Работорговец с большой дороги

Мне снилась моя жизнь. О том, как я, молодой двадцатипятитилетний мужчина, зарабатывю офисным программистом. О том, что единственная, любимая девушка изменяла мне, потом ушла к более состоятельному мужчине. ШЛЮХА, а я хотел на ней жениться. Но не судьба. Потом снилось детство. Как маленький мальчик со светло-русыми волосами сам себе готовит, убирает и практически живёт один. Сам ходит в садик, потом и в начальную школу во вторую смену. Как зимой он идёт совсем один по тёмным улицам, спеша домой. Где меня скорее всего никто не ждёт, а может, мама пришла с дневной смены, хотя маловероятно. Отца никогда не знал. Затем снился мой институт, как я там был белой вороной. Но, что бы со мной не случалось, я всегда достигал определенных целей: закончил школу без единой тройки, институт с красным дипломом, устроился в известную фирму программистом, платили достойно, не о чём жаловаться. Просыпаться не охота, опять работа, дом, работа на дом. Разлепляю мокрые от слёз глаза. Оказывается, я плакал во сне, со мной такого ни разу не было. Яркое солнце, очень синее небо и что-то зелёное — это всё, что я вижу перед тем, как снова отключиться. Я всё-таки жив, и это хорошо, значит, всё образуется. Следующее пробуждение было довольно приятно. Я наконец-то лежу на чём-то твёрдом. Глаза не хотят поддаться и открыться, через некоторое время они всё же сдались и открылись, со скрипом, так сказать. Лежу и офигиваю, если не сказать хуже. Пялюсь на потолок палатки, вот именно, ПАЛАТКИ! Чёрт, вспоминаю, что меня засосало под воду, а я жив, значит, спасён. НО КАКОГО ХРЕНА Я ДЕЛАЮ В ПАЛАТКЕ?! Надо по благодарить тех, кто меня, неудачника, спас. Не успеваю всё хорошо продумать, как в палатку кто-то заходит. Я дебил, на автомате глаза закрыл, чёрт. — Ваше Высочество, если вы проснулись, то скажите, как вы себя чувствуете, — сказал некто мягким баритоном, приятный у него голосок. Так, стоп, это ко мне обращались? В палатке никого, кроме меня и этого типчика, значит, ко мне. Почему Высочество, где я, может, это глюки от лекарств? Много вопросов, а ответов нет. Лежу а-ля трупик, а нет, такая поза называется «солдатик». На всякий случай щипнул себя за ляжку — больно, это всё взаправду, что делать? Ну, для начало было бы неплохо открыть глаза — сделано. И я опять в ступоре, скоро это начнёт входить в привычку. На меня смотрит эльф, ебать, ЭЛЬФ. Снова щипаю себя за ногу, снова боль. Надо выяснить ситуацию и объяснить, что здесь произошла ошибка. Да, так и сделаю. — Вы кто, вы эльф? — Ваше высочество, с вами точно всё в порядке? — я кивнул. — Странные вопросы вы мне задаёте. Если такова ваша очередная блажь, я отвечу на них, приближенный вашего отца, светлоэльфийского короля, Кренаэль. И да, я эльф, в прочем, как и вы. Если я ответил на все ваши вопросы, то нам пора собираться в путь, у нас есть раненые и убитые, нам надо доставать их на Родину. — А что случилось? — Вы не помните? — киваю как болванчик. — Нет? Так, надо позвать лекаря, не нравится мне всё это, сначала странные вопросы, потом потеря памяти, — бубнил он себе под нос, стоя неподалёку. Тем временем я сел, опустил глаза и обомлел: у меня странные конечности (по-другому я их назвать не могу): были длинные тощие пальцы с мозолистыми суставами пальцев, а теперь аккуратненькие пальцы и ладонь, покрытая старыми мозолями, кожа нормальная. Хоть что-то хорошее. — Не надо лекаря, всё хорошо. Пока я это говорил, потрогал голову, точнее уши. Они оказались гораздо длиннее и заострение моих прежних. Я, ФАК, эльф. Вдох-выдох, никогда не было истерик и не надо начинать, всё чудесатее и чудесатее. А тем временем собеседник вырвался из своих дум и сказал: — Война у нас была с дроу, — последнее слово он брезгливо выплюнул. Так, теперь немного понятно, что у них тут творится. Осталось всё рассказать и подумать, что делать дальше. — Простите, произошла ошибка. Понимаете, я не высочество, не принц, я просто Стас. Вот, — и рассказал ему всю свою подноготную и про это злосчастное происшествие. Пока я это мямлил, его лицо становилось удивлённее. Кажись, этого не надо было говорить, но было уже поздно. Он пристально смотрел на меня и прикидывал, вру я или нет. За те пару секунд после моего рассказа его лицо сменило много эмоций. От удивления до любопытства, а потом и до злости. Последнее меня насторожило и не зря: последующие слова поставили меня в тупик. — Охрана, арестовать этого эльфа за присвоение чужого тела и немедленно доставить во дворец, — он так кричал, что я думал, из ушей кровь брызнет. Не успел я хоть слово против сказать, как к нам ворвались два бугая. Меня уже скрутили, как ни странно, эльфы. Связали какой-то тонкой веревкой. И чем-то в меня шарахнули, весь мир опять померк. Моё сознание вернулось. По ощущениям и по тряске я на ком-то еду, болтаюсь, как мешок с гов… с картошкой. Это животное очень мягкое и тёплое, довольно большое. Может, не открывать глаза, целее буду? Сомнения в сторону, я же решительный и непоколебимый парень и всё такое (самовнушение). Всё, на раз-два-три открываю глаза. Раз, два, ТРИ! — ТВОЮ МАТЬ! — Ещё раз тронешь мою мать, я тебя трону, понял? — сказал извозчик, я кивнул, — раз понял, то заткнись и отвернись! Причина моих воплей это то, что я лежу на животе со связанными руками на огромнейшей чёрной кошке, то есть открываю глаза и первое, что я вижу, — большой зад представителя семейства кошачьих с толстым хвостом и всем, что к нему прилагается. Но эта киса такая мягонькая, что я не ощущаю дискомфорта. Ох, ну и кошколюб же я. Самое странное в этой ситуации это то, что я не боялся, хотя я даже не знаю, что будет дальше. И вообще, куда мы едем. А кошечка то быстро бежит, то аккуратненько, я аж залюбовался. Жаль, не могу погладить её лоснящийся и отливающий синевой бок. О, идея: потрусь щекой. ВАЙ, какая шелковистая шкурка, всё, я в раю! Только я могу потереться о кошку и уснуть, шикарно… Я, блин, спящий красавец. А может, и не красавец, я себя ещё не видел. — Эй, принц… парень, очнись, мы приехали, — нахально тряся мою тушку,  — да очнись ты! — Да, что, где мы? Кто ты? — засыпал вопросами, — ах да, кошечка, — многозначно сказал я и замолк. — Наконец-то проснулся, фиг разбудишь, а теперь мы тебя доставим к Королю, — после этих слов он сделал пас руками. Кошка легла. Подошёл ещё какой-то парень, они вдвоём меня стащили с кошки и куда-то повели. Я был значительно ниже моих провожатых, чуть узок в плечах. Шли мы долго. Хоть как-то пытаясь себя развлечь в этой пешей прогулке, я стал оглядываться по сторонам и разглядывать достопримечательности. Всё было какое-то зелёно-белое и жёлто-зелёное, везде растения и парки, мраморные стены и своды потолков. Решил долго на этом не заморачиваться, стал разглядывать эльфов, орков и людей — ух, вот тут я повеселился на славу. Хи-хи, каких только личностей не было, больше всего, конечно, эльфов. Они почти все похожи: худые, высокие, волосы длинные, ничего необычного. В людях тоже нет ничего необычного, на родине насмотрелся: большие и маленькие, худые и полные, и даже толстые, здесь я увидел всего человек пять-шесть. Одежда на них была разных фасонов и цветов, преобладающими цветами были серый и коричневый. А больше всего мне понравились орки. Вон один идёт, на нём только кожа и мех, всё просто, без вычурности. Высокий, больше двух метров, подтянутый, телом выглядит, как Шварц в молодые годы, только ноги пропорциональной толщины. А мечи — загляденье, такими можно человека пополам разрубить, настолько они были огромные. В книжках и играх у них свисающее пузо, и вообще они неопрятны и к тому же лысые, а этот экземпляр накачан, плечист, у него в придачу красивая крупная коса чёрных волос. На внешность довольно-таки красив, если не считать выпирающих нижних клыков, кустистых бровей, немного зеленоватой кожи и, конечно же, парных клинков, угрожающе висящих на его бёдрах. Я вряд ли такие даже подниму, не то чтобы сражаться. А может, это всё плод моего больного воображения и плюс наркота или я в коме, и мне снятся довольно странные сны… Мои думы нагло прервали резкой остановкой. Если бы парни не были с двух сторон — сзади и впереди — то я врезался бы в дверь. — Смотри, какой резвый, — сказал один из них. — Не терпится увидеть Короля, — вторил второй, оба гаденько хихикали. — Ну, раз вы со мной разговариваете, то скажите, где мы? — попытался выяснить я. — Мы находимся в королевстве Нопла. — А что со мной будет? — Мы не знаем. — Нам нельзя с ним разговаривать, забыл? Медленно осматриваю аркообразную дверь с резьбой по всему периметру, превосходящую меня в размере раза в три. Задний из надзирателей подошёл и отворил дверь, мы очутились в коридоре. Вокруг по мраморным стенам были изображены какие-то эльфы. Я невзначай взглянул на них. — Это все, кто правил за последние несколько тысяч лет, — заметив мой интерес, пояснил один из сопровождающих. — Немного странно. Мне показалось, что этому месту достаточно много лет, — высказал я. — Так и есть, — сказал второй. Я посмотрел сначала на одного, затем на второго. Увидел в его лице бурю эмоций. Грусть. Печаль. Скорбь. Первый взглянул на меня, и его хмурое лицо сменилось на удивлённое. Интересно, какое у меня было выражение лица? По лицу первого я понял, какой чёрт меня за язык тянул? Не доходя до конца коридора, мы завернули за угол, который я в начале не заметил. Мы спустились по узкой лестнице, освещаемой лишь настенными шарами света. Наконец дойдя до коридора, я увидел тюремные камеры, пыльные, грязные, и почувствовал резкий запах затхлости. Мой пульс участился, появилось неистовое желание, сука, покинуть это место, но меня что-то заставляло идти вперёд, и мы продолжали свой путь, пока не остановились у массивной железной двери без ручек и окошек. С виду это было похоже на большую железную плиту в стене. Позади я услышал звук, обернулся: один из охранников произнёс невнятную речь, при этом щёлкая пальцами. Дверь со скрипом, продирающим до костей, отворилась. Нас уже ждали, я почувствовал на себе изучающие взгляды, от них стало неуютно, в этом месте мало что уютного. Когда я зашёл внутрь, дверь позади меня с хлопком закрылась, отрезая последний шанс к отступлению. Помещение было просто обставлено: металлический стол, стул, светящийся шарик на стене, который мало помогал в разглядывании комнаты. Напротив меня кто-то сидел. МАТЕРЬ БОЖЬЯ, ЭТО КОРОЛЬ! Я это понял по тусклому отблеску обруча у него на голове и по тому, как перед ним трепетали люди, тьфу, эльфы. В этой кромешной тьме я практически не разглядел его, кроме этой короны. — Присаживайся, нам предстоит серьёзный разговор, — после того, как я хотел придвинуть стул, я заметил, что всё в этой комнате было приварено. Желание что-либо говорить и делать у меня отпало, но против такого властного голоса не попрёшь. На мгновение в комнате повисла тишина, но его бас разорвал её в клочья. — Возвращайтесь к своим обязанностям, с ним я разберусь сам, — никто ему и перечить не смел. Он дождался, пока все уйдут. — Кто ты? Что ты сделал с душой моего сына? Предупреждаю —лучше не ври мне, ты сейчас не в том положении, твоя жизнь зависит от того, что ты мне скажешь здесь и сейчас, сдайся! — от его голоса кровь стынет в жилах, заставляя подчиняться. Я не нашёл другого выхода, как сдаться, но что-то во мне переключилось, вместо этого я на автомате встал и выкрикнул, как дебил: — РУССКИЕ НЕ СДАЮТСЯ! Резко вскочив со своего стула, он заорал ещё пуще: — Не смей мне дерзить, сопляк! Если ты находишься в теле моего сына, это не даёт тебе право мне перечить! — я шлёпнулся обратно на стул и уткнулся глазами в пол, как нашкодивший мальчишка. Я начал поднимать свой взгляд, как услышал: — Раздевайся, — его голос прозвучал отстранённо, я ахуел, то есть, прибывал в глубоком шоке. — В смысле «раздевайся»? Зачем? — я всё ещё был в шоке. — Просто сними свою чёртову льняную рубашку, мне надо кое-что проверить. Если мои опасения подтвердятся, я всё объясню. Я встал и начал снимать футболку. Осмотрев своё поджарое тело насколько это возможно, я заметил какой-то витиеватый плавный узор, типа татуировки, от локтя к груди. Он медленно начал исчезать. Меня как обухом ударили, я тупо пялился, как он медленно пропадает с моего торса, потом с руки, через какое-то время он перестал исчезать. Но пропал он не весь, то есть он стал замещаться на рисунок, тянувшийся от предплечья к шее, но он уже не был таким витиеватым и плавным, а какой-то заостренный, как колючий, рваный, что ли. И цвет тоже изменился от жёлто-зелёного до чёрно-синего. — Мои худшие опасения подтвердились, можешь одеваться, — сказал он. — Я выяснил, что хотел. А теперь я выслушаю твою историю. — Но вы обещали всё рассказать, — сказал я. — Ты ещё трепыхаешься, хотя я на тебя столько магии израсходовал. Сначала твоя история, потом я отвечу на все интересующие тебя вопросы. Я всегда выполняю то, что обещал, — устало вздохнул он. — Ну, а вы за неё не казните? — Нет, уже не зачем, моего сына не вернуть. Теперь не отвлекайся, рассказывай. — Хорошо… — только решил слово молвить, как меня перебили. — Только по существу и коротко. — Да без Б… — быстро ответил я. — Это как? — спросил владыка. — Это значит… Я вам всё расскажу. Ну, мне не оставалось ничего, кроме как рассказать, как всё было, не слишком углубляясь в детали, только то, что случилось. Может, мы разрешим этот казус вместе… После моего рассказа он помолчал и спросил: — Ты уверен? Это всё, что ты знаешь? — из глухой темноты спросил он. — Да, это всё, теперь ваша очередь. Что это за татуировка и почему она исчезла? — спросил я в предвкушении наверняка интересного рассказа. — Это не «татуировка», как ты выразился, это нательный рисунок, означающий принадлежность к королевской крови, он есть на всех магических существах. Чем больше и плотнее узоры, тем больше магического резерва у существа, а видоизменился он только потому, что душа моего сына никогда не вернётся назад… Она у Великого Леса, теперь это полностью твоё тело, распоряжайся, как тебе угодно. Он решительно встал и направился к выходу. Я проводил его взглядом до двери, он открыл массивную дверь и, обернувшись, сказал: — Но пока ты во дворце и Королевстве, тебя принимают за принца, постарайся вести себя подобающе. Мой тебе совет: меньше говори, я сошлюсь на потерю памяти и на стрессовую ситуацию, бред. Сейчас тебя проводят в твою комнату. Недельку поживёшь, ознакомишься и познакомишься со всеми. А дальше решим. Он ушёл, и я остался в комнате один. Через неопределённое время послышался шум чеканных шагов, приближающихся ко мне, я обернулся. Заходят уже знакомые мне эльфы, которые отконвоировали меня сюда. — Кронпринц, прошу простить нас за сказанное ранее, мы все были на нервах, тени прошлого никак не дают нам успокоиться. Смиренно просим пройти с нами, таков был приказ Короля. — Я понял и принимаю ваши извинения, ведите. Теперь мне удалось разглядеть их в деталях. Оба они примерно одного роста, лица одинаково слащавые. Но есть одно значительное различие: во-первых, волосы у одного белые с голубым отливом, у второго немного с красным; во-вторых, у красноголового был белый шрам на щеке, значительно контрастирующий с его золотистой кожей. Мы блуждали по лабиринтам коридоров, и после третьего поворота я перестал понимать где я. Во время этого маленького путешествия я вертел головой как не знаю кто, мне было по-юношески интересно. Везде много цветов, лиан и плющей. Обилие свежего расслабляющего зелёного грело душу, и я в конец расслабился, так как сам Король сказал, что мне ничего не угрожает. Мы остановились напротив большой резной тёмно-каштановой двери, мне даже галантно открыли дверь. Я оказался в маленькой прихожей, так как впереди были ещё двери. — Проходите, располагайтесь. Завтра за вами пошлют слугу. Спокойной ночи, кронпринц, — как ножом по сердцу были последнее слова. — Ага, и вам того же, спасибо, что проводили, — они переглянулись, красноволосый подмигнул товарищу и тот пошёл первым. Он, не теряя времени, сократил расстояние между нами, в плотную став передо мной. С запозданием я посмотрел на него. Наши взгляды встретились, и я засмотрелся в его карамельные глаза и не заметил животный огонёк в них. Он, подняв мой подбородок, притянул к себе и поцеловал. Как только он попытался просунуть свой язык, я, осознав мерзость происходящего, оттолкнул его. Не найдя лучшего решения, я вбежал в комнату и хлопнул дверью, спиной подпирая её, вытер губы. Появилось неистовое желание почистить весь рот с хлоркой. Эту цель я поставил в качестве первостепенной. Сделав пару дыхательных упражнений, я снял обувь и, не замечая ничего вокруг, побрёл в направлении санузла чисто интуитивно. Найдя оный, сделал всё, что хотел, немого успокоился, и мне зверски захотелось спать. Кстати, санузел оказался не только с ванной, унитазом и раковиной, но в глубине его таился небольшой бассейн с розовой водой и маленьким водопадом. Хорошо обдумав своё решение и рассчитав оставшиеся силы на купание, я понял, что мне хватит. Разделся, прошествовал к бассейну, сел на край, опустил ноги и соскользнул в него. Приятная, слегка горяченькая водичка так расслабляла, так нежила, что я не стал долго там задерживаться. Пошеркался вехоткой, что лежала на краю, наконец-то вылез, ополоснулся под водопадом. На полпути от выхода заметил дверку, открыл её и нашёл пижаму и ещё в недрах её костюмы, какую-то ещё одежду. Рыскал ещё, но не нашёл никакого нижнего белья: я уже и к панталонам был готов, но обломинго (верная моя птица). Расстроился, натянул только спальные штаны и удивился, когда не почувствовал никакого неприятного ощущения, даже наоборот, бархатистая ткань приятно прилегала к телу. На меня снова навалилась усталость. Выйдя из комнаты, я в очередной раз удивился: комната, предоставленная мне, была вся зелёная, ну, как зелёная, почти. Стены были белыми с прожилками тёмно-зелёного, занавески на огромных окнах — салатовыми, кровать-траходром на восемь персон — тоже приятного насыщенного зелёного цвета, обивка диванов — зелёно-синего цвета, даже потолок — пастельно-зелёного. Все деревянные элементы были сделаны из светлого дерева, и пол был чёрным, что придавало более насыщенные цвета комнате. Плюхнувшись на кровать, я уснул ещё в полёте. Проснулся я от того, что кто-то настойчиво стучит в дверь. Пришлось подняться и открыть. На пороге стоял Крена… как-то там его, не помню. Не успел я и рта открыть, он громогласно начал завывать какие-то извинения. Могу поспорить на что угодно, он был готов расплакаться. Я оказался прав: эта нежная эльфийская натура не выдержала прорыв чувств и стыда за своё поведение и начала капать мне на пол своими слезами. Пришлось останавливать его как можно скорее, а то в его ноющей речи я и слова разобрать не смог. И вообще, не люблю, когда взрослый мужик плачет, как девка сопливая, честное слово. — Прекрати нюни пускать, а то как баба. Успокойся и по существу, в двух словах, скажи всё, что хотел. — Извините меня, принц Драганиэль, я был не прав, и на почве до сих пор не найденного предателя у меня взыграли нервы. Мне не стоило, не разобравшись в ситуации, так опрометчиво поступать. — Проходи, что стоишь. Я надеюсь, ты-то хоть целоваться не полезешь? — вспоминая зачем-то вчерашний неприятный инцидент, спросил я. — А надо? Если я так могу заслужить прощение… — его печаль и стыд куда-то испарились, он шагнул в мою сторону и осмотрел меня с ног до головы, задержался на обнажённом торсе и лизнул верхнюю губу. Меня передёрнуло, я сделал шаг назад от него. И этот пень туда же! Они что, все с ума посходили? Это уже ни в какие ворота не лезет. Надо перевести это в шутку. — Это шутка, ты прощён, — он заметно расстроился… но это… блять… что за нахуй, здесь творится? — Как скажете. — Ты что-то ещё хотел? — Да, мой принц, вас через полтора часа ожидает Король. — Ясно, можешь подойти за десять минут до выхода, надеюсь, я успею, — сказал я тише. — Да, конечно, — просеял он. — Тогда можешь быть свободен. Он поклонился и вышел. Я вспомнил о чудесном бассейне, разделся прямо в комнате, аккуратно сложил вещи стопочкой и побрёл, сверкая голой задницей: мне некого стесняться, ведь, как я понял, никто без моего ведома сюда не сунется, а будет настойчиво стучать. Зайдя непосредственно в ванную, на всякий «пожарный» случай я закрыл дверь на щеколду, но не думаю, что она так уж сильно меня спасёт, если кто-то захочет ворваться и убить меня. Что за шальная мысль только что была? Надо не допустить их появления. Вдоволь наплескавшись, обтёрся большим мягким полотенцем, полез во вчерашний шкаф и обнаружил в нём три костюма (у меня же визит у Короля), один зелёный (этому я уже не удивляюсь), синий и фиолетовый. Я приготовил синий, мне он был более по душе. «Не отходя от кассы» я посмотрел на себя в зеркало, чего до сего момента боялся делать. Максимум, что я о себе знал, это то, что я низкий с длинными чёрными шелковистыми волосами (я теребил кончик косы). Теперь знаю — дрищь, как будто не кормили вовсе (пресс и мышцы на руках выпирают). У меня для мужчины достаточно красивые ноги и руки тоже, в стратегически важном месте тоже неплохо, только лысо. Я везде лысый: не только в паху, но и на груди, на ногах и руках тоже волос нет, и в подмышках тоже. У меня зелёные глаза, очень красивые, достаточно прямой нос, средней толщины брови, пухлые губы, юношеское лицо. В целом, если сильно-то не присматриваться, можно спутать с девчонкой. Покрутившись и покривлявшись перед зеркалом нагишом ещё минут десять, я решил, что с меня хватит, оделся и вышел в спальню. Пока у меня есть время, надо её обследовать. Первым делом я полез в шкаф, который стоял сразу по правую сторону от ванной, в половину огромной стены. В нём были всякие книги, пару статуэток прекрасных, полуобнаженных девиц. На нижней полке шкафа была какая-то крышка, подняв её, я обнаружил бумагу, самую обычную и простую бумагу, рядом лежало много одинаковых серых палок. Взяв пару листков и пару палок, я начал искать место, где приткнуться, и нашёл Потайную дверь… Заметив маленькое чёрное пятно, которое оказалось тенью на голой стене, я решил поковыряться и подергать. Надергал. Открылась часть стены, как дверь-купе, в ней оказалось маленькое уютное светлое помещение с деревянным столом, роскошным шоколадного цвета диваном и креслом, которое стояло далее. Я зашёл туда, и дверь автоматически закрылась. Испугавшись, что это была ловушка, я стал искать ручку или также, как и с другой стороны, впадину и нашёл. С лёгкостью открыв дверь, я успокоился. Сел. Расслабился. Приступил к созданию шедевров (я закончил художку). Разложив на пустом столе все натыренные принадлежности, я сосредоточился. Представил Эрзаля. Взял в руки палочку и остреньким концом провёл по краю белесой бумаги, это были простые карандаши. Я сделал набросок Короля, прорисовал все детали, что появлялись у меня в голове. Остановился на его изумрудных тёплых глазах, заштриховывая радужку, серость приобрела точно такой же зелёный цвет, который я представлял. Мне понравился мой портрет. Я решил, что исследований на сегодня хватит, вышел из комнаты, собрав бумагу и карандаши, положил всё это на кровать и вернулся обратно к шкафу (настала пора экспериментов!). Выбрав первую попавшеюся книгу, закрыл глаза, открыл книгу на произвольной странице. Раскрыв глаза, я был несказанно рад — я понимаю всё, что здесь написано, от первого слова до последнего знака препинания, и могу это прочитать. В последствии узнал, что я и неплохо пишу на этом языке. Буквы, больше похожие на витиеватые узоры, мне очень понравились. Всё оставшееся время я валялся на кровати и читал. Книга была людской военной хроникой — захватывающее чтиво. В каких я позах только не побывал, пока читал — камасутра и йога отдыхает. В дверь снова постучали, я сполз с траходрома и побрёл открывать. На пороге оказался пунктуальный Кренаэль собственной персоной (я всё же вспомнил, как его зовут). — Ваше Высочество, я прибыл точно тогда, когда вы сказали. — Я вижу. Ты случаем не знаешь, где здесь обувь, а то я запамятовал, — ага как же. — Конечно, принц, она в прихожей, где и ваша вчерашняя обувь. — Точно, — зашёл обратно, посмотрел — на полу сапоги у двери, «а слона то и не заметил», шкаф, как они всё же их любят, да и я чего таить. Там и обнаружил нужное, но только слишком много и разного, от «чешек» до «сапог до колена». Я выглянул за дверь, посмотрел на ноги этого кренделя: на нём были розовые мокасины. Найдя такие же, только чёрные, у себя, напялил ихх на босу ногу и был счастлив. — Теперь можем выдвигаться. Он развернулся ко мне спиной и резво улепетал вперёд, а мне ничего не оставалось, кроме как поспешить за ним. Догнав его, я выровнял шаг. Плутали мы долго, я устал угадывать, где мы, и остальную дорогу смотрел на его широкую спину в лиловой мантии. Добротная пшеничная коса до пояса колыхалась при каждом его движении. Это же сколько терпения надо, чтобы её вырастить и не обкорнать к чертям. А я-то простоволосым пошёл. Ну не умею я косы плести и вчерашнюю резинку или что там у меня было я не нашёл, поэтому периодически приходилось заправлять волосы за уши. Благо они длинные, много влезает волос. Пока я был занят мыслями о моих волосах, мы пришли. Мы вошли в зал, на троне восседал Эрзаль, рядом стояли эльфов пять-семь и что-то обсуждали до того, как я вошёл. А Кренаэль чудесным образом испарился, оставив меня одного в неловкой ситуации. Эрзаль был в подобии банного халата, неизменные чёрные волосы были такие же распущенные, как у меня. Он весело подмигнул мне, и всё напряжение улетучилось в небытие, полегчало мгновенно. Лица, имена и ранги присутствующих я не запомнил, как бы не старался. Хотя был один «дядька», запомнившийся мне — рейнджер-пограничник Вьелар — суровый и холодный. Он выше «отца» на голову, наверняка сшибает косяки дверей. Мужик как мужик, что ещё сказать. Я не засматривался на мужиков, в целом приятный типчик. Длинные каштановые с медным отблеском прямые волосы, в лице ничего необычного, тоненький шрам аккуратно перечеркивал губы, не доходя до подбородка. Среднестатистический эльф: высокий, атлетичный, красивый. Только глаза казались мёртвыми, что ли. Но я всё равно был ниже, даже самого Эрзаля, порядочно почти на две головы. Не надо так зацикливаться, а то это может с лёгкой руки превратиться в комплекс. — Здравствуй, сын. Как ты себя чувствуешь? — Спасибо, гораздо лучше, но, увы, воспоминания не возвращаются. — Со временем всё придёт, ну или можно заново научиться всегда и всему, что хочешь. — Это было бы прекрасно, — ответил я, а он пригласил меня сесть на своего рода трон поменьше. Не стал пренебрегать советом «правды в ногах нет», да и разговор не из лёгких. — Переходя сразу к делу, ты обдумал своё будущее? — проговорил он величественно. Все былые шумы сразу прекратились, тем самым образовывая гнетущую тишину. Вельможи, что находились здесь в качестве свидетелей, стали переглядываться и бегать глазами то на Короля, то на меня. Наша пауза слишком затянулась. — Да. Я подумал о служении в рядах нашей армии для моего существования, дальнейшего существования и возобновления навыков. — Одобряю. А дальше, после армии, чем намереваешься заняться? Ты же будущий наследник. Все находящиеся в зале начали перешептываться что-то типа: «он заинтересовался армией, за ним такого никогда не наблюдалось», «он стал мужественнее, величественнее», «Драганиэль стал более походить на наследника» и тому подобное. — Кстати, насчёт моего воцарения, восхождения на престол. Сегодняшняя действительность такова, отец: меня не прельщает власть ни в каком её проявлении. Я хочу, чтобы вы после моего служения нашему королевству дали мне возможность покинуть ваше заботливое крыло и благословили отправиться в путешествие, — какие витиеватые речи я могу строить, сам себе удивляюсь. — Ты хорошо всё обдумал? — серьёзно спросил он, сверля меня глазами для пущей убедительности. — Да, — мы разыгрывали этот концерт только для публики, почти всё заранее было оговорено, ещё в допросной, кроме моих желаний на эту жизнь. — Если ты всё хорошо обдумал, то дай мне поступить так же. Я постараюсь дать ответ как можно раньше. И снова послышались голоса, шёпот за спиной: «как же так?», «что ждёт дальше?», и бла-бла-бла. Знали бы они, что я на самом деле не тот, за кого себя выдаю, сразу началось бы «вон с трона и на костёр, потом четвертовать и растоптать». Знаю я таких, пусть идёт так, как идёт сейчас. — Давай закончим на этом сегодня. Прошу удалиться, — Эрзаль взмахнул рукой, и народ начал расходиться. Вьелар низко поклонился, чеканным шагом удалился последним. Но тотчас явился Кренаэль, поклонился и уставился на короля восхищёнными очами. Но владыка даже не обратил на него внимание. — Эрзаль, а это ничего, что он здесь стоит и слушает? — Не беспокойся, мне хватает могущества, чтобы разумные существа слышали только то, что я хочу сказать. Мы можем говорить при нём обо всём. Но, когда он понадобится, он услышит. Король широко улыбнулся, подмигнул и заговорщицки сказал, — пойдём поедим, я познакомлю тебя с твоим братом, я такой голодный. Ты держался молодцом, поздравляю. Но ты и правда хочешь того, о чём сказал? — Да, несомненно. Ну, лишним по крайней мере не будет, это точно. — Понял, но тебе придётся подождать недельку, пока я буду страдальчески думать о твоей судьбе и о моём решении. Я бы с удовольствием отправил бы тебя в армию хоть сейчас, но тогда они просекут и вынудят убить тебя, мне бы этого не хотелось, поэтому не трепись понапрасну. Гуляй эту неделю, посвети себе, уйди в Лес, может тебе удастся услышать его, значит, не всё так плохо. Кстати, что предпочитаешь: кухня или обеденный зал? — и выжидающе посмотрел на меня, а я не стал раздумывать: — Кухня, неоспоримо. — Кренаэль, слышал? Найди Моэля и скажи ему, что мы его ждём на кухне, пусть наконец-то отлипнет от своих многочисленных дел и любовников. — Понял, ваше величество, — ответил тот и удалился. Мы направились по широким коридорам, которые с каждым поворотом сужались. После блуждания я почувствовал манящие запахи пряностей и еды, живот сразу дал о себе знать своим диким бурчанием. Эразаль улыбнулся совсем чуть-чуть краешками губ. Мы зашли непосредственно на кухню, она была необычайно светла и просторна. В углу, дабы не мешать никому, был длинный деревянный стол со скамьями. На непосредственно кулинарной стороне творилось не ведать что: на кухарок-недотёп ругалась басом высокая худющая женщина, одетая как монахиня у меня на родине. Они все в той или иной степени были похожи на монахинь. Женщина оторвалась от своей брани, повернулась к нам, и я обомлел. Она была слепа, то есть глазницы её были пусты и темны. Если не вовлекать этот недостаток, то это была сухопарая женщина лет пятьдесят-шестьдесят по моим меркам. Она приветственно улыбнулась, слегка поклонилась, повернулась обратно к своим кухаркам, приказала им нести яства да поскорей. Всё было сделано в лучшем виде. Главная повариха подала множество аппетитных горшочков, даже мясо, чему я был так несказанно рад и удивлён, что сразу спросил: — Вы же лесной народ, вы едите только растительную пищу, по крайней мере так написано у нас в книгах о вас. — Мы едим всё, что даёт нам природа, будь то растения, грибы, животные. Охотимся на животных только с позволения Леса, это позволяет не нарушать естественный ход событий и пищевые цепи. Нашу идиллию нарушил молодой человек, вошедший на кухню.