***
В палате на кровати лежала женщина, чья красота, даже в её нынешнем, измученным родами состоянии, не уменьшилась, а наоборот, стала еще более явной. Словно раньше этой розововолосой не хватало чего-то, и только сейчас она стала цельной. В этом крыле больнице сейчас было мало народу, и все они были не настоящие, а лишь големы Дианы. Врач, принимавший роды был запуган до икоты странностями, происходящими в течение всей процедуры рождения ребенка. Сперва он приказал поместить рожающую шинигами в обычную палату, где обычно и происходят роды. Однако вместо этого, он по непонятной, но очень логичной причине поменял свое решение. Затем примчался замотанный в бинты, видимо отец ребенка, и начался настоящий хаос. Откуда-то появилась куча охраны, очень похожие друг на друга шинигами, а затем врачу уже было не до разбора странностей. Роды начались. На протяжении всей процедуры папаша не отходил от женщины, и все время держал её за руку. Редко кто из мужчин может выдержать то, что происходит во время родов, а эти еще и были очень тяжелые. Увидев ребенка, врач снова удивился, ребенок был не шинигами! Но потом все встало на свои места. С ним поговорил мистер Гон и все разъяснил. А через пару часов врач заболел лихорадкой с осложнением в виде амнезии. Мужчина забыл шесть недель своей жизни, и никакое лечение не могло помочь. Врач не мог объяснить также и тот факт, что стал богаче на пару сотен тысяч монет… Вернемся в настоящее. Мужчина и женщина сидели и смотрели на маленькое чудо жизни. Кроха, мальчик. С лица мужчины не сползала глупая улыбка, женщина же по-доброму улыбалась. Даже погода в этот день и этот час была не такой как всегда, солнце дарило больше тепла, свет был мягче и добрей. Ребенок, обычный малыш, с черными волосами, из-под которых выбивались два маленьких и аккуратных рога кончики, которых словно были раскалены, но на ощупь же теплыми и мальчику похоже нравилось, когда родители к ним прикасаются. Женщина кормила малыша грудью. Мужчина же сидел тихо, боясь шелохнуться. - Как его имя, Ясу? – Тихо спросила мама малыша. Мужчина поднял свой единственный глаз с малыша. В нем не было той пустоты, что обычно отражалась в этом серебряном рисунке необычного ока, там была решимость и теплота. - Перу, я хочу сказать тебе кое-что. Я, я помню что мы обещали не рассказывать о своем прошлом, но я… я хочу чтобы ты знала кое-что. Раньше у меня была жена и дочь, но я проиграл и они умерли, я стал причиной их ужасной смерти… и смерти многих других… я творил такие ужасы… я причинял живым боль… я… я хочу сказать, что я плохое существо Перу-Перу, я не тот идеал, что вы видите во мне, и возможно я никогда не смогу дать тебе того, что бы ты заслуживала, но если… если ты… - Мужчина вдохнул, выдохнул. – Перу, я не… нет… Перу, выходи за меня. В глазе отразился страх перед неизбежным отказом. Женщина тепло улыбнулась. - Я согласна быть твоей женой, мой милый Ясу, и давай оставим прошлое в прошлом. Ведь мое прошлое не то, чем стоит гордиться и узнай ты о нем, возможно, тогда ты даже не стал бы со мной говорить… - Теплую улыбку сменила грустная. – Я согласна, мой милый. Страх исчез, покинул мужчину, и пускай было видно, что он до конца еще не разобрался в себе, но он смог сделать первый шаг к равновесию внутри. - Дий, Оул Дий, в переводе это значит Божественный Оул. – Сказал мужчина, смотря на заснувшего, так и не отпустив сиську малыша. В соседней палате шмыгнула носом Биохи, она испытывала странное чувство. Впервые за свою жизнь. Ей тоже захотелось ребеночка. Квай-Гон Джинн, прикрыл дверь в палату с парой новоявленных родителей. Мудрые глаза мужчины были прикрыты. Ботсом уже мечтал, как будет учить мальчика сражаться на мечах. Даже прижавшуюся к нему Лизу не замечал. Диана грустно вздохнула. Она понимала, что шансов у неё не было изначально. На её душе вдруг стало мерзко, от того что она собирается делать. Но девушка усилием воли отогнала эти чувства. - Никто не узнает. Никто. Я просто хочу немного счастья… Лиза наблюдала за происходящим в палате рядом при помощи своего зеркала-веера, что лежал на тумбочке рядом с ней. Звезда во тьме, кроваво красный силуэт женщины со странной золотой диадемой на голове и непонятным символом на шее, а между ними… Лиза не могла расшифровать образ, возможно, потому что душа только родилась? Она не знала. Только такое чувство, что этот комочек жизни, единственное цветное существу в мире, никак не хотело покидать её… Дий же не был пока способен думать, ему было просто-напросто хорошо между любящими его и друг друга родителями, все остальное было пока неважно.***
На острове, парящем в космосе сидел забинтованный Кишин. Его взгляд был прикован к маленькой струйки жидкой тьмы идущей от черной звезды и растворяющейся в мире. Если бы кому-нибудь удалось расшифровать выражение его лица, он бы увидел недовольство и нетерпение. - Не стоит торопиться, брат. – Женский голос, раздававшийся отовсюду, отвлек Кишина от созерцания. - Решила показаться мне, Югами?! – Прокричал в пустоту Зампакто олицетворяющий Безумие Ясуна. - Не стоит торопиться, брат. Он сам разберется, он уже на верном пути. – Пространство рядом с Кишином пошло рябью и пред ним предстала парящая женщина с внешностью Оул и улыбкой, которой позавидовала бы и акула. Югами всегда улыбалась. Её рот не издавал звуков и… Бинт мелькнул, но не смог пронзить Югами. - Пф. Я уж было подумал, что ты тут вся. – Скривился Кишин, словно лимон съел. – Напарнику все еще не хочешь показываться? - Тебе не удастся запутать меня, брат. И ты не сможешь узнать есть ли я, или же я лишь твое безумие, брат. – Югами исчезла и появилась совсем рядом с пропастью. - Не спеши, брат. Наш Король еще не готов принять все свои чувства вновь, дай ему немного времени. - Этот слабак не мой Король! Пока еще нет! Мой Король умер, когда разделил своё прошлое и настоящее! Я обязан их слить, как и ты Югами! Но ты только ведешь философские диспуты со мной, на напарника тебе плевать! – Кишин начал полосовать силуэт Югами, атакуя своими бинтами. - Не стоит, брат. Время еще не пришло. Мы лишь лезвия его меча, брат. Не нам решать когда, не тебе и не мне. Ясуна сам должен захотеть, твои действия приведут к катастрофе. - Пф. Этот неудачник даже признаться своей любимой не смог. - Он признался, глупый брат. Твоё безумие не дает тебе ясно увидеть это. Югами повернула голову в сторону звезды. Где Кишин видел жидкую тьму и кровавый туман, Югами видела слабый свет, рожденный из любви отца к дочери и желание её спасти, не смотря ни на что. Югами олицетворяла Желание. Вот только существует ли она? Это вопрос, на который нет ответа. Это вопрос на который два ответа. Она есть и её нет, все дело лишь в точке зрения.***
Рыцарь наблюдал за потоком света в источнике матери. Он уже долгое время пытался настроиться на неё, но ничего не получалось. Тяжело вздохнув (зачем?) он положив косу на плечо(почему именно на плечо?) направился в средний улей. Последнее время он постоянно доставал старшую сестру и новорожденного младшего брата одним и тем же вопросом (зачем?), он просил, чтобы мать ответила им, а они передали ему, как зовут его (почему это так важно?). Свободно пройдя сквозь барьер мужчина (Почему он мужчина, а не женщина? В чем разница? Какой смысл у разделения на пол?) стал бродить по туннелям без какой-либо цели. Бывший Высший, а теперь незнамо кто, просто шел и наблюдал. Ему почему-то стало интересно (что это за чувство?) следить за жизнью улья. Раньше, имея связь с матерью и ими (оно? они?) мужчина не задумывался над тем как все работает. Он знал, что есть рабочие, они знают что делать, есть воины, они тоже знают что делать. Его же задача нести им всем волю матери. Мужчина не уставал. Он брел и брел. Однажды ноги завели его в загон заготовок. Плач (почему так тоскливо от этого звука?) услышал рыцарь. По мере приближения, он стал различать и иные звуки, каждый из которых дергал невидимые нити чувств в его… (в чем?). Мужчине стало любопытно (Странное чувство, но оно интересно? Нравиться?). Он ранее не имел шанса пообщаться с заготовками, ему это не нужно было. Они ведь даже еще и не дети (кто?), а зародыши (откуда эти слова?) Роя. Рыцарь прошел в пещеру. Три зародыша мужского пола избивали (что? зачем?) четвертого, недалеко плакала зародыш женского пола. Рыцарь заключил, что её защищают от избиваемого… -Защищают? – Новое слово что он понял было странно, он и раньше знал все эти слова, но они не несли смысла для рыцаря. Теперь же каждое из них создавало целый ассоциативный ряд. Это было восхитительно. Рыцарю это нравилось (противоположный пол? Красивые виды? Страсть? Еда?…). У дальней стены уткнувшись своей мордочкой (лицом?) в колени плакал зародыш меньшего возраста, чем остальные. Рыцарю стало интересно, по каким причинам зародыш испытывает чувства, из-за которых рождаются столь тоскливые звуки. Он подошел к мальчику (Соперник? Друг? Брат? Обещание?...) , сконцентрировался и стал, виден для зародыша. С каждым разом рыцарю для использования даруемых матерью сил приходилось прикладывать все больше усилий, но также почему-то возникало ощущение, что это теперь не силы матери ведут его, а это он пытается встать на ноги своими силами… Будто он уже не ребенок (Дитя? Отец? Родная Кровь? *Череда непонятных воспоминаний, в которых деревня и множество людей, занимающихся непонятными делами*…) - Почему ты плачешь, зародыш? – Вопрос рыцарь не на языке Роя матери ***, а на том, что ходит на тени настоящего мира (Терра? Тень? Свет? Циклы? *Мутные воспоминания о смерти и о рождении заново, голос матерей(???), мелькание непонятных образов*). Мальчик поднимает заплаканное лицо, бледнеет. "Еще и пяти нет". – Пришла мысль. Рыцарь замер. Мысль родилась сама. Она была вызвана не разумом роя, не голосом матери. Он подумал, сам. - Мама, я не могу найти маму! Дяденька, где моя мама? Вопрос был задан на немецком(?). Рыцарь хотел было сказать, что вскоре зародыш услышит мать, но было некое несоответствие в понятиях. Он решил уточнить. - Мать? - Мама, я потееерял её!!! – зарыдал мальчик сильней. Рыцарю стало еще тоскливей на… душе(что это?). - Вааа! – Ребенок вдруг обнял рыцаря. Мир для мужчины покачнулся. "Что-что-что-что-что-что-что-что-что-что-что-что-что-что-что?!" Он так и простоял пока мальчик не успокоился. В голове(почему именно там? Мозг?) был сумбур. А через пару часов он со смешенными чувствами сидел на полу. Голова ребенка была на его коленях. Малыш спал. - Мама… - тихо пошептали губы ребенка. "Мама и мать. Они отличаются. В чем различие? Почему я не могу назвать мать мамой?" Рыцарь решил. Что спросит заготовку, в чем различие, когда она станет Роем. И тогда все встанет на свои места. В течение пары суток Рыцарь общался с ребенком. Делил с ним трапезу, соглашался с тем, что еда невкусная и кислая. - Риттер, можно назвать тебя другом? – Как-то раз спросил мальчик. - Риттер? Друг? – Слова были не понятны Рыцарю. Говоря Риттер, мальчик не имел ввиду слово рыцарь, это было… имя? - Ты же Риттер, благородный, спасающий от злодеев? Давай дружить! - Давай. – Рыцарь не мог понять, что происходит. Через пару дней началась процедура приобщения к источнику. Рыцарь сам отвел друга(?) и ждал пока тот не изменится. Через пару дней из слабого света матери вышел Арахни-рабочий. - Здравствуй, друг. – Рыцарь поприветствовал друга. - Оно извиняется, кто оно? Рыцарь замер. - Кто такая мать? Кто я и кто ты? – Решил он задать вопрос уже понимая какой будет ответ. ¬- Оно Рой. Мать это мать. Оно потерянная часть Роя. Мать найдет способ вернуть оно в Рой. "Нет. Я не хочу…" – Новое чувство ощутил рыцарь. Это был страх. Он развернулся и убежал. Он бежал и бежал, пока ноги не вывели его в пещеру где он познакомился с другом. Подошел к месту, где они часто общались, обсуждая очень важные, как для одного, так и для другого темы. На полу был нарисован мальчик и рыцарь с косой. Над мальчиком было написано – "Я", над рисунком рыцаря – "Друг-Риттер". - Ха, ха, ха. – Задышал часто Риттер. Коса звякнула, ударившись об пол. - Нет- нет. Я не хочу также. Нет, не хочу, не хочу. Мама, папа, помогите. Образ женщины и мужчины мелькнул перед взором Риттера. Существо, обладающее практически божественной мощью, совершенно по-детски заплакало.