Север помнит / The North Remembers

Грозовые тучи начали рассеиваться, в промежутках между ними пробивались столбы солнечного света. Неспокойное свинцово-серое море покрылось позолотой, разлившейся по волнам, словно масло. В небе парили чайки, отбрасывая на воду мечущиеся тени. По левому борту виднелись заснеженные холмы, на берегу гордо возвышалась Белая Гавань, но Давос по понятным причинам не осмелился приближаться к городу. Скорее всего, просмоленная голова и руки с укороченными пальцами все еще гниют на воротах, к тому же в городе наверняка ошиваются Фреи – Мандерли упомянул, что хочет выдать внучку за одного из них. Давос был уверен, что это часть обманного плана лорда Вимана, ведь разрывать брачный договор с Фреями теперь может только очень уверенный в себе человек. Давос направил лодку в полосу прилива через россыпи покрытых пеной валунов, ко входу во фьорд, который врезался в сушу неподалеку от города. В самом конце фьорда находилась длинная и головокружительно крутая лестница, вырубленная в скале, от которой шла тропа в Волчье Логово, старинный замок, где Давос сидел в темнице. На сей раз с ним был вспыльчивый пятилетний мальчик, да еще здоровенный лютоволк, так что подъем по этой лестнице казался, мягко говоря, рискованным предприятием, и поэтому Давос решился высадиться днем. От одной мысли о том, чтобы карабкаться наверх с такими попутчиками ночью, его бросало в дрожь. Давос потянул за канат, чтобы спустить парус, и поморщился от боли, пронзившей поясницу. Он не занимался своей раной, потому что вынужден был в одиночку управлять лодкой в течение всего леденящего кровь обратного пути со Скагоса; по крайней мере, плыть туда ему помогал Векс и думать приходилось только о себе. А возвращаясь обратно, он был моряком, воином, штурманом, впередсмотрящим, капитаном, матросом, нянькой и укротителем в одном лице. Давос никогда в жизни так не утомлялся и не нервничал. Рикон был подавлен из-за смерти Оши, но все равно подчинялся указаниям Давоса только после длительных пререканий. «Ничего удивительного», - подумал Давос, завязав последний узел на парусе и усаживаясь на весла. Рикон лежал на корме, свернувшись калачиком на груде шкур, а Лохматик, как обычно, развалился рядом с ним. У мальчика были голубые глаза, а у волка зеленые, но все равно смотрели они одинаково. Рикон и Лохматик были странным образом связаны между собой, и недавно Рикон начал рассказывать вещи, о которых не мог знать, которым только волк мог быть свидетелем. Решительно не обращая внимания на боль в спине, Давос направил карру в устье фьорда. Проход был такой узкий, что, встав в лодке и расставив руки, можно было коснуться пальцами шершавых камней, покрытых наледью. Каменные стены поднимались ввысь почти на сотню футов, раскрываясь навстречу носу корабля, но лишь маленькое суденышко вроде карры могло пройти сквозь эти естественные ворота; именно этим путем они с Вексом в свое время покинули Белую Гавань. В отличие от грохочущих волн на побережье, внутри фьорда вода была тихой, и из-за отсутствия ветра Давосу, закутанному с ног до головы в вареную кожу, меха и тюленью шкуру, даже стало жарко. Приливное течение работало против них и уносило лодку обратно в море, поэтому Давосу приходилось грести изо всех сил, чтобы продвинуться вперед. Налегая на весла, он вглядывался в мощные каменные башни Волчьего Логова, едва различимые в вышине, пытаясь рассмотреть знамя лорда Вимана или еще какой-нибудь знак, но ничего похожего не видел. Когда они добрались до самого сложного участка пути, от плохих предчувствий у Давоса скрутило живот, но лодка благополучно ткнулась носом в корявый каменный палец, который выдавался в голубую воду, образовывая естественный причал. Перед ними наверх поднимались гранитные ступени. Стражи не было. Давос выбросил линь, вышел на берег, чтобы привязать лодку, потом сел на камень и глубоко задумался. Конечно, лорд Виман не мог знать, в какой день и час они вернутся, но учитывая, сколько времени прошло и как важен груз, которого он ожидает, было бы благоразумно поставить постоянную стражу. Хотя отсутствие стражи все же лучше, чем попасться прямо в зубы Фреям. В общем, тут явно что-то не так. В этом и была вся загвоздка. Давос не знал, посвятил ли лорд Виман своего сына или кого-либо из домочадцев в свои планы. С чего бы ему это делать? Чем больше людей знают, тем больше смогут рассказать. Вполне возможно, сир Вилис Мандерли сейчас в замке, но он решит, что Давос либо безумец, либо предатель. Хотя у меня есть Лохматик. По крайней мере, это заставит сира Вилиса задуматься. Он служил Молодому Волку и знает, как выглядят лютоволки. Да вот только все они считаются мертвыми – и он сам, и мальчик, и волк. Достаточно одного неверного слова… С другой стороны, можно рискнуть и пройти вверх по Белому Ножу, насколько возможно; один из его притоков протекает всего в нескольких лигах от Винтерфелла. Впрочем, глупо думать, что им удастся выжить, забравшись так далеко на север, в том состоянии, в котором они сейчас, и с теми припасами, которые у них остались. Весь край покрыт снегами, там хозяйничают Болтоны, и есть лишь призрачная надежда, что Мандерли в Винтерфелле и еще жив… Нет, удрученно подумал Давос, придется положиться на сира Вилиса. Может быть, Роберт Гловер еще здесь. Впрочем, узнав, что железнорожденных выбили из его родового замка в Темнолесье, он, скорее всего, вернулся туда. А если наследник дома Мандерли – марионетка Фреев, ну что ж, тогда… Лучше об этом не думать. Давос последним рывком затянул веревку, не зная, как поступить, – то ли затянуть узел потуже, то ли развязать вовсе. - Идемте, милорд, - сказал он Рикону. – Поднимемся наверх и навестим ваших друзей. - Туда? – Рикон с сомнением тряхнул головой, глядя на ступени, вырубленные в твердом граните. – Как высоко… - Вы боитесь, милорд? – У Давоса не лежала душа к подобным уловкам, и всякий раз он чувствовал себя шутом гороховым, подначивая пятилетку, но при общении с Риконом Старком все средства были хороши. А мальчик не выносил даже малейшего намека на то, что он трус. И на этот раз трюк сработал. Рикон решительно выбрался из лодки, а за ним выпрыгнул и Лохматик. - Ничего я не боюсь. Я заберусь туда даже быстрее тебя. - Не так быстро, милорд, - забеспокоился Давос, придержав мальчика за воротник, когда тот попытался сразу вскарабкаться по ступеням. Он невольно пошарил на груди, ища ладанку с костями пальцев, которую потерял на Черноводной. Моя удача. Что ж, раз ему удалось дожить до нынешнего дня, может быть, повезет еще разок? Крутые ступени обледенели, а тот, кто поднимался по ним, оказывался открытым всем взорам. Понимая, что он сам – единственный, кто не представляет ценности, Давос организовал подъем следующим образом: Лохматик впереди, Рикон в середине, а он замыкающий. Если по несчастной случайности он сорвется вниз, Рикон и Лохматик смогут добраться до верха. Остается надеяться, что мальчик сможет объяснить, что происходит, если будет кому объяснять… нет уж, решил Давос, для всеобщего блага лучше ему не падать. Они поднимались все выше, а фьорд под ними становился все меньше. Мандерли точно не вернется этим путем. Давос медленно шел по ступеням, обеими руками держась за камни и стараясь не смотреть вниз. Главное – не смотреть вниз. Он не отрываясь глядел на Волчье Логово, лишь изредка бросая косые взгляды под ноги, чтобы удостовериться, что ступени не разрушились и не раскрошились. Лохматик отлично помогал обнаружить подобные опасности. В одном месте путь им преградил камнепад, но, к счастью, волк ухитрился отвести их в сторону. Они прошли так близко от грохочущей лавины, что у Давоса сердце ушло в пятки, но все обошлось. Наконец он выбрался наверх и остановился у края пропасти. Ноги отказывались ему служить, а спина болела еще сильнее, чем раньше. Нельзя сказать, что опасность миновала; теперь их отлично видно из Волчьего Логова. Но после успешного подъема по морской лестнице Давоса охватила безумная отвага. - Идемте, - сказал он Рикону. – Нас ждут. Рикон, в кои-то веки присмиревший после смертельно опасного подъема, послушно кивнул. Давос возблагодарил богов за то, что мальчик родился Старком и какое-то время жил среди скагосцев; он не был уверен, что его собственные сыновья в пять лет решились бы на такое. При этой мысли Давос невольно взял мальчика за руку, и Рикон не отстранился. Лохматик беспечно пустился вперед, и они последовали за ним к Волчьему Логову. Весьма подходящее название. - Ты мне нравишься, - вдруг сказал Рикон. – Ты немножко похож на моего отца. Только не надо было меня увозить. Давос очень удивился, припоминая, что не так давно Рикон называл его толстым вруном и полностью игнорировал все, что он ему говорил. Тем не менее, он был тронут. - Вы помните своего отца, милорд? – мягко спросил он. - Конечно, помню! – Рикон обернулся и посмотрел исподлобья. – Он был большой, одет в меха, он иногда меня кидал в воздух высоко-высоко, а я не боялся. Совсем не боялся. Он меня ловил, и Бран тоже хотел летать. Он был хорошим лордом, никогда не обманывал и еще… и еще… Голос мальчика оборвался. Наконец он покосился на Давоса и тихо спросил: - Ты ведь правда на него похож? - Я… не знаю, милорд. – Давос знал, что Нед Старк был ниже ростом и не так красив, как его старший брат Брандон. У него тоже были темные волосы и борода, сам среднего роста – особенно не на что посмотреть. Давос провел жизнь, бороздя воды океанов, а Неду приходилось плавать в пучинах интриг и заговоров, но в конце концов их обоих постигла одна судьба. Кстати, о судьбе… Перед ними негостеприимно высилась подъемная решетка Волчьего Логова, закрытая и опутанная цепями. Рядом находились караульное помещение и оборонительная башня, и там и там было пусто. Солнце постепенно спускалось за скалы фьорда. Давос не думал, что в темноте они столкнутся с теми же ужасами, что и на Скагосе, но у него не было желания искушать судьбу. - Ну не знаю, - с сомнением произнес Рикон. – Тут никого-нибудь нет. - Тут никого нет, - поправил Давос. В свое время ему случалось выбираться из тюрем, а вот пробираться туда как-то не приходилось. В его душу снова начал закрадываться страх. А что если случилось нечто ужасное – эпидемия чумы, нашествие Болтонов или Ланнистеров? Похоже, замок не сожжен, но что если – и это самое плохое – нынешние гости совсем иного происхождения? В эту минуту Лохматик резко остановился, напугав и Давоса, и Рикона, зарычал и убежал за караульную. Давос напрягся в ожидании шума и криков, одновременно и страшась, и надеясь их услышать. Но ответом ему было только тявканье волка. - Пошли, - Рикон потянул Давоса за рукав. – Лохматик что-то нашел. Не придумав ничего лучшего, Давос осторожно обогнул крепостную стену, готовясь закрыть мальчика собой и выхватить меч при малейшем намеке на опасность. Но впереди была только узкая тропа, ведущая к деревянным задним воротам, у которых стоял Лохматик. Черный волк выжидающе поднял голову и навострил уши, и Давос понял, что ему предстоит открыть ворота – или выломать их. - Не вздумай помогать мне, - буркнул он, обращаясь к лютоволку, вспомнив при этом, с какой легкостью зверь отбрасывал валуны с каменных ступеней. Лохматик взвизгнул и ткнулся мордой в дверную ручку. Давос вздохнул, достал меч и попрощался с надеждой пробраться внутрь незамеченным. Но только он примерился, чтобы нанести первый удар – сталь, конечно, попортится, нужно будет как можно скорее наточить меч, - как из-за двери раздался хриплый приглушенный голос: - Кого еще сюда занесло, хотел бы я знать? Давос замер на месте. - Сир Бартимус, - шепнул он в ответ, узнав голос одноглазого и одноногого кастеляна Волчьего Логова, одного из немногих, кому Мандерли доверил правду о его судьбе. – Это я, сир Давос Сиворт, вернулся с задания, на которое меня отправил ваш лорд. Последовала долгая тишина, и Давос испугался, что сира Бартимуса хватил удар. Наконец раздался скрежет, в замке повернулся ключ, и кастелян прошипел: - Сюда! Живо! Давоса не потребовалось просить дважды. Как только дверь приоткрылась на несколько дюймов, он подхватил Рикона под мышку и втиснулся внутрь вслед за Лохматиком, который, если верить придушенному хрипу изнутри, действительно почти довел сира Бартимуса до удара. Когда Давос подоспел к нему, старый рыцарь прижимался к стене внутреннего дворика и изо всех сил осенял себя знаком рогов. - Это Лохматик, - сказал Рикон, с любопытством разглядывая старика. – Если я прикажу, он тебя съест. Как ни странно, эти слова не успокоили сира Бартимуса, но, разглядев единственным глазом волка и мальчика, он сразу обо всем забыл. - Милорд, - сказал он, упав на одно колено. – Милорд Старк. Рикон смущенно огляделся, пытаясь понять, к кому обращается рыцарь. - Он имеет в виду вас, - напомнил ему Давос. – Надо учтиво ответить сиру Бартимусу и поблагодарить его. - Не очень-то он умный, - громким шепотом ответил Рикон. – Он думает, что я… Давос сдался. - Речь идет о вас, хотя, возможно, сейчас и не время. Сир Бартимус, - обратился он к кастеляну. – Лорд Виман здесь? Благие боги, он здесь? Еще одна жуткая пауза. На этот раз Бартимус осенил себя знаком звезды. - Благие боги, - вновь произнес Давос, чувствуя дурноту. – Он… - Я точно не знаю, но дело вроде почти решенное. Он не вернулся из Винтерфелла, а пару недель назад к нам прилетел ворон. От Русе Болтона. В письме говорилось, что лорда Мандерли обвиняют в измене и что, дескать, скоро они с его гнусным бастардом, якобы законные Хранители Севера, с нами разберутся. Вы, должно быть, не видали, раз приплыли через фьорд, гавань-то перекрыта. Ланнистеры перегнали на север половину своего флота, чтобы преподать нам урок. - Семь преисподних. – Давос почувствовал горечь во рту. – Значит, Русе сообщил Железному Трону. – Он боялся спросить, известно ли что-нибудь Болтонам. Вдруг Мандерли признался? - Должно быть, так. Прямо сейчас их капитаны встречаются с сиром Вилисом – видно, теперь нужно называть его лордом Вилисом. Он скажет им, что мы ни в чем не виноваты, что это ужасная ошибка. Не знаю уж, что он им наплетет. – Лицо кастеляна стало пепельным от волнения. – Если они ему не поверят… боюсь, половина Белой Гавани не переживет эту ночь. Эти львиные ублюдки разграбят город, как пить дать. - А сир… лорд Вилис знает о договоренности своего отца со мной? – Давосу стало еще хуже. Если нет… если младший Мандерли выяснит, что он еще жив, то он вполне может выдать его Ланнистерам, чтобы спасти Белую Гавань от огня и меча. Но тогда все поймут, что лорд Виман не казнил его, и это вряд ли смягчит захватчиков. - Идемте со мной, - сказал сир Бартимус, и Давос едва сдержался, чтобы не впасть в панику. – Я проведу вас в замок. Там есть одна женщина, она ничего не расскажет. «Что за женщина?» - удивился Давос, но выяснять не было времени. Все еще держа Рикона на руках, он поспешил скрыться в тени крепости вслед за сиром Бартимусом, который для одноногого двигался весьма быстро. Позади трусил Лохматик. Давосу было тяжело снова оказаться здесь после бесконечного заточения. Тогда он боялся за свою жизнь и за своего короля, не зная, какую судьбу уготовил ему Мандерли после того спектакля, который тот разыграл перед Фреями в Чертоге Водяного. Отец Небесный, помоги лорду Виману. Но если он во власти Болтонов и они выбили из него правду, молись не молись – толку не будет. Пригнувшись, они вошли в башню и стали подниматься вверх по ступеням. Эта лестница оказалась значительно легче, чем подъем в скале. Факелы в заржавленных кольцах чадили, трещали и давали тусклый, неверный свет; стены были такими же толстыми и прочно сложенными, какими их возвел Король Севера Джон Старк за сотни лет до Завоевания Эйегона. При каждом шаге Давос думал о флоте Ланнистеров, занявшем гавань, гадал, сколько Фреев сейчас с сиром Вилисом, и надеялся, что по прихоти судьбы Роберт Гловер все еще ждет его. Наконец они поднялись наверх и прошли по узкому проходу, в конце которого обнаружилась камера. Сир Бартимус отпер ее и втолкнул Давоса и Рикона внутрь. - Живее, - хрипло шептал он. – Давайте живее. Предположив, что «женщина» - это одна из шести прачек, которые жили здесь прежде, может быть, мать Терри, юного тюремщика, Давос вошел в камеру. Это была не его старая темница, а другая, впрочем, не хуже прежней. Только он подумал, что человек, сидящий у окна, слишком уж велик, чтобы быть женщиной, как у него за спиной хлопнула дверь. Давос с громким возгласом повернулся, внезапно заподозрив, что сир Бартимус решил донести о нем своему лорду. Он дернул за ручку, но тщетно: дубовая дверь была тверже стали. Лохматик оскалил зубы и зарычал, но снаружи раздались лишь удаляющиеся звуки шагов сира Бартимуса. Слишком поздно. Давос поставил Рикона на пол и положил руку на рукоять меча, вспомнив тюремщика Гарта и его «дам», которых он постоянно держал наготове. - Эй, ты, - сказал он, обращаясь к незнакомцу. – Покажись. Воцарилась тишина. Затем он – нет, она – вышла из теней, и Давос наконец понял, что все-таки это женщина. И не просто какая-то женщина. Она и вправду была выше и сильнее многих мужчин, с широкими мускулистыми плечами, жилистыми руками и большими веснушчатыми ладонями. Копна грязных соломенных волос отросла настолько, что женщина закрутила ее в некое подобие косы. А глаза у нее голубые, как у Иных. На одной щеке гноился струп – похоже, в этом месте плоть просто вырвали, на другой щеке и на не единожды сломанном носу – россыпь веснушек. Давос слышал истории о ней; те, кто их рассказывал, всегда прибавляли, что уродливее ей уже не стать, но похоже, они ошибались. Бедняжка. - Сир, - произнесла Тартская Дева, не отрывая глаз от Рикона и его волка. – Боюсь, я вас не знаю. - Да, не знаете, - подтвердил Давос. – Зато я знаю вас. Вы Бриенна Синяя, воительница из Радужной Гвардии Ренли Баратеона. Она напряглась. - Откуда вам это известно? - В королевстве немного таких женщин, как вы, миледи, - учтиво ответил Давос, - а я оказался достаточно близко, чтобы узнать вашу историю. Я служил и сейчас служу его брату. Она удивилась настолько, что оторвала взгляд от Рикона. - Станнису? Лорду Станнису? - Ему самому. – Давос помолчал, вспомнив, что говорили о внезапной и неестественной смерти Ренли Баратеона, и о том, что сказал его король. Об отблесках свечей, играющих на зеленых доспехах, о тени, просочившейся сквозь палатку, и о страшном клинке, пронзившем твердую сталь. Она была с ним, когда это случилось. Она видела это своими глазами. Он припомнил и свою роль в гибели Кортни Пенроза, когда привез Мелисандру в недра Штормового Предела и увидел, что вышло из ее утробы. Давос ожидал обнаружить в сокамерниках кого угодно, но не эту женщину, которая служила Ренли так же преданно, как он сам служил Станнису. Она не убивала его. Я знаю, что его убило. Бриенна стиснула зубы. Она отвернулась было к окну, но снова обернулась, чтобы еще раз взглянуть на Рикона. Наконец она процедила: - Этот волк… - Его зовут Лохматик, - сообщил ей Рикон. – А полностью – Лохматый Песик. Давос пристально наблюдал за ней, и от него не укрылось, как по ее израненному лицу разлилась бледность. Она сглотнула и прошептала: - Ты – Рикон Старк. - Ну да, - с недоумением ответил Рикон. - Скажите мне. – Внезапно Бриенна поднялась на ноги. Она превосходила Давоса в росте по меньшей мере на полфута, и Давос заметил, что в углу комнаты лежит ее меч. – Милорд… думаю, и я вас знаю. Вы - Луковый рыцарь без кончиков пальцев. Давос Сиворт. - Да, это я. - Где вы… - Бриенна осеклась, но потом собралась с силами и продолжила: – Вы… все говорили, что мальчик погиб, но похоже, это не так… во имя всех богов, как вы его нашли? - Долго рассказывать. – Давос не питал неприязни к этой женщине, но пока он не узнает, что привело ее сюда, в темницу Волчьего Логова, не следует раскрывать ей, насколько важен Рикон для Станниса. – А почему вы спрашиваете? - Я тоже ищу одну из Старков, - поспешно ответила Бриенна. Она с мольбой посмотрела на Давоса. – Сансу. Если я не найду ее, тогда… - Сансу? – оживившись, вмешался Рикон. – Хочу увидеть Сансу. И Арью, и Брана, и Джона Сноу, и старую Нэн, и мейстера Лювина. Только Болтоны убили мейстера Лювина, совсем убили. Лучше бы они убили Теона. - И я бы хотела ее увидеть, - сказала ему Бриенна, а потом снова обратилась к Давосу. – До последнего времени девочка была в Долине с лордом Бейлишем, ей пришлось скрыть свое имя. Но несколько недель назад ее похитили, и у меня есть причина полагать, что она еще жива. Я думала, что смогу найти ее в Белой Гавани или хоть что-нибудь узнать о ней. Если она села на корабль, идущий на север, то ей пришлось бы приехать сюда. Впрочем, может, и лучше, если этого не случится. Если лорд Вилис намеревается склониться перед Ланнистерами… - На ее лице отразилось страдание. – Если я не смогу найти Сансу, тогда он… тогда они… Давос разглядывал ее с любопытством и сочувствием. - Санса Старк? – Если она найдется, это коренным образом подорвет все притязания Болтонов на север. Пока же они считаются законными правителями в силу женитьбы Рамси на младшей сестре Сансы. Впрочем, это подлое племя с помощью дипломатии не искоренить, это можно сделать только мечом. Мечом Станниса, да помогут ему боги. Санса представляет величайшую ценность как заложница, и это всем известно, но, взглянув в лицо Бриенне, Давос понял, что у нее не это на уме. Ренли давно мертв. Кому она теперь служит и служит ли вообще кому-нибудь? Спина мучительно болела, а ноющие ноги недвусмысленно напомнили ему о тяжелейшем подъеме. Давос опустился на ближайшее сиденье, которым оказался сундук. - Вам что-нибудь сообщили? – спросил он Бриенну. – Вас тоже собираются убить? - Не знаю. – Бриенна была слишком взволнована, чтобы сидеть. Она ходила взад и вперед перед окном, но комната была такая маленькая, что женщина пересекала ее за пару шагов. – Я приехала, чтобы спросить сира Вилиса о Сансе, но он не принял меня. Мне сказали, что окажут гостеприимство, но вместо этого поместили здесь. - С вами хорошо обращались? – Давос снова вспомнил о Гарте и его топоре. - Неплохо, - признала Бриенна, - но какое уж гостеприимство в тюрьме? Я сижу здесь безо всякой пользы, а Санса все дальше и дальше, у Джейме остается все меньше времени, и… - Джейме? – Этого Давос не ожидал. – Цареубийца? Сейчас в гавани стоит флот Ланнистеров, а они в союзе с Болтонами. Если они захватят Сансу и Рикона или кого-нибудь из их родных, то бросят их… - Он чуть не сказал «волкам». - Знаю. – Бриенна выглядела еще более удрученной, чем прежде. – Знаю. Давос взирал на нее с еще большим любопытством. Он ясно видел, что Бриенна сказала лишнее и теперь сожалеет об этом. Поскольку он не собирался разглашать цель своего приезда, было довольно невежливо продолжать расспросы, но он не смог сдержаться. - Скажите, миледи, каким же образом благополучие Джейме Ланнистера связанно с Сансой Старк, которую вы так упорно ищете? - Его убьют. – Губы Бриенны задрожали. – Его убьют, если я не найду ее и не докажу, что он ее не похищал. Он теперь совсем другой человек, клянусь. Он дал мне свой меч и попросил защитить ее. Джейме Ланнистер защищает детей Старка. Это одна из самых странных вещей, которые Давосу приходилось слышать за сорок весьма насыщенных событиями лет жизни. Более того, Цареубийца вполне заслужил смерть; из-за его нечестивой связи с собственной сестрой на законном троне Станниса сейчас сидит бастард. Мысль о том, что Ланнистер добровольно откажется от возможности захватить в заложницы дочь Эддарда Старка и навеки сломить дух Севера… - Это… весьма необычная история, миледи, - осторожно сказал Давос. По правде говоря, ему стало жаль эту молодую и наивную женщину, подавленную смертью своего короля и одураченную ложью Ланнистера. – Но со стороны кажется, что Сансе Старк лучше бы держаться подальше от него и его семьи, ведь они причинили ей столько зла. Бриенна посмотрела ему в глаза и горестно кивнула. Она хотела что-то сказать, когда Рикон, который подозрительно тихо сидел в углу, издал тихий, придушенный вопль. Давос круто обернулся, предположив, что мальчик столкнулся с одним из наименее приятных предметов в камере. Но Рикон напряженно смотрел в пространство, сосредоточившись так сильно, что даже покраснел. Наконец он со вздохом откинулся назад. - Они рядом, - сказал он, ни к кому определенно не обращаясь. – Я их видел. Они рядом. - Кто рядом? – спросил Давос. – Ланнистеры? Да, и поэтому нам нужно… - Нет! Не они! Другие! Я видел огонь, а еще деревья дышали, а они вылезали из-под снега. Чудовища, большие такие. Они просыпаются. - Кто просыпается? – Давос постарался не думать о тех, кого они видели в воде у побережья Скагоса. – Что за чудовища? - Не знаю я. – Рикон раздраженно тряхнул головой. – Наверное, великаны. Здоровые очень. Тяжело смотреть на них долго. Я еще не умею. Ты меня забрал, и я не успел научиться. - Научиться? Чему? - Там, в деревне, - ответил Рикон и скороговоркой произнес что-то на старом языке. Потом, заметив явное недоумение Давоса, он насмешливо закатил глаза и объяснил: – Ну, шаман. Когда я пришел туда, он мне сказал, что я… варг. Я могу видеть вещи не своими глазами. Он сказал, Север силен во мне, и я могу менять шкуры. – Мальчик снова насупился. – Мне самому трудно это делать, но на этот раз я видел. Я видел. - Не сомневаюсь, конечно, видел, - хмуро сказал Давос. Только он повернулся к Бриенне, предположив, что единственной надеждой выбраться отсюда будет заключить своего рода союз, как они снова услышали шаги – но не сира Бартимуса. Эта поступь была тяжелее, медленнее, осторожнее. Это Гарт. Давос вскочил на ноги. Вот и доказательство, что сир Вилис ничего не знал о делах своего отца. Видимо, он решил отдать их Ланнистерам в надежде спасти свой… Щелкнул замок. Бриенна потянулась за мечом, то же сделал и Давос. На мгновение их взгляды встретились, и он почувствовал некое родство с этой женщиной. По крайней мере, сейчас они на одной стороне – странно, как так получилось, ведь она так высоко ценит жизнь сира Джейме, а их поджидают именно Ланнистеры. Дверь открылась. Не сговариваясь, они оба ринулись вперед. - Миледи! Милорд! – Человек, стоявший в дверях, поднял руки и неуклюже отскочил назад. Давос и Бриенна едва успели опустить оружие, и в комнате сначала появилось толстое пузо, а затем, пригнувшись и тяжело дыша, вошел сам сир Вилис Мандерли. Он весь раскраснелся, длинные пышные усы были взъерошены. Он повернулся, одернул одежду и с грохотом захлопнул дверь, от чего и Давос и Бриенна подскочили на месте. - Милорд, - Бриенна не опустила клинок. – Что все это значит? - Миледи, я приношу вам свои искренние извинения. Это было… необходимо, к сожалению. – Сир Вилис снова отряхнулся. Вид у него был обеспокоенный и серьезный. Заметив оскалившегося Лохматика, он вздрогнул, но черный волк решил не перегрызать толстяку глотку. – У нас мало времени. С вами все в порядке? - Я прошу отпустить меня, чтобы я могла продолжить свое путешествие, - сказала Бриенна. – Я не буду в порядке, пока не найду Сансу Старк. Сир Вилис покачал головой. - Ничем не могу вам помочь. Я уже говорил, девушка здесь не появлялась. И… милорд Сиворт, - он повернулся к Давосу, - я хотел бы, чтобы вместо меня вас встретил мой отец, ведь именно благодаря его храбрости и его обману мне удалось вернуться домой. Я сделаю для вас все, что смогу. У Давоса сдавило горло; он смог лишь кивнуть в ответ. - У вас получилось, - мягко сказал сир Вилис, взглянув на Рикона, - и я намереваюсь исполнить соглашение. Но сперва вы, наверное, захотите узнать новости о вашем короле. Давос снова кивнул, на этот раз боясь заговорить. - Он жив, - сказал сир Вилис, и Давос схватился за стол, чтобы не упасть. – Но это тайна. Об этом знаю только я и теперь вы. Я получил ворона от… от… если это не мой лорд-отец, то его весьма правдоподобный двойник, который знает все наши секретные знаки и пароли. Он упомянул, что получил тяжкие повреждения и не может держать перо, поэтому ему пришлось надиктовать письмо. По очевидным причинам он не осмелился сообщать много, но, если читать между строк, я совершенно убежден, что он жив и находится в лагере Станниса Баратеона. Я не знаю, как так получилось, ведь до этого он был пленником в Винтерфелле и этот бешеный пес Рамси Болтон угрожал ему смертью, но, если все это правда… мой дом в неоплатном долгу перед лордом Станнисом и вами. Давос почувствовал, что его трясет. - Так вы… если ваш отец жив и мой король тоже… если вы сдержите слово… - Сдержу, - произнес сир Вилис. – Здесь и сейчас я признаю Станниса Баратеона моим королем, единственным законным властителем Вестероса. Но не забывайте, мы – люди Старков и всегда будем людьми Старков. Если когда-нибудь настанет день, когда нам придется выбирать между вашим южным королем и нашим северным лордом, прошу не питать иллюзий насчет того, кому принадлежит наша верность. - Я понял. – По крайней мере, он нас предупредил. – Но… - И вот что. – Сир Вилис положил огромные ладони Давосу на плечи. – Мощь Белой Гавани с этого момента в ваших руках. Поэтому вы должны сделать следующее. Болтоны и большая часть их войска остаются в Винтерфелле, они ждут атаки Станниса. Вы поведете моих людей вверх по Белому Ножу и… - И? - Север слишком долго стоял на коленях, лорд Давос. Слишком долго. Что Ланнистеры, что Болтоны, что Фреи – это все ложные короли, перевертыши, изменники и убийцы. Довольно. Нужно положить этому конец. Мы должны сплотить силы Баратеона, Мандерли и Старка, чтобы разгромить наших общих врагов. Вы возьмете Дредфорт и сравняете его с землей. Давос потерял дар речи. Наконец он произнес: - Дредфорт… однажды четыре года держал осаду… я сражался в битвах, но я не прославленный полководец… - Знаю. И я знаю, что поставлено на кон. Но, как я сказал, у нас нет другого выбора. Вы выжили при Черноводной. Немногие - что благородные, что простые люди – могут похвастаться тем же. В вашем распоряжении все мои люди и все припасы, а Болтоны и их армия, как я уже говорил, все еще в Винтерфелле. Они захватили родовое гнездо Старков. Как вы думаете, что будет, если с ними произойдет то же самое? - Милорд… - Давос все еще не мог собраться с мыслями. Зря я недооценивал сына лорда Вимана. – Я понимаю, что мы должны поймать их в ловушку и захлопнуть ее с обеих сторон… но сейчас в вашей гавани огромный флот Ланнистеров, и если мы будем прорываться через него, то вряд ли у нас останутся силы, чтобы идти дальше. – Словно в подтверждение его слов спину сильно кольнуло. Сир Вилис усмехнулся. - Говорите, флот Ланнистеров? - Ну да. - Идемте. И вы тоже, миледи. Давос и Бриенна обменялись недоуменными взглядами, но, взяв с собой Рикона, – сир Вилис одним взглядом дал понять, что Лохматик должен остаться, - подчинились. Извилистые коридоры Волчьего Логова были темны и пустынны, но наверху на смотровой площадке горели факелы. - Сюда. – Сир Вилис открыл дверь, и они вошли в башню. В сгущающихся сумерках алые паруса кораблей были едва видны. У Бриенны, похоже, закружилась голова, и она отвернулась, но Давос продолжал смотреть. - Мой лорд-отец объявил на весь мир, что откроет гавань для кораблей мальчишки-короля и исполнит любые пожелания Ланнистеров, - сказал сир Вилис, неподвижно вглядываясь в горизонт. – Я мямлил, скулил и изображал из себя забитого жирного дурака, чтобы они уверились в том, что приплыли не зря и что ничего не изменилось. - Милорд… - произнесла Бриенна и осеклась. - Да, миледи? Она покачала головой, не в силах найти слова. Сир Вилис больше не обращал на нее внимания. Казалось, он что-то считает про себя. - Прошу вас, - сказал он, - смотрите. Давос и Рикон наклонились вперед. Давосу показалось, что он увидел, как между городскими башнями двигаются маленькие фигурки, а потом он заметил искру, как будто кто-то высекает огонь. Он подумал о моряках на тех кораблях. Он вспомнил, как они шли по Черноводной, а позади них, словно призрак, поднималась цепь. Он вспомнил, как люди падали за борт, барахтались в воде, а вода превращалась в огонь и столбы зеленого пламени поднимались до самых небес. «Север помнит», - подумал Давос. Воистину так. Он услышал отдаленные хлопки - это выстрелили катапульты. Интересно, сколько времени понадобилось сиру Вилису, чтобы подготовить гостям такую встречу. Он понял, что они придут, как только к нему прилетел ворон. Давос смотрел, как падают огненные шары. Слышал слабый треск ломающегося дерева и отдаленные крики. Видел, как жители Белой Гавани толпятся на городской стене. Гадал, где сейчас капитаны кораблей, – им остается лишь беспомощно наблюдать за происходящим. Только сейчас они поняли, какую ужасную ошибку совершили. Горящие корабли были прекрасны неестественной, жуткой красотой: мачты пылали, канаты срывались и падали вниз огненными кольцами. Оранжевый свет на многие мили разрезал тьму; клубы дыма, словно привидения, поднимались ввысь и застилали луну. Один за другим пылающие до самой ватерлинии корабли, дымя, шипя и скрежеща, превращались в бесформенные остовы, и даже самые бесстрашные демоны в ужасе нырнули в черный океан и скрылись в его пучинах.