Кузнец своего счастья.

Первые дни ожидания прошли спокойно, я дал Даниилу время всё «вспомнить» и даже не напоминал о случившемся, но альфа вновь притих, превратившись в мышку. Его запах вскоре начал выветриваться из моей небольшой квартирки. Он не выглядывал в окно покурить, не заходил и не звонил, даже дверь в его квартире не хлопала. - Рыжик, он наверное стыдится того, что влюбился в меня, да? - Кот дернул мохнатым ушком и подставил мордашку к руке, чтобы я продолжал его гладить. - Может быть, он мечтал увидеть рядом с собой какого-нибудь хорошенького, милого, доброго омегу? С которым можно было бы засыпать и наслаждаться ароматом экзотических цветов или пряностей. В итоге он получил еле уловимый запах мандарин, тощую задницу и редкостного пакостника. Чувство дежавю заставило меня обратить внимание на собственные же слова. Казалось, будто я уже слышал их, но всё не мог вспомнить при каких обстоятельствах. Пришлось отчаянно штурмовать чертоги своей памяти, чтобы найти хоть одну зацепку, но всё было тщетно. Спустя пару дней я заметил, что Давыдов пропал. Его телефон был недоступен, с собакой он не гулял и дома, кажется, вообще не появлялся. Беспокойство захлестнуло меня с головой и я не находил себе места, предполагая самое худшее… За эти дни я осознал, как сильно соскучился по соседу. Ожидание сводило с ума и лишало здравомыслия! Я был готов признать, что люблю его, если бы только Давыдов вернулся. Но альфа пропал не один. Его собаки так же не было дома, а это означало только то, что он мог съехать. - Рыж! Он так сильно меня терпеть не может, что сбежал! Тоже мне, Даниилом захотел для меня стать, гад! Стал и свалил тихонько… Я отчаянно заскулил, стискивая кота в объятиях, и опустился на холодный, грязный пол, подперев спиной железную дверь квартиры Давыдова. Сердце кровью обливалось от мысли, что это и вправду был обман, жестокая месть, которая так долго готовилась! - Видимо с краской на окнах я и вправду переборщил тогда… или его сильнее разозлил рисунок? Рыж, что нам теперь делать? Кот недовольно задергался в моих руках и попытался выбраться из оков, словно ему и дела нет до Давыдова. - Между прочим, ты тоже должен быть заинтересован в этом. Кто, по твоему, подарил мне цветы, которые ты сожрал? - Рыжик притих, под моим укоризненным взглядом, а я снова раскис и заскулил от обиды. Так прошел ещё один день без Давыдова. И чтобы не сойти с ума я начал активно переписываться с Димой, интересуясь его делами. Саша давно сдался под очарованием нового образа, в котором возник его друг детства, и теперь они каждый день проводили вместе. Я счастлив за них и неоднократно писал об этом Диме, а вот его омега почему-то решил, что у меня есть скрытые мотивы… потому телефонный звонок разгневанного Александра не заставил себя ждать: - Да ты страх потерял совсем, курица! Мне пришлось убрать телефон подальше от уха, чтобы не оглохнуть от столь пылкого приветствия. - И тебе привет… - Даниила у меня увел, теперь ещё и на Димку покушаешься? - Не уводил я у тебя никого, а с Димой мы просто подружились, ты сам для этого постарался, между прочим. - Ага, знаю я как эти дела делаются, - зафыркал омега на другом конце провода. - Самооценку себе повышаешь, уводя чужих парней, да? Еще раз Димке напишешь, я тебя налысо побрею! Уж не знаю, почему на тебя Данька клюнул, но второго не получишь. - Саш… да ты чего? - Я широко распахнул глаза от удивления и решил всё прояснить. - Мы с Даниилом друг другу никто и вообще, он молча съехал, ни слова не сказав! Думаешь, поступил бы он так, если бы мы вместе были? - Как съехал? - Саша по ту сторону притих и на удивление довольно быстро успокоился. - Он бы мне точно сказал, если бы менял адрес! Врешь ты всё. - Его уже неделю нет, даже собаку забрал, не приезжает. - А, точно. Так это он в деревню уехал, кажется, кто-то из родственников помер. - Откуда ты знаешь? - Ну, где-то неделю назад я ему звонил, спро… Дим, отдай телефон! Я звонил ему спросить номер общего знакомого и всё… да не бегаю я к нему, сколько повторять можно? Ты у меня единственный! Услышав короткие гудки, я бросил телефон на кровать. Несмотря на то, что кто-то умер в семье Давыдова, моей эгоистичной душе полегчало. Рано или поздно альфа вернется в свою маленькую гостинку, откроет окно и я почувствую запах сигарет… или не почувствую, ведь он говорил, что бросает. Утром следующего дня я по привычке сидел на подоконнике, разглядывая детишек на площадке и умилялся, какие же милые карапузы получаются у некоторых парочек. Интересно, а какие у Давыдова детишки будут? Стоило вспомнить о причине своих переживаний, как по тропинке засеменила знакомая фигура, а рядом торопливо перебирал лапами пес, свесив язык на бок. В груди всё сжалось и сердце несколько раз облилось кровью, заставляя меня всего покраснеть. От радости хотелось выскочить в окно и я невольно взвизгнул. Давыдов торопился к дому, убрав руки в карманы и смотря вперед. Спеша опередить соседа, я натянул на себя футболку и шорты, после чего выскочил за дверь в домашних тапках. В коридоре было прохладно, но оказавшись у заветной двери я заметил, что от волнения у меня вспотели ладони. - Тём... - голос альфы заставил меня вздрогнуть. - Ты чего тут стоишь? - Дав… Даниил! Какая встреча! Альфа достал из кармана ключи и не спеша подошел к двери: - Ещё скажи, что она случайна. - Не скажу… ты чего такой унылый-то? - Нормально всё. Заходить будешь? Когда альфа открыл дверь, я заскочил в квартиру и весь напрягся. Зачем только бежал ему навстречу? Нужно ведь это как-то объяснить… еще и в гости невольно напросился. - А я в окно смотрел и увидел, как ты через площадку идешь. Подумал, давно мы с тобой не виделись и вот, решил встретить. Давыдов тяжело вздохнул, скидывая у порога кроссовки, а я еще больше раскраснелся, вспоминая, какие нежные, любовные сны мне последние две ночи снились. - И ещё вот спросить хотел… ты что-нибудь вспомнил? - Ты о том вечере, когда я пьяный пришел? - Да. Только честно скажи, не увиливай! - Это правда так важно для тебя, Тём? Забудь ты уже, давно ведь было. Поймав взгляд Давыдова, я замер. Чувства во мне забурлили с новой силой, а усталый, немного отрешенный взгляд альфы больно кольнул в самое сердце. - Очень важно! Сперва свидание, цветы, а потом пьяное признание в любви и ты делаешь вид, что ничего не помнишь. Это жестоко, Даниил! Давыдов всплеснул руками и рассмеялся, словно я сморозил какую-то глупость: - Жестоко, Тёма, это когда твоя истинная пара пьяненькая оказывается в твоей постели и не очень-то сопротивляется, а потом вопит во всё горло об изнасиловании, гадит под дверь, натравливает полицию и закрашивает окна черной краской. Вот это действительно жестоко… - Ты заслужил… - недоверчиво заворчал я, пытаясь переварить услышанное. - Не сдержался, обезумев от счастья, и заслужил. Да, я был не прав! Но у меня даже шанса не было извиниться перед тобой. Думал, коль уж омега такой податливый, значит и сам он не против, значит сам почувствовал «это». Утром мы поговорим, решим что-нибудь… а в итоге я остался обескураженным твоими пакостями. - Но как же… почему от счастья-то? - Тём, ну пораскинь мозгами и ещё раз прокрути в голове всё, что я сказал. Казалось я залился краской от ушей и до кончиков пальцев, не в силах поднять на альфу взгляд. - И что же это получается… я нравлюсь тебе ещё с того самого раза? - Более того, я пару в тебе увидел, а вот ты, из-за проблем со здоровьем, не реагируешь должным образом. - Ты меня теперь, наверное, терпеть не можешь, да? - Если бы, Тём… стоило увидеть твои глаза, при взгляде на какой-то скромный букетик, так всего словно током прошибло. Ничего не могу с собой поделать. Я сел на стул, что стоял рядышком, и опустил голову. Слушать признание за признанием было так неловко, что ноги невольно задрожали от волнения. Альфа и сам не выглядел спокойным, всё ходил по маленькой комнатке, не зная где остановиться. - С тех пор как ты по пьяни мне признался, я сам не свой. Раньше думал, что нервничаю рядом с тобой из-за старой обиды, а теперь понимаю, что это совсем другое чувство. Как теперь быть? - Быть парой, Тёма, - ответил Давыдов после недолгой паузы. - Предлагаю объединить наши государства...