Похититель Солнца

Всех нынешних членов Совета Шести Этас знал и предполагал, что все они относятся к нему неплохо. Ронин и Крас, понятное дело, будут его поддерживать. Ансарем рыжему не нравился, — вполне возможно, что взаимно, — но конфликтов, явных или скрытых, между ними не было никогда. С тех пор, как узнал, что Модера — одна из Совета Шести, Этас старался произвести на нее хорошее впечатление. Сферы их обязанностей пересекались крайне редко, но редкие возможности он использовал во всю мощность. Пару раз удостоился от нее титула «милого мальчика» — человеческие женщины нередко использовали такой эпитет по отношению к молодым эльфам, которые жили на свете в несколько раз дольше, чем они. Этаса это забавляло, но не обижало. Но для принятия в Совет неплохого отношения недостаточно. Скорее всего, скажут, что у него мало опыта. И, что весьма вероятно, не захотят видеть «ордынца» в своих рядах. Плохо то, что встреча членов Совета и голосование будут проходить без его участия, у рыжего не будет возможности что-либо возразить или доказать. Этас не знал, в какой именно день соберется Совет, нервничал заранее, и в конце концов накрутил себя до того, что уже смирился с отказом. Он даже нашел в нем некоторые плюсы, а потом постарался выбросить недавнюю беседу с Ронином из головы. Похититель Солнца так старательно гнал от себя мысли о Совете Шести, что получив дракончика-вестника от Краса с просьбой зайти к нему вечером, даже не подумал, что речь может пойти об итогах беседы кирин-торских правителей. Ронин, взрослый бородатый мужик, в кругу своих периодически забывал, что он теперь важный и солидный глава чародейского государства, и начинал фонтанировать радостью как мальчишка. — Ага, пришел! — воскликнул он и подскочил к Этасу. — Да что случилось-то? — поморщился Похититель Солнца, пытаясь выскользнуть из его медвежьих объятий. Крас степенно подошел к нему и протянул ладонь для рукопожатия, задержав руку рыжего в своей. — Поздравляю, коллега, — чуть усмехаясь, проговорил он, глядя на своего ученика с гордостью. Этас замер, не отводя взгляда. Наставник часто был доволен его успехами, но вот именно эту нескрываемую искреннюю гордость в его глазах рыжий видел всего несколько раз в жизни и всегда впитывал ее до последней капли. Если бы его спросили, чему он рад больше, принятию в Совет или такому взгляду наставника, Этас затруднился бы ответить точно. Выражение явного одобрения Краса всегда действовало на рыжего как хорошая порция волшебного потока: голова начинала кружиться, а по лицу расползалась нелепая улыбка. Он так бы и стоял столбом, тупо пялясь на наставника, но Ронин, все еще обнимающий его за плечи, потащил Этаса на диван. — Сядь. Тебе надо выпить, — объявил он, радостно скалясь. Похититель Солнца глупо хихикнул. Этот звук немного привел его в себя. Ну разве так должен вести себя чародей из Совета? Этас Похититель Солнца — архимаг Совета Шести. Заранее настроившись, что ничего из этой затеи не выйдет, рыжий не строил никаких планов, не пытался осознать новое положение и его последствия. А как это вообще — быть одним из Шести? Что он должен будет делать? Какие новые возможности у него появятся? Радостный и суматошный Ронин прервал его размышления. — Сейчас я тебе все расскажу! — он протянул рыжему бокал с вином, сел в кресло напротив него, но тут же вскочил и принялся расхаживать по комнате. Крас смотрел на всю эту суету со своей обычной легкой насмешкой и неторопливо потягивал вино. — Встретились мы все в Палатах Воздуха, — начал человек, оживленное поведение которого категорически не соответствовало высокой должности главы Кирин-Тора. С одной стороны, какая разница, все свои, а с другой — большая часть Совета Шести «заседает». — Троих ты уже знаешь… — Четверых знаю, — ухмыльнулся Этас. А то что он один с ошарашенным видом сидит? — Отку-у-уда? — удивился Ронин. Похититель Солнца напустил на себя загадочный вид. Крас хмыкнул. Возможно, догадался откуда. — Ты сказал? — Ронин несколько лет назад завел отвратительную привычку обращаться к наставнику на «ты». Для первого лица в Даларане — простительно, но началось это несколько раньше. — Нет, — медленно произнес Крас, переглянувшись с Этасом. Наверняка догадался, разве от наставника что-то скроешь? — И кто же четвертый? — Ронин, видимо, понадеялся, что рыжий просто пытается его провести. Новоиспеченный архимаг Совета Шести устроился на диване поудобнее, потянул раздражающую паузу, глотнул вина и ехидно протянул: — Моде-е-ера. — Во дает, а? — обратился человек за поддержкой к Красу. — Я до самого первого заседания не знал! Обалдевший вид давнего конкурента приятно грел душу. Рыжий сощурился от удовольствия. В последнее время ему редко удавалось пообщаться с Красом и Ронином лично и в неформальной обстановке. Совместные приключения этих двоих, куда более высокие должности, неоспоримая принадлежность сначала Альянсу, а потом просто категории «несомненно мирных существ» проложили между ними и Этасом все больше расширяющуюся трещину. Как казалось рыжему — уже почти непреодолимую. Пока в городе была напряженная обстановка, подмечать такие моменты было особо некогда, да и общались они в основном при помощи вестников и по делу. Но последние несколько дней спокойной жизни дали ему возможность осознать: хоть в Даларане и воцарился мир, они оба стали ужасно далеки от Этаса. Однако сейчас, хоть Ронин и опережал его, они могли снова вести беседу как равные. Пусть Похитителю Солнца далеко до влиятельности и мудрости Краса, но формально они теперь стояли на одной ступени. Если, конечно, Этас удержится на своей новой должности… — Тем более, раз ты уже всех знаешь, тебе будет проще привыкнуть. Объявляю я повестку собрания… Ронин принялся в лицах пересказывать ход встречи Совета. За Ансарема он говорил преувеличенно низко, как злодей в детских спектаклях. Свои реплики произносил как обычно. Модеру, то ли выражая таким образом свое отношение к ней, то ли из-за отсутствия актерских талантов, он изображал противным фальцетом, хотя у той был довольно приятный глубокий грудной голос. — Этас, конечно, очень милый мальчик, но слишком уж молод. Я думаю, лет через сто-двести можно будет вернуться к этому вопросу, — важно кивнула «Модера». — И потом, сейчас син’дорай — это часть Орды. — Мы разрешаем ордынцам появляться на улицах города и оставаться в Кирин-Торе. Этого достаточно. Пускать одного из них к управлению Далараном — это ненужный риск и лишние проблемы, — пробасил «Ансарем», поглаживая бороду. — К тому же, у нас нет свободных мест в Совете. Дренден, возможно, еще жив, — заверещал «Модерой» Ронин и пояснил уже нормальным голосом. — Дренден пропал во время разрушения Даларана. Ронин кривлялся забавно, но Этас слушал внимательно, полностью сосредоточившись и запоминая информацию. Как он и предполагал, возраст и «принадлежность Орде» были главными доводами против его кандидатуры, но почему они исходили от Модеры? Он ожидал наибольшего сопротивления от Ансарема. Собирая информацию о единственной действующей архимагине Совета, Этас узнал не так уж и много. Она участвовала во всех крупных делах Кирин-Тора, но редко выступала в роли лидера, предпочитая оставаться в тени. «Некто (громкое имя) совершил то-то и то-то. Ему помогала Модера Альтеракская». Впрочем, Ансарем нередко предпочитал прикидываться безобидным автором учебников и тоже не был любителем лезть вперед. — Этас придет на место леди Фелориэль, — объявил глава Кирин-Тора твердо. — Нет доказательств, что она мертва, — дерзко заявила писклявая «архимагиня». — Двадцатилетнее отсутствие в Даларане — вполне достаточная причина больше не ждать, — резонно возразил ей Ронин и повернулся к Красу. Тот закатил голубые глаза к потолку и вздохнул. — Вряд ли Фел захочет оставаться в Совете после того, что случилось с ее сыном, — иронично задрав бровь, проговорил наставник на одной ноте. — Дальше была старая склока, это уже не интересно, — махнул рукой Ронин. Этас подумал, что у него с Красом и Ронином есть теперь важная общая тайна, которую не знает Вериса — вряд ли муженек скажет ей об этом, других выдавать нельзя. Каждый раз глядя на бледную обезьяну, Этас будет вспоминать об этой тайне. Рыжий предвкушающее ухмыльнулся. Кстати, получается, что леди Блеклые Сумерки проболталась архимагу Роммату, который ей даже не муж! «Ты где пропадаешь?» — вопрошал магический вестник от Хатореля, приземлившись Этасу на запястье. Рыжий нахмурился. Точно, он же еще с утра получил серебристого ястреба от старого приятеля с указанием зайти к нему как закончит с делами. Ну что там случилось? Отвлекаться на этого гуляку сейчас, когда наставник собрался посвятить время ему — что за нелепость. «Я занят. Ты по делу? Что-то срочное?». «Свяжись со мной как освободишься» — ответил Хаторель. С Красом и Ронином они проболтали весь вечер. Рыжему поведали несколько курьезных случаев из жизни Совета Шести. Рассказывал в основном Крас, который не признавался, как давно занимает этот пост, но по расчетам Этаса — не меньше полутора тысяч лет. Свой возраст наставник тоже всегда держал в секрете, так что син’дорей не удивился бы, узнав, что тот является единственным бессменным членом Совета. Ронин объявил, что следующая, а для Этаса первая, встреча кирин-торских правителей произойдет через две недели. Тему обсуждения он ему расскажет заранее. Крас же велел зайти к нему через пару дней, послушать уже более серьезную информацию о деятельности и нынешних членах Совета. Этас покинул дом наставника, когда начали сгущаться вечерние сумерки. И чего он нервничал, думая, что даже если его возьмут в Совет, он может не справиться? Разве Крас и Ронин позволят ему наделать глупостей? Может, чародеи и редко попадали в состав Шести в столь молодом возрасте, но наверняка, не все новички имели поддержку и главы Кирин-Тора, и старейшего архимага Совета одновременно. Все будет просто замечательно! Рыжий, не ставший надевать на улице свой шлем, с наслаждением подставил лицо теплому летнему ветру. Син’дорай, квел’дорай и люди теперь могли снова жить в магической столице в согласии друг с другом, и каждый из этих народов имел представительство в Совете Шести. Не равное, но так ведь эльфов в Даларане меньше, чем людей, так что состав правителей получился вполне пропорциональный. Нынешние действия Кирин-Тора под предводительством Ронина показали, что разумные существа всегда могут решить конфликт мирно и к всеобщему удовлетворению. И никакие расисты-Гаритосы и всякие там орочьи вожди не рассорят жителей чародейского государства! Будущее Кирин-Тора и свое собственное представлялись Этасу в радужных красках. Жаль, что мама и Лират не видят сейчас своего рыжего и не могут порадоваться за него: он сильно сомневался, что сумел бы не проболтаться самым близким эльфам о головокружительном скачке своей карьеры. Они бы им гордились… Этас мотнул головой, отгоняя печальные мысли. У него сегодня радостное событие, и надо веселиться. И пусть поделиться поводом для веселья ни с кем больше нельзя, Хаторель же зачем-то требовал его внимания. «Хаторель» — «вечеринка», взаимосвязь между этими понятиями была самая прямая и прочная, как только Этас слышал одно из этих слов, он сразу же вспоминал второе. Вестник от старого приятеля вернулся быстро, принеся с собой повторное требование немедленно спешить к Хаторелю домой. Симпатичный золотоволосый син’дорей втащил рыжего в дом прежде, чем его ладонь коснулась кристалла звонка. — Ну что ты так долго? — проворчал он и подозрительно сощурился, принюхиваясь. — Выпил уже где-то без меня, да? Этас фыркнул. — Что за спешка? — Слушай! — возбужденно потер руки Хаторель. — Мы тут с народом решили, раз уж мы теперь ордынцы… Этас вздохнул. Какие они, к троллям, ордынцы? — То надо устроить настоящую ордынскую вечеринку! — радостно продолжил блондин. — Так сказать, попробовать на вкус атмосферу Орды, а? Ну там, тролльки, орочихи, скелетики… — Это здорово, Хаторель, — с иронией покачал головой Этас. — Только у нас нет троллек и орочих. Даларан объявили нейтральным городом ради син’дорай. Разумеется, никто не ожидал там представителей других ордынских рас — да и кто из них заявится в город чародеев? Колдуны-вудуисты что ли? — Я решил эту проблему! — Заверил его приятель и потащил в другую комнату. На диван несколькими бесформенными кучами были брошены разноцветные маски, тряпки, какие-то побрякушки и бутафорское оружие. — Ты что, какой-то театр ограбил? — рассмеялся Этас, разглядывая все это пестрое многообразие. Тематическая вечеринка в «ордынском» стиле? Самое то, чтобы отметить появление в Совете Шести представителя липовых ордынцев! — Почему сразу ограбил? Не ты один глазки строить умеешь, — Хаторель в подтверждение своих слов послал рыжему соблазняющий взгляд и подвигал бровями. — Давай, выбирай. Я буду троллем. Ты для таурена ростом не вышел, а все остальные варианты подойдут. Хочешь, нежить из тебя сделаем? — Спасибо, обойдусь, — скривился Этас, перебирая маски и отбрасывая их в сторону одну за другой. — Великое Солнце, во что ввязались талассийцы! Орда — сборище уродов… Они же все там мерзкие. — Ну так уж и все… Вот смотри, — Хаторель вытянул из кучи изумрудного цвета маску, закрывающую большую часть лица и оставляющую лишь рот и подбородок. — Какая троллечка симпатичная. — Троллька? — Этас задумался. Троллек он видел всего несколько раз в жизни. Гордые осанки и дерзкие интонации в сущности страшненьких женщин этого народа вызывали уважение. Рядом с такими громилами как тролльские мужчины, их куда более хрупкие жены должны обладать большой храбростью и силой воли, чтобы не позволить превратить себя в забитых самок. — Давай, давай. И еще гребень из твоей рыжести сделаем, — вдохновился этой идеей Хаторель. — Я косу заплету, — отрезал Этас, роясь в самой большой горе — с одеждой. — Тролльки косы носят, я видел. — Где это ты их видел? — В Квель’Таласе. — отмахнулся рыжий. Лират ему показывал одно поселение, где жили мирные рыбаки, которых следопыты не трогали, потому что те торговали жемчугом, обменивая его на железные снасти и муку. Да и тролльи побрякушки эльфийкам нравились: варварский стиль входил в моду раз в полвека обязательно, а тут не стилизация, а настоящая авторская работа. Потом пришла очередь зелья, изменяющего оттенок кожи на несколько часов — Этас хихикнул, представив себя с зелеными ушами завтра на работе. Веселый азарт Хатореля передался и ему. Рыжий увлеченно готовился к маскараду, продумывая свой образ. Клыки, как без них. Три пальца из своих пяти он никак не сделает, разве что над какой-нибудь парой перчаток поколдовать… А, некогда возиться уже, да и заклинания плести неудобно будет. — Так, отлично, и бусиков побольше. — Без тебя знаю, — отмахнулся рыжий, выбирая украшения, подходящие к сине-голубому костюму: штаны и рубаха без рукавов из хлопка с кожаными вставками и нашитыми металлическими дисками. — Вот еще лук возьми, будешь охотницей, — не унимался с советами приятель. — Это ты меня сейчас следопыткой обозвал, Хаторель? — ледяным тоном осведомился рыжий. Он оторвался от кучи аксессуаров, выпрямился и надменно скривил губы, одновременно косясь глазом в зеркало: как это выглядит с торчащими вверх острыми клыками? — Простите ваше архимагичество, — заржал Хаторель. — Но вудуисты носят маски во всю рожу, а их уже все разобрали. Этас из кучи выгреб ухмыляющиеся ромбики тотемов — на пояс крепить — и короткую палку с навешанными на нее кожаными шнурками с бусинами, беличьим хвостом, монетками и деревянной резной фигуркой дракондора. Пока он все это цеплял, Хаторель сам оделся. Телосложение у него было самое подходящее для такой роли: высокий и худой, он ссутулился и стал действительно походить на молодого тролля. В отличие от изумрудного цвета «лесной тролльки» Этаса, тот превратился в темно-синего представителя ледяного подвида этой расы. — Я — снежный налетчик, — объявил он, надевая на себя заранее отложенное от общей кучи ожерелье из бутафорских круглых человечьих и острых эльфийских ушей. — Следопыт, — фыркнула на него гордая «шаманка». В Орду, вроде бы, племя троллей джунглей вошло, а не лесных или ледяных, но кого такие нюансы волнуют? Вышли из дома они под чарами невнимания: жутко неудобная штука, постоянно нужно обновлять, пока дойдешь — полрезерва просадишь. Но «троллям» главное подальше от дома Хатореля отойти, а там уже не страшно, если увидят. Пока они собирались, вечерние сумерки превратились в густую темную полночь. Син’дорайский квартал был тих, горели лишь фонари. Рыжий запоздало вспомнил о комендантском часе, но Хаторель успокоил его, что на сегодня все согласовано. Когда чары невнимания спали, на необычных прохожих стали обращать внимания стражники: смеялись и обменивались друг с другом мнениями, но остановить не пытались. Один из охранников-чародеев был весьма симпатичным, но пофлиртовать с ним Хаторель с Этасом не стали: вечеринка была уже в самом разгаре. Для погружения в ордынскую атмосферу син’дореи воспользовались одним из недавно построенных и еще не заселенных домов. Переступив границу купола тишины, рыжий услышал музыку, смех и голоса. В саду народу было мало, все веселье сосредоточилось в доме. Этас почувствовал, как в предвосхищении праздника сердце застучало быстрее. Со всеми этими межрасовыми конфликтами у них действительно давно не было настоящей гулянки. «Ордынцы» развлекались от души. Многие из присутствующих, как и Этас, изображали представителей другого пола, причем мужчины в женских костюмах выглядели скорее как нормальные, вполне симпатичные орки и тролли, а девчонки в роли грозных самцов были забавны. Один брутальный клыкастый зеленокожий орк в исполнении хрупкой, но очень шустрой и вертлявой син’дорейки был до того уморителен, что рыжий чуть не свернул себе шею, засмотревшись на нее, пока Хаторель тащил его к центру зала. Этас взял со стола с угощениями бокал вина и оглядел зал. Многие из «ордынцев» пытались изобразить танцы народов, входящих в эту фракцию. Причем о культуре тауренов и, если их можно назвать народом и если у них есть своя культура, Отрекшихся, никто из них не имел ни малейшего представления. Соответственно, о хореографических традициях тоже. Танцы «орков» и «троллей» представляли собой что-то дикарское, с прыжками, резкими «бросками копья», хлопаньем ладонями по коленям. Дикари толпой плясали вокруг крутобедрой «орочихи», творившей «злое колдовство» при помощи магии иллюзий. Краем уха рыжий слышал, как за его спиной новоявленные «ордынцы» ведут интеллектуальную беседу о том, что же изображено на красном флаге Орды. — Это шапка с помпонами, уверяю вас! На завязках. Нынешний вождь Орды происходит из клана, который жил среди снегов, они все постоянно ходили в шапках, — убежденно доказывал женский голос. — Это прыголап, вид сзади, — важно заявил кто-то из парней. — А точка в центре — это хвост. — Причем тут прыголап?! — возмутилась дама. — Ну, может, волк, — не стал настаивать ее оппонент. — Это стилизованное изображение щита! — воскликнул кто-то третий. — Да брось! — Ты герб орков видел? — хмыкнула дама. — У них там на щите нарисован знак щита, так что ли? — Эта загогулина изображает разомкнутый порочный круг и символизирует освобождение орков от власти демонов и их крови, — нарочито занудным голосом отличника протянул тот, что прежде придерживался теории о заднице прыголапа. Дальше Этас слушать не стал. Даларанские син’дореи знали о своих «союзниках» чуть больше чем ничего, и он в этом плане ничем от них не отличался. Когда они состояли в Альянсе, то по крайней мере понимали, что на общем знамени нарисован лев — воплощение силы и храбрости. Хотя даже дети знают, что львы довольно-таки трусливые создания. Так что, скорее уж воплощение силы и напыщенности. В зале рыжий заметил на одной «тролльке» приметный костюм главной героини из классической пьесы «Дочь знахаря». Не так давно Этас с одной милой леди посещал эту постановку в восстановленном даларанском театре. Это была знаменитая история о том, как в красавицу-тролльку влюбились молодой охотник и зрелый воин. Они долго соперничали друг с другом, а она в итоге под властью заклинания колдуна-вудуиста отравила их обоих ядом из желчи серпохвостой рыбы-череп и вышла замуж за него. Когда чары колдуна спали, оказалось, что она любила того охотника. Пьеса была очень трагичной, в финале, когда месть обманутой женщины свершилась, рыдали все. Костюм центрального персонажа — значит, это одна из организаторов вечеринки, раз сумела такой себе раньше всех отхватить. Рыжий присмотрелся к не поленившейся поставить при помощи заклинания волосы высоким гребнем «тролльке», но узнать ее не смог. На одном из столов дымится в огромном чугунном котле «орочий самогон», как отрекомендовал его Этасу один из «орков». Когда «орк» повернулся к рыжему спиной, чтобы налить ему кружечку попробовать, он заметил выглядывающие из-за краев маски человеческие круглые уши. Вполне возможно, что это был не единственный человек здесь — предрассудки предрассудками, а ради приглашения на эльфийскую вечеринку люди пойдут даже к ужасным демоническим син’дореям, которые могут выпить их магию и жизнь. Этас кивком поблагодарил «орка» за напиток, сделал глоток и закашлялся. Жутко крепкое горячее пойло с пряностями и, кажется, даже чем-то жирным — кто вообще додумался сделать такое? Вряд ли такой плод безумной фантазии пьянчуги-извращенца могут пить даже реальные орки. Мерзость! Рыжий поставил кружку на стол и влился в круг танцующих. Эльфийская музыка не слишком подходила для танцев в ордынском стиле. Музыканты пытались подобрать что-то подходящее случаю, пробовали и боевые марши, и малоизвестные композиции, и даже народные мелодии. Потом несколько «троллей» притащили настоящие — или очень похожие на настоящие — деревянные барабаны, обтянутые кожей. Хлопая по ним ладонями во все ускоряющемся ритме, «тролли» исполнили весьма правдоподобную троллью музыку. Танцующие выразили свое мнение одобрительными воплями. Получалось действительно здорово. Кто-то из огненных магов заставил пламя на факелах двигаться в такт музыке. Там-тра-та-ТАМ! Тада-тада-тада-ТАМ! Тара-там, тара-тара-тара, ТАМ! Вино, бой барабанов, пляшущие языки ослепительно-яркого огня горячили кровь. Этас танцевал вместе со всеми, потом то целовался, то отплясывал в центре круга с «орочихой», которая на самом деле была молодой человечкой. К ним присоединился куда-то исчезавший Хаторель, который не столько танцевал, сколько пытался одновременно полапать «тролльскую шаманку» и «орочью колдунью», из-за чего получил сразу два тычка локтями в ребра. «Ледяной тролль» исчез на несколько минут, а потом объявился с бутылкой вина, из которой стал поливать возмущенно взвизгнувшую «орочиху». Этас слизывал сладкое вино с ее шеи, груди и живота, к нему за этим занятием присоединился Хаторель, а колдунья завладела этой же бутылкой или ей кто-то из танцующих передал другую. Прохладное вино, льющееся прямо на голову — не слишком приятно, но горячий язычок «орочихи», собирающий пьянящие капли с кожи компенсировал неудобство. Колдунья что-то сказала ему, но из-за музыки и гомона Этас ничего не разобрал. Он помотал головой и постучал пальцем по уху, и расхохотался, глядя как «орочиха» в задумчивости облизывает торчащие изо рта длинные белые клыки. Ее занятие показалось ему увлекательным, поэтому он тоже уделил внимание ее пахнущим виноградом клыкам. Хаторель, используя преимущество в росте и ширине плеч, сгреб их в охапку и, мягко подталкивая, направил из зала в одну из боковых комнат. Рыжий немного потискался с «троллем» и «орочихой» на ковре, а потом ускользнул обратно в общий зал, оставив их развлекаться вдвоем. Секса пока не хотелось, он еще не натанцевался, да и потом, какой смысл идти на вечеринку, чтобы трахаться там с Хаторелем? Этим и в любой другой день можно заняться. Этас воспользовался очищающим заклинанием, которое пришлось повторить несколько раз. Обливаться вином было весело, но запах, оставшийся на коже и волосах раздражал. Танцы продолжались. Три «тролля» с жуткой боевой раскраской на лицах и телах лихо то ли отплясывали, то ли изображали отчаянное сражение, размахивая длинными бутафорскими копьями. Им оставили достаточно места, чтобы никто не получил древком по уху, поэтому видно их было хорошо. Рыжий танцевал с рогатой «коровкой» и очень правдоподобной «нежитью» в серой рваной мантии. На обнаженных руках «Отрекшейся» болтались отваливающиеся куски плоти: эффект гниения плоти создавала магия. Войдя в свою роль, «Отрекшаяся» декларировала недоверие к живым, а потому так и не призналась, какую комбинацию заклинаний использовала для этого эффекта. Троица «троллей» устала танцевать, и ей на смену пришел забавно дергающий конечностями «скелет». Он был одет в черное, и поверх ткани светящейся краской нарисовал кости, отчего в неверном свете факелов выглядел вполне натуральным хорошо истлевшим немертвым. «Отрекшаяся» повисла на шее у «коровки» и принялась целоваться с ней взасос. Рыжий отошел подальше, чтобы им не мешать и оказался в более плотной толпе то ли танцующих, то ли уже готовящихся приступить к групповушке «ордынцев». Его лапали все подряд, что было, безусловно, весело, но Этас предпочел улизнуть из этого сборища развратников подальше. Потом он танцевал и тискался с каким-то «орком», который на самом деле оказался человеком. Как только рыжий нащупал под париком мелкие круглые уши, он предпочел скрыться от своего спутника в толпе. Этас не был расистом и с удовольствием ложился в постель и крутил романы с человеческими женщинами. С мужчинами же сексуальных контактов старался избегать. Люди то ли обладали чересчур парадоксальным мышлением, то ли были попросту все поголовно лицемерами. Однополые отношения они называли «любовью по-эльфийски», хотя сами были очень даже не прочь. Все парни, с которыми Этас пытался встречаться или просто соглашался переспать, уверяли, что они-то на самом деле с другими парнями ни-ни, это просто вот сейчас как-то так получилось. Хотя сами всегда первыми начинали заигрывать с ним и нередко даже внаглую домогаться. Казалось бы, ну и какая разница, что они там болтают, но рыжий не мог избавиться от ощущения гадливости. Если тебе с парнями на самом деле противно — чего ручонки тянешь тогда? Пробираясь сквозь толпу, Этас заметил черноволосую эльфийку, которая так же как и он изображала тролльскую шаманку. Ловко вклинившись между ней и каким-то «бычком», рыжий завладел вниманием коллеги и станцевал с ней ритуальный танец для духов огня. Заморачиваться на плетение иллюзий пламени во время движения они не стали, пользовались настоящими огненными заклинаниями, поэтому вокруг них остальные благоразумно оставили больше свободного места. Устав от быстрого, в такт барабанам, танца, они обнялись, переводя дыхание. Почувствовав, как «шаманка» трогает висящие на его поясе тотемы, Этас наклонился к самому ее уху и, перекрикивая музыку, по секрету сообщил, что у него есть еще один, пятый, тотем, который он ей может показать в отдельной комнате или в саду. Служительница стихий выбрала контакт с природой. Под высокой разлапистой яблоней, она уделила внимание его пятому тотему, а потом они прямо на траве совершили ритуал служения духам Земли, предавшись самому земному занятию из всех, выдуманных живыми существами. Звук барабанов, видимо, усиленный магией, был хорошо слышен даже отсюда, задавая ритм сердцу и дыханию. Там-тра-та-ТАМ! Тада-тада-тада-ТАМ! Тара-там, тара-тара-тара, ТАМ! Запах травы опьянял. Обстановка была самой подходящей, а вот освещение подкачало. Света полной луны и отблесков нескольких уже разведенных на газонной лужайке костров было достаточно, чтобы видеть, чем занимаешься, в подробностях. А вот цвета различались плохо. Этас бы не отказался увидеть при дневном свете нежно-голубые полушария ее грудей и переходы оттенков цвета на лепестках половых губ своей спутницы. Пламя Скверны в глазах леди в прорезях ее маски, горело ярче любых звезд. С тех пор, как эльфы стали поглощать волшебный поток, Этас заметил, что во время секса с син’дореями ему нравится смотреть в глаза партнеру. Не отрывать взгляд от этого демонического пламени и чувствовать так близко мощный источник магической энергии было невероятно возбуждающе. А «шаманка» явно была довольно сильной магичкой, да и Скверна делала эльфов ощутимо могущественнее. Контраст ощущений горячих тел и прохладного ночного воздуха заставлял «троллек» крепче вжиматься друг в друга. Они несколько раз, не прерывая поцелуев, перекатились по траве. Мягкие травинки дразнящее щекотали кожу. Там! Тара-ТАМ! Тара-тара-тара, ТАМ! Тара-ТАМ! Тада-там-та-тара, ТАМ! Их тела слились воедино физически и, как казалось рыжему, магические энергии в их телах и сама энергия природы тоже соединялись друг с другом безо всякого волшебного потока. Совершенно одуряющее ощущение. Он слушал хриплые стоны партнерши и, не сдерживаясь, кричал от наслаждения сам. — Мне нравятся… шаманские ритуалы, — объявил Этас, после ослепительного оргазма. — Дикари… знают толк в природной магии, — согласилась «шаманка», валяясь в позе звезды, раскинув руки и ноги в стороны. Ее рука лежала поперек его груди, Этас переплел свои пальцы с ее и, поднеся ко рту, принялся слегка покусывать. — А трава-то холодная, — глубокомысленно заметил он. Голубокожая «троллька» приподнялась, опираясь на колено и локоть, придвинулась ближе и улеглась на рыжего сверху. — Правда? А мне нормально, — беспечно отозвалась она, потягиваясь на нем, как кошка. Они целовались, пока лежать на холодной траве не стало уж совсем неприятно. Этас стряхнул с себя «шаманку» и оделся. Она последовала его примеру. Рыжий задумался, чего бы ему хотелось сейчас? Пожалуй, выпить и согреться, а значит, надо возвращаться в дом. — О, смотри, там что-то интересное делают! — воскликнула леди, указывая куда-то за отделявшее их от дома дерево. Что-то интересное делали у костра, поэтому рыжий согласился посмотреть. Группа «ордынцев» вытащила котел с «орочьим самогоном» на улицу. Они создали при помощи магии иллюзий кольцо вполовину эльфийского роста диаметром, и по очереди кидали в него копья, становясь у светящейся арканной магией черты. «Тауренка», бывшая на самом деле эльфом, объяснила «шаманкам», что попавшему наливали кружечку самогона, которую следовало выпить, чтобы уравнять шансы на следующем заходе. «Тролльки» переглянулись и встали в очередь. Этас очень хотел промазать: «орочий самогон» был одной из самых мерзких вещей, которые ему доводилось пробовать. Пожалуй, его можно было смело поставить в один ряд с киселем, непрожареной яичницей и жирной гусятиной. Копье было бутафорским, легким, уже через несколько шагов его полет сместился влево, и желание рыжего сбылось. Его спутница тоже промазала, и, взявшись за руки, они побежали к хвосту очереди снова. Особо метких личностей было мало, все уже были порядком пьяны и больше лапали тех, кто ждет свой черед, чем концентрировались на испытании. Еще три круга обеим «шаманкам» удавалось избегать сомнительной награды за меткость, а потом ветер донес до них запах жареного мяса. Этас закрутил головой в поисках источника аппетитного аромата. А, вон там, у искусственного пруда, «ордынцы» готовили здоровенный окорок на вертеле. «Шаманки» присоединились к ним. — Говядинка? — предположила спутница Этаса. — МУ-У-У! — возмутился один из «бычков». — О говядине тауренским союзникам придется забыть, — флегматично заметил лохматый «тролль», судя по телосложению — эльфийка. — Вот так новость! Мы так не договаривались! — возмутились «шаманки». Лично Этас — вполне искренне. Конечно, на самом деле таурены даларанским син’дорай никакие не союзники. Но они все же разумная раса, они в союзе с другими их соплеменниками, поэтому вдруг и правда теперь будет считаться, что есть их «родственников» — аморально? Мясо на углях, на костре, тушеное и вообще во всех видах молодой архимаг любил, так что ему теперь, на одной свинине жить? — Это еще что, — все тем же невозмутимым тоном отозвался «тролль"-эльфийка. — Нам пришлось еще и от вяленой эльфятины отказаться. — Не расстраивайтесь, — утешила их «орочиха», — зато теперь можно наслаждаться превосходным гномьим шашлыком. — Это, — рыжий указал на подрумянивающийся и дурманящий божественным запахом окорок, — явно не гном. Все уставились на здоровенный кусок мяса, подбирая вариант достаточно крупного существа. — Это окорок поганища, — авторитетно заявил скелет. Остальные представители «Орды» не разделяли гастрономических предпочтений своих разлагающихся союзников. На скелета зашикали. — Это раптор, — предложила любительница шашлыков из гномятины. Этот вариант устроил всех. Готовый «раптор» был выше всякой критики. Вилками никто не озаботился, поэтому истекающие горячим соком куски приходилось левитировать над ладонью. Поглощая мясо, «ордынцы» разбрелись по саду. «Шаманки» полюбовались дракой двух действительно здоровенных «орков»: два зеленокожих бугая то ли честно пытались бороться, то ли, потакая склонности к эксгибиционизму, тискались и терлись друг о друга на глазах у всех. Участники драки обменивались боевыми кличами на орочьем, причем один знал только общеизвестные «Лок’тар о’гар» и «Заг-заг», а второй шпарил довольно бойко. Из того, что Этасу удалось разобрать, тот в подробностях расписывал своему противнику, как будет учить его уважению к старшим по званию. Что ж, со всеми этими самогоном, барабанами, мясом на огне и дикарскими танцами ордынская вечеринка не была бы достаточно колоритной без хотя бы небольшой драки. Определенно, отдых по-ордынски пришелся даларанцам по вкусу. В саду и в зале — расправившись с «раптором», «шаманки» решили еще потанцевать — отовсюду доносился не приличный негромкий смех, а искренний беззаботный хохот, а подчас даже ржание. Этас кружился в танце сначала со своей подружкой, потом с каким-то «тауреном», затем целовался с нежитью неопределенного пола и расы. Быстрые и подвижные дикарские танцы утомили его, и рыжий решил немного отдохнуть. У стены на круглом ковре, обложившись подушками, народ курил кальян. То, что нужно. — Кальян — эльфийская штука, попробуйте, — предложил Этасу одну из трубок молодой бычок. — А с мулгорскими травками так и вовсе… мечта оракула. Чародей рассмеялся. «Мулгорские травы», из которых он распознал только кровопийку и корицу, и впрямь располагали к расслаблению и путешествиям разума по мирам и временам. Он втягивал в себя бархатистый дым, щекочущий тело изнутри и предавался мечтам о светлом будущем. Он представлял как вместе с Красом, как напарники, проворачивает что-нибудь великое и героическое. А Ронин… ну, конечно, не исходит ядом от зависти, он этого не умеет, но взирает на них обоих в немом восхищении. А бледная обезьяна, румяная от бессильной злобы, колотит о стены всю посуду в своем доме. Этас видел, как через заново открытый Темный Портал прилетает на удивительном белоснежном дракондоре Аллерия и тяжелой генеральской рукой приветственно хлопает рыжего по спине. Ему грезилось, как по Даларану спокойно разгуливает толпа талассийских гостей, приехав на праздник по случаю какого-нибудь радостного события, и не воротит носы от кирин-торцев. И всякие симпатичные тролльки пусть тоже приезжают, Даларан ведь теперь нейтральный город. В Академии введут новые предметы про магию вуду, и Этас, наконец, поймет, что там ему говорил его высочество про способность тролльских колдунов и артефакторов вызывать индивидуально ориентированные ментальные проекции событий и объектов, вызывавших близкие к аффективным состояния разума в прошлом реципиента. А талассийский великий магистр вслух признает, что был не прав, придерживаясь политики изоляционизма и недоверия, а потом извинится перед Красом за свои оскорбительные речи. Когда воображение Этаса перешло к картине, где принц Артас Менетил приказывает немертвому воинству самоуничтожиться, а сам удаляется в монастырь простым послушником, у рыжего почему-то мелькнула мысль, что нежить ему жалко. Он сначала зацепился за эту мысль, а потом сосредоточился на реальности, в которой валялась на подушках его блаженствующая тушка, и осознал, что занят чем-то уже довольно неприличным с двумя «скелетами» неопределимого пола. Этас отложил кальянную трубку, удивительно трезво рассудив, что избыток впечатлений только помешает ему насладиться каждым ощущением в отдельности. Барабанщики, видимо, решили передохнуть, потому что музыка снова заиграла эльфийская. Текучие переливы мелодии расслабляли еще сильнее. Шевелиться не хотелось категорически. Этас долго решал, так ли уж ему лень вставать и идти в другую комнату, что можно забыть о чувстве стыда и предаться разврату прямо тут, на глазах у всех. В маске же, кто, кроме Хатореля узнает? Но все равно, как-то… Неправильно. Пока он размышлял, ласки «скелетов» становились все более откровенными, с одним из них (как рыжий определил на ощупь — парнем) он слился в бесконечно долгом и сладком поцелуе. А потом ему показалось, что рук, гладящих его по животу и ногам, стало как-то многовато. Этас отодвинулся от «скелета» и увидел, что к ним присоединился какой-то «орк». Поймав его взгляд, «орк» предложил пойти в более укромное место. Все поднялись и направились к выходу, но Этас предпочел их покинуть и, с трудом удерживая равновесие, скрылся в толпе. Он не любил большие групповушки. Когда в постели больше трех, начинается какая-та ерунда. Уже не понятно, с кем там трахаешься, кто кого ласкает, остаются лишь тактильные ощущения, голая физиология, а это не интересно. Голова кружилась, перед глазами все плыло. Очень хотелось глотнуть воды, но на столе он видел лишь спиртное. Пришлось пить противную теплую наколдованную воду. Придерживаясь ладонью о стену, рыжий привел в относительный порядок шаманский костюм (так, а шаманский жезл с резным дракондорчиком где и когда он потерял?) и вышел в сад. На свежем воздухе часть тумана из головы выветрилась, и Этас почувствовал себя бодрее. Он решил побродить среди деревьев и кустов отцветшей сирени, любуясь звездным небом над Далараном. Полная луна — она же Белая Леди, она же Лик Элуны — светила так ярко, что отбрасывала четко видимые тени. Рыжий недавно читал статью, что через несколько лет в небе над Восточными Королевствами снова можно будет наблюдать Голубое Дитя, вторую планету, вращающуюся вокруг Солнца. По размерам на небосклоне она не намного меньше Белой Леди, так что ночи станут еще светлее. Чья-то рука, крепко ухватившая Этаса за запястье, прервала его астрономические размышления. Рыжий обернулся и увидел свою недавнюю подружку-«шаманку», которая прижимала палец к губам, прося соблюдать тишину. Она поманила его за собой и сделала пару осторожных шагов в сторону. Рыжий, охваченный любопытством, последовал за ней, также стараясь не шуметь, и набросил на них чары невнимания. Они обогнули два вишневых дерева, и «шаманка» указала ему на «таурена», сидевшего на каменном бортике искусственного пруда. Молодому бычку, очевидно, стало жарко, поэтому он разделся по пояс, обтер шею холодной водой и, сдвинув маску на макушку, умыл лицо. — Смотри, какой «тауренчик» симпатичный, — зашептала рыжему прямо в ухо его спутница. Сын мулгорских лугов, и впрямь, был хорош. Не слишком мускулистый, а скорее худощавый и стройный, с длинной гривой темных, вероятно, каштановых волос, и приятными чертами лица. В его глазах не горело пламя Скверны — квел’дорей. Удивительно, как быстро две части эльфийского народа привыкли воспринимать своих собратьев с другим цветом глаз как «чужих». Этас покачал головой. Эльф. Просто симпатичный эльф. Эльф-«тауренчик» снова зачерпнул ладонями воды и умылся, смешно отфыркиваясь. Рыжий, коварно ухмыляясь, решил помочь ему освежиться. Медленно и предельно аккуратно, стараясь не производить всплесков и не слишком тревожить магический фон, он сплел заклинание перемещения. Большая, с локоть в диаметре, сфера воды поднялась из пруда за спиной «таурена» и зависла над его головой. «Шаманки» сдавленно хихикали, предвкушая веселье. Напарница Этаса повторила этот же трюк, и теперь, загадочно сверкая в свете луны и костров, над «тауреном» нависали уже две сферы. Веселый азарт и предвкушение совместной каверзы словно бы вернули Этаса в беззаботное детство, время игр с Лиратом в имении Ветрокрылых. Рыжий оборвал заклинание, и освежающий поток окатил разгоряченного «бычка» с рогов до изображающих копыта ботинок. Тот с возмущенным воплем вскочил, натянул маску на лицо и закрутил головой в поисках нападавшего. Если бы не заклинание невнимания, горящие в полумраке сада демоническим огнем глаза син’дореев сейчас выдали бы их. Не обнаружив никого вокруг, эльф догадался посмотреть вверх и в этот момент, прямо в его поднятое к звездному небу лицо, обрушился второй поток целительной свежести и бодрости. Безудержный хохот никакие чары скрыть уже не могли. Разозленный «таурен» грозными и решительными шагами направился к ним и вытащил двух чуть ли не рыдающих от смеха «троллек» из вишневых зарослей. Пока он переводил с одной на другую кипящий негодованием взгляд и подбирал слова или придумывал подходящую кару, «шаманки» с двух сторон повисли на нем, бесстыже прижимаясь и ощупывая за все не прикрытые одеждой места. Мокрая кожа жертвы шаманского исцеления была восхитительно скользкой и прохладной. «Таурен» оказался довольно высоким, рыжий и его напарница едва доставали макушками ему до носа, поэтому положить голову ему на плечо было очень удобно. «Тролльки», не прекращая поглаживать парня, принялись обсуждать между собой, каким заклинанием можно было бы придать коже визуальную и тактильную иллюзию мохнатости. Оторопевший от такой наглости «бычок» некоторое время стоял без движения. Потом, наверно, решил, что вместо кары — Этас не очень хотел оказаться сброшенным в пруд, особенно, если потом ему на голову свалится вторая «троллька» — лучше выбрать компенсацию. Он поцеловал обеих «шаманок» по очереди, прерывая их интеллектуальную беседу. Они тискались сначала прямо там, в саду, а потом с трудом нашли в доме свободную комнату. Дикое дитя мулгорских лугов и в своей эльфийской ипостаси, видимо, вело достаточно активный образ жизни. Ему хватило сил уделить достаточно внимания каждой из «шаманок». Хорошо оттраханный и зацелованный, Этас уснул, уютно устроив голову на плече «таурена» и переплетя пальцы с зеркально повторившей его позу с другого бока их партнера «троллькой». Проснулся рыжий с будто набитой ватой головой, но без особых следов похмелья. Не так уж много он вчера вина выпил, «орочьего самогона» сделал лишь глоток, а «мулгорские травки» неприятных последствий не оставляли. Осторожно, чтобы не разбудить мирно посапывающего «таурена», Этас встал с кровати. «Шаманка» уже ушла. Рыжий поднял с подушки свою неизвестно когда, во время секса или во сне, слетевшую с его головы маску. Н-да… Интересно, партнеры по вчерашнему развлечению видели его лицо? Если да, то леди наверняка узнала его: среди даларанских син’дореев Похититель Солнца теперь был личностью достаточно известной. Рыжий вздохнул и натянул маску. Пожалуй, это все-таки хорошо, что членство в Совете Шести принято держать в тайне. Ничего страшного, что молодой архимаг позволил себе немного отдохнуть на вечеринке — что он, не эльф что ли? В конце концов, вел он себя вполне прилично… вроде бы. А вот для одного из Шести такое поведение недопустимо. Наверное.