(Не)случайные встречи

или Мне пиратом не стать, йо-хо-хо не кричать*

      В этот раз у меня было прекрасное доказательство того, что мои способности — не сон и не бред. Можно сказать, что я убедилась в этом на собственной шкуре. Ожоги, царапины и синяки, оставленные взрывом, полностью зажили за пять дней, но из-за этого мне потребовалось звонить на работу и брать отгулы. Моя начальница, которой пришлось навешать на уши лапши, была этим фактом не слишком довольна и пообещала завалить меня работой, как только появлюсь в офисе…       Но до этого «светлого» мига было еще очень далеко, и пока что я слонялась по квартире, изображая неприкаянного призрака.       Мое персональное приключение, нужно признать, вышло довольно опасным и, сложись обстоятельства по-другому, могло стоить мне жизни. Я прекрасно понимала это умом, но сердце, этот беспокойный орган, с удвоенной силой тянуло меня назад.       Поэтому, когда перед глазами сгустилась знакомая темнота, я обрадовалась ей, как родной.       Мгновение, и передо мной предстал знакомый по первому посещению вид. Только вместо заката — жаркий полдень да по морю прокатывались небольшие волны, разбивающиеся на тысячи брызгов об острые скалы. Не сказать, что вид был каким-то особенным, но ведь красиво! Перемещаться сюда стоит хотя бы из-за чудесных пейзажей… — Ты так и собираешься молчать? — задал вопрос Эйс, и только тогда я соизволила заметить, что у меня, оказывается, была компания. Сын самого проклинаемого (и самого великого, чего уж там!) пирата сидел на камне и смотрел на горизонт. — Привет, — улыбнулась, подходя чуть ближе.       Мелкие камешки и веточки впивались в босые ноги, причиняя боль, но я старательно игнорировала ее, ведь радость была гораздо сильнее. — Снова ты? — протянул мальчишка, разглядывая меня с ног до головы. — Ни капли не изменилась. — А ты загорел. И, кажется, немного подрос. И веснушек стало больше, но я могу ошибаться, — отозвалась я, желая поддержать беседу. Такие изменения явно не за неделю произошли, так что заданный мною вопрос, можно сказать, сам напрашивался. — Сколько прошло времени со дня нашей первой встречи? — Полтора года.       Сколько-сколько? Нет, забавно, конечно, в чем-то даже предсказуемо и вообще здорово, но ничего не объясняет. Зато теперь я в курсе, что время между нашими мирами течет с разной скоростью, потому что дома прошло всего несколько дней. — Эйс, а сколько тебе лет, если не секрет? — Десять. С половиной, — ответил он и уточнил: — А тебе? — Запомни: никогда не задавай этот вопрос девушкам и женщинам! Мы страшно не любим вспоминать про свой возраст. — А, прости, — без капли раскаяния кивнул ребенок, вновь отворачиваясь к морю. — Мне двадцать четыре, если тебе действительно интересно.       Помолчали. Знаете, бывает тишина уютная. В нее хочется завернуться, как в самое мягкое и теплое одеяло, и просто наслаждаться, наплевав на все остальное. Тишина между нами была не из таких. Она почти физически давила на плечи, тягучей патокой заливала уши, без слов предрекала бурю.       И буря грянула. — Ты знала, да? — О чем? — О том, что Сабо умрет, — сказал Эйс каким-то потухшим голосом, комкая в руке белый лист с ровными рядами буковок-закорючек. — Да, — машинально отозвалась я. Потом сообразила, что и кому ответила, и прикусила язык, но было поздно — слово было сказано и услышано. — Откуда?! Отвечай!       Отвечать совершенно не хотелось. Потому что если я начну рассказывать правду, придется слишком многое объяснять: и про родной мир, и про мангу с аниме, и про спонтанные переносы, и про то, что на самом деле Сабо выжил, а я самую малость поспособствовала тому, что он уплыл вместе с революционерами… И последняя информация сейчас явно была лишней. Но и промолчать у меня не получилось бы, потому что напротив стоял растрепанный мальчишка, в чьих глазах блестели непролитые слезы, и в отчаянии сжимал кулаки. — Это было плохое, очень плохое предчувствие. Я даже не была уверена, что что-то действительно произойдет. И что это самое «что-то» произойдет с кем-то из вас, а не с моими друзьями.       Ответ этот, по большей части, даже не был ложью: мне не откуда было знать, станут ли здесь события развиваться по канонному пути или же предпочтут свернуть совсем в другую сторону. Я не врала, нет, просто недоговаривала, но смотреть в глаза Эйсу все равно было невыносимо стыдно. — Ясно… А сейчас? Сейчас у тебя нет плохих предчувствий? Луффи, он… Я не хочу, чтобы и с ним что-нибудь случилось!       Я упала на колени (больно, но плевать), чтобы сравняться в росте.       Протянула руки и обняла крепко-крепко, желая утешить и ободрить.       Шепнула: — Если хочешь — плачь.       И приготовилась к тому, что он начнет вырываться или пошлет меня в далекое-далекое пешее путешествие.       Не начал и не послал.       Вместо этого Эйс затих, словно не зная, как реагировать. Как будто раньше его никто и никогда не обнимал: ни просто так, ни пытаясь оказать поддержку. А потом, словно решившись, уткнулся в мое плечо, которое моментально промокло от слез.       Желание прижать его к себе еще сильнее я подавила, вместо этого став бормотать какую-то успокаивающую ерунду прямо в спутанную копну волос. Не думаю, что он услышал или понял хоть слово, но это и не важно.       Сколько мы простояли так, обнявшись, сказать не могу. Просто в какой-то момент Эйс затих и завозился, явно желая оказаться как можно дальше отсюда. — Все будет хорошо, слышишь? — Спасибо, — шепнул Эйс, отстраняясь. Щеки его были красными от смущения, но держался он вполне уверенно. — Правда, спасибо тебе. — Обращайся, — улыбнулась я, поднимаясь с земли и отряхивая колени. — Кстати, — поспешил сменить тему мальчишка, — как ты так быстро исчезла в прошлый раз? — Это все Дьявольский фрукт, — а что? Вполне возможный вариант, если вспомнить, в какой мир я попала. Да и… В день самого первого перемещения на работе меня угостили грейпфрутом: идеально круглым, ярко-оранжевым (настолько, что, глядя на него, хотелось зажмуриться), одуряюще пахнущим, с небольшим зеленым листочком… А еще — с забавными алыми завитками, покрывавшими всю кожуру, которые напарник объяснил шаловливыми ручками своей дочери. Тогда они (завитки, в смысле) меня не насторожили, как и излишняя горечь фрукта, а вот после всей этой чертовщины — очень даже. — Но мне совершенно не ясно, как им пользоваться.       Этого коллегу, к слову, я навещала под каким-то благовидным предлогом уже после эпопеи с отгулами, где и познакомилась с юной леди, имеющей несомненный талант живописца. Что сказать? Чудесная девчушка лет восьми, с двумя задорными хвостиками, дыркой на месте переднего зуба и огромной любовью к рисованию, слыхом не слыхивала ни о каком Ван Писе, но после моих расспросов явно им заинтересовалась… — А что он делает? — полюбопытствовал он. — Переносит меня на огромные расстояния, — вполне логично предположила я, решив не упоминать про перемещение в пространстве и времени. — Только тебя? — задал очень правильный вопрос ребенок, в чьих глазах печаль начала медленно сменяться азартом и исследовательским интересом. — Не знаю. И мы не будем проверять, ладно? По крайней мере, не сегодня. — Жаль, — загрустил мальчишка, и тут же вспомнил про что-то другое, не менее важное: — Послушай, Рина… Мы же друзья?       Можно было ответить «нет»: какая дружба между мелким пацаном и взрослой барышней? У которых, к тому же, нет ничего общего, а за спиной — только две случайные встречи. Все так, но раньше я могла только мечтать о подобном друге, поэтому ответила совершенно иначе: — Конечно! — и в дальнейшем ни разу не пожалела о своих словах. — Тогда ты должна знать, что мой отец… Что я сын… — он так и не смог назвать Короля Пиратов своим родителем, и я поспешила ему помочь. — Что ты ребенок Гол Ди Роджера? — Ты знаешь? — вытаращился на меня Эйс. — Да. — И ты меня не ненавидишь? — так же недоверчиво уточнил он. — Нет! Во-первых, дети не в ответе за грехи своих родителей, запомни это! Во-вторых, я, конечно, не знала его лично, но, по слухам, Роджер был хорошим человеком. Уж точно не добрым и не законопослушным, но все равно хорошим. — Но он же начал Великую Эру пиратов! — Или подарил людям надежду? В любом случае, ты — не он! Так что можешь смело посылать всех, кто утверждает обратное, — махнула рукой я. Мои слова его явно не убедили, но никто и не рассчитывал на мгновенный результат. — Спасибо… Наверное, — смущенно потер затылок Эйс, и поспешил перевести тему: — Раз уж ты не хочешь показать мне силу своего фрукта, предлагаю навестить Луффи — он будет рад тебя видеть. И ему, наверное, тоже понадобятся… ну… эти… — Дружеские обнимашки? — Ага. Дадан и остальные заботятся о нас, только… — попытался объяснить Портгас, но ему не хватило слов и он, посопев, мотнул головой. — Что ж, тогда указывай путь, — улыбнулась я, раздумывая над тем, стоит ли рассказать мальчишкам правду о Сабо. И если да, то как бы потактичнее ее преподнести. И, главное, когда именно стоит это сделать: сейчас или лет через 5?..       А потом думать стало откровенно некогда, ибо почти чистая полянка, на которой был самый минимум природного мусора, сменилась лесом, где всевозможные ветки, камни, корни деревьев и прочие прелести встречались буквально на каждом шагу. Идти сразу стало труднее, а спотыкаться я стала вдвое чаще. Хорошо хоть Эйс, в очередной раз вырвавшись вперед из-за моей медлительности, стал выбирать более-менее нахоженные тропки, а не переть напрямик, желая сократить путь.       Луффи, как и предсказывал Портгас, мне обрадовался. Думаю, дело тут не в моей исключительности или чем-то подобном, скорее уж в том, что ему нужно было отвлечься от грустных мыслей, а для этой цели кто-то посторонний, но не совсем, подходил идеально.       Я не стала говорить ему о том, что сожалею. Или о том, что боль утраты пройдет со временем. Или о том, что Сабо бы не одобрил слезы и хандру. И вообще решила позже рассказать им о том, что третий брат выжил. Вместо этого я отвесила младшему Ди шутливый поклон, назвала капитаном, и, пока он пребывал в смятении от непривычного обращения, заключила в объятия. Луффи не растерялся и удлинившимися руками притянул к нам Эйса, который до этого стоял в стороне с независимым видом. Тот, конечно, попытался вырваться, но как-то не всерьез, без огонька. В конечном итоге нам все же пришлось расцепиться, потому что животы обоих мальчишек синхронно заурчали, портя момент и извещая всех окружающих о голоде своих владельцев.       Прекративший плакать Луффи унесся вслед за Эйсом мыть руки и умываться, а меня окружили горные бандиты. — Дадан, приемная мать этих оболтусов, — представилась рыжеволосая женщина внушительных размеров, выходя чуть вперед. Чтобы посмотреть ей в лицо мне пришлось поднять голову — она возвышалась надо мной на добрый метр, если не больше. — Рина, — отозвалась я, — их… знакомая. — Спасибо за мальчишек, — поблагодарила она, «легонько» хлопнув меня по плечу. На ногах я удержалась чудом, не иначе. — Я не сделала ничего особенного. Они оба сильные, и не сегодня-завтра справились бы и сами. — Может и так, — пожала плечами разбойница и явно задумалась о чем-то своем. После этого короткого разговора-проверки остальные обитатели бандитского логова отнеслись ко мне так, будто я была одной из них, но, по какой-то важной причине, отсутствовала долгое время. Меня накормили и напоили, и, поверьте, за этими словами скрывался настоящий пир: с переменой блюд, изысканными винами и вкуснейшими пирожными, и плевать, что часть продуктов была украдена. А кто не без греха?       Мне даже одолжили растоптанные безразмерные сапоги и растянутый свитер, когда-то давно бывший бежевым, потому что наступил вечер, и сидеть на улице в одном тонюсеньком платье (безумно похожем на то, сгоревшее) стало откровенно не комфортно. А еще мне разрешили появляться в логове в любое время дня и ночи и оставаться здесь сколь угодно долго, чему я несколько поразилась. Люди здесь были удивительными: не сказать, чтоб особо доверчивыми, но, определенно, принимавшими подозрительных незнакомцев как-то лояльнее. Правда, один из разбойников, Догра, время от времени бросал на меня удивленно-задумчивые взгляды, но так ничего и не сказал. — А чем, кстати, закончились ваши поиски сокровищ? — задала вопрос я, когда все расселись вокруг пылающего костра. — Мы спустились вниз и нашли пещеру в скалах, — усмехнулся Эйс. — Там было так круто! — дополнил Луффи, сверкая глазами. — Светящиеся грибы на стенах, жуткое завывающее эхо, а еще — чей-то скелет!.. — И даже не один. А в глубине, на рукотворном возвышении стоял огромный сундук из камня. Абсолютно пустой, как мы выяснили, когда смогли сдвинуть крышку, — добавил Портгас, потянувшись за куском мяса. — А как же клад? — задала вопрос я, перекидывая яблоко из руки в руку. — Думаю, кто-то вынес его раньше, — пожал плечами сын Роджера. — А теперь твой черед что-нибудь рассказывать, — усмехнулся он. — Про пиратов! — категорически потребовал Мугивара.       Вечер прошел довольно весело, хотя под конец я совершенно охрипла. Посмотрела бы я на вас после трех часов непрерывной болтовни, когда, с одной стороны, требовалось отвечать на вопросы бандитов и не сболтнуть ничего лишнего, а с другой — рассказывать ребятам сказку. Да не простую, а пиратскую, и чтоб конец в ней обязательно был счастливым. В общем, спасибо Голливуду за его карибскую тетралогию — Эйс вместе с Луффи уснули на середине второй части, избавив меня от необходимости объяснять, кто такая Тиа Дальма, и откуда она вообще взялась.       Вспышка света, вернувшая меня домой, в этот раз не показалась мне такой уж ослепительной.