Хрустальная Соня

      Рассказы о пиратской романтике только со стороны наблюдателя кажутся романтикой. На деле это довольно-таки тяжелый труд – взглянуть только на то, сколько времени ребята на канатах проводят из-за нехватки людей. Мои дни так же были забиты под завязку – бухгалтеры нужны только в стеклянных офисах небоскребов, но не на борту корабля, где за лень могут с легкостью швырнуть за борт. Ну, лично мне это не грозило, но на совесть и чувство вины мужички умели давить мастерски. Что и проделали – я вернулась на кухню, заняв уже ставшее мне привычным место посудомойки. Полную заботу о крысах с легкой руки переложила на ленивую Меллот, довольно посмеявшись над ней, пока убегала. А там и кухня, где лентяев не любили, а потому и Меллот не жаловали, как бы мила она не была. Люк, встав на пороге святилища, скрестил руки на груди и мрачно смерил гонящуюся за мной девушку взглядом, и той пришлось капитулировать – одним из условий принятия в команду было не применение своих способностей на членах экипажа, а в остальном, даже тот же Люк мог с легкостью навешать ей тумаков. Порой, я ощущала себя крайне бесполезной и слабой: почти все в команде, кроме младшего звена, да и те не все, владели Волей, в различных ее проявлениях. А она, как я поняла, была одной из ведущих примочек этого мира. Как же я не люблю кому-то уступать в чем-то...       – Эй, Соня, подмени! – Чейз, пользуясь тем, что я за ним хвостом вилась, когда на кухне жарилась курица или появлялись помидоры – мои извечные слабости, кивнул на плиту. Естественно, меня радовали одним другим кусочком, за что, впоследствии, и спрашивали. Отставив чашку с неизменной мелиссой и мятой в сторону, поднялась из-за стола, проходя к плите и принимая руководство над жаркой блинчиков. К счастью, с ними я кое-как справлялась, во всяком случае, даже это было гораздо проще и менее травмоопасно, чем когда меня поставили нарезать овощи.       Грустно рассматривая очередной запекающийся кругляш, неожиданно поймала себя на том, что вокруг как-то слишком тихо. А потом снаружи грянуло множество выстрелов и взрывов, заставивших быстро присесть на месте, в последний момент избегая нескольких осколков, пробивших стену над плитой и снесших сковороду. Рядом на пол осел Чейз, прижимая руку к пробитой груди и пуская ртом кровь. Рванувшие к нему на полусогнутых Тауп и Майк начали над ним хлопотать, зажимая дыру и помогая вдохнуть воздух.       – Зовите Коула! – рявкнул сидящий в соседнем углу Люк, оперативно выковыривая спрятанное под столом ружье и пули с порохом. – Соня!       – Иду! – пискнула, на четвереньках выскальзывая наружу и пугливо озираясь по сторонам.       – В сторону! – мимо меня быстро промелькнуло две пары ног. Звон от сталкивающего оружия стоял офигительный, дезориентируя и мешая разобрать вообще что–либо. А тут еще и какой-то просветленный бородач обнаружил мою скорбную тушку, ползущую вдоль стены, и попытался пристрелить, промазав лишь на пару сантиметров и встопорщивая доски стены у меня над головой. Правда, тут же поплатился за это, начиная крутиться юлой на одном месте, силясь отодрать от себя вцепившуюся ему в лицо крысу – Меллот явно дала команду хвостатому спецназу. До выхода оставалась еще пара метров, когда кто-то ощутимо ударил по ребрам, не ломая, но заставляя болезненно скорчиться на одном месте, подтягивая колени к себе. Твою же мать, ты, тварь немытая! На ноги тут же вздернули, притягивая к себе и упирая дуло пистолета в висок.       – Не двигаться, иначе ваша подстилка лишится мозгов! – какая глупость...       Ребята, находящиеся в помещении, взглянули на меня и, получив в ответ удивленное выражение лица и отрицательный кивок головой, понятливо кивнули и повернулись обратно к своим противникам, ещё не до конца осознающим всю прелесть ситуации.       – Вы меня не слышали? Не сме... Аргх! – мужик за моей спиной вздрогнул, захлёбываясь на полуслове и мне пришлось, вырвавшись из ослабевшей хватки, быстро отпрыгнуть в сторону, втягивая обратно шипы, выросшие на спине. Захватчик рухнул как подкошенный, унеся с собой еще двоих зазевавшихся. Остальные были куда как подкованнее, набрасываясь на ребят с большим энтузиазмом. Мда, таких на испуг не возьмешь.       Вылетев по ступеням наверх, с ужасом на лице, вписалась в самую гущу сражения, только волей случая не теряя голову в первые же секунды. Причем, в прямом смысле: парень с огромной секирой и ярко–огненным причесоном на голове явно не был предрасположен к такому чувству, как жалость или, хотя бы, мера: оружие было с меня размером. Пискнув, откатилась в сторону, с замирающим сердцем наблюдая то, как лезвие врезается в доски палубы рядом со мной, пробивая ее где-то на глубину моей ладони. Вскинув голову, увидела, как парень искривляет губы, глядя на меня.       – О, девчонка! Посиди в стороне, потом и до тебя дойду, – ощерился он, быстрым движением ладони откидывая кинувшуюся на него крысу в сторону, пробивая маленьким тельцем, стоящую в той стороне, бочку с технической водой. Проводив серый комочек круглыми глазами, неожиданно почувствовала в душе прилив отчаянной злости, поднимаясь на ноги и, даже так, продолжая смотреть на него снизу вверх.       – Ищи паинек в монастырях, козлина, – прошипела, занимая оборонительную стойку.       – О как, – парень, играючи, крутнул древко оружия, наставляя его на меня и, неожиданно быстро для таких размеров, сделал замах, начисто снося мне кисть руки, которой я прикрылась, уходя от атаки. Конечность, прозвякав по палубе, рассыпалась на кучу осколков, а парень, удивленно вскинув брови, перевел взгляд обратно на меня, уже оценивая. На месте отрубленной кисти тут же выросла новая, сначала прозрачная, а после быстро раскрашивающаяся изнутри: белая кость, хрящи, ниточки сосудов, мышцы, мясо, кожа, ногти. Зрелище завораживало.       – Ух ты! Неплохо подзаработать можно будет, если не помрешь раньше, – усмехнулся он, так же наблюдая за восстановлением и вновь бросаясь на меня, но, уже не угрожая оружием. Просто решил вырубить, наверное, на чем и прогорел: драться, используя тело, было уже моим коньком. Поднырнув под его руку, со всего маха ударила кулаком в солнечное сплетение, чувствуя, как что-то расходится в стороны под костяшками пальцев. Пробить не смогла – у него даже дыхание не сбилось но, презрительная ухмылка, появившаяся на его лице после моей атаки, начала резко сходить на нет, когда парень почувствовал неладное: в месте удара из тела торчала тонкая спица, полая посередине, и из которой сейчас вовсю шла кровь. Попытавшись выдернуть её, он добился только ухудшения ситуации: внутри тела уже прочно угнездилось множество тонких стеклянных иголочек, которые сейчас ломались и оставались острыми осколками внутри. Злость подарила мне новую технику. Жаль, что для убийства, хотя, сказать о том, что тот, кто хватался за живот напротив меня, был достоин жалости и жизни, было, по меньшей мере, глупо. Противник просто так сдаваться не хотел, упрямо поднимаясь на ноги и сжимая оружие.       – Убью... – мне стало нехорошо. Мертвенно бледное к этому моменту лицо выражало лишь ненависть, с каждой пролитой каплей крови выбивающуюся наружу все сильнее и сильнее. Неожиданный выстрел ему в голову прекратил мои страхи и мучения, отправляя парня на окровавленную палубу. Сама бы я не справилась – привычно было, когда враг сразу падал мертвым, но не когда продолжал упрямо хвататься за жизнь, пусть и ради пары лишних секунд мести.       – Эй, нельзя ли аккуратнее? – мимо, буквально провальсировал капитан, парируя чей–то удар катаны и замахиваясь в ответ. – Ты хоть знаешь, как трудно отмывать кровь с палубы?       – Ну, извините, в следующий раз попрошу противника драться где-нибудь на фальшборте! – состроив зверское выражение лица, вызверилась – как будто он сам будет с тряпкой потом ползать!       Капитан весело заржал, а ко мне, сквозь беснующуюся толпу, прорвалась Пипа, привлекая к себе внимание настойчивым писком и уводя куда–то в сторону.       – Хей, палуба во время боя не самое хорошее место для того, чтобы кадрить мужиков! – обвиняюще ткнув меня пальцем в грудь, заявила Меллот, оказавшаяся в конечном пункте.       – Коул! Найди Коула и пусть он идет на камбуз, на кухню – Чейза в грудь, навылет, осколком ранило! – пропустив реплику мимо ушей, затрясла её, схватив за грудки. – Быстро!       – Да, сейчас – кажется, я его недавно видела, – разом сменив выражение лица, завертелась она, выискивая его. – Я пойду, поищу, а ты держи – работай.       Мне всучили мою винтовку и мешочек с десятком патронов. Окинув взглядом палубу с дерущимися, быстро приникла к окуляру, без промедления всаживая пулю сразу в двоих, стоящих друг за другом. Мощность оружия заставляла выбирать тех противников, у кого за спиной не было членов команды Когтя. Для боев на борту корабля мне нужен пистолет.       Спустя пол часа бой был окончен. Оставшихся в живых отнесли в медблок: свои и чужие разделялись лишь стороной ряда коек, да, изредка, наручниками. Не знаю, зачем и для чего, но капитан дал приказ не убивать их, а забрать в плен. Остатки команды ходили как на иголках, тихо скрежеща зубами – лечить врагов, унесших жизни ещё троих, было гадко. А с учётом того, что команда не торговала людьми, ещё и не понятно – нахрена?       Пиратский корабль быстро обнесли, собрав с него все, что только можно, и отпустили на вольные хлеба – может, кому и пригодится. С телами противников больше не церемонились: выкинули за борт и дальше по своим делам пошли. А Грэг, тихо припевая, повесил на стену в столовой их флаг, простреленный в паре мест. Там и так тянулся длинный ряд их побед – множество разнообразнейших интерпретаций Веселого Роджера.       Чейз так и не пришел в сознание, мечась в горячем поту по больничной койке. Даже Коул один раз не смог его удержать, получив добела сжатым кулаком по носу, и на время став недееспособным. Тогда-то в бой вмешалась женская и несгибаемая воля, придавив беснующегося к кровати и вкатив ему лошадиную дозу успокоительного. Своей решительностью Милена порядком напугала лежащих рядом Нила и Дика, до этого порывающихся вступить в бой с противником, а потом, когда начали заносить раненых из напавшей команды, возмущенно возникающих по поводу их лечения. Оплетенный множеством проводов, с катетером, введенным в вену и вливающим кровь из объемного гемакона, Чейз пугал своей бледностью. Милена лишь мрачно цыкнула языком, заправляя выбившуюся волнистую алую прядь за ухо и выходя наружу, за занавеску – дел было невпроворот, а врачебного состава всего пять человек.       На палубе меня тут же заняли делом: без вопросов и разговоров сунули швабру, тряпку и ведро с водой и, легким движением руки, отправили отмывать часть палубы, туда, где уже вяло возилась Меллот. Рядом бегали крысы, шустро стягивая в кучу обрывки материи, обломки оружия и ещё какой-то мелкий мусор. Людей действительно не хватало.       – Вот за это я и не люблю бои – сначала махач, кровь фонтаном, а потом вот так: швабра, грязная тряпка и попытка стереть засыхающие кишки с досок палубы, – грустно протянула она, опираясь о швабру и выдавая скорбный вздох. Я невесело усмехнулась, провожая косо идущую крысу взглядом – кажется, на одного хвостатого зомби стало больше.       – А почему ты не оставила нескольких трупаков себе в помощь? – выжав тряпку, кинула на швабру, принимаясь за кровавое пятно перед собой.       – Шон не разрешил, – поморщилась она. – Сказал, что по такой жаре нам только трупов рядом с ранеными и не хватало. Так что он сейчас с капитаном и навигатором что–то перетирают, а мы тут – драим доски. Сам бы взялся!..       – Ну, кажется, это зовётся субординацией, – примиряюще улыбнулась, пожимая плечами. Девушка лишь закатила глаза, так же принимаясь за дело. Грустно вздохнув, полезла в нагрудный карман, вытягивая сигарету и зажигалку к ней и, теперь уже куда как довольнее, продолжая процесс отмывания досок.       – Они сказали, что мы прибудем в порт завтра рано утром, – неожиданно тихо отозвалась Меллот. Перекинув сигарету из одного уголка губ в другой, согласно кивнула в ответ на её слова. – Я всё это время жила, стараясь по мере необходимости не ввязываться в конфликты, хоть они сами не желали обходить меня стороной. Но я никогда не заходила на территорию Йонко под пиратским флагом.       Я удивленно покосилась в её сторону: с такой-то суммой за голову вообще ни над чем трястись не стоит. У нашего капитана и то меньше, а он не только не боится сунуться на чужую территорию, но ещё и команду тянет. А она для него в числе первых важных вещей в этом мире.       – Ну, как я поняла, у этих Йонко территории довольно обширные, – покачала головой, затягиваясь. – Может, его не будет на острове?       – Может и не будет, – согласно кивнула она, нагибаясь к ведру, чтобы промыть тряпку. – Но, а если всё же влипнем?       – Неужели, территория Йонко закрыта для других команд? Мы же не грабить плывем, а просто ремонтироваться и запастись припасами. Это не преступление, – неуверенно закончила, выкидывая выкуренную сигарету за борт и отвлекаясь на приближающегося к нам Бана. – Что-то случилось?       – Нет, всего лишь опись того, что мы получили с корабля противников. У тебя прибавилось работы – квартмейстер мёртв, получай бразды правления в руки.       – Э? – удивленно вскинула голову. – Так тот третий был квартмейстером? Ответом мне был крайне укоряющий взгляд, который явно должен был меня натолкнуть на то, что я дура. Ну, я, в принципе, и сама в курсе.       – Прошу прощения: я тут уже вторую неделю, но до сих пор всех не успела запомнить. А сэр Хоул был одним из самых скрытных людей на корабле – мы с ним пересеклись лишь раз, когда я приносила ему за стол обед, – покаялась, чувствуя, как стыдливый румянец появляется на щеках и стремительно переползает на уши.       – Охотно верю – я сам с ним редко пересекался, – понятливо кивнул Бан. – Увы, его при первом же обстреле ранило – доски пристройки, как и перемычка на кухне, были смонтированы уже после постройки «Парящего» и потому сделаны из обычного дерева, которое очень просто пробить. Хоул и после получения ранения не сдался, выступив в первых рядах и славно погибнув в бою.       Теперь уже настал мой черед пристально смотреть ему в глаза, выражая всё свое отношение к «славно погибнуть в бою».       – Ладно, тоже не прав, – не выдержал он, выдавая белый флаг капитуляции. – Короче, отдай ближайшему лодырю реквизит для отработок и дуй в трюмы – всё барахло теперь на тебе висит. Валя тебе поможет, – кивнул он, вручая мне мелко исписанный листок. Половину закорючек вообще понять было нельзя – выдавив измученный стон, извиняющиеся улыбнулась недоверчиво замершей Меллот и, приставив древко швабры к перилам, устремилась к своей каюте, за сумкой с инструментами писаря. Надеюсь, Валя сможет перевести мне то, что тут написано.       – Эй, а чего мы так тихо всё делаем? – Меллот удивленно подалась вперед, ухватившись за канат и перевешиваясь за борт.       – Чтобы нас не заметили какие-нибудь другие пираты или, не дай боги, Дозор, – тихо шепнул капитан с верхней палубы, напряженно всматриваясь в туман, стелящийся на пути к берегу.       – Ух ты!.. – восторженно округлила глаза, когда заметила у мужчины на голове два больших пушистых уха. Я, как-то, успела забыть о том, что он тоже фруктовик, зоан–барс. А теперь, во все глаза наблюдала не за приближающейся к нам сушей, а за тем, как величаво медленно скользит по воздуху длиннющий пушистый хвост, подрагивая в ожидании, да двигаются уши на голове.       – Я предлагал тебе познакомиться ближе, – фыркнул Грэг. – Предложение всё ещё в силе.       – Не, я вольный зритель, – отмахнулась, но восторженного взгляда не отвела. Как там это называется, фурри?       – Может, вы перестанете выяснять свои отношения на публике и займетесь уже делом? – злобно шикнул Шон.       – Да какие там отношения, так – тьфу! – скривился Грэг, поводя ушами.       Я громко фыркнула, складывая руки на груди. Действительно – тьфу!       – Да перестаньте вы уже друг на друга фыркать, ёжики долбанутые, – проворчала Мелл, после прикрыла глаза, сосредотачиваясь. – Пока никого не чувствую.       – Я тоже, – отозвался Джеймс, мастер парусов. – Что у вас, капитан?       – Глухо, – покачал тот головой. – Скоро причалим – готовьтесь.       – Есть, капитан, – тихим эхом разнеслось по кораблю, и ребята принялись споро сворачивать паруса и разворачивать канаты. Кто-то убежал к якорям.       Грустно понаблюдав за всем этим, создала из стекла огромное ухо, направляя его в сторону берега и пригибаясь к маленькому отверстию со своей стороны.       – Ай! – по барабанной перепонке больно ударило птичьим гомоном и шелестом травы и деревьев, заставляя отшатнуться назад и чуть не опрокинуть устройство в море.       – Тише! – буквально взмолился Шон, резко поворачиваясь ко мне и удивленно замирая. – Что это?       – Усилитель, – мрачно буркнула, потирая звенящее ухо. – Хотите, сами послушайте.       Помощник капитана не заставил себя долго ждать, и уже через пару мгновений так же, как и я, прочищал резко занывшее ухо.       – Капитан, нет там никого, – уже не шепча, сообщил он. – Чёрт, какая убойная штука!       – Фуфла не держим, – ухмыльнулась, втягивая стекло обратно. Нечего раскидываться материалом – есть потом офигеть как охота.       Швартовка прошла быстро и незаметно: «Парящий» почти нежно вошел в прибрежный песок, с громким звуком цепляясь якорями за дно. Народ шустро попрыгал вниз, даже не пользуясь трапом, что меня крайне сильно напрягло – тут же высота пятиэтажного дома, как минимум!       – Соня, – подбежал ко мне Бан. – Запиши в список покупок бумагу для карт и перья с чернилами!       – Да, сэр, – быстро кивнула, провожая сорвавшегося с места навигатора взглядом и устремляясь к сложенным на палубе вещам – впереди вновь ждала гостиница и море покупок. Но теперь не в одиночестве, а с брутальными мужиками на подхвате. О, как прокачалась!       – Ну, ты идёшь? – Нил, Меллот и, что удивительно, Дик, уже стояли возле трапа, ожидая меня. – Быстрее придём в город, больше шансов на нормальные комнаты.       – Да, уже иду, – согласно кивнула, подбегая к ним и задерживаясь внимательным взглядом на Дике. Мелл и Нил, почти одновременно закатив глаза, решили забить на наши гляделки, первыми спускаясь вниз.       – С тебя три поединка, не забыла? – хмуро спросил парень, сверля меня карим взглядом.       – С тебя хорошенько кушать и спать, не забыл? – не осталась в долгу я. Синяки у него под глазами начали сходить, да и бледность пропала. В остальном, он всё ещё напоминал укушенного кем-то из собратьев Меллот, в первые дни обращения, чем обычного парня.       – Не страдаю проблемами с памятью, – огрызнулся он, но с места не сошел.       – А вдруг? Говорят, от голода и не такое бывает, – съязвила, так же не двигаясь.       – Отставить прения! – в голову прилетел несильный подзатыльник, заставляя взвиться в воздух, поворачиваясь к обидчику с целью отомстить. Занесенную руку тут же перехватили, молниеносно выворачивая и прижимая к себе спиной. Радовало во всем этом лишь одно: Дику тоже влетело.       – Капитан, пусти! – пыхтя, проворчала, пытаясь пнуть его ногой.       – А волшебное слово?       – Убью нахрен! – прорычала, ненавязчиво царапая его руку ногтями. Те, кстати, стали крайне острыми и твердыми – наверное, когда придёт момент их срезать, придётся надевать наручники из кайросеки или в воде сидеть.       – Какая ты скучная, вот же. В карцер тебя надо, за грубость, да жалко... – грустно раздалось из-за спины и меня отпустили. Подхватив рюкзак и планшетник, сверкнула на него грозным взглядом и, ухватив Дика за рукав куртки, буквально бегом устремилась к трапу – лучше мир с этим злюкой в трауре, чем общество Грэга.       – Может, отпустишь уже? – довольно-таки мирно раздалось из-за спины, когда я, не прекращая гневно пыхтеть в адрес капитана, спустилась с «Парящего» и пошла по песку, взметывая фонтанчики.       – А? Да, конечно, – смутилась, отпуская грубую ткань и пряча руку в карман. Дик ничего не ответил, продолжив и дальше идти рядом, плечом к плечу.       – Не хотела уйти из команды? – неожиданно раздалось сбоку.       – А? Что? – удивленно повернулась к нему, ловя сползающий вниз планшетник и вновь набрасывая скользкую лямку на плечо.       – Я спрашиваю: ты не хотела уйти из команды? – терпеливо повторил он, глядя в сторону блестящего в утренних лучах моря. Туман быстро сходил на нет, открывая бескрайнюю синеву.       – Да нет, наверное, – неуверенно пожала плечами, тут же ловя испепеляющий взгляд.       – Я с тобой по нормальному, а ты издеваешься, – процедил он, ускоряя шаг. Я удивленно вскинула брови, пытаясь понять, где опять напортачила. Неужели, его вообще всё, что я говорю, бесит?       – Я выразила недоумение от твоего вопроса, да и только! – возмутилась, подбегая к нему. – Ты постоянно ищешь какой-то глубокий смысл в моих фразах!       – Да ну, – буркнул он, не замедляясь.       – Та да! – рявкнула, несильно ударяя его кулаком в спину. Парень тут же развернулся ко мне, прищуривая глаза.       – Бой!       – Да!       Как ребенка развел, даже стыдно. Хотя, то, как быстро он двигался, заставляло насторожиться, быстро скидывая сумку и рюкзак в сторону и занимая оборонительную позицию. С недалеко стоящего судна кто-то весело засвистел – подозреваю, что всё тот же вездесущий капитан опять нарисовался, почуяв развлекалово.       – Какой не был бы исход боя, давай после замочим его? – мрачно глянула в ту сторону, чуть не прокуковав нападение Дика. Тот, сверкнув глазами, лишь на каких-то пару миллиметров промахнулся мимо моего лица, тут же отпрыгивая в сторону от последовавшего возмездия, в виде удара ногой.       – Согласен. Предлагаю яд – у тебя есть доступ к кухне, – кивнул он, пытаясь зайти со спины.       – А если перепутаем порции? У него нет отдельной тарелки – из тех же, что и мы, ест. А иногда и вовсе, прямо с ложкой наголо ныряет в кастрюлю – только отгонять и успеваем, – отрицательно мотнула головой, делая рывок вперед и широкий замах ногой.       – Так введи личную посуду! – фыркнул он, подныривая под удар и встречая пустое место – я успела вовремя осесть вниз, закрываясь и делая подсечку. Парень упал, но тут же контратаковал, бросив мне в лицо пригоршню песка. Тьфу, гадость!       – Сразу же насторожится! – не согласилась я, откатываясь вбок и поднимаясь на ноги. – Предлагаю пурген – если что, скажем, что заразились чем-то на острове.       – Это что такое? – непонятливо нахмурился он, начиная кружить.       – Слабительное, – криво улыбнулась. – Пара ложек на тарелку супа и, всё будет просто прекрасно.       – Если не перепутаем, – нахмурился он, ища место в обороне. – Но идея мне нравится.       – Бац! – голова опять пострадала, в этот раз куда сильнее, нежели от руки капитана. Чёрт, даже та зараза меня бережет...       – Шмотье в зубы и за мной, – мрачно изрекла Меллот.       – Ноль–ноль–один! – донеслось радостное издалека, приправленное залихватским свистом.       – Яд, – согласно кивнули друг другу, подхватывая вещи и следуя за рассерженной девушкой.       На корабле, оставляемом за спиной, у кого-то явно было счастье. Щенка ему подарю, пусть радуется, котяра. Какого-нибудь покрупнее и доверчивее.       Городок был маленький и до ужаса милый – ещё немного, и приняла бы за множественное поселение ведьм, выбравших сказку о пряничном домике ведущей, при создании своего жилья. Дома были как игрушечные, с леденцовыми окнами, сахарными цветами и соломкой–забором. И, хоть всё это было лишь игрой моего воображения, и все строения были более чем обыкновенными, атмосфера сказочности в моей голове уместилась прочно.       Выйдя к городу сбоку, со стороны порта, вскинула голову к огромной наблюдательной башне, построенной чуть правее от причала. На самой её верхушке располагался флагшток с гордо развевающимся черным флагом с Веселым Роджером, с полумесяцем рожками верх. Это ещё что такое? Вот так вот просто вывесить пиратское знамя зная, что Дозор может с минуты на минуту приплыть?       – Это флаг Белоуса, – проследил за моим взглядом Нил, так же вскидывая голову вверх и явно любуясь. – Величайший человек. Говорят, он с самим Роджером дрался.       – Это который Король Пиратов? – лениво посмотрела на огромную площадь, забитую моряками и простым людом. Там же были и какие-то купцы, сейчас бойко снующие вокруг всех, умудряясь о чем-то, друг с другом говорить, смеяться, выяснять отношения и командовать своими людьми. Хм... Нам на место квартмейстера нужен купец. Где бы лишнего поймать?       – «Который»?! – неприкрыто охнул воришка, мимоходом вытягивая кошелек у какого–то замешкавшегося мужичка, с цветочной банданой на голове, поверх которой была соломенная шляпа с широкими полями, скрывающая лицо. Сдавленно прорычав, отобрала кошель у парня, быстро возвращаясь обратно и, осторожно окликнув обокраденного, возвращая. Мужчина был более чем удивлен, сдавленно поблагодарив и забрав мешочек. Увесистый, между прочим.       – Соня, ты просто неподражаема! – покачал головой Нил, кажется, даже не отреагировав на подобную выходку. Грустно вздохнув, нырнула к нему в перевязку, выуживая на свет уже порядком осточертевшие мне часы капитана и браслет с голубыми камнями. Мой, мать его!       – Ребят, у меня плохие новости, – почесала в затылке Меллот, привлекая наше внимание и заставляя остановиться рядом с ней, возле небольшого фонтанчика с рыбками. Золотистые спинки время от времени показывались на поверхности воды, нарушая её покой острыми гребешками. Застегнув часы на одном запястье, и надев браслет на другое, выудила сигарету, закуривая и внимательным взглядом окидывая площадь. – Все гостиницы заняты. Под завязку.       – И что нам делать? – грустно поинтересовался Нил, немного сникнув. Дик громко фыркнул, привлекая к себе внимание.       – Чего расфыркался, ёжик? – не удержалась, выдыхая струйку дыма. Не зацепить парня было практически невозможно.       – Если нет мест в гостинице, значит надо проситься к кому-то на постой, – пожал он плечами. – Всех сразу не пустят. Значит, надо разде...       – Я с Нилом! – неожиданно воскликнула Мелл и, не дав нам и слова сказать, быстро схватила удивленного паренька и удрала куда-то вглубь переулка, находящего неподалеку от нас.       – Чё?! – ошарашенно вылупилась ей вслед, открывая и закрывая рот, теряя сигарету и чувствуя, что начинаю медленно, но верно, ревновать. Это мой Нил, ты, извращенка хренова!       – ...литься, – севшим голосом закончил Дик, так же, не желая верить в происходящее.       – Скажи, обидно, да? – повернулась к нему, видя скорбь всего еврейского народа в ответ. Парень механически кивнул, после, ничего не сказав, быстро пошел в другом направлении, оценивающе глядя по сторонам.       – Могу предположить, что нам лучше всего идти куда-то на окраину, к бедным домам, если тут есть такие, – нагнала его, делясь предположениями. – В таких домах спрос на жильцов будет не особым, а помыться, в случае чего, можно и в общественной бане – вон она, справа.       – Угу, – кивнул он в ответ, продолжая идти дальше. Я нахмурилась, но одергивать его не стала, разумно расценив, что у него опыта больше, чем у меня, в подобных делах – мир пугать не переставал, а тут, фиг его знает, какие обычаи бытуют.        Дальше продолжили идти молча: я, тихо бесясь от того, что выкинула Меллот, оставив меня наедине с этим гавриком. Особенно после того, как мы уже раз успели подраться. Она действительно считает, что мы будем вести себя как паиньки? О чём думал, мрачнеющий с каждым шагом Дик, и знать не хотелось – сбежала бы без промедления, если бы не обстоятельства: полный остров желающих обрести жилье на ближайшую ночь.       После пятого отказа в жилье, атмосфера заметно накалилась. После четырнадцатого – начало искрить. Парень становился всё мрачнее и мрачнее, уже одним своим видом отпугивая всех и вся. Но, продолжал упрямо стучаться в двери и окна пряничных домов, раз за разом повторяя один и тот же вопрос: есть ли место для двоих? Становилось неловко – вперед меня не пускал, заставляя мяться позади и гневно кусать губы. Когда счёт приблизился к двадцати, а солнце стало пригревать уже совсем не по–утреннему, я не выдержала, разворачиваясь на носках ботинок и уходя вглубь острова. Ну его, гордеца этого – сама справлюсь. На улице день, город не кажется сборищем преступности, значит, не обидят. А если и захотят, пусть на себя пеняют, раз части тела лишние. К окраине пришлось идти долго: мимо проплыли и разнообразнейшие питейные заведения, и магазины, и что-то ещё непонятное, но явно для общественности открытое. На ещё одной площади, которую пришлось пересечь, обнаружился огромный цирковой шатер, где на входе стоял раскрашенный громила и, приветливо улыбаясь посетителям, впускал их внутрь, придерживая тряпичную занавесь. Хм, Шапито во все эпохи актуально.       До самых дальних окраин топала ещё минут двадцать. Дома действительно становились всё невзрачнее и невзрачнее, хоть и оставаясь нарядными но, всё же, теряя что-то неуловимо–волшебное. Будто покрываясь пылью. Остановившись перед покосившимся двухэтажным домиком, скептически осмотрела его с видимых сторон – ну, ещё пару дней постоит... Если крыша не рухнет. Может, стоит, всё же, вернуться обратно к более-менее целым зданиям, где не будет риска словить истлевшей балкой по затылку?       – Ох, деточка, что ж ты такая тощая–то? – старческий голос за спиной заставил чуть ли не взвиться в воздух, столь неожиданно громко он прозвучал над тихой улочкой. Обернувшись, увидела старушку, которая явно захотела свести мои и её шансы на инфаркт в мою пользу. Закутанная в какой-то пуховый платок с цветочным узором, накинутый поверх длинного платья кремового цвета, божий одуванчик, укоряюще приподняв бровки, во все глаза рассматривала бледную меня, качая головой.       – З–драсьте... – неловко промямлила, подходя к ней. – А я тут жильё ищу на пару дней, себе и другу, не подскажите: может, сдаёт кто? – замерла напротив, неуверенно сжимая лямку планшетника.       – Жильё, значится, – пожевала она губами, тут же теряя ко мне интерес, засуетившись. – Постучи в домишко, может, кто и откроет.       – А что, вы не знаете, есть ли там вообще кто-то? – удивилась, наблюдая за тем, как бабка быстро ретируется за дверь своего домика.       – Проклятый, да будь его век ещё короче. А можливо и помёр ужо, – цыкнула она, закрывая дверь.       – Какая милая бабулька, однако, – удивленно пробормотала, наблюдая такое дело. Осторожно отодвинувшаяся на окне кружевная занавеска тут же отдернулась обратно. После, кажется, ещё и шторой изнутри всё закрылось. Эй, не портьте мне атмосферу волшебства! Обернувшись обратно к покосившемуся строению, неуверенно сглотнула, разом теряя остатки былого спокойствия и уверенности.       – Так, Соня, ты у нас девочка большая, даже дважды, давай, стучи, – бормоча себе под нос, подошла к ветхой дверце, тревожно осматривая её и примеряясь к тому, куда бы удачней стукнуть, чтобы не сломать. – Эй, хозяева... В смысле, извините, но, есть ли кто дома?       Ти–ши–на. Резко обернувшись назад и сверкнув глазами, вновь засекла неприветливую старушенцию за подглядыванием в окошко. Бабулька быстро отшатнулась от окна, зацепив с собой кувшин с каким-то засыхающим монстром времён палеозоя, а я, довольно усмехнувшись, повернулась обратно, на скрип двери, нос к носу сталкиваясь с хозяином дома.       Вернее, не так: макушка обитателя рассыпающихся двухэтажных хором была где–то на уровне моего живота.       – Ой, извините, – отступила назад, чтобы лучше его видеть. Маленький, щупленький, с огромными синяками под серыми глазами и подсыхающей коркой в углу тонких губ, одетый в явные обноски, мальчик, лет одиннадцати на вид, хмуро уставился на меня, глядя чуть исподлобья. Спутанные волосы, грязь на теле и одежде – что за фигня? Гулял и не успел переодеться?       – Что? – тон так же не светился особой приветливостью.       – Эм... Я ищу жилье на несколько дней, – приветливо улыбнулась, чуть нагибаясь к нему. – Вот, решила...       – Я не маленький, не надо сюсюкаться! – он грубо оборвал меня, вздергивая подбородок и глядя в ответ почти бешеным взглядом. – Уходи, не видишь? Я – проклят!       – А? – удивленно вскинула брови, глядя на него. Мальчик продолжал стоять почти навытяжку, с вызовом глядя мне в глаза. Нахмурившись, качнулась в одну сторону, потом в другую, ища хоть какие-то намеки на его проклятие и, не найдя таковых, вновь выпрямилась. – Чёт не вижу.       – Это же проклятие, дура! – вскинул он брови, глядя на меня с ощущением явного превосходства. – Его нельзя увидеть, оно просто берёт, и действует!       – Ладно–ладно, – примиряюще вскинула руки, чувствуя, как начинают ощутимо давить лямки рюкзака за спиной. – Взрослые есть?       – Нет, я сам себе взрослый, – скрестил руки на груди мальчишка. – Не нужны мне эти дядьки и тётки!       – Хорошо, – скорбно протянула, понимая, что уже сама никуда не уйду. Дети не должны быть одни, даже, если теперь у меня на одну проблему больше... – Тогда, я и мой друг будем жить у тебя пару дней. За деньги, – не забыла добавить, видя начинающее проступать возмущение у него на лице.       – Сто белли сутки! – сразу же заявил он. – И ни монетой меньше!       – Покосившийся дом на окраине города? – вскинула брови, глядя на него с насмешкой. Мальчик тут же скуксился, но отступать не захотел.       – Пятьдесят!       – Нет горячей воды, если вообще есть вода, – продолжила я.       – Вода есть!       – В колодце за забором? – прищурилась, кидая мимолетный взгляд на соседний перекресток, где женщина как раз набирала себе два ведра.       – Двадцать, – совсем уже нахохлился он, вновь опуская голову и глядя на меня затравленным взглядом.       – Кровати–то хоть есть? А газ на кухне? Я не говорю уже про свет – тебе явно нечего платить в фонд города, – наклонила голову, наблюдая за тем, как расплывается стыдливый румянец у него по щекам.       – Пять, – хриплым шепотом, начиная нервно теребить подол рваной майки, рискуя и вовсе пустить всё по швам.       – Договорились, – согласно хмыкнула, проходя вперёд и трепля его по голове. – Покажешь, где тут можно становиться?       – Да, конечно, следуйте за мной, – кивнул он головой, быстро пробегая вперед, всё так же, не поднимая на меня взгляда.       Внутри оказалось еще хуже, чем снаружи: жутко скрипящие полы, кое–как подметенная пыль, треснувшие окна... Ни холодильника, ни печки – хрупкое подобие стола да разваливающийся табурет рядом. О, боги, и тут живёт маленький ребёнок?! Быстрым шагом, пересекши коридор, рванула на себя дверь предположительно ванной комнаты и тут же закрыла – не для слабонервных. Бросив внимательный взгляд на мальчишку, натолкнулась лишь на бесконечную боль в, ставших практически прозрачными, глазах.       – Почему нет кухонного реквизита?       – Вынесли, уже давно, – прошептал он, отводя взгляд. – Зачем они проклятому?       – Если зайду в спальни, да вообще просто поднимусь выше, найду хоть что-то? – я до последнего старалась не сорваться, боясь, что мальчишка расценит это как-то иначе. Увы, именно это и произошло.       – Простите, у меня ничего нет. Можете не платить, – он не плакал, держался, вновь принявшись трепать майку и кусать губы.       Я не нашлась, что ответить, поспешно отходя от неприятного амбре, пробивающегося сквозь рассохшуюся дверь, и вновь возвращаясь на кухню. Я думала, проблема будет не особо большой, а она... Она действительно небольшая, можно сказать, болезненно тощая. И сейчас стоит рядом со мной, старясь не показывать собственных слабостей и явно проклиная мир за то, что я вообще пошла в сторону его домишки.       – У тебя свои–то вещи есть? – уныло поинтересовалась, представляя то, что скажет мне Дик, если узнает, что я, сбежав, мало того, что не нашла комнату, так ещё и спиногрызом обзавелась. А то, что я его тут не брошу, понимала даже слишком явно. Привычка, бывшая когда-то там, в детстве, подбирать маленьких щенков, котят и птенцов, и тащить их в дом, вновь показалась на свет, не давая спокойно вздохнуть и сжимая сердце в стеклянные тиски. Где же моё хваленое спокойствие, которое я так долго тогда вырабатывала?       – Нет, – отрицательно качнулась тёмная головка. – Только я и то, что на мне.       – Хорошо. Тогда, идём, – отлипла от стены, хватая его за костлявое плечо и буквально вытаскивая на улицу. – Достаточно с меня этого бреда!       – Не надо! – попытался он вывернуться, да куда уж там – я сама себя не слушалась, отдаленно чувствуя, как разъезжается ткань майки под пальцами.       – Хочешь и дальше сидеть в своей старой халупе и загнивать, слушая окружающих тебя тварей? – холодно сощурилась, резко останавливаясь и поворачиваясь к нему. – Ты ребенок и, чтобы там не было в прошлом, ты тот, о ком нужно заботиться! – Мальчишка испуганно округлил глаза. Пара секунд игры в гляделки, и всё – губы запрыгали, щёки покраснели и, рванув вперед, он, на сколько позволяли руки, со всей силы обхватил меня за пояс, прижимаясь и рыдая навзрыд. Чёрт, кажется, переборщила...       – Что это такое? – холодно раздалось за спиной. Дик, а это был именно он, обошел меня и мрачно уставился на мальчика.       – Ребёнок, – пожала плечами, ласково взлохмачивая короткие волосы на его голове. Как неровно подстрижено, всё же. Наверное, какими–то древними ножницами орудовал, если вообще не ножом. Внутренне вздрогнув от всплывшей в подсознании картины, в которой мальчишка сосредоточенно срезает пряди огромным ржавым тесаком у себя на голове, зябко повела плечами. – Он свято уверен в том, что проклят. Ты, случайно не в курсе, как проклятия проявляются?       – Нет, – поморщился парень. – Ты нашла что–нибудь?       – Да, его, – выгнула бровь дугой, с вызовом глядя на него. – А еще очень гадкую бабульку и развалившийся от старости дом, где жил мальчик. Вон он, позади.       – Даже один белли был более ценен, чем твои находки, – пробурчал Дик, кинув мимолетный взгляд в сторону дряхлого строения и поворачиваясь к нам спиной.– Идём, я нашел нам домик. Правда, теперь не знаю, как хозяин отреагирует на ещё одного постояльца. Особенно проклятого, – заржал он, быстро идя вперед.       – Какая же ты тварь, просто невероятная! – взяв мальчишку за руку, поспешила за ним, удерживая лямку сумки и уже откровенно ненавидя тяжелеющий с каждой минутой рюкзак. – Скоро Грэга переплюнешь!       – Да ладно, хуже быть уже нельзя, – фыркнул он, сворачивая в проулок. Редкие в этой части города прохожие удивленно косились на нас но, заметив рядом со мной мальчика, быстро отворачивались и ускоряли шаг. – Хм, мелочь, что ты им сделал?       – Я есть, – пробурчал мальчик, крепко сжимая мою руку.       – За просто так не замечать, не стараются, – пожал плечами Дик, останавливаясь рядом с маленьким одноэтажным домиком.       О, да, смотрю, он решил последовать моему совету и облазить задворки. Что ж, в его случае процент успеха явно выше. Язвить не стоит – по мне же и ударит. А так охота...       Домик внутри делился на две комнаты, кухню, и туалет с ванной. Действительно малехонький и настолько уютный, что хотелось сесть на кухне с чашкой чая и печеньем в плетёной корзиночке, и просто смотреть за окно, где на клумбе цвели какие–то незамысловатые полевые цветочки, не яркие, но успокаивающие.       – Дик, у тебя есть майка какая-нибудь? – кинув куртку и вещи в дальнюю комнату, повернулась к парню, опершегося на косяк и лениво рассматривающего пейзаж за окном.       – У меня их всего несколько...       – Одну выдели мальчику, – кивнула ему. Парень резко вскинул голову, сверля меня пристальным взглядом. – И... в душ его своди. Быть проклятым можно и чистым, – усмехнулась. – Так, стоп! Почему ты проклят?       Ребенок скуксился, бросая загнанный взгляд на входную дверь. Увы – Дик, пропустивший нас вперед, предусмотрительно защёлкнул её на замок. Скорее всего из–за того, что это окраина, а не потому, что ожидал побега мальчика.       – Как тебя зовут? – присела рядом с ним на корточки, ласково улыбаясь и заглядывая ему в лицо. – Знакомства начинаются с того, что мы должны сказать друг другу свои имена. Это вежливо и указывает на то, что оппоненты переходят на новый уровень в общении. Меня зовут Соня. Почему-то там, где я, скажем так, заново родилась, мне дали прозвище Хрустальная. Теперь это моя фамилия и, как насмешка судьбы – способность. Я – фруктовик с умением создавать что-то из стекла и, как оказалось, его разновидностей. Хотя, тут ещё надо поспорить и... А и ладно! В общем, я – Хрустальная Соня, – кивнула челкой, вконец запутавшись в объяснениях и потому забивая на них. – А вот того злюку зовут Ричард, или, сокращенно – Дик.       – Вы пара? – любопытно сверкнули серые глаза, переводя взгляд с меня на Дика и обратно.       – Следи за языком, немочь! – вскинулся Дик, глядя на него испепеляющим взглядом. – Мы просто из одной команды!       – Команды? – пацанёнок, казалось, даже не отреагировал на колкость. Да и вообще делал всё, лишь бы как можно меньше рассказывать о себе.       – Не важно, – мотнула головой. – Как тебя зовут?       – Никак, – потупил он взор. – Мне не давали имени.       Тут даже Дик удивленно вскинул брови, полностью поворачиваясь к мальчику.       – А как ты сам себя называешь? – не унималась я. Быть такого не может, чтобы у него не было имени. Даже животные себя как-то именуют.       – Проклятый, – пожал он плечами. – Говорю же, у меня нет имени. Таким как я их не дают, чтобы не было кого вспоминать, и ничего не нужно было писать на надгробии.       – Проклятый... – задумалась. – Прок... Клят... Рок... О! Ты будешь Роком! Хорошее имя.       – Рок? – неверяще округлил он глаза. – Меня теперь зовут Рок?       – Да, – довольно кивнула. – А сейчас мы тебя искупаем, подстрижем, приоденем, и совсем на какого-то босоногого хромоножку похож не будешь!       – Тогда, раз такая умная, может, сгоняешь на базар ему за шмотом, пока он купаться будет? – отлип от стены парень, проходя вперед, к ванной.       – Так и поступлю, – одобрила его идею, проходя в свою комнату и подхватывая планшетник. По уговору, мы должны собраться за покупками только завтра, когда с корабля придет Шон с деньгами – лично в руки сумму необходимую на покупки не дал, сказал, что ненадёжная. Гневное фырканье вслед и вовсе проигнорировал, скрываясь в своей каюте. Так что сегодняшний день был полностью свободен. Быстро окинув взглядом притихшего мальчика, присела рядом с ним, проверяя размер обуви – на первое время и шлёпок хватит, а потом можно будет и нормальную обувь приобрести.       – И, Рок, последний вопрос, – вновь обратилась к нему, внутренне улыбаясь тому, как мальчик восторженно реагирует на своё имя. – Почему ты проклят?       Дик, желая услышать всё как можно лучше, даже из ванной высунулся, где уже журчала вода.       – Моя мать пиратка, а отец Морской Дьявол, – взглядом побитой собаки посмотрел на меня ребенок.       – Ну, иносказания это всё, про Дьявола – наверное, просто не особо хороший человек был... Дик?       Парень весь подобрался, настороженно глядя на мальчика.       – Не иносказание, – мотнул он головой. – Морские Дьяволы враги людей и рыболюдей. Говорят, последний умер ещё при Роджере. Сколько тебе лет?       – Шестнадцать, – зверенышем посмотрел на него Рок.       – А выглядишь куда как моложе, – нахмурилась, после вновь посмотрела на статую в проходе в ванную. – Дик, что не так?       – Он сын Морского Дьявола, – уверенно кивнул он. – Их дети очень медленно взрослеют и, достигнув определенного возраста, перестают стареть. То, что он выглядит как человек, ещё ничего не значит – внешность передалась от матери, а вот умения и отношение к окружающему вполне могли и от отца перейти. Лучше бы просто был проклят.       – Думаешь, я сам хотел этого? – неожиданно подался вперед мальчик, сжимая кулаки. – Я не просил, чтобы меня рождали! Я не хочу быть не таким!       – Ты сын той твари, что приносит разрушение везде, где только умудряется появиться. А теперь ещё и непонятно, действительно ли все они подохли, – без грамма раскаяния на лице заявил Дик. – Соня, ты не знаешь, просто не знаешь того, на что способны Дьяволы. Я и Максим были ещё совсем мелкими, когда парочка таких, забавы ради, напала на корабль, где мы с родителями плыли. Они вторгаются в чужой разум, нагоняют ужас и страх, сводят с ума, заставляют убивать друг друга. Ломают корабли так, будто те сделаны из соломы. Редко кто выживает после встречи с ними – только если наиграются вдоволь и им наскучит убивать. На нашем корабле было около пятисот человек, а выжило шестеро: я, Максим, Рей и ещё трое. К счастью, нас нашли быстро, и Морские Короли не успели нами закусить. Дьяволам всё равно, кто перед ними – убьют. А иногда и с людскими женщинами играют – вот это, – он кивнул на сжавшегося Рока, – результат подобных игрищ. И я никогда ещё не слышал о том, чтобы их дети шли по тропе мира. Никогда.       – Значит, услышишь, – начала медленно закипать, распрямляясь и подходя ближе к нему. Мальчик, слушая его, стал белым как полотно, буквально с ненавистью глядя в карие глаза парня. – Мне очень жаль твоих родителей и тех людей, с которыми ты плыл, но, это не его рук дело и он в этом никак не виноват. Может, стоит подумать о том, почему среди таких вот полукровок не было добрых? Глядя на твое отношение к ребёнку, я не удивляюсь, откуда берутся нелюди. Посмеешь его обидеть и сильно об этом пожалеешь, – почти прошептала, вплотную приблизившись к нему. – А теперь я иду на рынок, а ты помогаешь ему искупаться. И если на нем появится ещё хотя бы одна царапинка, опять же – не жди ничего хорошего.       – Ты не понимаешь, да? – Дик неверяще на меня смотрел. – У него однажды переклинит мозги, и он поубивает всех нас.       – Выполняй! Никого он не тронет, если не ненавидеть, – буквально прорычала, после резко отступила назад, поворачиваясь к замершему посередине коридора Року. – Иди в душ и ни о чем не беспокойся.       – Я приношу несчастья. Лучше будет, если я уйду, – мотнул тот головой, отступая назад.       – Да наплевать! – вскипела, резко подходя к нему, и подзатыльником отправляя в сторону Дика. – Устроите баталии – выпорю обоих.       А вот сдвоенного мрачного взгляда я никак не ожидала. Кажется, они ещё не догадываются о том, что очень похожи.