It's my fault

Я не знаю, когда все это началось. Все произошло как-то само собой. Это было во времена олдскула, в начале нашей карьеры. Концерты и выступления - для нас это было нечто, только представьте: звуки толпы (пусть тогда еще не такой многочисленной), ты стоишь на сцене, чувствуя бешеное возбуждение и некое волнение. Внутри все горит, тебя нереально трясет. Кровь закипает и адреналин зашкаливает. Хочется уже побыстрее выпустить весь свой пар. И вот, шоу начинается. Все волнение и страх куда-то улетучиваются, как только ты слышишь ритм ударных, он овладевает тобой и, словно, втягивает тебя в данный процесс. Ты теперь не отдельная субстанция; ты становишься частью целостного организма, органы которого работают в унисон. Я повис на микрофоне, исполняя "you know what they do to guys like us in prison". Я был не трезв, точнее даже пьян, короче, стеклышко уже было не таким прозрачным. Я весь вспотел, и капельки пота текли по волосам и по лицу маленькими ручейками. Рев толпы оглушал, перед глазами все кружилось, но фак, какой же это был кайф! Это действительно было одно из лучших наших шоу на тот момент, которое мы отыграли. По всему телу разлилось тепло некой радости. Мне было нереально комфортно находиться на сцене, работать с этими чуваками, играть подобного рода музыку. Мы самые лучшие, по крайней мере, в данную секунду, пока подростки отрываются под наши песни, срывая голоса. Все посторонние вещи перестали отвлекать, я расслабился и просто стал получать удовольствие. Во мне появилось желание орать во все горло, кричать, прыгать - я желал поделиться этой радостью со всеми. От перевозбуждения я начал метаться по сцене. Все рябело, взгляд был затуманен, мысли спутаны, дыхания не хватало. Вдруг на меня что-то нашло: я зачем-то посреди песни развернулся, меня понесло в сторону играющего Фрэнка и... ...Всё произошло само собой. Не знаю, что это было, но публика в зале оживилась. Были слышны отрицательные возгласы, но вопреки всему, я дальше продолжал петь. Только к завершению концерта я стал трезветь. Меня оглушило, в ушах зазвенело, началась пульсирующая боль в висках, и только тогда, когда ко мне стало возвращаться сознание, я понял, что натворил. Последующие две песни я стоял неподвижно, немного скованно, нервно вцепившись в микрофон, но не я держал его, а он меня, не давая мне упасть. Концерт окончен. Не успев зайти за кулисы, мой организм, признавая количество чрезмерной выпивки, которую я влил в себя перед концертом, старался быстрее отторгнуть ее и избавиться. Благо, рядом стояла пустая цистерна, очень подходящая для этих дел. Погодя минуту, зелень с моего лица стала сходить, и кожа приобрела, более ли менее натуральный цвет. Я уселся на траву и закурил. Дым немного успокаивал нервы. Вдруг я получаю удар по ногам, и рядом оказывается бутылка с водой. Подняв голову, я увидел Майки. Сделав мах рукой, выражая ему свою благодарность, я открыл бутылку и жадно стал поглощать воду, в перерывах полевая себя ей. Шум приближающихся шагов; передо мной остановились ноги в порванных джинсах. Коленки. Я медленно поднял глаза, скользя по этим ногам вверх. Я до самого конца молился, что у меня глюки, я надеялся, но... нет, это реально был он. Я не мог смотреть ему в глаза, мне было стыдно, и поэтому сделал вид, что не заметил его. А он, немного постояв, плюхнулся на задницу рядом со мной и достал сигарету. Безмолвно сделав знак, что ему нужен огонь, я дал прикурить от своей сигареты. Он смотрел на меня пристально и пронзительно. Я старался не поднимать глаз, но его напрашивающийся взгляд норовил установить зрительный контакт. И в то мгновение, когда это все-таки происходило, я пытался найти место, куда себя деть. - Оу, чувак, это было потрясно! - неожиданно для меня начал Фрэнк, выдыхая дым после первой затяжки прямо мне в лицо. Я вздрогнул и, стараясь вести себя как можно спокойнее, ответил: - Да, наверно. - Грандиозное выступление. И ты все-таки заставил фанатов понервничать. - Я хотел их как-то встряхнуть, - оправдываясь, сказал я. Но тут же поняв, как же тупо это звучит со стороны, добавил: - Хотел сделать что-то совсем непредсказуемое, ничего такого, - произнес я как можно более равнодушно. - У тебя это получилось. Воспользовавшись тем, что в руках у меня была открытая бутылка с водой, я прилип к горлышку, как бы делая паузу в нашем разговоре. Надо было перевести тему и это, как не странно, помогло. -Ладно, нам всем надо отдохнуть, а тебе хорошенько проспаться, завтра очередное выступление, надеюсь, ты успеешь восстановиться и привести себя в форму. - Конечно, я же всегда так делаю, - саркастично проговорил я. - Ок, пусть это чудо произойдет с тобой и завтра, не пей много, - в этой фразе я явно услышал стеб. Вставая, он уже собрался уходить, но помедлил тут: - Джи, больше не делай так, хорошо? - неожиданно, спокойно и тихо произнес он с непосредственностью, смягчившись при этом в лице. Он, не дождавшись ответа, развернулся, и направился к фургону. Через меня прошел электрический разряд: я был в ступоре. Я чувствовал, что ноги становятся ватные и совсем не держат, не смотря на то, что я все еще сидел. Вдруг он остановился и прокричал: - Да, кстати, спокойной ночи! Я подскочил на месте, меня передернуло. Кровь прилила к щекам. От испуга я чуть в штаны не наложил, но быстро сообразив, что надо сказать, тоже пожелал спокойной ночи. Убедившись, что рядом уже точно никого нет, я стал тихонько обдумывать, как будто боясь, что мои мысли может кто-то услышать. "Нет уж, все, пора завязывать. Ты дебил, Джи. Возьми себя в руки и начни контролировать себя. Я такого больше никогда не сделаю". Обычно, ночная "блевота" после концертов давала мне облегчение, и я снова проводил ночь в компании бутылки. Но все было иначе. Казалось, алкоголь помог бы все забыть и расслабиться, но почему-то в этот раз что-то пошло не так. Меня что-то гложет: оно сидело внутри, и я не мог успокоиться. Я увеличивал дозу, ведь все, что мне было надо, тупо отрубиться. В конце концов, миссия была выполнена. Я очнулся в холодном поту, валяясь на своей кровати, в абсолютном беспамятстве. Где я, кто я? На эти вопросы, порой, мне было ответить даже труднее, чем сдавать выпускные экзамены в колледже. Я бредил моментами. В голову приходила только одна мысль: фак, зачем ты так много пьешь? Я замечал за собой чрезмерное употребление, а в такие моменты это выражалось действительно остро, и я корил себя за это. С каждым новым алкогольным отравление, я зарекался, отказывался от горячительных напитков, но все клятвы повторялись снова и снова по кругу. Мне было ужасно паршиво. Помню, как меня откачивали, лица ребят мелькали где-то поблизости, перемешавшись у меня в голове, врачи в белых халатах кружили вокруг меня, пытаясь избавить меня от власти, так называемой белочки. Да, тогда я был не в лучшей форме. Самый лучший плюс данного состояния заключался в том, что на утро ты ничего не мог вспомнить, ну, или, по крайней мере, сделать вид, и никто не сможет тебя в чем-либо обвинить, ибо ты находился не в адекватном состоянии. Это меня тогда и спасло. На самом деле, я многое, что помнил из вчерашнего вечера, за исключением некоторых моментов, но и те я смогу найти через время и собрать их в целостную картинку. Ночь-это было самое большое черное пятно в моей памяти на сегодняшний день. Ну и хорошо, потом не придется краснеть за свое поведение, которого не помнишь. Нет, конечно, я очень благодарен всем, кто все еще возится со мной и терпит все мои тупые выходки, но слушать занудные порицательные речи Рэя я не любил. Голова гудит, а вот и оно, родное похмелье. Мое Утро опять начинается не с кофе... Сбросив руку с кровати, я полез шарить ею под кроватью. Отлично, нашел. У меня оказалась жестяная бутылка светлого пива. То, что надо. В фургоне никого не было, лишь я один. Надо было собраться с мыслями и настроится на концерт. Первым делом, следовало бы определить границы своего поведения, за рамки которых выходить не следовало бы. Ну да, я знаю, чего я не должен делать. Признаться даже самому себе было как-то странно. Да нет, все отлично, это алкоголь так подействовал в тот раз. Сегодня перед выступлением ни капли.