Похититель Солнца

Этас не просто знал архимагов Совета лично: он много работал и общался с ними, он знал их цели и политические взгляды. Это была не наивная обывательская вера, что мудрые и могущественные архимаги ведут Кирин-Тор и весь Даларан к благополучию и процветанию. Этас собственными глазами видел, как они это делают. Да, не без интриг и препирательств, да, иной раз тратя больше сил на борьбу друг с другом, чем на решение проблемы. Но все они были верны Кирин-Тору и все желали ордену и городу добра, даже если и видели его каждый по-своему. Как они могли так поступить? Весь следующий день Этас занимался делами Похитителей Солнца, но толку от него было мало. Он никак не мог уложить в голове события последних двух дней, и мысли постоянно тупо упирались в такие невероятные, но абсолютно реальные факты. Глава Кирин-Тора приказала уничтожить часть населения своего города. Вериса, кузина Этаса, родная сестра Лирата, выполнила безумный приказ с радостью и энтузиазмом. Эльфы Серебряного Союза без лишних сомнений бросились арестовывать и убивать своих соплеменников. Многие Похитители Солнца погибли. Ласково-безмятежная улыбка Ледоны больше никого не заставит гадать, что же у маленькой жрицы на уме. Арзаил, лоботряс, который остепенился и взялся за ум, почувствовал себя полезным и потому старался из всех сил, чем неизменно радовал свою мать — мертв. Миралий, славный парень, герой войны с Плетью, который всегда берег вверенных ему бойцов, но в одиночку отчаянно лез в самое пекло и не раз проворачивал разведывательные операции под самым носом у Короля-Лича. Убит, потому что не пожелал сдаться и принял бой, позволяя остальным син’дореям сбежать. Магистр Ирувия. Тайлос. Узнать об их гибели было тоже очень грустно. Хоть они и не были близко знакомы Этасу, но достойно служили Кирин-Тору много лет. Так и не вернулся Бразайл, старший сын Весары. Магистр Роммат и его наемники, спасая Похитителей Солнца, отправили в Круговерть Пустоты множество эльфов. А Этас не смог им помешать. Совет Шести предал Похитителей Солнца. Модера, Кадгар, Ансарем и Карлаин предали Этаса. Похитители Солнца больше не смогут вернуться в Даларан. Этого было слишком много, но никто не мог уменьшить груза свалившихся на син’дореев бед. Что им теперь делать дальше? Остаться в Квель’Таласе? Служить Орде? Устраивать войны и уничтожать полные мирных жителей города? А Этасу? Бросить всю эту политику к троллям? Заниматься магической наукой или попробовать открыть свое дело? В конце дня Этас снял себе квартиру, чтобы не обременять Аурозалию. Тупо глядел в тишине через окно на шелестящий золотыми, вечно-осенними листьями высокий пирамидальный тополь, каких полно в Квель’Таласе. Уже в сумерках Этас получил от великого магистра вестника с указанием зайти к нему завтра с утра. Вот и нечего ломать голову над будущим изгнанных даларанцев: глава Ассоциации сейчас сам все за всех решит. Наверняка теперь считает всех Похитителей Солнца своими благодарными за спасение подчиненными или что-то в таком духе. И что самое мерзкое — не без оснований. Изгнанники уже впечатлились эффектным спасением и заботой чародеев Ассоциации об их нуждах. А Этас им не рассказывал, какой великий магистр невыносимый эльф. И про убийства квел’дореев в Даларане тоже будет молчать, он это и без Хатореля понимал. Так что будут Похитители Солнца лояльны главе Ассоциации, никуда не денутся. Утром Этас проснулся рано, задолго до того, как нужно было идти в Ассоциацию, но снова уснуть не получалось, мучили вопросы. А если великий магистр скажет, что рад тому, что случилось? Несмотря на то, что пролилась кровь стольких син’дореев, архимаг Роммат явно получил выгоду. Что тогда ответить Этасу? Сможет ли он сдержаться и не высказать все, что о нем думает? А вдруг это действительно все провернул сам глава Ассоциации через своих агентов? Не случайно же он так быстро оказался в Даларане и столь ловко организовал спасение, сумев вытащить практически всех. И как удачно у него оказались с собой артефакты, телепортирующие сквозь щиты. Неужели сразу догадался прихватить, как только получил вестника с невероятными новостями? Хотя нет, логично было прихватить такие с собой, раз уж они были. Он же артефактор, может даже и сам их придумал и сделал, после того как побывал в темнице. Чародеев не просто арестовать, наверняка тоже без антителепортационного купола не обошлось, когда в темницу посадили Мстителей. Вполне правдоподобно, что такие артефакты у великого магистра были, и что тот их взял с собой, даже не разобравшись толком в ситуации. Или все-таки причастен? Провернул кражу Колокола, оставил улики, а даларанцев подстраховывал заранее, он-то всегда обвинял Кирин-Тор и Совет Шести в вероломстве. Дал Похитителям Солнца, упорно нежелающим становиться талассийцами, увидеть Кирин-Тор во все его красе, агрессивности и пристрастности. Довел конфликт до той точки, когда примирение стало невозможным, а потом забрал всех в Квель’Талас. Заплатив за огромную толпу эльфов, в том числе и всегда полезных любому государству чародеев, жизнями нескольких из них. Могла ли история с кражей Колокола быть провокацией со стороны магистра Роммата? Могла. Но тогда Этас вряд ли найдет доказательства. Хотя с другой стороны… Магистр Роммат почти не знал Джайну. И он не мог предположить, что она сразу пойдет в разнос, начнет отдавать беспощадные приказы. Предсказать поведение безумцев невозможно. Куда более вероятным было, что она, узнав о краже Колокола и обнаружив некие «следы», созовет Совет Шести. Огласит все обвинения и потребует выгнать Этаса из Совета, а син’дорай — из Даларана. Тогда Карлаин, возможно, поддержал бы ее. Модера вступилась бы за Этаса, ей не выгодно терять его голос в Совете, а ситуация была бы не настолько ужасной, чтобы ему не выкрутиться. Тогда вопрос был бы в том, на чью сторону дамы смогут перетащить Ансарема и Кадгара. Скорее всего, первый поддержал бы Модеру, он человек, но обжегся на прошлом сотрудничестве с Альянсом, это пятно на его карьере. А шаттратский маг в последнее время все чаще сотрудничал с Джайной, но он вряд ли бы стал что-то решать, пока не будет достоверных доказательств против Этаса. Голоса бы разделились, и Джайна, скорее всего, ничего бы не добилась. Тогда син’дореям все равно пришлось бы кое-чем поступиться. Пошли бы проверки, допросы, а кто будет их проводить? Нужен кто-то достаточно беспристрастный, всех устроит Модера — человек, но не расистка. И Этас сам стал бы предоставлять ей всю информацию о своих эльфах, он же тоже заинтересован в том, чтобы найти агентов Гарроша. Тогда он и все Похитители Солнца оказались бы полностью в долгу и под контролем Модеры. Архимаг Роммат ее ненавидит и такую услугу ей не окажет. Нет, если бы все делал великий магистр или кто-то по его приказу, они бы не допустили следов к Похитителям. Этас ведь уже говорил великому магистру, что ему приходится поддерживать Модеру именно из-за его отказа от сотрудничества. Архимаг Роммат тогда послал его к саргерасу, но это не значит, что не принял информацию к сведению. Значит, все-таки не он? Но это не помешает ему сказать что-нибудь в таком духе, что Похитители Солнца прекратили водиться с вероломными предателями и «переехали» в страну нормальных эльфов, так что должны быть рады случившемуся. А поругаться с ним как раньше теперь нельзя, от воли великого магистра отныне во многом зависит благополучие Похитителей Солнца и самого Этаса… А вдруг он припомнит все этасовы «фокусы», за его спиной провернутые? Вряд ли он знал обо всех, но что-то наверняка ему известно, архимаг Роммат сам об этом говорил еще давно. Сейчас более чем удачный момент для мести… Хотя зачем месть, когда он просто может послать его к троллям. Из Ассоциации Этаса выгнать трудно, но членство — это еще не должность и не полномочия. Куда тогда ему пойти? Правда что ли, заниматься чем-то далеким от магии и политики? О бывших даларанских син’дореях Ассоциация позаботится. Не зря же столько времени заманивали и столько сил затратили на спасение и размещение. Более того, так даже разумнее поступить. Убрать Этаса как прежнего лидера Похитителей Солнца, занять Сурдиэля чем-то посторонним — и все, бывшие даларанцы перестанут считать себя единой группой, быстро станут обычными талассийцами, лояльными местной власти. Этас встал, вытащил из шкафа и в задумчивости расправил гербовую накидку Похитителей Солнца. В момент нападения Серебряного Союза он был без нее, но Хаторель подсуетился и добыл ему у кого-то из бывших даларанцев. Желто-красное Солнце, сложное, многоплановое и метафоричное, похожее на летящего над головой дракондора, кучу завитушек и неприличный символ, любовно изобретенное Ледоной и ею же разрекламированное среди Похитителей. Этас решительно положил накидку поверх приготовленной на сегодня одежды. Если его сейчас ждет показательный разнос и отстранение от всех дел, то лучше принять это с достоинством и не распускать сопли раньше времени. В том, что разнос будет, Этас даже не сомневался. Великий магистр знал, что нечто подобное рано или поздно случится, с самого начала. Предупреждал рыжего, и не раз, объяснял. А он не слушал. Отмахивался, пропускал мимо ушей. Услышал необоснованные обвинения в адрес наставника и счел все дальнейшие слова архимага Роммата просто проявлением обидчивости, мстительности и злобности. И о Модере великий магистр рассказывал, что тем она и опасна, что искренне дружит и опекает, но не ввязывается в неприятности и не рискует своим положением. Этасу казалось, что это предупреждение он услышал и понял. Но тогда почему так болезненно ныло в груди при мысли, что она попросту выкинула своего бывшего союзника из головы? Потому что он все-таки верил. Ей. А не тому, кто приводил ему конкретные факты, указывающие на ее вероломство. Великий магистр отказался помогать ему протащить еще одного син’дорайского архимага в Совет Шести, за что Этас потом долго злился на него. Но тот, другой эльф, сейчас точно так же был бы обвинен в краже Колокола и мог погибнуть во время нападения. «Они хотят и иметь при себе син’дорайских чародеев, и при этом иметь возможность держать их под полным своим контролем». Как только Совет увидел, что не все Похитители Солнца верно служат Кирин-Тору и тихо сидят, радуясь, что им, демоноглазым париям, дозволено жить в нейтральном Даларане, — от них избавились. Архимаг Роммат и об этом говорил. Его слова звучали даже убедительно, но Этасу не хотелось в них верить. Кирин-Тору всю свою жизнь служила его мать, и рыжий с самого детства знал, что быть архимагом этого ордена — его судьба и призвание. В Кирин-Торе он сумел достичь положения в обществе, невиданного для эльфа его возраста. А еще в Совете Шести был наставник, мудрый сторонник мира. Этасу не нравилась точка зрения великого магистра, и он тут же отмел ее как ошибочную и необоснованную. Нет бы подумать головой! После смерти Краса и Ронина все пошло наперекосяк. Модера и Ансарем уже однажды предали син’дорай, Кадгар недолюбливал народ Этаса, Карлаин открыто выступал против Орды, а Джайна сама предлагала уничтожить Огриммар. Рыжий это прекрасно знал, но счел менее важными факторами, чем то, что все они желали блага Даларану и все, даже Джайна, хотели, чтобы в Азероте был мир. Совет Шести отмахнулся от требований Верисы изгнать Похитителей Солнца после предательства Талена, и Этас решил, что Совет на его стороне. А на самом деле они, вычтя риски из полезности син’дореев, нашли разницу положительной. А после случая с Колоколом, видимо, решили, что игра не стоит свеч. И Совет Шести предал син’дорай во второй раз. Этас еще много претензий предъявлял великому магистру. Бросил ему в лицо отвратительные обвинения, когда тот отказался помогать в войне против Малигоса. Но глава Ассоциации просто заботился о своих чародеях. Как он мог отправить их к тем, кто уже однажды их предал и в любой момент может предать снова? Сказать «В прошлый раз затея помочь Даларану закончилась для нас плохо, но давайте наступим на эти грабли снова, вдруг повезет, и нас не бросят в темницу»? Кто еще представлял собой большую опасность: Малигос или Кирин-Тор! Списки погибших от рук Серебряного Союза были пока неточными, неполными, но и имеющихся имен было достаточно. Война против Нексуса обошлась Похитителям Солнца не настолько дорого. Когда погиб Ронин, великий магистр не внял просьбам Этаса помочь даларанским син’дореям, сотрудничая с Кирин-Тором. Опять же, потому что знал, что с Кирин-Тором связываться опасно. Этас вспомнил все гадости, которые наговорил ему за все эти годы их «общения» и в десять раз больше мерзостей, которые о нем думал, но не произнес вслух. А архимаг Роммат все это время был прав… В том числе и называя самого Этаса глупым мальчишкой, наглым щенком, наивным идеалистом и идиотом. С самого начала магистр Роммат повторял ему, что нельзя верить Кирин-Тору и людям вообще — но добился лишь того, что Этас нарисовал в своем воображении вероломным чудовищем его самого. А ведь великий магистр рисковал своей жизнью, спасая Похитителей Солнца. Факт, который как-то ускользнул от сознания Этаса во время побега и после него. Да, телепортационный артефакт позволил бы быстро исчезнуть, но в городе шли сражения, в любой момент Бесцветные могли напасть неожиданно и группой, пустить стрелу в спину. А еще архимаг Роммат дал Похитителям Солнца Эльсию. Не только шпионить и поддерживать связь, но и приносить немалую пользу. Опытная следопытка, разведчица, участница Второй и Третьей войн, покорявшая Запределье, она многому научила даларанских эльфов. Смогли бы Похитители Солнца отбить атаку Серебряного Союза, если бы отправившиеся на учения боевые маги и все подчиненные Амариэля и Эльсии были в Даларане в тот день? И магия Пустоты, которой владели только избранные маги Похитителей, была, по рассказу Сурдиэля, очень полезна при обороне, потому что чародеи Серебряных не могли заранее распознать действия атакующих заклинаний и не знали к ним специальных щитов. А Этас еще обвинял великого магистра в том, что тому наплевать на соплеменников… А если тот сейчас припомнит ему все эти обвинения? Что тогда ответить? Или сразу, самому извиниться и сказать, что понял свою неправоту? Да тут сложно не понять, факты-то налицо. Похитители Солнца изгнаны из Даларана, Совету Шести «жаль», а Этас идет к главе Ассоциации не потому что Кирин-Тору опять что-то нужно, а потому что тот велел ему зайти. Но все равно надо извиниться. И поблагодарить за спасение, за себя и за остальных Похитителей Солнца. Или это будет дерзостью с его стороны, по-прежнему говорить от лица их всех? Этас, порадовавшись, что у него еще есть время на размышления, продумал, что именно следует сказать великому магистру, чтобы звучало достаточно искренне и не слишком официально, но позволяло извиниться, не теряя достоинства. А если великий магистр будет насмешничать или опять смотреть презрительно и на этот раз — с полным на то основанием? И что ответить, если архимаг Роммат обвинит Этаса в гибели многих из Похитителей Солнца? Он же тоже собственными глазами видел как убивают син’дореев. Это совсем не то же самое что слышать, что столько-то эльфов погибло в сражении. Этас был членом Совета Шести, значит тоже ответственен за все происходящее в Даларане. К тому же это он был одной из причин, почему Похитители Солнца верили, что смогут нормально жить в Городе Звезд. Обвинение будет справедливым… Но ведь Глава Ассоциации вызвал его, наверно, не только затем, чтобы высказать, все что о нем думает, и услать от новых талассийцев подальше. Информацию по выжившим, погибшим и пропавшим, по нуждам Похитителей Солнца и прочему ему, наверняка, уже предоставили чародеи Ассоциации, тот же Инетвен. А что еще может сообщить ему Этас? Предателя, который помог Гаррошу завладеть Колоколом, Сурдиэль и Хаторель не нашли. У них даже подозреваемых толком не было. Этас вообще не понимал, зачем потребовалось прибегать к помощи даларанцев, если о Колоколе они не знали и подсказать, где и как он спрятан, не могли. Некоторые Похитители Солнца прибыли в Квель’Талас позже других. Они были в других районах города, когда случилось нападение Серебряных, а поодиночке их наемники, разумеется, всех отыскать не могли. Они рассказали, что отряды кирин-торской армии и Джайна Праудмур лично патрулировали улицы, пресекая беспорядки и арестовывая скверноглазых даларанцев. Оставшихся син’дорай нашли и вынудили сдаться, но после допроса их выдворили из города. Джайна была уверена, что предателем был сильный чародей, а таких среди них не оказалось. Сильный чародей — это, конечно, здорово сужало круг поиска, но все равно было единственной зацепкой. После всех этих переживаний никто уже и не вспомнит, во сколько именно видел своего знакомого, о котором его расспрашивают, так что отсутствие алиби — не доказательство. Впрочем, даже если предатель будет найден, возникнет вопрос: а что с ним делать? Его даже под суд отдать нельзя. Какое государство он предал? Даларан. А они все больше не даларанцы. И оправдываться перед Джайной и Советом Шести больше никому не нужно. А Квель’Талас — ордынцы, для них он не предатель, а даже почти что герой, вот какую полезную штуку любимому вождю достал. Надо посоветоваться со своими, но они опять будут ждать его решения. Они ничего не могут сделать предателю, но могут хотя бы найти его и обнародовать его имя. И вообще, пусть проваливает из Похитителей Солнца! Смешно, потому что Похитителей Солнца больше нет, есть новые талассийские эльфы. В общем, назвать имя предателя Этас великому магистру не сможет, даже тут совершенно бесполезен. Может тот потребует, чтобы рыжий рассказал какие-нибудь секреты Кирин-Тора? Но какой теперь в этом смысл, если архимаги Совета Шести знают, что Этас в Квель’Таласе? Они подсуетятся всю эту информацию сделать неактуальной. Рыжий дал себе мысленного пинка. Хватит малодушничать, гадать и бояться заранее! Ну, постоит, помолчит, стиснув зубы, послушает уничижительные комментарии. Первый раз что ли? Но первый раз они будут настолько обоснованными. Первый раз Этасу будет нечего ответить. Ну и что! Великий магистр вытащил его из Аметистовой Крепости, и не известно, какая судьба ждала бы Этаса там, раз уж Совет Шести не стал перечить Джайне. Вполне возможно, что он бы медленно и мучительно погиб от магического голода. Так что ущемленная гордость — не великая плата за спасение жизни. Этас вошел в здание Ассоциации чуть раньше назначенного времени, чтобы заглянуть к Инетвену и в его успокаивающем обществе набраться смелости. — И чего ты нервничаешь? — спросил заместитель великого магистра, узнав о цели его визита в Ассоциацию. Хотя у Этаса голос вроде не дрожал, да и вежливую приветственную улыбку изобразить вполне получилось. — Мы с великим магистром как-то… не ладим, — отозвался Этас, усаживаясь в удобнейшее кресло для посетителей, стоявшее слева от стола хозяина кабинета. Ну почему не Инетвен тут главный? Насколько все было бы проще… Этас никогда не обсуждал с чародеями Ассоциации свои ссоры с их начальником, только пару раз позволил себе несколько малоинформативных замечаний в присутствии Аурозалии. Поэтому, если великий магистр не рассказывал своему заместителю сам, то тот и не знал, насколько отвратительными были отношения лидеров син’дорайских магов двух государств. Раньше Этас считал, что виной этим ссорам — полное отсутствие совести и порядочности у архимага Роммата, а оказалось — его собственная, этасова, глупость. Несмотря на расплывчатое объяснение, Инетвен сам понял, что его беспокоит. — О, не волнуйся на этот счет. Теперь ты не член Кирин-Тора, а просто чародей Ассоциации. Магистр Роммат своих не ест, — беззаботно махнул рукой заместитель очень грозного начальника. Этас скептически покосился на собеседника. Удивительно, но у обладателя тяжелого нрава магистра Роммата не было среди чародеев врагов или явных недоброжелателей. Не то что бы он купался в лучах всеобщего обожания, но все признавали его авторитет и относились нормально, с уважением. Возможно, правильное объяснение этому явлению — магистр Инетвен, — эдакий буфер между магами Ассоциации и отвратительным характером их руководителя. Лучшее доказательство тому — леди Лиадрин, заместительница великого магистра по делам заклинателей Света. Она общалась с ним не через Инетвена, а напрямую, и нередко — Этас собственными глазами видел, — вылетала из его кабинета разъяренная и сверкающая глазами. Сепетрия вошла в кабинет к Инетвену, когда тот советовал не волноваться. Она с любопытством оглядела рыжего и усмехнулась. — Иди-иди, — напутствовала она Этаса. — Магистр Роммат оказался прав, значит, будет теперь добрый. Странная логика, но… Великому магистру и впрямь была свойственна снисходительность, и он обычно брезговал добивать проигравшего противника. — Будь паинькой, и Инетвен в награду раскроет тебе Тайну Волшебной Банки, — решила добавить ему мотивации Сепетрия. Она похлопала ладонью по расписной жестяной банке, стоявшей на углу стола хозяина кабинета. — Правда, Инетвен? Тот многозначительно приподнял бровь, глядя на свою коллегу, но согласно закивал. Этас решил поверить заместителям магистра Роммата, которые явно знали его лучше и выработали свои способы работы с таким сложным руководителем. Теперь и Этасу, если его вообще не выставят из Ассоциации вон, придется осваивать тонкую науку как поладить с недолюбливающим его или просто грозным начальником. Раньше не требовалось. Крас ему всегда благоволил, а поначалу очень снисходительны были все чародеи из его команды, с которыми приходилось работать. К тому же Этас был нагл и самонадеян, общителен и обаятелен, не боялся. Потом, уже в Совете Шести, с Ронином он ладил отлично. С Джайной рыжий контактировал не так уж и долго, и первое время она мало что знала о деятельности Кирин-Тора, так что ее начальственный статус вовсе не ощущался. Этас был терпелив к сменам ее настроения, старался быть как можно доброжелательнее и вовсе не думал, что она его ненавидит. А еще мнил о себе, будто разбирается в эльфах и людях! Он обычно понимал других и отношение к себе хорошо, но ошибки, когда они все же случались, были сокрушительными. А об архимаге Роммате его мнение вообще менялось десятки раз: от возмущения и разочарования до надежды, что ошибался, и обратно. И так, пока рыжий не понял, что с самого начала исходил из неверных предпосылок, думая, что тот ненавидит Кирин-Тор из-за своих личных качеств, а не по объективным причинам. Согласится ли глава Ассоциации терпеть его присутствие среди своих чародеев? Очень хочется верить, что Инетвен и Сепетрия окажутся правы. Сделав глубокий вдох, Этас, сама безропотность и смирение, постучал в дверь кабинета великого магистра и пошел сдаваться на милость победителя. Здесь он ни разу не был: прежде все встречи с главой Ассоциации проходили в переговорном зале. А теперь великий магистр пустил его на свою территорию — это хороший знак? Или, наоборот, демонстрация, что Этас теперь не дипломатическая фигура, а так, мелкая сошка, ради которой даже не стоит вставать с кресла и делать несколько шагов по коридору? Велев себе не выдумывать обид и страшилок раньше времени, Этас, поймал взгляд сидящего за своим столом главы Ассоциации, произнес, как ему показалось, достаточно спокойно и уверенно: — Anar’alah belore, магистр Роммат. — Здравствуйте, Этас. Проходите, — ответил тот вполне нейтральным, более вежливым, чем все годы их общения, тоном. Он указал рыжему рукой на мягкий стул для посетителей, поставленный около его стола. — Рассказывайте, как дела у Похитителей Солнца, какие у них настроения. Перемена в отношении приободрила Этаса. Инетвен был прав, уверяя, что, будучи только чародеем Ассоциации, рыжий может рассчитывать на менее холодный прием. И это обращение — просто по имени, без указания ранга. Могло бы расцениваться как хамство, но именно так великий магистр обращался ко всем своим подчиненным и подопечным чародеям. В сочетании с более корректным тоном и довольно редким прежде приглашением присесть, получалось, что это именно решение не продолжать прежний конфликт, так ведь? Этас внезапно вспомнил, что архимаг Роммат впервые назвал его вот так же, просто по имени, еще в Аметистовой Крепости. Не стал отвлекаться на церемонии в экстренной ситуации — или уже тогда счел даларанцев своими подопечными? Скорее всего, второе. Он-то знал, что Совет не вмешается, и Похитители Солнца останутся в Квель’Таласе, потому что все другие варианты для них значительно хуже. А Этас, глупый наивный мальчишка, считал иначе, думал, что они только переждут грозу в безопасном месте. И об этом великий магистр, наверняка, тоже знал. Он потому и не вызвал рыжего к себе раньше, что не желал тратить время на бессмысленные препирательства. Дал ему эти два дня на осознание реальности и избавление от иллюзий. И сейчас глава Ассоциации сидел, весь такой невозмутимый и монументальный, уверенный в себе и своей правоте. Он оказался прав, и его правота была настолько всеобъемлющей и очевидной, что он даже не утруждался акцентировать на ней внимание. Позлорадствовать или сразу начать с обвинений, или хотя бы позанудствовать, мол, я вас предупреждал. Архимаг Роммат все эти годы не был таким мерзавцем, каким воображал его себе Этас, но это не отменяло того факта, что глава Ассоциации — отвратительно самоуверенный и невыносимо снисходительный тип! Похитители Солнца потеряли все, что у них было, а этот эльф в итоге получил от этого выгоду и теперь спокойно смотрел на Этаса, весь такой величественный в своей правоте. И, в отличие от них всех, имел здесь столько влияния и власти, что даже позволял себе быть великодушным и не комментировать ни разницу в положениях, ни их нынешнюю зависимость от его воли. Рыжий, вынужденный теперь жить в его стране, стоящий в его кабинете в его Ассоциации, когда от его решений зависело будущее Этаса, почувствовал, что почти ненавидит великого магистра. За все это! За его правоту и самоуверенную снисходительность, за его власть и его полное понимание, насколько уязвимо положение Похитителей Солнца! Это спокойное, степенное выражение лица главы Ассоциации просто бесило! Этасу захотелось его ударить. Чтобы не был таким! Таким… магистром Ромматом! Но, демон подери, Этас прекрасно понимал, что ничего не сделает. Не только из-за того, что теперь с этим эльфом нельзя ссориться, но и просто потому, что помнил, чем закончилась прошлая попытка применить против него магию и кулаки. Пережить такое снова он ни за что не согласился бы! Этас как наяву испытал боль в завернутых за спину руках, ощущение сдавившей горло неумолимой ладони, собственное унизительное бессилие в той ситуации и панический страх гибели. Он вспомнил, как безуспешно пытался вырваться из рук великого магистра, и как неожиданно отреагировало на физический контакт его собственное тело. А ведь тогда все могло бы пойти немного иначе… Этас представил это ощущение горячей ладони на своем горле, но не сжимающей, а просто лежащей на нем. Другой рукой великий магистр тогда держал запястья своего противника, но если бы Этас не вырывался, то такой необходимости бы не было, и архимаг Роммат мог бы найти своей руке другое применение, более… приятное. Каково это было бы — прижиматься спиной к широкой груди великого магистра? Этас вспомнил, как практически упирался тогда задницей в его бедро, но немного сбоку, поэтому не знал, чувствовал ли талассийский чародей в тот момент возбуждение, так же, как и он сам. А если еще добавить ощущение на своей шее обжигающего дыхания архимага Роммата… А если бы Этас тогда был, как сейчас, без шлема, то чувствовал бы его и на шее, и на затылке, и ухом… Хотя нет, тогда, при эксперименте, присутствовал таурен, а такими вещами лучше заниматься без посторонних. Ну, пусть бы он погулять вышел. И там же еще заключенный в артефакте ша или кто-то подобный был. Так что лучше прямо здесь, в этом кабинете. А для большего удобства — у стеночки, чтобы была опора. Вон та, между стеллажом и окном, вполне подойдет. Этас буквально всей кожей ощутил это, отредактированное воображением объятье, сильные, но не безжалостные руки, горячее дыхание и… Голос у великого магистра низкий, сексуальный, и в его исполнении что-нибудь более интимное и благосклонное, чем «наглый щенок» звучало бы, наверное, обалденно возбуждающе. Рыжий представил, как архимаг Роммат шепотом, на ушко, зовет его по имени. — Этас? Рыжий моргнул. Великий магистр, чуть приподняв бровь, смотрел на застывшего посреди его кабинета визитера. Этас прошел и сел на указанный ему ранее стул, чувствуя, как краска смущения заливает щеки. Какие бредовые, идиотские, нелепые мысли лезут ему в голову! С чего вдруг ему вообще вздумалось представлять подобное? Но мысли — это еще полбеды. Он же только что неизвестно как долго стоял столбом, сначала молча смотрел на собеседника то спокойным, то горящим от злости взглядом, потом со стеклянными глазами уставился на пустую стену, а теперь еще и краснеет. И все это — на ровном месте, без малейшего повода. Даже не хочется гадать, что о нем и его поведении подумал глава Ассоциации… Соберись, идиот! Так, ему задали вопрос. Сдержав желание попросить повторить его, Этас отвесил себе мысленного пинка и, сосредоточившись, вспомнил сам. Как дела и настроение у Похитителей Солнца. Ну, про дела-то архимаг Роммат уже и сам знает. А вот про настроения Этас и впрямь может рассказать лучше. Его, своего, знакомого эльфа, Похитители Солнца не опасались и не стеснялись, говорили многое. Этот вопрос рыжий как раз вчера вечером обсуждал с Хаторелем, поэтому делать выводы на ходу не потребуется. Этас подробно и деловито расписал основные группы мнений. В основном в случившемся обвиняли Серебряный Союз — их причастность Похитители Солнца видели собственными глазами. Те, кто побывал в Аметистовой Крепости, знали и рассказали остальным о сути предъявленного им обвинения. Многие были возмущены действиями Гарроша, зачем-то втянувшего их в свои кровожадные манипуляции. Обвинений в адрес Совета Шести Этас не слышал. Возможно, их просто тактично не стали озвучивать при нем, но Хаторель и его доверенные лица тоже о таком не сообщали. Все Похитители Солнца почему-то были уверены, что против главы Кирин-Тора Совет выступить не мог. Великий магистр слушал Этаса внимательно, задавал уточняющие вопросы. Потом заметил, что чародеям Похитителей Солнца не мешало бы потренироваться в боевой магии, и для этой цели глава Ассоциации уже подобрал нескольких наставников. Он озвучил их имена и сказал составить с ними график занятий. — Не обязательно быть боевым магом, но стыдно, когда толпа чародеев не может оказать сопротивления следопытам, — произнес великий магистр со своей обычной надменностью. И строго посмотрел на рыжего, ожидая ответа, и так понятно, какого. Архимаг Роммат не говорил, что это требование обязательно, но Этас чувствовал, что отказаться не получится. Ну и ладно, делайте что хотите. Ему-то какая теперь уже разница. Поймав себя на таких рассуждениях, он отвесил себе мысленного пинка. Ему есть разница. Он по-прежнему отвечает за эльфов, которые носят его имя. — Хорошо, — не стал возражать Этас. Все равно, великий магистр опять был омерзительно прав. Мирным жителям сложно что-либо противопоставить армии, но если бы все чародеи Похитителей Солнца умели сражаться и не только на дуэлях, а по-настоящему, то погибших могло быть меньше. Выяснив все, что хотел, о бывших даларанцах, архимаг Роммат завел разговор конкретно об Этасе. Сказал, чтобы тот продолжал заниматься Похитителями Солнца, а в оставшееся время помогал Инетвену в Ассоциации и входил в курс дел талассийских чародеев. — Потом видно будет, чем вас здесь занять, — добавил великий магистр. Этас кивнул, но на самом деле он мало что понимал. Зачем магистр Роммат собирается привлекать его к делам Ассоциации — понятно: архимагами, даже молодыми и глупыми, не разбрасываются. Но почему он оставляет Этаса с Похитителями Солнца теперь, когда информация получена, контакты с ними талассийцами уже налажены? Особой необходимости в присутствии и работе именно их бывшего лидера нет. Великому магистру не выгодно позволять ему находиться рядом с ними! Но почему тогда он так поступает? Была одна совсем уж безумная догадка… или не такая уж и безумная? Без Этаса чародеи Похитителей быстро вольются в Ассоциацию, а остальные — в ряды талассийцев. При нем же они будут оставаться отдельной группой, пусть и не такой сплоченной как клан Ярости Солнца. В будущем их легко под предлогом «решили стать самостоятельными» можно убрать с глаз долой из Квель’Таласа. Сделать из них чародейскую армию, не зря же архимаг Роммат про занятия боевой магией заговорил. И пожалуйста, у великого магистра еще одна собственная армия, которую никто не берет в расчет! А еще ведь есть клан Ярости Солнца, который, кстати, рьяно взялся помогать изгнанным даларанцам. Две таких армии… Удобно, на случай если глава Ассоциации решит захватить власть в Квель’Таласе полностью в свои руки. Сейчас правит следопыт. А даларанцы всю жизнь прожили в магократическом государстве. Они поддержат архимага Роммата и из благодарности, и ради выгоды, и просто из представлений о правильном управлении государством. Так же, как его поддержит клан Ярости Солнца. Эти бывшие Мстители многое пережили вместе, сплотились в Запределье, были верны принцу, а теперь их лидером считался великий магистр, хотя формально у него власти над ними не было. Их лояльность и единство надо укреплять, иначе запредельское приключение со временем забудется, каждый заживет своей жизнью. Многие наверняка так уже и поступили. Ну, кто-то непосредственно работает на великого магистра за золото. А остальные, чего они хотят? Захват власти в Квель’Таласе — это их цель? В этом все дело? Но ведь так может гражданская война случиться! И в нее будут втянуты Похитители Солнца. Разве мало на их долю выпало потрясений и смертей? И что Этасу делать? Спросить прямо? А ответит ли? Отказаться, подговорить Сурдиэля, усложнить заговорщикам задачу? Или согласиться и аккуратно сорвать затею изнутри? — Вы собираетесь устроить в Квель’Таласе борьбу за власть против правящего лорда? — выпалил он прежде, чем успел прикусить язык. Браво, Этас. Тебе удалось добиться от великого магистра проявления эмоций, помимо ярости и презрения. Архимаг Роммат определенно был удивлен. Его черные брови приподнялись вверх, а потом сдвинулись к переносице, глаза недоверчиво прищурились. Он смотрел на рыжего так, будто хотел вскрыть ему череп и заглянуть в мозги напрямую. Пытается сообразить через какую цепь рассуждений Этас мог прийти к такому выводу, если речь шла вообще о другом? Или хочет понять, каким образом глупый мальчишка так быстро разгадал его тайный план? Под этим взглядом Этасу стало весьма неуютно. Не то что бы когда-то он чувствовал себя комфортно в обществе такого собеседника… Этас нервно переплел пальцы. И что теперь ему за это будет? Глава Ассоциации же не думает сейчас, что его собеседник… ну, как это говорят… слишком много знает? — Я не собираюсь развязывать войну в Квель’Таласе, — медленно проговорил великий магистр, чуть склонив голову набок и глядя на Этаса изучающим взглядом. Как ученый, обнаруживший не поддающееся логическому объяснению явление. Феноменальный идиотизм, да? Спрашивать такое прямо… Любой разумный эльф сообразил бы, что надо было промолчать и тихо поискать подтверждения, раз уж такие подозрения возникли. Архимаг Роммат, тем временем, чуть наклонившись вперед, продолжил внушительно и четко: — Не могу обещать Похитителям Солнца постоянно мирную жизнь, сейчас в Азероте все время какие-то конфликты. Но вам не придется направлять магические стрелы на своих соплеменников. И вы все не обязаны учиться боевой магии, это просто предложение. Этасу показалось, что великий магистр сейчас говорит правду. Вообще-то, тот, вроде бы, ни разу ему не врал. Архимаг Роммат не всегда утруждал себя ответами и объяснениями, так что для обмана в его речи, между обвинениями и оскорблениями, не нашлось бы места. Этас кивнул. — Извините, — выдавил он, снова чувствуя, как краснеют щеки и уши. Все сегодняшнее утро он провел, коря себя за то, что напридумывал мерзостей про ни в чем — кроме невыносимого характера, — не повинного эльфа. За то, что подозревал и прямо обвинял его вслух и мысленно во всех вообразимых прегрешениях. А сейчас снова взялся за старое! Этас опустил голову, стыдясь снова посмотреть в лицо великому магистру. Архимаг Роммат не делал ничего преступного, напомнил себе рыжий. Он не сотрудничал с Телестрой и не собирался любоваться на смерти кирин-торцев от рук прихвостней Малигоса. Он просто не имел права заставлять своих подопечных рисковать, сотрудничая с предателями. Он не бросал даларанских соплеменников на произвол судьбы, а наоборот, спас их всех. И в убийствах эльфов Серебряного Союза Этас обвинял его напрасно: по требованию Хатореля Сурдиэль подробно объяснил рыжему, что зазевавшийся противник не превращается автоматически в мирного жителя. И к краже Колокола, ставшей причиной несчастий Похитителей Солнца, великий магистр не имел никакого отношения. Аурозалия рассказала, что тот сам был удивлен, когда утром, за несколько часов до начала даларанской резни, его доставили в Элун’аран. Да, Колокол. Этас бросил быстрый взгляд на великого магистра, все еще смотревшего на собеседника с подозрением. Хочет понять, действительно ли Этас поверил его словам? Или уже жалеет, что вообще решил допустить к делам Ассоциации такого идиота? Не важно. Колокол — ужасное оружие, которое может снова утопить в крови весь Азерот. Как бы ни был в эти дни занят Этас делами и переживаниями по поводу случившейся трагедии, предательства Совета, собственного и Похитителей будущего и своей несправедливости к великому магистру, он не мог выбросить из головы мысли о Колоколе Лей Шеня. Надо что-то придумать, чтобы Квель’Талас не отдавал его. Уничтожить — опасно, нападут гаррошевы орки в отместку. Спрятать — опять же, нападут, и придется уже самим его использовать, чтобы защититься. «Случайно» сломать во время исследований? Гаррош не поверит в случайность. Был у Этаса один вариант. А что, если сказать Адскому Крику, что артефакт потерял свои свойства? А на самом деле вытянуть его силу и заменить любой другой похожей темной магией, но просто напитать, без плетений. Чтобы ничего не почувствовали те маги, что уже были с ним в контакте. Тогда вместо могущественного оружия у Гарроша будет просто огромный магический накопитель. Ничего хорошего, конечно, но все же лучше, чем возможность деморализовать целую армию и уничтожить ее маленьким, но очень агрессивным и бесстрашным отрядом. — Магистр Роммат, а что сейчас стало с Божественным Колоколом? — аккуратно спросил рыжий, уже забыв, что только что боялся посмотреть этому эльфу в глаза. Глава Ассоциации прищурился. — Его изучают, — ответил он после короткой паузы. — Хотите принять участие в исследовании? — Что? — рыжий распахнул глаза от удивления. Великий магистр задал вопрос совершенно обыденным, ничуть не насмешливым тоном, как будто вовсе не возражал против такого варианта. Он что, не помнит, чем дело кончилось в прошлый раз? Разве Этасу можно после такого доверять исследование всяких воздействующих на разум или эмоции объектов? Этас замотал головой. — Нет! Я же… — У вас уже есть опыт контакта с подобной энергией, — возразил великий магистр. — Второй раз будет проще отслеживать ее воздействие. И вовремя прерваться. Он неопределенно повел плечом, мол, дело ваше, я не настаиваю. — Нет, я не хочу связываться с этой гадостью, — твердо объявил Этас и объяснил, стараясь говорить спокойно и убедительно, но все равно получалось несколько сбивчиво и торопливо: — Я просто хотел узнать, можно ли заменить его магию просто на энергию, чтобы он не воздействовал больше на других, чтобы Гаррош не смог его использовать? И сказать, что за все эти тысячелетия хранения плетения непоправимо разрушились. Он же с этой штукой весь Азерот зальет кровью, и… — Этас. Не связывайтесь с этой гадостью, — вернул ему его же слова великий магистр. Прозвучало веско и непререкаемо. Рыжий промолчал, не зная, что ответить. Спасибо, конечно, что не «это не ваше дело» или «Кирин-Тора это не касается», но… Понятно, что архимаг Роммат не может принять такое решение сам, в одиночку, это в большей степени вопрос к правящему лорду. Но он же может проверить, что это вообще выполнимо технически, а потом предложить генералу Терону, попытаться убедить, настоять… Великий магистр смотрел на Этаса строго, даже пронзительно. Ждет четких обещаний не поднимать восстания против Гарроша или что-то в таком духе? Да конечно рыжий будет сидеть тихо! Он же не настолько идиот, ему еще жить хочется. Встретившись взглядами с великим магистром, Этас уже не мог отвести свой. В глазах главы Ассоциации пламя Скверны всегда было очень густым, за ним не различить не только исходного цвета глаз, но и границ зрачка, радужки и белков. Такие глаза были у всех эльфов из клана Ярости Солнца: в Запределье они привыкли потреблять куда более концентрированную энергию Скверны. Этас подумал, что великий магистр наверняка предпочитает кого-нибудь посерьезнее маназмеев для волшебного потока. Призванных чернокнижниками демонов? Не зря же пробил такие законодательные послабления для этих колдунов, которых в Даларане считали преступниками. Архимаг Роммат и так не любил выказывать эмоции, а из-за того, что пламя Скверны в его глазах было таким густым, значение взгляда понять было сложнее. Этас вспомнил, как при побеге из Даларана, падая с огромной высоты, поймал взгляд великого магистра. Тот смотрел сверху вниз, как всегда величественно, уверенно, властно и пронзительно. Интересно, какого это, заниматься сексом, когда в это время партнер смотрит на тебя так? Воображение тут же нарисовало картинку, как Этас лежит спиной вот на этом самом столе, а великий магистр нависает над ним, не отводя такого гипнотизирующего взгляда. А при этом его руки — рыжий прекрасно помнил, насколько они сильные, великий магистр в даларанских катакомбах таскал его за шкирку и выкидывал из трубы легко, как котенка, — крепко держат Этаса за бедра или гладят по животу. Рыжий перевел взгляд на спокойно лежащие на столе широкие ладони великого магистра, потом выше, на красиво обрисованные мышцы предплечий, а затем понял, что воображение опять завело его куда-то не туда. Этас, силясь изобразить нейтральное, бесстрастное выражение лица, отвел взгляд и уставился в сторону, только сейчас заметив на стене кабинета висящие в шахматном порядке деревянные и костяные вудуистские маски. Как-то не до изучения обстановки было… — У вас есть еще ко мне вопросы, Этас? — спросил великий магистр. — Н-нет, — запнувшись, выдавил рыжий. Он хотел поблагодарить архимага Роммата за спасение из темницы и за помощь в побеге остальным Похитителям Солнца, но ему показалось, что все его непристойные мысли написаны у него на лице. Неловко пробормотав слова прощания, Этас вышел из его кабинета, старательно соблюдая спокойный шаг. Да просто какой-то рекорд нелепых мыслей и идиотского поведения у него сегодня! — Ну как, Этас? Ты был умницей? — вывел его из задумчивости голос Инетвена, когда рыжий, все еще не способный уложить в голове этот разговор и собственные абсурдные реакции на него, добрел до его кабинета. — Нет, — покачал головой Этас. Более глупое поведение и вообразить трудно. — О, — разочарованно и сочувственно вздохнул Инетвен, покосившись на него с мягким укором. Мол, ну что ж ты так? — Что тебе сказал магистр Роммат? Этас, все еще растерянный и отрешенный от реальности, упал в кресло. Он встряхнул головой, приходя в себя. Не время бродить по Ассоциации как сомнамбула! Что о нем коллеги подумают? — Продолжать заниматься Похитителями Солнца, — уже более уверенным тоном ответил он. — В остальное время помогать тебе, вникать в дела Ассоциации. Потом посмотрит, что мне лучше поручить. — Вот видишь! — всплеснул руками Инетвен и весело улыбнулся ему. — Замечательно же. Ну да, кажется, Этас фактически получил работу. Пока не ясно, на какой должности, но раз начинать с помощи заместителю великого магистра, значит, не ерунда какая-нибудь. Блестящая карьера, предмет его гордости и тщеславного самодовольства, окончилась бесславным провалом. Это не трагедия, можно построить новую здесь, в Квель’Таласе, но вот только идиотизм-то не лечится… или у Этаса еще есть шансы поумнеть? Повзрослеть, набраться опыта… Постепенно, получая задачи по уровню, а не сразу те, где без помощи влиятельного покровителя он мало на что способен. Вот именно! Все будет в порядке! К тому же оба заместителя главы Ассоциации — третья, леди Лиадрин, не считается, у нее свой круг задач, — Этасу вполне благоволили. И в те годы, когда он был одним из Шести, и сейчас, когда он все потерял. Инетвен, конечно, со всеми был дружелюбен, а вот Сепетрия позволяла себе такое развлечение как наличие врагов и просто неугодных. Возможно, у Этаса появится немало недоброжелателей среди остальных чародеев Ассоциации. Он уже пару насмешек слышал от рядовых магов в адрес Похитителей Солнца. Всегда найдутся те, кто вечно всем недоволен, и чью-то помощь другим оценивает как ущемление своих привилегий, а чей-то карьерный успех — как личное оскорбление. Но с такими Этас справится. Отношения с самим главой Ассоциации — куда более сложная задача. И у него возникла еще одна проблема, как будто ему их мало. Сегодня Этас вел себя нелепо и несуразно. В этот раз великий магистр никак не прокомментировал его глупое поведение — возможно, списал на последствия потрясения из-за резни в Даларане. Но в следующей раз оправданий не будет! Какая тут карьера, если он будет продолжать в том же духе? Чтобы решить проблему, надо ее сначала четко обозначить. Итак, Этас пускает слюни, глядя на своего каменномордого начальника, способного составить в холодности и грозности конкуренцию любому рыцарю смерти. Собственно, не надо быть гением, чтобы догадаться, что это означает. А раз так, то надо принимать меры.