуть улыбаясь, ответил тот и хитро прищурился. – Значит, в МГУ собрался? А с оценками как? - Да нормально, поднажму чуток, и красный диплом будет, - похвастался мальчик. - И с математикой дружишь? - Дружу. - Ну, тогда слушай, - Максим наклонился вперед, поставил локти на колени. – Три загадки. Запоминай, повторять не буду. Первая: в сарае было двенадцать цыплят, три кролика, пять щенят, две кошки, один петух и две курицы. В сарай зашёл хозяин с собакой. Сколько в комнате стало ног? Вторая: На край стола поставили жестяную банку, плотно закрытую крышкой, так, что две трети банки свисало со стола. Через некоторое время банка упала. Что было в банке? Третья: Суммарный возраст членов семьи из четырех человек равняется шестидесяти восьми, а четыре года назад равнялся пятидесяти трем. Сколько лет младшему члену семьи? - И все надо разгадать? – опешил мальчик. - Надо, - Максим, откинулся обратно на спинку дивана и прикрыл глаза. – И пока не разгадаешь – тебе запрещено разговаривать. - А если я что-то хочу спросить? - Подсказок не будет. - А бумагу с ручкой можно? - Нельзя. Ты же дружишь с математикой? - А… - Все, цыц. - Но… - Шшш. Пришлось заткнуться. Саша повторил про себя все три загадки, закрепляя в памяти условия, но вдруг сообразил, что Максим таким хитрым способом избавил себя от его назойливой болтовни. «Вот засранец!» - сокрушался подросток, пальцем ковыряя надувной матрас. Ну и как тут налаживать контакты, когда его и слушать не хотят, держат за сущего ребенка, загадывают загадки, чтобы хоть на время унять? Похититель тем временем релаксировал на диване, но сквозь ресницы поглядывал на притихшего пленника – а ну как надумает попытаться сбежать? «Ну, я тебе еще покажу!» - решился Ал, и сконцентрировался на решении простых с первого взгляда задачек. ____ От Автора: очень прошу загадки в комментариях не обсуждать, не ломайте мне кайф, чтоле))