И вообще мне тут всё не нравится!

- И он просто уехал? Вот так просто? - Да, - я опустил голову, рассматривая остатки жидкости в пластиковом стакане. Кажется, мы пили водку с каким-то соком, возможно, это был мультифрукт. Опять завтра буду жалеть о том, что пью, но сейчас не важно. - А Саша как отреагировал? - Никак. Молча отвел к себе домой, уложил спать. А когда я проснулся, он мне и слова не сказал. Да я и сам не знал, что должен был говорить, поэтому просто ушел. На протяжении этой недели я пытался обмолвиться с ним хоть парой слов, но он упорно избегал меня и делал вид, будто мы не знакомы вовсе. Всё, что я от него услышал, так это сухое "привет". - Ты сильно переживаешь по этому поводу, да? - Ха, самое странное, что нет. Мне просто стыдно, я хочу извиниться. И всё. Отпустить наконец-то его. Он ведь тоже много для меня значил, но Женя… то, что я чувствую к нему – другое. Я не могу объяснить. - Тём, - Ольга приобняла меня за плечи, забирая стаканчик, - почему ты раньше не признался Жене? - Я не знаю, - горькая усмешка вылетела из легких и, подняв голову, я посмотрел на закат. Небо вдали было малиновым, словно его залили краской, а заходящее солнце било в глаза, отчего они начинали слезиться. – Я ведь Сашу любил. Ну, я был уверен в этом, по крайней мере. Но вот сейчас... Тогда все мои мысли сводились к Жене, только я не позволял себе признавать, что что-то чувствую к нему. Не мог. - Ты Женю по-настоящему любишь... – вздохнула девушка, смотря туда же, куда и я. – Слушай, лично для меня существует такая позиция – двоих любить невозможно. Если ты любил кого-то, но появился кто-то второй, и ты полюбил этого второго. Тоооо, очевидный выбор - второй. А почему, спросишь ты? Да потому что, если бы ты действительно любил первого, на кого-то ещё не обратил бы внимания. Такие вот дела. И то, что ты не хотел признавать чувств к Жене, самая твоя большая глупость. У вас с Сашей скорее всего была обычная страсть. А её иногда путают с любовью. Тебе нравилось то, как он ревнует, как он присвоил тебя себе. Твой информатик тебя подавлял буквально. А нам что нужно в семнадцать лет? Эмоции бурные, скандалы, власть. Но это мгновенно перегорает. Ты быстро вспыхнул, и так же скоро перегорел. Как костер. Только вот угольки еще тлели. Думаю, со временем ты сам всё поймешь... - я удивленно посмотрел на Ольгу, переваривая только что сказанные ею слова. Я только что признался ей, что пока встречался с ней, изменял с мужиком, а то и с двумя, а она мне тут речи такие толкает. - Оль, а тебя не смущает то, что я тебя обманывал? - Пфф, я тебе уже говорила, эти отношения мне не очень-то и нужны были, - пожала она плечами. - Я сейчас больше в шоке от твоей истории и… от твоей тупости. Офигеть, ты гей! - Я не гей! – воскликнул я и тут же притих, надеясь, что ребята, что стояли в стороне, нас не услышали. - Да! - ехидно подтвердила она. – Ты не гей, ты – дебил. Так, пойду налью еще, мне для переваривания этой информации нужно больше алкоголя. Когда Оля ушла, я поднялся на ноги и подошел к краю крыши. Мы каждый день встречались с одноклассниками и еще некоторыми ребятами на этой обычной заброшенной девятиэтажке на отшибе деревни вот уже на протяжении трёх дней. И всё одно и то же: мы покупаем водку в ларьке у тёти Марины из-под прилавка, берем сок и идем сюда. Я напиваюсь вдрызг, и мне даже от этого легче, но ровно до тех пор, пока не наступит утро. До чего же я опустился? Чтобы заглушить боль, я напиваюсь. Отлично, Калашников! Что же ждет тебя дальше? Раньше я думал, что такое только в кино или в книгах сопливых бывает. Всё, что описывали в романах, казалась не более, чем обычной выдумкой автора. Но на самом деле все намного сложнее. - Тём, - послышался опасливый голос Ольги сзади. - Не бойся, прыгать я не собираюсь, - улыбнулся я, протягивая ей руку. Девушка подошла ко мне и так же с опаской взяла меня за руку. – Тихо. Просто посмотри на закат и скажи, что ты чувствуешь? - Свободу, - без раздумий ответила она и посмотрела на меня, улыбаясь. – А что будет дальше? Поедешь искать его? - Нет, - слишком легко ответил я. Я тоже сейчас чувствовал свободу. Легкий летний ветер пробирался под футболку, а последние лучи солнца уже почти спрятались, и это придавало некую прелесть моменту. – Мне не место в его жизни, - процитировал я фразу биолога, и на долю секунды мне стало даже легче. А действительно, что дальше?

*** Часто говорят, что любовь со временем угасает, превращается в привычку или обыденность. Чувства и даже боль теряют остроту. Тогда почему, когда я смотрю на свое отражение в зеркале, вижу всё того же парня, которого до сих пор продолжает ломать от этой любви? И я, несомненно, упиваюсь этой болью, буквально наслаждаюсь. Я ненавижу Женю, хочу презирать, но в тоже время продолжаю любить. В Питере я живу уже месяц, решив, что тут я смогу как-то отвлечься, да и к тому же нужно привыкнуть к новой обстановке и разузнать город получше. Квартиру мы снимаем с Ольгой напополам, чему наши родители были рады: во-первых, мы друг друга хорошо знаем и дружим, а во-вторых, затрат на жилье меньше. Учёба уже кипела. Можно сказать, началась тихая размеренная жизнь. Никаких происшествий. Абсолютно. Никаких Саш и Жень больше в моей жизни нет. Один просто смылся в неизвестном направлении, не желая меня знать, а информатик после вытирания моих соплей отправил домой и с тех пор только здоровается. Стыдно, ужасно стыдно перед Александром, да и перед самим собой за эти бабские сопли. Короче, как говорится? Закончилась сказка, так и не успев начаться? Хотя... Какая нафиг сказка! Так, мини-рассказ об одной очень тупой принцессе и двух сбежавших принцах. Точно про меня. Но с приездом в Санкт-Петербург я дал себе обещание, что больше никаких страданий и беспочвенных слез. Мне девятнадцать лет, я студент одного из самых престижных вузов страны - соплям места нет! Решил даже понемногу начать менять жизнь: по утрам делаю зарядку и пробежку, начал правильно питаться (никакого майонеза и хлеба, хах), даже бабушек через дорогу теперь перевожу. Ну блин, прям герой. Ну и не буду я Калашниковым Артемом, не соверши я какую-нибудь глупость... - Темка! А тебе безумно идет! - радовалась моя соседка по квартире с подружками, разглядывая меня. А я смотрел на свое отражение и, честно говоря, офигевал. Из зеркала на меня смотрел белобрысый парень с отросшими волосами. Я сначала себя не узнал вообще! Как будто там, в зеркале, был кто-то другой, младше года на три. Чувствую себя теперь малолеткой. Но чего спорить или врать себе, мне шел светлый цвет. - Сегодня на посвящении все бабы твои! - кокетливо мне подмигнула Лера, явно на что-то намекая. А меня аж перекосило - ведь я понял, о чем она подумала. - Или парни, - шепнула тихо Ольга, чтобы никто не услышал, и все девушки ускакали на кухню. А я так и остался стоять возле зеркала, пялясь на свой новый образ. Вечером нас ждала официальная часть посвящения, где мы, как примерные и тихие студенты, сидели в концертном зале университета и слушали старшекурсников. Кто-то говорил о том, что наш вуз самый дружный и гостеприимный, кто-то говорил о том, что из нас сделают самых лучших специалистов, и так далее. Несомненно, во всех высших учебных заведениях существует подобная традиция. Я через это прошел уже в прошлом году, но теперь меня действительно распирала гордость оттого, что теперь я действительно учусь в одном из самых лучших вузов. После скучных и заумных речей преподавателей и студентов старших курсов нас ждал клуб. Вот что-что, а в таких клубах я еще не был. Нет, я не скажу, что мне тут безумно понравилось, просто мне есть, с чем сравнить. Я же простой деревенский парень, такой роскоши еще не видевший. Тут было настолько все пафосно и начищено до блеска, что аж зубы сводило. Но Ольга, как уже почти постоянная обитательница этого города, клуб мне расхвалила, поэтому я был уверен, что оторвусь тут по полной. Группой мы сдружились уже в первый день, начиная покрывать друг друга, пока преподаватели нас не запомнили. На перерывах все дружно ходили в столовку и поглощали там так же дружно булки и кока-колу. А теперь мы большой толпой заперлись в клуб, а это, видимо, тут не так уж часто случается, поэтому на наш столик все упорно пялились. Да и пофигу, Андрей Лавров так вообще пялившимся показывал средний палец. Да уж, деревня из нас так и перла. Зато было весело, мы поучаствовали почти во всех тупых конкурсах. Я нацеловался взасос с какими-то барышнями прям на сцене. Ну а что? Было условие, чем больше девушек приведешь на сцену и публично поцелуешь, то получишь приз - ящик виски. И нетрудно догадаться, кто стал победителем. Одногруппники потихоньку рассасывались, оставались самые стойкие, которые с удовольствием помогали распрощаться с выигрышем. Уже ближе к часу ночи, когда закончились все конкурсы, играла просто музыка, и народ тупо колбасился на танцполе, у меня начались либо глюки от выпитого алкоголя, либо я действительно видел своего бывшего, биолога. Еще час я пытался его выловить глазами, но в итоге сдался и решил, что всё-таки это глюки. Но сердце всё равно екнуло. Я был готов в ту секунду рвануть через толпу и найти его, но мои поиски не дали никакого результата. В конце конов, я дал себе обещание жить без соплей и послал куда подальше мысли о Жене. А примерно через минут тридцать меня тащил в туалет какой-то парень. Честно, я даже не помню, как оказался в его лапах, он просто терся об меня, пока я танцевал, а потом ба, и мы с ним целуемся в туалете. Вообще выходило довольно странно все: я вроде и не сопротивлялся, но на продолжение с этим парнем на рассчитывал. Но черт, гребаная физиология и мой друг в штанах. Боже, я даже не знаю, как зовут обладателя языка, что так умело хозяйничает у меня во рту. Мой разум, хоть и пьяный, кричал остановиться, но другая половина мозга, что отвечала за удовольствие, так и уговаривала меня поддаваться рукам незнакомца. И кстати, собственно этим тело и занималось: руки мои упорно пытались расстегнуть пуговицы на рубашке парня, в то время как он справлялся с моим ремнем. Хвала небесам, рядом в кабинках послышался какой-то стук, что привел меня в сознание. Я попытался остановить незнакомца, чьи руки уже проникли ко мне в штаны, на что получил по морде. И благо, в следующий момент дверь в нашу кабинку с грохотом открывается, вырывая замки на двери ко всем чертям. - Твою мать, Калашников, почему мне вечно приходится вытаскивать тебя из всякого дерьма! - слышится грозный голос, и рядом со мной падает парень от сильного удара в челюсть. Меня же хватают за шкварник и тащат на выход. А я даже обернулся и показал моему недоносильнику язык и довольный поплелся за Женей. Я еле успевал перебирать ногами, но улыбка с моего лица не сходила. Всё-таки я погорячился, назвав Женю сбежавшим принцем. Он же спас меня! Когда мы вышли на улицу, биолог оставил меня расслабленного и с расстегнутыми штанами подпирать стенку. Но зато какой я был довольный, пока слушал такой знакомый голос. Пусть он матерился, пусть на меня, да пусть хоть врежет мне, это же Женька! - Где твой телефон? - рявкнул он в очередной раз, но уже более громко, отчего я пришел в чувства, и белый шум вокруг перестал разрывать мои перепонки. Не дождавшись ответа от меня, мой бывший учитель, а по совместительству и любимый человек, забрался ко мне в карман и начал кому-то с него звонить. Я, в свою очередь, схватил парня за воротник и прижал к себе, зарываясь в его вновь отросшие волосы. Как я скучал, готов поклясться, что в этот момент я начал плавиться. Женька приобнял меня за талию, болтая с кем-то по телефону. Какая разница с кем!? Он же меня обнимает... - Жень, что случилось? - и сказка точно закончилась. А именно в тот момент, когда из клуба вышла наша методистка Анна Михайловна. Евгений отлетел от меня как ошпаренный. Девушка обняла Женьку... моего Женьку! А еще хуже - поцеловала его в губы. - Да как обычно. Молодому преподу меда приходится спасать первокурсников, - слишком ласково, слишком добро. Ну почему я стою, как столб, и не могу ничего сделать? Ах да, я же бухой, как тот алкаш из нашего двора, что спит на лавочке. Кажется, еще секунда, и я блевану от нарисовавшейся картины. Да, именно от нее, а не от количества алкоголя, что болтается у меня в желудке. Да желательно так блевануть, чтобы эта Аня захлебнулась! А еще казалась милой сначала. Видимо, увидев, как мне поплохело, Женя вновь вернул мне свои объятия и потащил на лавку. - Тихо, сейчас все будет хорошо. Оп, а вот и такси, - теперь же он потащил меня в сторону подъехавшей машины. Аккуратно усадив, он спросил меня, смогу ли я назвать адрес, после того, как я неуверенно проговорил название улицы, Женя дал водителю какую-то купюру и наклонился ко мне. - Белобрысый теперь, - моей макушки касается его рука, - тебе идет, - а теперь подарена ласковая улыбка и поцелуй в лоб, после чего дверь была захлопнута, и машина тронулась. Я улыбнулся в ответ, просто радуясь и еще не до конца веря в то, что это был на самом деле мой биолог. Сейчас я буду наслаждаться этой эйфорией, а завтра утром и с похмелья я решу, что с этой радостью делать. И черт, меня всё-таки вырвало...