Dantalion

Одинокая фигура, закутанная в плащ, направлялась сквозь пепельную бурю, оставляя следы на песке, что тут же сметал неукротимый порыв ветра. Тоши остановилась возле нескольких скал, что вели крутой дорогой вниз в Лес Меносов. Можно было с легкостью подумать, что у синигами начисто отсутствовал инстинкт самосохранения судя по тому, как спокойно она сбегала по пескам, что постепенно сменялись разбитыми камнями. Хотя ради своего шанса попасть в мир живых, она готова была спуститься курьером в ад и передать дьяволу весточку. Что ей какие-то Меносы Гранде… Приземлившись на пыльный настил, синигами отряхнулась и, стянув очки, защищающие от песка, огляделась. Дорога вела в глубь, где виднелись кроны величественных, но пустых деревьев, из-за которых слышался рев пустых. — Восхитительно. Что может быть лучше: ночь, жуткий лес, меносы – романтика. Вытащив скомканный лист необходимых «вещей», Орикава отправилась собирать урожай в специальные колбы, что покорно ждали своего часа в сумке. Миновав полдороги сквозь лес, который скорее можно было назвать пустошью, ученая вытащила одну из колб и заполнила еще нужным растением. Холодный ветер прошелся по ногам, изо рта поступил пар. Чужая реяцу обволакивала место словно чад. Тихий шепчущий голос донесся со стороны. Но Тоши, оглянувшись, никого не заметила. Однако реяцу словно пряная приманка тянула к себе. Орикава, спрятав реквизит, приготовила тоши-пушку на случай форс-мажора и направилась навстречу дурману. Мерцающий дым исходил от песчаного оазиса. Но ноги погрязли в нем словно в болоте. Испустив короткий выкрик, Тоши провалилась в песок, чьи песчинки подобно муравьям тут же сковали её тело. Во рту скрипела горечь песка. Тоши попыталась оттолкнуться, но рука погрязла в холодных песчинках. Перевернувшись на спину, синигами едва разлепила веки, взглянув на серп луны в бездонном небе. Ветер заставил зажмурить глаза от назойливого песка. — Вот черт, не хватало еще помереть в этой пустыне. — Но ведь я уже мертва, — возразил детский голос. — А? Тоши перевернулась на живот, по спине тут же пробежали песчинки, своим весом не позволяя встать. Рядом стояла светловолосая девчушка в форме академии синигами. И как только Тоши проморгалась, словно пытаясь сбить мираж, то поняла, что видит себя. — Приехали, у меня галлюцинации. — Галлюцинация – всего лишь оптическое воплощение нашей подсознательной реальности. — Какая же я все-таки зануда. Тоши присела на колени и скинула с себя неопознанный организм, что внезапно потерял вес. Протерла глаза, надеясь хоть так прогнать мираж, но белокурая девочка приблизилась. — И правда, как я могу умереть, если я и так мертвая душа, ставшая синигами, — иронично подтрунила над самой собой ученая. — Нет, ты правда мертва. Разве твой мозг не чувствует боль, длящуюся уже долгих сорок лет? — Да о чем ты? Тоши уже хотела накричать на саму себя, но замерла. На животе ребёнка расплылось кровавое пятно, и Орикава почувствовала кинжальную боль в собственном теле. Синигами дотронулась до себя, руки погрязли в алой жидкости. — Нет! Невозможно! Маленькая Тоши упала замертво, превратившись в частички песка, что унес ветер, перерастающий в бурю. Струйка крови вырвалась из потрескавшихся губ. Паника охватила сердце синигами, и та, согнувшись пополам, попыталась совладать с волной боли. «Это всего лишь галлюцинация. Приди в себя, Тоши!» Песок! Нужно выбраться из этого участка. Ползком, едва перебирая конечностями, которые лианами опутывал вдруг резко затвердевший песок, Тоши тянулась в сторону мертвого леса. Рука зацепилась за голый корешок от кроны дерева, но песок роем окутал тело Орикавы, и под истошный крик синигами исчезла в песках. Душераздирающие стенания какофонией окутали пространство, в котором очутилась девушка. Первородный страх окутал все тело, иголками впиваясь в закоулки души. Веки отказывались открываться. Синигами всем сердцем не желала увидеть картину перед глазами, но кто-то болезненно впился в неё руками, и по коже прошлось нечто скользкое и шершавое. — Мы так больше не можем! – в унисон простонали голоса. Не стоило открывать глаза, ведь то, что увидела Орикава, представляло собой картину в виде десятков изуродованных тел, что пытались зацепиться за неё окровавленными разбитыми пальцами. — Помоги нам! — Я так больше не могу! — Хочу умереть! — Я устала! Мужчины и женщины были одеты в разное, начиная от формы синигами и заканчивая руконгайскими обносками. Искаженные в муках гримасы продолжали кричать, отхаркивая кровь. Жуткие раны венчали их тела. Перерезанные глотки, разрубленное плечо, проткнутый живот, отрубленные конечности, дыры в телах от кидо. — Разве ты не устала? — Неужели ты не хочешь умереть? Тоши вздрогнула, именно после этих слов она ощутила вновь резко пронзившую живот боль. Дотронувшись до него, она ощутила скользкую влагу, на её пальцах была кровь от образовавшегося алого пятна. Орикава в немом крике бросилась бежать по ниоткуда взявшейся водной глади, но столкнувшись, попятилась назад. Перед ней стояла Кейко, с чьих пухлых губ стекала струйка крови, падая на ложбинку между грудей, где зияла разрубленная рана от занпакто. — Мы хотим умереть, — прошептала Агурия, и картинка пропала так же внезапно, как и появилась. Все закончилась? Тоши почувствовала давящую реяцу, что проникала в её тело словно раствор, введенный иглой в вену. Горячая, колющая, но в то же время успокаивающая. Орикава медленно открыла глаза, на руках не было крови. Ни следа не осталось ни на животе, ни на губах. Как исчезла и боль. Но как? Только немного придя в себя, девушка почувствовала, как её плечо сжимают, а точнее оттянув край плаща, тащат по земле словно мешок. Запрокинув голову, Тоши несколько раз поморгала, решив, что у неё снова галлюцинация, но поняв, что она все-таки в себе, патетично воскликнула: — Гриммджоу? Секста Эспады с безразличным выражением лица продолжал тащить её по острым камням. Услышав голос, он бросил свою ношу на полдороги и продолжил путь. — С-стой! Как ты здесь очутился? Что произошло? — Не поверишь — мимо проходил. Тоши, подскочив на ноги и отряхнувшись от песка, взглянула на песчаный оазис, что мерцал уже на приличном расстоянии. — То место, я была уверена, что меня засосало. — Это Los Recuerdos*. Оно заманивает Меносов запахом, напоминающим человеческие души, и высасывает из них все поглощенные души, при этом пустой может увидеть все жизни, что он поглотил. Орикава замерла, вспомнив то, что она увидела, и мороз ужаса покрыл её спину. — Но для тебя это, наверное, было обычным удушьем в песках. Гриммджоу остановился, не поверив воцарившийся тишине. Уж вряд ли бы блондинка так просто стихла, но ученая стояла бледнее смерти. «Я ведь просто увидела чьи-то высосанные души? Кейко… Я уверена, что её я тоже видела. Черт. Но я ведь и себя видела». Орикава потерла плечи, зубы стучали то ли от холода, то ли от пережитого страха. — И все-таки, как ты сюда попал? — Айзен приказал отправиться на поиски адьюкасов и вастер лородов, — устало вздохнул Джагерджак, продолжая идти. — А нашел только блондинистую проблему. Тоши подхватила свой рюкзак, проверив содержимое. — Чертов Заэль, мог бы и предупредить о таких местах. Он точно решил от меня избавиться. — Зачем ты вообще ходишь к Заэлю? Особая форма медленного самоубийства? — У меня проблема с головой, и мы… — Это я и без тебя заметил, — чуть повеселевшим голосом усмехнулся Секста. Гриммджоу обернулся, синигами продолжала идти за ними, отчего он недовольно скривился, и попытался угрожающим взглядом прогнать её. — Ладно-ладно, поняла, нам не по пути. К тому же я все равно хотела проверить эти пески еще раз, — рассуждая вслух, Тоши на одной ноге развернулась, направляясь обратно к месту, что недавно могло стать её могилой. Гриммджоу хищнически прищурил глаза, переместившись в сонидо, он остановил синигами, сжав её горло. Для Тоши будто подобное препятствие ничего не значило, и она попыталась избавиться от цепкой хватки. — Ты что, не услышала, что я тебе сказал? — Как раз-таки очень даже хорошо услышала. Вот только в этих песках я увидела себя мертвой, и мне нужно понять, что это было. Гриммджоу претенциозно фыркнул, Тоши уже потянулась за отравленным кинжалом, как пространство исказил вопль. Он и до этого неустанно присутствовал. Но сейчас крик отличался от всех до этого изданных. Мурашки невольно роем прошлись по вспотевшей коже. Земля задрожала, раскрывшись зевом хищника. Гриммджоу переместился с помощью сонидо на противоположный край. Но вот Тоши, не особо владеющая искусство сюнпо, отправилась прямиком в кромешную пучину неизвестности, приземлившись в подземельную пещеру. — Гриммджоу, ты ведь вытащишь меня отсюда? — Естественно, нет, — ответил Секста не без сарказма, даже не удостоившись взглянуть вниз. — Слушай, я ведь когда выберусь, скажу Айзену, что ты бросил меня умирать в одиночестве среди пустых в страшном подземелье. Один хлопок, и арранкар уже переместился прямиком перед носом синигами, что от неожиданности сделала несколько шагов назад. — Ты когда-нибудь доболтаешься и лишишься своего языка. — Когда-нибудь в далеком будущем, — заверила Тоши, подняв голову. — Вытащи нас отсюда. — Вытащи нас отсюда, — передразнил Джагерджак. — Что твои ученые штучки еще не придумали, как заставить тебя летать? — Гриммджоу, давай продолжим дискуссию сверху. — Что, не любишь быть снизу? — А ты что, свечку держал? – Тоши с вызовом прищурила глаза, на что Секста проскрипел зубами, и сжав кулак, сконцентрировал серо. Вот только грохот вновь вернулся, и стены затряслись, а лунный свет принялся медленно погасать. Смотря друг на друга, Тоши и Гриммджоу медленно, но верно пришли к осознанию, что трещина только что сошлась, и, одновременно подняв головы, они лицезрели, как оказались заперты в ловушке. — А это случайно не та самая пещера, где Меносы хранят свои запасы, и она открывается только раз в сутки? – обреченно мученическим тоном спросила Орикава. Гриммджоу размял шею, скривив сардоническую усмешку. — Поздравляю, синигами, — возбужденно-раздраженно прокричал Секста, сверкнув синевой глаз. — Ты только что закрыла себя в собственном гробу. — Я, конечно, понимаю, что синигами и арранкары существа не уживчивые, но все-таки может, за сутки мы сможем посидеть тихо в разных углах? — Ты уже не сидишь тихо в разных углах. — Спасибо, капитан очевидность. Ты открыл мне глаза на истину. Тоши от греха подальше все же отошла в сторону. — А ты не хочешь применить свой ученый мозг и вытащить нас отсюда? Гриммджоу вальяжно уселся на валун в другом конце, приперев руку о колено. — У меня в рюкзаке корень дерева, дохлая ящерица с маской пустого и камень – единственная полезная вещь только для того, чтобы швырнуть ею в тебя. — О-о-о, — наигранно удивленно протянул Джагерджак. — Посмотрите-ка, у кого-то прорезались клыки. Скинутый поводок идет тебе на пользу. — И это мне говорит арранкар, который, может самостоятельно мыслить и ходить на двух ногах, только благодаря хозяину моего поводка. Тоши не успела договорить, едва увернувшись от ударившего серо по стене, она спряталась за одним валунов. Пещера наполнилась светом, но тут же вновь погрузилась во мрак. — Хорошо! – сдалась Тоши. – Все, с этой минуты молчим и даже не дышим в сторону друг друга! Орикава честно старалась держаться на расстоянии, пытаясь согреть себя потиранием плеч и хождением из угла в угол. Но спустя неопределенное время, которое, казалось, тянулось вечность, синигами поняла, что окончательно задубела от холода, да так, что зубы стучали в такт сердцу. Сказав "прощай" инстинкту самосохранения, Тоши все же поднялась, бойким уверенным шагом направившись к Сексте, что сидел возле валуна с закрытыми глазами. Только когда синигами пристроилась рядом, Гриммджоу удивленно распахнул глаза, тут же окинув её злостным взглядом. — Это еще что за сюрпризы на ночь? — Мне холодно, а ты более-менее теплый. Логично же спать рядом, чтобы не замерзнуть. — Я что, по-твоему похож на грелку? И мерзнешь здесь только ты. — Я в курсе, что твое тело адаптировано к холодным бурям пустыни, но мое – нет. Если я просто посижу рядом, ты от этого не помрешь. Орикава уже в наглую пристроилась спиной к спине с Гриммджоу, поджав под себя ноги и оперевшись о его спину. Секста проигнорировал этот жест. Но она почувствовала, как напряглось его тело от их соприкосновения. Синигами сама не могла понять, что за странное волнующее чувство появилось в груди. Что-то сродни тому, что она испытывала в Готэе к Айзену, когда он еще был капитаном, а она — алкоголичкой-ученой из 12 отряда. «Надо же, я даже стала отвыкать от алкоголя, с этим чертовым сухим законом Айзена, совсем пропащей стала». Тоши сглотнула, сильнее прижав ноги и устроившись на них щекой. Дремота постепенно обволакивала, вот только грубый голос Сексты вырвал её из сновидений. — Тебе еще нужно то устройство, открывающее гарганту? Сон как рукой сняло. Тоши обернулась в пол-оборота, удивленно приподняв бровь. —Это еще что за филантропские порывы на ночь глядя? Однако вырвавшийся циничный смешок заставил замолчать синигами. — А я и не говорю о благотворительности. – Секста чуть развернулся, так, чтобы синигами видела его оскал. — Сделка. Я одолжу тебе его, но с одним условием. — Каким? – вопрос дался с трудом. Во рту пересохло. А сердце учащенно забилось, когда Гриммджоу полностью развернулся и, сверкнув синевой глаз, наклонился над лицом синигами, так что она чувствовала его тяжелое дыхание, и прошептал на ухо хрипловатым голосом: — Если ты отсосешь у меня. Тоши сглотнула, не двигаясь. Подавив нахлынувший гнев и нацепив обворожительную улыбку, она, как ни в чем не бывало, спокойно ответила: — Да, конечно. Только после того, как Улькиорра поцелует меня. И развернувшись, чуть ударив светлыми волосами по лицу Сексты, что не довольно поморщился, улеглась на бок, положив рюкзак под голову. Однако Секста ухватил её за руку. Тоши уже думала прокричать угрозу, как почувствовала, что он сжал её рукой нечто твёрдое. Тоши покраснела, но приведя мысли в порядок после каверзного предложения, она поняла, что сжимает металл. Приподнявшись ученая увидела в своей руке продолговатое устройство, напоминающее пульт. — Я вообще-то не ответила положительно! — А ты хорошенько подумай! — с неизменным оскалом проговорил Гриммджоу, прожигая хищным взглядом. Тоши с видом, как будто это устройство ей особо и не нужно, медленно засунула его в рюкзак. Вот только спать синигами явно не собиралась, судя по тому, какое хитрое выражение лица всплыло вместе с волнующим чувством. — Слушай, Гриммджоу, это значит, что арранкары тоже испытывают сексуальное возбуждение? Но её вопрос проигнорировали. Недовольная таким ответом, Тоши поерзала, перевернувшись на бок лицом к Гриммджоу, что сидел в нескольких сантиметрах от неё. — Утоли мой ученый интерес. — После того, как ты утолишь мой, - не открывая глаз, фыркнул Джагерджак. — Оу, то есть я могу это трактовать как признание в симпатии? Но Тоши тут же перевернулась обратно, как только Гриммджоу распахнул глаза, полные гнева. Молчание вновь воцарилось в пещере. Казалось, ничто не может его уже нарушить, однако Тоши внезапно приняла сидячее положение, издав восклицательный возглас, словно её только что пытались убить. И вцепившись в руку арранкара мертвой хваткой, она патетично затараторила: — Гриммджоу! Гриммджоу! Проснись! — Я и так не сплю. — Я придумала, как открыть вход! Заинтересовавшись такой информацией, Джагерджак соблаговолил одарить ученую своим вниманием, что продолжала трясти его за руку, уставившись в одну точку, и принялась объяснять, возбужденно тараторя: — Я ведь синигами, черт побери! Как у меня могло это из головы вылететь! Моя реяцу — магнит для пустых! Но я её практически никогда не использую! Если я использую кидо, то Менос точно придет по мою душу, а значит вход откроется! Гриммджоу молча поднялся, за шкирку подняв и синигами, и жестом руки джентльмена дал понять, что она может приступать к свершению плана. — Так, нужно что-нибудь вспомнить. О, господин! Маска из плоти и крови, всякая тварь, трепет крыльев, тот, кто носит имя человека, ад и преисподняя! Вздымись, преграда водная, и устремись на юг! Путь разрушения №31, «Сяккахо». Красная сфера, направленная к верху пещеры, однако так и не достигла цели, взорвавшись на полпути и лишь осветив тьму красным заревом. Тоши виновато-смущенно потерла подбородок и, закатив рукав, прибегла к старой доброй Тоши-пушке, зарядив её количеством реяцу. На этот раз заряд достиг цели. Выпустив залпы несколько раз, Орикава поняла, что ей нужна передышка. Развернувшись к Гриммджоу, она виновато улыбнулась, Джагердак же, который все это время стоял, приподняв одну бровь, с полным разочарованием лишь думал «И это все»? — Попытка не пытка. Я сделала, что могла. Пойду спать теперь со спокойной душой. Орикава провалилась в сладкую дрему, сквозь сон, слыша свист ветра за скалами. От холода тело не слушалось, и синигами казалось, что её пригвоздили к холодному полу. Но это было не так; приближающаяся жуткая реяцу, что появилась внезапно, заставило тела задрожать. Тоши не успела открыть глаза, как её подхватили на руки, и раздался хлопок. Орикава поерзала, когда тело, наконец, снова стало податливым, еще сонными глазами она устало взглянула на Гриммджоу. Держа её на руках, он переместился за валун, притаившись. Незнакомый почмокивающий хриплый рев, не похожий на обычного пустого, заполнил пещеру. От чего Тоши инстинктивно прижалась к обнаженной груди арранкара. — Хватит ко мне прижиматься, я не подушка, — нахмурившись, процедил сквозь зубы Джагерджак. Тоши сглотнула ком, все еще ощущая колюще-давящую реяцу. — Я не виновата, меня от реяцу трясет. — Я чувствую, — Гриммджоу положил ладонь на солнечное сплетение Тоши, и синигами ощутила горячую реяцу, точно такую же, что привела её в чувство в тех песках. Она словно сосуд обволакивала её. «Только не говорите, что он…». — Гриммджоу, ты что, скрещиваешь мою реяцу со своей? — Эта дрянь пришла на твою реяцу, и увы, ты привлекла Меноса. Так что или иди закуской на ужин, или терпи. «Да мне, собственно, приятно», — подумала Тоши, но вслух мысль не озвучила, лишь глупо улыбнулась, что не утаилось от Сексты. — Я могу считать, что ты только что проник в меня своей реяцу? Гриммджоу застыл, не убирая руки от тела синигами, что вызывающе сощурила глаза, наслаждаясь его негодованием. Однако Гриммджоу просто резко убрал руки, позволив Орикаве пятой точкой приземлиться на землю. — Больно же! — Это хорошо! – бодро усмехнулся Секста, выглядывая из-за укрытия. Тоши, покачиваясь, поднялась на ноги и проделала то же самое с другой стороны. На месте, где они были, стояло нечто напоминающее пустого, но только покрытого слизкой броней, множество щупалец которого рыскали по пещере. — Что это за чертовня? — Понятия не имею. Похож на пустого, но выглядит странно. Может, что-то вроде чистильщика, что подбирает объедки. — Никогда о таком не слышала, — с неприкрытым любопытством прошептала Тоши, внимательнее изучая объект. — А его точно нельзя как-нибудь оглушить и забрать с собой в замок? — Вперед и с песней, можешь его на своей спине даже потащить, — злостный смешок вырвался из груди Гриммджоу. Тоши только хотела бросить ответную колкость, как рой мурашек пробежал по спине, а слова так и застряли в глотке. Нечто скользкое скользнуло по её ноге, обвивая паутиной. Только испуганный визг вырвался из груди, когда щупальце опрокинуло её на спину и потащило по сырой земле к хозяину, что издал урчащий крик, после которого прорезался нечеловеческий голос: — Я чувствую деликатес! Много! Много человеческих душ! Сколько их? Три? Нет, десять? Тоши собрала заряд Тоши-пушки, выпустив реяцу в основание щупальце, что тут же отвалилось от тела пустого. Но другие щупальца ринулись тут же в её сторону. — Я чувствую много реяцу! Где они? Где они все? Я вижу только одно тело! Орикава смогла отбить одно щупальце, но второе обвило её тело. Однако и это щупальце было безжалостно разрублено мечом. Гриммджоу переместившись на конечность, что теперь отрубленной вещью лежало внизу, перехватил Тоши одной рукой под дых, переместившись в сторону. — Не одного меня, значит, глючит этими реяцу. — Чего? О чем ты? – тяжело откашлявшись, спросила Тоши. Пустой издал глухой раскатистый смех, отрубленные щупальца отросли, потянувшись в сторону Тоши. Гриммджоу отбросил Орикаву в сторону, та, оттолкнувшись о руки, приземлилась на пятки, вытянув руку с Тоши-пушкой, но не успела произвести залп. Щупальце впилось в тело в районе солнечного сплетения, и в глазах Тоши вспыхнула картинка. Темный лес, кровавые разводы на промёрзлой земле, и занесенная катана, чье серебро отливало в лунном свете, развевающиеся на ветру рыжие локоны и истеричный женский смех. Но картинка пропала, неясным миражом Тоши лишь увидела, как пустого разорвало на части от серо, что Гриммджоу запустил в его голову. Дикий рев заглох зелёной слизью, что забрызгала пещеру. Тоши повело в сторону, и она потеряла сознание. Зев пещеры раскрылся, выпуская две тени. Гриммджоу переместился на поверхность, в руке таща, подхватив за ткань плаща, Тоши и опустил блондинку на безопасное расстояние от недавнего их места заключения. Джагерджак ногой перевернул синигами лицом верх. Светлые локоны разметались по лицу, один из которых упал на приоткрытые губы. Испачканный местами разорванный плащ открыл оголенные ноги. Гриммджоу присел на одно колено, проведя по груди синигами. — Ты ведь не померла, синигами? Рукой, прочувствовав слабые удары сердца, Секста напыщенно-обречено вздохнул. — Мэй-сан, что вы делаете? — А? Гриммджоу непонимающе наклонился над лицом синигами, пытаясь разобрать, что она бормочет. — Остановитесь, я ведь говорил, что никому не скажу.* Гриммджоу нахмурился, проведя руку от груди к шее ученой. Пульс был в порядке, но она практически не дышала. — Да что с тобой не так? Гриммджоу, убрав руку от шеи, тут же сжал ей челюсть девушки, заставив её раскрыть губы, и накрыл её своими губами, пропуская кислород в легкие. Закончив делать искусственное дыхание, Джагерджак, языком провел по нёбу, чуть прикусил нижнюю губу, пробуя на вкус кровь, вульгарно слизывая её. Тоши распахнула глаза, горящие желтым светом, что пронзили хищные глаза Гриммджоу. Джагердак оторвавшись от её губ, замер на мгновение. Орикава опустила веки, вновь потеряв сознание. Но её дыхание восстановилось. — Пожелтели? Голубые же были. Да что за хрень с тобой происходит! – Гриммджоу подхватил синигами, повалив её на плечо, и придерживая за бедра, направился в сторону замка. — Чтобы я еще хоть раз согласился на авантюры Заэля и Ннойторы.