(Не)случайные встречи

Я пришлю тебе весточку с белым почтовым китом*

      Количество перемещений медленно, но верно переходило в качество, так что можно было не бояться внезапного возвращения домой в самый ответственный момент. Ночь прошла спокойно: Пики спали вполглаза, не торопясь слепо доверять одному из людей Йонко, который, в свою очередь, не слишком-то доверял им. Я дремала в кубрике вместе с ними, с головой завернувшись в плащ и прислушиваясь к чужим речам краем уха. Разговоры не смолкали ни на минуту: ничего серьезного пираты не обсуждали, опасаясь быть подслушанными, но беспокойство о непутевом капитане хотя бы по разу высказал каждый.       Что можно выяснить о людях за три часа темной-темной ночью? Как оказалось, очень многое: я, наконец, узнала, кто чем занимался на корабле у брата. Джесси по-прежнему был первым помощником, и эта должность, стоило признать, очень ему подходила, потому что он был самым ответственным из всех, кто, волею судьбы и Эйса, попал на «Темную Лошадку». Рошше, учитывая его любовь к большим пушкам, мог стать только канониром. Идеальное, опять же, соответствие, поскольку все стреляющее оружие на корабле находилось если не в идеальном состоянии, то близко к тому. Линк считался боцманом, хотя на деле помогал всем, кто об этом просил. А еще выполнял роль этакого миротворца напополам с психологом, поскольку к его мнению прислушивались даже такие забияки, как Джулс и Хасс. Не нашлось никого, кто знал бы навигацию лучше Балфри, так что он до сих пор прокладывал курс. Правда, в этом плане Эйс оказался ничуть не лучше Луффи, так что очень часто вся команда плыла туда, где интереснее (опаснее), наплевав на маршрут. И даже сейчас он стоял у руля, опасаясь в густом тумане потерять чужой корабль. Гало повезло (или не очень повезло, это уж как посмотреть) стать квартирмейстером или, попросту говоря, снабженцем. Именно на нем держалось благополучие всей пиратской братии и, кажется, неплохо так держалось: по крайней мере, все были одеты-обуты, вооружены и накормлены. Ромеро, после долгих и продолжительных уговоров, согласился быть коком, потребовав себе, однако, с пяток помощников и право участвовать в схватках. Пайк еще в прошлой, непиратской жизни плотничал, чем и продолжил заниматься на корабле. Джулс муштровал абордажную команду и обожал устраивать неожиданные тренировки в каждую свободную минуту. Даже посреди ночи. Особенно посреди ночи! Хасс — неразговорчивый худой старик, присоединившийся к команде позже остальных, являлся врачом. Не таким хорошим, как Чоппер и Ло (кто вообще может сравниться с этими двумя?), но, из-за богатого жизненного опыта, довольно умелым. На нем «офицерский состав» заканчивался, и остальные тридцать с лишним человек считались обычными матросами. Их имена специально для меня даже озвучили, но, каюсь, запомнила я только близнецов Яна и Вана. У меня, кстати, был статус гостьи и сестры капитана, не дающий ни особых полномочий, ни влияния, ни каких-либо привилегий, — только, как выяснилось, защиту от домогательств.       То один, то другой пират выходили на свежий воздух, чтобы проверить, не началось ли на «Моби Дике» какое-нибудь незапланированное шевеление. Так что ночь для меня была заполнена шепотом разговоров, звуком шагов во тьме и едва слышным скрипом двери. В любом случае, когда наступило утро, на палубу выбрались абсолютно все, не желая оставаться в кубрике ни одной лишней минуты. Завтракали мы так же снаружи, наслаждаясь свежим ветром, безоблачным небом и припекающим солнцем.       После легкого перекуса Джесси, покачав головой, отправил Пик заниматься повседневными обязанностями. Мне никакой работы не досталось, поэтому пришлось найти себе занятие самостоятельно. Но для начала я отвела в сторону Линка (который и так решил взять надо мной шефство) и спросила, не найдется ли у господ пиратов сменной одежды, потому что в черном плаще становилось жарковато. Мужчина пообещал узнать и тут же исчез, успев, правда, приставить ко мне одного из матросов. Парнишка был не старше двадцати, откликался на имя Ларс и был влюблен в море. Он собирал любые песни о моряках с тем же азартом, что я — автографы знакомых по аниме героев, и уже через пять минут болтовни уговорил меня спеть что-нибудь подходящее. Fifteen men on the dead manʼs chest — …Yo-ho-ho, and a bottle of rum! Drink and the devil had done for the rest — …Yo-ho-ho, and a bottle of rum! — затянула я, и он тут же пожалел о своей просьбе. Ни слуха, ни голоса у меня не было от слова «совсем», и это не пустое кокетство, а самая горькая из всех правд. За новую песню пират меня поблагодарил, но остальной текст попросил рассказать, а не пугать своими завываниями команду. Обижаться не стала, песню, известную благодаря Стивенсону, пересказала, а там уж и Линк вернулся.       Из предложенной кучи вещей, где причудливо смешалась одежда разных эпох, стран, стилей и расцветок, я выбрала широкие штаны нейтрально-серого цвета. Футболку менять не стала: она была достаточно мешковатой, чтобы скрыть некие особенности фигуры, а вот волосы спрятала под банданой. Видок у меня получился достаточно мальчишеским, что признал Рошше, зачем-то вытаскивающий на палубу большую пушку.       Самопровозгласив себя юнгой, решила присоединиться к матросам, драившим палубу под присмотром Гало. Это был любопытный опыт: мыть деревянный пол холодной морской водой, которая за пару часов уничтожила любые воспоминания о простеньком маникюре, оказалось не так уж и весело, но я не роптала. Незнакомый мужчина с татуировкой Белоуса на плече сидел неподалеку и иногда весьма ехидно комментировал результаты нашей работы. Парни скрипели зубами и продолжали трудиться, с удвоенной силой стискивая тряпку и представляя, кажется, вместо нее шею комментатора.       Феникс, приземлившийся на палубу «Темной лошадки», как к себе домой, моментально собрал вокруг себя всю команду. — Огненный Кулак очнулся, йои, — не поздоровавшись и даже не превратившись до конца, произнес он. — Мы можем с ним увидеться? — тут же уточнил Джесси, делая шаг вперед. — Нет, — покачал головой Марко, и его прическа…       Черт, да плевать на его прическу, внешний вид и все такое прочее — Эйс сейчас гораздо важнее!.. — Но, — попытался возмутиться Хасс. — Это приказ Белоуса, йои, и его подтвердил ваш собственный капитан. Так что пока Портгас Ди Эйс не примет решение, ни один член команды не должен лезть к нему с разговорами.       Какая… удобная, однако, формулировка: я не входила в состав Пиковых пиратов, да и своим капитаном называла только и исключительно Луффи. Линк, полагаю, сообразил то же самое, поскольку он едва заметно улыбнулся, а из его позы ушло напряжение. — А если мы… нарушим этот нелепый запрет? — задал вопрос Джулс, разглядывая чужой корабль и явно прикидывая, как сподручнее будет взять его на абордаж. Учитывая разницу в размерах и в количестве экипажа, у Пик были нефиговые шансы бесславно погибнуть, но… почему бы и не помечтать о невозможном? — Вы все умрете, — лениво заметил Марко. — Это все? — ровным тоном поинтересовался Линк, положив руку на плечо первого помощника, готового вот-вот взорваться, и одним взглядом заставляя умолкнуть всех остальных. — Да, — пожал плечами командир первого Дивизиона. — И Морган по-прежнему останется на вашем корабле, вы же не против, йои?       Парни даже отвечать на это не стали, и Феникс, еще раз пожав плечами, взмыл в воздух, уже там принимая полностью птичью форму. И, хотя превращение оказалось на редкость красивым (Какие краски! Какие линии! Какие плавные переходы из одного состояния в другое!), мне было не до него: я пыталась придумать хоть сколько-нибудь реальный план.       Скалящийся Морган (чье имя нам столь любезно и, главное, своевременно сообщили) утопал точить саблю на мостик, остальные, чуть поворчав, вновь занялись повседневными обязанностями, а офицеры вдесятером уволокли меня на камбуз. — Линк не ошибся? Ты сможешь навестить капитана? — спросил Джесси, едва за последним вошедшим закрылась дверь. — Если моя сила в очередной раз не выкинет какой-нибудь фортель, — развела руками я. — Предположим, что Рин справится, — нахмурился Рошше. — Но не опасно ли отправлять его одного на чужой корабль? — Если с ним что-нибудь случится, Эйс нам головы открутит, что не уберегли, — поддержал его Балфри. — Я, пожалуй, рискну. Белоусовцы не убьют меня сразу, верно? А попадусь — смогу отбрехаться. Ну, надеюсь на это… — Чем мы можем тебе помочь? — Ромеро, подкидывающий вверх тесак, был краток и деловит.       Я взглянула на громаду «Моби Дика», видневшуюся в иллюминаторе. Вспомнила свой прошлый «прыжок» на короткую дистанцию. Подумала о высоченной мачте «Лошади» и, решившись, изложила свой план, в котором было очень много дыр и допущений.       Если Эйс окажется на палубе…       Если я смогу разглядеть его в подзорную трубу…       Если моей способности хватит «картинки» для перемещения…       Если, дьявол побери, я вообще смогу соображать, оказавшись на такой высоте!..       О том, как меня всей командой загоняли на ванты, можно было сложить песню. Матерную. Ибо боязнь высоты, никак не проявляющая себя в обычной жизни, сейчас расцвела буйным цветом. Боже, да меня физрук в школе так и не смог загнать на канат, а тут… Даже Морган пересел поближе, чтобы из первых рядов наблюдать за тем, как новичка-юнгу учат премудростям морской жизни. И если окружающим было смешно — ну как же, бесплатное развлечение! — то мне было очень и очень страшно. Выбленки из тонкого троса, призванные выполнять роль ступеней, абсолютно не внушали доверия. Про то, что падение с них может завершиться переломами, а то и чем похуже, я вообще старалась не думать. От собственной беспомощности хотелось разрыдаться, но я только стискивала зубы и ползла дальше, про себя повторяя, что это все ради Эйса. Палуба медленно отдалялась, а «воронье гнездо» так же медленно становилось все ближе и ближе. Когда я все-таки добралась до марса, счастью моему не было предела!..       В бочке, с помощью гвоздей и такой-то матери приделанной к мачте (как-то по-другому охарактеризовать эту конструкцию просто не получалось), было круто, но жутковато. Ветер, конечно, не раскачивал это сооружение, но оторвать руки от ненадежных даже на вид деревянных бортов было сложновато. И я со священным ужасом представляла, как мне придется спускаться обратно, если Дьявольский фрукт не сработает…       Спина Эйса виднелась в подзорную трубу: он был жив, замотан в бинты едва ли не по макушку, а еще держался за голову, словно привычный ему мир рухнул. Очень хотелось его обнять и пожалеть, но мужчины (даже такие молодые) и жалость плохо сочетались вместе, а вот идея навестить братца и рассказать, что у команды все хорошо, казалась мне все более и более здравой.       Я прикрыла глаза, глубоко вздохнула, мысленно помолилась Морскому Дьяволу (лучшему и, пока что, единственному поставщику Дьявольских фруктов) и пожелала оказаться рядом с Портгасом. Сильный рывок, отбитые колени и ошарашенное лицо Эйса лучше всего доказывали, что у меня получилось. — Т-ты кто? — отшатнулся от неожиданности Огненный Кулак. Вот только брат не учел, что сзади — фальшборт, о который он и приложился головой, сдавленно зашипев от боли. — Привет, братишка, — шепотом поздоровалась я, с беспокойством оглядываясь по сторонам. — Рина? Это правда ты? Что за маскарадный костюм? — удивился он. — В таком виде меня зовут Рин. Это конспирация, на которой, между прочим, настояли твои подчиненные!.. — Что ты здесь делаешь? — Глупый вопрос, — поправляя бандану, отозвалась я. — Пришла узнать, как ты тут. С парнями, к слову, все хорошо: в драку они не полезли, так что их просто отправили на корабль, запретили с тобой видеться, пока ты не решишь вопрос с Йонко и приставили надзирателя. — Слава Богу! — едва слышно прошептал Эйс, и его плечи чуть-чуть расслабились. — Я в норме, — добавил он громче. — Я вижу, — ехидно протянула я, и тут нас самым некультурным образом прервали. — Эй, а ты еще кто такой? — вышел из-за угла мужчина, в котором я с удивлением узнала Сатча. У кого еще может быть пижонский белоснежный костюм, стильный желтый платок и огромный помпадур на голове?.. — Да так, никто, практически мимо проходил, — вскочила на ноги я. — Я не припоминаю тебя среди наших новичков, — настороженно протянул мужчина, медленно приближаясь. — Лазутчик? Шпион? Убийца?       И что, задавая свои вопросы, он всерьез полагал, что я ему тут прямо сейчас во всех своих грехах покаюсь? Наивный… — Кажется, мне пора. Не скучай тут, ладно? — чуть виновато улыбнулась Эйсу, желая вернуться на «Лошадку» тем же способом, которым попала на «Моби Дик». Но, разумеется, мне не могло так повезти: чертова способность молчала, будто ее и не было. — Упс… — Упс? — переспросил командир четвертого дивизиона. — Пойдем со мной, парень, и, обещаю, тебя не убьют. Не сразу, по крайней мере, — честно добавил он.       Брат следил за развитием событий с интересом и явно не собирался вмешиваться, за что я была ему искренне благодарна. Во-первых, у меня все равно не вышло бы всегда прятаться за его спиной. Во-вторых, страха не было, наоборот, в крови кипел азарт. В-третьих, я была уверена: если мне все-таки будет грозить смертельная опасность — Эйс все же вмешается. Но он, черт возьми, не всесилен! И вообще только-только очнулся после охрененно долгого сражения, так что для начала я попытаюсь справиться своими силами.       Моя тетя, мир ее праху, считала, что настоящая женщина обязана хорошо делать три вещи: готовить, манипулировать противоположным полом и уметь обеспечить себя, любимую, всем необходимым. В целом я была с ней согласна, но полагала, что в этом списке не хватает четвертого пункта — быстро бегать, ибо ночь темна и полна ужасов (особенно если ты живешь не в самом благополучном районе). Именно последнее умение мне сейчас и пригодилось: я припустила от комдива так, что только пятки засверкали. — Стой, куда?! — возмутился Сатч, бросаясь следом.       От поимки меня спасли две вещи: внезапность и молодость. Будь кок моим одногодкой — и ему без проблем удалось бы меня поймать, но мужчина замешкался, давая мне фору. Он, наверное, не ожидал, что на корабле самого Белоуса найдется кто-то, кто посмеет ослушаться приказов его командиров. Так что я успела добежать до конца рубки, сбить с ног какого-то бедолагу и завернуть за угол. Место для маневра, конечно, увеличилось, но и преследователей прибавилось: на крики кока сбежались остальные белоусовцы, находившиеся на палубе.       Помните момент из второй части «Пиратов Карибского моря»? Тот самый, где Джек бежит по пляжу, а за ним несется толпа аборигенов, потрясая оружием и что-то вопя? На «Моби Дике» происходило то же самое. За местными было доскональное знание корабля, а за мной — полная непредсказуемость. Потому что если не знаешь, куда бежать, — нет никакой разницы, где сворачивать, не правда ли?       К тому же, пираты скорее мешали друг другу, чем помогали — их было слишком много. Толчки, случайные подножки, неловкие взмахи руками — все это изрядно тормозило моих преследователей. За нашими гонками с интересом наблюдали ровно два человека: Эйс, перебравшийся на крышу надстройки, и сам Ньюгейт, которому (из-за его роста) была прекрасно видна палуба, по которой мы носились. Первый громко ржал, критикуя членов чужой команды, второй улыбался уголками губ, попивая сакэ из большой чаши, больше похожей на глубокий и широкий тазик.       Не знаю, сколько еще мне удалось бы от них бегать: силы, как и удача, не вечны. Мы пробежали уже три полных круга, практически зашли на четвертый, когда на палубу вышел Марко, привлеченный шумом. Поскольку появился он действительно внезапно, я не успела затормозить и со всего размаху врезалась в него. Старпом Белоуса оказался на полу, я — на нем, а вот все остальные успели остановиться и не допустить кучи-малы. — Вау, — протянула я, скатившись с Феникса и глядя на него во все глаза.       Марко был… ух… эм... Давайте сойдемся на том, что он просто был, и этого факта хватало, чтобы выгнать из головы все мысли, кроме откровенно пошлых. Красив? Нет, не сказала бы. Хорошо сложен? Так почти каждый встреченный мною пират мог похвастаться и высоким ростом, и накачанными руками, и широкими плечами, и кубиками пресса. Странно одет? Не страннее прочих, хотя его расстегнутая рубашка, конечно, мало что скрывала, а уж выбор цвета… Имел стремную (чтоб не сказать — смешную) прическу? Возможно, но в этом мире встречаются персонажи, у которых волосы уложены и более нелепо. К тому же, эта ананасовая макушка придавала его облику что-то задорное, мальчишеское, почти милое. Было в нем что-то такое (то ли взгляд, то ли манера держаться, то ли поведение в целом), что заставляло рассматривать его снова и снова. Особенно когда мужчина был так близко, что получалось разглядеть светлую-светлую щетину у него на подбородке. У него был вид человека, который чертовски устал, но цепкий взгляд, улавливающий каждую мелочь, давал понять, что это всего лишь иллюзия.       От его близкого присутствия мне стало немного не по себе, особенно когда Феникс, ничуть не смущенный столь пристальным вниманием к своей персоне, принялся рассматривать меня в ответ. — Кто ты такой, йои? — Как я уже ответил вон тому мужчине: никто, — и указала рукой на Сатча. Тот кивнул, подтверждая. — Сказал, что мимо проходил, — добавил мужчина, когда на нем скрестились взгляды всех присутствующих. — Куда, йои? — задал вполне логичный вопрос Марко, даже не думая вставать с нагретой на солнце палубы. — По своим делам, — буркнула я, не желая развивать тему, но все-таки добавила: — По семейным. — Как интересно, — громыхнул сверху Белоус. — И кто же твоя семья, шкет?       И Волей шибанул так, что я едва обратно к Фениксу в объятия не свалилась. — Вон тот ржущий придурок и будущий Король пиратов… — Король Пиратов? Гу-ра-ра-ра! — запрокинув голову, расхохотался Йонко.       Зря он над Луффи смеется, ой, зря! Особенно в эйсовом присутствии… И точно: старший из моих младших братьев, ничтоже сумняшеся, вспыхнул ярким пламенем и кинулся на Ньюгейта. Схлопотал, разумеется, и улетел за борт — остывать. Проследив за его красивым полетом и не менее красивым приземлением в пучину морскую, заметила в пространство: — Вытащил бы его кто, а то ведь утонет… — Что ж сам-то не нырнешь? — резонно заметил кто-то. — Тогда мы утонем вместе, — пожала плечами я. — А, тоже плавать не умеешь? — понятливо покивал все тот же разговорчивый тип, сноровисто скидывая с себя верхнюю одежду. — Как на корабль-то к нам пробрался, герой? — не дал сбить себя с мысли Феникс. — Ну как-как? Ручками-ножками… — А это, кстати, уже нарушение данного вами слова… — протянул Марко, прищурившись.       Эйсу и его спасителю как раз помогали вновь забраться на «Моби Дик», и было видно, что процесс этот белоусовцам весьма привычен. Не удивлюсь, если у них даже какой-нибудь график «вылова фруктовиков» существует… — А вот и нет! — кулаки сжались сами собой. Не позволю навредить парням! Они же ни в чем не виноваты!.. — Вы сказали, цитирую, следующее: «Пока Портгас Ди Эйс не примет решение, ни один член команды не должен лезть к нему с разговорами». Так? — Хм, да, йои. — Вот! А я не член его команды, только член семьи. Мой капитан пока даже в море не вышел… Так что никого ты не убьешь! — Отец?.. — чуть склонил голову командир первой дивизии, предлагая Белоусу решать, как поступить дальше. — Мальчишку — запереть, Огненного — в лазарет. А там разберемся, — коротко распорядился сильнейший человек этого мира.       Меня, не слушая никаких возражений, тут же подхватили под белы рученьки, и потащили в ту самую надстройку, вокруг которой совсем недавно мы нарезали круги. Хотела бы я сказать, что внутри находились апартаменты класса люкс, но нет, ничего подобного. Из всего убранства — грубо сколоченная койка, штук двадцать каких-то ящиков разных размеров, пара бочек, от которых несло тухлой рыбой, мешки непонятно с чем и два идеально круглых иллюминатора. Дверь с той стороны за мной запер лично Феникс, что мне даже капельку польстило.       Заняться мне было нечем, так что, подумав немного, завалилась на кровать. Спать не собиралась, но и нервничать, меряя шагами каморку, — тоже. Первые часа полтора ушли на то, чтобы вспомнить слова всех известных песен. Их, к моему удивлению, оказалось не так уж и мало, хотя меломаном я не являлась. Второй час незаметно прошел за повторением неправильных английских и французских глаголов (и то, что вторых было намного меньше, отнюдь не делало задачу проще). К исходу четвертого часа поняла, что если срочно чем-нибудь не займусь — сойду с ума от скуки. К началу пятого решила проверить, какие тайны скрывает небогатая обстановка каюты.       В ящиках не было ничего интересного, а где-то половину из них, к тому же, у меня просто не вышло открыть. К бочкам даже приближаться не стала: ненавижу рыбу и, особенно, ее мерзкий запах! А вот с тюками мне повезло, и в них нашлась одежда. Новенькая, чуть ли не только-только сшитая, хотя и несколько мятая из-за не самого бережного обращения. Наверное, все-таки правы те, кто говорят, что в каждой женщине спит или бодрствует шопоголик…       Для чего мне понадобилось переодеваться? Разумеется для того, чтобы выбраться отсюда! Не куковать же мне еще пять часов в закрытом помещении, где ни в туалет не сходить, ни воды не испить? Дверь была закрыта, домой возвращаться не хотелось, потому что пришлось бы идти на работу, а вот менее предсказуемый вариант предусмотрительный Феникс проглядел. Впрочем, в этом не было вины Марко: для мужчины его комплекции пролезть через иллюминатор не представлялось возможным (если только в виде бессмертной синей птицы, да и то не факт), а вот для меня — легко. Ну, или не так уж и легко, но, в принципе, возможно.       От вещей, надетых на мне, избавлялась с сожалением: удобные же! Вместо серых штанов пришлось влезать в настоящие мужские джинсы столь невообразимо длинные, что их понадобилось подвернуть раз десять. Домашнюю футболку заменила похожая, но ярко-желтая, с накинутым сверху жилетом. Приметную бандану с головы пришлось снять, а волосы стянуть в небрежный конский хвост. На лицо, чуть подумав, повязала зеленый платок, подражая ковбоям с Дикого Запада. Видок получился ярким и приметным (чтоб не сказать — попугайским), а еще, на мой дилетантский взгляд, мало похожий на предыдущий образ.       Все следы своего пребывания в каюте постаралась скрыть: старую одежду аккуратно свернула и убрала по разным мешкам, сами мешки завязала и подвинула на их законные места, кровать застелила найденным тут же тоненьким одеялом. Пришла пора выбираться отсюда, раз уж белоусовцы не торопятся меня развлекать!..       Вдохнула, выдохнула, постаралась успокоиться. Вместо спокойствия «включилась» Воля Наблюдения, сообщившая своей непутевой хозяйке весьма ценную информацию. Теперь я знала, что поблизости никого нет, хотя на всем «Моби Дике» дофига и больше народу. Ярче всего в этом странном режиме зрения или, вернее, восприятия, сиял Белоус — никому другому эта поражающая воображение мощь, заключенная в человеческое тело, принадлежать просто не могла. Командиры дивизионов на его фоне смотрелись как-то блекло, хотя были, без сомнения, весьма сильны. К своей вящей радости, я сумела отыскать и Эйса в этом море людей. Огонек его души словно бы дрожал на ветру, но пылал не менее ярко. И брат, разумеется, находился в той же стороне, что и самые сильные бойцы из чужой команды…       Протиснуться в иллюминатор мне все же удалось, хотя это и обошлось мне в длиннющую царапину, начинавшуюся на руках и заканчивавшуюся где-то на левом боку. «Ранение» пустяковое, но боль просто адская! Что ж, ищем во всем плюсы: теперь, по крайней мере, никто не удивится моему походу в лазарет (где, если верить Белоусу, и должен находиться Портгас).       Я честно собиралась дойти до медиков, получить первую помощь, попрощаться с Эйсом и махнуть домой или, если повезет, к Пикам. Никаких разговоров с незнакомцами, экскурсий по кораблю для новичков и прочих глупостей! Ну, в идеале… Реальность предпочла внести свои коррективы в мой далекий от идеала план. Дальше Белоуса я не ушла, хотя собиралась бесшумно, буквально по стеночке, просочиться мимо мужчины, вызывавшего у меня безотчетный, необъяснимый страх. — Далеко ли ты собрался? — шепотом (если этот рык можно назвать таким тихим словом) спросил Йонко, даже не глядя в мою сторону.       На палубе, к моему удивлению, он сидел один, и выглядел при этом до странности умиротворенным. Никакой пугающей ауры, никакой Королевской Воли, никакого давления — просто старик, в одиночестве пьющий сакэ и глядящий на море. — Или, правильнее сказать, собралась?.. — Не подскажете, что меня выдало, Ньюгейт-сан? — с опаской приблизившись, уточнила я. И платок, мешающий нормально дышать и говорить, с лица все-таки стянула. — Настоящие мастера Воли Наблюдения по «голосу» способны определить не только пол и возраст человека, но и некоторые другие особенности, — усмехнулся мужчина. — И обычно мой сын Марко не совершает столь детских ошибок. — Рада за него, — пробормотала я, без разрешения присаживаясь на пузатый бочонок. Выдавать меня, вроде бы, не собирались, но лучше бы спросить прямо. — И что дальше? — Да ничего, — пожал могучими плечами сэр Эдвард, и в его глазах заплясали не маленькие такие бесенята. — Забавное будет зрелище, когда сын поймет, что ошибся. — Хмм, — чуть наклонила голову я, подцепив подобную привычку от Луффи и Эйса. Логика возвышающегося надо мной старого пирата пониматься отказывалась. — Это какой-то урок? Или наказание? — Скорее, забота. Так зачем ты прокралась на мой корабль, безымянная девчушка? — Ой, простите! Рин, то есть Рина. И ранее я сказала правду: по семейным делам. Просто волнуюсь за Эйса… — Старший брат? — Младший, вообще-то, — чуть улыбнулась я. — И названный, а не родной, но это ничего не меняет. — Вот как? И ты не побоялась проникнуть на корабль одного из Йонко? Прямо в руки к ужасным пиратам? Это опасная и рискованная затея вполне могла стоить тебе жизни. — Он — моя семья. — Вот как? — еще раз повторил Белоус, а потом буднично так предложил, как вчера — Эйсу: — Стань моей дочерью!       Мужчина, который знал Роджера. Пират, плававший по безумным морям не менее безумного мира без малого полвека. Человек, являющийся сильнейшим в мире. Один из Йонко. Живая легенда. Одним словом — Белоус.       Предложил. Мне. Войти. В. Его. Семью.       Так не бывает!.. — Это сон? — прошептала я.       Вопрос был риторическим, и Ньюгейт не стал отвечать на него иначе, чем понимающей улыбкой. — Почему? Почему вы предложили мне это? — Потому что захотел. — Это не ответ! Я… Мне надо знать, понимаете? Это важно! Почему мне снова, второй, черт возьми, раз, предлагают стать членом чужой семьи? Я не понимаю! — Потому что нет ничего важнее семьи. Богатство, слава, власть, титулы — все это приходящее. А еще потому, что твое сердце хочет этого, — и огромная рука осторожно опустилась на мою макушку, даря ощущение тепла и чего-то необъяснимо большего. — Можно мне подумать? — пискнула я, боясь не справиться с противоречивыми эмоциями, что бушевали внутри. — Подумай, ребенок, — разрешил Белоус.       Дома я очутилась практически мгновенно, и по квартире еще долго словно бы гуляло эхо чужих слов.