Оттаивающая льдинка

Я заглянула сначала в кабинет, и… забыла зачем. Вернее, я помнила, но потом отвлеклась на все те мелочи, что по отдельности не представляют собой никакой ценности, а собранные вместе — и кажется, что по-другому и быть не могло. Наряду с книжными шкафами, массивными креслами, диваном, письменным столом с крутящемся на колесах объемным стулом, камином и овальным ковром, здесь были свисающие с потолка модели самолетов, настолько красивых и тщательно выполненных, до мельчайших деталей, что можно представить, как будто ты попал на аэродром. И собираешься выбрать один из них для своего предстоящего полета. А еще там были забавные прозрачные пластиковые цилиндры, несколько десятков штук, внутри которых находились деньги — валюты стран — бумажные и металлические. Каждый цилиндр — новая страна. На дне была наклеечка, говорящая о родине этих банкнот и копеек, и написан курс по отношению к доллару, почему-то. Еще раз окинув помещение изучающим взглядом, я присела на диван. Да — очень мягко, прямо проваливаешься в его недра. Тут уж я точно не смогу спать. Я потушила за собой свет и, закрывая дверь, увидела, что комната фосфорицирует — это ковер был выполнен с таким парадоксальным эффектом... Следующим я решила осмотреть спальное место в спальне. Комната включала в себя кровать, громаднейший сексодром прямо, теплый-претеплый пол. (Непонятно, почему Алена сказала недавно, что пол холодный?) Торшер, ночник в стене над кроватью, мини-шкафчик, где уютненько уместились и часы, и телефон, и какие-то книжки, журналы, чашка, бокал, а на одной полке — даже глобус. "Логично было бы, находись он в кабинете", — пришло мне в голову. Я с разбегу прыгнула на кровать и она четко отпружинила, не дав мне погрузиться в ее недра, как это случилось на диване. Да, это ложе — что надо. Мягкое — самую малость. Я закинула руки за голову и уставилась в потолок, рассматривая трещины и придумывая, на что они похожи. Глаза сами собой закрывались, и я поняла, что еще минута, и я не смогу больше бороться со сном. Такое сладкое чувство, когда приходит сонливость и кажется, что ты не можешь пошевелить ни одним своим мускулом. Еще больше сладости сюда добавляет осознание, например, что тебе хорошо бы потушить свет в гостиной, и воспоминание, что местный диван тоже еще не был обследован, но жутко ничего не хочется делать. И самое главное — не надо! Я лежала, наслаждаясь этим ощущением, когда балансируешь на грани сна и яви, и понимаешь, что сейчас наконец... Открыв глаза, я абсолютно ничего не увидела. Темно. Тихо. Тепло. Очень защищенное ощущение. И еще что-то. Я повернула голову влево — это что-то стало лучше различимо. Дыхание. Я замерла, боясь пошевелиться. Оказывается, моя голова находилась прямо под мышкой у Алены. Ее рука огибала мою макушку, не касаясь ее. Зато я поняла, почему мне так тепло - ее тело вплотную прижималось к моей спине, и ни с одной, ни с другой стороны не было препятствий в виде одежды, что усиливало ощущение близости и заманчивости всей обстановки. Ну вот, не успела с человеком познакомиться, как мы уже спим в одной постели, да еще и соприкасаясь кожей. Не помню, чтобы я раздевалась или укрывалась одеялом. Последнее, что всплывает в памяти — это трещинка в виде носорога на потолке. Хотя... потом я слышала на периферии сознания что-то, и утвердительно на это промычала, и даже повернулась то в одну, то в другую сторону — о, это я помогла снять с себя халат, а мычанием согласилась, что это надо сделать... Потом на меня сразу опустилось одеяло и сон... Я еще минуту лежала, не шевелясь, прислушиваясь к себе. Чего я вообще проснулась? Стало слишком жарко или дал о себе знать чай, выпитый перед сном? Я все же решила, что надо подняться и сходить в туалет, а то я сто пудов не засну снова. Стараясь не разбудить Алену, я откинула с себя одеяло и стала аккуратненько отодвигаться от девушки. И была остановлена ее рукой, которую она положила на мой живот и прильнула ко мне, заняв прежнюю позицию и пробормотав сквозь сон: "Не уходи, холодно". Тут я поняла, что и она раскрыта. Взяв обнимавшую меня руку, я убрала ее с себя и резко скатилась на край кровати и уже через секунду стояла на полу, смотря на лежащую Алену. Она тут же повернулась на живот и отвернула голову в другую сторону, продолжая пребывать в царстве сновидений. Глаза уже привыкли к темноте и я заметила, что фигурка у нее очень даже ничего, ничего лишнего. Вернув на нее одеяло, я отправилась в туалет. Было приятно ощущать под ногами теплый деревянный пол, и на обратном пути я прогулялась до кухни, налила себе немного воды и принялась рассматривать ночной пейзаж из окна. Фонари не горели, луна пряталась непонятно где, и только звезды на небе были различимы и ярко блестели в вышине. Начав замерзать, так как температура здесь была около +20, я перестала слушать тишину и повернула в сторону спальни. Похоже было, что девушка так и лежала, не двигаясь больше с тех пор — так как я ее застала в том же положении. Проделав всё те же действия, только в обратном порядке, (правда не трогая ее руку), я пристроилась на свое место и попыталась заснуть. Но не тут-то было. Раза три я поворачивалась то на бок, то на живот, то на другой бок, но никак не могла поудобнее устроиться. — Что ты вертишься как уж — невнятно сказала Алена, повернув голову в мою сторону. Я как раз пыталась подтянуть колени к животу, свернувшись в клубочек. Нет, и так не комфортно. Я вытянулась в струночку и продолжала лежать с открытыми глазами. Девушка тоже открыла глаза и хмыкнув, перевернулась на бок. Мы как будто отзеркаливали друг друга. Алена взяла и преодолела расстояние, разделяющее нас, и я снова почувствовала ее близость каждой клеточкой кожи, и ее ногу, которая очутилась между моими ногами. Немного повозившись, подстраиваясь друг под друга, мы замерли — получилось в итоге очень запутанное переплетение — как говорится, трудно было однозначно определить, где чья нога или рука — в этот момент мы представляли собой одно целое. Такой себе пазл, или совпавшие зубчики часового механизма. Я окончательно расслабилась, и закрыв глаза, тут же провалилась в небытие. Вообщем-то именно это последнее воспоминание, когда мы с ней впечатались друг в друга каждым миллиметром, и давало ощущение родственности и еще возникла мысль о том, как можно угадать потребности другого. Не почувствуй она тогда, чего мне не хватало, чтоб успокоиться и снова заснуть, не прояви она решительности, я бы и дальше продолжала списывать все свои эмоции на "просто показалось". А тут сразу прояснилось, что для счастья, вообщем-то много и не надо — объятий внимательного к тебе человека, который тоже тебе интересен, вполне достаточно. Таким я помнила этот сумасшедший день, когда впервые встретилась с Аленой. И часто, лежа ночью в одиночестве у себя дома, мое тело вспоминало близость другого, и я хотела пережить эти моменты еще раз — мысленно. Хотя бы пока что так.