И вообще мне тут всё не нравится!

Это утро было самым тяжким. Несмотря даже на то, что проснулся я к обеду. Стоило мне открыть глаза, как мой желудок сразу начал проситься его выгулять. А разве можно отказать, когда так просят? Поэтому секунд через десять этот несчастный знакомил унитаз со своим содержимым. – Ну, как вчера оторвался? - ах да, я не закрыл дверь, и Ольга увидела меня в таком виде. Жаль, что она слишком счастливая. Я что-то пытался ей ответить, но желудок упорно общался с туалетом. Через пару минут меня вроде отпустило, и я поднял усталый взгляд на соседку. – А то не видно? – Пфф, ты еще огурчиком выглядишь, я после своего посвящения два дня не могла шевелиться и есть. – Ну у меня еще все впереди, так что будешь выхаживать меня два дня, - мое тело наконец-то позволило мне подняться на ноги и посмотреть на себя в зеркало. Даже описывать не буду, потому что в отражении был точно не я. – Ну Теем... - протянула она, причем очень назяще, что я даже скривился. И самое странное - я все помнил. Восстанавливалось все, правда, по частичкам, но самые яркие моменты я запомнил. Вспомнив про Женю, я заулыбался, как дурак, что несомненно придало еще большее "очарование" моему отражению. – Меня чуть не изнасиловали. Хотя я сильно-то и не сопротивлялся, но меня спас прекрасный принц. *** Никак не могу поверить, что поступил в тот универ, где работает Женя. Часто слышал фразу о том, что мир тесен, но чтобы настолько… И я, как наивная девочка, возложил все надежды на то, что вот он – мой шанс. Всё повернуть, исправить и обрести наконец счастье. Ведь почему-то глубоко внутри себя ещё надеялся, что Женька до сих пор ко мне что-то чувствует. Сколько бы он ни пытался спрятаться от меня, всё равно мы сталкивались снова и снова. И как бы я ни старался заткнуть в себе чувства, они никогда не утихали, только разгорались пуще прежнего. Я бесконечно проверял телефон, надеясь, что он зазвонит, и в трубке я услышу дорогой мне голос, но хрен. Всё воскресенье я был как на иголках, вдобавок к похмелью. Провалялся весь день в обнимку с телефоном и иногда ходил на свидания к унитазу. В понедельник я тоже был овощем. Хоть и в универ нужно было очень, но не потому что я так стремился грызть гранит науки, а потому что там работает преподаватель, который мне эти два дня покоя не дает. И плевать, что получил гневное смс от старосты с новостью о том, что новый препод с меня три шкуры сдерет. Плевать! Но уже во вторник я, как молнией прошибленный, бежал на пары, опаздывая, и шарахался от каждого знакомого жеста, силуэта, искал Евгения глазами всюду: в автобусе, на улице, на входе в универ. И пугался каждый раз, когда видел кого-то похожего, но разочарованно выдыхал, не узнав того, кого так желал заметить. Бежал, спотыкался, матерился... В общем, нервничал как никогда. И вот он – обитель зла всея земли, мой универ. Несмотря на то, что пара уже идет минут пятнадцать как, тут стоит шум и гам, все куда-то бегают, кто-то где-то на кого-то орёт. А на входе находится пост самого Сатаны - нашего охранника, Петра Сергеевича, который без студенческого тебя ни за что не пропустит. Пока я искал эту несчастную бумажонку, то потерял сверх того минут пять, а мне еще и аудиторию нужно найти. День не задался с утра, жопой чую, что сегодня что-то будет. Добежав, наконец-то, до нужной аудитории и чуть не расшибив об косяк голову, я влетел в кабинет. Вот тут-то это «что-то будет» и случилось. Буквально за секунду весь мой мир начал прокручиваться в замедленной съемке. Мой взгляд сразу столкнулся со знакомыми глазами, чуть приподнятыми бровями и ехидной улыбкой. Волосы по обычаю были собраны в небольшой хвост, только несколько прядей выбивалось; широкая и прямая спина была расслаблена; и только ручка, которую преподаватель начал теребить меж пальцев, выдала его беспокойство. Но, готов поспорить, внутри меня волнение накатывало с каждой секундой всё больше и больше, непонятно только, когда оно дойдет до своего пика. В голове ни единой мысли, лишь сплошные маты. Собственно, один из них и вырвался из моего рта, из-за чего по аудитории прошелся гам смешков. – Вот же блять, - это именно та фраза, которую я и озвучил. – И Вам доброе утро, молодой человек, - хмыкнув, произнес Евгений Геннадьевич и сел на стул, закидывая ногу на ногу, переставая сверлить взглядом меня. – Вы, наверное, Калашников, который вчера прогулял мою пару? – глаза снова смотрят на меня, кстати, не только препода. А я продолжаю строить из себя мебель. Быстро кивнув, я быстрым шагом направился к свободному месту, провожаемый вопросительным взглядом, мол, «я тебе не разрешал, куда прешься?». Иди в жопу Женя, мне срочно нужна горизонтальная поверхность под задницей, иначе я сяду на пороге, и придется тебе нести меня точно так же, как в субботу. – Артём, - продолжил Женя, с поганенькой улыбкой. – Мы вчера знакомились, и каждый поведал о себе немного. Хотелось бы и о тебе что-нибудь узнать, - такой же ехидный взгляд, но не такой холодный, как при нашей предпоследней встречи. Не так я ее представлял. И начинаю злиться на себя. Почему его внезапное появление так на меня влияет? Чувствую себя беспомощным. Хотя нет… Даже слова не могу правильного подобрать. Я как будто вернулся в школу, когда мы только познакомились. Меня удивил тот факт, что от происходящего где-то внутри, в наэлектризованной паутине нервных сплетений меня сотрясала тяжкая глубинная дрожь… – Да, Евгений Геннадьевич, - всю группу удивляет то, что я знаю имя нового преподавателя. А по губам Жени я читаю короткое «гаденыш». Чувство самообладания вернулось и раз уж Евгений решил поиграть, то так и быть – я приму его правила. – Эх, а это странно. Я же не знаю, что вы именно хотите узнать. Ну да ладно, я сегодня альтруист, я начну. Ах да, уже начал. Но это не то, что вы ожидали услышать. Но я попытаюсь что-нибудь придумать, чтобы вам было интересно. Возможно, это выглядит сейчас несколько странно, но, какая разница, да? Самое главное, чтобы от чистого сердца. И вот опять я говорю что-то не то. Согласитесь, по части "литья воды" я просто гений. И ведь не поспоришь с этим. Вообще, я считаю, что это хорошо. Скажем, заболтать человека, чтобы он не придрался к тебе по пустяку, узнать обо мне что-то или просто убить время, как вы сейчас делаете, слушая это. Я не думаю, что это кого-то заинтересует, но, возможно, я неправ. А вот теперь я призадумался. От меня просили только пару слов о себе, и я их сказал, но не то, что хотел, а то, что получилось. Ну разве я не красавчик? Так, наверное, пора завязывать, иначе все сказанное прекращает иметь всякий смысл (если, конечно, в нашем мире что-то имело смысл). Ладно, я уже кончаю данный бред, надеюсь, что помог, хотя в чем и как? Ну, этот вопрос все равно был бы спорным. Ну, все, вы наслушались, а я корректно испаряюсь и превращаюсь в мебель. Да? – после моего «заумного» диалога молчание повисло, кажется, даже в коридоре. Евгений неуверенно кашлянул и уставился в свой журнал. - Кхм, хорошо. Задержитесь после пары и познакомимся. А заодно и возьмете тему для своего письменного реферата, - невозмутимо произнес молодой учитель. Как только я собирался открыть рот в возмущении, меня тут же заткнули. – Цыц! Вы сказали уже достаточно! - он так рявкнул, что я тут же притих и прижал свой зад к стулу. Ох и взгляд же у Жени был. Интересно, а что было бы, если бы сказал, что я - гей? Весь остаток пары я сидел как на иголках. Пытался постоянно перебить препода, за что получал гневные взгляды и не очень приличные реплики в свой адрес. Было обидно, зато группу это веселило. В конце пары Евгений Геннадьевич выскочил из аудитории, не сказав даже "до свидания". Ну и манеры нынче у преподавателей. Ладно, сам на кафедру схожу за ним. Ну вернее за темой для реферата, ага. Надо же свои прогулы отрабатывать. Хотя, может с Женей договориться о каком-нибудь другом наказании? - Ты чего такой довольный? - вот кому приспичило скинуть меня с небес? Передо мной стояли мои одногруппники, видимо, хотели узнать, откуда я знаю Женьку. Эх, рассказал бы я, да бежать мне надо... Уже через минуту я поднимался по лестнице в сторону кафедры, надеясь найти там Снегова. Лучше бы не торопился так... В коридорчике, пока тот пустовал, сам Евгений собственной персоной обжимался с нашей методисткой. Меня от увиденного так перекорежило, что я невольно вспомнил вчерашние обнимания с белым другом. Парочка была настолько довольной, что аж зубы сводило. Помнится, когда-то и мне Женя так улыбался. От воспоминаний сдавило что-то в груди. Ну почему тогда, когда меня свела судьба с ним снова, обязательно должна произойти какая-то херня? Зачем ему Аня эта? Я же знаю, что он меня любит. Ведь... любит, да? Так и хочется крикнуть: "Эй, Женька, вот он я, забирай себе, я точно теперь никуда не денусь!" По нервным окончаниям забегали мурашки, если это можно так назвать. Но я стоял как вкопанный и наблюдал за этой картиной минуты две. Еле сдержался, чтобы не подбежать к парочке и не разлепить их. Такое ощущение было, что их склеили. Налобзавшись в пустом коридоре, парочка двинулась в кабинет кафедры. Причём самое интересное и к тому же бесящее – Женя увидел меня и хитро улыбнулся, обнимая противную девицу. Гнев внутри меня закипел еще больше. Неужели Снегов это специально делает? Позлить меня хочет, ревность вызвать? Так это у него отлично получилось! Просто гениально! В ту же секунду я направился в кабинет кафедры. Пинком открыв дверь (да, манеры у студентов не лучше, чем у преподов), я злобно зыркнул на этих двоих. Бедная Анна отпрыгнула от Евгения и испуганно уставилась на меня. Зато Женю это всё, видимо, веселило. Он вытер губы ладонью, желая стереть остатки помады и сел за свой стол. А мы с методисткой так и стояли: она напуганная до ужаса, а я злой как чёрт. - Женя! – вырвалось как-то жалобно, совсем не так, как я ожидал. - Геннадьевич, - поправил он меня, даже не поворачиваясь. - Женя, - повторил я, специально провоцируя его. Но ему было срать, во всей этой ситуации он оставался невозмутимым. Рядом до сих пор стояла Аня, не зная, куда себя деть. Решив облегчить страдания девушки, я почти вежливо попросил ее выйти, на что она, конечно, фыркнула, но кабинет покинула. Теперь с Евгением Геннадьевичем мы остались наедине. Словно хищник и жертва в клетке. Только не ясно сейчас было, кто из нас сама жертва. С одной стороны это Женя: так как мне очень трудно было себя сдерживать и не стереть с его лица наглую ухмылку изящным хуком в челюсть; но а с другой стороны хищником являлся он: я был загнан в клетку, я не знал, что делать, и каждое его равнодушное и даже издевательское действие вызывало не то гнев, не то беспомощность. - Итак, Калашников Артём, Вы должны будете мне написать реферат, - он перебирал какие-то бумажки и, когда нашел нужную, протянул мне, - тут темы, до завтра выберете одну из них и сообщите мне. На выполнение неделя. Всё ясно? – он поднялся, продолжая протягивать мне листок. Я молчал, борясь с чувством, чтобы не накинуться на Женю. То ли по морде дать хотелось, то ли поцеловать, чтобы на нем остался лишь мой запах, а тело горело от одних только прикосновений. Да и кто, собственно, помешает мне это осуществить? Поэтому, не размышляя более, я выхватил листок из рук препода и впечатал его в стену, затыкая рот поцелуем. Евгений Геннадьевич, видимо, совершенно не ожидал такого, потому что на долю секунды я заметил, как он колеблется, будто с чем-то борется внутри себя. И на миг мне даже показалось, что он хотел обнять меня и ответить, но всё же... Он не разделил моих желаний. Посему быстро скрутил мне руки за спину, и прижатым к стене уже был я. Теперь мы поменялись местами, жаль только меня не целовали так страстно и даже не обнимали. - Послушай меня внимательно... - он говорил шепотом. И в голосе его я услышал нечто надрывное. Казалось, что каждое слово давалось ему с трудом. Всё было бы легче понять, загляни я ему в глаза. Но меня слишком крепко держали, не оставляя шансов пошевелиться, а каждое мое малейшее движение приносило дикую пульсирующую боль руке. - Прекрати эти свои игры. Мне. Это. Не нужно. ТЫ мне не нужен. Запомни, я твой преподаватель, а ты мой студент, больше нас не связывает ничего. Ради бога, оставь меня в покое, - последние слова он выдохнул мне в ухо, что, несмотря на боль, мурашки пошли по коже. Как бы это ни было странно, но мне до жути нравилось, как Женя прижимает меня к стене. Но то, что он говорил, словно противоречило его действиям. Хватка ослабла, теперь складывалось ощущение, что он не пытается меня сдержать, а скорее наоборот: Женя хотел прижаться ко мне. Спиной я почувствовал, как тяжело вздымается его грудь, а дыхание было настолько сбитым, что вот, еще секунда, и Евгений сорвется и сдастся. Он словно боролся с собой, со своими желаниями. Скорее всего, он просто не хотел больше поддаваться тем чувствам, что когда-то нас связывали. Но почему? - Не из-за меня деретесь? - нашу перепалку прервала вернувшаяся Анна Михайловна. На этот раз была наша очередь пугаться. Женька отлетел от меня, поправляя пиджак и заправляя за уши свои растрепанные волосы. Ох, да они ведь стали такими же шикарными, как и два года назад. Странно, что я раньше не обратил внимания. - Нет. Просто студенты совсем совесть потеряли, - нервно усмехнулся он. Послышались быстрые удаляющиеся шаги, а затем хлопнувшая дверь. Обреченно выдохнув, я повернулся, чтобы встретиться взглядом с недоумевавшей методисткой. - Тему реферата дурацкую предложил, - ляпнул я первое, что в голову пришло, и пожал плечами. Скомкав в руке листок с темами, я поспешил покинуть кабинет. Анна Михайловна продолжала молчать, провожая меня своими темными глазами. Бродя по коридору, я наткнулся на стенд с фотографиями состава нашей кафедры. С одного снимка на меня смотрел и улыбался Женя. "Снегов Евгений Геннадьевич - аспирант, преподаватель" - гласила надпись под фото. Я облокотился о стену и медленно сполз вниз, обхватив голову руками и пытаясь осмыслить, что же только что произошло. Я готов поклясться, что если бы в кабинет не вошла Анна Михайловна, наша с Женей встреча так бы не закончилась. Еще какие-то несколько секунд, и он бы точно сдался. Мысли беспорядочно отдавались эхом в моей голове, словно голоса. Как будто в коридоре кроме меня был кто-то еще. Все мое тело словно цунами эмоций охватило: хотелось закричать, побежать за Женькой и свалить с ним куда подальше, спрятать его ото всех, чтобы он был только со мной, чтобы он наконец перестал сопротивляться. Я был убежден, что ему нужно просто побороть себя, перешагнуть ту преграду, которая заставила его отгородиться от меня. Женька всё еще тот же Женька, только вот… Твоя ладонь – ураган, он заходится волнами, Идеальный шторм, что не даёт тебе уснуть. Но сквозь тишину ты почувствуешь его в огне. Возьми меня за руку - и бежим. Ты знаешь, нас здесь ничего не держит, И во мраке ты узришь солнце.* - Ну уж нет, Евгений Геннадьевич, - обратился я в тишину. - Ничего я не собираюсь забывать. Будешь моим и точка! - и с довольной улыбкой направился к выходу. *Bring Me The Horizon – Doomed