Голос

Все очень плохо, если ты звуковой фетишист. Аллен знал об этом не понаслышке. Кто-то скажет что-то совершенно безобидное и непошлое, а Уолкера уже понесло в дивные дебри фантазии. А самое неудобное было то, что он не мог сам выбрать тот голос, чей тембр ему понравится. Природа давно все решила за него. Голос Лави ему казался слишком высоким и визгливым, Линали — слишком сладким, Джонни — слишком сбивчивым и тихим, голос Комуи вообще откликался в нем лишь дрожью от неведомого страха, который возникал каждый раз, когда Смотритель оказывался поблизости. Однако, что наиболее интересно, был голос, который сводил Аллена с ума. К сожалению, это оказался голос Грозы ЧО, и ничего поделать с этим Уолкер не мог. При каждой драке он не упускал возможности насладиться низкими хриплыми нотками и иногда проскакивающими двусмысленными фразами. Поэтому-то частенько Мояши улыбался во время драки, чем еще больше злил своего противника. Очередная ссора произошла, как обычно, неожиданно. Канда как раз шел на обед, когда Аллен возвращался с завтрака, и в коридоре случилась внезапная встреча. Уолкер по традиции поздоровался, а мечник, по той же традиции, проигнорировал его. - БаКанда, язык на миссии отрезали? - Мояши, жизнь желаешь укоротить? И снова драка, сопровождающаяся словесной перепалкой, которая, Бог знает, во что выльется. Пара ударов, несколько ударов в ответ и контратака ниже пояса: - Мояши, еще раз посмеешь дерзить мне, и, клянусь, на тебе живого места не останется. Острие катаны смотрит прямо в левый глаз. Аллен прижат к холодной каменной стенке, плечо Канды больно упирается в грудь, а голос проносится над ухом тихо и почти неуловимо, будоража что-то волнительное внутри, перехватывая дыхание и не давая мыслям собраться в единый мыслительный механизм под названием «разум». - Еще раз, - раздается на выдохе сдавленный шепот, и Канда опускает катану и озадаченно переносит взгляд на глаза Уолкера. Тот стоит неподвижно и практически неуловимо улыбается, будто не демона увидел, а с ангелами повстречался. - Что? - недоумевает самурай. - Повтори, что ты сказал, - спокойно просит Аллен, на что мечник не может отреагировать адекватно. - Я сказал, я тебя прибью к чертям собачьим в следующий раз! - рычит он, схватив Шпенделя за воротник рубашки и тряся изо всех сил. - Только попадись мне еще, мелкий истукан! - Нет, нет, - как ни в чем не бывало возражает Аллен, продолжая сохранять каменное спокойствие и расслабленность. - Повтори «клянусь, на тебе живого места не останется», потише, на ушко, - просит Уолкер указывая на слегка покрасневшее от волнения ухо. Канда все еще не понимает всего смысла происходящего, но на этот раз подчиняется. Ему становится любопытно, чем вызвано такое поведение. Наклонившись, практически прикасаясь к уху верхней губой, он тихо шепчет: - Мояши, клянусь, на тебе живого места не останется. Аллен крепче прижимается к стенке, лишь бы не упасть, закрывает глаза, сглатывая застрявший в горле ком, облизывает сухие губы и снова повторяет: - Еще раз... - Мояши, клянусь, я на тебе живого места не оставлю... Аллен буквально взвизгивает от удовольствия, вцепляется пальцами в униформу Юу, взволнованно улыбается, чувствует, что ноги подкашиваются, но просит еще. Канда опасно ухмыляется, проводит кончиком носа линию от щеки Уолкера до вершины уха и выполняет просьбу: - Мояши, клянусь, когда мы зайдем к тебе в комнату, я сорву с тебя всю одежду, и на тебе ни одного живого места не останется... Канде нравится наблюдать за тем, как Уолкер реагирует на его слова. Как ярко покраснели его щеки. Как он громко дышит, поддаваясь вперед. Как все еще стоит, не осознавая, что его раскусили. - Так ты у нас мелкий извращенец? - усмехается Канда и проводит по талии Уолкера своей рукой. Аллен приоткрывает глаза, вопросительно переводит туманный взгляд на самурая, а потом до него доходит. - Еще чего! Да пошел ты! - он пытается оттолкнуть Канду и уйти, но готовый к этому Юу сильнее прижимает Шпенделя к себе и снова касается губами его ушка, довольный тем, что нашел новое, интереснее оружие против надоедливого Горохового Стручка. - Мояши, - шепчет он в самое ухо и чувствует, как Аллен тает от его голоса, - я хочу тебя... я возьму тебя прямо сейчас у этой стены. Ты такой сексуальный, ты просто с ума меня сводишь... Аллен густо краснеет, ноги подкашиваются, и он скатывается по стенке вниз, хватаясь за плащ мечника. Довольный своим новым смертельным приемом Канда хватает Мояши в охапку и направляется обратно, в сторону своей комнаты. Неожиданно у него пропал аппетит для еды, но появился для чего-то другого, более вкусного.