Похититель Солнца

Жуткая красноглазая рожа мутным взглядом посмотрела на Этаса из зеркала. Вздохнув, он принялся приводить себя в порядок при помощи воды и заклинаний. Прибыв в Квель’Талас, он твердо решил не поддаваться слабости и быть для всех Похитителей Солнца примером неунывающего и не раскисающего эльфа, образцом самообладания и уверенности в будущем. Почти получилось. Вчера, после того как Этас выяснил условия, в которых разместили даларанцев, и показался своим, Аурозалия утащила его и Хатореля к себе. Мол, Похитителей Солнца и так пришлось поселить очень плотно, нечего еще места занимать. По просьбе леди Сепетрии, эльфы из клана Ярости Солнца пустили часть даларанцев к себе на постой, так почему бы и Аурозалии не пригласить к себе пожить двух старых друзей. Этас заикнулся о том, что у него тут есть дом, только далеко, на что ему было велено не умничать. Он удивился, что клан Ярости Солнца, который вслед за своим талассийским предводителем не питал любви к Кирин-Тору, согласился принять Похитителей Солнца у себя. Леди Сепетрия, насколько ему было известно, была у них в большом авторитете — но не настолько же, чтобы по ее просьбе посторонних в дома пускать. Или это эдакая форма солидарности к син’дореям, тоже пострадавшим от вероломства Кирин-Тора? Но задавать вопросов рыжий не стал, просто принял приглашение Аурозалии. Роз накормила Этаса и Хатореля ужином, потом они втроем устроились на диване и обменялись своими частями информации. Как поведала Аурозалия, великий магистр получил сразу нескольких магических вестников: как ястребов, так и воронов. Конечно, изменить форму вестника не трудно, но скорее всего у архимага Роммата и впрямь были шпионы в том числе среди представителей человеческой расы. Ненависть к людям этого эльфа, видимо, была явлением весьма относительным и спокойно отодвигаемым на задний план ради дела. Великий магистр сообщил подчиненным, что в Даларане творится что-то непонятное, и он отправляется туда, чтобы разобраться. После чего скрылся в своем кабинете, откуда и телепортировался. А вскоре Сепетрия и Интевен получили от него вестников с указанием встретить Похитителей Солнца на телепортационной площадке и разместить их в Элун’аране, потому что из Даларана им приходится сбегать. Также великий магистр велел им прихватить с собой целителей из жреческого крыла. Использовать свободную недвижимость в восточной части столицы предложила леди Сепетрия. Она заявила, что вправе принять такое решение и распорядиться ею. Этас в который раз подивился широте полномочий клана Ярости Солнца в Квель’Таласе. Хаторель в свою очередь поведал, что получил вестника от Сурдиэля, тогда и узнал о нападении. Сурдиэль велел выводить тех эльфов, кто не может сражаться, через запасные выходы, избегая стычек с Серебряным Союзом. В некоторых частях квартала все еще было тихо и мирно, поэтому первую партию син’дореев ему пришлось убеждать послушаться и покинуть опасное место. Хатореля Похитители Солнца знали хорошо: его официальные обязанности состояли в организации разного рода мероприятий, в том числе и праздничных, — поэтому все же вняли его словам. Чародеев и тех, кто хорошо владел оружием, отправляли к Сурдиэлю держать оборону в центре квартала. Хаторель помог вывести несколько групп эльфов, но потом Серебряные перекрыли все выходы, и пришлось запереться в таверне Уды. Орочихины мохнатые приятели показали себя великолепными охранниками, все остальные тоже не зевали. Но Серебряных было слишком много. Похитители Солнца и ордынцы, оказавшиеся тогда в таверне, проиграли бы и погибли, если бы не помощь группы наемников. Те перебили ворвавшихся в таверну следопытов и телепортировали всех оставшихся при помощи артефактов. Они же и сообщили Хаторелю, что Бесцветные увели Этаса в Серебряный Анклав, но там его потом не нашли. Рыжий стал пересказывать свою версию событий кратко и сухо. Но когда дошел до смерти Ледоны, слезы полились сами собой. В присутствии Аурозалии и Хатореля, знавших его более века и видевших в любых состояниях, сдерживаться совсем не было сил. Ледоне недавно исполнилось двести. Праздновали в позапрошлом году всем кварталом: маленькую жрицу Похитители Солнца уважали и любили. Кому она могла помешать?! Она же никогда в жизни никому не пожелала зла! Хаторель о смерти Ледоны не знал: надеялся, что несовершеннолетнюю целительницу даларанцы пустили к себе переждать опасность. Зато сообщил о смерти Арзайла — главного змеезаводчика Похитителей Солнца, младшего сына Весары. Потом Этас рассказал о своем заключении в Аметистовой Крепости. — Ну и что ты переживаешь, что ничего не смог сделать? — возразил ему Хаторель, когда архимаг дошел до той части, где увидел поочередно телепортирующихся Похитителей Солнца. — Целителя для раненых сумел выпросить — это же очень важно! — Но я не сделал ничего для Зуроса, — ответил Этас и невольно принялся оправдываться. — Они с великим магистром сражались, я хотел им сказать, но… — Но правильно сделал, что не полез под руку боевым магам, — перебил его друг, а Аурозалия согласно закивала и погладила рыжего по плечу. Хаторель презрительно скривился и добавил: — И вообще, нашел, кого жалеть. — Квел’дореи что, не эльфы что ли? — пробурчал архимаг. — Смотря какие, — пожал плечами Хаторель. — Серебряные вот явно не заслужили сострадания. — Они же не все одинаковые! — воскликнул Этас, сердито глядя на своего друга. Да что с ним такое? Он никогда не был злым и бесчувственным. Да, он сегодня насмотрелся на убийства — тоже, наверное, впервые в жизни. Но разве это не напомнило ему, что ценна жизнь каждого эльфа, а взаимная ненависть только приводит к конфликтам и кровопролитиям?! — Ратаэлле, например, совсем не нравилось то, что Вериса их заставила делать. И я уверен, Ратаэлла никого не убила! — Зато ее прикончили, — с непонятной интонацией хмыкнул Хаторель, криво усмехаясь. — Наемники. — Тебя это радует? — Этас вскочил на ноги. «Прикончили». Убили! И еще и золотишка получили за это. Разве она нападала на кого-то? — Ты что, тоже такой же? Знаешь, когда мы убегали из тюрьмы, магистр Роммат и его наемник убивали всех Серебряных, кого видели. Без разбору, нападают или нет, даже раненного. Просто за то, что на них накидки цветов Серебряного Союза! По-твоему, это было хорошо? Он ужасно боялся поссориться с Хаторелем снова, но не мог позволить ему превратиться в такого же мстительного и озлобившегося эльфа, как великий магистр, который убил сегодня нескольких соплеменников и даже не попытался поискать другой выход. Надо объяснить ему! — Уймись, — зашипел на него Хаторель. — Они что, должны были сказать «Selama ashal'anore» и позволить себя убить? — Но не нападать же первыми! — Этас, ты идиот? Серебряные напали первыми! — Хаторель тоже вскочил с дивана и теперь смотрел на рыжего так, словно хотел постучать ему по лбу и по звуку проверить, есть ли что-нибудь там, под черепом. — Они устроили весь этот ужас! Никто бы не пострадал, если бы они не начали бойню! А если в уже начавшейся битве каждый раз ждать от каждого врага первого удара, то проживешь минут пять, не больше! — Но это не правильно! — возмутился Этас. Да как же ему объяснить? Может, ему просто нужно время, чтобы осознать, что убийство Серебряных не возвращает к жизни убитых Похитителей Солнца? Что это не компенсация и не восстановление баланса. — Зато вы добрались до Квель’Таласа живыми! — отрезал Хаторель, сердито глядя на друга. Этас закусил губу и отвел взгляд в сторону, не зная, что возразить. Почему-то собственные аргументы теперь стали казаться ему неубедительными. Стоять здесь, в спокойном безопасном городе, живым и невредимым, и осуждать методы спасителей — это начинало отдавать лицемерием. Восклицание, что лучше бы тогда уж не добрались, но не проливали кровь и не превращали Этаса в невольного соучастника этих убийств, было бы ложью. Он хотел жить сильнее, чем сохранить жизни Зуросу и тем пятерым квел’дореям, которых великий магистр и Броуг убили на его глазах во время побега. — Уймитесь оба, — зевнула Аурозалия и тоже поднялась с дивана. — Хватит ругаться. Идите спать, у вас завтра куча дел. — Конечно. Извини, Роз, — сказал Хаторель. Этас кивнул, радуясь, что когда у него закончились аргументы, спор прервали. Позже он придумает, как объяснить другу, что тот не совсем прав. — Ну что, вам на диване постелить или составите мне компанию? — спросила Аурозалия и с притворной строгостью оглядела парней: — Или вас лучше по разным комнатам развести, чтобы опять не поругались? — Составим, — решительно объявил Хаторель. Когда Роз ушла в душ, он схватил Этаса за плечи, развернул к себе и сердитым шепотом принялся выговаривать: — Это Серебряные напали на нас. Зурос и Ратаэлла погибли по вине своих коллег, которые устроили кровопролитие. Даже просто аресты или выселение из Даларана можно было провести мирно. Они виноваты, понимаешь? Этас снова отвел взгляд, но кивнул. Он вовсе не собирался перекладывать вину Серебряных на тех, кто конфликта не развязывал. Но все равно можно было бы действовать гуманнее. — И не вздумай тут больше умничать, обвиняя здешнего великого магистра в убийствах. Не нарывайся, слышишь? — Да знаю я! Этас и не собирался говорить подобное при посторонних. — Вот и молодец. Сейчас я Аурозалию предупрежу, чтобы не болтала. Ты сегодня насмотрелся ужасов, сегодня простительно. Но нам теперь тут всем жить, так что ссориться с власть имущими не надо. Ясно? — Ясно, — вздохнул рыжий. — Аурозалия не скажет, она своя. — То, что мы ее давно знаем — не гарантия, — закатил глаза Хаторель и принялся разъяснять. — Она уже 10 лет живет тут и… — Совсем своя. Она… — На тебя работает, — догадался магистр. Этас кивнул. Аурозалия за эти годы оказала ему немало мелких и важных услуг, и не позволила себя раскрыть. Свое знакомство с Этасом она и не скрывала, все равно это легко установить, учились же вместе, любой сокурсник подтвердит. Но ее, скорее всего, благодаря особенностям ее характера, не подозревали, иначе бы держали подальше от ценной информации. Хаторель задумался, наверное, прикидывая выгоды от этого знания. — Как взаправдашняя шпионка, — восхищенно прошептал взаправдашний шпион, вжал голову в плечи и демонстративно позыркал по сторонам, будто бы проверяя, не подслушивает ли никто. Этас хихикнул, хоть и довольно нервно. Хаторель — настоящий, прежний, вот такой, — всегда умел поднять настроение. Друг все еще держал руки на его плечах и от этого теплого ощущения было спокойно и уютно. — И нам тут не долго жить, — добавил Этас. — Совет разберется с Серебряными, и мы вернемся. — Я бы в это особо не верил, — снова посерьезнел Хаторель и чуть поморщился. — У них было время взять ситуацию под контроль. Этас попытался возразить, но тот его перебил. — Не будем гадать. Поживем — увидим. В любом случае, мы не обязаны возвращаться. Посмотрим еще, как нас здесь примут. — Ты хочешь остаться? — рыжий удивленно вскинул брови. — Квель’Талас — это Орда. Хочешь служить Гаррошу? Хаторель фыркнул. — Как магов можно заставить служить Гаррошу? Этас задумался. Маги — не следопыты, их нельзя взять и послать сражаться. Но как-то же Гаррош затребовал себе Реликварий… или они там добровольно, за золото? Аурозалия вышла из душа в ароматах лавандового мыла. — Опять ругаетесь? — строго спросила она, смешно нахмурив брови. — Нет, не ругаемся, — заверил ее Хаторель. — Целуемся. Видишь? В доказательство своих слов он поцеловал Этаса. Рыжий прикрыл глаза и полностью отдался этому ощущению. Он скучал не по поцелуям с Хаторелем, а по общению с ним, но вот это знание, что он рядом, такой привычный и надежный, умеющий подержать и, как оказалось, даже повоспитывать… — Ах, какая нежная дружба, — восхитилась Аурозалия не без ехидства. Этас никому не рассказывал о ссоре о своим другом, и ей тоже, поэтому их сегодняшние обжимания, наверно, выглядели странно. Ему особо не нравилось, когда его тискали, хотя Хаторелю, давнему приятелю, он это в определенной мере позволял. Но прежде эти объятья были более небрежными, будто бы между делом, без такого внимания друг к другу. Устраиваясь на кровати поудобнее между двумя своими старыми друзьями, Этас подумал, что это самое лучшее место в мире, где можно переждать тяжелый период и пережить потери. Завтра он узнает имена погибших. Не всех: кто-то будет считаться «пропавшим», оставляя родным и друзьям мучительную надежду и не прекращающуюся тревогу. Завтра нужно будет смотреть в глаза Похитителям Солнца. Спросит ли кто-нибудь у него, как он, один из Совета Шести допустил такое в городе, за который нес ответственность, с эльфами, носящими его родовое имя? За всеми этими мыслями сон и ощущение расслабленного покоя покинули его. Этас лежал, стараясь не ворочаться, чтобы не разбудить Хатореля и Аурозалию, упорно гнал от себя воспоминания об увиденных убийствах и мысли о том, как следовало поступить во всех этих случаях, чтобы было меньше пострадавших. Что толку жалеть теперь? Но почему же Крас не предупредил, что Джайна такое устроит?! Сам не знал, пророчества же не все рассказывают? Или это было в других свитках, которые остались у маньячки-Верисы? Надо было настоять, потребовать их у нее, чтобы весь Совет Шести владел этой информацией. Почему Этас не сделал этого раньше? После Терамора он вообще первое время старался поменьше умничать, но ведь можно было попросить Модеру инициировать такое голосование. Не доработал… В итоге Этас полночи потратил на общение с Похитителями Солнца, путь до дома Роз, разговоры и препирательства с Хаторелем и борьбу с уничижительными мыслями в свой адрес. Спал он крепко, — кошмары не снились, скорее всего, благодаря присутствию друзей, — но мало. А теперь вот приходилось задействовать заклинания, которые обычно применяются наутро после веселой вечеринки. Чтобы убрать круги под глазами, припухлость век и тому подобное, используется магия Воды. У Этаса к ней особых способностей не было, да и целительских знаний тоже, но вот конкретно для этой цели пришлось изучить несколько плетений, их правильное применение и воздействие на организм. Приведя себя в порядок, Этас, не утерпев до завтрака, отправил вестника Модере. Не получив ответа, послал серебристых ястребов всем остальным, членам Совета, кроме Джайны, разумеется. Ответов тоже не получил, причем вестник к Кадгару улетел, значит, тот был в Азероте. Наверно, заняты. Или не в Даларане вообще, а с Ринном разбираются, например, или следы кражи Колокола изучают. Выкинув из головы менее обнадеживающие, и куда более неправдоподобные варианты, Этас объявил, что готов впечатлиться кулинарными талантами Аурозалии. Она, с торжественным видом напевая гимн Квель’Таласа, поставила перед даларанцами кружки с кофе, после чего гостеприимно разрешила сожрать все, что найдут. После завтрака Этас под пристальным взглядом Хатореля снова послал вестников архимагам Совета Шести. Ждал долго, надеясь, что они просто продумывают ответ. Не ответили. Этас закусил губу. Кадгар. Ты чем там так занят, что даже две минуты выкроить не можешь? Мог бы и сам догадаться прислать птичку с новостями. Ансарем. Модера. Действуйте решительнее! Вы не любите конфликтов, но сейчас не требуется затевать вооруженных противостояний. Джайна в Кирин-Торе всего несколько месяцев, за ней нет никакой силы. Каратели, армия и Аметистовое Око верны главе Кирин-Тора, а не Праудмур лично. Нужно просто собраться, проголосовать об ее отставке, и все. Пусть пакует вещи и проваливает к своему Ринну. С Серебряным Союзом можно будет разобраться уже в рабочем режиме. Они сейчас, наверняка, сами успокоились, поняли, что натворили, и притихли. Карлаин. Ну… Ты просто не мешайся, хорошо? Хаторель смотрел на Этаса сочувствующе. Не очень-то красиво с их стороны держать коллегу в отрыве от информации. Сразу видно, что его статус в Совете… Совет Шести можно условно разделить на две части. Модера, Кадгар и Джайна — те, чье слово действительно имело вес и определяло текущую политику Кирин-Тора. И Карлаин, Ансарем и Этас — архимаги, к мнению которых прислушивались только в узких, связанных со спецификой их работы, вопросах. Те, кого более крупные фигуры так или иначе перетягивали на свою сторону для получения нужного количества голосов. Согласием и единством в Совете и не пахло. Модера и Джайна с переменным успехом боролись за влияние на Ансарема. Этас поддерживал Модеру. Карлаин голосовал чаще в поддержку Кадгару или Джайне. Сейчас, занятые приведением в порядок Даларана, после всех зверств, устроенных Серебряным Союзом по приказу главы Кирин-Тора, архимаги не нашли время сообщить Этасу, что происходит. Радуются, что он не может им сейчас мешать делать дело, путаясь под ногами и требуя мести, кары преступникам и немедленных компенсаций Похитителям Солнца? Разве он когда-нибудь давал повод усомниться в своем благоразумии и терпении? Не хотят сообщать промежуточную информацию, позволяя понять, что у них еще далеко не все под полным контролем? Да разве он требует, чтобы все было исправлено немедленно? Этас послал вестников даларанским знакомым: людям и квел’дореям, тем, кто был повыше должностью и мог знать хотя бы что-то. Хаторель тоже попытался разузнать больше. Ответили им не все. Неохотно и довольно сухо сообщили, что никаких заявлений Совет Шести не делал, в син’дорайский квартал никого не пускают, а эльфы Серебряного Союза спокойно разгуливают по городу в серо-синих гербовых накидках. Этас недовольно фыркнул. У Совета было достаточно времени! Они собрались там надолго все это затянуть? А с талассийцами как потом расплачиваться будут? Или это окажется проблемой сугубо Похитителей Солнца? В восточную часть столицы, к Похитителям, отправились втроем: Аурозалия еще вчера напросилась работать, помогая им устроиться в Квель’Таласе. Там каждый занялся своим делом. Этас связался с Инетвеном и договорился координировать работу, организовал эльфов составлять списки добравшихся сюда и тех, чью смерть Похитители Солнца точно видели. Сам же узнавал, в чем нуждаются сейчас даларанские син’дореи. Теми же вопросами занималась и Ассоциация, но Этасу, своему предводителю и знакомому эльфу, Похитители Солнца охотнее рассказывали о своих проблемах. К Этасу вскоре подошла Ламбрисса. Рыжий ей по секрету сообщил, что у него есть деньги в элун’аранском банке, поэтому если потребуется что-то, что талассийцы не предоставят им, то он может ей выделить средств. Было ли снято ограничение на изъятие денег, он как-то не удосужился узнать, не было необходимости, но оплачивать талассийские счета через банк можно было с самого начала. Ламбрисса хлопнула его по плечу. — А ты молодец. Догадался диверсифицировать свое богатство, хоть и прикидывался, будто в финансах ноль, — похвалила она, многозначительно подвигала бровями, потянулась к самому его уху и зашептала, делая выразительные паузы между фразами. — Я тоже. Наши деньги, которые тебе еще Ронин давал тогда. В банки Орды и Альянса положила. Альянсовские недоступны, а эти можно использовать. Но ты никому не говори, может, нам еще талассийцы помогут. Этас хмыкнул. Ободрать благодетелей по максимуму — в этом вся Ламбрисса. Но он и сам собирался поступить так же: воспользоваться гостеприимством тех, кто видит в них новых сограждан. Аурозалия и чародеи Ассоциации говорили о том, что даларанские син’дореи теперь будут жить в Квель’Таласе, как о решенном вопросе. Этас пока не стал их переубеждать. Магистр Роммат наверняка тоже думал, что добился своего. Что они теперь станут талассийцами и будут работать на благо новой родины. Только бы не пришел сюда и не позвал поговорить об их будущем, кого куда пристроить и тому подобное. А то ведь придется либо его обманывать, либо впрямую сказать, что они тут временно, только пока Совет наводит порядок в Даларане. А если он не согласится на «временно»? Всех сдергивать в Шаттрат? Этас улыбнулся и кивнул Ламбриссе, чувствуя себя почти что заговорщиком. — Могла бы себе денежки оставить. А я тебе честно сказала. Цени! — Ламбрисса присовокупила к своей речи пару непечатных выражений, наверно, с целью подчеркнуть, как сильно нужно ее ценить. — Ты молодец, Ламбрисса, — торжественно и искренне отозвался Этас. — Мы потому и назначили тебя ответственной за финансы, что знаем, как хорошо ты разбираешься в них и насколько предусмотрительна. И, хоть и очень любишь деньги, все равно ты очень честная и порядочная эльфийка… — Что-то мне кажется, ты мне не комплимент сейчас сделал, — прищурилась и скривилась казначей Похитителей Солнца. — Ты меня простачкой назвал? — Нет! — воскликнул Этас. Неужели его слова можно истолковать так? Он говорил именно то, что думал и вообще-то считал, что любому специалисту будет приятно услышать похвалы своей компетентности и нравственным качествам. Особенно заслуженные. Ламбрисса расхохоталась. Насмешливо, злорадно и саркастично. Этас смутился. Шутила чародейка редко, но всегда успешно ставила свою жертву в неловкое положение. Пообщавшись, Этас с Ламбриссой нашли Сурдиэля. Они сошлись во мнении, что нужно искать предателя, оказавшего помощь в краже Колокола и так неаккуратно наследившего. Лучше всего будет найти его самим, не дожидаясь, пока Аметистовое Око проведет расследование. Никому не придет в голову допрашивать всех даларанских людей, если преступление совершит человек, но на скверноглазых здравомыслие и уважение к правам не распространялись. Этасу очень не понравилось, что Сурдиэль в ответ на слова о возвращении, выразил желание остаться в Квель’Талас. Хорошо хоть, пока не сказал, что это решение окончательное. — Нам и тут будет неплохо, — пожал плечами син’дорей, мнению которого Похитители Солнца доверяли не меньше, если не больше, чем суждениям своего представителя в Совете Шести, имя которого они все носили. — Талассийцы не раз звали нас переехать к ним. Ты сам об этом рассказывал, и со мной великий магистр пару раз связывался, предлагал на Ассоциацию работать. Этас скрипнул зубами. Архимаг Роммат пытался переманить у Похитителей Солнца Сурдиэля? Эльфа, без которого в син’дорайском квартале царили бы полный хаос и неорганизованность? Вот гад! Или он хотел сделать из него своего шпиона? Этас Сурдиэлю доверял, рассказывал очень многое, в том числе и из того, что талассйцам бы знать не следовало. Например, как часто Кирин-Тор оказывается недалек от развязывания военных действий с оставшейся в Запределье частью их народа, которую лорд Терон называл бунтовщиками, а клан Ярости Солнца — коллегами и чуть ли не героями. Сурдиэль — не тот эльф, который станет работать на две стороны. Но у талассийев сейчас есть возможность перетянуть его к себе. Положение у Похитителей Солнца и в Кирин-Торе Сурдиэль занимал высокое, но и здесь такому специалисту найдут, что предложить и чем удержать. — Нас звали, да, — аккуратно проговорил Этас. — И относились бы к нам, наверное, хорошо, если бы мы сами пришли. А так… когда из Даларана нас еще и спасать пришлось, когда, по их мнению, у нас нет другого выбора, кроме как остаться у них. Не факт, что… Он запнулся, пытаясь сформулировать мысль. Не факт, что к ним все будут относиться хорошо, что никто не назовет их приживалками и нахлебниками? Что никто не ткнет носом в то, что их на несколько дней попросту вышвырнули из Даларана? Так и в самом Даларане к скверноглазым относились не лучше! Не факт, что они будут тут равноправными гражданами? Так и в Даларане они ими уже несколько лет как не были! Им приходилось выкручиваться самим, помогать друг другу, укреплять связи внутри группы. Этас хотел видеть Похитителей Солнца дружной сплоченной организацией, но не такой ценой, не по причине постоянной необходимости компенсировать внешнюю недоброжелательность. Еще вчера Этас был твердо уверен, что недоразумение, имевшее такие трагические последствия, разрешится быстро. Даларанцы вернутся в свои дома, которые Серебряный Союз и всякие мародеры еще не успеют разграбить, и жизнь вернется на круги своя. Но наведение порядка что-то затягивалось, и Сурдиэль наверняка не единственный, кто начал терять доверие к Кирин-Тору и задумываться о переезде в Квель’Талас насовсем. Плохо. — Угу, сильно-то губу не раскатывай, — поддержала Ламбрисса так и не нашедшего слов Этаса. Сурдиэль пожал плечами и ничего не ответил. Он был не слишком общительным и предпочитал выдавать готовые ответы и решения, а не озвучивать процесс их принятия. Если для того, чтобы уговорить его вернуться в Даларан вместе со всеми, потребуется умолять и жаловаться, что без него их всех ждет хаос и беззаконие, Этас будет это делать. Без Сурдиэля ему никак. Они никогда не боролись друг с другом за власть, ухитряясь быстро разделять обязанности и приходить к согласию. Сам вид этого эльфа сообщал всем вокруг, что все под контролем. И даже Этас — хотя знал, что Сурдиэль точно так же растерян очередными свалившимися на Похитителей Солнца неприятностями и хотел бы получить конкретные указания, — тоже поддавался этой его ауре уверенности. Конечно, Этас найдет, кем заменить его, но это будет не то. Да и сам факт, что Сурдиэль решил остаться, что он устал от постоянной недоброжелательности даларанцев — разве это не будет чем-то вроде поражения? Получится, что Серебряный Союз, развязав бессмысленный конфликт, в какой-то мере добился своего. Очистил Даларан от скверноглазых хотя бы частично. Многие будут принимать решения, оглядываясь на Сурдиэля. Этас покосился на своего коллегу. Может, он переживает, что не смог дать отпор Серебряному Союзу? Но что он мог сделать против армии? И так организовал через Хатореля и других помощников эвакуацию, продержался с теми, кто решил сражаться, до появления наемников с телепортационными артефактами. Им бы уже не предлагали сдаться и оказаться в темнице, их бы сразу поубивали. Сурдиэль молодец. Тяжелее всего Этасу дался разговор с Весарой. Она потеряла младшего сына, а о старшем, магистре Бразайле, тоже не было вестей. Вестники к нему не улетали. Или убит, или оказался в темнице уже после того, как заключенных переправили в Квель’Талас. Весара сейчас делила дом с еще двумя эльфийками, поэтому поговорить с Этасом она вышла на улицу. Он слушал ее полный ненависти голос, рассказывающий, как следует поступить с Серебряным Союзом и что лично она собирается им сделать — и не находил слов, чтобы объяснить, что месть не вернет ей сыновей. Она потеряла, похоже, всех родных. Разве она должна спускать это с рук? Разве просто изгнание из города, в котором большинство из них жило-то всего несколько лет — достаточное наказание для убийц? Этасу было жаль Ледону. Арзайла. Весару. Всех син’дореев, которые погибли или потеряли близких. Жаль Ратаэллу и даже Зуроса. Всех их. Праудмур идиотка. Гаррош разрушил ее Терамор, украл спрятанный ею Колокол, но она отыгралась не на орках, а на ни в чем не повинных Похитителях Солнца. Как должно быть злорадствует сейчас вождь Орды! Одно ее государство он уничтожил бомбой, а в другом ее же руками устроил внутренние конфликты и, по сути, гражданскую войну. Рыжий держал Весару за руку и думал о том, что уже совершенно не понимает, что должен сказать Похитителям Солнца. Звать ли их возвращаться туда, где они потеряли своих близких? Вчера он думал, что нет ничего ужаснее для мирных эльфов, чем поселиться в стране, которая состоит в союзе с Гаррошем. В стране, где правят двое военных и один мстительный тип, совершенно спокойно, без лишних эмоций и раздумий, убивающий своих соплеменников. Но пообщавшись с Хаторелем, Сурдиэлем и Весарой, Этас стал понимать, что уже ни в чем не уверен. А если не уверен — то как убедить других? Не вышел из него лидер. Ни защитник, ни утешитель. Он должен вообще уйти из Совета, раз не справился, но кто тогда будет представлять интересы син’дорай? Может, Сурдиэль согласится? Или сама же Весара? Но они, возможно, останутся в Квель’Таласе оба. Троллья задница! Он же знал, что не справится. Понимал, что не готов к такой роли, когда услышал предложение войти в Совет Шести и взять на себя часть ответственности за даларанцев. Но Ронин сказал, что он и Крас всегда будут рядом и помогут советом — Этас им доверял, потому и согласился. Где оно, ваше «всегда»?! Где?! Ронин, бородатый придурок, как ты посмел умереть, отдавая жизнь ради этой безумной маньячки Праудмур? Она превратила все, за что ты всегда боролся, в полную противоположность миру и согласию! Почему ты не можешь вернуться, воскреснуть из мертвых и сделать так, чтобы ничего этого не было?! Если бы Ронин был жив, все бы жили спокойно и счастливо в Даларане, знать не зная о том, что эльфы могут убивать эльфов. Даже не представляли бы, как звучат предсмертные хрипы, и не видели бы, до каких гнусностей может довести ощущение власти и безнаказанности! Божественный Колокол все это время был в Элун’аране, никакая не темная энергия побуждала Серебряных проливать кровь своих соплеменников. Они сами решились на это! Когда Этас вернется в Даларан, сможет ли он гарантировать, что подобное больше не повторится? Теперь, когда создан прецедент? Теперь, когда Похитители Солнца нашли убежище в Квель’Таласе, подтвердив в глазах остальных, что они не просто даларанцы, ответственные за контакты с Ордой, а тоже ордынцы в определенной мере. Серебряный Союз вышвырнут за их злодеяния вон, но как быть с остальными недоброжелателями? Вряд ли они решатся устроить нечто подобное, но так ведь и от Бесцветных никто такого вероломства не ожидал. Какие меры безопасности будут достаточными, чтобы быть уверенным, что при следующем кризисе Похитители Солнца смогут дать отпор? Но ведь это будет жизнь как на пороховой бочке, как в военном лагере, в постоянном напряжении и ожидании атаки. Демонов Гаррош со своей мана-бомбой! Почему все опять упирается в этого проклятого орка, развязывающего войны и отдающего приказ выкрасть Колокол? Почему никто просто не взял и не прикончил его? Столько жизней можно было бы спасти! И стольких проблем избежать… Проводив Весару обратно в ее временное пристанище, Этас снова занялся делами остальных Похитителей Солнца. Собрал наиболее ответственных эльфов: тех, кто помогал ему на Серебряном Турнире, многие даже были добровольцами. Произнес речь, раздал указания. Пусть сами действуют, а не вешают все на талассийцев. Вообще без местных никак, Похитители Солнца тут ничего не знают, но не надо как дети малые ждать, что о них позаботятся, накормят и спать уложат. Без несогласных и недовольных не обошлось, но убеждать других у Этаса обычно хорошо получалось. Даларанцы принялись за дело с энтузиазмом разной степени выраженности, но зато хоть перед талассийцами не будет стыдно. Через пару часов к Этасу присоединился Халдарон, каким-то образом без помощи магии отыскавший его в этой толпе. Генерал честно признался, что его послал правящий лорд как представителя власти. Чтобы Похитители Солнца видели, что их тут принимают официально, с гарантиями, а не просто временно во всей этой неразберихе пустили разок переночевать. Халдарон, понимая серьезность и трагичность ситуации, вел себя прилично, руки держал при себе, шуточек не отпускал. При посторонних. Но как только они вдвоем завернули за угол, чтобы дойти до следующей группы домов, занятых сейчас Похитителями Солнца, на плече рыжего оказалась наглое генеральское щупальце. — А я искал тебя тут вчера вечером, — тихо, наклонившись к его уху, на ходу проговорил Халдарон. — Ты мог бы пока остановиться у меня, раз уж у вас тут тесновато. Этас еще давно от него слышал, что глава следопытов жил не во дворце, а имел недалеко от него домик. Наверняка, чтобы с удобством проворачивать амурные дела. — Спасибо за предложение, Халдарон, — вежливо отозвался Этас, пытаясь отцепить от себя беспардонно потискивающие его плечо пальцы. — Но я уже остановился у милой девушки, которая умеет варить чудесный кофе. — Ну-у-у, если для тебя это важно, то я вообще-то готовить умею, — сообщил генерал. Конечно, умеешь, ты же следопыт, а в лесу ни слуг, ни таверн обычно не водится… Сильный, зараза. Снова напомнить ему, что маги умеют не только телепортироваться и рассылать вестников? — Да тебе жениться пора, — рассеяно заметил Этас, вспоминая плетение арканного заклинания «Колючка». Оно не оставляло последствий, но дарило массу неприятных оущений при попадании. Молодые эльфы подошли к широкой и вовсе не пустынной улице, и следопытская конечность с плеча чародея исчезла, счастливо избегнув знакомства с неприятным ощущением вонзившихся под кожу игл. Вдвоем Этас и генерал действовали на Похитителей Солнца еще более успокаивающе. Рыжему даже не приходилось объяснять, что все будет хорошо: достаточно было представить своего доброжелательного и обаятельного спутника. Талассийцы, так серьезно подошедшие к приему «новых сограждан», точно внакладе не останутся. Многие даларанцы не захотят возвращаться, и План по исправлению малонаселенности Квель’Таласа будет выполнен на десять лет вперед. Особенно если Совет Шести и дальше будет так неспешно действовать. Вестников архимагам Совета Этас больше не отправлял. Сначала не хотел постоянно дергать их и отвлекать, выставляя себя нетерпеливым юнцом. Потом — потому что не хотел снова бороться с лезущими в голову сомнениями разной степени нелепости и неправдоподобности. К концу дня отмахиваться от пугающих подозрений стало все труднее. У него уже сформировалась версия, почему они не отвечают. Она подтвердилась вечером. Первой прислала серебристого ворона Модера. Этас, возвращаясь к Аурозалии домой, подставил ему запястье. «Мне жаль». Рыжий похолодел. Он еще пытался убедить себя, что все не так понял, но получалось плохо. Сковавший внутренности страх, гордость и потребность во всем разобраться боролись в нем, побуждая то отправить Модере ответного ястреба и выяснить все точно, то раскрыть уже глаза и понять, что Совет и не собирался защищать Похитителей Солнца. Это… Это то, что называется словом «предательство»? Пожалуйста, пусть это будет глупостью и паранойей, пусть снова окажется, что Этас навоображал себе всякой ерунды! Он настолько ушел в свои мысли, что не услышал, как к нему обращались сопровождавшие его Аурозалия и Хаторель. Другу пришлось развернуть его к себе и помахать ладонью у него перед лицом. Примерно через час Этас, поужинав, вышел прогуляться в одиночестве и получил вестника от Карлаина. Тот сухо известил его, что прах убитых син’дореев похоронят у Лагеря Похитителей Солнца в Лесу Хрустальной Песни. «Мне жаль, что все так вышло», — закончил свое послание штормградский маг. Этас, почувствовав, что ноги его больше не держат, сел на уличную скамью и бессильно откинул голову на спинку, невидяще глядя в затянутое облаками темнеющее беззвездное небо. Вот и все. Этас для них — сыгранная карта. Бросили в отбой, сняли фигуру с доски. Они же коллеги! Разве не должны они все вместе служить на благо Кирин-Тора? А как же Похитители Солнца? Об их судьбе члены Совета даже не спросили. Они же тоже даларанцы, хоть и скверноглазые! Нет. Больше не даларанцы. За что? Почему? Даларан — город, в котором Этас прожил всю жизнь, интересам которого служил всю свою недолгую, но стремительную и яркую карьеру. Город Звезд, город вечного лета, магический центр мира. Город могущественных чародеев, мудрых ученых и искусных создателей волшебных вещей. Син’дорай больше не смогут вернуться туда? Они теперь и в самом деле… изгнанники? Почему?! За что?! Модера, Кадгар, Ансарем, Карлаин, вы… Вы тоже во всем этом участвовали? Знали заранее? Джайна успела получить ваше согласие? Или нет, вы просто не стали вмешиваться? Как тогда, десять лет назад? Кадгар. Рыжий считал его человеком чести. Шаттратский маг не любил син’дорай, но всегда хорошо относился к самому Этасу. Кадгар, ты правишь нейтральным городом, ты не должен поддерживать Альянс. Или ты рассчитываешь, что теперь Совет поможет тебе расправиться с сангвинаровыми мятежниками? Не надейся, это ты будешь впахивать на войну с Ордой. Кадгар, ты же мог возглавить Совет Шести, все бы скинули Джайну и проголосовали за тебя, если бы ты потребовал этого! Кадгар, почему?! Кадгар, демон тебя побери, ты же герой! Аллерия рассказывала, как ты бесстрашно сражался и самоотверженно защищал мирных жителей во Вторую войну. Что мешает тебе вспомнить об этом сейчас и защитить интересы ни за что ни про что пострадавших Похитителей Солнца? Про тебя же в учебниках истории пишут! Что ты добрый, мудрый, храбрый и справедливый… Куда твоя справедливость делать сейчас?! Модера. Мы же союзники! Этот союз был выгоден ей. Она умела убеждать, и Этас ей верил. Вдумывался в каждое слово, перепроверял любую информацию, но в итоге — верил. Можно не доверять ей, но трудно не доверять ее уму, мудрости и проницательности. В последние месяцы, когда не только Краса, но и Ронина не стало, она взяла на себя роль покровительницы Этаса и всех даларанских син’дорай вообще. И не только потому, что ей нравился нейтралитет Даларана. Она редко, но все же не раз, прямо говорила Этасу, что на собрании нужно проголосовать именно так, и он знал, что не стоит перечить ей. Но… ей тяжело тащить того, кто совсем ни на что не способен? Но тут ведь другой случай! Это не Этас совершил ошибку. Что он мог противопоставить вооруженной армии следопытов? Но вы-то можете лишить Джайну власти! Да вам же самим с этими маньячками жить! Избавьтесь от них! Модера… если тебе действительно жаль… почему же ты не сделала ничего?! Ансарем. Ты опять не хочешь ничего решать. Но ведь ты всегда ценил мир. Ты до последнего сопротивлялся участию Кирин-Тора в любых сражениях и войнах. Почему же сейчас ты не хочешь сделать так, чтобы те, кто устроил кровопролитие, оказались как можно дальше от Даларана и больше не нарушали его покой и безопасность? Карлаин. Мы не ладили. Ты, наверно, доволен, что Кирин-Тор перестал быть нейтральным и вернулся к Альянсу. Но позволить архимага Совета просто так, без доказательств и суда, бросить в темницу и изгнать — разве вы не рубите сук, на котором сидите? Это прецедент произвола, диктатуры главы Кирин-Тора. Не боишься, что однажды дорогу ей перейдешь ты? Вериса. Мы же ро… Этас впился ногтями в ладони и запрокинул голову, чтобы из глаз не катились слезы. … Ты победила.