***
Сашка уже несколько часов сидел на своем матрасе, прислонившись спиной к холодной бетонной стене. Спину неприятно холодило, но он все равно оставался на месте, погруженный в несвойственное его буйной натуре апатичное состояние. И дело было даже не в загадках – их-то он мигом разгадал, но ответы были слишком уж простыми, и Саша решил повременить, обдумать все еще раз, и потому не озвучил. Не похож был его похититель на человека, который будет придумывать задания с такими элементарными решениями. Кстати, о похитителе... Мужчина, кажется, задремал на своем диване, наслаждаясь долгожданной тишиной. Так, по крайней мере, казалось Сашке. Он долго пялился на Максима, рассматривал его из своего угла, вздыхал глубоко и тяжко. По всем внешним параметрам выходило, что похититель – чистое воплощение Сашкиного идеала. Максим явно был частым посетителем качалки, следил за собой, имел хороший вкус в одежде, что крайне необычно для обыкновенного русского криминального авторитета, или кем он там был, если решился на похищение Ала и угрозы и вымогательства его отцу. Одна незадача – плохой парень. Встреться они в обычной жизни, Максим на Сашу даже и не посмотрел бы. А еще он был умный, да. Но не слишком умный, опять же, если додумался угрожать Осипенко старшему, тот же все равно его потом найдет и живьем закопает. Вот Саша и сидел, сидел, мусолил в голове все эти депрессивные мысли: что ж ему так не везет, сколько времени уже прошло, как там Слава, папа с мамой? Когда там уже выпустят его? Что-то подсказывало Алу, что чем дольше они с Максимом остаются наедине, тем хуже все это закончится, хотя сейчас вот, например, совсем ничего не происходило... Саша оторвал взгляд от начищенных ботинок киднаппера и взглянул в его расслабленное лицо. Максим, судя по всему, действительно задремал... Взгляд Сашки метнулся к тяжелой металлической двери и голову его тут же посетила крайне дебильная мысль. «Ну они же не идиоты, - разубеждал себя Ал, прожигая заветную дверь глазами, - наверняка там наверху еще кто-то есть. Я в этом доме как минимум троих шестерок видел. Ничего не получится!» А панический голосок в его голове нашептывал в ответ: «Не попробуешь – не узнаешь. Может, это твой шанс! Может, чем дольше ты тут сидишь и рефлексируешь, тем меньше остается у тебя этого шанса!» Взгляд Сашки снова метнулся к безмятежно развалившемуся на диване похитителю, затем опять к двери. Несколько торопливых ударов сердца Ал набирался храбрости, затем оторвался от чертовой холодной стены. Матрас под ним бесшумно прогибался, ноги коснулись пола. Ал приподнялся с корточек и медленно выпрямился, не отрывая настороженного взгляда от мужчины напротив. Только бы не проснулся, только бы не наступить на что-нибудь, не чихнуть, пока будет красться к двери... «А вдруг она заперта?» - вдруг неприятно осенило подростка. «Не попробуешь – не узнаешь!» - ответил полный духа авантюризма голосок. «Хуже от этого не будет...» «Вот как раз хуже-то и будет в случае неудачи! – рассердился Ал, тем не менее, осторожно и мягко переступая по полу. – Велели же сидеть и не рыпаться, а если сейчас поймают – никаких поблажек не будет, свяжут и матрас отберут. Ой, дурак, поди сядь на место!» «А ты не думай о плохом, мысль, она, знаешь ли, материальна» «Откуда ж ты такой умный взялся в моей голове?..» - Ты далеко собрался? – третий голос, в отличие от предыдущих двух – реальный, заставил сердце Ала болезненно ухнуть в пятки и тут же прыгнуть обратно и забиться истерично и натужно. Саша поднял глаза на мужчину – тот сидел в той же позе, но теперь подпер голову рукой и смотрел на него без особого интереса. «Ну, вот, началось...» - расстроенно подумал Сашка, а охочий до приключений голосок внутреннего подстрекателя ожидаемо заткнулся. Ал опустил на пол занесенную ногу и сглотнул. - Мне надо в туалет, - тут же нашелся он. Очень даже правдоподобное оправдание, и нечего тут... Максим лениво указал рукой куда-то в сторону. Саша проследил за его пальцами взглядом и увидел крошечную комнатку с унитазом. Пришлось топать туда, выдерживая придуманную легенду. Потоптавшись немного рядом с фарфоровым произведением искусства и не найдя одной очень важной детали, Ал обернулся к внимательно наблюдавшему за ним Максиму. - Но тут двери нет... – недоуменно сообщил он. Максим коротко кивнул. - Так и задумано. Приступай. От охватившего его возмущения Саша забыл и о своем испуге, и о том, что только что неудачно попытался сбежать. Как это – делать свои дела прямо перед кем-то? И ладно бы тут этот шкаф сидел, Толик, Сашка это бы как-нибудь пережил. Но справлять нужду под взглядом человека, который тебе нравится, чей двойник уже который год доминировал в твоих сексуальных фантазиях? Это было выше Сашкиных сил. - Я так не могу, - честно сообщил подросток мужчине. Тот безразлично пожал плечами. - Значит, терпи. - И долго мне терпеть? - Тебе не говорили, что ты слишком много разговариваешь? - Нет, - сердито отрезал Ал. Писать ему захотелось на самом деле, и он был уверен на девяносто девять и девять десятых процента, что пустить струю перед Максимом не удастся. Проверять и позориться не хотелось. В отчаянии он уставился на бездушный унитаз, которому трудности человека были до фени. Этот-то вряд ли ему чем-то поможет. Посопев обиженно еще с минуту, Ал с недовольным видом вернулся на свой матрас. Максим не проявил к его метаниям никакого интереса, снова прикрыв глаза. Молчать вот так еще несколько часов было невыносимо. - Я разгадал загадки. - Внимательно слушаю. - Загадка первая: в сарае было двенадцать цыплят, три кролика, пять щенят, две кошки, один петух и две курицы. В сарай зашёл хозяин с собакой. Сколько в комнате стало ног? Ответ: шестьдесят шесть. Железная дверь с легким скрипом распахнулась и в подвал заглянула квадратная физиономия Толика. - Максим Максимович, время, - напомнил он сухо и так и застыл в проеме неподвижной статуей. Максим мельком взглянул на наручные часы и кивнул, сел ровно. - Память у тебя хорошая, - сказал он, обращаясь, по-видимому, к Саше. – Считалка работает. А вот смекалка... Мужчина покачал головой, скорчив что-то наподобие жалостливого выражения лица. - Значит, неправильно? – догадался Сашка. Ошибка его вовсе не расстроила. - Значит, неправильно, - Максим поднялся, зашагал к выходу. - Так я и знал. А сколько надо отгадать правильно, чтобы можно было говорить? - Сделаю скидку на твои скудные умственные способности, разгадай хотя бы одну, - хмыкнул мужчина и скрылся за дверью. В замке, невидимом со стороны подвала, заскрежетал ключ. Ну, отлично, его тут еще и заперли... Мысленно негодуя на кинутое в его сторону оскорбление, Сашка вновь огляделся по сторонам. Голые стены, матрас да диван – вот и все убранство его камеры. В углу под потолком, правда, висела камера, значит, совсем без присмотра его не оставили... Момент упускать было нельзя. Сашка подорвался с матраса и заторопился к местным удобствам, приспустил штаны и наконец-то расслабился, чувствуя, как опустошается мочевой пузырь. Как мало человеку надо для счастья – лишь бы ничего не болело, не мерзло, не голодало. Закончив, Ал не вернулся на свой матрас «узника», а плюхнулся на мягкий диван «надзирателя» и показал повернувшейся в его сторону камере язык.Глава 8.
30 декабря 2013 г. в 19:21
Следующим утром ровно в десять человек в строгом деловом костюме любезно распахнул перед Макаром Остаповичем Осипенко дверь в ВИП-палату. Неизменная свита мужчины осталась в стерильно выбеленном коридоре, подпирать стенку и распугивать чересчур любопытных пациентов из соседних палат. Медсестры, заступившие в утреннюю смену, шушукались по углам, врачи не казали носа из ординаторской, главврач нервно вышагивал в своем кабинете, готовясь в скором времени принять высокого гостя и выполнить любое его пожелание, будь то килограмм икры на завтрак для больного, девушка по вызову или приватный эротический танец в его собственном исполнении.
Мужчине же, который стал причиной переполоха на третьем этаже восьмой городской больницы, был по боку мандраж как пациентов, так и услужливого персонала. Он вошел в палату резкими шагами, выдавая тем самым свое раздраженное состояние, и захлопнул за собой дверь. В палате остались только больной, взиравший на гостей одним единственным заплывшим глазом, Макар Остапович и его верный молчаливый телохранитель Сергей.
Кресло возле кровати пациента стояло только одно, в него и опустился Макар Остапович, сдерживая тяжелый вздох. Спал он ночью урывками, все никак не переставал думать о пропавшем сыне: как он там, не голодный ли, не холодный, не обижают его мрази эти бездушные. Принять снотворное, как это сделала жена, он не мог: трезвая и мыслящая голова могла понадобиться в любой момент, когда вымогатели соизволят позвонить.
- Рассказывай, - сухо велел Остапович, не глядя на неподвижного забинтованного водителя. Досталось ему неслабо, два ребра сломаны, ушибы и гематомы разной степени, сотрясение мозга второй степени. Макар не был бессердечным и равнодушным человеком, но на данный момент его куда больше волновало состояние Александра, о котором с прошлого вечера не было никаких вестей.
Слава приподнял руку над кроватью, отекшими пальцами указывая на кувшин с водой, что стоял на тумбочке. Макар кивнул, и Сергей налил в стакан воды, подал бедолаге водителю и помог напиться – держать что-либо в пострадавших руках Слава пока не мог. Избивали его методично, безжалостно, чтобы ни подняться не смог, ни мобильник в руки взять. Чудо, что вообще оставили живым...
- Все как обычно было, - хрипло начал свой рассказ Слава. Слова давались ему с трудом, да что там – он дышал-то еле-еле, сипло, натужно. Пару ребер чьи-то ботинки ему сломали. – Собирался Сашу со школы забрать... пошел открывать ворота, а эти... сзади налетели... по голове вдарили и повалили на землю, я ничего сделать не успел... потом скрутили и положили в багажник, так я там и пролежал, пока вы меня не нашли...
Макар недовольно дернул щекой – все это было ему уже известно, ничего нового Слава не сказал. Нужны были детали, зацепки, хоть что-то, что поможет вычислить долбанных похитителей.
- Ты их видел? – резко спросил Макар, наклоняясь вперед. – Лица, руки, часы там... машину их? Хоть что-то?
Слава покаянно покачал головой и тут же зажмурился.
- Ничего... подкрались сзади, суки, одежда темная, в масках.
- Сколько их было?
- Двое или трое.
- Они что-нибудь говорили? Обращались друг к другу?
- Нет, - выдохнул Слава. – Тщательно все спланировали, вообще ни звука. Я даже крикнуть не успел. Простите, Макар Остапович, никак не ожидал... ничего не смог сделать. Да и вырубился потом, по башке они мне знатно заехали.
- Ты не виноват, Слава, - тяжело вздохнул мужчина. Поднялся с кресла, прошел через палату к занавешенному окну. Снаружи снова было пасмурно, прохладно, моросил дождь.
«А Сашка даже без куртки выбежал...» - не к месту вспомнил Макар Остапович. Негодование снова всколыхнулось в груди: что за твари такие, ребенка невинного в дела эти грязные втягивать... правильно говорила Светлана, когда забеременела. Еще тогда надо было уходить на покой, а он все никак наиграться не мог, большим человеком себя чувствовал. А что сейчас? Большой такой человек стал, важный, каждая собака его в городе боится. Да вот не каждая, как показала практика, а он, старый жадный хрен, сидит на своей куче золота и ничего сделать не может, чтобы спасти единственного ребенка. А ведь главное – от похитителей ни слова, непонятно, чего эти гниды хотят. Денег, акций, или просто мстят за что-то, отбирая у Осипенко самое ценное?
- Ладно, - мужчина обернулся, окинул жалкую фигуру на кровати неопределенным взглядом. – Если вспомнишь еще что-нибудь, дай знать. И давай, поправляйся... компенсацию тебе выплачу, купишь сестре что-нибудь.
Слава попытался виновато улыбнуться начальнику, но тот больше не смотрел на него. Вышел из палаты так же стремительно, как зашел.
«Все же сердится на меня», - догадался водитель. Оно и понятно, все-таки, Слава частично был в случившемся виноват. Жил на окраине города, в старом деревянном доме, который принадлежал еще его прапрабабушке. Естественно, вокруг такие же убогие домики и по большей части старички да старушки, молодежь вся в центр тянется. На весь район – один магазин, он же продуктовый, он же хозтовары, он же винно-водочный. Никаких тебе тут камер, чужаков да проезжих не отследишь. Разве что бабулек порасспрашивать, может, примечали незнакомую машину неподалеку. Макар наверняка приказал своим шестеркам и этим озаботиться, но шансов узнать хоть что-то было ноль целых хрен десятых.
«Глухой случай», - понимал Слава и тяжело вздыхал, глядя в потолок. Ребра и ушибы по всему телу нещадно болели.
Макар Остапович вернулся домой в половине двенадцатого и застал осунувшуюся супругу и помятую Леночку, принимавших в гостиной гостя из Петербурга. Натертый воском щеголь, назвавшийся Эльдаром, с первого взгляда не понравился Макару, а после недолгой беседы мужчина убедился в полной его бесполезности в сложившейся ситуации. Но супруга, похоже, была довольна парламентером и чувствовала себя спокойнее и увереннее, чем накануне, и Макар не стал развязывать ссору и выгонять прихлебалу за порог.
Что делать, Макар знал и без него: сидеть на жопе и ждать звонка, не рыпаться. Выполнить условия вымогателей, или сделать вид, что выполнил, и когда получит назад заложника, то бишь Сашку, - вот тогда уже можно вырыть из-под земли неведомых подонков и живьем закатать в бетон.
Еще беспокоило мужчину присутствие Леночки в доме. Незачем девочке так переживать, присутствовать при всех этих разговорах. Макар поманил невестку в сторонку, положил руку на хрупкое плечо.
- В школу не пошла – ладно, понимаю, не до учебы сейчас, - вздохнул Макар Остапович. – Но лучше тебе пойти домой, девочка. Ты тут ничем не поможешь, а дома родители, поди, волнуются. Светлана тебе все новости сообщит...
- Не хочу домой! – Леночка демонстративно надулась, глаза ее покраснели от выступивших слез. Она посмотрела на отца Сашки своим фирменным выразительным взглядом, на мужиков всегда действовало, на ее отца тоже, но Осипенко-старший был кремень.
- Поезжай, - настоял он, разворачивая девушку к выходу. – Ты, кажется, встречаешься там с кем-то? Вот пусть бойфренд тебя поддержит, вашим отношениям это будет на пользу, поверь.
Аргумент был железный, и Леночка не смогла противопоставить ему ничего столь же убедительного. Макар Остапович посадил ее в машину и еще раз пообещал, что Светлана будет сообщать ей о всех новостях.